- И…это было мне на руку, тобой можно было манипулировать, даже добраться до Поттера… — продолжал он, — А Пэнси… Она была всегда. Всегда была моей невестой, если ты вдруг хоть на секунду могла подумать, что смогла бы что-то изменить. Еще раз повторяю, ты нужна была только для проекта, не более, ты ровным счетом ничего не значила для меня. И так было всегда, а все остальное тебе лишь показалось, ты сама все выдумала!
Глупые слезы потекли по щекам Гермионы, она с силой смахнула их. Не хотелось, чтобы он видел. Мерлин, как можно быть таким жестоким. Как можно говорить такое. Хотелось провалиться в забытье, только не видеть его взгляда, не чувствовать как тяжелое напряжение языками пламени касается тела.
- Но ведь все было по настоящему, — произнесла Гермиона. — Ты можешь говорить что угодно, но лгать не имеет смысла. Я же видела. Видела, что ты другой. Видела тебя настоящим, — голос срывался на крик, колени дрожали, но Гермиона пыталась из последних сил дать понять ему, что она не слепая, что она чувствовала, понимала, жила, и его слова, его жесты тогда не врали, все было правильным, естественным.
Внезапно Малфой рассмеялся. Зло и страшно. Если бы не дождь, который усилился и намочил светлые волосы, придавшие лицу еще какое-то нормальное выражение беззлобного человека, то Гермиона подумала бы, что он дьявол.
- Да, хватит. Перестань воображать, что знаешь меня. Ты сильно ошибаешься. Ты сама все выдумала. Все это время я был таким как всегда, — он сделал паузу, словно подбирая слова. — Если ты не поняла с первого раза, скажу еще раз. Ты нужна была, как… — он запнулся в поисках подходящего слова, — как вещь. Понимаешь. Ничего личного. Думаешь, я способен был бы бросить все ради какой-то магллорожденной. Все, что у меня есть, я вдруг променяю на тебя? – Малфой схватил Гермиону за плечи и потряс, требуя ответа.
Девушка лишь покачала головой. Хотелось кричать, дать ему пощечину или встряхнуть. Сильно встряхнуть, пока он не станет прежним, пока не исчезнет эта дурацкая улыбка, этот яд из слов. На секунду она смогла уловить его взгляд. Дикий, злой. Гермиона еще раз покачала головой, словно не верила его глазам. Все не должно кончиться вот так вот.
- Чушь, — она не сдавалась до последнего. Все же можно исправить. Наивная, как же сильно она ошибалась. Кровь стучала в висках.
Ведь можно исправить?!
Малфой улыбнулся. Сжал ее плечи еще сильнее. Захотелось вскрикнуть и не только от боли, которые причинили его цепкие пальцы, а от его улыбки. Жестокой улыбки.
- Запомни одно: я НИКОГДА в тебе не нуждался, не любил, не считал, что жизнь без тебя поблекнет, — такой родной голос был чужим и вселял страх. — Ты помогала мне в тяжелых ситуациях, и я это готов был ценить это, но Грязнокровке до наследника Малфоя слишком далеко, не правда ли? –слова словно пощечина хлестнули по лицу и прочно засели в голове.
«Как вещь», — навязчиво прокручивалось в голове.
– «Грязнокровка…»
Вдруг отчетливо Гермиона услышала шум, капли дождя, бьющиеся об асфальт. Она поглядела на небо, он было затянуто серыми тучами, ни одного луча солнца, не пробивалось из-за этой пелены.
«Как в моем случае», — подсказал внутренний голос. Гермиона дрожащей ладонью провела по волосам, подхватив несколько капель в ладонь. Все эти движения были такими странными, словно Гермиона просто пыталась поиграть со временем, немного повременить с агонией.
Прошло несколько секунд, и его голос снова проник в сознание, так же сладко и жестко одновременно продолжая убивать. Медленно. Нестерпимо больно.
- Мне не пришлось особо напрягаться. Ты сама создала мир, вылепила из меня героя. Поверила в то, во что ни один здравомыслящий не поверил бы, зная меня.
Горячие слезы обожгли лицо. Хорошо, что дождь усилился. Слезы были не так видны. Гермиона зажмурилась. Пусть это окажется сном. Неправда. Неправда. Неправда.
- А ты знала меня с первого курса и знала какого мое отношение к тебе, к твоей компании? К ненавистному Поттеру, которому всегда все сходит с рук, которого обожают и лелеют, думая, что он надежда волшебного мира! Разве нет?!
- Зачем ты убиваешь меня. Режешь по живому? – хрипло прошептала девушка. Слезы стекали по лицу, смешиваясь с дождевыми каплями. Девушка из последних сил наделась, что он не заметит, пусть он думает, что это дождь. – Ты же не такой…
- Ну-ну, будем повторять старую песню. Я хороший, я добрый, я никогда не стану Пожирателем? Ты это хочешь сказать или услышать от меня? – Малфой почти смеялся.
- Я просто знаю. Я вижу людей… и мне хватило времени, чтобы понять, что ты просто запутался в себе, в людях, ты хочешь казаться…, — девушка не договорила, Малфой снова сжал плечи, на этот раз она вскрикнула.
- Показалось тебе все это! – констатировал Драко и отпустил плечи девушки. – Если бы я подходил под одно описание, которое ты мне сейчас дала, я бы никогда не решил уйти из школы и принять метку, а потом помогать своему отцу, а вместе с ним и Темному Лорду.
Гермиона отчаянно качала головой. Трудно было сосредоточиться даже на его лице. Мир словно пошатнулся. А все ведь и вправду не будет так как было раньше!
- А для тебя все было по-настоящему, для меня же всего лишь игрой! – пустой, ничего не выражающий взгляд проник в сердце.
- Ты жестокий! — выкрикнула Гермиона яростно.
Кривая усмешка снова появилась на лице слизеринца.
- В какой-то степени мне приятно, что Гермиона Грейнджер мучается из-за меня. Знаешь, я бы стер тебе память, что я и хотел сделать, когда все это только начиналось, но сейчас не смогу. Слишком жалко оставлять в твоей голове пустоту без единого воспоминания о себе. Проще, если ты будешь все помнить. Это же почти месть.
Как же сильно в этот момент Гермионе захотелось ударить его. Он был рядом. Гермиона замахнулась, чтобы дать ему пощечину, но не успела. Драко отреагировал быстрее. Он успел перехватить ее руку и со всей силы сжал, словно помимо раздирающей сердце душевной боли, старался причинить еще и физическую.
- Ну, а что ты хотела? Думала, что все так просто? Думала чистокровный волшебник снизойдет до тебя, потому что ты такая особенная? Да я смотрю, ты ошиблась. Все это время я лгал тебе, а ты неспособна была понять! Искала во мне хорошее. Сама внушила себе, что все замечательно. Я замечательный. А я все это время так же призирал Дамблдора, ненавидел Поттера, смеялся над твоей глупостью.
- Зачем ты так со мной? Зачем? – бесцветным голосом спросила Гермиона. Надежда наконец потухла и улетела, махнув на прощанье белым крылом. Было холодно от дождя. Он разошелся не на шутку. Капельки стекали по волосам, падали на мокрую одежду, сливались со слезами на лице. А еще была дрожь, но не от дождя, а от осознания.
- Пожалуйста… Драко..
Невыносимая боль резала сердце. Словно его разбили и растоптали.
- Это все, что я хотел сказать. Это все!
- Драко, — казалось, слов Гермиона больше не найдет.
Малфой сделал шаг назад.
Значит, на самом деле все.
- Мы больше не встретимся. Никогда, — слова резанули по сердцу.
Девушка сглотнула. Разве есть в жизни слово «никогда»? Гермиона всегда обходила его стороной. «Никогда» не существовало. Было вчера, сегодня, завтра, а «НИКОГДА» не было. Оно не вписывалось в ее расписание. А теперь… Никогда ничего не будет так, как раньше. Никогда!!!
Не верилось.
- И ты можешь не искать со мной встреч, все равно не найдешь.
- Ты бросаешь школу? – голос дрогнул.
- Да. Я транссгресирую отсюда. Хороший приз все-таки придумал Дамблдор, и хорошо, что ты выиграла в первом конкурсе. Так бы у меня не было способов незамечено улизнуть из школы, хотя есть еще Хогсмид, но с тобой все-таки проще!
- Я ненавижу тебя! – искренне призналась Гермиона, чувствуя, как что-то новое разливается по крови.
- Я счастлив, что вызываю такие сильные чувства! – холодно ответил Малфой и отступил еще на шаг.
Никогда.
Гермиона закрыла глаза. Останется ли у нее достаточно сил, чтобы вернуться в школу или хотя бы сделать один шаг и прижаться к холодной стене, чтобы не упасть тут. Слезы стекали из- под ресниц, Гермиона уже ничего не слышала, кроме шума дождя. А ведь в детстве она любила дождь. Удивительно. С тех времен прошло много лет, а этот вечер раз и навсегда заставил возненавидеть его.
Девушка не открывала глаз. Может, когда Драко уйдет, станет проще, она не увидит его уход. Гриффиндорцы славятся храбростью и внутренней силой. А значит, надо выстоять хотя бы ради своего факультета. Не упасть в его глазах. Пусть не думает, что внутри у нее все разрывается. Пусть уходит в это НАВСЕГДА!
И тут Гермиона чуть не задохнулась, внезапно она почувствовала его запах. Так близко. И его холодные губы вдруг коснулись лба. В эту самую секунду Гермиона подумала, что он солгал. Все. От начала и до конца. Это же ложь. Самая простая. Или шутка. Пусть даже самая жестокая шутка в жизни, но шутка, значит, неправда. И в жизни еще будут его руки, глаза, слова. Он будет, в конце концов. Он не уйдет, и это самое тяжелое слово «НИКОГДА» канет в лету, потому что он не бросит. Он останется. Будет рядом, так как раньше. И можно будет просыпаться утром от лучезарного счастья, которое прочно засело в груди. Или слушать Драко часами, а самой молчать. В счастье ведь не нужны слова, они излишни. Счастье оно же так коротко, но запоминается на всю жизнь…
- Прошу, не уходи! – прошептала она.
- Я не могу! Прощай…
Его губы исчезли, стало еще холодней. Гермиона открыла глаза и словно во сне наблюдала, как он делал неминуемые шаги вперед, все дальше и дальше отдаляясь от нее. Не выдержав, девушка закрыла глаза. Невозможно было его терять и еще видеть то, как он уходит. Быть может, Гермиона все же наделась, что он останется. Не уйдет. Она до последнего не открывала глаза. Боялась.
И не выдержав, распахнула: Малфой исчез, словно никогда и не появлялся. Стремительный дождь не оставил даже его запаха, потому что чувствовался только запах мокрого асфальта.
Гермиона сделала два шага назад и уперлась в каменную стену. Ноги больше не совладали с телом. Девушка бессильно скатилась по стене. Горячие слезы хлынули из глаз.
Теперь-то она уже точно понимала, что это конец.
А ведь он прав.
Она сама все выдумала. Поверила ему, придумала сказку, основанную на чувствах и иллюзиях. Сама все время искала в нем только хорошее, не смотря на то, каким он все это время оставался. Подумала, что знает его и способна помочь.
«Безвыходных же ситуаций не бывает», — так считала она. «А он может исправиться».
Просто Гермиона подумала, что он снял непроницаемую маску, а оказывается, он ее и не надевал. Он все это время делал, то, что задумал с самого начала. И все эти раны, которые она залечивала, были неслучайны и нападение на министра, пусть это даже выходит за рамки логики, тоже не было случайностью. (Ну как может подросток пробраться в Министерство, да еще и пытаться совершить нападение на значащее лицо в волшебном мире). Все что происходило было уже продуманно. И ….Беллатрисса с Пожирателями похоже тоже совершили нападение не случайно.
«Какой же он хороший стратег».
Гриффиндорка с самого начала понимала, что все это не закончиться большой любовью или свадьбой. Она не видела своего будущего с ним, но в тот день, когда он поцеловал впервые, не смогла больше не думать о нем. Она могла представить себя с кем угодно: Роном, Гарри, Невиллом и даже с Кормаком, но не с Малфоем. Ему до ужаса не пошел бы свадебный фрак и обычная рутинная жизнь была бы не для него. Но в том-то и отличие: он не похож ни на Рона, ни на Гарри, ни на кого. Он словно бы из другого мира. Такой странный, противоречивый, агрессивный и до боли любимый. Сначала она жутко его боялась, не хотела помогать, ведь в одночасье потеряла любимого парня и лучшего друга, но и предположить не могла, что приобретет совершенно новое знание – Малфой оказался другим.
Гермиона тяжело вздохнула.
Ошиблась. Он не был другим. Все просто показалось.
И его помолвка завтра с Пэнси.
Как же странно, Гермиона порой следила за этой девушкой. Смотрела на то, как она ведет себя рядом с Малфоем и порой сравнивала себя с ней. И никогда не находила ни одного отличая. Та была слизеринкой, чистокровной волшебницей, богатой наследницей, взрослой, зрелой девушкой, красивой, холодной… Малфой и Пэнси, как никто более подходили друг другу, и с чего же Гермиона решила, что сможет заменить ее.
«А Пэнси…Она всегда была. Всегда была моей невестой…»
Гермиона нервно усмехнулась.
А знала ли Пэнси, что он проводит время с гриффиндоркой пусть даже и ради какого-то задания?
Догадывалась, возможно. Чувствовала запах другой. Злилась? Или в чистокровных семьях – все по-другому. Они не подают виду что, что-то плохо?! А быть может, он сам ей все всегда рассказывал, и они вместе смеялись над глупостью Гермионы…
Но он же не врал. И глаза его не врали никогда!
Никогда!
Девушка прижала ладони к глазам. Холодный дождь не щадил ее. Одежда была полностью вымокшей, но у гриффиндорки не было сил возвращаться в Хогвартс да и вообще даже на трансгрессию не хватало сил.
Гермиона еще не знала, что холодный дождь даст о себе знать и неделя в больничном крыле будет самым тяжелым испытанием после потери Малфоя. Но еще тяжелее будет жить без него, знать, что он есть где-то, но жить лишь воспоминаниями. Пытаться забыть, а ночами думать о нем.
«Когда-нибудь боль притупится, но не пройдет», — думала Гермиона, плача от бессилия. Струйки воды стекали по лицу вместе со слезами. Вместе с ней плакал дождь. Он один был способен понять горе девушки, один оплакивал с ней тяжелую утрату. Он пытался понять, окутывая своим мокрым одеялом.
«В жизни не всегда все так, как хочется», — словно шептал он, звонко стуча об асфальт.
«За черной полосой несомненно последует белая…»
Но Гермиона не верила ему. Она вообще сомневалась, что когда-нибудь кому-нибудь снова поверит.
НИКОГДА…
Воспоминания
Дни не летели, они шли мучительно долго, больно. Гермионе казалось, что она попала в собственный кошмар из которого никогда не найдет выхода. Боль была единственным чувством, которое девушка могла ощущать. После того рокового вечера Гермиона попала в больничное крыло и провела там самые тяжелые и одинокие дни. Гарри, Рон, Джинни, Невилл, Луна, конечно, навещали ее, но от этого легче не становилось, наоборот, видя их живые и добрые лица, хотелось убежать и спрятаться, ведь Гермиона так не вписывалась в окружение своих друзей.
Одним поздним вечером, когда мадам Помфри крепко спала в больничном крыле, послышалось шуршание, воздух колыхнулся, и Гермиона увидела Рона. Он аккуратно снял с себя мантию-неведимку и улыбнулся Гермионе.
- Привет, — прошептал он и подошел к девушке.
- Привет, — обрадовалась гриффиндорка.
Пара секунд и Рон крепко сжал Гермиону в объятиях.
- Надеюсь, не потревожил? – спросил он, сев на стул рядом с кроватью.
- Нет, что ты, наоборот, здорово, что ты пришел. Я думала, умру со скуки тут, — Гермиона легко улыбнулась, глядя на дорогого ей человека.
- Я все уговаривал и Гарри придти сюда, но он сказал, что нам будет тесно под мантией вдвоем. Да мне даже одному было не легко. Ноги видно, один слизеринец похоже меня заметил, но слава Мерлину, не поднял шума.
- Я рада, Рон. Спасибо, что пришел. Мне не хватало общения, — Гермиона опустила глаза и тихо произнесла, — тем более с тобой.
Рон улыбнулся.
- Мне тоже. Столько хочется у тебя узнать, спросить. Но я боюсь, что это лишнее, ты еще не поправилась.
- Рон…если хочешь, спрашивай. Я виновата перед вами. Мне нету оправдания. Гарри тебе сказал ведь?
Повисла тишина. Гермиона сглотнула и приготовилась услышать страшную правду. Но вместо этого Рон лишь пожал плечами.
- Ты о чем?
От сердца сразу отлег тяжелый камень.
- Я..яяя, да просто. Я думала..
- Не важно, Гермиона. Понимаешь, не важно. Если тебе тяжело, можешь мне ничего пока что не говорить. Договорились? – Рон взял за руку девушку.
- Да, конечно, — Гермиона улыбнулась.
- Но лишь пока что. Просто я знаю, слишком мало времени прошло и ты не окрепла и тебе тяжело. Я не знаю что случилось тогда в Хогсмиде, но ты должна пообещать мне, что все расскажешь, тогда когда сможешь, когда наберешь силы, чтобы все рассказать.
- Ладно.
- И расскажешь все как было…не привирая ничего. Хорошо, можешь это пообещать?
Гермиона закусила губу. Как же можно такое рассказать Рону.
Он же не поймет. Не поверит.
- Я обещаю!
Рон улыбнулся.
- Спасибо. Мне важно это.
Рон повернулся к окну, смотрел пару секунд в темноту.
Гермиона закусив губу, молчала.
Ох, как нелегко будет все рассказать. Девушка уже думала, что самое тяжелое позади, но нет, оказывается, нет. Она обязана раскрыть правду. И непонятно как потом сложатся отношения. Будет ли Рон презирать, ненавидеть, перестанет уважать…никогда не посмотрит так по-доброму, как раньше.
А быть может он примет, поймет, простит?!
Гермиона не знала еще того, как отреагирует ее друг, если она все расскажет ее до последнего слова, пусть это будет самым сложным в жизни. Не поймет…не поймет…
Но когда вдруг Рон повернулся к ней снова, взял за руку и, улыбнувшись кончиками губ, произнес всего три слова, Гермиона поняла, что чтобы не случилось, он просто простит и всегда будет рядом, словно не было этого тяжелого года.
- Я все пойму!
От этих слов Гермиона не выдержала и заплакала.
- Спасибо. За все, Рон, спасибо.
В эти секунды Гермиона поняла — какая же она глупая. Малфой растоптал ее, убил все чувства, обнажил все эмоции, не выслушал, просто «убил» ее. Но в этом мире Гермиона осталась не одна. У нее есть друзья, которые способны понять и простить.
- Не за что, — Рон все так же тепло улыбался, — друзья?
- Друзья! – Гермиона вытерла слезы и искренне улыбнулась.
***
Время застыло.
После того как Гермиону выписали из больничного крыла в жизни все стало слишком обычно. Ничего не случалось. Не было не чувств, не эмоций. Ничего. Словно в сердце поселилась непонятная пустота. Даже экзамены прошли слишком просто.
В этот раз Гермиона не переживал насчет того как их сдаст, впервые в жизни она решила все завалить, но профессора ставили по обыкновению «отличные» оценки, и ссылались на то, что гриффиндорка еще не окрепла, силы не позволяют сделать лучше, хотя девушка способная и все может.
Даже такие сильные могут сломаться…
Гермиона согревала руки о стакан с шоколадом в Большом зале. Рядом с ней сидел Невилл. Гарри и Рон сдавали последний экзамен в это время, поэтому их места пустовали.
- Ты как? – спросил Невилл. – Выздоровела?
-Да, чувствую себя вроде неплохо.
- Это хорошо, а то видела бы ты Гарри и Рона в тот день, когда сообщили, что ты в больничном крыле.
- Могу представить, — нерадостно сказала девушка.
«Холодный дождь. Одежда вся мокрая. Гермиона не может найти сил, чтобы встать. Всего одно слово «прощай» напрочно засело в голове. Прощай – это навсегда.
«Можешь не искать со мной встреч, все равно не найдешь» — жестокие слова звучат в голове.
Слезы ручьями стекают с глаз. Гермиона не верит в этот кошмар, словно все это происходит не с ней. Остается только крепко зажмуриться и снова открыть глаза, и она очутиться в Большом зале, Малфой уголками губ улыбнется ей и девушка поймет, что пусть он за другим концом зала, пусть на него смотрит его будущая невеста, но в мыслях он с ней. И вечером будет встреча украдкой от всех. А потом когда Гермиона счастливая забежит в гостиную, Гарри снова посмотрит с неодобрением, но девушка беззаботно улыбнется ему, не потому что считает его переживания не нужными, а потому что она счастлива и Гарри когда-нибудь это поймет…
- Гермионааа, что с тобой? – словно из другого мира слышится встревоженный голос Невилла. – Ты плачешь?
- А, прости, что? – Гермиона ладонью быстро вытерла слезы с глаз. Воспоминания оказались слишком тяжелыми, и Гермиона даже не заметила как заплакала.
- Тебе может чем-нибудь помочь?
- Нет, нет, все в порядке. Я..просто…пылинка в глаз попала…прости, мне надо идти.
Гермиона смахнула новую слезинку, встала со стула и стремительно направилась к выходу.
Невилл лишь покачал головой.
«Пылинка и сразу в два глаза?!»
***
Гермиона застелила кровать и окинула комнату взглядом. Скоро наступит уезд. А для девушки – это поездка в никуда. Нет, конечно, поездка домой и она снова сможет снова видеть добрые лица родителей, она готова отдать за эти мгновения все, но теперь, когда в жизни призраком прошлого витает Малфой, Гермиона не уверена, что сможет быть счастливой, сможет жить так как и раньше.
Сможет ли полюбить?
Гермиона вздохнула и села на кровать. Все вещи были уже собраны, хотя уезд будет всего через неделю, но девушке каждая мелочь напоминала ЕГО. Она вдруг вспомнила. Вечернее платье все так же висит в шкафу. Гермиона подошла, открыла дверки. Золотого цвета платье одиноко висело на вешалке, словно вот вчера Гермиона его туда повесила после вечеринки.
«— Каток! — восторженная Гермиона смотрит на Малфоя. На его лице появляется непонимание. Он же не любит, когда он чего-то не знает.
- Что?
- Я хочу покататься! – веселая она отходит от него и сама не зная, зачем начинает круговыми движениями скользить по льду. Малфой все так же ничего не понимает. Раньше Гермиона многое бы отдала за его такой вид. Можно даже сказать «глупый» вид.
- Что ты делаешь?!
- А что можно делать зимой на льду! – нечаянный смех вырывается. – Конечно, кататься, жаль, что нет коньков! Но мои туфли вполне за них сойдут, разве нет!?
Ох, а ведь она знает, что Малфой не понял о чем она. Но ведь можно почувствовать превосходство над ним.
- Коньки?
- Да, и… — специально девушка выдерживает паузу, а потом делает глупый вид. — Ой, я забыла, что ты ничего про них не знаешь! О, Господи, как так можно, ты же радости жизни совсем не знаешь!
Спеша к Малфою, Гермиона берет его за руку, и начинает водит по льду.
- Что в этом хорошего?!
- Это весело, знаешь ли! – беззаботная улыбка на лице»
О, Мерлин, и так не верится, что все это уже было и не повторится никогда…
НИКОГДА.
«Он не придет. Это навсегда», — отчаянно билось в голове.
«Не появится, словно принц из ниоткуда».
- Ты умеешь сдерживать обещания! – вдруг прокричала девушка в тишину комнаты. – А я могу теперь в этом убедиться.
«Куда делась бывшая Гермиона Грейнджер – девушка, которая всегда мыслила здраво, оценивала ситуацию» — его слова, сказанные как будто сто лет назад. А ведь он был прав. Надо возвращать ту Гермиону.
Она сейчас нужна. Очень!
- Привет, — деревянная дверь скрипнула, и на пороге появился Гарри, вырвав девушку из плена собственных мыслей.
- Привет, — проговорила Гермиона, окинув платье взглядом в последний раз, закрыла шкаф. Скорее всего, у гриффиндорки не хватит сил, забрать платье с собой домой, возможно, она будет все так же одиноко висеть здесь в Хогвартсе. И останется лишь память о том незабываем вечере….
- Не помешал?
- Нет, что ты? – Гермиона подошла к кровати. – Заходи, не стой на пороге.
Гарри вошел в комнату. Недолго думая, подошел к кровати и сел на нее. Гермиона в это время, застегнув дорожную сумку на молнию, поставила ее под кровать.
- Прости, тут легкий беспорядок. Девочки давно не убирались, а у меня как-то руки не доходят…
- Ничего страшного, видела бы ты какой погром бывает у нас, так что, у вас тут просто идеально, — Гарри улыбнулся. Гермиона улыбнулась в ответ.
В воздухе витало какое-то напряжение, да и улыбка Гермионы получилась скорее грустной, нежели беззаботной.
- Поговорим? – прошептал Гарри. Гермиона поджала губы.
- Поговорим? О чем? – вздохнула девушка.
- Гермиона, я не дурак, вижу, что ты таешь на глазах. Угасаешь. Скажи, неужели все это того стоило?
- Гарри, я уже однажды сказала, что ты не поймешь…и теперь я могу сказать то же самое.
- Не пойму и никогда бы не понял. Почему именно он? Почему ты не послушалась? – тяжелый взгляд из под очков.
- Потому что полюбила…это же ты понимаешь и знаешь как это любить по настоящему..всем сердцем.
- Ты полюбила не того парня.
- Знаю. Быть может, это был опыт…
- Гермиона, о Мерлин, о каком опыте ты говоришь.
Гермиона села на противоположную кровать.
- Я сама еще не поняла, как так произошло, — Гермиона решила быть откровенной. – И…мне больно, я чувствую, что не скоро окрепну. Мне мучительно больно. Я еще никому не говорила об этом. Да, впрочем, и говорить не кому. Ты – самый близкий друг. И я знаю, что ты переживал за меня. Если можешь, прости, — непрошеные слезы вновь полились по щекам. – Ты был прав от начала и до конца, а я не послушалась. Просто полюбила, была ослеплена. И мне кажется, где-то в закоулках души, может он сделал все специально. Может, боялся за меня, свою семью, да…я не знаю…хотя, нет, глупости. Ты прав – он Малфой…а я просто дура. Я поверила ему, а не тебе или Джинни. Прости, пожалуйста, прости за все. Ты же пытался предупредить.
- Не извиняйся, Гермиона, я лишь пытался предупредить, а надо было что-то делать с этим. Тебе было бы больно тогда, но не так сильно больно, как сейчас. Все имеют права ошибаться и даже ты. Но что меня больше всего бесит в этой ситуации, что я не смог действовать. Не пытался остановить. Плохой я друг.
- О, Мерлин, Гарри, не говори так. Ты лучший…просто я не дала бы тебе ничего сделать. И честно говоря, не дала бы делать и сейчас, если бы…если бы до сих пор рядом был бы он. Можешь ничего не говорить на этот счет, но я люблю его.
- Гермиона. Но надо жить дальше. Ты не можешь грустить всегда и его любить не можешь вечно. Ты должна подняться. Выдержать все это. Тебе же не легко?
- Мне тяжело…и кажется, что я никогда никого уже не полюблю. Слишком много себя я отдала этим непонятным отношениям. Я знала все с самого начала, но боялась признаться себе. Оттягивала момент, когда я останусь без него. Я просто думала, что переживу это, потому что сильная. Но это не так. Я не сильная, я устала, Гарри, ты не представляешь как. Тогда там в Хогсмиде я не нашла сил, чтобы встать, какая-то волшебница подумала, что мне плохо. Она помогла мне. Я не могла даже трансгрессировать, а она привела меня домой и как-то достучалась до Дамблдора, и он открыл каминную сеть нашей школы, снял защиту со своего кабинета и принял меня. Не задавал вопросов, просто принял и немедленно отправил в больничное крыло. А мне все это время казалось, что я потеряю сознание. Мне было безумно холодно. И лишь Снейп что-то спросил, но я не слышала его. Тогда я хотела умереть и думала, что умру от холода. Мне не хотелось жить.
- Гермиона…
Гарри встал с кровати и подошел к девушке, сев рядом с ней на колени. Он взял ее за руку. Гермиона разрыдалась.
- Я не могу. Каждый день словно прожитая жизнь. Я так устала. Я пыталась не расклеиться, но у меня не хватает сил. Это невыносимо — жить и каждый день, думать о нем. Я знаю, что он предал меня, но я так хочу, чтобы он просто обнял меня и сказал, что пошутил…а я ведь так думала уже, думала, что он шутит, но он зло рассмеялся и уничтожил меня в конец. Я никогда не прощу ему этого.
- Гермиона, все образуется. Ты найдешь свое счастье. Пожалуйста только перстень думать о нем. Он не достоин тебя. Герми… – Гарри выпрямился. – Гермиона, ты хотела бы забыть все, что связанно с ним?
- Я, я не знаю. Хочу лишь не чувствовать боль.
- А может, хочешь все забыть. Сама подумай, он причинил тебе самую большую боль…и он не достоин находиться в твоих мыслях. Дамблдор же может…
- Стереть память? Да? – Гермиона вытерла слезы и посмотрела Гарри в глаза.
- Ну, да. Ты забудешь все, начнешь жизнь с чистого листа. Ты не будешь помнить его совсем. Лишь только, то отношение, что и раньше. Хорек, помнишь?
Девушка улыбнулась.
- Хорек! Словно из другого мира.
- Из мира, когда ты была беззаботной, но ужасно занудной девчонкой. Но мы любим тебя и такой, а на тебя теперешнюю сложно смотреть. Может, подумаешь?
- Я бы хотела, но это не простое решение.
- У тебя есть время подумать. Уезд только через неделю.
- Но ведь было много хорошего.
- Все, что было хорошим, было неправдой, не так ли?
«А для тебя все было по-настоящему, для меня же всего лишь игрой!»
- Гарри, я подумаю.
- Хорошо! – Гарри встал с пола. – Ты как?
- Как видишь, но ты так и не ответил мне.
- Насчет чего?
- Простить меня, а? – Гермиона тоже поднялась с кровати.
- Конечно, да. Да я и не..
- Врешь. Злился еще как. Поди готов был убить меня, — девушка улыбнулась.
- Ох, Гермиона, — Гарри сделал шаг и крепко обнял девушку.
– Хочу, чтобы ты стала прежней, для нас всех так важно видеть твою улыбку.
- Я подумаю, честно.
Гарри еще крепче сжал Гермиону в объятиях, и в этот момент девушка еще раз поняла как же она не одинока на этом свете…
***
Гермиона стояла у большой горгульи. Всматривалась в ее свирепый взгляд и взмах крыла, ставший вечным. Хотелось спросить у птицы — от чего же она так свирепа, что ждет ее впереди. Горгулья словно решив ответить, громко загрохотала и начла отъезжать в сторону. Гермиона сразу же встала на каменный выступ, а через несколько секунд оказалась рядом с кабинетом директора.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |