Гарри Поттер и кубок огня 28 страница

Гарри, о чем ты только думаешь? Как ты мог пойти с Крамом в лес? Пообещай мне, что ни с кем никуда больше ночью не пойдешь. В школе находится кто-то очень опасный. Ясно, что это он помешал Краучу увидеться сДамблдором, и, может быть, он прятался где-то рядом. Тебя могли убить.

Твое имя не случайно оказалось в Кубке огня. И если кто-то собирается тебе навредить, то времени у него осталось совсем мало. Держись вместе с Роном и Гермионой, не выходи поздно из гриффиндорской башни и готовься к третьему испытанию. Потренируйся заклятьем оглушать и разоружать противника. Вообще выучи побольше всяких заклинаний. Краучу ты ничем не поможешь. Без нужды не высовывайся и будь осторожен. Следующим письмом непременно пообещай мне вести себя хорошо.

— И он еще будет меня учить! — возмущенно воскликнул Гарри. — Можно подумать, сам в школе вел себя хорошо.

— Он о тебе беспокоится, так же как Грюм и Хагрид, — резко возразила Гермиона. — Ты должен его слушаться.

— Да чего беспокоиться? Я целый год проучился — и ничего! Никто меня не заколдовал и вообще все в порядке.

— Ну, конечно, вот только твое имя в Кубок положили. По-моему, это все нарочно устроили, и Нюхалз прав. Может, они просто выжидают. Может, они задумали напасть на тебя на третьем испытании?

— Ну, пусть Нюхалз прав, кто-то оглушил Крама и украл Крауча. Тогда он должен был прятаться рядом, где-то там, за деревьями, так? Так зачем же он ждал, пока я уйду, а? Что-то не похоже, чтобы он гонялся за мной.

— Может, они хотят, чтобы было похоже на несчастный случай, а убийство в лесу несчастным случаем не назовешь, — возразила Гермиона. — А вот, если бы ты вдруг погиб в лабиринте...

— А как же Крам? На него же не побоялись напасть! Тогда меня почему не укокошили там же? Взяли бы, да и устроили все так, будто у нас с Крамом была дуэль.

— Я тоже, Гарри, не понимаю почему. — Гермиона в отчаянии заломила руки. — Только тут столько всего творится, что я уж и не знаю, что думать. И все это очень подозрительно. Грюм прав и Нюхалз прав: тебе надо побольше думать о третьем испытании, начни готовиться прямо сейчас. Напиши Нюхалзу и пообещай ему не делать ничего опасного.

Гарри дал обещание, и теперь приходилось сидеть в замке, а в таких случаях всегда страшно тянет на улицу. В свободное от уроков время Гарри только и делал, что сидел с Роном и Гермионой в библиотеке, выискивая полезные заклинания, или разучивал эти заклинания в пустых классах. Особенно он налегал на новое для него заклинание Оглушения. Рону с Гермионой порядком доставалось.

— Может, украдем миссис Норрис? — предложил Рон в понедельник на большой перемене. Друзья закрылись в классе заклинаний. Гарри в пятый раз оглушил его, снова оживил, и Рон лежал, растянувшись, на спине. — Потренируешься на ней. Или на Добби, он для тебя на все согласится. Нет, я не жалуюсь, — Рон с опаской поднялся на ноги, потирая мягкое место, — просто у меня уже все болит...

— Еще бы, ты все время падаешь мимо, — нетерпеливо заметила Гермиона, перекладывая в очередной раз подушки. Эти же самые подушки они учились отбрасывать заклинанием на уроке Флитвика, и профессор оставил их до следующего урока в шкафу. — Падай на спину.

— Легко сказать — на спину! Поди-ка, прицелься, когда тебя оглушили, — сердито проворчал Рон. — Попробуй лучше сама.

— Ну, ладно, Гарри и так уже научился, — поспешила сказать Гермиона. — Заклятие Разоружения мы пробовать не будем, Гарри это давно умеет. А вечером, я думаю, мы займемся вот этим.

Гермиона поглядела на внушительный список заклинаний, который они составили в библиотеке.

— Вот, смотрите: заклинание Замедления. Оно должно сделать медленными движения всего, что на тебя нападает. С него вечером и начнем.

Зазвенел звонок. Друзья торопливо засунули подушки в шкаф и вышли из класса.

— Увидимся за обедом, — сказала Гермиона и побежала на нумерологию.

Гарри и Рон направились в Северную башню в кабинет предсказаний. В коридорах из высоких окон на пол и стены падали широкие полосы золотистого солнечного света. Небо было такое голубое, будто его покрыли эмалью.

— Вот увидишь, сегодня мы сваримся в классе: и без того жарко, а у Трелони еще вечно горит камин, — пообещал Рон. Мальчики поднялись к площадке, с которой начиналась приставная серебряная лестница в класс профессора Трелони, и тихо пробрались в класс.

Рон оказался прав. В классе было жарко, как в раскаленной духовке. А Трелони еще, по обыкновению, подбрасывала в огонь ароматные травы, и в горячем воздухе стоял приторный дурман. У Гарри закружилась голова. На минутку профессор Трелони отвернулась, чтобы отцепить шаль от светильника, Гарри потянулся к занавешенному окну, приоткрыл его и сел обратно в кресло. Лицо теперь приятно обдувало свежим ветерком.

— Детки мои! — Трелони села в кресло с подголовником и обвела взглядом класс. Толстые очки увеличивали ее глаза, и от этого у нее был очень странный вид. — Мы с вами почти уже прошли предсказания по расположению планет. Однако как раз сегодня Марс занял на небе весьма интересное положение, и для нас с вами это замечательная возможность изучить его влияние на судьбу. Я погашу свет, а вы поглядите, пожалуйста, сюда...

Учительница взмахнула волшебной палочкой, и светильники погасли, комнату освещал только огонь от камина. Трелони достала из-под своего кресла чудесную модель солнечной системы под стеклянным куполом. В центре, как и полагается, сияло солнце, вокруг солнца в воздухе вращались все девять планет, а вокруг планет их спутники. Гарри со скукой глядел, как учительница показывает особый угол, под которым Марс сошелся с Нептуном. Запахи ароматных трав переливались над головой, в лицо веял легкий ветерок. Где-то за занавесью жужжал жучок. Веки смыкались...

Гарри летел на спине филина по голубому небу к старому увитому плющом дому, дом стоял на склоне высокого холма. Приятный ветер дул в лицо. Они спускались все ниже и ниже и, наконец, влетели в темное разбитое окно в верхнем этаже дома. Миновали полутемный коридор, влетели в дверь в конце коридора и очутились в слабо освещенной комнате с наглухо заколоченными окнами.

Гарри слез со спины филина. В комнате был камин, и у камина стояло кресло, повернутое к двери спинкой. Филин пролетел через комнату, завернул прямо в кресло и исчез. На полу рядом с креслом двигались две темные фигуры.

Одна принадлежала большой змее, другая человеку. Человек был маленький, лысый, остроносый, из глаз у него текли слезы. Он лежал, скрючившись, на коврике перед камином, всхлипывал и хрипел.

— Тебе повезло, Хвост, — раздался ледяной голос из глубины кресла, куда опустился филин. — Очень повезло. Ты сделал грубую ошибку, но все обошлось. Он мертв.

— Господин, — с трудом произнес человек на полу. — Господин мой, я... я так рад... простите...

— Нагайна, — продолжал ледяной голос, — тебе сегодня не повезло. Я пока не позволю тебе пообедать Хвостом. Ну, ничего, ничего, Гарри Поттером полакомишься.

Змея зашипела, и Гарри увидел ее трепещущий язык.

— Вот тебе еще, Хвост, и помни, больше ошибок я не потерплю.

— Не надо, мой господин, умоляю...

Из-за кресла показался кончик волшебной палочки, и голос произнес:

— Круцио!

Хвост закричал так, будто каждая клеточка его тела горела, его крик оглушил Гарри, и кроме этого крика Гарри ничего не слышал, шрам на лбу мальчика пронзила резкая боль. Гарри тоже закричал. Волан-де-Морт услышит... узнает, что Гарри здесь...

— Гарри, Гарри!

Гарри открыл глаза. Он лежал на полу в классе профессора Трелони, прижав ладони к лицу. Шрам на лбу все еще пылал, было больно до слез. Одноклассники обступили его кольцом, Рон стоял рядом на коленях и испуганно глядел на Гарри.

— Ты как? В порядке?

— Разумеется, он не в порядке, — сказала взволнованная профессор Трелони. Ее огромные глаза с интересом глядели на Гарри. — Что с вами случилось, Поттер? Вы что-то увидели? Какое-то предостережение? Что же?

— Ничего, — ответил Гарри и сел на полу.

Он весь дрожал и оглядывался на тени за спиной. Голос Волан-де-Морта звучал так близко!

— Вы схватились за голову. Вы катались по полу и держались за шрам на лбу. Я знаю, Поттер, что это значит. Уж я-то в этом кое-что понимаю.

Гарри поглядел на нее.

— Лучше я пойду покажусь мадам Помфри. Голова раскалывается.

— Детка моя, на вас явно подействовали вибрации ясновидения моей комнаты. Если вы уйдете, то лишитесь возможности увидеть...

— Я хочу видеть только лекарство от головной боли. Гарри поднялся на ноги. Встревоженные дети отступили.

— Увидимся на перемене, — шепнул Гарри Рону, подхватил рюкзак с книжками и пошел к люку.

У профессора Трелони был при этом такой огорченный вид, будто ее лишили последней радости в жизни.

Гарри спустился по приставной лестнице, но в больничное крыло не пошел, да вовсе и не думал туда идти. Гарри решил последовать совету Сириуса насчет того, что делать, если шрам заболит снова, и направился прямо в кабинет Дамблдора. Гарри шел по коридорам и думал о сне. Сон был как будто наяву, совсем как тот, от которого Гарри проснулся на Тисовой улице. Мальчик перебрал в уме все детали: не забыл ли чего? Волан-де-Морт сказал, что Хвост ошибся, но филин принес доброе известие, ошибка исправлена, кто-то мертв, и Хвоста не скормят змее. Вместо него ей скормят Гарри...

Гарри, задумавшись, прошел мимо каменной гаргульи, сторожившей вход в кабинет Дамблдора. Он остановился, сощурился, припоминая, оглянулся и вернулся ко входу. Ему вдруг пришло на ум, что он не знает пароль.

— Лимонный шербет? — спросил он на всякий случай.

Гаргулья не пошевелилась.

— Ну, ладно. Грушевый леденец. М-м... лакричная палочка. Леденец-шипучка. Жвачка Друббла. Драже всевозможных вкусов Берти Боттс... нет, не пойдет, он их не любит, верно? — Гарри рассердился. — Мне нужно срочно его увидеть!

Гаргулья не двинулась с места. Гарри в сердцах размахнулся и пнул ее ногой и ушиб пальцы, а гаргулья все равно не подвинулась.

— Шоколадная жаба! — Гарри прыгал на одной ноге. — Сахарное перо! «Тараканьи усы»!

Гаргулья ожила и отпрыгнула, за ней показался проход. Гарри остолбенело замигал глазами.

— Так значит, «Тараканьи усы»? Вот тебе и раз. А я-то только пошутил...

Гарри нырнул в проход, встал на первую ступень каменной винтовой лестницы, дверь за ним закрылась, лестница медленно понесла его вверх и остановилась у полированной дубовой двери с латунным дверным молотком.

Из-за двери доносились голоса. Гарри сошел на небольшую площадку у двери и прислушался, не решаясь постучать.

— Боюсь, Дамблдор, я не вижу связи. Просто не вижу и все, — говорил Корнелиус Фадж, министр магии. — По словам Людо, Берте ничего не стоит заблудиться. Согласен, что слишком долго мы не можем ее найти, но ведь нет никаких доказательств, что с ней что-то случилось. И уж тем более я не вижу здесь никакой связи с исчезновением Барти Крауча.

— А что, по-вашему, приключилось с Краучем? — прохрипел Грюм.

— Ну, тут либо — либо, Аластор. Либо Крауч в конце концов тронулся — учитывая его биографию, скорее всего так и есть, — сошел с ума и где-нибудь бродит...

— Что-то уж очень быстро он бродит, Корнелиус, — совершенно спокойно заметил Дамблдор.

— Либо... — Фаджу явно неприятно было об этом говорить. — Нет, лучше повременить с выводами до тех пор, пока я не увижу место, где это произошло. Вы, кажется, сказали, что около кареты Шармбатона? Дамблдор, что вы скажете об этой женщине?

— Она хороший директор, и она замечательно танцует.

— Будет вам, Дамблдор, в самом деле! — рассердился Фадж. — Можно подумать, если она нравится Хагриду, так она и впрямь безобидна. Они далеко не все такие уже безобидные. И ваш Хагрид, кстати, тоже — с его пристрастием ко всяким чудовищам...

— Мадам Максим я подозреваю не больше, чем Хагрида, Корнелиус. А в вас просто-напросто говорит предубеждение, — как и прежде, спокойно сказал Дамблдор.

— Не пора ли нам закругляться? — вмешался Грюм.

— Да, верно, пойдемте прогуляемся, — подхватил мысль Грюма Фадж.

— Я не про то. Дамблдор, Поттер за дверью, хочет поговорить.

Глава 30. Омут памяти

Дверь кабинета открылась.

— Здравствуй, Поттер, — сказал профессор Грюм. — Проходи.

Гарри вошел. Он уже был однажды в кабинете у Дамблдора — красивой круглой комнате, стены которой увешаны крепко спящими портретами прежних директоров и директрис. Грудь у них мерно вздымалась и опускалась.

Корнелиус Фадж, с нежно-зеленым котелком в руках и, как обычно, в полосатой мантии, стоял у стола Дамблдора.

— Гарри! — радостно воскликнул Фадж, шагнув ему навстречу. — Как дела?

— Хорошо, — солгал Гарри.

— Мы обсуждаем ту ночь, когда мистер Крауч оказался на территории замка, — продолжил Фадж. — Это ведь ты его нашел?

— Да, — кивнул Гарри. Притворяться, будто он не слышал их разговор, бессмысленно, и он добавил: — Но мадам Максим я не заметил, а ей не так-то легко спрятаться.

Дамблдор, блеснув глазами, улыбнулся ему из-за спины Фаджа.

— В общем, да, — слегка смутился Фадж. — Мы собираемся сейчас прогуляться вокруг замка, Гарри... может, тебе вернуться пока в класс...

— Я хотел поговорить с вами, профессор, — быстро сказал Гарри, глядя на Дамблдора.

Директор бросил на него испытующий взгляд:

— Подожди меня здесь, Гарри. Осмотр территории не займет много времени.

Они молча вышли из комнаты и затворили за собой дверь. Прошла минута-другая. Стук деревянной ноги Грюма удалялся по коридору этажом ниже. Скоро все стихло, и Гарри огляделся.

— Привет, Фоукс, — сказал он.

Фоукс, феникс величиной с лебедя, сидел на золотой жердочке рядом с дверью, сияя алым оперением с лимонной подпушкой. Взмахнув длинным хвостом, он приветливо посмотрел на Гарри.

Гарри уселся в кресло перед столом Дамблдора и невидящим взглядом уставился в портреты прежних директоров и директрис Хогвартса. Они мирно посапывали в своих рамах. Гарри размышлял над только что услышанным и машинально потирал рукой шрам. Шрам больше не болел.

Странно, но в кабинете Дамблдора он чувствовал себя гораздо спокойнее: еще полчаса, и он расскажет директору о своем сне. Гарри вскинул глаза на стену позади стола и увидел на полке старую, залатанную Волшебную шляпу. Рядом с ней в стеклянном футляре покоился украшенный рубинами серебряный меч. Гарри сразу узнал его — меч Годрика Гриффиндора, основателя их факультета. Это его он извлек тогда в подземелье из Волшебной шляпы. Меч вовремя пришел на помощь — гибель казалась неминуемой. Давно это было, на втором курсе... А что это за странные серебристые отблески на стеклянном футляре? Гарри обернулся назад — черный шкафчик на подставке неплотно закрыт, из щелки падает яркая мерцающая полоска света. Гарри бросил взгляд на Фоукса и, немного помедлив, встал из-за стола. Подошел к шкафчику и решительно потянул на себя дверцу.

Внутри стоял неглубокий каменный сосуд, опоясанный по краю резными письменами и символами. От содержимого исходило яркое серебристое свечение. Ничего подобного Гарри никогда не видел, даже не мог понять, жидкость это или газ. Вещество непрерывно двигалось: то его поверхность морщит рябь, как воду — дуновение ветра, то пробегают круги, завихрения: что это — сжиженный свет или газ, ставший студенистым телом?

Ему очень захотелось провести по нему ладонью, ощутить пальцами, но почти четыре года в Школе чародейства и волшебства подсказали: окунать руку в сосуд непонятно с чем было бы верхом глупости. Он вытащил волшебную палочку, настороженно огляделся и легонько ткнул содержимое палочкой. Непонятное вещество стало быстро вращаться.

Молочно-белая поверхность стала прозрачной, как стекло. Сунув голову в шкафчик, Гарри заглянул в сосуд. Дна не было — где-то глубоко открылась огромная комната, как будто он смотрит в круглое окно, находящееся у нее в потолке. Гарри склонился так низко, что почти коснулся носом подобия стекла.

Зал был скудно освещен; что-то вроде подземелья без окон, свет дают факелы, развешанные по стенам, точь-в-точь такие, как в Хогвартсе. Вдоль стен до самого потолка амфитеатром поднимаются скамьи, заполненные волшебниками и волшебницами, посредине — пустое кресло, с подлокотников которого свисают цепи. Сердце у Гарри сжалось: неужели всякого, кто сядет в кресло, прикуют к нему?

Где же зал находится? Ясно, что не в замке; здесь он не видел ничего подобного. Да и на скамьях только взрослые, а в Хогвартсе учителей раз в десять меньше. Эти люди явно чего-то ждут: сидят молча, глаза у всех устремлены в одном направлении.

Сосуд был круглый, а зал квадратный, и Гарри не видел, что делается по углам. Наклонился еще ниже, завертел головой...

И кончик носа коснулся прозрачной поверхности...

Кабинет Дамблдора вдруг покачнулся, Гарри полетел головой вперед внутрь сосуда: никакого стекла не оказалось, и Гарри всосал в себя черный ледяной водоворот...

И вот он уже сидит на верхней скамье в том самом зале, который только что разглядывал сверху. Гарри поднял взгляд — никакого отверстия, высоко над ним сплошной каменный потолок.

Тяжело дыша, Гарри огляделся. Никто из сидящих в комнате (а здесь собралось сотни две волшебников и волшебниц), казалось, не заметил свалившегося откуда-то сверху четырнадцатилетнего ученика. Гарри повернулся к сидящему рядом волшебнику, и из груди у него вырвался изумленный возглас, разнесшийся эхом по всему залу.

С ним рядом сидел Альбус Дамблдор.

— Профессор! — понизив голос, воскликнул Гарри. — Простите... Я не хотел... Я только заглянул в тот сосуд у вас в кабинете... Я... Где мы?

Но Дамблдор даже не шевельнулся. Он явно его не замечал. Как и все здесь сидящие, он не сводил глаз с двери в дальнем углу. Гарри в замешательстве уставился на директора, потом медленно обвел взглядом зал, снова посмотрел на Дамблдора. И тут до него дошло...

Он уже испытал однажды что-то подобное. Сквозь страницы дневника очутился в памяти одного волшебника, где его никто не видел и не слышал. Сейчас, наверное, происходит то же самое...

Гарри поднял руку, на какой-то миг замер и махнул ею перед самым носом у Дамблдора. Тот даже бровью не повел. Сомнения нет, Гарри занесло в чью-то память: столь недопустимое поведение директор бы не потерпел. К тому же рядом с ним не нынешний Дамблдор. Но, впрочем, очень похож на нынешнего, седая как лунь борода во всяком случае та же. Значит, происходило это не так давно. Но что это за место и кого волшебники ждут?

Гарри огляделся внимательнее. Зал, без сомнения, находится под землей. Скорее, это не зал, а что-то вроде огромного подземного каземата. На стенах ни картин, ни украшений, только ряды скамеек, поднимающиеся вверх, чтобы каждый видел кресло с цепями на подлокотниках. Гарри в страхе поежился.

Не успел он поразмыслить, куда попал, из дальнего угла донесся звук шагов, дверь отворилась, и вошли три человека. Вернее, один человек и два дементора.

Гарри пробрал ледяной холод. Огромного роста, в капюшонах, скрывающих лица, дементоры медленно заскользили к стоящему в центре креслу, впившись в руки идущего между ними человека костлявыми, как у скелета, пальцами. Тот едва волочился, вот-вот упадет в обморок, и Гарри разделял его ужас... Сейчас, внутри чьей-то памяти, он мог бы не бояться дементоров, но воспоминание о них было слишком свежо. Зрители сидели, оцепенев, пока дементоры, опустив несчастного в кресло с цепями, не удалились восвояси, захлопнув за собой дверь.

Узника била крупная дрожь. Гарри присмотрелся к нему и с удивлением узнал в нем Каркарова. В отличие от Дамблдора, Каркаров выглядел гораздо моложе; волосы и бородку седина еще не тронула. Вместо теперешней шелковой, струящейся мантии на нем было жалкое потрепанное рубище. Цепи кресла на глазах у Гарри ожили, сверкнули золотом и обвили руки пленника, приковав его к креслу.

— Игорь Каркаров, — раздался скрипучий голос слева от Гарри. (Он оглянулся, сидевший с другой стороны мистер Крауч поднялся с места: волосы темные, морщин на лице немного, подтянут, собран.) — Вас доставили из Азкабана для дачи показаний перед Министерством магии. Вы заявили, что можете сообщить нам важную информацию.

Каркаров выпрямился, насколько позволяли цепи.

— Да, сэр. — Он был смертельно испуган, и все-таки Гарри различил в его голосе знакомые елейные нотки. — Я хочу быть полезным Министерству. Хочу помочь. Я... мне известно, что Министерство намерено задержать... э-э... последних сторонников Темного Лорда. Я очень хочу помочь... чем могу...

По скамьям пронесся шепот. Одни смотрели на Каркарова с интересом, другие с откровенным недоверием. Справа знакомый голос рыкнул:

— Мразь.

Гарри наклонился вперед, за Дамблдором сидел Грюм. Вот уж кто был совсем непохож на себя! Волшебного глаза у него еще нет, оба настоящие целы и смотрят на Каркарова с сильнейшей неприязнью.

— Крауч собирается выпустить его, — тихо прошептал он Дамблдору. — Они договорились. Я полгода его выслеживал, наконец поймал. А Крауч хочет отпустить его... если он назовет еще несколько имен. А я считаю, пусть назовет имена и катится обратно к дементорам.

Дамблдор неодобрительно хмыкнул, поведя длинным крючковатым носом.

— А-а, я совсем забыл... Ты, Альбус, не любишь дементоров, — желчно усмехнулся Грюм.

— Что нет, то нет, — спокойно ответил Дамблдор. — Я давно считаю, что Министерство зря пригласило в союзники этих мало привлекательных существ.

— Но для такого негодяя...

— Вы сказали, что можете сообщить нам несколько имен, Каркаров, — продолжил Крауч. — Мы вас слушаем.

— Не забывайте, — заторопился Каркаров, — Тот-Кого-Нельзя-Называть всегда действовал под покровом строжайшей секретности... он предпочитал, чтобы мы... я хотел сказать, его сторонники... я очень, очень глубоко раскаиваюсь, что был когда-то в их числе...

— Не тяни, выкладывай, — вырвалось у Грюма.

—... Мы не знали друг друга, не знали имен... Это было известно только ему одному...

— Разумная тактика, защищающая от предателей вроде тебя, — не унимался сосед Дамблдора.

— Но вы, однако, можете сообщить нам несколько имен? — спросил мистер Крауч.

— Я... да... могу. — Каркарову не хватало дыхания. — И... и все это ближайшие помощники Темного Лорда. Они... на моих глазах... выполняли его приказы. Я назову их имена в подтверждение того, что совсем от него отрекаюсь. Меня переполняет столь глубокое раскаяние, что я не нахожу…

— Имена! — резко потребовал мистер Крауч. Каркаров шумно вдохнул.

— Во-первых, Антонин Долохов. Я... я сам видел, как он пытал многих ни в чем не повинных маглов. И тех, кто... кто был против Темного Лорда... И...

— И сам помогал ему, — закончил Грюм.

— Долохов уже пойман, — заявил Крауч. — Сразу же после вас.

— Пойман? Очень, очень рад слышать.

Но вид у него свидетельствовал о другом. Известие было для него ударом. Одно имя не сработало!

— Кто еще? — холодно спросил Крауч.

— Кто? Розье, конечно, — поторопился добавить Каркаров. — Ивэн Розье.

— Розье нет в живых. Его выследили скоро после вашего ареста. Он оказал сопротивление и был убит.

— И прихватил с собой кусочек моего носа, — прошептал Грюм.

Гарри снова наклонился вперед и увидел, как сосед указал Дамблдору на свой изуродованный нос.

— Он... он ничего другого не заслуживал. — В голосе Каркарова звучало отчаяние: он боялся, что его донос не будет иметь никакой ценности. Каркаров покосился на дверь, за которой его ожидали дементоры.

— Еще кто? — спросил Крауч.

— Трэверс... он помог убить МакКиннонов. Мальсибер... применял заклятие Империус... многих людей превратил в страшных злодеев... Еще Руквуд, он был шпион, поставлял Тому-Кого-Нельзя-Называть информацию, которую добывал в Министерстве.

На этот раз попадание в яблочко. Зрители взволнованно зашептались.

— Руквуд? — переспросил Крауч, кивнув волшебнице, сидевшей скамейкой ниже. Та принялась быстро что-то записывать. — Августус Руквуд из Отдела Тайн?

— Да, он, — закивал Каркаров. — Для сбора информации он, несомненно, использовал хорошо отлаженную шпионскую сеть, существующую в Министерстве и за его стенами...

— Трэверса и Мальсибера мы уже задержали, — прервал его мистер Крауч. — Что до Руквуда... Хорошо, Каркаров, если это все, вас пока отвезут в Азкабан, а мы здесь будем решать...

— Не все! — в отчаянии воскликнул Каркаров. — Я знаю еще кое-кого!

В свете факелов Гарри видел, как на лице у него выступил пот. Смертельная бледность резко контрастировала с черными волосами и бородкой.

— Снегг! — вдруг вырвалось у него. — Северус Снегг!

— Снегг был оправдан Большим Советом, — холодно произнес Крауч. — За него поручился Альбус Дамблдор.

— Напрасно! — крикнул Каркаров еще громче и хотел встать с кресла, забыв про приковавшие его цепи. — Снегг — Пожиратель смерти! Дамблдор поднялся со скамьи.

— Я уже свидетельствовал по этому делу, — спокойно сказал он. — Северус Снегг был когда-то Пожирателем смерти. Но примкнул к нам задолго до падения Лорда Волан-де-Морта и, пойдя на огромный риск, стал нашим агентом. Сейчас он такой же пожиратель смерти, как я.

Гарри повернулся и взглянул на Грюма. Вид у него был явно скептический.

— Хорошо, Каркаров, — холодно проговорил Крауч. — Вы нам помогли. Я пересмотрю ваше дело. А вы пока вернетесь в Азкабан...

Голос Крауча, становился все тише и совсем смолк. Гарри огляделся. Подземелье таяло, как в клубах дыма, осязаемым осталось только его тело, все остальное погрузилось в медленно вращающуюся тьму…

Неожиданно подземный зал возник снова. Гарри сидит на другом месте, слева от мистера Крауча. И вся атмосфера в зале другая — напряжения нет, вид у всех чуть ли не веселый. Волшебники и волшебницы переговариваются друг с другом, как будто пришли на матч по квиддичу. Внимание Гарри привлекла волшебница в ярко-малиновой мантии, сидевшая двумя рядами ниже, у нее были коротко стриженные светлые волосы, во рту кончик ядовито-зеленого пера. Ошибиться невозможно — Рита Скитер, только моложе. Гарри огляделся. Дамблдор опять сидит рядом, справа и в другой мантии. Мистер Крауч еще более усталый, очень худой и мрачный... Гарри понял: еще одно воспоминание... другой день... другой суд.

Дверь в дальнем углу открылась, и в зал вошел Людо Бэгмен.

Этот Людо был в отличной спортивной форме (на теперешнем время уже оставило отпечаток) — высок, строен, мускулист, нос еще цел. Садясь в кресло, он явно нервничал, но цепи не шевельнулись и не приковали его, как Каркарова. Бэгмен взбодрился, окинул взглядом аудиторию, помахал кому-то и даже слегка улыбнулся.

— Людо Бэгмен, вы доставлены в Совет Магического Законодательства, чтобы ответить на предъявленные вам обвинения, связанные с деятельностью Пожирателей смерти, — произнес мистер Крауч. — Мы выслушали свидетельства по вашему делу. И перед тем как вынести приговор, пригласили вас сказать последнее слово. Хотели бы вы что-нибудь прибавить к вашим предыдущим показаниям?

Гарри не верил своим ушам. Людо Бэгмен — Пожиратель смерти?

— Только одно, — смущенно улыбаясь, произнес Бэгмен. — Я... я понимаю, что вел себя как идиот...

У двух-трех сидящих поблизости волшебников на лицах расплылись снисходительные улыбки. Мистер же Крауч смотрел на Людо Бэгмена с откровенной неприязнью и самым суровым осуждением.

— Что правда, то правда, парень, — буркнул кто-то за спиной Гарри. (Он оглянулся и снова увидел Грюма.) — Не знай я, что он всегда был глуповат, я бы подумал, что бладжеры из него выбили все мозги...

— Людовик Бэгмен, вы были задержаны при передаче информации сторонникам Лорда Волан-де-Морта. — заявил мистер Крауч. — Я предлагаю в качестве наказания тюремное заключение в Азкабане сроком не менее...

Со скамеек понеслись сердитые выкрики. Несколько волшебников и волшебниц вскочили с мест и гневно потрясали кулаками в сторону мистера Крауча.

— Но я же сказал вам, я понятия не имел, что происходит! — Бэгмен пытался перекричать шум в зале. Его круглые голубые глаза расширились от страха. — Старик Руквуд был другом моего отца... Я даже представить себе не мог, что он заодно Сами-Знаете-С-Кем! Думал, что собираю информацию для Министерства! Руквуд обещал устроить меня туда на работу... когда уйду из квиддича... Не всю же мне жизнь подставлять голову под бладжеры! В зале раздались смешки.

— Ставлю решение обвинения на голосование, — холодно продолжил мистер Крауч, повернувшись к правой стороне зала. — Господа присяжные, кто за Азкабан, прошу поднять руки...

Гарри тоже посмотрел вправо. «За» не проголосовал никто. Многие в зале захлопали. Одна из волшебниц-присяжных поднялась с места.

— Что еще? — прохрипел Крауч.

— Мы хотели бы поздравить мистера Бэгмена с великолепной игрой в субботу за сборную Англии в матче против Турции, — одним духом произнесла волшебница.

Мистер Крауч едва не взорвался. Подземный зал звенел от аплодисментов. Бэгмен встал и, широко улыбаясь, кланялся.

— Неслыханно! — повернулся Крауч к Дамблдору когда Бэгмен покинул зал. — Руквуд обещал устроить его на работу!.. День, когда Людо Бэгмен станет сотрудником Министерства, будет для нас черным днем...

И подземелье опять растворилось в тумане. Когда оно снова приобрело четкие очертания, Гарри огляделся. Они с Дамблдором по-прежнему сидели рядом с мистером Краучем, но теперь атмосфера в зале была совсем иной. Гробовую тишину нарушали судорожные всхлипы тоненькой хрупкой волшебницы, сидевшей по другую сторону мистера Крауча. Дрожащими руками она прижимала ко рту носовой платок. Гарри поднял глаза на Крауча и увидел, что он выглядит еще более мрачным и изможденным. Лицо приняло землистый оттенок, на виске билась жилка.

Дата добавления: 2015-09-29