Он скептически поднял бровь.
- У тебя должны быть какие-нибудь способности. Шитье, рисование, поэзия, пение… Что?
Я пожала плечами.
- Я думаю, я могу рисовать. Но не знаю, сможет ли вы назвать это талантом. У меня никогда не было достаточной практики.
Он кивнул.
- Ты могла бы нарисовать что-нибудь…для меня?
Я улыбнулась.
- Вы уже задали ваш вопрос, - игриво сказала я.
Он улыбнулся и встряхнул головой.
- Прекрасно, твоя очередь.
Я колебалась.
- Почему вы набросились на того парня, Джейкоба, после игры?
Я не была уверена, хочу ли я услышать ответ, не знала, хочу ли услышать то, что я виновата в произошедшем.
Он простонал.
- Потому что, он заноза в заднице, и он заслуживает хорошенькую трепку. Это был не первый раз, когда я кинулся на него, да и, думаю, не последний. Я бы сделал с ним что-нибудь похуже, чем просто набил ему морду. Все это не сравниться с тем, что произошло в прошлом году. Я бы все сделал, чтобы ты избежала контакта с ним. Он всегда все портит людям жизнь. Я не хотел напугать тебя, но мне не понравилось то, что он прикоснулся к тебе. Он разрушает все, к чему прикасается. Я не хотел, чтобы ты стала одной из таких вещей.
Меня снова шокировал его ответ. Я не совсем понимала, что он хотел всем этим сказать. Что он имел в виду, говоря, что Джейкоб разрушает все, к чему прикасается? Что значит, он не хотел, чтобы я стала одной из вещей? Из каких вещей? Казалось, он просто защищал свою собственность, но все же было в этом и что-то иное… Только вот, что?
- Моя очередь. Так ты нарисуешь для меня картину? – спросил он.
Я пожала плечами.
- Я полагаю, когда-нибудь.
Он вопросительно поднял бровь?
- Когда-нибудь? – с подозрением спросил он. – Что, черт возьми, значит «когда-нибудь»? Завтра? На следующей неделе? Когда мне будет 80?
Я слегка улыбнулась.
- Я думаю, я нарисую для вас что-нибудь после того, как вы позволите мне убраться в вашей комнате.
Он уставился на меня. Было похоже, что сейчас он начнет спорить со мной, поэтому я быстро задал свой следующий вопрос.
- Что вы сделали с Джейкобом в прошлом году?
Он горько усмехнулся.
- Уверена, что хочешь это знать?
Меня немного удивила его реакция. Он хотел, чтобы я задала вопрос еще раз? Вместо ответа, я просто кивнула.
Эдвард вздохнул.
- Он довел меня, и я не выдержал. Приехав в резервацию, он там живет, я достал оружие и расстрелял его автомобиль. Я попал в бензобак, и машина вспыхнула и через пару секунд взорвалась. Это был всего лишь гребаный автомобиль. Но они пытались обвинить меня в покушении на жизнь. Поскольку, когда я подошел, Джейкоб сидел в машине. Увидев меня с оружием в руках, он успел выскочить и убежать. Я не начал стрелять, пока он не скрылся, пока не оказался в безопасном месте. Папе пришлось заплатить большие деньги, чтобы меня не посадили. Он звонил каким-то серьезным людям из правительства, чтобы дело замяли. Затем, он отправил меня в школу-интернат, а помимо этого запретил мне появляться в резервации. На игре, рядом с тобой, я увидел его впервые за все время, что прошло после того случая.
Меня снова повергло удивление. Джейкоб казался таким спокойным, безопасным. Что такого он мог сделать или сказать, что Эдвард не выдержал и совершил такой поступок?
- Что такого сказал тебе Джейкоб, что это заставило тебя улыбнуться? – спросил он, поднимая вверх бровь.
Он нахмурился и выглядел расстроенным.
- Ммм… он рассказал мне шутку, - ответила я.
Лицо Эдварда источало гнев. И, казалось, это чувство овладевало им все сильнее.
- А не была ли это гребаная грязная шутка? – спросил он. Его голос тали немного громче.
Я слегка засмеялась. От его безумной реакции на разговор о шутке, я почувствовала себя смущенной.
- Нет. Он спросил, знаю ли я, как называется олень без глаз.
Эдвард вздохнул, и что-то пробормотал.
- Твоя очередь задавать вопрос.
- Разве вы не играете на фортепьяно? – спросила я.
Он посмотрела на меня так, будто я сказала какую-то глупость.
- Просто Джаспер говорил, что вы очень дорожите вашим фортепьяно. Поэтому меня и удивляет то, что я, никогда не выдела как вы играете.
Он улыбнулся.
- Он наверняка сказал, что если ты притронешься к нему, то я сломаю тебе пальцы?
Я кивнула. Он рассмеялся и встряхнул головой.
- Клянусь Богом, я не хотел ломать палец той суке. Но я попросил, чтоб она не трогала инструмент, а она не послушала.
Мои глаза расширились от удивления.
- Вы сломали кому-то палец?!
Он кивнул.
- Женщине, что жила здесь до тебя - Джанет. Она прожила здесь не больше недели, а я уже застукал ее, когда она лапала фортепьяно. Я попросил ее отойти, она отказалась. Тогда я схватил ее за руку, но она попыталась вырваться. Получилось, что ее палец оказался сломанным. Клянусь, я не хотел делать этого нарочно. И, да, я все еще играю на фортепьяно. Просто в последнее время, я был немного занят, - сказал он, пожав плечами.
Я кивнула.
Он вздохнул.
- Последняя вещь, которая тебе снилась, о которой ты думала? – спросил он.
Вопрос застал меня врасплох.
- М…моя мама, - ответила я.
Это была правда, но я не стала говорить ему о все деталях. Я посмотрела на часы и улыбнулась. Воскресенье…
- Сегодня день ее рождения.
Он посмотрел на меня с удивлением.
- Правда?
Я кивнула. Он улыбнулся.
- Хорошо, тогда с днем ее рождения! – сказал он, и взяв со стола стакан, демонстративно поднял его вверх.
Я улыбнулась.
- Эдвард, - спустя пару мгновений спросила я. Я не была уверена, стоит ли мне задавать такой вопрос, но упоминание о матери разожгло во мне некое любопытство. – Могу я спросить у вас кое-что?
Он посмотрел на меня, выражение его лица стало серьезным. Вероятно, он понял, что мой вопрос не относится к нашей игре.
- Да, - мягко и слегка нерешительно сказал он.
- Что случилось с Джанет? – спросила я.
Я предполагала, что она мертва. Но мне хотелось знать, что стало этому причиной. Я на себе испытала гнев доктора Каллена, только вот, что должно было произойти, чтобы он решился на убийство? Эдвард вздохнул и провел рукой по волосам.
- Она не слушала, что ей говорили. Не хотела повиноваться. Папа ведет себя спокойно, порой даже холодно, но если он дает указания, нужно им следовать. Порой мне самому приходится выслушивать его наставления, - сказал он и усмехнулся. – Ее наказывали за одно и тоже дерьмо, причем наказывали не раз. Но папа старался быть терпеливым с ней. Однажды, он приковал ее наручниками, а ей удалось освободиться. Утром он нашел ее свободной, и не выдержал. Одно дело совершить ошибку, и совершенно другое – бросить ему вызов. И вот, если бы я тебя тогда освободит, я бы тем самым бросил ему вызов… Несмотря на то, что я очень хотел тебя освободить.
- Получается, он убил ее? – мягко спросила я.
Эдвард вздохнул и пожал плечами.
- Он вытащил ее из дома за волосы, и таким же образом увел ее в лес. Выстрела я не слышал, хотя на его оружии есть глушитель. Я не видел ее с тех пор, поэтому наверное ты права. Я стараюсь не думать об этом. Может это не совсем правильно, что я игнорирую это, но все же…
Я кивнула, в знак того, что я все поняла. Не стану лгать, но меня это немного напугало. Наверное она сделала еще что-то, что так разозлило хозяина…
- Спасибо, - сказала я. – За то, что вы мне все это рассказываете.
Он кивнул.
- Мы перейдем к вопросу для тебя? – сказал он и слегка улыбнулся.
Немного поколебавшись, он пристально посмотрел на меня и спросил.
- Тебя когда-нибудь целовалась?
Мои глаза расширились. Его вопрос немного потряс меня. Я чувствовала себя ничего непонимающей в этом деле. Немного помолчав, я все же ответила.
- Вы можете считать меня неопытной, незрелой, но я никогда не целовалась, - пробормотала я, опустив глаза.
Он слегка рассмеялся.
- Нет, не смущайся. Черт, я тоже никогда…не целовался.
Я вопросительно подняла вверх бровь.
- Но, вы же сказали… - начала я, помня наш прошлый разговор. Тогда он сказал, что он уже занимался сексом с девушками для получения удовольствия, для удовлетворения потребностей.
Он печально улыбнулся.
- Я не целуюсь. Я никогда не целовал ни одну из них в губы, - сказал он, пожав плечами. – Я милочка и романтик. Припоминаю, что я целовал девушку, вернее девочку, но все это было так давно, я был ребенком. Но думаю, считать это за серьезный поцелуй нельзя. Возможно, я похож на идиота, ведь я занимаюсь сексом с девушками, при этом еще ни разу не поцеловав их.
Я уставилась на него. Он никогда не целовался?
- Сколько их было? – спросила я.
Его бровь вопросительно поднялась верх.
- Сколько девушек? – спросил он.
Я кивнула.
Он уставился в пол, и то и дело проводил рукой по волосам. Было видно, что он нервничает. Он выглядел так, будто стыдился всего этого.
- Господи, я не знаю. Полторы дюжины… ну плюс-минус две или три.
Я молчала, а лишь только часто моргала.
- Получается 20 или 21? – спросила я.
Он посмотрел на меня.
- Черт, ты довольно быстро считаешь. Но я не знаю. Я не веду список, и я имею на это право. Может, все это смешно, да я знаю, что хвастать этим глупо, - сказав это, он снова провел рукой по волосам.
Затем он снова посмотрел на меня. Похоже, его собственный ответ его очень расстроил. И это меня очень огорчило. Я не хотела, чтобы он расстраивался.
Он жалел не о разговоре, а о самих девушка? Жалел, что был с ними?
Я слегка улыбнулась, что у него хоть немного поднялось настроение. Может, немногое знала о сексе, но он говорил, что он никогда не брал девушек силой, он говорил, что получает удовольствие от секса. Так почему же сейчас он так расстроился? Чего он стыдиться?
Он простонал. По его лицу было видно, что он все еще расстроен.
- Новый вопрос. Вопрос номер… А, черт возьми, неважно какой там номер. Когда тебе больше всего было страшно?
Я вздохнула, и немного поразмыслив, ответила.
- Скорее всего, в спальне вашего отца.
Он нахмурился.
- Когда он нажал на спусковой крючок? – спросил он.
Я удивленно посмотрела на него. Я не знала, что он был так хорошо осведомлен об этой ситуации.
- Ммм…да это было довольно пугающе. Но я хотела сказать, что самый сильный страх я испытала, когда он вошел в комнату, и я увидела его глаза. Я никогда не видела столько гнева в глазах людей. Это было похоже на то, что передо мной стоял совершенно другой человек.
Эдвард никак не прокомментировал мой ответ, а только кивнул.
- Твоя очередь, - сказал он и отвернулся, чтобы взять стакан со стола.
- Где ваша мама? – сказала я, прежде чем до меня дошло, что же я спросила.
Мои глаза расширились, я быстро прикрыла рот рукой. Эдвард замер. Я не могла видеть его реакции, поскольку он все еще оставался сидеть ко мне спиной. Я не знала, расстроен ли он или разгневан.
- Чикаго, - сказал он, спустя пару мгновений.
Он поставил стакан на стол и повернулся ко мне. Он выглядел довольно хорошо, и это удивило меня ничуть не меньше, чем его ответ.
- Чикаго? – немного смущенно спросила я.
Честно признаться, я думала, она скончалась.
Он кивнул.
- Да, - он на мгновение заколебался. – Фактически она в Хилсайде, это в нескольких милях от Чикаго. Она на Кладбище Маунт Кармэль.
Я нахмурилась. Значит, она действительно мертва.
- Простите, мне жаль, - прошептала я.
Я уже жалела, что спросила у него об этом. Не нужно было интересоваться этим, ведь и так было очевидно, что его мама умерла. Если бы он хотел рассказать мне об этом, он бы рассказал сам, без моих вопросов. Он пожал плечами.
- Ничего, все прекрасно. Только не спрашивай меня, как она оказалась там. По крайне мере, не сейчас. Хорошо? Это другая гребаная история, для другого гребаного дня.
Я кивнула. Он слегка улыбнулся.
- Почему твой любимый цвет - зеленый? – спросил он.
Я почувствовала, как румянец быстро покрывает мои щеки. Я быстро отвела взгляд, и услышала, что он хихикнул.
- Дальше, - пробормотала я и, откинувшись назад, на его кровать, закрыла глаза. Сейчас больше всего на свете, я хотела исчезнуть.
Он застал меня врасплох. Моя реакция делала меня похожей на идиотку. Он продолжал смеяться над моей бурной реакцией. Спустя пару мгновения я почувствовала, что на кровать сели. Быстро открыв глаза, я попала в плен таких любимых и чарующих зеленых глаз. Эдвард сидел около меня. Он наклонился надо мной и пристально разглядывал мое лицо.
- Твоя очередь, ты же воспользовалась правилом, и отказалась отвечать, - сказал он, обольстительно улыбаясь.
Я вздохнула. Румянец все никак не желал сходить с моих щек.
- Какой ваш любимый цвет? – спросила я. Я была слишком взволнована, чтобы как следует подумать над вопросом.
Он снова улыбнулся.
- Сейчас я разрываюсь между шоколадно-коричневым оттенком и, вот этим прекрасным, розовато-красным, - сказал он, смотря мне прямо в глаза.
Я почувствовала, что мой румянец стал еще насыщеннее, сердце учащенно забилось. То, что он был так близко, то, КАК он произнес эту фразу, заставило меня подумать, что он флиртует со мной. Но, наверное, это были лишь мои смешные фантазии. Он не мог флиртовать со мной, такого быть просто не могло…
Он хихикал.
- Моя очередь. Почему тебя так смущает твой любимый цвет?
Я посмотрел анна него.
- Это не честно. Я уже отказалась отвечать на этот вопрос.
Она рассмеялся, встряхнув головой.
- Нет, ты отказалась ответить, почему именно зеленый твой любимый цвет. Теперь, я хочу знать, почему зеленый, он ведь твой любимый, так тебя смущает. Это два совершенно разных вопроса, - с легкость произнес он. Он произнес это так, что стало ясно, мне от этого вопроса никуда не деться.
Я простонала и закрыла а.
Он снова хихикнул. Для него все это было таким забавным, и это смущало меня еще больше.
- Правду, Белла.
Я вздохнула.
Я почувствовала, что Эдвард сел. Открыв глаза, я увидела, что он и правда сидит, в его руках был сверток с марихуаной. Он подкурил его и, сделав затяжку, закрыл глаза. Я наблюдала за ним и боялась пошевелиться. Он выглядел таким спокойным.
Спустя пару секунд, он открыл глаза и посмотрел на меня. Я увидела, что он игриво улыбается мне. Казалось, через мое тело прошел электрически заряд. Я вся покрылась гусиной кожей. Очевидно, мое поведение, моя реакция, его немного удивила. Я не была уверенна, может это наркотики, может алкоголь, но мне было так спокойно. Я чувствовала себя так непринужденно рядом с ним. Я чувствовала себя в безопасности…
Я никогда в жизни и ни с кем не чувствовала себя в безопасности. Даже с моей матерью. Я знала, что она была бессильна. Да, она хотел защищать меня, но что на самом деле она могла поделать…
Вот, смотря на Эдварда, я чувствовала спокойствие и абсолютную защищенность. Я поняла, когда я вижу его улыбку, я полностью доверяю ему. Я НИКОГДА никому не доверяла. А вот по каким-то неведомым причинам, ему доверилась… Я знала, что так быть не должно. Я не ложна ему доверять, ему, да и всем людям. Не должна… Он был опасен для меня. Он, сын человека, в руках которого моя жизнь, и он мог в любую минуту убить меня, а я бы ничего не могла с этим поделать.
Все это было так глупо. Я видела, как он мог относиться к женщинам, видела его характер… Но тем не менее я ему ДОВЕРЯЛА…
Но он никак не мог иметь отношение к моей дальней шей жизни… Он не должен был иметь никакого отношения к моей жизни…
Но я ЛЮБИЛА ЕГО! Господи, я любила этого мальчика! Я чувствовала это каждой клеточкой своего тела, с каждым ударом моего сердца. Я никогда не знала, что такое любовь, какой она бывает, но сейчас я чувствовала именно это. Он поглотил меня полностью, и то, что я в него влюбилась, очевидно, было самым глупым поступком в моей жизни. Я не могла остановить все это. Я поняла, что я не смогу ему лгать, и обо всем, что он спросит, я отвечу. Если бы Эдвард Каллен захотел меня, то Эдвард Каллен мог бы взять меня. Я не остановила бы его… Я просто НЕ ЗАХОТЕЛА бы его останавливать…
Эдвард наклонился ко мне. Его чарующие зеленые глаза пристально смотрели на меня. В них горел огонь… Пожар… Я напряглась, поскольку он наклонился ко мне еще ближе. Наши губы бил в дюйме друг от друга… Я приоткрыла рот и стала вдыхать дым, который он мне давал. Закрыв глаза, я наслаждалась, ведь я почувствовала его дыхание, я ощутила его аромат…
Я почувствовала, как легкая щетина слегка царапает мою щеку. Искры снова прошли сквозь мое тело… Я поняла, что он вдыхает мой запах… Я наконец, всерьез задалась вопросом, могло ли это красивое существо жаждать того же, что и я. Мог ли он чувствовать те же искры, что чувствовала я?
Я почувствовала, что он слегка отстранился. Я держалась столько, сколько могла. Но мой организм нуждался в кислороде, и я глубоко выдохнула. Я почувствовала, что Эдвард сел.
Но, я так и не открыла глаза, я не желала их открывать. Только не сейчас…
Глава 22. Эхо
«Он любил ее, потому что ты в состоянии любить только того,
кто будет твоим эхом, даже во время твоего самого большого и глубокого горя».
Орсон Скотт Кард
Эдвард Каллен
Я наблюдал за ней. Румянец покрыл ее щеки, и она опустила глаза. Я не мог не смеяться. Ее поведение немного сбило меня с толку. Я снова спросил ее о любимом цвете, и она отреагировала точно так же, как и в первый раз. Я не понимал, что может быть такого в зеленом цвете, что он для нее значил. Но, черт возьми, как же мне было любопытно. И теперь у нее не было возможности уйти от ответа.
Она откинулась на кровать, рассчитывая таким образом избавиться от меня, вернее, уклониться от ответа на мой вопрос. Из всех вопросов, она решила не отвечать именно на этот. Что же ее может так смущать? Это ведь всего лишь ее любимый цвет. Клянусь, она была самым сложным человеком, которого я когда-либо встречал. Может это и хорошо…
Я не стал задавать ей вопросы на сексуальные темы, мне не хотелось походить на подростка, которым управляют лишь одни гормоны. А спросить так хотелось…
Да, у нее еще никогда не было мужчины. Мне хотелось узнать, может она трогала себя сама? Ей шестнадцать, и, не смотря ни на что, она должна была интересоваться своим телом. Неужели она никогда не испытывала оргазм, даже, если это было самоудовлетворение? Я думаю, что могло бы слегка расслабить ее. Удовольствие, должно преобразить ее жизнь.
Но я не мог спросить ее об этом. Суки всегда смущаются, если я спрашиваю у них о мастурбации. А у Изабеллы от такого вопроса будет нервный срыв. Она так откровенно со мной общалась, и мне не хотелось разрушать все это. Я не хотел все портить, только из-за того, что я был гребаным подростком, в котором бушевали гребаные гормоны.
Мне было неудобно наблюдать за ней в таком положении, поэтому я сел на кровать, сел рядом с ней. Я хотел видеть ее румянец, поскольку он был такой милый, такой симпатичный. Пока она не появилась в моей жизни, я и не знал, что так бывает. Обычно девушки используют косметику, чтобы их «румянец» был виден. Но все это было так искусственно.
Я наклонился к ней, она открыла глаза. Мы, молча, смотрели друг на друга. Затем она спросила у меня, мой любимый цвет. Черт, я никогда об этом не задумывался. Вернее, у меня не было конкретных предпочтений, мне всегда нравилось все разное, в зависимости от происходящих событий, и от настроения. Сейчас всем для меня были ее шоколадно-карие глаза и красновато-розовый румянец на щеках.
Она покраснела еще больше, когда я ответил на ее вопрос. Черт, она была такой…симпатичной. Затем, я спросил, почему ее так смущает зеленый цвет. Она снова попыталась уйти от ответа. Я не мог не смеяться над ее поведением. Все это было так забавно. Я попросил ее, чтобы она сказала мне правду, а в ответ она лишь простонала и закрыла глаза.
Да, я был выпившим, и травка довольно неплохо расслабила меня. Я и не предполагал, что она будет пить «Everclear» вместе со мной, ведь он был чертовки крепким. Еще больше меня удивило то, что она не стала закатывать истерику, не убежала, когда я прямо в лоб предложил ей попробовать травку. Я знал, что она никогда раньше не делала ничего подобного. Господи, предлагая ей все это, я чувствовал себя полным идиотом. Я вел себя неправильно. Она была такой невинной и искренней, этим она очень отличалась от всех кого, я когда-либо встречал. Практически любая вещь удивляла и восхищала ее. Я сходил с ума от ее, горевших глаз, когда она узнавала, что-то новое. Возможно то, я вел себя эгоистично, но мне нужно было остаться с ней наедине, нужно было узнать ответы на все вопросы, которые меня терзали на протяжении всей недели. Я хотел, чтобы она вела себя со мной непринужденно, хотел, чтобы она смотрела на меня, как на равного себе, а не как на гребаного хозяина. Я понимал, что ей очень сложно это сделать, поскольку она постоянно держала в голове лишь одну мысль, то, что отец купил ее, то, что она теперь наша веешь, наша собственность. Но для меня он анне была собственностью. Она всего лишь девушка, чертовски красивая девушка, а я всего лишь парень, который хочет как можно больше узнать о ней.
Момент, когда я вдыхал в нее дым, был таким эротичным. Я чувствовал, что она старалась вдохнуть меня в себя как можно больше. Часть меня была в ней, растекаясь по всему ее телу. Мое мужское достоинство заметно напряглось. Я старался игнорировать это. Мне не хотелось напугать ее. Я понятия не имел, что она чувствует по отношению ко мне. Может ли она хотеть меня так же, как я хочу ее? Она была такой неопытной, да и, если честно, я тоже…
Честно, меня и самого удивило мое признание, что я был неопытен, как и она. Я мог трахнуть, какую-нибудь девушку, мог заставить ее кричать от удовольствия, но, теперь, когда я узнал, что такое НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ, я понял, что абсолютно ничего в этом не понимаю. Я очень боялся травмировать Изабеллу, боялся причинить ей вред. Да, она может быть сильной духом, но я не знаю, как она поведет себя, если я затрону такую интимную тему. Я понимал, что я ей не друг, и я не лгал, когда сказал Элис, что Изабелла не захочет быть со мной, потому что я плохой парень. Я действительно такой. Я тщеславен, я испорчен, черт возьми, я сломан. Я помчался домой, потому что в очередной раз понял, что я люблю ее, что я никогда не смогу быть с кем-то, кроме нее. Я пытался игнорировать чувства, которые к ней испытываю, но я лишь лишний раз обманывал себя… Мне нужна только она. Я понятия не имел, что мне делать с моими чувствами, как скрыть их от отца. Я наделся, что тогда Элис была права, сказав, что папа особо не заостряет внимание на нас, что он ничего не заметит, и что сама Элис, будет держать все в тайне. Правда, было еще одно «НО»… Все мои переживания, все это не имело абсолютно никакого смысла, если Изабелла не любила меня…
Господи, за эти годы у меня было много девушек. Я не мог предположить, что она спросит меня об этом. Она спросила, сколько их у меня было… Я стал прикидывать над ответом, но, подумав, я понял, что буду выглядеть ужасно, если назову ей их число. Да, и если честно, я не знал этого самого числа… Я не хотел, чтобы Изабелла была похожа на них, не хотел, чтобы она была лишь очередным числом в списке. Она была особенной. Я хотел любить ее, но не хотел, ни к чему принуждать, не хотел вторгаться туда, куда не следует. Конечно, она возбуждала меня, заставляла мое сердце учащенно биться, а дыхание сбиваться, но… Для меня была важна ее душа, а не тело…
Сев, я взял сверток с марихуаной, подкурил его, и затянулся. Я на несколько секунд закрыл глаза и просто наслаждался, чувствуя легкое жжение. Открыв глаза, я посмотрел на Изабеллу и улыбнулся, когда увидел, что она пристально смотрит на меня. Ее взгляд был наполнено тоской, и каким-то сильным желанием… Мне было так жаль, что я не знал, чего ей так хотелось, о чем она тосковала. Я так хотел спросить, чего ей хочется, сказать, что я сделаю для нее все. Но…
Я наклонился к ней. Между нами возникло напряжение. Оно было вызвано чем угодно, но только не испугом. Она не боялась меня. Я приблизился к ней настолько, насколько, это было возможно и, потихоньку, выдохнул дым. Она с наслаждением вдохнула его, и закрыла глаза. Она выглядела настолько довольной и расслабленной… Как же это было красиво… Она просто сводила меня с ума. Я был так близок, что мог чувствовать аромат апельсинового сока, смешанный с ароматом марихуаны, а также ее мятную зубную пасту. Я хотел лишь одного - поцеловать ее в губы, проникнуться ее дыханием, почувствовать ее язык…
Мои собственные желания поражали меня. Ведь я никогда не целовался. С другими девушками у меня никогда не возникало желания попробовать эти гребаные поцелуи. Но, в тот момент, я хотел почувствовать ее сочные губы, хотел ощутить настолько ли они мягкие и нежные, какими выглядели. Мне хотелось почувствовать ее вкус, был ли он настолько хорош, как и ее запах…
Но я не мог этого сделать. Сколько бы я этого не хотел, как бы ни тосковал, но, если бы я сделал это сейчас, то я был бы самым последним дерьмом на планете. Всего несколько часов назад я трахал Таню, и теперь я просто не мог вот так подойти и поцеловать Изабеллу. Она заслужила намного большее, чем все это дерьмо, ведь она была абсолютно другой… Я должен был относиться к ней с уважением, показать ей, что я, черт возьми, обожал ее всем своим сердцем. И я не должен позволять гормонам брать надо мной верх.
И, кроме того, какое я имел право подойти и поцеловать ее? Она фактически уже говорила мне, что для нее лучше смерть, чем то, что кто-то возьмет ее силой. После того, как она призналась в этом, с моей стороны будет полной глупостью и бредом поцеловать ее без ее согласия. Я, конечно, был задницей, но не до такой же степени.
Продолжая наслаждаться сложившейся ситуацией, я быстро провел носом по ее подбородку, а затем прижался щекой к ее щеке. Я почувствовал высокую температуру ее тела и… запах. Она пахла чем-то фруктовым, кажется земляникой. Аромат был таким нежным, легким, поистине женским… У меня тут же возник вопрос, как же она пахла ниже…там… Неужели ее женские соки пахли так же восхитительно, как и все остальное ее тело? Я никогда прежде не пробовал девушку настолько…близко. Проклятье! Как же мне хотелось ее попробовать, всю…полностью, насладиться ею.
Но я должен был, во что бы, то, ни стало избавиться от этих мыслей, потому что все это может привести меня к большим неприятностям.
Все это было слишком серьезно. Я должен был отстраниться от нее, прежде чем позволю себе лишнее, и тем самым испугаю ее. Находясь настолько близко к ней, я мог и потерять над собой контроль. Я не мог отрицать, что хочу ее, и все это было так сложно…
Вздохнув, я сел, а она так и осталась лежать с закрытыми глазами…
Затем, я встал с кровати и вышел из спальни, прикрыв за собой дверь. Оставляя ее одну, я не чувствовал неудобства. Хотя, раньше я и думать не смел, чтобы оставить кого-то в своей спальне. Тем более девушку. Я никогда и никому не доверял своих вещей. Я думаю, доверие может быть только к тем людям, кого любишь. Я не думал, что она может сделать в моей комнате нечто запретное. Да, и если честно, меня это не волновало. Никакие мелочи теперь не имели особого значения.
Я направился в библиотеку. Зайдя внутрь, я щелкнул выключатель. Освещение оказалось таким ярким, что я невольно вздрогнул. Пришлось немного подождать, часто моргая, чтобы глаза привыкли к свету. Подойдя к книжным полкам, я стал читать названия книг, стоящих на них. Я редко входил сюда. У меня не было возможности проводить время в библиотеке, читая книги. Большинство книг, находящихся здесь, принадлежали моей матери. Она любила коллекционировать книги. Никто из нас их не касался. Они просто стояли и собирали пыль. Папа отказывался отдать эти книги, вот мы их и хранили. Часть вещей вообще находилась на чердаке, который был заперт.
Сомневаюсь, что Изабелла знала, что у нас есть чердак. Единственным способом добраться до него, была библиотека, а точнее вход, который находился здесь. Я сомневаюсь, что она была здесь настолько часто, чтобы заметить этот вход. Да, на стеллажах не было пыли, значит, она убиралась здесь, но все же, кроме как для уборки она сюда и не заходила.
Я так же сомневался, что она знает о втором входе в ту комнату, находящуюся под лестницей. А вход этот находится снаружи, но он зарос травой, поэтому его так просто не заметишь. Я не думаю, что она вообще выходила на улицу, и уж тем более, не изучала окружающую обстановку настолько тщательно. Комната под лестницей постоянно была заперта. А все, потому что в ней, естественно незаконно, хранились оружие, наркотики, деньги, в общем, все, что мой отец нелегально поставлял в нашу страну, и конечно в Форкс.
Комната немного напоминала темницу, вернее даже камеру пыток, такие обычно показывают в кино. На стенах и потолке цепи. Возможно, он собирался использовать помещение для удерживания заложников. Я не думаю, что он уже использовал комнату для этого. Хотя, мы просто могли ничего не знать. Папа был очень ловким. Он мог привести в дом заложника, держать его в нескольких ярдах от нас, а мы бы и ничего не подозревали. Он всегда очень хорошо контролировал свои эмоции. Всегда спокойный, хладнокровный и собранный. Почему из всех его черт, я не унаследовал именно этого? Если бы мы, заподозрив неладное, что маловероятно, спросили у него, в чем дело. Он непременно солгал бы нам. Хотя, ни одному из нас не приходило в голову задавать подобные вопросы. Иногда незнание – это счастье.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |