Гарри Поттер и Кубок Огня 12 страница

— А ты, Гарри, как — все в норме?

— Да, — почти вызывающе ответил Гарри. Голубой глаз Грюма чуть заметно задрожал в глазни­це, всматриваясь в Гарри. Помолчав, Грюм сказал:

— Вы должны это знать. Это жестоко — да, возможно, но вы должны это знать. Никакого притворства... да... Пой­дем, Долгопупс, у меня есть несколько книг, которые тебя заинтересуют...

Невилл умоляюще посмотрел на Гарри, Рона и Гермиону но они молчали, так что Невиллу ничего не остава­лось, как дать себя увести — изрытая шрамами рука Грю­ма уже лежала на его плече.

— И как это прикажете понимать? — осведомился Рон, глядя, как Невилл и Грюм скрываются за углом.

— Не знаю, — печально отозвалась Гермиона.

— Ай да урок, как вам? — сказал Рон Гарри и Гермионе по дороге в Большой зал. — Фред и Джордж были правы, верно? Грюм свое дело знает, это точно. Когда он врубил Авада Ке­давра, как этот паук загнулся — прикончил его прямо...

Но, взглянув на лицо Гарри, Рон смолк на полуслове и больше уже не заговаривал до Большого зала — там он заметил, что лучше бы заняться предсказаниями профес­сора Трелони сегодня же вечером, поскольку это дело явно отнимет не один час.

Гермиона не принимала участия в их беседе. Она вновь яростно набросилась на еду, после чего опять ум­чалась в библиотеку. Гарри с Роном вернулись в гриф-финдорскую башню, и Гарри, который весь ужин не мог думать ни о чем другом, теперь уже сам завел речь о Пре­ступных заклятиях.

— Как по-твоему, не будет у Грюма и Дамблдора не­приятностей с Министерством, если там узнают, что мы занимаемся этими заклятиями? — спросил Гарри, когда они подошли к Полной Даме.

— Вполне возможно, — кивнул Рон. — Но Дамблдор всегда все делал по-своему, да и Грюм, я полагаю, годами не вылезал из неприятностей. Сначала стреляет, потом спрашивает — вспомни его мусорные баки.

Рон назвал пароль, и Полная Дама отъехала, открыв проход. Они прошли в гостиную, где было так людно и шумно, что Гарри усомнился:

—А стоит ли нам браться за наши предсказания?

—Стоит, — вздохнул Рон.

Они поднялись в дормиторий взять книги и карты и застали там одного Невилла, читавшего, сидя на крова­ти. Он выглядел гораздо спокойней, чем в конце урока, хотя далеко еще не пришел в себя. Глаза его покраснели.

—Ты как, ничего? — сказал Гарри.

—Да, да, — отозвался Невилл, — все хорошо, спасибо. Вот, смотрите, профессор Грюм дал почитать...

Он показал им книгу — «Магические средиземномор­ские водные растения и их свойства».

— Вероятно, профессор Стебль сказала профессору Грюму, что я хорошо разбираюсь в травологии, — заме­тил Невилл. В его голосе прозвучала нотка гордости, ка­кую Гарри редко доводилось слышать прежде. — Он по­думал, что мне это понравится.

«Рассказать Невиллу, что говорила профессор Стебль?» — подумал Гарри. Это очень тактичный способ подбодрить Невилла — тот мало от кого слышал, что он хоть в чем-то хорошо разбирается. Это было как раз то, что сделал бы профессор Люпин.

Рон и Гарри, захватив свои экземпляры «Как рассеять туман над будущим», спустились обратно в гостиную, отыскали свободный стол и принялись трудиться над прогнозами текущего месяца. Прошел час. Они продви­нулись очень ненамного, хотя стол был уже завален кус­ками пергамента, исписанными формулами и символа­ми, а в голове у Гарри стоял такой туман, словно ее на­полнил ароматический дым из камина профессора Тре-лони.

—Понятия не имею, что все это значит, — пробур­чал он, уставившись на длинный столбец вычислений.

—Знаешь, — меланхолично вымолвил Рон — волосы у него стояли дыбом, потому что в расстройстве чувств он постоянно запускал в них пальцы, — по-моему, при­шло время вернуться к старому испытанному способу предсказаний.

— Что — просто выдумать?

—Нуда. — Рон смел со стола кучу головоломных схем и окунул перо в чернила.

—В следующий понедельник, — начал он, записывая собственные слова, — у меня, наверное, разовьется ка­шель вследствие неблагоприятного соединения Марса и Юпитера. — Он посмотрел на Гарри. — Ты же ее знаешь — навороти побольше несчастий, и она это проглотит.

—Ладно, — согласился Гарри, скомкав свои расчеты и забросив их в камин поверх голов болтающих перво­курсников. — Пусть так... В понедельник мне будет угро­жать опасность... м-м-м... обжечься.

—Да так оно и есть, — проворчал Рон. — В понедель­ник нас снова ждет встреча с соплохвостами. Хорошо, во вторник я... э-э-э...

—Лишишься ценного имущества, — предложил Гар­ри, листая в поисках идей «Как рассеять туман над буду­щим».

—Недурно, — пробормотал Рон, записывая. — По причине... м-м-м... Меркурия. А почему бы тебе не полу­чить удар в спину от того, кого ты считал другом?

—Ух ты, здорово...— Гарри тоже заскрипел пером. — Из-за того, что Венера... находится, скажем... во втором доме.

—А в среду мне, я думаю, суждено потерпеть пораже­ние в бою.

—Ах, черт, я как раз собирался нарваться на какую-то стычку.. Ладно, я проиграю пари.

—Ну правильно, ты держал пари, что я выиграю свою битву.

Они продолжали вовсю изобретать предсказания (которые становились все трагичней и трагичней) еще час. Гостиная постепенно пустела по мере того, как сту­денты расходились спать. Живоглот, побродив вокруг них, вспрыгнул на соседнее кресло и уставился на Гарри неизъяснимым взглядом, каким, наверное, смотрела бы Гермиона, случись ей узнать, что они вытворяют со сво­им домашним заданием.

Шаря по комнате глазами в поисках еще не исполь­зованных несчастий, Гарри увидел Фреда и Джорджа, сидевших у противоположной стены с перьями в руках над куском пергамента. Зрелище небывалое — близне­цы уд ал ил ись в уголок и тихо трудятся в поте лица. Обыч­но они предпочитали быть в гуще событий, шумно при­влекая к себе внимание. Было что-то таинственное в том, с каким вниманием они склонились над пергаментом, — это напомнило Гарри, как тогда, в «Норе», они тоже сиде­ли вдвоем, записывая что-то. В тот вечер он подумал, что это был новый бланк заказов для их «Ужастиков Умни­ков Уизли», но сейчас, похоже, это было нечто иное. Будь так, они уж точно пригласили бы в компанию Ли Джор­дана поучаствовать в шутке. Не измышляют ли ребята какой-нибудь способ пробраться на Турнир Трех Вол­шебников, подумалось ему.

Как раз в этот момент Джордж, глядя на быстро пи­савшего Фреда, отрицательно покачал головой и что-то очень тихо проговорил, однако в тишине пустой комна­ты Гарри сумел расслышать слова: «Нет, это звучит так, словно мы обвиняем его, надо как-то поделикатнее...»

Тут Джордж поднял голову и встретился глазами с Гарри. Тот улыбнулся и сейчас же вернулся к своим предсказаниям — ему вовсе не хотелось, чтобы Джордж счел, что он подслушивает. Вскоре близнецы свернули пергамент, пожелали спокойной ночи и от­правились спать.

Минут через десять после ухода Фреда и Джорджа портретный проем открылся и в гостиную вошла Герми­она — в одной руке она несла свитки пергамента, в дру­гой — коробку, в которой что-то гремело. Живоглот за­мурлыкал, выгнув спину.

— Привет, — сказала она. — Я только что закончила.

— И я тоже! — торжествующе объявил Рон, отбрасы­вая перо.

Гермиона села, сложив свои вещи на свободное крес­ло и придвинула к себе готовые предсказания.

—Да, не скажешь, что тебя ждет легкий месяц, вер­но? — заметила она с усмешкой, в то время как Живоглот свернулся калачиком у нее на коленях.

—Что ж, по крайней мере, я предупрежден, — зевнул Рон.

—Ага, и собираешься дважды утонуть, — кивнула Гер­миона.

—Ой, правда? — воскликнул Рон, спешно просмат­ривая свой прогноз. — Да, одно утопление лучше заме­нить... пусть меня затопчет разъяренный гиппогриф.

—Думаете, не заметно, что вы все это просто выдума­ли?

—Как ты можешь так говорить! — картинно возму­тился Рон. — Мы тут вкалывали, как дюжина домашних эльфов!

У Гермионы поднялись брови.

— Это просто такое выражение, — торопливо пояс­нил Рон.

Гарри тоже отложил перо, успешно закончив на пред­сказании собственной смерти по той причине, что ему снесут голову.

— А что в этой коробке? — поинтересовался он.

— Даже странно, что ты спросил, — отозвалась Гер­миона, бросив на Рона ядовитый взгляд. Она открыла крышку и продемонстрировала им содержимое.

Внутри находилось примерно полсотни значков, все разного цвета, но с одними и теми же буквами: ГАВНЭ.

— Гавнэ? — Гарри взял один значок и стал рассматри­вать. — Это еще что такое?

— Никакое не гавнэ, — нетерпеливо сказала Гермио­на. — Это Г.А.В.Н.Э. Означает — Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов.

— Никогда о такой не слышал, — заявил Рон.

— Разумеется, не слышал. — Гермиона расправила плечи. — Я только что ее основала.

— Да что ты? — Рон, похоже, ничуть не удивился. — И сколько же у вас членов?

— Ну... если вы вступите... будет трое.

— И ты думаешь, мы захотим разгуливать повсюду со значками, на которых написано вот это слово? Быть вам, ребята, в гавнэ?

— Г.А.В.Н.Э.! — раздраженно поправила его Гермио­на. — Я собиралась назвать это Движение за Прекраще­ние Возмутительного и Жестокого Обращения с Друже­ственными Магическими Созданиями и Борьбу за Изме­нение их Правового Статуса, но это не подойдет. Мы так озаглавим наш манифест.

Она помахала перед ними свитком пергамента.

— Я все досконально изучила в библиотеке. Рабство эльфов уходит корнями в глубину веков. Не могу пове­рить, что никто не занялся этим до сих пор.

— Гермиона, открой пошире глаза! — громогласно обратился к ней Рон. — Им! Это! Нравится! Им нравится жить в рабстве!

— Наша ближайшая цель, — заговорила Гермиона еще громче, будто не замечая Рона, — обеспечить до­машним эльфам достойный заработок и условия тру­да. В дальнейшей перспективе — изменение закона о запрещении использования волшебных палочек и по­пытка добиться представительства эльфов в Отделе по регулированию и контролю за магическими суще­ствами, поскольку они там вопиющим образом отсут­ствуют.

— И как же мы все это сделаем? — спросил Гарри.

— Мы начнем с набора членов в наше общество, — радостно откликнулась Гермиона. — Думаю, по два сикля за вступление — чтобы купить значок — и на выру­ченные деньги мы сможем субсидировать нашу пропа­гандистскую кампанию. Ты будешь казначеем, Рон — я тебе уже приготовила жестянку для сбора средств, а ты, Гарри — ты у нас секретарь, поэтому уже сейчас мог бы записывать, что я говорю, чтобы составить протокол на­шего первого собрания.

Наступила пауза. Гермиона смотрела на друзей, сияя как именинница, а Гарри сидел, не зная, то ли злиться на Гермиону, то ли веселиться над Роном, от потрясения временно утратившим дар речи. Тишину нарушил не­громкий стук в окно. Гарри оглянулся и в лунном свете увидел снежно-белую сову, сидящую снаружи на камен­ном подоконнике.

— Букля! — закричал он, выскочил из кресла, точно его подбросило, и кинулся открывать окно.

Букля пролетела через комнату и приземлилась на свиток с предсказаниями.

— Давно пора! — воскликнул Гарри, подбегая к ней.

— Она принесла ответ! — Рон возбужденно указал на замызганный кусок пергамента, примотанный к лапе Букли.

Гарри поспешно отвязал его и сел читать, а Букля, при­строившись у него на колене, потряхивала крыльями и добродушно ухала.

— Ну что там? — прерывающимся от волнения голо­сом спросила Гермиона.

Письмо было очень коротким и выглядело так, слов­но его нацарапали второпях. Гарри прочел вслух:

— «Гарри, я немедленно вылетаю на север. Новость о твоем шраме — последняя в череде странных слухов, ко­торые здесь до меня доходят. Если он заболит снова — иди прямо к Дамблдору. Тут говорят, что он вызвал из от­ставки Грозного Глаза; это означает, что он читает зна­ки — даже если никто, кроме него, этого не делает.

Я скоро буду. Мои наилучшие пожелания Рону и Гер-мионе. Гляди в оба, Гарри.

Сириус».

Гарри посмотрел на Рона и Гермиону а те в ответ ус­тавились на него.

—Он летит на север? — прошептала Гермиона. — Он возвращается?

—Что за знаки читает Дамблдор? — Рон в недоуме­нии пожал плечами. — Гарри, это о чем?

Но Гарри лишь в ярости ударил себя кулаком по лбу:

—Я не должен был ему говорить!

—Ты это насчет чего? — удивился Рон.

— Из-за моего письма он решил, что ему необходимо вернуться! — На сей раз Гарри хватил кулаком по столу так, что Букля перелетела на спинку Ронова кресла, возмущенно ухая. — Он возвращается, потому что уверен — я в беде! А со мной ровным счетом ничего! А для тебя я ничего не припас, — рявкнул он на ни в чем не повин­ную Буклю, выжидательно щелкавшую клювом. — Хо­чешь есть — лети в совятню!

Букля бросила на него до крайности оскорбленный взгляд и вылетела в открытое окно, на прощанье дав ему крылом что-то вроде подзатыльника.

— Гарри, — начала было Гермиона умиротворяющим тоном.

— Я иду спать, — отрезал Гарри. — Увидимся утром. Наверху, в спальне, он натянул пижаму и забрался

в кровать, но сна у него не было ни в одном глазу.

Если Сириус вернется и его схватят, это будет его, Гар­ри, вина. Ну кто его тянул за язык? Разговорился из-за двух секунд боли... Почему у него недостало ума держать свои домыслы при себе?!

Гарри слышал, как через несколько минут в спальню поднялся Рон, но не сказал ему ни слова. Гарри долго ле­жал, глядя в темноту полога. В спальне царила полная тишина и, немного отвлекшись от своих мыслей, Гарри обратил внимание, что не слышит привычного похра­пывания Невилла. Значит, он не единственный, кому не спится в эту ночь.

Глава 15 ШАРМБАТОН И ДУРМСТРАНГ

Гарри проснулся, едва забрезжил рассвет. В голове го­тов план, как будто мозг его работал всю ночь. Он встал, оделся и, стараясь не разбудить Рона, спустился в пустую гостиную. На столе с вечера так и лежит его домашняя работа о прорицаниях. Гарри сел, взял кусок пергамента и написал письмо:

Дорогой Сириус!

Не волнуйся из-за моего шрама. Он не болит, это мне показалось. Последнее письмо я писал спросонья. Так что успокойся и не приезжай сюда. Я в полном по­рядке, и голова тоже.

Гарри

Выскочив из портретного проема, он поспешил в со-вятник на самый верх Западной башни. Во всем замке царила полная тишина, только на пятом этаже к нему пристал Пивз, хотел сбросить на него тяжелую вазу, но больше никого Гарри не встретил.

Вот наконец и совятник — круглое каменное поме­щение, окна без стекол, поэтому холодно и гуляют сквоз­няки, на застланном соломой полу совиный помет и об­клеванные скелетики мышей и хомяков. Совы всех мыс­лимых пород сидят ярусами на жердочках до самого по­толка, он же крыша башни. Почти все спят, и все-таки ото­всюду нет-нет и глянет на него круглый янтарный глаз.

Букля сидела между сипухой и серой совой. Гарри по­спешил к ней, поскользнулся и чуть не упал. Пришлось потрудиться, чтобы сова разлепила веки и обратила на него взор. Она дремала, повернувшись к нему хвостом, — явно хитрила: накануне вечером он не поблагодарил ее за письмо, и Букля все еще держала на него обиду

— Ты, верно, вчера очень устала, — вздохнул Гарри, поглаживая на ее спине перья. — Придется, видно, попро­сить у Рона Воробушка.

От этих слов Букля мигом проснулась и протянула лапу:

— Найди его как можно скорее. Боюсь, как бы он не попал в руки дементоров.

Привязав к лапе письмо, Гарри взял сову и выпустил ее в одно из окон. Букля клюнула его в палец больнее, чем обычно, но все же ласково ухнула в знак примирения, расправила крылья и полетела навстречу солнцу. Гарри проводил ее взглядом, на душе было тяжело. Вот уж ни­когда не думал, что ответ Сириуса только усилит его тре­вогу.

За завтраком Гарри поведал друзьям о посланном Си­риусу письме.

—Но, Гарри, — встревожилась Гермиона, — это не­правда. Ты про шрам не придумал.

—Ну и что? Хочешь, чтобы из-за меня его отправили в Азкабан?

Гермиона хотела что-то возразить, но Рон ткнул ее в бок

— Перестань, — шикнул он на нее, и Гермиона в кои-то веки послушалась.

Недели две Гарри, как мог, боролся с тревогой о крес­тном. И все равно по утрам с замиранием сердца ожидал совиную почту, а перед сном в постели ему мерещились страшные видения: Сириуса хватают дементоры где-ни­будь в темном закоулке Лондона. Жаль, что не было тре­нировок, квиддич — лучшее лекарство от тяжких мыс­лей. Зато уроки, особенно защита от темных искусств, стали труднее, да и требовали учителя куда больше.

Ко всеобщему удивлению, профессор Грюм объявил, что подвергнет каждого заклятию Империус — проде­монстрирует его силу и проверит способность учеников к сопротивлению.

— Но, профессор, — неуверенно начала Гермиона, — вы ведь сказали, что это нарушение закона...

Профессор молча взмахнул волшебной палочкой, парты разъехались в стороны, и в середине класса обра­зовалось пустое место.

—...что к людям это заклятие применять нельзя, — за­кончила лучшая ученица свою мысль.

—Дамблдор хочет, чтобы вы на собственном опыте познали опасность этого заклятия, — непререкаемым тоном произнес Грюм, его волшебный глаз впился в Гер-миону и парализовал жутким немигающим взглядом. — Но если ты предпочитаешь более трудный путь — путь раба, который полностью лишен собственной воли, я не стану возражать, это твой выбор. Можешь покинуть урок. — И он указал скрюченным пальцем на дверь.

Густо покраснев, Гермиона прошептала, что имела в виду совсем другое. Гарри с Роном улыбнулись, пере­глянувшись. Гермиона скорее проглотит гной бубонтю-бера, чем пропустит такой важный урок.

Грюм по очереди вызывал учеников и накладывал на них чары. Чего только они не вытворяли, оказавшись в его власти. Дин Томас трижды проскакал вокруг комна­ты, распевая национальный гимн. Лаванда Браун вооб­разила себя белкой. Невилл исполнил гимнастические упражнения, к которым сроду не был способен. Перед заклятием оказались бессильны все, становясь собой, только когда Грюм заклятие снимал.

— Поттер, — наконец прохрипел Грюм,—твоя очередь. Гарри вышел на середину класса. Профессор нацелил

на него палочку и произнес:

— Империо!

Удивительное ощущение! Гарри словно воспарил в небо. Никакого беспокойства нет и в помине, только легкое, необъяснимое счастье. Блаженство волной ока­тило его, и все же он чувствовал себя как в тумане: за ним пристально наблюдают. И тут в пустом черепе эхом от­далось приказание Грозного Глаза:

«Прыгай на стол... Прыгай на стол...»

Гарри послушно согнул колени, приготовясь к прыжку

«Прыгай на стол...»

«А собственно, зачем?»

Где-то в глубине сознания раздался еще один голос-. «Это же просто глупо!» «Прыгай на стол...»

«Не прыгну, спасибо. — Второй голос зазвучал чуть тверже. — Я правда не хочу..» «Прыгай! Живо!»

Сильная боль пронзила Гарри: он прыгнул, отчаянно при этом сопротивляясь. Врезался головой в стол, опро­кинул его. И кажется, сломал обе коленные чашечки.

— Это уже на что-то похоже, — послышался громкий голос Грюма. Полная отзвуков пустота в голове вдруг ис­чезла. Гарри ясно помнил, что с ним произошло. Боль в коленях усилилась — Все посмотрите на Гарри! Он бо­ролся и, черт побери, почти устоял. Победа была совсем близка! Попробуем еще раз, Поттер! А вы следите за ним, особенно за глазами. В них все отражается. Молодец, Гар­ри! Не так-то будет легко сделать из тебя раба...

—Нет, каким тоном он говорит! — сказал друзьям Гар­ри, когда час спустя, хромая, выходил с урока защиты. Грюм заставил его упражняться до победного конца, и после четвертой попытки Гарри легко одолел чары. — Как будто мы все в любую минуту можем подвергнуться нападению!

—Он просто сумасшедший. — Рон обернулся, нет ли сзади Грюма. Борьба с заклятием далась ему труднее, чем Гарри: он все еще не шел, а прыгал через ступеньку. Но Грюм обещал, самое позднее к обеду действие чар само собой прекратится. — Неудивительно, что Министерство с радостью от него избавилось. Ты слышал, он рассказы­вал Симусу, что сделал с той ведьмой, которая первого апреля крикнула ему вслед «бу-у»? Ну, когда тут изучить приемы против его Империуса? Завалили домашними за­даниями!

Весь четвертый курс заметил, что в этом году им ста­ли задавать на дом куда больше. От уроков по трансфигурациям взвыл весь класс.

—Вы вступаете в важнейшую фазу обучения магичес­ким искусствам, — наставляла профессор МакГонагалл, угрожающе поблескивая прямоугольными стеклами оч­ков. — Не за горами экзамен по сверхотменному волшеб­ству..

—Так СОВ будет только на пятом курсе! — взмолился Дин Томас.

— Согласна, Томас. Но готовиться к нему следует за­ранее. Из всего класса одна мисс Грэйнджер превратила ежа в более-менее приличную подушку для иголок. А ваша подушка, Томас, до сих пор в ужасе сворачивает­ся, стоит поднести к ней булавку.

Гермиона покраснела, едва сдерживая улыбку от пе­реполнявшей ее гордости.

А вот на прорицании Рону и Гарри улыбнулась удача. Профессор Трелони объявила, что поставила обоим за сочинение самый высокий балл. Прочитала их предска­зания и похвалила за смиренное приятие предстоящих ужасов. Но радость друзей быстро улетучилась. Трелони задала новое задание, срок месяц, а у них в головах, как назло, иссяк запас бедствий и катастроф.

Не отстал от других и профессор Биннс по истории магии, задал через неделю сдать сочинение о восстании гоблинов в XVIII веке. Профессор Снегг обрушил лавину противоядий, обещая перед Рождеством кого-нибудь от­равить — надо же проверить, как усвоены противоядия. А профессор Флитвик велел прочесть про манящие чары три толстенные книги из списка дополнительной лите­ратуры.

Даже Хагрид и тот их не пощадил. Его обожаемые со-плохвосты росли с ужасающей быстротой, хотя никто не знал, чем же они питаются. И он предложил с видом Деда Мороза, принесшего подарки, провести исследова­ние: через вечер приходить к нему, наблюдать сопло-хвостов и делать записи об их бесподобном поведении.

—Я не буду ходить,—наотрез отказался Драко Малфой. — Спасибо, я с лихвой нагляделся на них во время урока.

Улыбка сползла с лица Хагрида.

— Будешь делать, что я велю, — гаркнул он. — Не то я последую примеру профессора Грюма... Слыхал я, какой из тебя получился прекрасный суслик!

Гриффиндорцы расхохотались. Малфой зло вспых­нул, даже не нашелся что возразить. Видно, не забыл еще наказания Грюма.

Гарри и Рон с Гермионой возвращались в замок в са­мом веселом расположении духа. Молодец Хагрид, по­ставил на место Малфоя, который в прошлом году из кожи вон лез, чтобы лесничего выгнали из Хогвартса.

Вошли в холл и у порога застряли — дальше и шага не ступишь. На стенде у мраморной лестницы — объявле­ние, возле которого столпилось полсотни учеников. Рон, как самый высокий, встав на цыпочки, громко прочитал через головы:

—«Турнир Трех Волшебников. Делегации из Шарм-батона и Дурмстранга прибывают в Хогвартс в ближай­шую пятницу — 30 октября в 6 часов вечера. Уроки в этот день закончатся на полчаса раньше...»

—Здорово! Последний урок — зельеваренье! Снегг не успеет никого отравить! — ликовал Гарри.

—«...После уроков всем ученикам отнести сумки с учебниками в спальни и собраться перед замком для встречи заморских гостей».

—Приезжают через неделю! Интересно, Седрик уже знает? Пойду скажу ему! — Эрни МакМиллан из Пуффен-дуя с загоревшимся взглядом растолкал учеников и уст­ремился к лестнице.

— При чем здесь Седрик? — удивился Рон.

— Седрик Диггори наверняка будет участвовать в тур­нире, — пояснил Гарри.

—Этот придурок будет представлять Хогвартс? — хмыкнул Рон, выбираясь с друзьями из толпы.

—Диггори не придурок. Он тебе не нравится, потому что нанес поражение Гриффиндору. А я слышала, он пре­красный ученик. К тому же староста факультета, — не­пререкаемым тоном проговорила Гермиона.

—Зато тебе он очень нравится! Как же, такой красав­чик, — подколол ее Рон.

—Ошибаешься, я сужу о людях не по внешнему ви­ду, — возмутилась Гермиона.

—Кха-кха! Ло-кха-кха-нс! — Рон якобы громко от­кашлялся. А Гарри в его кашле явно послышалась фами­лия «Локоне».

Объявление взбудоражило обитателей замка. Куда бы Гарри ни шел, только и слышно: «Турнир Трех Волшеб­ников», «Турнир Трех Волшебников»... Все как с ума по­сходили: кого допустят к конкурсу, какие виды волшеб­ства войдут в состязания, отличаются ли от них хоть чем-нибудь заморские студенты?

И конечно, замок подвергся генеральной уборке. Не­сколько потемневших портретов хорошенько почисти­ли и помыли, к их вящему недовольству. Портреты ежи­лись в своих рамах, сердито бурчали, кривя влажные ро­зовые лица. Рыцарские доспехи заблестели и задвигали руками без скрипа и скрежета. А Аргус Филч в ярости ки­дался на ребят, забывших вытереть ноги, и даже довел двух девочек-первоклашек до слез.

Волновались и преподаватели.

— Долгопупс, пожалуйста, не выдайте гостям из Дурм­странга свое неумение совершить самое простое преоб­разующее заклинание, — взмолилась профессор МакГо­нагалл в конце особенно трудного урока: Невилла уго­раздило превратить собственные уши в кактусы.

И вот наступил долгожданный день. Войдя утром в Большой зал, студенты на миг замерли — ночью на стены вывесили огромные флаги всех факультетов: Гриффиндорский — красный с золотым львом, Когтеврана — брон­зовый орел на синем фоне, желтый с черным барсуком пуффендуйцев и зеленое знамя с серебряной змеей Слизерина. Позади профессорского стола развевалось неве­роятных размеров полотнище с гербом Хогвартса: боль­шая буква «X» в окружении льва, орла, барсука и змеи.

Фред с Джорджем уже завтракали. Но опять сидели отдельно от всех и о чем-то шептались, что было им от­нюдь не свойственно. И Рон с друзьями, конечно, напра­вился прямо к ним.

—Да-а, дело дрянь, — мрачно сказал Джордж Фреду. — Если он все же откажется говорить с нами, придется пи­сать письмо, послать совиной почтой или прямо вручить. Он явно нас избегает, но мы своего добьемся.

—Кто вас избегает? — подсел к ним Рон.

—Исчезни, — буркнул Фред раздраженно.

—А почему дело дрянь? — спросил Рон Джорджа.

—Младший брат слишком приставучий.

—А что вы думаете о Турнире? Хотите в нем участво­вать?

—Я спросил у МакГонагалл, как будут выбирать учас­тников, а она не говорит, — сокрушался Джордж — Ве­лела замолчать и заняться трансфигурацией енота.

—Интересно, что войдет в состязания? — задумался Рон, но тут же опять оживился:—Держу пари, мы все рав­но победим, правда, Гарри? Нам к опасностям не привы­кать.

—Не привыкать-то не привыкать. Но не перед судей­ской бригадой, — остудил брата Фред.

-- А кто обычно судит? — спросил Гарри.

— Всегда директора школ-участниц, — подала голос Гермиона. — На Турнире тысяча семьсот девяносто вто­рого года все трое получили увечья. Тогда участники ло­вили василиска, а он возьми и встань на дыбы.

Заметив, что многие с удивлением на нее таращатся, Гермиона, как всегда, начала сердиться: почему все они так мало читают!

—Об этом написано в «Истории Хогвартса»! Прав­да, в ней не все достоверно. Я бы ее назвала «Пересмот­ренная история». Или еще лучше: «Необъективная ис­тория Хогвартса. Избранные места. Многие приукра­шены».

—Ты это про что? — не понял Рон. А Гарри сразу дога­дался, какая тирада за этим последует.

—Про домовых эльфов! — отчетливо и громко про­изнесла Гермиона, подтвердив догадку Гарри. — Ни од­ного раза на протяжении тысячи страниц в «Истории» не сказано, что мы все участвуем в жестоком угнетении сотни эльфов.

Гарри покачал головой и принялся за омлет. Они с Роном прохладно отнеслись к кампании Гермионы в за­щиту домовых эльфов. Но это не охладило ее пыл. Прав­да, они купили два значка, чтобы Гермиона хоть немного угомонилась. Но только выкинули деньги на ветер: ме­нее говорливой она не стала. Хуже того, потребовала но­сить значки — подать пример другим. Каждый вечер, придя в гостиную, Гермиона высматривала очередную жертву, загоняла в угол и трясла у нее под носом жестя­ной банкой со значками.

— Да поймите же, — втолковывала она зачерствелым гриффиндорцам, — вам меняют простыни, топят ками­ны, моют классы, на вас готовит целая армия крошек-вол­шебников. И за свой труд они не получают ни сикля. Это настоящие рабы!

Некоторые, среди них Невилл, опустили в банку пару сиклей, чтобы Гермиона отвязалась. Кое-кто слегка про­никся ее словами, но этим дело и ограничилось. А мно­гие и вовсе сочли ее приставания за шутку.

Рон возвел глаза к потолку, заливавшему зал после­дними лучами осеннего солнца. Фред проявил повышен­ный интерес к бекону (близнецы не купили значок «ВЗА-ДЭ»). А Джордж сказал:

—Слушай, Гермиона, ты-то хоть раз была на кухне?

—Конечно, нет, — отрезала Гермиона. — Ученикам...

—А мы были, — перебил ее Джордж и ткнул Фреда в бок. — И неоднократно. Воровали еду. И видели домо­виков. Они там блаженствуют. Считают, что лучше рабо­ты нет!

—Потому что они необразованны и внушаемы. Им можно внушить что угодно, — горячо продолжала Гер­миона, но тут зашумела крыльями совиная почта, и она смолкла.

Гарри вскинул голову — к нему летела Букля. Рон с Гер-мионой не отрывали от нее тревожного взгляда. Сова села на плечо Гарри, сложила крылья и устало протянула лапу. Гарри отвязал письмо Сириуса и дал ей корку бе­кона, которую Букля с благодарностью проглотила. Убедившись, что близнецы заняты обсуждением Тур­нира Трех Волшебников, он шепотом прочитал друзь­ям письмо:

— «Добрый день, Гарри!

Я вернулся туда, где был, и сейчас опять в надежном укрытии. Держи меня в курсе всего, что происходит в Хогвартсе. Не используй Буклю, меняй сов. Обо мне не беспокойся, но сам будь начеку. Не забудь, что я сказал тебе про твой шрам. Сириус».

Дата добавления: 2015-09-29