Посвящается всем тем, кто дождался.

Чужая Большая Любовь

А.Б.

Посвящается всем тем, кто дождался.

В тот день я закончил дела раньше, чем планировал. Ехать домой, совсем не хотелось, и я решил зайти в тихий бар неподалеку пропустить пару стаканчиков. Пожелтевшими листьями лето извещало о скором уходе. Небо было плотно затянуто серой жижей. Машины встали в привычные послерабочие пробки.

В баре было темно и прохладно. Заказав порцию «белого русского», я раскинулся на мягком диване и закрыл глаза. Совсем тихо словно нашептывая, играла музыка. Это была Нина Симон. Пожалуй, нет лучшего лекарства, чтобы расслабиться и выбросить весь хлам из головы, чем с закрытыми глазами слушать Нину Симон.

Вдруг кто-то ударил меня по плечу.

- Дружище!

Обернувшись, я увидел своего давнего приятеля – Джонни, с которым еще в студенческие годы играл за университетскую команду по волейболу. Мы не виделись, по меньшей мере, лет пять и за это время он здорово изменился – возмужал, состриг длинные волосы, рваные джинсы и кеды сменил на модный костюм и красивый галстук. В общем, из неформального парня превратился в успешного молодого мужчину. Не сказать, что в студенческие годы мы особенно общались, но все, же мы вполне нормально ладили и даже пару раз выпивали вместе.

- Здравствуй, - сказал я и крепко пожал его руку.

- Не ожидал тебя здесь увидеть, - радостно сказал он. – Часто тут бываешь?

- Нет, не часто.

Не то чтобы я был не рад его увидеть, но провести время в компании «белого русского» и Нины Симон было бы для меня куда приятнее. Но ничего не поделаешь. Он сел напротив.

- Как дела? Чем сейчас занимаешься? – спросил Джонни.

- Потихоньку. Есть пара проектов на горизонте. Лучше расскажи как у тебя дела?

Официант принес «белого русского». Джонни заказал двойную порцию виски со льдом.

- Все довольно таки неплохо. Работаю в риэлтерской фирме, через полгода женюсь.

- Ммм, - протянул я. В разговоре повисла неловкая пауза.

В бар постепенно начал собираться народ, но что удивительно шума от этого совсем не прибавилось. Словно собравшиеся здесь договорились поддерживать определенный уровень тишины, чтобы можно было спокойно наслаждаться своим напитком и прохладой. Официант принес виски для Джонни.

- Знаешь, я давно никого не видел из нашей команды, - прервал он молчание.

- Да, я тоже.

- Да и вообще я редко вижусь с университетскими друзьями. Жаль. Я начал ловить себя на мысли что все чаще вспоминаю те времена. И что чего-то мне сейчас не хватает. Того что было тогда.

- Да, были времена.

Он кивнул. Снова повисла неуклюжая пауза. Так часто бывает с людьми, которые долго не виделись. Их связывало давно ушедшее прошлое, с которым они безоговорочно распрощались. И вот они встречаются, но слова застревают где-то на полпути и им остается только чуть улыбаясь молчать.

- Слушай, не знаю, будет ли тебе интересно, но я бы хотел рассказать одну историю.

- Валяй, почему бы и нет.

Я сделал глоток, поставил стакан на стол и приготовился слушать.

- Мы с ней познакомились летом три года назад, - улыбнувшись, начал он. - Я тогда был на каникулах, и отец попросил меня съездить в городок неподалеку встретиться с его знакомым и забрать кое-какую посылку. Ну, я и согласился, всяко лучше съездить, проветриться, чем дома штаны просиживать. Выехал из Белл Сити в половине десятого. В двенадцать уже был на месте, встретился со знакомым отца, забрал посылку. В общем, все как надо. Время уже подходило к обеду, и я решил зайти перекусить перед дорогой – неизвестно когда еще удастся. В общем, сижу в небольшом ресторанчике, народу почти нет, уминаю яичницу с ветчиной, никого не трогаю. Тут ко мне подсаживается она – невысокая, худенькая, удивительно пропорциональная. Пышные светлые волосы, голубые глаза. Одета просто – бордовая толстовка, светло-синие джинсы, кеды и средних размеров сумка через плечо. Вроде ничего особенного, но все как-то удачно ей подходит, все по фигурке. Ну а личико – просто загляденье. Короче говоря, красивая девчонка, что ни говори. Такие даже, когда котят топят, продолжают выглядеть милыми. Ну, дак вот подсаживается она и начинает, мол, можно с вами посидеть, как дела, как настроение. В общем, вполне непринужденно заводит разговор о том, о сём. Когда она узнала, что я сейчас еду обратно в Белл Сити попросила подкинуть.

- У меня там квартира, а здесь я по делам, - сказала она.

Ну, я и подумал, почему бы и не подвезти, с меня не убудет. Мы выходим из кафе, садимся в машину и едем в Белл Сити. Я ее спрашиваю, как тебя зовут, а она, так игриво улыбнувшись, отвечает:

- Лили.

Всю дорогу мы болтали и слушали диск Роя Орбисона. Она показалась мне довольно интересной - разговор поддержать умеет. Правда толком ничего не рассказала – зачем едет в Белл Сити, чем занимается или что делала в том городке откуда я ее забрал.

Приехали в Белл. Я хотел было довезти ее до дома, но она попросила высадить ее в центре. Сказала, что так будет удобнее. Я спросил ее, встретимся ли мы еще.

- Все может быть, - только и ответила она.

На этом и расстались.

Это были каникулы и долго скучать мне не приходилось – каждый день то здесь пьянка, то тут гулянка, короче не соскучишься. Через пару дней я и думать о ней забыл. Но через неделю она объявилась.

Я сидел дома и читал книжку. Вечерело. Где-то около десяти зазвенел телефон, я снял трубку:

- Привет, Джонни. Это Лили, помнишь меня? – сказала она.

Откуда она могла узнать мой номер? Ведь кроме моего имени она ничего обо мне не знала. Наверно как-то через общих знакомых достала. Я попытался было прикинуть, кто может быть нашим общим знакомым, но сходу на ум ничего не пришло.

- Эй, ты слышишь меня? - прервала она мой внутренний диалог.

- Привет, Лили. Да, конечно помню, - отозвался я.

- Что делаешь?

- Книжку читаю.

- Ммм, здорово. Я хочу с тобой погулять, завтра, - выдала она.

- Хорошо…

- Хорошо. Завтра в полшестого у вокзала. Не опаздывай, - и, не дав мне вставить слово, повесила трубку.

«Ну и девчонка», - подумал я про себя.

На следующий день я был в назначенное время у вокзала, но ее нигде не было видно. Сначала я подумал, что что-то перепутал. Но тут и путать-то нечего. В полшестого на вокзале. Вокзал у нас в городе один. В общем, я решил немного подождать. Мог спокойно уйти, но все-таки остался.

Она пришла в начале седьмого.

- Извини, - только и сказала она. Не сказать, что она особенно расстраивалась из-за того, что опоздала.

Мы гуляли, сходили в кино на «Трудности перевода», я проводил ее до дома, в общем, все было довольно таки мило.

Как только я вернулся домой, зазвонил телефон.

- Это я.

Как ей это удалось?

- Привет, - ответил я.

- Было здорово. Мне понравилось. Хочу еще.

- Конечно, давай…

- Хорошо, - прервала она меня и положила трубку.

Звонила всегда она, я даже и номера то её не знал. Бывало, что мы гуляли, чуть ли не каждый вечер, а бывало, что она пропадет недели на две – ни слуху, ни духу. В общем странные у нас были отношения, если это вообще можно отношениями назвать.

Жила она в небольшой уютной квартирке недалеко от центра.

Как-то раз мы сидели у нее и смотрели какой-то фильм. И вдруг она, ни с того ни с сего, прямо посередине фильма, начала рассказывать:

- Я родилась здесь, в Белл Сити. Мой папа был врачом, а мама вела колонку в газете. Самая обычная семья. В школе я всегда была умницей и отличницей, учителя и одноклассники меня любили. Родители были мной довольны, еще бы, им от меня не было никаких хлопот - и приготовить, и помыть, и убрать я всегда могла сама. Мы часто путешествовали, бывало по два-три раза в год ездили куда-нибудь. Бывали в Индии, на Кубе, в Португалии, Австралии, Китае, Африке, на Гавайях да много еще где. Наверно, так бы мы и жили, душа в душу, путешествовали бы по разным странам, мама все также бы писала тексты для газеты, а папа все также бы лечил больных и дежурил в ночную смену раз в неделю.

Все изменилось, когда мне было шестнадцать. Мы собирались поехать во Вьетнам на зимних каникулах. Но за пару дней до отъезда я слега с ангиной. Родители долго сомневались, стоит ли ехать. Но в итоге решили ехать.

Она на секунду остановилась, шумно выдохнула и продолжила:

- У самолета отказали все двигатели. Такое бывает очень редко. Бывает, что отказывает один двигатель, очень редко сразу два, но, даже не смотря на это самолету хватит мощности оставшихся двигателей, чтобы долететь до ближайшего аэропорта. Но чтобы отказали сразу все двигатели… это практически невозможно.

Она шмыгнула носом. В первый раз я видел ее такой.

- Вот так вот все однажды и изменилось. До совершеннолетия я жила с бабушкой, а потом переехала сюда, - она окинула взглядом стены.

Джонни остановился, задумчиво посмотрел на виски в стакане и нахмурился:

- Вот рассказываю тебе это сейчас, а в голове все крутиться мысль, что всё это лишь ее вымысел. Красиво придуманная сказка. Я не могу быть уверен на все сто, но вполне может быть. Хотя, - он снова посмотрел на виски. – Будем думать, что это правда. Так проще. Иначе концов в этой истории совсем не сыскать.

Сказав это, он сделал глоток и поставил стакан на стол.

- Я даже не знал на что она жила, кем работала. Да, я узнал о ее прошлом, но о настоящем не знал ничего. А вообще-то, она была очень странной. Я никогда раньше не встречал человека настолько странного.

- Что же в ней было такого странного? - спросил я.

- Она обожала мыть посуду..., - начал, было, Джонни.

- Мыть посуду? А что тут такого? – прервал я его.

- Скорей даже не обожала, я не знаю какое тут слово подобрать. Она специально ждала пока накопиться полная раковина, ставила на фон какой-нибудь джаз и по несколько часов мыла. Временами мыла даже чистые тарелки и чашки. Она была повернута на этом.

- Что за чепуха.

- Еще она постоянно куда-то пропадала, ну об этом я уже говорил. Не любила говорить по телефону, вставала только с левой ноги, не ела мясо по понедельникам и еще куча каких-то только ей понятных ритуалов.

Но, не смотря на все странности, она была невероятной. У меня до нее было несколько девочек, но такой как она никогда. Что-то в ней было нереальное. До сих пор не пойму что именно, но точно знаю, что-то было.

Джонни многозначительно посмотрел на меня, допил остатки виски и сразу припросил официанта принести еще. В баре играла песня Рики Нельсона – Lonesome Town. Классная вещь.

«Goin' down to lonesome town, where the broken hearts stay. Goin' down to lonesome town to cry my troubles away»[1], - подпел я Рики про себя.

Неожиданно для меня Джонни продолжил рассказ:

- Я вот-вот уже должен был закончить университет и подумывал предложить ей выйти за меня, - сказав это он снова замолчал.

- Она отказала?

Он помотал головой.

- Нет. Тут другое дело, - он сделал хороший глоток виски, немного подождал, пока тепло разойдется по телу и продолжил. – Она всегда ходила в один и тот же магазин рядом с домом. Поход в магазин был для нее ритуалом, - он достал пачку Мальборо и закурил. – Она составляла список из расчета, чтобы сначала взять продукты из самого дальнего отдела и так, планомерно загружая корзину, подойти к кассе. Знала всех работников магазина. Никогда не ходила ни в какой другой магазин. Короче говоря, магазин был еще одной ее странностью.

Как-то раз она пришла туда и наткнулась на какого-то паренька, новенького. Он стоял на кассе и еле шевелился, чем вывел ее из себя. Она здорово на него накричала тогда и ушла. Это все она рассказала мне сама. Я тогда не придал этому никакого значения. Иногда у нее бывает, совсем нет настроения, и тогда она капризна и вспыльчива, что мне и саму от нее перепадало. А по поводу паренька – что есть этот паренек, что нет – мне все равно.

После этого случая прошло недели три, всё было как обычно, но потом она пропала. Первые пару дней я особо не беспокоился, занимался своими делами. Как я уже говорил она, бывало, пропадала, но потом всё равно возвращалась.

На пятый день я решил сходить к ней, проверить все ли у нее в порядке. Прихожу, открываю своим ключом, а в квартире никого. Ну, думаю, ушла куда, посижу, дождусь. А потом мне на глаза попалась записка, которая лежала на кухонном столе.

«Между нами все кончено. Я уезжаю. Можешь меня не искать. Лили».

Стою я в полной прострации и записку эту раз за разом перечитываю, а в голове вопросы один за другим выстроились в ряд – что? почему? зачем?

Я записку эту обратно на стол положил, всё как было оставил, и ушел. Иду домой, а сам себя успокаиваю, что это всё шутка, что завтра приду снова, а она надо мной посмеется, что я во всё это поверил, да я и сам посмеюсь, что я во всё это поверил.

Ночью совсем спасть не мог, в голову бред всякий лез.

На следующий день прихожу – ничего не поменялось. Всё, так же как и вчера, но самое главное – записка всё так же лежит на столе. Я еще раз записку перечитал и начал квартиру осматривать - всё на своих местах осталось, ничего не забрала с собой. «Не могла же она вот так всё бросить и уехать», - еще подумал я. Начал шкаф с одеждой ее разбирать – все на месте, кроме бордовой толстовки, светло-синих джинсов и сумки через плечо. Тут меня как по голове ударили, я вообще перестал, что-либо понимать. Мистика какая-то. Я решил все обратно убрать и вернуться завтра, на свежую голову еще раз все осмотреть.

Но и на следующий день все было точно так же – записка на столе, а в шкафу с одеждой не хватает бордовой толстовки, светло-синих джинсов и сумки через плечо.

И вот тогда-то мне и пришла мысль, что тот паренек-кассир из магазина может быть как-то причастен к ее исчезновению.

Прихожу в магазин, а мальца этого там нет. Ну, думаю, выходной у него, завтра приду, и поговорим с ним. А в голову мысли всякие плохие начинают закрадываться, и как я их не стараюсь отогнать, но они все никак не уходят. Прихожу на следующий день – его нет, и на следующий – снова нет. Так я ходил туда неделю, все ждал, когда он объявиться. Зайду, посмотрю – нет его, и сразу ухожу. На вторую неделю моих походов меня окликнула пожилая дама, работница магазина, и спрашивает, что это вы ищите. Я говорю вот, мол, приятеля ищу, к вам устроился недавно. А она мне и отвечает, что паренек этот уже полторы недели как уволился и уехал, а куда она не знает.

Ты понимаешь? Она уехала вместе с ним, – почти кричал Джонни, несколько человек из-за соседних столиков обернулись. - Я как представлю, что он ее обнимает, так же как я обнимал, мне хочется кого-нибудь придушить. Эх, попадись он мне, - он с отчаянием махнул перед собой кулаком, будто нанося удар невидимому сопернику.

Пока он рассказывал, я никак не мог избавиться от ощущения дежавю, словно я вернулся обратно во времена университетской сборной по волейболу.

Мы не хватали звезд с неба, но всегда играли с упорством и полной отдачей и всегда были командой – крепким середнячком. Наверно нам просто не хватало какого-то огонька, чтобы достичь большего, но и не было в нас расхлябанности, чтобы скатиться вниз. Мы всегда знали, что ждать друг от друга. Мы побеждали и терпели поражения. В спорте поражения не редкость и ребята особо не расстраивались, когда мы проигрывали, кроме Джонни. Он всегда воспринимал поражения особенно болезненно. Вот точно с таким же видом, как сейчас, сидел он в раздевалки после поражений – склонившись, с отстраненным взглядом и пустотой в голосе. Всё точно так же. Будто кто-то подстриг, переодел и перенес его в бар. Но это было, то самое поражение, которое я не раз видел у него на лице.

- У меня тогда было ощущение, что весь мир рушиться к чертовой матери, а я ничего не могу поделать. Вот такая вот история, - подвел он итог своему рассказу и залпом выпил виски.

- Мда…ну и история, - только и сказал я, Джонни лишь молча, кивнул головой. Он был уже довольно таки пьян.

- Да черт с ним. Плевать! Сейчас я почти и не вспоминаю о ней. Хотя иногда бывает.

Он замолчал. Играла песня Рэя Чарльза – Born to Lose, у меня на секунду даже появилось на ощущение, что все это похоже на кино, с хорошо подобранным саундтреком. Уж больно хорошо игравшие в баре песни подходили к ситуации.

Официант принес Джонни еще стакан виски. Джонни, было, поднял стакан, чтобы выпить, но на полпути остановился, поставил стакан на стол и спросил:

- Но самое главное, что я никак не возьму в толк, зачем судьба свела меня с ней? Просто посмеяться? Может, ты скажешь, дружище?

- Не знаю, может быть, чтобы ты извлек урок.

- Да какой здесь может быть урок!?

- Ну, чтобы ты сделал, если бы это повторилось?

- Убил бы его, - он сделал глоток. – И её.

Я не нашелся, что на это ответить. Потягивая «белого русского» я представлял как Лили и кассир-новичок на рассвете садятся в машину и срываются в неизвестность, оставив за собой клубы дыма.

- Единственное полезное, что я вынес для себя из этой истории это, пожалуй, то, что я дал себе обещание – отныне я больше не ошибусь в людях. Может быть, это слишком смелое обещание, но, по крайней мере, я теперь воспринимаю людей не так, как мне хочется их воспринимать, а так как есть на самом деле.

Сказав это, он многозначительно посмотрел на меня. Я даже представить себе не могу, что на такое можно ответить, поэтому я лишь кивнул и принялся за свой «белый русский». Так мы просидели довольно долго, потягивая коктейли и слушая песни Дюка Эллингтона, Сэма Кука и Брука Бентона.

- Слушай, а ты не думал, что она может быть профессионалкой? – нарушил молчание я.

- В каком смысле?

- Ну, шлюхой, - черт бы меня побрал сказать такое. Лучше бы сидел и молчал. Это было просто предположение, но по виду мои слова его здорово задели. Но уже ничего не поделаешь, придется продолжать. – Просто сам посуди, - начал выкручиваться я. – Толком о ней ты ничего не знаешь, - я сделал паузу, чтобы посмотреть за его реакцией.

Он лишь кивнул – мол, продолжай.

- Дак вот. Откуда она сама, что там за история с родителями, да ты даже не можешь быть уверен, что ее действительно зовут Лили.

- Ну и что? – нахмурился он.

- Вот я и подумал, что она вполне могла бы быть профессионалкой. Очень уж, похоже. У них всегда так – одни загадки: откуда сама непонятно, чем до сих пор занималась тоже, чем занимается – не говорит, а как начнешь поближе к ней подбираться, как только начнешь мало-мальски что-то понимать – исчезнет. Как сквозь землю провалилась. Ищи не ищи толку никакого.

Приятель насупился, словно взвешивая мои слова. Не убедительными были мои доводы. Особенно для такого пристрастного судьи.

- А как же этот кассирчик? – спросил он меня.

- Да бог его знает. Просто совпадение.

Джонни слушал меня хмуро и смотрел в стакан.

- Но это так… лишь предположение, - подвел я итог.

Он залпом допил уже четвертый виски и со злобой посмотрел на меня.

- А не пошел бы ты на хер со своими догадками!?

Пока я сидел в баре погода совсем испортилась.

Черт бы меня побрал сказать про шлюху.

Черт бы меня побрал переспать с ней.

Ошибки быть не могло. Три года назад я спал с Лили.

Не люблю я встречать старых знакомых, вечно из этого выходит какая-нибудь херня.

[1] Приду в Одинокий город, где живут разбитые сердца. Приду в Одинокий город, чтобы поплакав, оставить свои беды.

Дата добавления: 2015-09-29