– Она будет здесь через несколько минут, – не снимая улыбки, процедила Вероника.
– Умница! Ты у меня просто прелесть, – расщедрился я, потрепав ее по макушке. Ведьмочка счастливо хрюкнула.
– Всем встать – суд идет!
Народ опомнился. Лица стали серьезными, позы деловыми, глаза внимательными, ждут…
– Итак, после долгого совещания суд все-таки вынес свое непоколебимое решение. Принимая во внимание интимную сложность сложившихся обстоятельств, вынужден объявить следующее:
1) Дракон Кролик неповинен в том, что оказывал гуманитарную помощь благородным девицам.
2) Девицы не вправе давить на обвиняемого с целью непременной женитьбы.
3) Кролик в любом случае обязан окончательно утвердить свой семейный статус, чтобы впредь не давать повода для возбуждения подобных тяжб. Если же подсудимый в течение одного месяца по вручении ему протокола решения суда не определится, с кем ему жить, то понесет наказание по статье за распутное поведение, растление и саботаж!
Драконицы согласно кивнули. Лия с Жаном церемонно пожали друг другу руки. Кролик поднял на меня печальные глаза и жалобно спросил:
– Плиговол оконсятельный? Опшалофанию не потлешит?
– Нет, но…
– Сто «но», милолт?! Есть натешта?
– Не совсем… но есть реальная возможность радикально увеличить выбор! – улыбнулся я.
– Это как? – заинтересовались все.
Тень опустилась на землю, словно разъяренная фурия, обдав нас горячей волной песка и пыли. Черная драконица выглядела просто великолепно – высокая, стройная, сильная, с лоснящейся кожей, свежими шрамами, горящим взором… Одним словом, вылитая Наоми – не влюбиться невозможно! Успела-таки…
– Я здесь, лорд Скиминок!
– Отлично. Ты прибыла вовремя. Дамы и господа, позвольте мне представить вам нашу хорошую боевую подругу – леди Тень. Она попросилась принять участие в новом походе, хорошо зарекомендовала себя в неравных сражениях с горгульями и вообще проявила полный набор лучших качеств, присущих настоящей драконице.
Все поклонились. Тина и Туча с некоторой ревностью, Кролик с неподдельным восхищением на умильной морде.
– А теперь…
На поляне заклубился вонючий дым. Меня опять прервали. Что за свинство такое?! Никакого такта и воспитания. Здоровенный черный демон материализовался из ниоткуда. Ужасный Хан был изрядно извозюкан в цементе, но это не помешало ему вновь начать с грубостей:
– Дай мне работу или умри!
– Отвянь, трудоголик! – искренне возмутились мои ребята, пока я восстанавливал ровное дыхание, считая до десяти, ибо с языка уже рвались неинтеллигентные выражения, слишком крепкие для присутствующих здесь дам.
– Ты что, все сделал?
– Да, несчастный!
– А я это видел?! А госприемка акт подписала? А заказчик объект принял? А фортификационные, качественные, бытовые, экологические и санитарно-технические нормы соблюдены?
– Ну ты и бюрократ… – пораженно вытаращился демон.
– Да, милорда на мякине не проведешь! – гордо заявила Лия. – Лорд Скиминок, нипочем не отпускайте тунеядца, пока лично не посмотрите, что он там понастроил.
Хан начал буреть от обиды, наверно, не привык к такому фамильярному обращению. Не дожидаясь, пока он дозреет до грома и молний, я шагнул навстречу, широко заявив:
– Поехали!
– Куда? – буркнул демон.
– Архитектуру полюбопытствовать… Кролик, полетишь со мной, Жан, бери командование на себя, я буду через час. Всем прочим отдыхать. По моем возвращении – выступаем в поход. Эй, Хан, слабо доставить меня с драконом к холмам Зингельгофера?
Черный строитель поднял к небу руки, рявкнул нечто невразумительное и… Мы с Кроликом пришли в себя уже на подходе к холму. Да… Крепость не крепость, но бункерок старикан отгрохал что надо! Бывший дом колдуна Якобса теперь напоминал орех. Каменная кладка сложена профессионально, нигде ни щелочки, ров глубиной метров в двадцать, на дне вбитые колья, ни окон, ни дверей, и наружу не пробивается ни звука.
– Ты доволен?
– Крышу покажи, – потребовал я.
Демон щелкнул языком, и мгновенье спустя неведомая сила поставила меня на толстое стекло, закрывающее верх крепости. Я заглянул внутрь. У-у! Нечисти больше, чем опилок в азербайджанском чае. Сдается мне, ребятки трудятся в поте лица, как негры на плантациях. Кто самодельным тараном стенку долбит, кто боевыми молотами по стеклу лупит, кто просто скулит от злобы и отчаяния, а прямо под нами бегает Зингельгофер, всем указывая, командуя, мешая…
– Носятся, как чижики угорелые! – удовлетворенно признал я. – Итак, госприемку строительного объекта объявляю открытой. Эй, Кролик, как тебе наш пожилой Корбюзье из союзного Казахстана?
– Слапотано на софесть, милолт. А если какой-нипуть осень етифый фсе-таки фылесет – я его съем!
– Ты слышал, Хан? Мой дракон считает, что сможет причинить серьезный вред любому представителю Зла, разбившему стекло или выкопавшему подземный ход.
– Это не стекло, – объяснил демон, – я сделал крышу из цельного пласта горного хрусталя, его не разбить изнутри.
– А снаружи?
– Снаружи? Возможно…
– Значит, непременно укрепить шинами, обручами, ловушками, опутать весь холм колючей проволокой, накопать «волчьих ям», понаставить капканов, изрыть все окопами, а для надежности еще и накрыть отвращающим куполом. Да, пока не забыл – весь фундамент холма заменить на каменный. Люциферу было бы очень горько видеть, что его союзников взяли банальным подкопом. Записал?
– Да! – раздраженно рявкнул демон. – Я, конечно, все сделаю, но… Клянусь всеми силами Ада, если вторая работа не отправит меня совершать настоящее злодейство – я тебя убью! В первый раз ты заставил меня спасти Зло – хорошо… Я построю самую неприступную крепость. Но во второй раз ты обязан приказать мне уничтожить силы Добра. Город, крепость, замок, хотя бы один дом – иначе смерть!
– Понятненько… а избежав смерти, я таким образом отдам свою душу в лапы Люцифера?
– Именно, – хохотнул Хан.
– Кута ни кинь – фсе клин! – сочувственно кивнул мой дракон, пока я забирался ему на спину.
– Не переживай, это когда еще будет… До встречи, бодрый стройбатовец! Кролик, летим домой.
Всю дорогу в полете мы обсуждали его женитьбу. Козе понятно, что ни Тина, ни Туча его всерьез не привлекают. Оно вполне естественно, в этом мире подвиги совершаются по десять раз на день, а уж спасение каких-нибудь невинных девиц, вечно попадающих в самые идиотские положения, происходит не реже двенадцати раз в неделю. Только дурак согласится жениться на всех. Хоть сразу, хоть в порядке живой очереди, но лично меня от такой обязаловки – увольте! Когда я рассказал ему про Тень, он не вспомнил ее имя, но зато, покопавшись как следует в воспоминаниях детства и действительно найдя там образ гибкой девочки-дракошки, едва не ошалел от счастья.
– Она осень исменилась, да? Стала настоясей класавицей! А феть пыла фот такусенькая…
– Да, да… друг мой, соседские девочки вырастают так незаметно. Еще вчера дергал ее за косички, а уже сегодня – ах! У нее талия, грудь, юбка выше колена, и чуть подкрашенные ресницы так и хлопают.
– Тосьно, тосьно… так фы тумаете, милолт, она меня помнит?
– Вроде бы да… Ну, она как-то обмолвилась в разговоре, что давным-давно якобы была знакома с белым драконом по имени Кролик, забавно коверкающим слова. Ее это умиляло…
– Плафда?! – счастливо вздрогнул он. – Она мне так понлафилась! Стлойная, фысокая, фея ф селном. Оказыфается, это так… Ну, фы меня понимаете? Как мусина мусину?
– Понимаю. Женщина с хорошей фигурой в облегающем черном платье, костюме, бикини, купальнике, боди, комбидресе, да в чем угодно… На мужчин это действует, как «Вискас» на кота. Они бегут задрав хвосты и жалобно вопят противными голосами, пока не получают желаемое.
– Как фы плафы… – философски мурлыкнул Кролик. Мы недолго помолчали, думая каждый о своем, а потом он возобновил беседу:
– Я тут на днях плолетал нат отной телефенькой вблизи Фошнахауса и фстлетил фашего тлуга, доктола Матфеися! Фам плифет.
– Матвеич?! Маг-ветеринар! – обрадовался я. – Да ведь мы с ним черт-те сколько лет не виделись. Все недосуг, дела, бои, разборки. Как хоть он там?
– Фсе ф полядке. Шиф-сдолоф, лаботает на плешнем месте, спешил плофедать больную. Кстати, фашу пыфшую снакомую.
– Кого?
– Луну.
Я едва не свалился с его спины. Если бы не страховочный пояс, пристегивающий меня к зубцу надхребетного гребня, поминок не избежать. Кролик беспокойно замахал крыльями, тормозя в воздухе.
– Сто с фами, милолт? Фам плохо?
– Где эта деревня?
– Отсюта полдня лету. Если на полной сколости, конечно…
– Я хочу ее видеть.
Дальнейший полет напоминал испытания нового сверхскоростного самолета-истребителя. Белый дракон летел так, что мне пришлось распластаться, борясь с встречным ветром, и зажмурить глаза. Один раз мы едва не сбили стайку юных грифонов, бедняжки с возмущенным писком едва успели уйти с нашего курса – только коричневые перышки взвились во все стороны! Дважды попадались взрослые драконы, провожавшие Кролика удивленно-уважительными взглядами. Нечисти не видел ни одной, да я и глаза-то едва рисковал приоткрывать, на встречном ветру слезы выбивало только так! Но в целом полет проходил довольно гладко, мчащийся на большой скорости дракон очень комфортабелен, в конце концов я даже задремал. Дрема незаметно перешла в крепкий сон…
Я по-прежнему стоял перед маленьким домиком, не выпуская из рук Меч Без Имени, а слева сочувственно улыбался Люцифер. Похоже, наша беседа не окончена и требует продолжения.
– Что вы решили, лорд Скиминок?
– Ничего.
– Что значит «ничего»? Наверно, я плохо объяснил вам, что имел в виду, – обезоруживающе улыбнулся Владыка Ада. – Вы ведь любите ее. Я знаю, действительно любите. Понимаю все ваши проблемы, жизнь в другом мире, законная жена, малолетний сын, замужество вашей избранницы… По божеским и человеческим законам – вы обречены. Слишком поздно, чтобы ваша любовь могла сбыться. Нет, лечь в постель не составит особенных сложностей, а исходя из ваших темпераментов… вы будете хорошими любовниками, но! Вам этого мало. Вы, ландграф, человек слова и чести. Иметь любовницу для вас недостаточно, вы непременно захотите, чтобы она стала вашей женой. Вот тут-то и начнутся разные…
– Довольно! – взревел я, замахиваясь мечом на моего всепонимающего собеседника. Он не защищался, не отпрыгивал, даже не поднял рук. Я задержал удар, отклонив клинок в сторону. Глаза Люцифера были полны такого сострадания, что я едва не заплакал.
– Посмотрите. – Он указал пальцем на освещенное окошко дома. Я шагнул вперед и прильнул к стеклу. В небольшой комнатке одетая в ночную рубашку Луна стелила кровать. За широким столом спиной ко мне сидел незнакомый мужчина. Луна легла, нырнув под одеяло, посмотрела на него пустым взглядом и повернулась к стене. Мужчина что-то сказал, встал, потянулся, снял рубаху. Мое сердце билось так, что едва не ломало ребра. Он еще раз окликнул Луну, она не отвечала. Мужчина зевнул и направился к кровати, на ходу задувая свечи…
– Вы еще можете ее спасти. Она любит вас. Чего стоят все проблемы высокой политики, когда ваша возлюбленная вынуждена делить ложе с другим?
– Оставь меня! – Я был катастрофически близок к тому, чтобы разбить стекло лбом и сказать ей… Боже, но что я могу ей сказать?!
– Как угодно… – Он развернулся.
– Нет! Погоди… – В моей голове все перепуталось. Добро или Зло, враги или друзья, жизнь или смерть – все равно! Только бы быть с ней, с ней, с ней… – Чего ты хочешь?
– Помочь вам.
– Как именно?
– Я могу вернуть вас, вашего сына и вашу избранницу в ваш реальный мир. Полагаю, уж у себя дома вы сумеете найти решение всех вопросов? Это очень хороший шанс. Берите ее, бегите и будьте счастливы!
– Но… разве это все?! – удивился я.
– Все, – подтвердил Люцифер. – А вы, видимо, наслушались церковных баек о продаже душ, адских муках и прочих детских кошмарах? Нет. Передайте Меч Без Имени кому хотите, оставьте принцессу на попечение ваших друзей, они способны прекрасно справиться сами, а вам пора. Вот только… Чтобы ни у кого не возникало недоразумений, поставьте подпись на договоре.
– У меня нет ручки, – тихо выдавил я, глядя на лист пергамента, появившийся неизвестно откуда и зависший у меня перед глазами.
– Ландграфы расписываются кровью!
Я медленно положил Меч Без Имени лезвием на левую ладонь и резко дернул рукоять. Ничего не произошло… Я нажал посильнее. Ни-че-го! Клинок, режущий камень, как шоколадное масло, отказывался причинять мне боль…
– Кровь! Где кровь?! Ну же… скорее… мне нужна кровь! – бешено заорал Владыка Ада, но меч был непреклонен. Грязная пелена спала с моего сознания…
– Мы плилетели, милолт! – громогласно оповестил кто-то. Сон кончился.
Кролик избрал посадочной полосой маленькую рыночную площадь. Пока мы садились, торгашей с нее словно ветром сдуло, причем вместе с товаром! Под лапами дракона слабо хрустнула лишь случайно забытая пара зеленых яблок. Когда пыль осела, из-за ближайших домиков показались запыхавшиеся стражи порядка из отряда местной самообороны. Они отважно наставили в нашу сторону самодельные копья. Кролик, естественно, задрал нос – благородный дракон ни в жизнь не унизится до разговора с потными крестьянами. Ладно, я в этом плане гораздо более демократичный.
– Физкульт привет работникам сельского хозяйства! Как озимые? Как покос? А я лорд Скиминок, здрасьте…
Народ в этих краях не трусливый, всякого навидались. Вслед за охранникам и повылезали крестьяне, ремесленники и торговцы. Показались любопытствующие женщины, удерживающие за шиворот ребятишек. Да, деревенька попалась не маленькая. Дворов эдак за пятьдесят. Все тихо переговаривались, бросая на нас настороженные взгляды. Я начинал уставать дружелюбно улыбаться. Наконец из толпы выбрался дородный мужичок с посохом и медальоном старосты на груди. Он подошел к нам и поклонился с достоинством пожилого умудренного дипломата.
– Что угодно благородному лорду?
– Да ничего особенного. Я прилетел с миром и дико извиняюсь, если несколько нарушил размеренный ход вашей жизни. Я по делу.
– Мы много слышали о святом Скиминоке, летающем на белом драконе. Если Господь Бог сподобился на такое чудо, вновь вернув вас на землю, то мы рады услужить, чем можем.
– Спасибо. Вы так любезны, что мне даже неловко. Ну, если только… нельзя ли нарвать одуванчиков для Кролика? Он у меня на диете, но лучше все-таки подкормить парня витаминами, пока он не слизнул у вас одного-другого хулигана.
Староста кивнул, по его знаку стайка ребятишек с восторженным визгом бросилась за околицу рвать одуванчики.
– Дружище, как поешь, слетай за нашими, пусть срочно выдвигаются сюда. С делами я разберусь сам. Договорились?
– Нет плоплем, милолт!
Люди заулыбались. Картавый дракон все же большая редкость, но лед страха и недоверия был сломан – нас приняли. Я спрыгнул на землю, поморщившись от боли в затекших ногах. Староста широким жестом указал на самый большой дом.
– Прошу почтить вниманием мое жилище. Настоящие ландграфы в наших краях желанные гости.
– Не премину, но попозже. А сейчас скажите мне, где живет Луна?
– Кто?
– Луна. Такая кареглазая девушка с темными волосами. Ее не так давно навещал знаменитый маг Матвеич.
– Ах эта! – нахмурился глава деревни. – Вы, верно, хотите ее арестовать?
– За что? – удивился я.
– Как? Да ведь все только и говорят, что она убийца! От нее из-за этого дела и муж сбежал.
У меня перехватило горло. Не ожидал, что все может быть так плохо. В средневековые времена муж, бросивший жену, обрекал ее на вечный позор, нищенское прозябание и бесславную кончину. Не знаю, как там они разбирались между собой, но я вдруг необычайно остро почувствовал свою необходимость Луне.
– Где ее дом?
– Прямо по улице, на окраине. Только будьте осторожны, милорд, позавчера двое наших лопухов ходили туда… ну, по глупости. Дескать, баба без мужика. По хозяйству помочь, дров нарубить, постель согреть, да мало ли… Так вот до сих пор лежат охают. До родных кое-как доползли, но уж отметелила она их – взглянуть страшно!
– Ничего, надеюсь, меня не тронет. – Я не удержался от улыбки. Наемница в прежней форме и даже больная не дает себя в обиду.
Староста откланялся, еще раз нижайше попросив зайти в гости. На отшибе, у рощицы действительно стоял маленький бревенчатый дом с чердачком. Слабо дымилась труба, а дверь вряд ли могла выдержать один пинок ноги. Я попытался унять бешеный стук сердца и осторожно побарабанил по косяку. В ответ ни звука. Я мягко толкнул дверь, не заперто. Вошел и сразу увидел ее. Луна в одной рубашке сидела в дальнем углу, на кровати, закутанная до пояса в лоскутные одеяла. Она была бледная как полотно, очень исхудавшая, а карие глаза казались неимоверно большими. В тонких руках чуть подрагивал большой армейский арбалет. Железный болт смотрел мне в грудь. Не такой представлял я нашу встречу…
– Здравствуй.
– Уходи…
– Это я…
– Уходи…
– Луна, это я, Скиминок!
– Уходи!!!
Наверно, стоило бы сказать так: «Мир перевернулся, земля задрожала, воздух перестал входить в легкие, и от страшных слов резкая боль пронзила сердце тринадцатого ландграфа. Слезы заблестели в глазах, он пошатнулся… Его душа опустошена, любовь растоптана, жизнь потеряна. В отчаянии он падает на колени, умоляя ее не стрелять, но…»
С другой стороны – положеньице довольно комичное. Я наконец-то нашел свою сбежавшую возлюбленную, вошел в дверь, раздираемый любовью и сомнениями, а мне наставляют в нос арбалет, недвусмысленно давая понять, что будет, если я сейчас же не уберусь. И на колени я не падал. Упал на задницу… Очень вовремя: нервно подрагивающий пальчик Луны все-таки нажал спусковой крючок – болт прошил дверь насквозь! Она раздраженно отшвырнула арбалет, отвернулась к стене и… заплакала. Я вздохнул. Встал, отряхнул штаны – ну что ты будешь делать с этими женщинами? Пошел утешать…
– Не надо, любимая. Не плачь… Хочешь, я заряжу твой самострел и ты еще раз в меня выстрелишь? Я встану поближе – ты обязательно попадешь!
Вместо ответа она разрыдалась еще громче. Сев рядом на краешек кровати, я начал тихо гладить ее по голове.
– Прости… Было столько дел. Болезнь, бои, подвиги, драки – все это занимает весь рабочий день. Про ночные вахты уже и не говорю. Надо было, конечно, хоть весточку дать, но в вашей веселой стране ни почты, ни телефона. Не поверишь – банальную телеграмму отправить негде! А ведь народу не объяснишь, что у меня тоже может быть личная жизнь. Людоеды завелись – Скиминок! Пан Юлий мятеж готовит – опять Скиминок! Раюмсдаль Локхайм захватил, Зингельгофер армию собрал, Люцифер козни строит – везде только Скиминок! Как будто у вас других героев нет?! И ладно бы что серьезное, а то чепухой какой-то приходится заниматься… Две драконицы не поделили Кролика, так его еще одна, черненькая, оказывается, с детства любит. И что ты думаешь? Даже здесь без многомудрого меня никак нельзя разобраться!
Моя пустопорожняя болтовня сделала свое дело. Луна перестала плакать, улыбнулась и обняла меня за шею, уткнувшись мокрым носом мне в ухо. Я гладил ее по спине, довольно долго мы молчали. Наемница начала первой:
– Он уехал. Я была уверена, что справлюсь с собой и смогу с ним жить. Два дня мы не ссорились. Потом начался ад… Я заболела. Он ухаживал за мной, но… Я все время думала о тебе, а любое случайное упоминание твоего имени вызывало скандал. Я… в общем, я сказала ему, что давно тебя люблю. Что я обманываю его… Он уехал в Вошнахауз, у него там работа. Потом передал письмо с магом Матвеичем. Пишет, что все понимает, но семья есть семья, разрушить легко и… все зависит от меня.
– А ты?
– Я… наверно, вернусь к нему. Так надо… Он позовет и… Нет! Не уходи, пожалуйста…
Я пытался встать, но Луна вцепилась в мой рукав, глядя такими умоляющими глазами.
– Скиминок, любимый… Родной мой… Не оставляй меня сейчас. Ты не видишь, как мне плохо? Я ничего не могу решить. Все во власти Всевышнего… Ну что же нам обоим делать, раз все так вышло? Не молчи… Я… люблю тебя!
Ее бил озноб. Явно высокая температура. Я покрепче прижал к себе ее горящие плечи, а потом… Наши губы вдруг встретились. Это был тот самый поцелуй, которого ждут всю жизнь! Если его не было, то век прожит даром… Мы целовались снова и снова. Мы отдавали друг другу всю нежность и ласку, скопившуюся за долгие годы разлуки. Горечь поражений, душевная боль, раны и усталость, проблемы, страхи, обиды… не осталось ничего, что бы не растаяло в огне этих поцелуев. Я все простил. Она все простила. Мир вокруг ограничил свое многообразие озерами ее глаз. Там отражался – я! Больше мне не нужно было себя искать… Теперь ответом на любой вопрос звучало: я люблю ее! Враги представлялись мелкими, сложности – несущественными, ошибки – поправимыми. Не было ничего, с чем бы я сейчас не смог справиться. Она целовала меня с такой яростью, безоглядной страстью, на какую способна лишь настоящая любовь. Мы не заметили, как опустился вечер. Я не услышал скрипа досок, припирающих снаружи дверь. Луна не обратила внимания на голоса за окном. Мы вздрогнули одновременно от обжигающего Меча Без Имени, изо всех сил сигналящего об опасности. В воздухе запахло серой. За стеной кто-то громогласно объявил:
– Верьте мне, дети мои… Он – не ландграф! Она – наемная убийца. Они лишь грешные исчадия Ада. Спасем же свои души, придав слуг Сатаны очистительному пламени истинной веры!
Я рванулся к двери и тяжело ударил в нее всей грудью. Бесполезно. Она была надежно прижата снаружи. Подошел к маленькому окну, – вокруг дома мрачной толпой стояли жители деревни. Стражи опирались на копья, староста задумчиво вздыхал, а прямо перед ним бесновался высокий худой священник в черной рясе:
– Огня! Дайте мне огня! Только огонь, испепеливший их тела, избавит ваши души от вечного пламени геенны огненной. Спасите себя и детей своих! Молитесь, дабы происки Сатаны не ввели вас в искушение! Кайтесь, ибо Бог отвернулся от вас за то, что вы дали пристанище его врагам…
– Кто это? – спросила Луна, глядя в окошко из-за моей спины.
Я пожал плечами:
– Очередной религиозный фанатик. Вообще-то у меня уже двойственное отношение к священникам. Кардинал Калл был со мной несколько строг, но потом показал себя хорошим дядей. Инквизиторы и приблудцы оказались сволочами. Отец Ансельм, помнишь его? Чудный человек, а вот этот… По-моему, он успешно уговаривает всех нас сжечь.
– Я боюсь.
– Не бойся! – Именно сейчас, рядом с любимой, которая нуждалась в моей защите, я почувствовал себя невообразимо храбрым и могучим. – Ничего, если я выдавлю стекло? Думаю, мы быстро договоримся со старостой.
Луна согласно кивнула. Она выглядела очень напуганной, но верила мне безоговорочно. Это вдохновляло…
– Алло, колхознички! По поводу чего митингуете? Пестициды замучили или обком опять требует рапорт об уборке за неделю до сева?
Народ припух. Они тут всегда молчат, когда не понимают, о чем речь. Тугодумы, но в неискренности не упрекнешь… Староста откашлялся и, сопровождаемый монахом в черном, попытался дать вразумительный ответ:
– Тут такое дело, господин ландграф…
– Он не ландграф! – с диким криком оборвал его священник.
– Вот я и говорю, господин хороший… – смущенно поправился староста. – Вслед за вашей милостью к нам спустился святой отшельник с Калмыцких гор. Он нечистую силу за версту чует. Вот, стало быть, и…
– Ага! С дуба он упал, а не с гор спустился! Да в Калмыкии отродясь гор не было. Чему вас в школе учили, двоечники?!
– Не богохульствуй!!!
– А ты вообще заткнись, крыса лабораторная! Не с тобой разговариваю. Мужички, вы че, белены объелись? Я – лорд Скиминок, Ревнитель и Хранитель, Шагающий во Тьму, тринадцатый ландграф Меча Без Имени. Да, да, вот этого самого. Аналогов, копий, дубляжей или подделок не существует.
– Ложь! Грязная ложь, во спасение своей жалкой дьявольской душонки! – вновь начал надрываться монах. Его лицо было почти полностью скрыто капюшоном, но голос на редкость звучен и убедителен. Лично меня таким уговорить несложно… – Истинный ландграф не станет покрывать наемную убийцу, скрывающуюся от правосудия. Господь Бог смотрит на вас. Он ждет. Огня, дети мои! Смерть им, смерть, смерть!
Толпа глухо заворчала. Вот за что не люблю средневековье – пашешь на них, пашешь, а придет какой-нибудь ненормальный святоша с тараканами в голове и назовет тебя исчадием Ада – ему все сразу верят! Будь ты хоть четырежды герой Советского Союза, зато у него духовное звание… Помните, как Жанну д'Арк спалили? Сегодня сожгут, а завтра же заявят о необычайной святости. Дескать, ошибочка вышла. Уж извините, на всякий случай… Виновных нет, а если и погорячились, так ведь во славу истинной веры. Все нормально, все путем, живите с миром, молитесь новому мученику… Пока я тихо ругался сквозь зубы, десяток особо религиозных крестьян, понукаемых монахом, начали доламывать заборчик и обкладывать досками дом. Кто-то притащил тюк соломы, замелькали факелы, старосту оттеснили…
– Они убьют нас, любимый… – тихо сказала Луна, отойдя от окошка. Я коснулся ладонью ее лба. Плохо дело… Температура наверняка под сорок. Ее пошатывает, глаза блестят, губы сухие, кашля нет. Что с ней?
– Тебя не тошнит?
– Тошнит. Уже с неделю. Я, по-видимому, чем-то здорово отравилась. Страшная слабость в теле… Почти ничего не ем, только сухари, да вот маг травную настойку оставил. Пью по одной ложке утром и вечером.
– Да ты так ноги протянешь! – Я вовремя подхватил пошатнувшуюся девушку и, взяв ее на руки, отнес на кровать. Создавшееся положение нравилось мне все меньше и меньше…
– Милый, ты еще сможешь…
– Нет, я тебя не оставлю. Мы выберемся. Они не слишком уверены в себе. Толпа есть толпа… ею можно управлять. Я уже заронил в их мозги искру сомнения в деяниях религиозного придурка. Теперь надо только выйти и поговорить. Тихо, без оскорблений, по-хорошему. Знаешь, я умею разговаривать с людьми…
В тот же миг через оконце на пол комнаты, кувыркаясь, упал первый факел. Луна лишь еще крепче прижалась ко мне, а я неожиданно понял, что свирепею. Прошу запомнить всех – не дергайте за усы свирепого ландграфа! Подойдя к стене, я вонзил в нее Меч Без Имени и в четыре резких движения вырезал себе выход. Толкнул плечом, прямоугольный кусок стены рухнул наружу. Крики замерли. Толпа отшатнулась. Я шагнул вперед, сжимая рукоять двумя руками…
– Убейте его! – взвыл черный монах, и деревенская стража неуверенно попыталась взять копья наперевес. Их было всего шестеро, кое-какой ратный опыт лишь у двоих, остальные держали оружие, как грабли. Мой меч рвался в бой, мы бы без труда разделали под орех всю команду, но я еще как-то надеялся обойтись без крови…
– Прочь с дороги, сиволапые! Я вам не Джордано Бруно. Клянусь Катариадой Базиливмейской, что превращу в котлетный фарш любого недопеска, косо посмотревшего в мою сторону. А ну, марш по домам, хамы, холопы, быдло!
Стражники вежливо поклонились и отвалили. Мораль – веди себя как рыцарь, все сразу все поймут. Повторять не пришлось никому. Следом за мной вышла Луна. По-прежнему качаясь, словно тростинка на ветру, но прямая и гордая. Я обнял ее за талию. Нас бы никто не тронул, если бы не монах…
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 17 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |