1. «Психическая депривацияявляется психическим состоянием, возникшим в результате таких жизненных ситуаций, где субъекту не предоставляется возможности для удовлетворения некоторых его основных

1. «Психическая депривация является психическим состоянием, возникшим в результате таких жизненных ситуаций, где субъекту не предоставляется возможности для удовлетворения некоторых его основных (жизненных) психических потребностей в достаточной мере и в течение достаточно длительного времени».

Наше понимание депривации близко к понятию «фрустрация», однако не тождественно с ним, и его не следовало бы с ним путать. Фрустрация также определяется различным образом — как «невозможность (блокирование) удовлетворения активированной погрешности из-за какого-либо препятствия или обструкции» (Саймондс), далее как «состояние напряжения, зависящее от блокирования пути к цели» (Мерфи), или такая ситуация, когда «организм встречается с более или менее непреодолимым препятствием или обструкцией на пути к удовлетворению какой-либо жизненной потребности» (Розенцвейг). В самом широком смысле слова «фрустрация» охватывает, следовательно, и депривационные ситуации, если вообще отсутствует возможность удовлетворения потребности в течение длительного периода. Однако не в тех случаях, когда ее нельзя удовлетворить лишь одним способом или одним путем. Большинство исследовательских работ о фрустрации касается (как это соответствует приведенным определениям) удовлетворения «активированной» потребности (aroused need), уже направленной к цели. Ясно, что депривации, таким образом, представляет собой значительно более серьезное и тяжелое состояние, чем фрустрация в данном узком смысле. Приведем конкретно пример: фрустрация происходит, если у ребенка отнимают его любимую игрушку и ему предоставляется возможность играть с чем-либо, что ему нравится меньше. Депривация же возникает, если ребенку вообще не предоставляется возможность играть. Данное понятийное различие нам кажется важным, хотя в действительности будет иногда сложным точно отличить одно состояние от другого.

Дело в том, что, по-видимому, слишком длительная фрустрация переходит в депривацию и что введением в депривационную ситуацию оказывается весьма часто именно фрустрационная ситуация. Так, например, если ребенок в двухлетнем возрасте разлучен с родителями и помещается в больницу, то его непосредственною реакцию на данное событие можно понимать как проявление фрустрации. Если же ребенок остается в больнице год, в большинстве случаев в том же помещении, без посещений родителями, без прогулок, в среде, монотонность которой нарушается лишь время от времени привычными действиями обслуживающего персонала, то возникает состояние психической депривации.

Подобно этому нельзя смешивать депривацию и конфликт, хотя и здесь в жизненных ситуациях опять-таки оба понятия нередко переплетаются и хотя на основе ситуаций первично депривационных могут возникать и явно конфликтные ситуации. Под конфликтом мы понимаем, как правило, особый тип фрустрации, где препятствие, не позволяющее удовлетворить активированную потребность, существует в форме другого, противонаправленного побуждения. Следовательно, в конфликте организм движется силами, направляющимися к различным целям, причем они обе соблазняют и привлекают, или организм одновременно всего лишь к одной цели не только привлекается, но и отталкивается от нее

Наконец, от понятия депривация мы отличаем понятие запущенность, под которым нами подразумеваются, скорее, последствия внешних неблагоприятных влияний воспитания. Запущенность хотя и проявляется более или менее выразительно в поведении ребенка, однако не нарушает непосредственно его психического здоровья. Запущенный ребенок растет обычно в примитивной среде, с недостаточной гигиеной, с недостаточным воспитательным надзором, без пригодных примеров зрелого поведения, с недостаточной возможностью школьного обучения, однако такой ребенок может быть умственно и, в частности, эмоционально развит вполне соответствующим образом. Следовательно, у него не должны отмечаться ни признаки эмоционального захирения, ни невротические или другие нарушения. Наоборот, особенно в практической общественной жизни ребенок может быть вполне равноценным с остальными детьми или даже их превосходить. Психически депривированный ребенок, вырастает, нередко, в гигиенически образцовой среде, с первоклассным уходом и надзором, однако его умственное и, в особенности, эмоциональное развитие бывает серьезно нарушено. Конечно, и в этом направлении границы между обоими состояниями, как правило, недостаточно четки и в действительности большинство запущенных детей, как это будет дальше показано, является депривированными.

2. Возможности профилактики и коррекции

Изучение причин, особенностей, последствий тех или иных видов депривации уже само по себе показывает направления ее профилактики и коррекции.

Различные виды депривации нередко воздействуют на человека в комплексе. В частности, мы уже показывали ранее, что человек в условиях полярной экспедиции переживает и социальную, и сенсорную, и когнитивную, а часто и эмоциональную депривацию. Поэтому понятно, что в большинстве случаев помощь людям с такими проблемами тоже должна носить комплексный характер.

С другой стороны, последствия разных видов депривации часто оказываются сходными, затрагивают одни и те же личностные структуры, что затрудняет диагностику истинных причин нарушений. Поэтому оказание психологической помощи предполагает тщательное изучение условий жизни человека и учет всех факторов, вызвавших актуальное состояние.

Общая стратегия работы с лицами, переживающими депривационные последствия, может рассматриваться как компенсация дефицита необходимых стимулов.

Так, профилактика и коррекция сенсорной депривации требует организации грамотной сенсорной среды, привнесения в жизнь человека достаточного количества сенсорных раздражителей. Особенно это требование актуально для детей, чей мозг еще находится в процессе созревания.

Богатство сенсорной среды не менее важно и для взрослого. Современный человек большую часть времени проводит в помещениях. В этом плане особую роль приобретает эстетика этих помещений, в том числе цветовые решения. Известен случай, когда один английский фабрикант окрасил свои цеха «немарким» черным цветом, что вызвало эпидемию нервных заболеваний среди работниц. На другом предприятии после того, как стены были выкрашены светло-зеленой краской и покрыты черными полосами, рабочие стали жаловаться на головную боль, вялость, повышенную утомляемость [18].

Белый цвет всегда считался символом медицины. Но исследования показали, что царящая белизна вокруг – белые стены, белая мебель, белые халаты – утомляет, раздражает, то есть вызывает симптомы сенсорной депривации. Поэтому сейчас, вопреки многолетней традиции, цветовая гамма в медицинских учреждениях значительно расширилась, врачи работают уже не в белой, а в зеленой или голубой униформе.

В качестве компенсации последствий сенсорной депривации большую роль может играть музыка. Исследования показывают, что в условиях сенсорной депривации значительно повышается эмоционально-эстетический отклик на воздействие музыкальных произведений; испытуемые рассказывают, что музыка вызывает у них наслаждение, дает возможность эмоционально разрядиться [18].

Музыка – хорошее средство профилактики сенсорной депривации в условиях монотонной работы, однообразия окружающих стимулов.

Нельзя недооценивать и роль обоняния в жизни человека. Запахи вызывают у человека различные ассоциации, оживляют эмоциональные переживания, влияют на протекание психических процессов. Часто запахи воздействуют незаметно, но тем не менее эффективно. Исследования показывают, что, например, запахи лаванды, мяты, шалфея способствуют снижению утомляемости и повышению работоспособности, улучшению зрения и оперативной памяти. Так, в одном из экспериментов [18] был создан специальный прибор, дозирующий данные запахи, который опробовался на диспетчерах аэропорта. В результате рабочий день диспетчеры заканчивали бодрыми, сохранившими запас сил.

Распространение ароматерапии подтверждает огромную роль запахов в регуляции эмоций, активности, интеллектуального тонуса и т. д. Использование подобных стимулов играет особую роль в условиях дефицита других сенсорных раздражителей.

В настоящее время разработчики предлагают в целях общего улучшения психического состояния использование так называемых сенсорных комнат. Воздействие спокойных тонов цветового спектра, дополненное релаксирующей музыкой, имитацией звуков природы (например, дождя или пения птиц), ароматерапией, – все это способствует нормализации эмоционального фона, релаксации, повышению работоспособности ит.п.

Есть исследования, говорящие о том, что сенсорная стимуляция значительно повышает творческий потенциал.

Создание ситуаций «антидепривации», то есть привнесение необходимых сенсорных стимулов, не только является профилактикой и коррекцией депривационных последствий, но и оказывает более широкое влияние на психическое состояние человека – эмоциональную сферу, работоспособность, креативность и т. д.

К сенсорной депривации близка когнитивная. Лучшая профилактика последней – избегание информационного дефицита, то есть получение новых впечатлений, приобретение знаний из различных источников, общение с разными людьми (профилактика информационной истощаемости партнеров по общению). Иначе говоря – привнесение необходимого количества информационных стимулов, позволяющих выстраивать адекватные когнитивные модели окружающего мира. А также – владение способами построения этих моделей.

Профилактика и коррекция эмоциональной депривации – полноценное эмоциональное общение, которое особенно актуально на ранних стадиях развития, но играет большую роль и в жизни взрослого.

Ранее мы уже упоминали о том, что Э. Берн говорил о необходимости постоянных «поглаживаний». При этом различные игры и времяпрепровождение, которые занимают большую часть жизни человека, считал подменой реальной жизни. Только настоящая близость, по его мнению, может удовлетворить все виды голода – сенсорный, структурный и жажду признания.

Хотя последствия эмоциональной депривации в первые годы жизни довольно устойчивы и в дальнейшем с трудом поддаются коррекции, ситуация тем не менее не считается фатальной. Основной путь здесь видится исследователями в специально организованном субъектно-ориентированном общении взрослого с ребенком в адекватной возрастному периоду форме [19; 20; 30; 34 и др.].

Последствия социальной депривации во многом определяются возрастом человека и длительностью его изоляции от общества. Ребенок, проведший ранние годы своей жизни в обществе животных, практически не имеет шансов обрести подлинно человеческие особенности психики.

Социальная депривация часто сопровождается сенсорной или эмоциональной (в условиях закрытых образовательно-воспитательных учреждений, например) и, следовательно, предполагает комплексные меры по ее предотвращению и коррекции.

Поскольку социальная депривация нередко связана с работой в замкнутых профессиональных группах (в экспедициях, на полярных станциях и т. п.), большую роль в ее профилактике играют такие меры, как грамотный подбор экипажа с учетом психологической совместимости, рациональная организация жизни – чередование труда и отдыха, возможность заниматься хобби, спортом и т. д.; наличие собственного пространства, возможность побыть одному и др.

Человек, находящийся длительное время вдали от общества, теряет многие социальные навыки, а также круг социальных связей. В этом случае речь идет не только о формировании специфических особенностей психики, но и о снижении «инструментальных» возможностей вхождения в общество. Поэтому в реадаптации таких людей необходима не только собственно психологическая помощь, но и оказание социальной поддержки: устройство на работу и т. п.

Еще сложнее обстоит дело с маскированной депривацией.

В этом случае причины могут оставаться скрытыми, замещаться другими, лежащими на поверхности, в связи с чем работа может вестись долго и неэффективно.

Выше уже было написано о том, что истоки многих видов депривации, особенно экзистенциальной, лежат в особенностях устройства современного общества. Надеяться на изменение общественного устройства вряд ли приходится. Развитие общества скорее приводит к появлению все новых и новых видов депривации. Поэтому основная стратегия профилактики и терапии экзистенциальной депривации связана с развитием человека как субъекта своей жизни. Понимание своих сущностных мотивов, принятие ответственности на себя за свое развитие, самостоятельное выстраивание своей жизни – все это уменьшает зависимость от внешних депривирующих факторов.

3. Начиная с античных времен, ученые уделяли пристальное внимание феномену отцовства, так, еще древнегреческий философ Аристотель (384–322 гг. до н.э.), говоря о происхож дении государства в своем труде ≪Политика≫, отмечал тот факт, что изначальным видом человеческого общежития была патриархальная семья с неограниченной властью отца семейства над женами, детьми и рабами; семьи образовывали селения, а селения — государства. Аристотель высказал мысль о том, что отец учит, мать растит, безусловно отдав важнейшую роль в формировании личности ребенка отцу. Каждо дневное общение детьми и эмоциональное общение с ними было в целом уделом женщин. Именно в начале XIX в. в свет вышла книга швейцарского историка Иоганна Бахофена (1815–1887) ≪Материнское право≫. Автор проанализировал классическую литературу древности как исторический источник и одним из первых отметил, что древние мифы

отражают исторические изменения во взаимном общественном положении мужчины и женщины. В соответствии с этим И. Бахофен толкует ≪Орестею≫ Эсхилакак драматическое изображение борьбы между гибнущим материнским правом и возникающим отцовским. Изыскания И. Бахофена означали целую революцию во взглядах на семью как на неизменный, раз и навсегда

установленный божественным промыслом. Американский историк Льюис Морган (1818–1881), развил теорию Бахофена в своей книге ≪Древнее общество≫ (1877). Опираясь преимущественно на данные этнологии, он выдвинул тезис о коллективном роде как форме организации первобытного общества и материнском роде как его начальной, допатриархатной стадии. Он доказывал универсальность развития человеческого общества от материнского рода к отцовскому, от матриархата к патриархату. Известный русский социолог И.С. Кон, настаивая на

корректной постановке проблемы отцовства, предлагал произвести предварительную дифференциацию данного феномена с учетом следующих моментов: 1) отличие положения и поведения современных отцов от прежних; 2) определение современного стереотипа — нормативного образа — отцовства и его отличие от традиционного стереотипа; 3) соотнесение совпадения стереотипа отцовства и реального поведения сегодняшних отцов; 4) определение степени совпадения стереотипа и реального поведения отцов; 5) как связаны реальные и воображаемые различия с исторической эволюцией гендерных стереотипов ≪маскулин-

ности≫ и ≪фемининности≫; 6) ка ковы психологические последствия предполагаемых сдвигов в характере отцовства, как они влияют на личность. Вопросами участия мужчины во взаимодействии с будущим поколением, в воспитании, в передаче опыта в разное время занимались представители психоаналитического направления. Основоположник школы

психоанализа Зигмунд Фрейд (1856–1939), считал, что в основе появления семьи лежит гаремная семья, в которой вождь контролирует все сексуальные контакты. По его мнению, боязнь кровосмешения и стала причиной экзогамии. Австрийский психоаналитик Альфред Адлер (1870–

1937), рассматривал отцовство как второй по важности источник влияния на развитие у ребенка социального интереса. У отца должна быть позитивная установка по отношению к жене, работе и обществу. Вдобавок к этому его сформированный социальный интерес должен проявляться в отношениях с детьми. По А. Адлеру, ≪идеальный отец≫ тот, кто относится к своим детям как к равным и принимает активное участие наряду с женой в их воспитании. Отец должен избегать двух ошибок: эмоциональной отгороженности и родительского авторитаризма, имеющих, как ни странно, одинаковые последствия. Дети, чувствующие отчужденность родителей, обычно преследуют скорее цель достижения личного превосходства, чем превосходства, основанного на социальном интересе. Родительский авторитаризм также приводит к дефектному стилю жизни. Дети деспотичных отцов тоже учатся бороться за власть и за личное, а не социальное превосходство. Немецко-американский психоаналитик Эрих Фромм (1902–1994) в знаменитой работе ≪Иметь или быть?≫ (1986) анализирует традиционную семью, выделив отцовский тип воспитания. Отцовская любовь требовательна, она стремится к справедливости, к тому, чтобы

любить ребенка в соответствии с его заслугами — не больше, но и не меньше.

Дата добавления: 2015-09-29