Быстро подскочив, я понесся вперед и поднял пистолет. Мой гнев взял верх. Без единого колебания, я вновь начал стрелять, три пули попали Стефану прямо в голову, пока я бежал к своему зятю. Он с шоком смотрел на меня, а потом упал с громким стуком, в процессе он задел металлический стул, раздался треск. Я осторожно осмотрелся, чтобы убедиться, что опасность миновала, а потом присел возле Алека, меня захлестнула паника. Он стоял на коленях, согнувшись, он тяжело дышал и хватался за живот. Я увидел, как сквозь его рубашку проступает кровь, он поднял на меня глаза, от его лица отхлынула краска. В этом хаосе в меня попали несколько раз, но раны были поверхностные, я мог сам с ними справиться. Алеку, однако, не так повезло.
- Дай посмотрю, - тут же сказал я, пытаясь убрать его руки.
Сначала он сопротивлялся, но потом вдруг сдался и сел. Я быстро поднял его рубашку, чтобы лучше рассмотреть, он поежился, когда я дотронулся, на его животе виднелось три ранения.
– Это нехорошо, Алек. Тебя нужно доставить в больницу.
- Я в порядке, - проворчал он, отталкивая мою руку, и пытаясь встать.
Он качался, но ему, наконец, удалось, он отказался от моей помощи.
– Тебе нужно найти девочку.
Его слова вернули меня в реальность, я быстро развернулся, ища Эдварда. Я заметил, как он направляется к дверному проему, откуда появился Стефан, на ходу он взъерошивал волосы. Он выглядел измотанным, его одежда порвалась и была покрыта кровью. Я переживал за него, но мое волнение отошло на второй план, когда он застыл на пороге в комнату, из его горла вылетел крик агонии.
Он ворвался в комнату, и я быстро побежал за ним, застывая в дверном проеме. У меня перехватило дыхание, когда я увидел, как Эдвард сидит на краю грязного, подранного матраса и держит в руках Изабеллу, ее тело было безжизненным и податливым. В ней едва можно было узнать девочку, которая была в моем доме несколько недель назад, сейчас она больше напоминала того ребенка, которого я привез год назад из Финикса. Она потеряла в весе, у нее явно было жестокое обезвоживание, кожа была грязной, губы синими. Ее одежда была похожа на лохмотья, тело покрыто синяками и засохшей кровью. Даже отсюда я видел ее раны, желудок скрутило в приступе тошноты.
Эдвард паниковал, он крепко цеплялся за нее, по его щекам бежали слезы.
– Изабелла, детка, проснись! Открой свои глаза для меня! – умолял он дрожащим голосом. – Б…ь! Пожалуйста, tesoro.
Он поднял ее, качая, он пронесся мимо меня и понес ее в помещение склада. Его раненая рука беспокоила его, но он крепко ее держал. Он прислонился к стене и сжал ее сильнее.
Я подбежал к нему и схватил ее запястье, ее пульс был слабым и хаотичным. Руки были холодными, и рука была вывернута под странным углом, плечо, очевидно, было вывихнуто. Я видел, как быстро двигается ее грудь, дыхание было поверхностным. Я проверил ее зрачки и заметил, что они сужены. У нее отсутствовали рефлексы – нервная система не функционировала нормально.
- Она в порядке? Иисусе, почему, черт побери, она не просыпается? – с тревогой спросил Эдвард, гладя рукой ее лицо.
Я вздохнул и покачал головой.
- Мне кажется, ее долго накачивали какими-то препаратами. Не могу быть точно уверенным, но это похоже на барбитураты, - ответил я.
- Но она, б…ь, в порядке? С ней все будет хорошо? – спросил он.
- Я, э-э… хотел бы я знать наверняка. Я… - начал я, но он оборвал меня, прежде чем я смог закончить.
- Ты всегда пытаешься играть со мной в гребаного доктора, но в тот единственный раз, когда я прошу тебя о сраной помощи, что ты делаешь? Ты хотел бы знать наверняка? Ты что, б…ь, издеваешься надо мной! – выплюнул он.
- Мне нужно доставить ее куда-то, где я смогу нормально ее обследовать, - сказал я. – Она жива…
- И лучше ей бы, черт побери, такой и оставаться, - резко сказал он, снова меня обрывая. – Изабелла, детка, мне нужно, чтобы ты очнулась. Ты нужна мне. Иисусе, ты, на хер, так нужна мне. Ты должна, черт возьми, это сделать, потому что я не могу жить, если тебя не будет. Я, б…ь, не выживу, если ты – нет. Пожалуйста. Я все сделаю, только проснись, чтобы я знал, что ты в порядке.
Мою грудь скрутило от боли, когда я увидел эту вспышку, его слова застревали в горле, рыдания сотрясали тело. Он достиг своего предела, все, на что он был способен сейчас, это цепляться за девочку, которую любил, и умолять ее выжить.
– Я все сделаю для нее, что смогу, - тихо сказал я.
- Она должна жить, - закричал он. – Клянусь Господом, если нет, я, на хер, убью их всех. Всех, кто причинил ей боль, я убью их.
Я хотел ответить, но тут позади нас раздался голос Алека.
– Слишком поздно, - спокойно сказал он. – Они уже мертвы.
Эдвард глянул на Алека, он прищурился, на его лице была чистая ненависть.
– Хорошо, тогда я верну этих ублюдков к жизни, чтобы снова их убить, - неразумно заявил он. – Она, б…ь, должна быть в порядке!
Алек уставился на него, прежде чем повернуться ко мне. Он попытался сделать шаг, но его колени подогнулись и, прежде чем он успел упасть, я подхватил его.
– Тебе нужно срочно в больницу, - сказал я, зная, что он начал слабеть от кровопотери.
- Ты под наблюдением, Карлайл, - с насмешкой сказал он, качая головой и отталкивая меня прочь. – Я сам доберусь в больницу и что-нибудь сделаю. Ты должен позвонить Аро и прислать сюда людей, чтобы они очистили этот бардак, прежде чем мы пойдем ко дну.
- Алек, - начал я, но он резко глянул на меня, чтобы я замолчал.
- Ты слышал мои слова, - ровным голосом начал он и двинулся прочь, боль в его движениях чувствовалась невероятно сильно, хоть он и не говорил о ней вслух.
Он осмотрел помещение, тела, разбросанные по полу, и покачал головой, когда увидел Ройса.
- Che peccato.
- Я знаю, - ответил я, чувство вины терзало меня.
Я засунул руку в карман и достал телефон, а Алек, пошатываясь, направился к выходу. Я наблюдал за ним пару мгновений, меня снедало волнение.
– Ты уверен, Алек? Ты теряешь много крови, я не знаю, если…
- Не будь идиотом, Карлайл, - заявил он. – Вызывай их, чтобы убрали, а потом бери Изабеллу в мой дом и занимайся ею, пока твой сын не начал воскрешать людей, чтобы снова отправить их на тот свет.
Он замер у выхода и достал пистолет из-за пояса, разворачиваясь назад. Он посмотрел на меня долгим серьезным взглядом, а потом повернулся к молодому Стефано. Тот сидел на полу в глубоком шоке, он был таким тихим, что мы его и не замечали. Алек навел на него пистолет и трижды выстрелил, Эдвард встрепенулся.
- Б…ь! Иисусе, Алек! – закричал он, глядя, как обмякает тело Стефано. – Ты же сказал, что проявишь к нему милосердие за помощь!
- А ты знаешь, что случается с людьми, которые предают организацию, Эдвард? – ровным голосом спросил Алек, бросая пистолет на пол. – Их избивают до потери сознания и режут, а затем бросают в канализацию или оставляют в заброшенном здании. Там, где есть крысы. Ты знаешь, что случается, когда животные их находят, а они пахнут кровью? Можешь представить, что происходит, когда люди не в силах это остановить? Их съедают живьем, это очень неприятный способ умирать, но такая казнь подходит – отдавать крысам крысиное. Так что, да, Эдвард, я проявил к нему милосердие; то, что я с ним сделал, намного гуманнее, чем то, что с ним бы случилось, если бы он еще дышал, когда прибудет Аро.
Алек отвернулся от нас, а я начал набирать номер Аро, сердце бешено билось, пока продолжался дозвон. Я слышал, как Эдвард тихо ругается и повернулся к нему, застывая, когда увидел, что Изабелла открыла глаза. Она несколько раз моргнула и посмотрела на него, на лице сына отобразилось чувство облегчения, он поймал ее взгляд.
- Черт возьми, tesoro, ты офигенно меня напугала! – сказал он.
- Эдвард, - едва слышно прошептала она.
Ее голос был хриплым и она содрогнулась, когда заговорила.
- Да, это я. Я же говорил тебе, что, б…ь, найду тебя. Я бы никогда не сдался. Я же обещал тебе. Sempre, - скороговоркой говорил он, лаская ее лицо. – Господи, я охеренно люблю тебя.
По его щеке скользнула слеза, и Изабелла попыталась подобрать ее рукой, но не смогла. Ее кисть безжизненно упала. Она что-то пробормотала, но я не смог разобрать, а Эдвард рассмеялся в ответ, этот звук застал меня врасплох. Я уже хотел было заговорить, когда услышал Аро на том конце линии.
- Да? – ответил он.
- Это Карлайл, - сказал я.
- А, Карлайл. Я переживал. Все хорошо? Я не… - начал он, но тут его слова были прерваны громким стуком на том конце комнаты, это отвлекло меня.
Я подпрыгнул от удивления и едва не уронил телефон, резко разворачиваясь. Я застыл от ужаса, когда увидел, что Алек упал в дверях. Я выругался и побежал к нему, в панике игнорируя Аро. Сев на корточки, я затащил его в помещение и перевернул на спину, ища пульс. Он еще дышал, но был без сознания, на меня он не реагировал.
- Б…ь! Отец! – откуда-то раздался возглас Эдварда.
Я быстро повернулся к нему, кровь пульсировала в венах, его крик эхом отразился у меня в голове. Я застыл, когда увидел, как он держит Изабеллу, ее тело билось в конвульсиях. Я разрывался между Изабеллой и Алеком, не зная, что делать, меня охватил ужас. Я слышал, как Аро спрашивает, все ли хорошо, но я не мог ему ответить. Ройс был мертв, Алек истекал кровью и был без сознания, у Изабеллы судороги, а мой сын смертельно напуган. У меня тут склад, полный разрухи, и все это мне нужно убрать, а времени осталось чертовски мало.
- Нет, все плохо. Глава 71. Ошибки и извинения
"Все мы полны недостатков и грехов;
так давайте же простим друг другу наши глупости"
Вольтер
Изабелла Свон
Все, что я могла видеть, это фейерверки.
Вспышки света пробивались сквозь тьму, в отдалении были слышны громкие хлопки. Я больше не понимала, что было реальностью, где я была, или что происходило вокруг, единственное, насчет чего я была уверена, - это фейерверки.
Это напомнило мне день, когда Эдвард привел меня на вечеринку у озера, встречать вместе Новый год. Я по-прежнему могла ощущать его присутствие, словно миллионы бабочек вторглись в меня, оставляя ослабленной и ошеломленной.
- Всего лишь фейерверки, tezoro – не надо бояться, - прошептал он. – Они громкие, но не причинят тебе боль. Я не позволю, чтобы что-то причинило тебе боль.
Лежа здесь, я верила его словам, так же, как и в тот день, когда он впервые их сказал. Мне не было страшно, потому что глубоко внутри я верила: они не могут по-настоящему навредить мне. Что бы они ни делали, им никогда меня не уничтожить. И ничто не сможет это сделать.
- Ты послана мне, чтобы спасти нас обоих, - торжественно произнес он. – Не только ты нуждалась в спасении, Белла. Я тонул, и ты спасла меня.
Он придет за мной, он спасет меня, потому что именно это мы и делали друг для друга. Что бы ни произошло, он никогда не прекратит бороться за меня, потому что другого и быть не может. Эдвард Каллен был моей судьбой. Я тонула, с каждой секундой меня все дальше и дальше уносило прочь, но я знала: пока я не теряю надежды, со мной все будет хорошо.
Оставался только вопрос времени - когда он придет.
В то время, как я лежала в темноте, слушая взрывы фейерверков вокруг, я боролась, чтобы не потерять сознание. А оно любезно воспроизводило тот день на озере в моей голове. Его любовь, которую я тогда ощущала, помогала мне по-прежнему держаться на поверхности. Я видела его лицо, слышала его голос, вспоминая все в мельчайших подробностях. Мы вместе были так счастливы, и я крепко цеплялась за этот образ, отчаянно пытаясь испытать те чувства вновь.
Вот и фейерверки растаяли, момент утерян, но его тускнеющий голос все еще звучал в ушах. Я не могла разобрать его слов, но знала, что это он, потому что, где бы он ни был слышен, я всегда смогу его узнать. На руках вздыбились маленькие волоски, когда по коже пробежали мурашки от совсем реального ощущения его присутствия, стоит сделать вдох – и я почувствую его аромат. Его запах был единственным во всем мире, жарким и пьянящим, который, обволакивая тело, притягивал меня к поверхности. Интересно, а вдруг это мираж, словно измученный жаждой странник посреди белой и палящей пустыни увидел оазис вдалеке, которого на самом деле не было. Неужели отчаяние от разлуки с ним настолько поглотило меня, что разум обманом заставил меня поверить в то, что это, действительно, произошло?
Свет прорвался сквозь веки после того, как я услышала еще несколько хлопков, и голос Эдварда зазвучал еще громче, чем прежде. Немедленно я заставила глаза открыться на его зов, учащенно моргая, я пыталась сделать зрение более четким. Все было, словно в тумане, но я смогла разобрать бронзовый оттенок волос, из-за этого зрелища мое сердце чуть было не остановилось. Где-то различались и другие голоса, слова были неразборчивы и едва слышимы, но в этот момент ничто не было таким значимым, как образ передо мной.
Глаза щипало, а его лицо оставалось расплывчатым, сколько бы я ни моргала, но это не значило ровным счетом ничего, ведь я была уверена: он здесь. Я могла ощущать его, присутствие Эдварда тотчас же успокоило и обнадежило меня, несмотря на прежние сомнения.
Прошло целое мгновение – и он повернул голову, соединяя наши взгляды. Его глаза были яснее всего остального – два поразительно ярких изумруда, прорезающих туман.
- Б…ь! – сказал, словно выплюнул, посылая холод по моему телу.
Видение расплывалось еще больше, и я чаще заморгала, изо всех сил стараясь остаться в сознании, поскольку темнота вновь подступала.
– Черт возьми, tesoro, ты дьявольски меня напугала!
- Эдвард? – прошептала я, вздрогнув от сухого жжения в горле.
Будто в нем разыгрался огонь, и во рту пересохло.
- Ага, это я. Сказал же, что в лепешку разобьюсь, но найду тебя. Я ни за что не собирался сдаваться. Я дал слово. Sempre…
Я подумала, что вижу отблеск слезинки на его щеке и попыталась убрать ее, в груди отдавалась болью тоска по нему, но я была слишком истощена, чтобы шевельнуться. Эта попытка забрала последние капли энергии, и все вокруг вновь начало скрываться в тумане, рука упала. Мысли путалась, я не могла думать ясно, слишком пораженная происходящим. Картинка перед глазами дрогнула и исказилась, звуки смешались, словно я вновь падала во тьму.
- Счастливого Нового года, - прошептала я, ничего не соображая; и закрыла глаза, пока его смех эхом отдавался по комнате.
Я попыталась улыбнуться в ответ, но онемела от ощущения пробежавшей по спине молнии. Эдвард в панике кричал, пока я вновь погружалась в бессознательность.
Я не знала, как определить, сколько прошло времени, пока я отсутствовала – возможно, часы или дни, или даже месяцы, но в одном я была уверена – я никогда не оставалась одна. Я слышала смутно знакомые голоса, иногда ощущала их присутствие, когда выныривала на поверхность, но все ускользало от меня так же быстро, как и приходило. Я снова начала думать, правда ли я видела Эдварда, я спрашивала себя, не был ли он плодом моего воображения. У меня было несколько галлюцинаций, забытые воспоминания появлялись и смешивались в нереальные композиции, которые просто не могли быть настоящими. Я вела в уме разговоры с людьми, которые погибли, чувство дежа вю накрыло меня, когда я переживала отрывки из своего детства. Я боялась, что и он тоже был просто сном, что он не приходил за мной, я боялась того, что увижу, наконец, открыв глаза… если я когда-нибудь их открою.
Медленно ко мне начал возвращаться здравый рассудок; эти моменты просветления, похоже, были реальными – из-за боли. Обычно я ничего не чувствовала, кроме странного покалывания в конечностях, но иногда тело пронзала сильная боль, вырывающая меня из снов. Такое случалось все чаще, и, несмотря на свои мучения, я ждала этого. Я все еще была жива, и это радовало. Каким-то образом мне удалось продержаться.
Однажды мою дрему пробил странно знакомый шум, который отвлек от боли, я начала бороться с тьмой. Когда мне, наконец, удалось открыть глаза, я тут же поняла, что нахожусь в комнате без света. Очевидно, была ночь, и мне не удавалось разглядеть ничего, кроме силуэта в нескольких шагах от меня. Я поняла, что это и есть источник звуков, и я попыталась узнать этого человека, но тут же застыла от удивления, когда она повернулась ко мне лицом.
- Клара! – недоверчиво прошептала я, думая, что это лишь иллюзия, потому что ее не может быть тут.
Она последняя, кого я ожидала увидеть, и я задумалась, а жива ли я еще.
- Изабелла! – выдохнула она, подбегая ко мне.
Я уставилась на нее, считая ее очередной галлюцинацией. Что теперь реально? Я попыталась сесть, но вскрикнула от усилившейся боли.
- Больно, - прошептала я, когда слезы брызнули из глаз.
- Я знаю, - тихо ответила она. – Доктор сказал, что будет больно, когда ты очнешься. Тебя не было очень долго, солнышко.
- Доктор? – спросила я, никогда не думая, что услышу такое от нее.
Сколько же меня не было?
– Чарльз не разрешает нам встречаться с докторами, Клара.
- Чарльз? – спросила она в ответ, нахмурившись и качая головой. – Где, по-твоему, ты, Изабелла?
- У Свонов. Где еще мне быть? – ответила я.
Я была дезориентирована и истощена, слова путались. Мне отчаянно хотелось вновь закрыть глаза, но я боялась, что уже никогда их не открою.
– Где моя мама?
Ее глаза расширились, когда я пристально посмотрела на нее.
– Твоя мама? – нерешительно спросила она.
Я попыталась кивнуть, и вновь застонала от острой боли, в шее.
– Она, э-э… подожди, хорошо? – она развернулась и выскользнула из комнаты, а я, наконец, позволила себе прикрыть веки.
Я попыталась заблокировать все постороннее и разобраться в происходящем. Где я?
- Давай, открой глазки, - я услышала голос из ниоткуда, он поразил меня.
Я через силу открыла глаза и увидела знакомого мужчину, на его лице застыло переживание.
– Спасибо, dolcezza. Я волновался, что ты вновь ушла.
- Доктор Каллен? – нерешительно прошептала я, ничего не понимая.
- Да, это я, - ответил он, доставая стетоскоп и прижимая его к моей груди.
Я подскочила, ощутив холодный металл, от движения мне стало больно.
– Постарайся не двигаться.
- Больно, - промямлила я, вновь плача.
- Я знаю, - сказал он, положив руку мне на лоб.
Я лежала как можно спокойнее, пытаясь игнорировать боль и держать глаза открытыми, а он тщательно меня осматривал. Клара выглядывала у него из-за плеча, нервно заламывая руки. Происходящее казалось невозможным.
- Вы настоящие? – спросила я через минуту, не в силах больше молчать.
Доктор Каллен замер и удивленно посмотрел на меня.
- Настоящий ли я? – спросил он.
- Вы действительно здесь? – пояснила я. – Или это очередной сон?
- О-о, я очень даже настоящий, - ответил он, коротко улыбнувшись. – По крайней мере, я так думаю.
Я попыталась выдавить улыбку в ответ, но была слишком слаба и по-прежнему ничего не понимала.
– Я сбита с толку, - пояснила я. – Я не понимаю. Я, э-э… не помню. Как вы оказались там? Где Эдвард? О Господи! Где Эдвард?
Я начала тяжело дышать, парализованная мыслью об Эдварде. Я помню, как мы попали в аварию. Я начала хаотично оглядываться и попыталась сесть, но доктор Каллен пресек мое движение.
– Успокойся, - сказал он.
- Я не могу, - вскрикнула я, голос был хриплым и сломался от паники. – Где он?
- Он в порядке, Изабелла. Расслабься и сделай несколько глубоких вдохов. Если будешь на взводе, это нам не поможет, - заявил он, продолжая осматривать меня.
- Где он? – вновь повторила я. – Он в больнице? Почему его здесь нет?
- Он не в больнице. И, могу тебя заверить, он в норме. Есть просто кое-что, что ему нужно сделать сегодня вечером, - нерешительно ответил он.
Я подозрительно прищурилась, когда он отвел взгляд, фокусируясь на моей руке. Он поднял ее, и я закричала от боли, плечо по-прежнему дергало.
- О чем ему нужно позаботиться? – спросила я, зная, что Эдвард никогда бы не оставил меня, если бы только это не было крайне необходимо.
И это волновало меня. Доктор Каллен ничего не хотел объяснять.
- Сейчас это неважно, - с нажимом сказал он, его тон ошеломил меня. – Тебе нужно сфокусироваться на себе, Изабелла. Эдвард скоро вернется, и будет в восторге, когда узнает, что ты очнулась. Он не оставлял тебя ни на минуту, пока был здесь, за исключением этого вечера. И ему было довольно тяжело уйти, но ничего не поделаешь.
- Я, э-э… - начала я, не уверенная, куда меня заведет мысль.
Смысла не было.
– Я все еще не понимаю. Я в тупике.
- Могу представить. Тебя не было какое-то время, и помутнение рассудка естественно. Около двух недель, пока тебя, э-э, не было, тебя накачивали препаратами, - нерешительно произнес он, встревожено глянув на меня. – Когда мы тебя нашли, ты была в не очень хорошем состоянии.
- Накачанная препаратами, - повторила я, ко мне возвращались отрывки воспоминаний.
Перед глазами встало лицо мужчины, который несколько раз колол меня, его голос был незнакомым. Все казалось таким смутным, галлюцинации перемешали все в голове.
- Да, накачанная препаратами. Ты была, фактически, в медикаментозно вызванной коме. Похоже, так они держали тебя под контролем. Сейчас ты мало что вспомнишь, и лучше тебе не напрягаться, пытаясь. Память вернется, когда настанет время, - жестко сказал он. – Они передозировали лекарства, которые вводили тебе, поэтому, когда ты начала приходить в себе, у тебя был своего рода синдром похмелья. Мне пришлось снова ввести тебе кое-какие вещества, чтобы постепенно вернуть к жизни, и это заняло время. Ты не сразу начнешь ощущать себя нормально. Было бы лучше, если бы ты попала в госпиталь, но мы просто никак не могли объяснить твое состояние, вызванное приемом пентобарбитала(1).
1. Барбитурат. Препарат оказывает снотворное, а в высоких дозах – наркотическое действие. - Хорошо, - начала я, но тут же застыла и напряглась, когда он достал шприц с прозрачной жидкостью.
- Это просто морфин от боли. Тебе нужно отдохнуть, - объяснил он, заметив мою реакцию и нежно сжимая руку.
Я посмотрела вниз и удивленно нахмурилась, когда увидела, что у меня в руке уже была игла. Доктор Каллен ввел препарат в вену, на его губах играла мягкая улыбка.
– Как я уже сказал, ты была в плохой форме, когда мы тебя нашли. У тебя было жесткое обезвоживание, плечо вывихнуто, не считая всего прочего, поэтому какие-то последствия еще будут.
- Сколько времени прошло? – прошептала я, пытаясь разобраться в его словах.
- Сегодня двадцать девятое октября, - нерешительно ответил он, внимательно глядя на меня. – Ты исчезла тридцатого сентября.
- Месяц, - шокировано сказала я.
Прошел целый месяц, а в моей памяти сохранились лишь короткие вспышки, некоторые из которых, похоже, даже не были реальными. Понятное дело, что я не могу прийти в себя.
- Да. Ты восстанавливаешься уже около двух недель, - сказал он.
- Где он? – срывающимся голосом спросила я, по мере того, как чувство онемения распространялось по телу, истощение брало верх. – Клара… я видела ее и подумала…
- Я знаю, - прервал он меня. – Сейчас ты в Чикаго, в доме моей сестры, но как только ты окрепнешь, мы вернемся в Вашингтон.
- Чикаго, - пробормотала я, веки отяжелели и начали закрываться.
Я смутно припомнила, как мужчина уже говорил мне это. Короткие фразы из нашего разговора проносились в голове, и я резко выдохнула, от ужаса распахивая глаза.
- Джеймс! – выкрикнула я, слова получились еще более невнятными, чем раньше. – И мужчина, он…
- Что я сказал, Изабелла? – с нажимом спросил доктор Каллен, обрывая меня прежде, чем я закончу. – Для этого еще будет полно времени. Ты должна отдохнуть. Это подождет.
Я неуверенно кивнула, у меня не было сил спорить, и я уже забыла, что хотела сказать. Я позволила глазам снова закрыться. Я слышала, как он направился к двери, а потом погрузилась в сон.
Я проснулась намного позже, было светло; я сощурилась от ослепительно яркого света, пробивающегося через окно. Тело ныло, каждый дюйм его мучился от боли. В голове проносились разные мысли. Я застонала, когда попыталась отвернуться от солнца, застывая, стоило мне увидеть человека, лежащего рядом со мной. Мои глаза расширились от шока, когда я рассмотрела Эдварда. Он повернулся лицом ко мне, его глаза были закрыты, а грудь поднималась и опускалась в такт дыханию. Он спал. Я быстро осмотрела его, от его присутствия сердце бешено забилось. Я заметила на его правой руке от пальцев до локтя коричневую повязку. Даже во сне он казался встревоженным, я увидела шрамы, которых раньше не было.
Мне пришлось стиснуть челюсть, чтобы справиться с рыданием – меня пронзила острая боль, когда я перевернулась к нему лицом, игла в руке приносила дискомфорт. Поколебавшись, я поднесла ладонь к его лицу. Я не хотела тревожить его сон, но потом все же провела кончиками пальцев по носу. Там появилась маленькая неровность, которой прежде не было, и я знала, что это от перелома – у меня было так же.
Через миг я продолжила ласкать его лицо, его волосы, заново изучая черты его лица. Все казалось нереальным, даже боль и истощение не были в силах меня отвлечь. Наконец, он поморщился и нахмурился, а потом медленно открыл глаза. Он глянул на меня и подскочил, едва не слетая с кровати, а я быстро отдернула руку.
- Иисусе, ты очнулась! – сказал он хриплым после сна голосом. – Клянусь, однажды ты доведешь меня до гребаного сердечного приступа, tesoro.
Я не смогла сдержаться и широко улыбнулась звуку его голоса, в глазах появились слезы.
- Эдвард, - прошептала я, голос надломился, пока я пыталась справиться с нахлынувшими эмоциями.
По щекам покатились слезы, и он уставился на меня, поднимая руку, чтобы стереть их.
- Дерьмо, ты в порядке? – с паникой в голосе спросил он. – Тебе больно? Постой, что, б…ь, я несу? Конечно, тебе больно! Иисусе, я гребаный идиот! Что я могу сделать?
- Я в порядке, - прошептала я.
- Нет, не в порядке, - парировал он, качая головой. – Тебе, на хер больно, tesoro. Иисусе, ты хоть знаешь, как охеренно напугала меня? Я думал, что потерял тебя! Когда я очнулся в той чертовой машине и увидел, что тебя нет, мне показалось, что жизнь кончена. Но я поклялся, что никогда, черт подери, не сдамся, и я не сдался. Я бы никогда не прекратил искать, я бы нашел тебя, даже если бы это было последней долбаной вещью, которую я сделаю – и плевать, что для этого потребуется. Но, б…ь, я так боялся! Я не мог даже подумать, что будет со мной, если ты погибнешь…
- Я не погибла, - сквозь слезы тихо произнесла я.
- Да, но… - начал он.
- Никаких "но", - прервала я. – Я тоже думала, что потеряла тебя, Эдвард. Когда ты не очнулся в машине, а они пришли за мной, я думала, что они тебя убьют. Я так боялась, что начала молить их оставить тебя в живых.
- Ты умоляла этих ублюдков? – нахмурившись, спросил он.
- Да. Они хотели убить тебя, - сказала я ломающимся голосом, когда воспоминания воскресли. – Но я умоляла их оставить тебя в живых, я сказала, что пойду с ними, что не буду бороться, если они пощадят тебя. Я бы все отдала.
- Ты бы пожертвовала собой ради меня? – тихонько спросил он, на его лице застыло серьезное выражение. – Ты бы отдала свою жизнь, если бы могла спасти мою?
- Да, - без тени колебания ответила я, пока он вновь вытирал мои слезы. – А ты бы сделал то же самое?
Он смотрел на меня мгновение, прежде чем кивнуть.
– Ты знаешь, что да.
Он подался ближе ко мне, пытаясь обнять, но это было нелегко из-за наших повреждений. Мы дружно застонали и поморщились от боли, его рука в повязке сделала объятие неуклюжим.
– Твоя рука, - прошептала я, зарываясь носом в его грудь и вдыхая родной аромат.
- Ага, когда меня подстрелили, в кости возникла трещина, поэтому пришлось наложить шину, - пробормотал он.
Я напряглась и шокировано посмотрела на него.
- Тебя подстрелили? – с ужасом спросила я.
- Да, гребаный Джеймс до меня добрался. Но ничего серьезного, - безразлично сказал он.
- Как ты можешь такое говорить? – недоверчиво спросила я. – Он стрелял в тебя! Это серьезно! Господи, что с ним сталось? Где он? Он же за нами не вернется, да?
- Расслабься, он мертв, - ответил Эдвард, глядя на меня. – Он, и остальные уроды.
- Они все мертвы? – спросила я.
Он кивнул.
– А ты нет?
Он выдавил улыбку в ответ на мой странный вопрос, а я ощутила, как по лицу растекается румянец. Эдвард хихикнул.
– Когда я последний раз проверял, то был еще жив, - сказал он, поглаживая тыльной стороной ладони мою щеку. – Иисусе, я чертовски скучал по этому румянцу.
Я улыбнулась, еще больше краснея.
– Я скучала по тебе, - прошептала я.
- И я по тебе. Теперь ты в порядке, Белла. И, что бы ни случилось, с нами все будет хорошо, - ответил он. – Прости, что меня не было рядом, когда ты впервые очнулась. Б…ь, как бы я хотел, чтобы я был тут, и мне тошно от мысли, что это не так.
- А где ты был? – с любопытством спросила я.
- Я, э-э… у меня была встреча, которую я не мог пропустить, - тихо ответил он.
- Какая встреча? – спросила я.
- Сейчас это неважно, - сказал он.
Я подозрительно прищурилась, думая, что он скрывает от меня. Я все еще была немного не в себе, происходящее сбивало меня с толку.
– То же самое сказал твой отец, - вспомнила я. – Он сказал, что это неважно, что для этого еще наступит время.
- Ну, хорошо, тогда ты понимаешь, - сказал он. – Нам стоит, на хер, прислушаться к нему.
- Когда это ты прислушивался? – недоверчиво уточнила я.
Он игриво закатил глаза.
- Раньше – никогда, и посмотри, во что, б…ь, это нас завело. Может, настало время начать, учитывая, что он, похоже, знает, о чем говорит, - ответил он. – Иногда. А иногда мне кажется, что в нем полно дерьма.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |