- Мы любим друг друга… любим, ты чувствуешь это? –
- Да… я так рада что встретила тебя… -
- И я… я рад, я счастлив… -
- Мне так холодно, согрей меня… -
- Вот, одень мои варежки поверх своих перчаток и поцелуй меня… -
Впервые они разделяли скрытные слезы между собою, стоя посередине темнеющего поля, они жадно целовали друг друга, не укоряя себя за прошлую, вынужденную ложь и не задумываясь о еще не найденном месте, где они смогли бы переночевать. Ее красный кончик носа прижимался к его щеке, ее губы целовали его глаза и лоб, ее слова, правдой слетавшие с ее рта согревали его изнутри, убивали в нем память о невероятно жестоком парне, оставленном за океаном. Обнимая его, она рассматривала его изумительно доброе, красивое лицо, кивала в ответ на его расспросы и говорила о том, что воспоминания о Яне, разговоры о нем и его причудах будут понятной обоим привычкой на первое время их любви. Медленно растаяв в пределах стадиона, двое исчезли для остальных, разглядывая пейзаж проносившийся за окном такси. Выйдя перед крошечным домом, Адэль взяла парня за руку, останавливаясь на несколько минут и молча всматриваясь в свою будущую жизнь.
- Это мой дом… возможно нас в него не впустят… -
Вздрагивающим от страха голосом шепнул Джоэль, сжимая пальцы девушки и задыхаясь от старой любви к своей семье и от новой любви к созданию прижавшемуся к его плечу.
Стоя у двери, юноша не решался постучать.
- Мама! Мама! Джоэль приехал! Он вернулся!
Перекрикиваясь между собою, его младшие братья выбежали на улицу, впиваясь пальцами в его ноги и запрыгивая к нему в объятия. Целуя их розовые от смущения и счастья щеки, Морэль взглянул на женщину, вышедшую на порог и прикрывшую губы ладонью. Рыдая, она улыбалась, подходя к любимому сыну.
- Мам… -
Шепнул парень, признаваясь в своей последней лжи и прижимаясь к самому дорогому ему человеку.
- Мой родной, прости меня за все… я была не права… -
Лепетала Маррит, поднимая заплаканные глаза на незнакомку и подзывая ее к себе.
- Спасибо что вернула мне сына… -
Шепнула счастливая мать, обнимая Адэлию, сконфуженно улыбнувшуюся в ответ. Перчатками смахнув снег с ботинок, Акира вошла в душную прихожую, присаживаясь перед двумя очаровательными синеглазыми детьми, вслух обсуждавшими новую гостью.
- Мам, это моя девушка, Акира Адэлия –
Взволнованно проговорил Джоэль, оборачиваясь на сестру, как и всегда прежде стоявшую на третьей ступени лестницы.
- Она будет жить со мной в комнате! –
Улыбаясь проговорила Луки пожимая плечами и без тени обиды встречая сбежавшего брата.
- Вы наверное устали с дороги… идите переоденьтесь, я приготовлю вам поесть, отца сейчас дома нет, он устроился на более достойную работу и теперь возвращается поздно, Джоэль, мальчик мой, покажи Акире дом, Луки, дай ей что-нибудь из своей одежды… -
Проведя неделю в местной гостинице, юноша наконец вернулся домой, обещая себе больше никогда не покидать его пределов, без особой на то причины. Приняв руку Адэлии, он увел ее к себе в комнату, закрывая за собой дверь.
Каждому человеку нужно давать право на второй шанс, неважно что он натворил, если даже он убил любимого попугая своего лучшего друга, или просто по скучному предал всех в своем окружении. На самом деле не важно, что он натворил, просто, являясь виновником на протяжении всей жизни, я пытаюсь намекнуть на всепрощение.
Глава 15.
Сбегая вниз по траве, я безустанно зевал, морщась от дрожи, прокатывавшейся по моей онемевшей от неудобной позы ноги. Будто ни на секунду не расставаясь с моросью Бристоля, я слабо улыбался, озираясь по сторонам и вспоминая про туристок, встретившихся со мной несколько месяцев назад в дверях аэропорта. Сейчас я был схож с ними, нет нет на мне не было безвкусной юбки и грудь за время полета у меня не отросла, я лишь изумленно удивлялся давно изученным мною пейзажам, вновь влюблялся в ранее ненавистные мною дома, прижавшиеся боками друг к другу. Этим утром я разрешал себе все, здоровался с незнакомыми мне людьми, покупал ядовитый фаст фуд и мечтал о встрече с Адэль, обязанной простить мне мои невежественные оскорбления и непристойные обещания. Я полюбил и теперь, запивая чувства коко колой, брел по центральному городскому парку, постепенно проникаясь ролью рыцаря, обязанного найти и спасти свою бедняжку Акиру. Переживая чувства, сотни и тысячи раз описываемые в разнообразных повестях и романах я возвышал себя над остальными, верил в особенность своей любви, обнажал себя перед правдой и перебирал слова, которые собирался произнести смотря в ее обиженные глаза. Я больше не владел своим мозгом, прислушивался лишь к сердцу и щурился от яркого утреннего солнца, постепенно растопившего ночной туман. Желая немного согреться, я запрыгнул в автобус, должный доставить меня к дому Морэля, которого я решил увидеть перед тем как окончательно превратиться в влюбленное, всех любящее и прощающее создание. Заплатив за проезд и выбежав на остановке перед особняком семейства Морэлей, я побежал к двери, на секунду приостанавливаясь перед входом. Постучав несколько раз, я спустился со ступенек, не желая проходить в дом. Осужденный и приговоренный на молчание в ответ на желание поговорить, я прижался руками к стеклу окна, пытаясь рассмотреть жизнь в пределах строения. Заметив Акиру, стоявшую рядом с лестницей, я отпрянул назад. Мое дыхание подорвалось, мой оцепеневший взгляд забылся в панике моих чувств, я не помнил слов, мечтавших сказать ей, не думал о причинах, по которым она оказалась у Джоэля дома. Дрожа всем телом и нервно улыбаясь ее глазам, показавшимся из-за приоткрытой двери. Мои губы приоткрылись, я не понимал себя, кажется я пытался что-то сказать, но задушенный биением сердца, с каждым своим ударом затмевавшим мое дыхание, я лишь махнул ей рукой, умоляя выйти ко мне. Вновь видя ее перед собой я очнулся от мертвого сна, обнимая себя руками я проследил за тем, как набросив на голые плечи куртку Морэля, оона вышла на ступеньки, прикрывая за собой дверь и стоя босяком на ледяной плитке. Ее глаза рассматривали мое лицо ее пальцы сжались в неуверенные кулаки, ее ожесточенный взгляд старался уничтожить мою жизнь лишь своей просьбой о моей смерти, но ее губы шептали мне короткое привет. Не давая себе сломаться, девушка переступила с ноги на ногу, позволяя мне подойти ближе. Робко улыбнувшись моим растерянным, неописуемо влюбленным глазам, Акира попросила у меня сигарету, закуривая и отдавая мне мою зажигалку.
- Я думал…. Я не думал точнее, я был уверен что еду.. к Джоэлю, чтобы поговорить… а тут ты… -
Робея прошептал я, пряча в карманы влажные от страха руки. Заметив холод, скользнувший по ее лицу и скрывшийся в лесу ее ресниц, я сглотнул, вновь пытаясь выдавить из себя слова о правдивости моей любви к ней. Раскаиваясь, я должен был, обязан был упасть на колени, умолять ее и говорить о чем-то, но не в силах проронить ни слова, я лишь достал свою тетрадь, вытягивая ее перед ней и разрывая на несколько частей. Мои руки дрожали, убивая самого себя и молча договаривая несказанное когда-то слово, яубрал обрывки обратно в сумку
- Я бы бросил их на землю… но мусорить не хочу… я люблю тебя… Адэль, я читал свои записи и понимал, что все написанное я теперь списал на твое имя, я хочу быть с тобой… прости меня за мой поступок… -
Обернувшись на дверь и будто боясь того, что меня услышат в доме, девушка умиленно улыбнулась. По ее озлобленным глазам скользнула радость. Спустившись на ступеньку ниже и окунув пальцы ног в талый снег, она коснулась моего лица, всматриваясь в слезы, замерзшие на моих щеках. Поцеловав свой средний и указательный палец, она приложила их к моим губам, морщась от холода.
- Ян, я тоже люблю тебя… всем сердцем люблю, я так рада… рада что ты понял все свои ошибки и нашел меня, ты знаешь, я не могу на тебя долго обижаться, по этому ты прощен… Ян, ты первый кого я полюбила… -
Слова, скользившие с ее красных от холода губ становились все тише и тише, напоминая об интимности их смысла. Ее лживо добрые глаза наблюдали за биением его сердца, проявлявшемся в тонкой венке на его шее. Выдохнув и на мгновение приподнявшись на мысочках, девушка поцеловала его шею, не дотягиваясь до щеки.
- Ты… ты нашел меня и теперь я могу сказать тебе о том, что… между нами был секс, мы переспали, но большего не будет, бывай, кути крошка… -
Обернувшись на Джоэля, высунувшегося из дверного проема и испуганно осмотревшего возникшего из неоткуда Яна, Акира успокоила его взглядом, возвращаясь к двери и принимая его руку своей рукой.
- Нет… -
Мяукнув единственное слово, Ян зажмурил глаза. Его лицо исказилось, пытаясь вновь вспомнить про чувства и слезы. Взглянув на двоих, пожелавших убить его лишь простой правдой, Далтон застегнул на себе ворот, пытаясь избавить тело от сильнейшего мучительного озноба. Вновь подняв глаза на двоих предателей, будто умолявших его покончить с собой, Ян показал им средний палец, поворачиваясь к ним спиной и делая первые несколько шагов в сторону неизвестности. Усмехнувшись изощренности мести девчонки, парень сошел с газона, являвшегося единственным достоянием семьи Морэлей. Просматривая бетон, мерцающий под ногами, Далтон пытался достать сигареты, более не чувствуя своих пальцев. Разоренный и больше не властвующий над собой он взволнованно хлопал ресницами, пытаясь отобрать себя из рук остальных, при этом все чаще вздыхая.
- Зачем ты так с ним… хватило бы и простого отказала… ты явно перегнула… -
Взволнованно прошептал Джоэль, обнимая Акиру. Кивнув в ответ на слова юноши, девушка прикусила губу
- Давай его догоним, а то вдруг еще решит наложить на себя руки… он ведь еще тот придурок –
Англия удивленно остановилась, притихая дорожными пробками и обеденными перерывами во всех офисных зданиях. На улицах шумели вечно болтающие меж собой подкрашенные помадами рты. Боясь взглянуть на дорогу перед собой, Ян пытался разлюбить, постепенно разрывая тетрадь на множество клочьев.
Умирая улыбнись, ведь тем, кто будет подкрашивать твое мертвое лицо, будет сложнее работать.
Глава 16.
Мечтая, я хотел умереть в центре людной площади, на возвышении, рядом с каким-нибудь памятником, на виду любопытных иностранцев и зевак. Лишенный возможности прожить свое, я бы упал на колени, восторженно корчась от боли и пытаясь недостойно принять достойную кончину. Мои руки бы побледнели, на мои глаза были бы направленны тысячи взглядов. Красивые девушки с пухлыми приоткрытыми губами набирали бы номер скорой, кричали бы в трубки, пытались спасти своего возможного потенциального жениха, но вместо того, чтобы сказать адрес происшествия в итоге дрались бы между собой перед моими ногами. Не задумываясь над точной причиной моей смерти, я вспоминал про горячие пули, острые ножи, медленно действующие яды и другие хитроумные оружия моих многочисленных завистников. Наконец, падая на свои острые колени, я бы слабо улыбнулся, тихо постанывая в глаза зрелым женщинам, стыдившимся непристойным и неуместным мыслям о сексе с таким юным мною. Разжав ладони и падая на бок, я бы взглянул на несправедливое небо, прочитал бы молитву, непременно от начала и до конца, лишь потом позволяя себе сдохнуть. Наверное, всматриваясь в мое, успокоенное гибелью лицо, прохожие возносили бы меня к небесам, приписывали бы мне невероятные, смелые и романтично чистые подвиги, которых я никогда на самом деле не совершал. Разглядывая мои черты и горюя по столь молодому неизвестному ушедшему герою, многие бы не спали грядущими ночами, но увы, все произошло не так. Поправив лямку сумки, сползавшей с плеча, я плелся вниз по мостовой, стараясь побыстрее избавиться от преследователя Джоэля за своей спиной. Его шаги давно не беспокоили моих ушей, его молящие фразы, тщетно пытавшиеся меня остановить, больше не нагоняли моих ног. Не зная точного маршрута моего невероятно долгого похода, я продолжал идти, с непритворным интересом рассматривая удивленных прохожих, оборачивавшихся мне в след. Отрывая одну страницу за другой, я мельком всматривался в свой почерк, затем разрывая ее на многие части и, оправдывая свой мусор биологическим составом, оставлял обрывки лежать на земле. Изредка я останавливался, здоровался с пожилыми знакомыми мне людьми, рассказывал им про то, как побывав в небрежной Америке я пожелал вернуться на родину, прощался с ними, вновь вспоминая про тетрадь. Мои глаза блестели от боли, я больше не старался узнать о любви, больше не боялся того, что она никогда не посетит мое сердце. Мне было все равно, я наслаждался до грани отвратительным мне пейзажем. Покинув западный квартал, я остановился, рассматривая крыши домов, ютившихся в своеобразном котловане. Разглядев пологую крышу детского дома №19, я посчитал его своим домом, не желая вспоминать про Джастина и его возможных многочисленных детей. Подойдя к высокой ограде, навсегда разделившей магистраль и жилые кварталы, я поленился обходить километровый забор, с трудом перебираясь через него и спрыгивая на мокрую траву с другой его стороны. Подбежав к прутьям и вытянув руки между ними, Морэль истошно закричал, пытаясь меня остановить. Его вполне обезумившие глаза молили о прощении, его истошно дрожащие пальцы клялись о скорой смерти их владельца. Обернувшись в сторону воплей, я пожал плечами, больше не чувствуя ничего. Мне показалось, что я умер, в моей голове прекратились мысли, внутри меня больше не вспыхивал гнев и радость, я не мог вспомнить причин, по которым я клялся о самоубийстве еще несколько десятков минут назад. В нескольких шагах от меня остановился мужчина с ребенком на руках. Стоя на пологом тротуаре и переминаясь с ноги на ногу, он рассматривал мое тело, будто пытаясь торговаться им с кем-то. Ослепленный солнцем, я не сдвинулся с места, отрешенно осматривая свои ноги и не находя в них ничего особенного. Отвернувшись от пристального, возможного безумного взгляда, я рассмотрел оживавшие деревья, мыском правой ноги прошелся по ярко зеленой траве. Краем глаза я продолжал наблюдать за непристойно любопытным незнакомцем, за спиной которого на мгновение появился еще один хрупкий, тающий в бликах силуэт. Забрав громко хлюпавшего ребенка в свои руки, худая девушка отошла к ближайшей скамейке, присаживаясь на ее край и наконец позволяя мне рассмотреть ее лицо. Болезненно худая, тонкокожая и от этого прозрачная леди поглядывала на меня, на секунду приподнимая пальцы, ранее прижатые к коленям и приветственно улыбаясь в ответ моим шокированным глазам. Все еще юная Поль, лишенная сил после долгой прогулки часто дышала, успокаивая темноволосого сына, решившего рыдать по середине улицы.
И почему все ненавидят слово «никогда», при этом не вспоминая про частицу «бы», которая куда чаще гадит жизнь каждому из нас, калечит судьбы и намекает на то, что если бы не так, все было гораздо лучше.
Я понимаю, я знаю, почему он вернулся. В нас течет схожее по консистенции дерьмо. Вдоволь измучивший свою непригодную жизнь, до тошноты намявший груди своих бесчисленных спутниц и уставший от самого себя, мой отец пожелал восстать из мертвых, возвращаясь в Бристоль. Еще пол года назад он брел по центральному авеню, будто стыдливо прикрывая свой зарубежный загар черным капюшоном, мужчина мрачно здоровался с незнакомцами, когда-то узнававшими в его лице своего друга. Его красивое, безупречное лицо украшала темная щетина, точеный нос переходил в узкий лоб, украшенный темными, устало изогнутыми бровями. Возможно, молодые девушки, боязливо выбривавшие свои ноги каждым туманным утром отворачивались бы от его лица, замечая тонкие шрамы на его щеке, но, упиваясь лишь небом, заточенным в его глазах, они лишь молча улыбались ему в спину, оборачиваясь ему вслед и умоляя его обернуться. Смотря на крошечный город, казавшийся остальным оставшимся отдельным миром, мужчина часто вздыхал, пугливо рассматривая скользящий под своими ботинками узор асфальта. Наконец, отобравший у бесов свою изувеченную душу, Далтон безмолвно выл, рассматривая ее со всех сторон и боясь не дойти до дома своей первой избранницы, догадываясь, что его вот-вот собьет машина или что-то вроде. Запоздало вспоминая все свои прегрешения, он стоял у стены одного из жилых строений, не решаясь перейти через оживленную дорогу и прожить еще несколько минут своей отвратительной жизни. Его губы дрожали, толи от молящий о прощении мыслей, толи от разочарования в своем когда-то светлом, громком прошлом. Перебежав на другую сторону улицы и добравшись до нужного дома, к порогу которого он когда-то приносил дешевые букеты цветов, Оставаясь существующим и все еще вдыхающим шансы человеком, брюнет с красивым именем окунул лицо в воспоминания, проникаясь единственным словом, которое он мог связать с собой. Мечтая о разговоре со своей брошенной миссис, Джеральд метался взглядом по древесине парадной двери, превращаясь в ничтожество и более не вспоминая про властную красоту своих глаз. Кажется он пытался выглядеть моложе своих лет, расчесывал свои волнистые, почти черные волосы, но оставаясь все тем же что и прежде, не в силах лишить себя совершенных когда-то поступков, Джери вздыхал. Пытавшийся соврать себе о своей смелости признать то, что он погубил себя, не думая о остальных, мужчина морщил нос, вспоминая всех тех, кто уличил его во лжи, раздел перед правдой и окунул в слова о неизлечимом одиночестве. Страдающий от нехватки чувств, мечтающий о всепрощении и наконец дотянувшийся до дверного звонка, он замер, рассматривая смазанный мутным стеклом, силуэт, скользнувший тенью к его ногам. Схватившись за ручку и опустив ее вниз, тонкая, худощавая женщина взглянула в глаза тому, кто разбудил ее ранним субботним утром. Молча отойдя от двери и пропустив мужчину внутрь, Миа присела в кресле у вещевого шкафа, прикрывая лицо руками. Отчаянно вспоминая про свою обиду, ядом перетекавшую в ярость и промокшую в слезах беспомощность, она дрожала всем телом, пытаясь быть резкой, ненавидящей и непростительной стервой, она лишь рыдала, смело признаваясь в своей многолетней смерти, живущей с ней в одном доме. Заставив себя подняться и не давая мужчине проронить ни слова, женщина схватила его руки в свои мокрые от слез ладони, моля его пойти за собой. Рассматривая ее измученное, обезображенное болью лицо, Джеральд еле заметно кивал, пытаясь спросить о своем ребенке и проходя в гостиную следом за ее семенящими шагами. Разрезая свои догадки о неблагополучной, но терпимо устроенной семье, Далтон рассматривал стены комнаты, медленно отнимая свою руку и прижимая ее к груди. Заменяя собою обои, вырезки из желтых старых газет, фотографии и распечатки из интернет источников пестрили историями на стенах.
- Это наш сын… наш мальчик… я узнаю о его жизни из рассказов его знакомых, учителей… я много лет подряд следила за ним, фотографировала его, я смотрела за тем как он взрослел… -
Ее голос, не привыкший говорить с кем-то срывался на каждом слоге, заставляя ее неловко краснеть. Признавая свое сумасшествие и наблюдая за безысходностью во взгляде Джери, женщина нервно улыбалась, пожимая плечами и отходя к листам бумаги, брошенным на полу. Более не вспоминая о роли собеседника в своей жизни, Миа, оставшаяся испуганной девчонкой, заточенной в теле сорокалетней несчастной, болтала сама с собой, часть предложений проговаривая про себя и лишь обрывки выливая в шепот.
- Копия тебя… как внешне так и характером, такой же резкий, прямолинейный, несдержанный и несчастный, такой же красивый, нет, в сотни раз превосходящий тебя и остальных. Кажется он ненавидит весь мир, пытается доказать всем, что он отвратительный человек, мне страшно от того что возможно и он сам уже так думает, но посмотри на его глаза… вот на этом снимке… он самый добрый и мягкий мальчик на свете, просто мы провинились перед ним –
Выбирая между потерянным рассудком или помешательством, Миа отпивала из двух бокалов, протягивая мужчине снимки их сына и заставляя его сойти с ума вместе с собой. Сглатывая отвратительные слезы и рассматривая жестокое существо юного Яна, Джери учился ненавидеть собственного сына, шёпотом вымаливая перед ним прощение и сжимая пальцы в кулаки. Отстраняясь от нездорового взгляда женщины, смотревшего лишь на его одежду, но более не поднимавшегося к его глазам, Далтон перебирал фотоснимки, раздраженно перенимая дрожь из взгляда когда-то верной ему Мии. Всматриваясь в написанные вручную слова о своем худом подонке, мужчина щурил глаза
- Кто это? –
Нагнувшись и забрав с пола прозрачную папку со снимками хрупкой девушки, Далтон достал несколько листов с информацией о незнакомке. Не в силах успокоить себя, женщина продолжала бормотать что-то себе под нос, совсем неохотно оборачиваясь в сторону голоса, более незнакомого ей. Растерянно качнув плечами и неказисто улыбнувшись, Миа вздохнула, на мгновение пробуждая жизнь в своем теле.
- Это малышка Поль, моя невестка… могла ей стать –
Лишь теперь, отвернувшись от своего единственного развлечения и рассматривая лицо Джеральда, женщина проникалась ненависть, про себя произнося «если бы» сотню раз. Представляя то, как родив сына, она бы полюбила его, вернулась домой к своему мужу и назвала бы его каким-нибудь значимым для них обоих именем, вырастила бы его кем-нибудь, кем-нибудь кроме…
- Бедняжка, она рассталась с рассудком, у нее все чаще случаются панические атаки, мне так жаль ее, ведь у нее нет сил растить маленького Августа –
Изумленно изогнув брови и схватив женщину за плечи, Джери приоткрыл рот, не веря в услышанное и вынужденно развешивая все грехи на своих плечах.
- Она часто повторяла мне о том, что Ян был ее июлем, самым жарким, непредсказуемым и головокружительным месяцем года, а ее маленький сын, он будет близок к своему отцу, но… но будет таки же как и его имя… более холодным, рассудительным и переменчивым, при этом оставаясь нежным и непредсказуемым по своей природе –
Возмутившись и не понимая горьких слов женщины, Далтон сжал пальцы в кулаки, с трудом принимая гнилые поступки своего ребенка, едва ли успевшего обрести пол. Не позволив мужчине заговорить, Миа отошла к входной двери.
- Тише, мы не ждали кого-то вроде тебя, в этом доме не приветствуется гостеприимность, я показала тебе все, нон е смогу поддержать твоих надежд по поводу того, что когда-нибудь все будет немного лучше чем раньше –
Не позволяя своим ногам сбежать от тошнотворной правды, Джеральд вцепился руками в дверной косяк, резко выдыхая
- Вы? Ты не одна? –
Не нуждаясь в ответе и прочих неловких расспросах, мужчина остался в пределах угнетающих стен, находя взглядом запылившуюся лестницу у черного входа и поднимаясь на второй этаж. Более не вслушиваясь в зудящий шепот постаревшей Мии, Далтон осматривался по сторонам, переполняясь ненавистью и испивая немного дозволенного безумия. Разыскав глазами единственную дверь под крышей, он толкнул ее рукой, проходя в просторную, наполненную светом комнату. Не в состоянии оценивать старую дубовую мебель, мужчина подошел к кровати, присаживаясь у ее изголовья и рассматривая усыпленное лицо молодой, но изрядно потрепанной буднями, девушки. Напичканная снотворным, покоившимся в пластиковых контейнерах в верхнем ящике тумбочки, Поль беспокойно вздрагивала от ночных кошмаров, даже во сне оставаясь слишком напряженной. Сидя в ее ногах и играясь с краями старого одеяла, крохотный и болезненно зудой мальчишка взволнованно улыбался незнакомым глазам. Быстро дотронувшись до волос несчастной матери, мужчина обошел кровать, подходя к своему внуку и падая перед ним на колени. Его миниатюрное лицо, скрашивалось нагловатой, простой улыбкой, его глаза блестели, от безмолвного плача, он, не знавший о робости и стеснении, рассматривал лицо родного незнакомца. Протянув свои руки и позволив пальцам мальчишки схватить себя за рукава, Далтон зачем-то сдался, расставаясь с трезвостью своего уставшего, пошарпанного годами ума. Дрожа всем телом, мужчина трепетно клялся в неясной никому мести, умолял поверить ему и заставлял поверить в то, что он никогда не покинет этот дом. Впервые за всю свою никчемную, запачканную проступками и сексом жизнь, Далтон сдержал свои слова, просыпаясь и засыпая в компании с двумя обездоленными умом женщинами. Лишь изредка выходя из дома на прогулку с обреченной Поль и мальчишкой, Джери хмурил брови, проходя лишь по тем маршрутам, где мог бы появиться его сын. Каждый вечер присаживаясь напротив информационной стены, он рассматривал лицо Яна, читал слова, когда-то сказанные за его спиной и, убеждаясь в том, что мир не выдержит еще одного ублюдка, подобного ему самому, все чаще представлял свои руки на его тонкой длинной шее. Я понимаю, зачем он вернулся, осквернить жизнь моему сыну, истоптать тротуары своими зловонными ботинками, встретить меня самого.
And I am a breeze in the still August air
And I can't believe that I'm still standing here
I am a ghost to everyone I know
A star stands still above while Brooklyn blurs below
Сделав несколько шагов обратно к забору, я остановился, не желая быть оконченным трусом и опуская глаза вниз. Вновь взглянув на Поль я прикусил губу, замечая безумие в ее взгляде. Обреченная на одиночество и помешанная на мне она давно забыла про реально существующий мир, привычно махнув мне рукой, будто я не покидал ее ни на секунду ее короткой жизни. Прикрыв ладонью разжатые губы, я обернулся в сторону незнакомца, теперь рассматривавшего Джоэля, тщетно пытавшегося подтянуться на руках и перебраться через ограду. Вспомнив про девушку, на долго оставленную без внимания, мужчина отошел к ней, затем подходя ко мне и останавливаясь перед моим лицом. Нервно усмехнувшись, я отрицательно мотнул головой. Вздрогнув всем телом и прижавшись спиной к жердям забора, я почувствовал пальцы Морэля, пытавшиеся меня спасти. Часто моргая и не в силах отвести взгляда, я рассматривал лицо своего отца, до тошноты похожего на слишком усталого меня. Он наконец нашел своего сына, видел его и, готовый разрыдаться от счастья молчал, забывая про все давно заученные слова? Нет.
- Я много ошибок наделал, бросил мать и тебя, я не достоин по земле ходить, а ты тем более… Тут дело не в твоем ребенке и в Поль, тут дело в тебе самом… я не хочу знать, что ты жив, я хочу лишь извиниться перед тобой и попросить тебя покончить с этим… Понимаешь? Ян, не хочу чтобы мир знал такого поддонка как ты, такого каким был и я… –
Его слова, пронизанные горечью и необъяснимым, непосильно болезненным гневом, смутили мое дыхание. Обиженный на судьбу и не услышавший ни одного теплого слова, я отшатнулся, пальцами хватаясь за вздрогнувшие колени. По моим щекам покатились несчастные слезы, соглашаясь с тем, что я слишком часто ныл и рыдал, я всхлипнул, пытаясь ровно вздохнуть и ответить на столь губительные просьбы.
- Ян, тихо, ты вправе меня ненавидеть, но не думай и не пытайся понять причину, по которой я так невежественно поступаю с тобой, мой бедный мальчик, Ян, я бы хотел все исправить, но разве ты бы этого хотел? Ты прожил насыщенную жизнь, пускай и не такую продолжительную как хотелось бы, все же ты успел исполнить все свои мечты, разве не так? –
Подойдя ближе ко мне, незнакомец, за секунды овладевший моим сознанием коснулся моих плеч, затем поднимая руки к моим волосам и поглаживая мой затылок.
- Давай Ян, сядь, тебе сложно дышать, не расходуй силы напрасно… перед тем как ты умрешь, ты должен выслушать меня до конца… -
Его спокойный до рвоты голос, его жуткие по смыслу приказы и его пальцы, все сильнее сжимавшие мою шею в районе ключиц. Поставив меня на колени и сняв сумку с моего плеча, мужчина ударил своей кистью по моей руке, попытавшейся забрать свою собственность обратно.
- Он здесь? –
Отрицательно мотнув головой я громко всхлипнул, прикрывая глаза ладонью. Раскрыв все отделения сумки, Далтон старший выпотрошил ее, разбрасывая мои личные вещи на земле перед моими ладонями, упершимися в чернозем. Не найдя спасительного для меня лекарства, отец обошел меня со спины, локтем обвивая мою шею и обыскивая мои карманы свободной рукой. Джоэль, на мгновение застывший с гримасой ужаса ни лице, вновь попытался подтянуться, но, со злостью принимая слабость своих рук, побежал к месту, где прерванный оврагом забор мог впустить его к шествию смиренного убийства. Расстегнув на мне куртку и пройдясь пальцами по моей груди, мужчина вытащил ингалятор, покоившийся в небольшом внутреннем кармашке пиджака. Облизывая пересыхающие губы и вздыхая запретный, недозволенный мне более воздух, я потерянно озирался вокруг. Проникнув в мой взгляд, усталость прикрыла мои испуганные заплаканные глаза, умолявшие о жизни. Приподняв руки и накрыв ладонями запястья незнакомца, откровенно схожего со мной, я закашлялся, отрицательно мотая головой и пытаясь заговорить. Поддавшись панике, я задрожал, позволяя удушью залезть внутрь меня, стиснуть мои легкие, лишить лицо последний живых красок.
- Я расскажу тебе все, что может показаться тебе интересным, все что успею… я успокою все твои страхи, пообещаю, что после смерти ты не будешь гореть в аду… -
Мое лицо исказилось в гримасе боли, сердце, лишенное излюбленного кислорода сжалось, изгибая мое тело, заставляя меня упасть на траву. Раскинув руки и пальцами впиваясь в землю, я рыдал, не желая гнить внутри нее. Смотря в небо и раз за разом пытаясь вздохнуть, я довольствовался лишь хрипом при вздохе и свистом при выдохе. Отбросив ингалятор в джунгли ближайших кустов, мой отец присел рядом с моим лицом.
- У тебя родился сын, маленький, совсем крохотный и здоровый Август, он так похож на тебя… -
Расплачиваясь за все грехи, я рассматривал его красивые, жестокие и потерявшие рассудок глаза, лишь губами шептал вернуть мне постепенно покидавшую меня жизнь. Моя грудь вздымалась все реже и реже, возможно самые испуганные в мире, мои глаза, просили о еще одном шансе. Но руки, все еще желавшие о мести, сжимались в прежние кулаки. Пронизанный очередным сердечным приступом я притих, часто моргая и стараясь запомнить частичку дозволенного неподвижной позой, мира перед забвением. Мое больное существо, забыло все молитвы и просьбы простить мне мои проступки. Поднявшись на ноги и собирая мои вещи обратно в сумку, отец бросил ее рядом со мной, переходя через дорогу и подходя к Поль. Слабо мотая головой, я старался пошевелиться, пытаясь доползти до кустарников, но, застывший на полу вздохе невольно позволил остановиться своему ноющему сердцу. Разжав пальцы, я не закрыл глаз. Мои брови до сих пор умоляюще изгибались, мои глаза потухли, на моих приоткрытых, белесых от удушья губах отражалась горькая улыбка, будто не верившая в мою низкопробную смерть, сравнимой лишь с моей жизнью. Рухнув передо мной на колени, Джоэль вновь закричал, хлопая меня по щекам, пытаясь пробудить меня от столь глубокого сна. Рассматривая мое умиротворенное лицо, мальчишка срывался на крик, умоляя о помощи и дрожащими от истерики руками доставая мобильник из кармана своих джинс. Возможно он растерялся, забылся, испугался, но в итоге просто нажав зеленую клавишу телефона, он прижал трубку к уху, рыдая в лицо длинным гудкам
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |