Жокей Дентов посмотрел на мускулистого жеребца Врассунов, потом перевел взгляд на своего серого мерина. Рядом гарцевал выращенный в конюшнях графства Оркни конь Джардин Мэтисонов.
Американскую лошадь формально выставила на скачки фирма «Рассел и компания», но впоследствии ее представитель, мистер Делано, признался: «Мы были только прикрытием. За этой лошадью стояли деньги Джедедаи Олифанта. Религиозные убеждения не позволяют ему заниматься азартными играми, но он был готов скорее умереть, нежели остаться в стороне от скачек, поэтому и нанял нас. А мы с мистером Рузвельтом за скромное вознаграждение выставили от своего имени его кентуккийскую лошадку». И эта лошадь была настоящим чудом: стройная, тонконогая, пожалуй, самая красивая из всех животных, участвующих в скачках.
Последним на трек вышла кобыла Хордунов шоколадного окраса. Она, казалось, боялась своего наездника, отчего тому пришлось спешиться и вести животное в поводу.
В двенадцать тридцать открылся бар ипподрома. В бокалы рекой полилось охлажденное шампанское, а в кассу бара — деньги. Как и в окошки тотализатора, куда к этому часу перетекли уже три четверти миллиона английских фунтов. На стендах перед кличками лошадей появились цифры ставок, сделанных на каждую из них, и очереди у окошек тотализатора увеличились вдвое.
Возглавлял список жеребец Врассунов, на него ставили больше всего. Второй шла американская кобыла, после нее — оставшиеся три лошади.
Наконец ров наполнили водой, и на скаковом круге установили плетеные барьеры. Лошадей увели для последних приготовлений.
День становился жарким, но никому и в голову не приходило уйти с ипподрома. Большие часы отсчитывали последние минуты, оставшиеся до начала скачек, назначенных на час дня.
Сайлас заметил, что в этот день на набережной Бунд он был единственным некитайцем. По другую сторону водной глади раскинулся Пудун. Он никогда не бывал в той части Шанхая, но про нее рассказывали такие истории! Подойдя к уличному торговцу яйцами с разными специями, он купил одно и разговорился с продавцом. Пожилой торговец, приятно удивленный беглым китайским Сайласа, много чего порассказал молодому человеку. Сначала Сайлас перекидывал горячее яйцо с ладони на ладонь, остужая его, потом откусил — так, как его учили, совсем немного, чтобы насыщенный вкус желтка перемешался с острым вкусом посыпанного ароматными специями белка. Он улыбался и впитывал все, что происходило вокруг. Крестьяне, сидя на корточках, толковали о многотрудной жизни; мальчики-рикши прятались от солнца в тени незатейливых тележек; старик сапожник, сидя на земле посреди поношенных женских туфель, приделывал отвалившийся каблук к одной из них; четыре пожилых китайца на противоположной стороне набережной занимались гимнастикой тай чи, [61]в унисон выполняя плавные движения; продавец птиц предлагал прохожим корольков и колибри, прыгавших с жердочки на жердочку в бамбуковых клетках; два молодых человека играли в го, используя вместо доски разлинованную мостовую, а вокруг них стояли зрители, давая игрокам непрошеные советы; женщина несла большой букет цветов, чтобы положить их вдоль порога новой лавки — на удачу; то и дело навстречу попадались мужчины, тащившие на спинах тюки, мебель, клетки с животными, мешки с мусором, ведра с водой, подвешенные на шесты. Мужчины, тащившие на спинах целый мир. Сайлас пропускал все это через себя и улыбался. Это был Шанхай. Его Шанхай. Его дом.
Юноша посмотрел в сторону Пудуна, и по спине его пробежал холодок. Он сразу же повернулся лицом к городу и услышал с той стороны, где располагался ипподром, гул сотен голосов. Подбежав к ближайшему рикше, он запрыгнул в тележку и на беглом шанхайском диалекте быстро проговорил:
— К ипподрому! Беги как можно быстрее!
Скачки открылись громким выстрелом. Как только лошади взяли разгон, жокей Врассунов сильно натянул левый повод жеребца, отчего тот пересек линию своей дорожки и подрезал кобылу Хордунов. Меньшее по размеру животное отклонилось в сторону и шарахнулось к изгороди. На несколько секунд кобыла сбилась с аллюра, но затем выправилась и устремилась вдогонку за другими лошадьми, которые успели опередить ее на несколько корпусов.
Три другие лошади предусмотрительно держались подальше от огромного животного Врассунов и скакали по направлению к первому барьеру. Возглавляла скачку американская лошадь.
Олифант вопил во все горло, чем шокировал остальных членов Дома Сиона.
— Это Божья лошадь! — повернувшись к ним, заорал он. — Поддержите Божью лошадь во имя Господа!
Тот факт, что через мистера Делано он поставил на эту лошадь «скромную, ну очень скромную сумму», каких-то семьдесят тысяч фунтов, якобы никак не был связан с его теперешним энтузиазмом.
Низкий барьер не представлял сложности для американской лошадки, и она перемахнула через него с такой же легкостью, с какой ребенок перепрыгивает через ступеньку, спускаясь по лестнице. Жеребец Врассунов почти настиг ее, когда его ноги оторвались от земли и он перелетел через барьер. За ним по пятам шла лошадь Дентов, а за ней — шотландская лошадь Джардин Мэтисонов. Преодолев препятствие, она быстро обошла скакуна Дентов. Последней, отставая от соперников на полных пять корпусов, к барьеру приближалась кобыла Хордунов.
Забыв о боли в подагрической ноге, Геркулес вскочил, когда его жокей, выполнив указание хозяина, оставил позади лошадь Дентов.
— Скачи! — вопил он. — Скачи во имя Шотландии!
Лошадь Хордунов нашла нужный ритм и уверенно приближалась к первому из трех плетеных барьеров. Наездник вспомнил день, проведенный в конюшне, и улыбнулся. Он издал что-то вроде боевого клича, зажал в кулаке гриву животного и крикнул:
— Молодец, девочка! Молодец, Рейчел!
Как раз в тот момент, когда в дальнем конце скаковой дорожки появился второй барьер, в два раза выше первого, Сайлас бросил рикше пригоршню монет и кинулся к входу в ипподром Хордунов.
Первой барьер преодолела американская лошадь, лишь слегка чиркнув брюхом по его верхнему краю. Она идеально приземлилась по другую сторону барьера и устремилась к третьему препятствию — рву, наполненному водой.
Жеребец Врассунов легко перелетел через барьер. Могучие мышцы позволили ему взмыть в воздух достаточно высоко, чтобы даже не задеть препятствие. Его передние копыта соприкоснулись с треком всего в половине корпуса позади американки.
Вскоре после коня Врассунов к барьеру приблизилась оркнейская лошадь Джардин Мэтисонов, но, вместо того чтобы прыгнуть, она вдруг затормозила и наклонила голову. Ее наездник по инерции полетел вперед и рухнул на дорожку. Копыта лошади, на которой он только что сидел, ударились о землю в считанных дюймах от его головы. Подняв голову, жокей увидел над собой брюхо кобылы Хордунов, уже летевшей над барьером. Преодолев его, она стала нагонять двух лидеров скачки.
Приближалось третье препятствие — ров с водой. Американская лошадь перемахнула через него, а жеребец Врассунов, к удивлению публики, проскакал прямо по воде, благо глубина рва составляла не традиционные три фута, а всего шесть дюймов. Наездник Хордунов отпустил поводья и пришпорил лошадь, понукая ее к прыжку.
Теперь они находились на дальнем конце круга, готовясь сделать плавный поворот. Из препятствий остался только третий — самый высокий — барьер. Конь Врассунов шел первый, опережая остальных как минимум на два корпуса, но лошадь Хордунов быстро сокращала дистанцию.
Сайлас увидел отца и побежал к нему по проходу между рядами. Из-за царившего вокруг шума он не мог разобрать слова, которые кричал отец. Затем его взгляд сместился правее, и рядом с отцом он увидел Паттерсона. Паттерсона! Сайлас повернул голову в сторону скакового круга и тут услышал, как вопит отец:
— Давай, Майло! Достань его! Поднажми, Майло!
Сердце Сайласа провалилось. Лошади совершали широкий поворот, и Майло находился на расстоянии всего в один корпус от скакуна Врассунов. Высокий барьер был совсем близко.
«Нет, только не Майло!»
Майло нутром чувствовал неладное. Он не знал, что именно, но что-то было не так. В воздухе словно пахло чем-то непонятным. Но затем он отбросил тревожные мысли. Наверное, во всем виновато ожидание скачек и вся суета, предшествующая этому грандиозному событию. Огромная сумма, которую поставил отец, другие ставки, расспросы, пересуды и все такое… потом он вновь ощутил этот тревожный запах — в конюшнях Хордунов.
— Успокойся, Рейчел, — сказал Майло, но могучее животное дико косило глазом, пятилось и ударяло передними ногами в доски стойла. — Тихо, милая, — мягко успокаивал кобылу Майло. Внезапно лошадь развернулась и изо всех сил лягнула дверь стойла. — Нет, Рейчел! Нельзя! — крикнул он. И снова ощутил этот запах — сухой, едкий, пахнущий мускусом.
Если бы Майло рассказал о своих ощущениях любому китайскому крестьянину, тот объяснил бы ему, что это — запах перемен, но китайцев в конюшнях Хордунов не было. Всю работу здесь делали сами Хордуны, несколько бывших добровольцев Макси и, разумеется, Паттерсон. Вот и сейчас он оказался тут как тут с криком:
— Оставь животное в покое!
Майло отступил от кобылы, а Паттерсон, войдя в стойло, сильно ударил ее по носу.
— Будешь знать, как выкобениваться, — пробурчал он, а затем прошел мимо лошади и достал из ящика с упряжью свое любимое седло.
— Какие-то проблемы, джентльмены? — осведомился Ричард, входя в конюшню.
— Нет, сэр, никаких проблем.
— Надеюсь. Ведь сегодня — день, который мы так долго ждали, — со счастливым видом проговорил Ричард. — День скачек. Где твой брат, Майло?
— Не знаю, отец.
Кобыла шарахнулась от Ричарда.
— Спокойно, Рейчел, спокойно! — Он положил руку на шею лошади, провел ладонью по ее спине, продолжая тихим голосом успокаивать животное, а затем, ловко сунув ей в рот удила, перекинул узду через ее голову. — Что с ней случилось? — спросил он.
— От нее чем-то пахнет, — сказал Майло.
— Чушь! — рявкнул Паттерсон. — Чем, по-твоему, приятель, может пахнуть от животного? Она просто возбуждена перед скачками, как и я, можешь мне поверить.
Паттерсон закинул седло на спину лошади.
Майло посмотрел на отца. Он хотел спросить: «Разве ты не ощущаешь этот запах, отец?» — но тут кобыла подбросила зад и лягнула Паттерсона. Удар копытом пришелся мужчине точнехонько под подбородок, и он рухнул на пол как подрубленный.
Майло схватил поводья, натянул их, повернул голову лошади к себе и посмотрел ей в глаза. Животное тут же успокоилось. Майло погладил кобылу по морде.
Ричард помог Паттерсону подняться на ноги. У мужчины был крепкий череп, и, в отличие от тех, кого он называл «обезьянами», его крепко скроенное, как у бульдога, тело было словно специально предназначено для того, чтобы выдержать удар. Однако сейчас, получив копытом по голове, он шатался и не мог сосредоточить взгляд. Невзирая на яростные протесты помощника, Ричард отправил его домой, а сам повернулся к Майло.
— Признайся, ты ведь хотел участвовать в скачках, представляя нашу семью?
— Конечно, отец, — ответил Майло, и на его лице расцвела широкая улыбка.
— Что ж, вот твоя мечта и сбылась. — Ричард поправил седло Паттерсона на спине лошади и добавил: — Затяни подпруги, сынок, и забирайся в седло. К ипподрому поведем ее шагом.
Майло затянул подпруги под брюхом лошади и, оседлав ее, посмотрел на отца сверху вниз. На лице у того была странная улыбка.
— Что? — спросил он.
Ричарду хотелось сказать: «Какой ты у меня замечательный!» — но вместо этого он усмехнулся и проговорил:
— Скачи как ветер, сынок!
— Ты будешь мною гордиться, отец.
— Я уже горжусь тобой, сын, — негромко ответил Ричард.
Он подумал об обещании, которое когда-то дал матери Майло, и поклялся себе, что наконец напишет что-нибудь о сыне — только для нее.
— Давай, Майло! Давай, сынок!
Сайлас вытянул шею, вглядываясь в происходящее на треке. Рейчел поравнялась с жеребцом Врассунов.
Майло откинулся назад и отпустил поводья. Рейчел перелетела через барьер и приземлилась одновременно с конем Врассунов.
Майло слышал, как надрывается публика, когда его кобыла и жеребец Врассунов голова в голову вышли на кривую поворота. Он знал: на прямой его лошадь непременно обойдет более тяжелое животное, надо только удержаться на дорожке. Всего несколько ярдов!
Он пригнулся в седле и вдруг почувствовал, как оно начало сползать на бок. Неужели ослабла подпруга? А потом до его слуха донесся звук: что-то лопнуло, в него ударился какой-то металлический предмет, и он упал.
Когда его беспомощное тело упало на скаковую дорожку, он вновь ощутил тот же запах — сухой и мускусный. А потом увидел всего в нескольких дюймах от своего лица огромные копыта жеребца Врассунов.
Не было ни пышных похорон, ни траурных речей. Только простой сосновый гроб и двое мужчин возле могилы: раздавленный горем отец и убитый чувством вины брат.
Сайлас не признался отцу, не рассказал о том, что он сделал с подпругой, которая в результате погубила его брата.
Но он понимал, что, сделав это, сам того не желая, осуществил пророчество, которое когда-то Ричард и Макси услышали из уст старого индуса: «Брат убьет брата». Сайлас не понимал другого: как он будет жить с этим.
Ричард забросил все. Даже записи в дневнике, которые всегда приносили мир его душе, превратились теперь в пытку. Он так и не сумел заставить себя сделать запись о смерти Майло. Он отказывался видеть всех, за исключением Лили, но однажды ночью вдруг проснулся так резко, словно его тряхнули за плечо. В его спальне кто-то был. Ричард зажег масляную лампу, стоявшую возле кровати, и с изумлением увидел в ее колеблющемся свете Элиазара Врассуна.
Ричард не имел представления о том, каким образом старик попал в его спальню, но вот он, Врассун-патриарх, некогда самый могущественный человек в Шанхае, а теперь — сгорбленное существо, опирающееся на трость. Но, видимо, не таким уж он был беспомощным, коли сумел проникнуть сюда — никем не замеченный и уж конечно без приглашения.
Старик кашлянул, и на его губах появилось что-то красное. Затем он улыбнулся.
— Что вы делаете…
— В вашей спальне? Вы можете удивиться, но я уже бывал в вашей спальне. В некотором смысле я находился в ней каждую ночь вашей жизни.
Ричард спустил ноги с кровати, взял со стоявшего рядом стула шелковый халат и накинул его на плечи.
— Однажды, когда я был в вашей комнате, на вас было только грязное нижнее белье. Но вы, наверное, не помните.
— Чего я не помню, вы…
— Осторожнее. Не стоит оскорблять умирающего. Живя на этой земле, мы не можем знать, какая нам уготована награда.
— Опять вы со своей тарабарщиной!
— Действительно, — выдохнул Врассун.
— Вы что, правда умираете? — словно о чем-то будничном, спросил Ричард.
— Мы все потихоньку умираем, мой мальчик.
— Я не мальчик! И тем более не ваш!
— Вы мой мальчик с той самой ночи, когда мы впервые встретились. Правда, в другой спальне и очень давно. В Багдаде.
Внезапно Ричард понял, что манило его к себе в наркотических снах. Дверь, которая всегда ждала его появления. Точнее, не дверь, а то, что ожидало за ней. Точнее, не что, а кто.
— Вы забрали мою сестру?
Врассун-патриарх, казалось, колебался с ответом, но потом спросил сквозь кашель:
— Забрал вашу сестру? Вы полагаете, что я забрал вашу сестру Мириам? Вы думаете, что я ее похитил?
— А как еще это можно назвать? — рявкнул Ричард.
— Не кричите, мой мальчик. Зачем вы кричите?
— Я убил вашего сына! — с торжеством в голосе объявил Ричард.
Элиазар Врассун медленно кивнул.
— С помощью той фотографии?
— Да.
— С таким же успехом вы могли бы сказать, что я убил вашего отца. — Врассун продолжал кивать словно заведенный. — Но ни то ни другое не было бы правдой. Мой сын бросился с моста. Можете думать, что это вы с вашим фотографическим изобретением явились причиной, но мой сын был полон угрызений совести за совершенные им грехи, и прыжок с моста стал лишь заключительным актом его трагической жизни. Точно так же смерть вашего отца стала последним актом его комичного существования. — Элиазар Врассун пошаркал ногами, повернулся к Ричарду и громко сказал: — Идем со мной, мальчик, твой отец согласился.
Ричард почувствовал, как все внутри него оборвалось. Мир словно перевернулся вверх ногами.
— Что?
— Ты слышал меня, мальчик. Твой отец согласился, и ты теперь мой. Бери свои штанишки, и пойдем со мной. Сейчас же, мальчик!
Ричард глубоко и часто дышал. В воздухе стоял острый запах гороха. В окно ворвался крик муэдзина, призывавшего правоверных на утреннюю молитву. Но каким образом? Это ведь Шанхай, а не… Тревожным предупреждением прозвучал крик петуха, и Ричард вновь оказался там, в Багдаде. Он стоял в своей спальне, а над ним возвышался большой человек и говорил:
— Твой отец согласился.
Ричард приблизился на два шага и ощутил запах, исходивший от габардинового пальто мужчины. Он посмотрел ему в глаза. Врассун-патриарх был молодым, сильным, полным ярости.
— Твой отец согласился. А теперь пошли, мальчик.
Ричард услышал, как его колени ударились об пол, но боли не почувствовал. Он поднял взгляд на старика, опирающегося на трость.
— Вы были в моей спальне в Багдаде.
— Да.
— Вы пришли за моей сестрой Мириам.
— Нет.
Ричард куда-то летел, кувыркаясь и ощущая свинцовый груз на ногах. Безлунной ночью он падал в древний колодец на заднем дворе.
— Нет, мальчик, я пришел за тобой. Как мы и договорились с твоим отцом. Ты должен был стать моим учеником, а я взамен обещал, что твоя семья уцелеет и благополучно выберется из Багдада. Я пришел за тобой, мальчик, за тобой.
Ричард медленно кивнул и посмотрел на старика.
— А я испугался и указал на кровать моей сестры.
— Может, ты и испугался, но ты не указывал на кровать сестры.
— Нет, указал… На ее кровать…
— Нет.
— Указал! — Ричард снова кричал.
— Нет. Разве еврейская семья допустит, чтобы девочка спала в одной комнате с двумя мальчиками?
Осознание того, что это правда, иглой пронзило Ричарда. От него будто что-то отваливалось. Кожа? Кости? Сердце?
— Ты взял меня за руку, привел к спальне сестры и распахнул для меня дверь. А потом ты продал мне ее. Ты продал свою сестру Мириам, чтобы я не забирал тебя. Ты даже предложил мне своего брата Макси как часть сделки. Ты торговался, как прожженный жид. Ты хотел заключить со мной сделку. Тебе было всего четыре года, а ты уже заключал сделки. Ты настоящий еврей!
— Отправляйтесь в ад!
— Это не тебе решать. К тому же ты не веришь ни в рай, ни в ад, но, если я туда и отправлюсь, мой мальчик, ты вскоре последуешь за мной. О, кстати, ты, похоже, написал в штаны. — Старик засмеялся и сделал движение, будто приподнимает цилиндр. — Спокойной ночи, Ричард Хордун. Мы непременно встретимся снова — в другой раз и в другой спальне. В этом я уверен.
После этой ночи Ричард почти перестал спать и еще более рьяно, нежели раньше, обратился к опию, в котором искал успокоение. Главное, чтобы не снились сны, в которых он открывает дверь и, указывая на кроватку малютки сестры, говорит: «Возьмите ее. Возьмите ее, а не меня».
Опий, истинная его любовь, распахнул Ричарду свои объятия, и тот отдался ему. Целиком и полностью.
Примечания
Цинь Шихуанди (259–210 гг. до н. э.) — правитель царства Цинь, положивший конец многовековой Эпохе воюющих царств (имя дословно означает «император-основоположник династии Цинь»). Автор ошибочно датирует его смерть 207 годом. (Прим. ред.)
В древности китайцы называли себя «народом ста семейств» или «черноволосыми». (Здесь и далее прим. перев.)
Аннам — название, данное китайскими императорами территории современного Северного и частично Центрального Вьетнама.
Хань (или ханьцы) — основная этническая группа Китая, составляющая подавляющее большинство населения страны. Часто используется китайцами как самоназвание.
Вероятно, имеется в виду созданная при Цине Шихуанди единая система иероглифики.
Вероятно, автор имеет в виду Желтое море. (Прим. ред.)
Томас Де Куинси (1785–1859) — английский писатель и критик, автор автобиографической повести «Исповедь англичанина, курильщика опиума» (1822). (Прим. ред.)
Фань куэй — презрительное название европейцев в Китае.
Квартердек — возвышение верхней палубы парусного судна в его кормовой части. (Прим. ред.)
Форстаксель, кливер, форстенгистаксель, бомкливер — треугольные паруса на бушприте. (Прим. ред.)
Мэлл — центральная улица Лондона, ведущая от Трафальгарской площади к Букингемскому дворцу.
Бедлам (англ. Bedlam, от Bethlehem — Вифлеем) — психиатрическая больница в Лондоне, существующая с 1547 г., официальное название: Бетлемская королевская больница.
«Гленливет» — марка шотландского виски.
Первая организованная группа европейцев (португальцев) прибыла в Гуанчжоу в 1516 г. Подозрительность у китайцев вызывали такие черты внешности пришлых гостей, как длинные носы и глубоко посаженные глаза. Даже сегодня в быту китайцы именуют иностранцев «длинноносыми».
Фал — судовая снасть, с помощью которой поднимают паруса, реи, флаги и пр. (Прим. ред.)
Топсель — разновидность косого паруса. (Прим. ред.)
Брамсель — парус третьего снизу колена мачты парусного судна. (Прим. ред.)
Кабестан — лебедка с барабаном на вертикальном валу, применяемая на судах. (Прим. ред.)
«Заморский дьявол» для китайца — любой иностранец, чужак. Для этого выражения даже существует специальный иероглиф.
Кадури — семья еврейских коммерсантов и филантропов. Основатель династии — багдадский купец Салих Кадури (умер в 1876 г.), сыновья которого в конце XIX в. поселились в Гонконге, открыв торговые конторы в Шанхае и других городах Китая.
«Императорские яйца» — блюдо китайской кухни. Их обмазывают глиной и хранят полгода, поэтому среди иностранцев они известны как «тухлые яйца».
Лян — мера веса, а также денежная единица в Юго-Восточной Азии. (Прим. ред.)
Воронье гнездо — бочка, укрепленная в верхней части мачты парусного судна и используемая в качестве наблюдательного поста.
Чувство «облака и дождя» — иносказательное выражение, традиционно обозначающее в Китае наивысшую точку любовного наслаждения.
Сучжоухэ (дословно «река Сучжоу») — река, протекающая через центр Шанхая. Ее название происходит от города Сучжоу в соседней провинции Цзянсу, который был основным центром этого региона до возвышения Шанхая.
Пиджин — язык с предельно упрощенной грамматикой и сокращенным словарем (до 1500 слов или меньше), который ни для кого из говорящих на нем не является родным.
Бенарес (Варанаси) — город в Северной Индии на реке Ганг, одно из священных мест. По преданию, здесь когда-то жил Шива.
Кохонг (сокращенно Хонг) — китайская купеческая корпорация, учрежденная маньчжурским правительством в 1720 г. в Гуанчжоу (Кантоне) как средство монополизации торговли с западноевропейскими купцами. Только через Кохонг должны были осуществляться все деловые связи европейцев с Китаем.
Английский галлон равен 4,54609 дм 2.
Непальская бумага — бумага ручной выделки, производимая по особой технологии.
Тара-Хан — опий на сленге наркоманов.
Лэва — полужидкая форма наркотика.
Ангада и Вали — персонажи древнеиндийского эпоса «Рамаяна». (Прим. ред.)
Эс Джей (S. J.) — Общество Иисуса (Society of Jesus) (англ.).
Компрадор — в колониальных и зависимых странах: местный торговец, предприниматель, посредничающий между иностранным капиталом и национальным рынком. (Прим. ред.)
Пайцза — верительная пластина или бирка, выдававшаяся китайским правительством. (Прим. ред.)
Ама (amah) — в странах Востока: няня, кормилица. (Прим. ред.)
Юнион Джек (Union Jack) — название национального флага Великобритании.
Иезавель — жена израильского царя Ахава, дочь сидонского царя Ефваала, который достиг престола через убийство брата. Унаследовала от отца деспотическое высокомерие и жестокость. Имя Иезавель стало синонимом нечестивости и разврата.
Добрая Книга (Good Book) — имеется в виду Библия. (Прим. ред.)
Дина — дочь Иакова, третьего патриарха еврейского народа, которая была обесчещена в Ханаане царским сыном, возжелавшим затем жениться на ней. Сыновья Иакова решили отомстить и поставили условием согласия на брак совершение всеми жителями города Шхема обрезания. Когда те исполнили требование, сыновья Иакова напали на утративших боеспособность горожан, истребили их и разграбили город.
Обычай «бинтования ног» практиковался в Китае с X в. и вплоть до XX в. Заключался в наложении повязки около 5 см в ширину и 3 м в длину, которая оборачивалась вокруг ноги таким образом, чтобы подогнуть пальцы внутрь подошвы. Забинтованные ноги были искалечены и сильно болели. Женщина хромала, ей приходилось ходить маленькими шажками.
Пенджаби — язык, распространенный в районе Пенджаб в северозападной части Индийского полуострова, в настоящее время — один из официальных языков Индии.
Басмати (на языке хинди означает «ароматный») — мелкий длиннозерный рис высокого качества, с легким запахом ореха, ценится за уникальные вкусовые свойства и специфический аромат.
Гои — в иудаизме: все неевреи. (Прим. ред.)
Тайпины — участники политико-религиозного движения в Китае, приведшего к народному восстанию против господства маньчжурской династии Цин (1850–1864). (Прим. ред.)
des Juifs — улица Евреев (фр.).
Ханьфу — китайская национальная одежда (дословно: одежда народа хань). (Прим. ред.)
Хакка — многочисленная субэтническая группа китайцев (ханьцев), проживающая преимущественно в Южном Китае (Фуцзянь, Гуандун), на Тайване, в Гонконге, Индонезии, Малайзии и других странах Юго-Восточной Азии.
Триады — патриотические организации, возникшие в Китае в конце XVIII в.; выступали за свержение маньчжурской Цинской династии. Названы в знак единения неба, земли и человека. Впоследствии превратились в бандитские сообщества. (Прим. ред.)
Цыси (1835–1908) — маньчжурская императрица, фактически стоявшая у власти в цинском Китае (1861–1908). (Прим. ред.)
Ци — основная концепция в традиционной китайской культуре, чаще всего определяемая как «воздух» или «дыхание», в более широком смысле — «психическая энергия», пронизывающая все мироздание.
Спинакер — дополнительный парус большой площади, устанавливаемый при слабом ветре перед мачтой.
Эрху — старинный китайский струнный инструмент, имеет мягкий выразительный голос, состоит из деревянного или бамбукового корпуса с декой из змеиной кожи, длинной шейки, на которую натянуты две струны, и смычка из конского волоса.
Джонни Реб и Билли Янк — названия южан и северян в Гражданской войне в США.
Шавуот, Суккот, Симхат Тора — еврейские праздники.
Манильский конверт — конверт большого размера из плотной желтоватой бумаги, производившейся из конопли.
Видимо, имеется в виду Южно-Китайское море. (Прим. ред.)
Гатлинг, Ричард Джордан (1818–1903) — американский изобретатель. Картечница Гатлинга (1862) — многоствольное скорострельное оружие, приводимое в действие мускульной силой стрелка. (Прим. ред.)
Шива — в иудаизме: траурный срок, семь дней со дня погребения. Во время шива скорбящим запрещено носить кожаную обувь, работать, стричься и бриться, мыться в теплой воде, стирать и гладить одежду. Скорбящие не выходят из дому и сидят не на стульях, а на полу.
Тай чи (тайцзицюань) — китайское боевое искусство, один из видов ушу.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |