Благодатный огонь или церемония святого Света.

БЛАГОДАТНЫЙ ОГОНЬ или ЦЕРЕМОНИЯ СВЯТОГО СВЕТА.

В отношении выносимого из Гроба «Благодатного Огня» сами участники церемонии — греческие и армянские священнослужители — используют не слово «Огонь», а «Свет» (греч. Φως, арм. Լույս). Святой Свет (греч. Ἅγιο Φῶς), — огонь, выносимый из Гроба Господня на особом богослужении, совершаемом ежегодно в Великую субботу, накануне православной Пасхи в храме Воскресения Христова в Иерусалиме. Вынос Святого Света символизирует выход из Гроба Света Истинного, то есть воскресшего Иисуса Христа. Ни сверхъестественное появление огня, ни его чудесные свойства не подтверждаются официальными источниками церквей, проводящих данную церемонию. Первые письменные свидетельства очевидцев о появлении Святого Света во Гробе чудесным образом относятся к IX веку.

Местоблюститель Патриаршего престола Иерусалимской Церкви митрополит Петрский Корнилий (епископ Иерусалимской православной церкви), 2001 г.:

«… Молитвы [патриарха] имеют силу освятить природный огонь, поскольку существует и огонь сверхъестественный. Здесь мы говорим о природном огне, но молитвы, которые возносит патриарх или архиерей, освящают природный огонь и, следовательно, он имеет благодать Благодатного огня. Это природный огонь, который зажигается от неугасимой лампады, что хранится в ризнице храма Воскресения...».

То есть, огонь не самовозгорается, но уже горит в лампаде, спрятанной в недрах Кувуклии. Возжигание самими церковнослужителями Лампады над гробом — это и есть древний символический обряд схождения Благодатного Огня.

Востоковед И. Ю. Крачковский:

«…У лучших представителей богословской мысли и на востоке заметно то толкование чуда, которое позволяет проф. А. Олесницкому и А. Дмитриевскому говорить о «торжестве освящения огня при Гробе Господне».

Он приводит свидетельство очевидца (Сибт ибн аль-Джаузи, ум. 1256), так описавшего увиденное:

«…Я жил в Иерусалиме десять лет и ходил в храм Воскресения на их пасху и в другие дни. Я исследовал, как зажигается лампада в воскресение - праздник света. (...) Когда же солнце заходит и делается темно, один из священников пользуется невнимательностью, открывает нишу в углу часовни, где его никто не видит, зажигает свою свечу от одной из лампад и восклицает: "Сошёл свет и смилостивился Христос "...».

Первый начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме епископ Порфирий (Успенский) записал два рассказа:

«Иеродиакон, забравшись в часовню Гроба в то время, когда по общему верованию, сходит Благодатный огонь, видел с ужасом, что огонь зажигается просто из лампады, которая никогда не угасает, и так Благодатный огонь не есть чудо. Об этом сам он говорил мне сегодня».

— со слов иеродиакона Григория, — Порфирий (Успенский) «Книга Бытия моего», Ч. 1.

«В минуты совещаний Мисаил признался, что он в кувуклии зажигает огонь от лампады, сокрытой за движущейся мраморной иконою Воскресения Христова, что у самого Гроба Господня».

— со слов митрополита Дионисия, ссылающегося на свидетельство архиепископа Петроаравийского Мисаила, наместника Патриарха Иерусалимского, — Порфирий (Успенский) «Книга Бытия моего», Ч. 3.

Селиванова А. Пасха в Иерусалиме. Воспоминания о поездке на Восток (1881—1882):

«…Надо предполагать, что теперь церемония добывания священного огня установлена в память этого события, и несомненно, что одна из лампад при Гробе, зажжённая этим появившимся в колонне огнём, с тех пор не потухала: так внимательно поддерживают в ней огонь. Вот от этой-то лампады и зажигает патриарх свои свечи, так как никакой огонь теперь не сходит с неба.

Это нам говорили сами монахи, в то же время уверявшие поклонников из простого народа и, главным образом, арабов, что огонь этот действительно ежегодно сходит с неба.

На моё удивление по этому поводу, высказанное одному важному греческому монаху, он ответил: «Если сказать теперь арабам правду, то они уйдут в мусульманство, а со временем, когда они духовно и нравственно разовьются и укрепятся в истинах веры, то уже будет безопасно исправить недоразумение, в которое их вводят».

Профессор Ленинградской Духовной академии Н. Д. Успенский посвятил Актовую речь 1949 года критике представлений о чудесном схождении Благодатного огня и истории их возникновения:

«Очевидно, когда-то, не дав своевременно энергичного разъяснения своей пастве о истинном смысле обряда св. огня в дальнейшем они оказались не в силах поднять этот голос перед все возраставшим в силу объективных условий фанатизмом тёмных масс. Если это не было сделано своевременно, то позднее стало невозможным делом, без риска за личное благополучие и, пожалуй, целость самих святынь. Им осталось – совершать обряд и молчать, утешая себя тем, что Бог «как ведает и может, так и вразумит и успокоит народы».

Книга Бытия моего. Дневники и записки епископа Порфирия Успенского. СПб., 1896. Ч. 3. С. 299–301:

«В тот год, когда знаменитый господин Сирии и Палестины Ибрагим, паша египетский, находился в Иерусалиме, оказалось, что огонь, получаемый с Гроба Господня в Великую субботу есть огонь неблагодатный, а зажигаемый, как зажигается огонь всякий. Этому паше вздумалось удостовериться, действительно ли внезапно и чудесно является огонь на крышке Гроба Христова или зажигается серною спичкою. Что же он сделал? Объявил наместникам патриарха, что ему угодно сидеть в самой кувуклии во время получения огня и зорко смотреть, как он является, и присовокупил, что в случае правды будут даны им 5000 пунгов (2 500 000 пиастров), а в случае лжи пусть они отдадут ему все деньги, собранные с обманываемых поклонников, и что он напечатает во всех газетах Европы о мерзком подлоге. Наместники – Петроаравийский Мисаил, и Назаретский митрополит Даниил, и Филадельфийский епископ Дионисий (нынешний Вифлеемский) – сошлись посоветоваться, что делать. В минуты совещаний Мисаил признался, что он в кувуклии зажигает огонь от лампады, сокрытой за движущейся мраморной иконою Воскресения Христова, что у самого Гроба Господня. После этого признания решено было смиренно просить Ибрагима, чтобы он не вмешивался в религиозные дела, и послан был к нему драгоман Святогробской обители, который и поставил ему на вид, что для его светлости нет никакой пользы открывать тайны христианского богослужения и что русский император Николай будет весьма недоволен обнаружением сих тайн. Ибрагим-паша, выслушав это, махнул рукою и замолчал. Но с этой поры святогробское духовенство уже не верит в чудесное явление огня. Рассказавши все это, митрополит домолвил, что от одного Бога ожидается прекращение (нашей) благочестивой лжи. Как Он ведает и может, так и успокоит народы, верующие теперь в огненное чудо Великой субботы. А нам и начать нельзя сего переворота в умах, нас растерзают у самой часовни Святого Гроба».

Муджир-ад-Дин (en:Mujir al-Din al-'Ulaymi) был главным кадием (судьей) в Иерусалиме. В январе 1496 года он окончил историческое сочинение, озаглавленное: «Книга славной дружбы касательно истории Иерусалима и Хеврона», в котором находится множество топографических и исторических сведений об этих двух городах. При составлении этого сочинения Муджир-ад-Дин весьма широко пользовался сочинениями своих предшественников, Шамс-ад-Дина aс-Суюти и Джемаль-ад-Дина аль-Макдиси, нередко прямо цитируя их тексты. Сочинение издано в 1868 году.

«В 898 году (хиджры) аль-Хаким би-Амр-Аллах … приказал разрушить церковь аль-Кумаму (Храм Гроба Господня), что в Иерусалиме, и отдал народу на разграбление всё имущество, сосуды и т. п., что было в ней. Это было вызвано полученным им донесением о проделках христиан в день Пасхи с тем огнём, который они добывают хитростью, причем люди невежественные полагали, что этот огонь спускается с неба. Его делают, пропитывая маслом бальзамового дерева тонкие шелковые нити, намазанные серой и другими снадобьями, устроенные с таким искусством, что это сходит за чистую монету в глазах и выдающихся личностей, и простого народа. Они и до сих пор делают это в аль-Кумаме (Храме Гроба Господня). День, когда появляется огонь, называется у них „субботой света“».

— Муджир-ад-Дин «Книга славной дружбы касательно истории Иерусалима и Хеврона».

Ибн-ал-Каланиси (до 1162 писавший о событиях 1007):

«Когда они находятся на Пасху там… то вешают лампады в алтаре и устраивают хитрость, чтобы огонь к ним дошел по маслу бальзамоваго дерева и приспособлений из него, а его свойством является возникновение огня при соединении с жасминовым маслом. Он обладает ярким светом и блестящим сиянием. Они ухитряются провести между соседними лампадами натянутую железную проволоку наподобие нити, непрерывно идущую от одной к другой, и натирают её бальзамовым маслом, скрывая это от взоров, пока нить не пройдет ко всем лампадам. Когда они молятся и наступает время нисхождения, открываются двери жертвенника; а они полагают, что там колыбель Исы, да будет ему мир, и что оттуда он поднялся на небо. Они входят и зажигают много свечей, а в доме от дыхания множества народа становится жарко. Кто-нибудь из стоящих старается приблизить огонь к нити, он зацепляется за неё и переходит по всем лампадам от одной к другой, пока не зажигает все. Кто смотрит на это, думает, что с неба сошёл огонь зажглись лампады».

Ал-Джаубари (ум. 1242):

«А дело в том, что эта лампада величайший из фокусов, устроенных первыми поколениями; я разъясню его тебе и открою тайну. Дело в том, что в вершине купола есть железная шкатулка, соединенная с цепью, на которой подвешена. Она укреплена в самом своде купола, и её не видит никто кроме этого монаха. На этой цепи и есть шкатулка, внутри которой пустота. А когда наступает вечер субботы света, монах поднимается к шкатулке и кладет в неё серу наподобие «санбусека», а под ней огонь, разсчитанный до того часа, когда ему нужно нисхождение света. Цепь он смазывает маслом бальзамового дерева и, когда наступает время, огонь зажигает состав в месте соединения цепи с этой прикрепленной шкатулкой. Бальзамовое масло собирается в этой точке и начинает течь по цепи, спускаясь к лампаде. Огонь касается фитиля лампады, а он раньше бывает насыщен бальзамовм маслом, и зажигает его. Уразумей же все это».

Муджир-ад-дин, около 1496 года:

«Они устраивают с ним хитрости, так что глупцы среди их невежд думают, что огонь сходит с неба. На самом деле он происходит от смазывания маслом бальзама высоко протянутых шелковых нитей, натертых серой и прочим».

На сайте Российской и Ново-Нахичеванской епархии Святой Армянской Апостольской Православной Церкви разъясняется:

«Всё, что кается особых свойств выносимого огня, то всё это является плодом все того же воображения экзальтированных паломников. Все рассказы о самовоспламенении и о том, что огонь этот некоторое время не обжигает, являются сказкой, в которую предлагается просто веровать как в важную «православную истину», и многие с немалым энтузиазмом включаются в эту, часто небезопасную игру с огнем. Люди, наивно верующие, что в их руках «чудесный огонь» получают серьёзные ожоги, но при этом хвалящихся тем, что они «лично умывались огнем и не обжигались» не убавляется».

Армянская апостольская церковь, во все века принимавшая непосредственное участие в церемонии Святого Света и однозначно отвергающая возможность регулярных, по графику творимых чудес, не отрицает реальных чудес на Гробе Господнем, в том числе и со знамениями Святого Света, происходивших в древности.

Профессор Ленинградской духовной академии Н.Д. Успенский (1900–1987):

«Казалось бы дерзостью ждать свыше огня в определенный день, час и минуты; казалось бы недостойно христианского звания из года в год искать знамения от гроба Христа, Божественное достоинство Которого засвидетельствовали своей кровью апостолы и несчетное число мучеников; наконец, кажется, было бы кощунством требовать сверхъестественного огня для лампад от Того, Который для величайшего таинства евхаристии взял естественные плоды земли – хлеб и вино; однако, среди христиан восточных исповеданий – православного, армяно-григорианского, иаковитского и коптского – весьма широко распространено верование в сверхъестественное чудесное происхождение “благодатного огня”.

[…] Христианское сознание не может допустить чудесности появления огня в определенный день, час и минуту, ибо такое положение низводило бы самую христианскую религию на уровень так называемых естественных религий».

Примечание Dei: "Часто этому возражению противопоставляют будто бы аналогичное «чуду схождения благодатного огня» явление, связанное с другой стихией – водой – из Евангелия от Иоанна (5:4). Но дело в том, что в самых ранних манускриптах – как греческих, так и сирийских – после слов «слепых, хромых, иссохших» стоит точка. Так же – и в латинской «Nova Vulgata»: "In his iacebat multitudo languentium, caecorum, claudorum, aridorum. ". Т. е. как слов " ожидающих движения воды ", так и всего четвёртого стиха – попросту нет. Новейшие издатели евангельского текста, однако, из обоих этих стихов делают только один, оставляя слова: " в них (т. е. в крытых ходах или галереях) лежало великое множество больных, слепых, хромых, иссохших ".

Факсимиле фрагментов тех древних рукописей Нового Завета, в которых отсутствует стих Ин. 5:4: Codex Sinaiticus, Novum Testamentum Vaticanum, Codex Bezae Cantabrigiensis

Полагают, что 4 стих – это позднейшая вставка, отражающая народное поверье. Но ввиду 7 стиха это место, очевидно, сохраняет то, что было общераспространённым мнением относительно вод купальни. Древние иудеи склонны были объяснять непонятные им природные явления действием ангелов (духов), "ответственных" за ту или иную "стихию". Поверье, связанное с купальней Вифездой, утверждало, что первый, кто входил в воду ее по возмущении ее ангелом, - выздоравливал. Пять крытых ходов, о которых упоминает Иоанн, это пруды, самый большой из которых, как выяснилось при раскопках, имел 106 м в длину и 61 м в ширину; его глубина достигала 12 м; его окружали портики с колоннами, а над серединой пруда был перекинут мост. Купальня была также популярна среди язычников, почитавших бога врачевания, известного у греков как Асклепий, а у римлян – как Экулап.

«Что же касается того, как сам евангелист относился к народному верованию в чудодейственную силу воды этой купальни, об этом нельзя сказать ничего определенного. По-видимому, он просто сообщает здесь воззрение, которое существовало в его время у иудеев, которые обычно видели в необыкновенных и непонятных им явлениях природы действия небесных духов, имевших в своем ведении ту или другую область или стихию природы» (А.П. Лопухин).

Однако александрийский кодекс, Иоанн Златоуст, Кирилл Александрийский, и почти все латинские церковные писатели, Вульгата, Коптский перевод, имеют у себя слова 4-го стиха. «В Апокалипсисе также упоминается об Ангеле вод (16:5), и это обстоятельство подает повод предположить, что и сам Иоанн не был чужд обще-иудейскому представлению о существовании особых Ангелов, действующих на людей посредством разных стихий природы. И мысль эта, в общем, согласна с верой в бытие божественного Промысла, тем более, что евангелист говорит, что это действие Ангела на воду совершалось не регулярно в известные сроки, а через довольно неопределенные промежутки времени. По временам - выражение неопределенное, которое именно обозначает неодинаковые промежутки между схождениями Ангела, что и обозначено словами kata kairon» (А.П. Лопухин). Момент схождения Ангела, о котором говорило бурление воды, был непредсказуем, и ждать его можно было десятки лет, что некоторые и делали. Не было никакого графика схождения Ангела, появлялся Он внезапно.

Таким образом, при более глубоком анализе текста Писания, явление, описываемое в четвёртом стихе пятой главы Евангелия от Иоанна – если даже оно и имело место быть – не может быть уподоблено «чуду схождения благодатного огня». И поэтому вышеприведённое критическое замечание Н.Д. Успенского – вполне законно и уместно, а контраргумент, апеллирующий к Ин.5:4 – не имеет смысла.

И, пожалуй, лишь одно действительное сходство есть у, так называемого, «чуда схождения благодатного огня» с «чудом схождения Ангела Господня в купель»: Более сильный напирал на слабого, в своём страстном желании достигнуть воды (огня), когда она возмущалась (когда огонь нисходил). Таким образом, более эгоистичный, решительный и сильный человек был более вероятным претендентом, чтобы достигнуть воды (огня) первым и быть исцелённым. Наиболее нуждающийся был наименее вероятным претендентом, чтобы воспользоваться благами исцеления. Только тот, кто первым достигал возмущённой воды купальни (сошедшего огня в кувуклии), согласно преданию – исцелялся, в то время как дары Божии – для всех, кто способен воспринять их.

Принципы, подразумеваемые в повествовании об этих "исцелениях" в купальне – поразительно отличны от принципов, посредством которых Христос совершал Свои чудеса".

***

Отец Андрей Кураев после возвращения из Иерусалима, где присутствовал при беседе патриарха Феофила с журналистами из России, сказал, что: «…Не менее откровенным был и его (Феофила III) ответ о "Благодатном Огне":

“ Это церемония, является representation, как и все другие церемонии Страстной седмицы. Как некогда пасхальная весть от гроба воссияла и осветила весь мир, так и ныне мы в этой церемонии совершаем репрезентацию того, как весть о Воскресении от кувуклии разошлась по миру”. Ни слова “чудо”, ни слова “схождение”, ни слов “Благодатный огонь” в его речи не было. Откровеннее сказать о зажигалке в кармане он, наверно, и не мог».

Протоиерей Георгий Митрофанов (церковный историк, профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии, член синодальной комиссии по канонизации святых):

«…Действительно, в девятнадцатом веке в России никогда не вспоминали о благодатном огне, несмотря на то, что паломничество в Святую Землю было весьма распространено. Очень образованный наш церковный иерарх, епископ Порфирий (Успенский) основываясь на свидетельствах самих греческих священнослужителей отмечал, это всего лишь благочестивый обычай, а не какое-то чудо. Но надо сказать, что для нашего недоразвитого в христианском отношении религиозного самосознания неофитов, подобного рода впечатляющие эффекты необходимы.

Появляется ощущение, что мы из христиан превращаемся в огнепоклонников. Все-таки главное чудо, которое оставил нам Христос – это святая евхаристия. На литургии вино и хлеб становятся Телом и Кровью Христовыми. Вот главное сверхъестественное явление в церковной жизни. Но люди готовы любыми путями добираться до этого благодатного огня, проходя мимо совершающейся каждый день божественной литургии. Это полный перекос сознания. То, что это стало популярно именно сейчас, в начале 21 века, говорит о наличии в сознании современных, новообращенных христиан рудиментов архаичного самосознания. Отсюда и ощущение чего-то средневекового.

Более определенно о благодатном огне говорил в своем основательном докладе еще в 1949 году, в стенах Ленинградской духовной академии, крупный литургист – профессор Николай Дмитриевич Успенский. Он рассказывал, как исторически складывался этот литургический чин, отнюдь не имевший элементов самопроизвольного возгорания огня. Лампады гасились, а потом в определенное время определенным образом зажигались. Этот обычай был на протяжении многих веков. При нашем общем невежестве мы забыли даже то, что знали наши предшественники.

Епископ Порфирий (Успенский) писал, что рассказывавшие ему о благодатном огне греческие епископы на его вопрос «Зачем же они поддерживают эту легенду?», отвечали: «Если мы скажем, что происходит на самом деле, нас просто растерзают».

Многие наши священники, несклонные верить в подлинность самовозгорания этого огня, утешают себя тем, что на данном этапе, для стимулирования в людях религиозных чувств, надо дать им что-то ясное и просто впечатляющее.

С моей точки зрения, это духовная дезориентация. В пасхальную ночь нужно молиться на божественной литургии, и причащаться святых Христовых тайн. Именно тогда, через таинство евхаристии мы причащаемся к Христу. А все это уходит на второй план в ожидании благодатного огня».

Начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандрит Исидор:

«Сейчас, после десятилетий подавления веры в России, духовная жизнь понемногу начала возрождаться, стала доступной всем, но у многих верующих нет церковной культуры. Понятно, что нужно стремиться к святыне, нужно стремиться в храм, приходить туда на праздники, совершать паломничество – все это правильно. Но не имеющие церковной культуры люди многое путают…

Наши великие святые Сергий Радонежский, Серафим Саровский и не помышляли ни о каком Благодатном Огне, служили у себя в скиту или в монастыре службу, положенную церковным уставом. Нужно понимать, что цель жизни христианина и радость Церкви христианской, православной – прежде всего в том, чтобы соединиться с Богом. А это возможно через добрый поступок, через прощение обид, через жертву, через любое доброе дело, молитву, церковное таинство. Поэтому и храм у нас может быть в любой пещере, в дремучем лесу, в пустыне, в мегаполисе, в Антарктиде и молиться мы можем в любом месте.

Я не очень понимаю, почему христианин непременно должен присутствовать на чине схождения Благодатного Огня, или, как называют его в греческой традиции, чине Святого Света. У меня, например, раньше даже и мечтаний таких не было, но теперь я по должности обязан присутствовать.

В храме утром совершается Евхаристия – это таинство, когда освящаются хлеб и вино и по молитве верующих и священнодействию священника прелагаются в Тело и Кровь Христовы. И мы причащаемся этих Божественных Таин. Что может быть выше этого Чуда и что нас может ближе приобщить к Божеству, как не Причастие, ведь сказано: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6:56).

Если обратиться к богословам древности и наших дней, то выясняется, что искание чуда есть полное заблуждение в духовной жизни. Надо искать чистоты сердца, надо искать, прежде всего, покаяния, правильной и искренней молитвы, надо искать, кому я могу и должен помочь из тех, кто рядом, из тех, кому живется хуже, чем мне. А искать чуда – это из области фокусничества. Все святые отцы и подвижники предупреждали, что надо бегать чудес, т.е. избегать их. И только человек духовно неграмотный может бегать за чудесами.

Посмотрите: когда преподобному Сергию Радонежскому явилась Божия Матерь, он пал лицом в землю и не смотрел на Нее, думал, что это бесовское наваждение, бесовское искушение; считал, что он последний грешник и недостоин явления Пречистой. Все святые убегали от чудес, потому что если нет истинного смирения, от них можно духовно повредиться и погибнуть. Один отшельник жил где-то в горах, и вдруг ему привиделась дорожка на небо, сотканная из лунного или солнечного света. Ему бы подумать: «Разве я праведник? Мне в ад должна явиться дорожка, а не в рай». Но подвижник, не имея подлинного смирения, пошел по этой ложной дорожке, упал со скалы и разбился. Это было бесовское наваждение. Такими историями изобилуют святоотеческие Патерики.

Поэтому при нашей гордости искание чуда – это дурной тон, это, опять же, духовная невоспитанность или просто праздное любопытство, которое ведет человека ложным путем.

Здесь, на Святой Земле, по вопросу Благодатного Огня говорят, …что это сверхъестественное чудо, которое происходит по нашему обычному церковному календарю, и что именно факт схождения Огня подтверждает истинность Православия (а я-то думал, что наличие любви подтверждает истинность учеников Христовых: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:35)).

В Благодатном Огне нет ничего особенного, - это богослужебный чин, во время которого читаются особые молитвы и возжигается огонь. Описание этого чина можно найти на сайте Иерусалимской Патриархии – он входит в состав вечернего богослужения Великой Субботы. Одно время он совершался непосредственно перед началом пасхальной заутрени. Сейчас совершается в два часа дня в Великую Субботу, потому что проводить его в Пасхальную ночь сочли неудобным.

Я два раза присутствовал на этом чине, видел, как Патриарх останавливается перед Кувуклией, снимает саккос и омофор, его весьма символически обыскивают и он заходит внутрь. Видны вспышки фотоаппаратов, кто-то кричит, что это всполохи Огня, кто-то что-то видит, кто-то галлюцинирует, а потом Патриарх выносит свечи – вот то, что я вижу.

Я не хочу поджигать себе бороду, испытывая чудесные свойства Огня. Для меня этот Огонь – святыня, в той мере, в какой материальное проявление является святыней по отношению к Божеству, к Духу. Это отражение Славы Божией, Благодати Божией. Это благочестивый обряд.

Когда произошло Воскресение Христово, то было видно свечение. Понятно, что Свет Христов или Фаворский свет не есть собственно пламя, это именно Божественный Свет. Но мы, люди, все время пытаемся живого Бога заменить Его образом, Его иконой – нам удобнее так молиться, иначе мы не можем вместить Его в свое ограниченное сознание. У нас – Тело и Кровь Христовы под видом хлеба и вина, поэтому и Божественный Свет преподносится в виде Огня, который мы можем реально увидеть, который мы можем даже сами возжечь.

Кроме того, через этот Огонь освящаются наша душа и тело, и происходит это через нашу человеческую способность осязать. Господь устроил так, чтобы мы получали спасительную благодать и просвещали свои телесные и душевные чувства через вещественные реалии, которые символизируют духовные. Вот поэтому мы прикасаемся к этому Огню, держим в руках свечи – чтобы получить освящение через Огонь, который освящается благодатью Живоносного Гроба Господня и молитвой Церкви.

Могу поделиться известным мне мнением одного иерарха Иерусалимской Церкви. В 2001 году Местоблюститель Патриаршего престола Иерусалимской Церкви митрополит Петрский Корнилий в интервью программе «GКРIZES ZONES» на греческом телеканале «MEGA» напомнил о том, что «всякое творение Божие хорошо, потому что освящается словом Божиим и молитвою» (1Тим. 4:4-5). По его словам, в случае с Благодатным Огнем, или как его называют по-гречески – Святым Светом, «речь идет о естественном, природном свете, но молитвы, которые читают Патриарх или иной, замещающий его архиерей, освящают этот естественный свет, и вследствие этого он имеет благодать Святого Света. Это естественный свет, который зажигают от Неугасимой Лампады, хранящейся в ризнице храма Воскресения. Но молитвы имеют силу освящать естественный свет, и он становится и сверхъестественным светом. Чудо – в эпиклезе, в молитве архиерея; ею освящается этот свет».

Наш Символ веры говорит четко: «Верую в Света от Света, Бога Истинна от Бога Истинна». Под Светом имеется в виду не огонь, не пламя, а Свет Божественный, Свет Истины, Бог. И не написано «огня от огня». Если люди – огнепоклонники, то они потеряют смысл своей веры – это точно.

Люди правильно должны понимать, что главное в христианской Церкви – это любовь, а не огонь. А сколько преступлений против любви совершается в храме Гроба Господня в те часы, когда совершается чин Святого Света?! Люди врут, чтобы обмануть охрану и проникнуть в храм любыми правдами и неправдами, кричат, толкаются, оскорбляют друг друга, даже дерутся, ропщут, разочаровываются, теряют молитву, теряют мир в душе. Этого ли хочет от нас Господь в великий день покоя?

Вопрос Благодатного Огня нельзя догматизировать. Если бы это было необходимо, то в деяниях семи Вселенских Соборов об этом было бы написано. Но там этот вопрос вообще никогда не рассматривался».

АРМЯНСКАЯ ЦЕРКОВЬ И БЛАГОДАТНЫЙ ОГОНЬ

Давид Бекназарян, теолог, руководитель НУР:

«Армянская Церковь, притом, что она вместе с Греческой Церковью является основным участником богослужения в храме Воскресения, не учит своих чад вере в Благодатный Огонь и не дает никаких официальных данных об этом, потому что она не разделяет убежденности части верующих РПЦ в самом существовании такого феномена. То есть, о Благодатном Огне в ААЦ официально не говорится потому, что официально говорить не о чем. На самом деле, все, что рассказывается среди русских верующих о чудесах связанных с Благодатным Огнем и о причастности армян к этому делу, является не более чем «благочестивой» мифологией. Эти рассказы возникли в среде верующих Греко-православной конфессии при молчаливом попустительстве Иерусалимской греческой Церкви.

Нужно заметить и то, что на самом деле официального мнения по поводу Благодатного Огня нет и в Русской Церкви, поскольку она не участвует в пасхальной церемонии на Гробе Господнем и не может знать того, что и как там на самом деле происходит. Поэтому, все, что можно узнать из источников РПЦ, является все теми же широко известными пересказами паломников. Дать официальную версию происходящего в храме Воскресения, со стороны Греко-православной конфессии может только греческий Иерусалимский патриархат. Но крайне редкие заявления его иерархов об исключительно богослужебном и праздничном смысле великосубботней церемонии тонут в массе восторженных паломнических и журналистских сообщений о «чудесах самовозгорания и неопалимости».

Проблема усугубляется еще и тем, что рассказы об «огненных чудесах» воспринимаются многими русскими верующими как Предание Церкви, а потому обретают в их сознании статус важной части религиозной веры. Как следствие, всякая попытка донести до них правду со стороны богословски грамотных служителей РПЦ, вызывает среди людей падких на чудеса непонимание, отторжение и возмущение.

ААЦ не возражает, когда российский армянин по неким объективным причинам воцерковляется в Русской Церкви, поскольку мы считаем ее Церковью-Сестрою. Но …вера в лишенную христианского смысла «огненную» сказку не может восприниматься как нечто нормальное.

в Армянской Церкви нет самого понятия «Благодатный Огонь». Мы говорим о Святом Свете. Мы не низводим огня с неба, но вспоминаем Воскресение Господа нашего Иисуса Христа, Который есть Свет истинный. Мы возжигаем от лампады на плите Святого Гроба огонь как источник Света, и этот Свет как символ Воскресшего Спасителя выносим верующему народу. Здесь нет никакого чуда. Это лишь богослужебная праздничная церемония. Но не нужно думать, что Армянская Церковь в принципе отрицает саму возможность чуда на Гробе Господнем. Мы веруем, что Бог может творить чудеса в любом месте. Более того, согласно преданию Армянской Церкви, божественное чудо с пасхальным Светом на Гробе Господнем было явлено нашему Просветителю Григорию, который просил Бога всегда посылать Свой Святой Свет верным. И именно это древнее событие сообщает каждой новой пасхальной церемонии особую, можно даже сказать, сакральную значимость.

Но, тем не менее, фактом остается то, что огонь, выносимый из Гроба Господня армянским и греческим служителями, является обычным природным огнем, зажженным в двух лампадах греческим архимандритом самым обычным способом незадолго до того, как в Кувуклию входят те, что после молитвы вынесут с этим огнем людям Святой Свет.

Вторым по важности фактом является тот, что вопреки паломническим рассказам, молиться непосредственно на Гробе Господнем входят представители обоих Иерусалимских патриархатов. Как прописано в Статус-кво, они вместе проходят в пещеру Гроба и оба стоя на коленях перед ложем Спасителя молятся каждый по своему молитвеннику, освещая текст зажженной от лампады свечой. После молитвы, каждый из них сам зажигает свой церемониальный пучок свечей от одной из двух лампад, и вместе выходят в Предел Ангела, откуда уже передают Свет ожидающим в храме верующим.

Все, что кается особых свойств выносимого огня, то все это является плодом все того же воображения экзальтированных паломников. Все рассказы о самовоспламенении и о том, что огонь этот некоторое время не обжигает, являются сказкой, в которую предлагается просто веровать как в важную «православную истину», и многие с немалым энтузиазмом включаются в эту, часто небезопасную игру с огнем. Люди, наивно верующие, что в их руках «чудесный огонь» получают серьезные ожоги, но при этом хвалящихся тем, что они «лично умывались огнем и не обжигались» не убавляется».

– Официальный сайт Российской и Ново-Нахичеванской епархии Святой Армянской Апостольской Православной Церкви.

Дата добавления: 2015-09-29