Хисао необходимо было кому-нибудь позвонить именно в эту ночь, хотелось услышать чей-то голос, хотелось почувствовать, что он не один. 1 страница

Часть 1.

Хисао необходимо было кому-нибудь позвонить именно в эту ночь, хотелось услышать чей-то голос, хотелось почувствовать, что он не один.

Он взял мобильник и набрал номер, не глядя, просто считая цифры, соблюдая необходимое количество. Интересно, как отреагирует кто-то на другом конце провода, если все же возьмет трубку, а не проигнорирует ночной звонок? Может быть, ее или его телефон вообще отключен, может вне зоны доступа сети, может занят.

- Да? – вдруг услышал Хисао в своем правом ухе. Голос был не сонный и не недовольный, он был совершенно спокойный.

- Это Мэдисон? – парень опять взял имя с потолка, глядя как раз на него, на люстру в гостиничном номере, на трещины в углах.

- Нет, - отозвался голос. – Какой номер вы набираете?

У голоса была странная интонация, так что Хисао невольно обрадовался, но скорее подсознательно, чем осознанно. Ему даже стало интересно, с кем он говорит, и как тот, с кем он говорит, отреагирует на слова, готовые прорваться сквозь стену паники.

- Наверное, я просто ошибся. Может, познакомимся?

- Может, не надо? – фраза была ироничной сама по себе, но голос звучал монотонно и механически, так что у Хисао появились сомнения и смутные догадки по поводу оригинального автоответчика. Насчет того, что его могут потом поймать, он не беспокоился, его номер высветился у набранного абонента всего лишь звездочками.

- Интересно, почему же ночью ты не спишь? Так быстро реагируешь на звонки незнакомых людей по телефону. Тебе нечем заняться? – вдруг завел он свою обычную тему, но откуда было знать невольному собеседнику, что эта тема для Хисао была больной.

- Тебе лучше повнимательнее посмотреть на номер, который ты набираешь, и перезвонить Мэдисон, кем бы она ни была.

По голосу невозможно было определить, с кем именно Хисао вел интеллектуальный разговор в половину второго ночи. Нереально было представить, на что похоже лицо человека, с которым он говорил. Хисао это понравилось, поэтому он решил не упускать возможность.

- Давай еще поговорим? Уверен, тебе одиноко, раз уж ночью ты сидишь у телефона и болтаешь, с кем попало. У тебя интересный голос, никак не могу определить, что он мне напоминает. Такой странный, знаешь… Неприятный.

Присутствие кого-то еще хотя бы по телефону успокаивало, оно будто говорило парню – делай все так, как задумал, у тебя мало времени, что ты расселся, как придурок? И он делал.

- Ты звонишь, чтобы сказать, что у меня неприятный голос? – осведомилась трубка все той же гнусавой и монотонной интонацией, лишенной удивления. Хисао подумал, что так должен говорить человек, сидящий у чьего-то смертного одра. Полная расслабленность, ступор, равнодушие. Воображение нарисовало худую фигуру, сгорбившуюся на табуретке у кровати больного старика. У фигуры были длинные черные волосы, но лица не было видно, оно расплывалось, как из-за тумана.

- Он мерзкий, - засмеялся Хисао заразительно и честно. – Не просто неприятный, а ужасный. Честно-честно, впервые такой слышу.

- Если хочешь приятный голос, позвони в секс по телефону, - парировал собеседник.

Обладатель голоса, который, судя по замашкам в ответах, был скорее женского пола, чем мужского, не собирался вешать трубку, а тем более бросать ее без предупреждения. Хисао понял, что угадал, попав прямо в цель – человеку с омерзительным голосом, напоминающим голос тех.обслуживания мобильной связи, нечем было заняться ночью.

Хисао сидел в отеле на краю кровати, запятнанной кровью, а его собеседник лежал на своей кровати в доме рядом с отелем. По счастливому (или несчастному) совпадению – того же самого города. Собеседник лежал на боку, опираясь на локоть и поднеся той же рукой к уху телефон. Пальцами второй руки рассеянно теребил сережку в пупке, перебирая ногтями цепочки. Собеседник не мог понять, какого черта происходит, потому что вопросов накопилось много-много всего за какие-то три минуты их разговора. Зачем кто-то врет, что ошибся? Зачем он просил Мэдисон? Зачем он разговаривает, с кем попало, посреди ночи, да еще и хамит про голос?

Но главным вопросом было не это, Сесиль думала, почему же сама она продолжает болтать с сумасшедшим лунатиком и не бросает трубку. Наверное, всему виной была та самая скука, о которой говорил полуночный приколист.

- Сколько тебе лет? – пристал Хисао с расспросами.

- Двадцать, - Сесиль лихо, не заметив даже, округлила свои девятнадцать для приличия и пущей внушительности.

- И мне двадцать. Кем ты работаешь?

- Это важно?

- Нет, не важно.

- Продавцом в видеосалоне, - голос даже не хмыкал, не фыркал, не усмехался, не вздыхал, он продолжал все так же монотонно гудеть на одной ноте, так что Хисао начал сходить с ума, нафантазировав себе кучу страхов на том конце провода.

Но голос был молодым, правда ему можно было дать от пятнадцати до тридцати пяти.

- А я в тату-салоне, - вежливо, очень доверительно поделился Хисао. – Так как тебя зовут?

- Не скажу, - по привычке ответила собеседница. Парень подумал, что это именно собеседница, ведь только женщина способна ответить на вопрос «Как тебя зовут» так странно.

- А меня – Хисао.

- Ты что, японец?

- Нет, прозвище такое просто. Угадай, чем я сейчас занимаюсь? – предложил тату-мастер, протянув руку в резиновой, белой перчатке назад, погладил уже не дрожащее бедро с содранной с него кожей. Женщина, привязанная к кровати, лежала без признаков жизни, так что парень понял – сеанс окончен, всем спасибо, все свободны.

Сесиль подняла руку, все так же рассеянно, без единой пошлой мысли запустила руку под майку выше, чем раньше, тронула ногтями кольцо в правом соске. В левом было точно такое же, между кольцами иногда красовалась цепочка, но сейчас она отсутствовала. Сесиль даже не заводилась от прикосновений к самой себе, это было просто эстетически приятно – потрогать свои симпатичные буфера, раз уж нечем заняться.

А трогать там было, что, размер третий уж точно. Может, даже больше.

- Сидишь в интернете и задротствуешь? – предположила она в ответ на вопрос Хисао.

- Не угадала, - улыбнулся парень. – Хочешь, скажу? Только потом мне тебя придется убить, как ненужного свидетеля.

- Так какого черта ты звонишь, раз тебе не нужны свидетели?

- Мне не с кем поделиться.

- Ты меня не найдешь, - Сесиль включилась в прикол с убиранием свидетелей. – Ты даже не знаешь, где я живу, сколько мне на самом деле лет, и как меня зовут.

- А зачем ты наврала? – резонно осведомился Хисао, он уже встал с кровати и начал собираться, прижав мобильник плечом к уху, чтобы не переставать слышать механический голос. Стянул перчатки, вывернув их, убрал в рюкзак, снял штаны, тоже вывернул, достал запасные джинсы и принялся их натягивать.

- Вдруг ты маньяк, - Сесиль усмехнулась, но лишь мысленно, почему-то интонация этого не выразила никак. Девушка взяла с тумбочки недопитую бутылку пива и запрокинула голову, присасываясь к стеклянному горлышку. Пива оставалось на дне, так что она закатила глаза и встала, чтобы пойти на кухню за следующей бутылкой. Пришлось так или иначе натянуть белье, снятое в процессе интимного сеанса с недавно покинувшим квартиру молодым человеком. На белой резинке черных трусов было написано «Кельвин Кляйн», Сесиль никогда не носила дешевку.

- Я и есть маньяк, - весело заверил Хисао, посмотрев на женщину еще раз. Точнее, на то, что от нее осталось.

Если бы он был каким-нибудь психологом, он бы написал книгу об этом, о похоти женщин за пятьдесят и об опасности снятия молодых парней такими женщинами. Она предложила ему выпить в баре, где они встретились, а потом как-то случайно оказалось, что совсем рядом есть отель с отвратительным обслуживанием. Очередь была маленькой, но девушка на рецепшн раза три сходила покурить, заставляя всех ждать. Хисао решил, что с таким обслуживанием у него много шансов остаться всего лишь одним из сотни посетителей, хоть он и обладал довольно незаурядной внешностью.

Перчатки он нашел в тележке уборщицы, когда вышел в коридор, уже связав свою будущую жертву, заткнув ей рот ее же чулками и выставив все так, будто это милая, сексуальная игра.

- О, да? – Сесиль подняла брови, Хисао услышал, как на том конце провода что-то захлопнулось со странным, не резким, а чмокающим звуком. Будто дверца холодильника закрылась.

Сесиль прижала телефон плечом к уху и отвернула крышку со стрелочками на боках от бутылки.

- Ты мне не веришь? – Хисао будто заигрывал с ней, прикидывая, ничего ли не повредит себе, вылезая из окна. Это был третий этаж, но рядом как раз пожарная лестница. – Я серьезно. Рядом со мной сейчас стоит кровать, на кровати разрезанный труп женщины. Из ее рта торчат ее чулки, по щеке еще течет слюна, а глаза широко распахнуты. Ты бы точно испугалась, если бы это увидела. Жаль, что мы в отеле, иначе уже через пару часов ее начали бы есть крысы. Ты много знаешь о крысах?

- У меня была одна, когда мне было четырнадцать, - сообщила Сесиль честно, сев на край круглого стола на кухне, так и не включив свет. Она уставилась в окно рассеянно, поставила бутылку рядом с собой и уперлась запястьем свободной руки о стол между своих раздвинутых ног. За окном было темно, если не считать прохладного света фонарей возле отеля, где часто случалось какое-нибудь дерьмо. Даже странно, что его до сих пор не закрыли, но всему виной эта самая дурная репутация. Она, как магнит, притягивает молодежь в этот отель, им хочется острых ощущений.

- И что с ней случилось? – Хисао стало интересно, он открыл окно одной рукой, так что в комнату ворвался холодный ноябрьский воздух, разбавивший тяжелый запах крови. Как скоро его почувствует уборщица? Другая обслуга? Коридорный? Соседи? Хотя, их нет, на третьем этаже обычно вообще никого нет.

- С чего ты взял, что с ней что-то случилось? – Сесиль от нечего делать растянулась на столе, перевернувшись на живот и глядя в окно, прямо на входную дверь отеля. Стеклянную, тяжелую, с огромной хромированной ручкой. Девушка покачивала ногами в воздухе, потягивала пиво из бутылки и болтала с каким-то неадекватным бездельником, которому просто стало скучно. Так она думала. По крайней мере, она тоже не спала, так что можно было и поговорить.

- Знаешь, в девяноста девяти процентах из ста с домашними животными, особенно с грызунами, что-то случается. Они очень редко умирают своей смертью.

- А тот оставшийся процент?

- А тот процент остается рыбкам. Они ВООБЩЕ никогда не умирают своей смертью.

Сесиль засмеялась, так что Хисао чуть не свалился с мусорного бака, когда перешагнул с пожарной лестнице, по которой полз, наклонив голову к плечу, чтобы не уронить прижатый к уху мобильник. Отель остался позади, рюкзак с испачканной кровью одеждой лежал на асфальте возле бака, выкинутый из окна первым. Парень взял его, закинул одну лямку на плечо и пошел в другую сторону от отеля. В конце концов, он жил не так уж далеко, а автобусы уже перестали ходить. Такси стоило слишком дорого, да и поговорить с механической девушкой было приятнее на холодной улице.

Хисао чувствовал себя каким-то героем триллера или клипа крутого рэпера. Это безусловно радовало, делало его немного круче именно сейчас. А девушка на том конце провода казалась просто волшебной.

Она смеялась еще отвратительнее, чем говорила, потому что это напомнило Хисао смех монстров из-под кровати в темной комнате, где дрожит от страха маленький ребенок. Который боится заглянуть под кровать и проверить, нет ли там кого? Тихий, ничего не выражающий смех Хисао запомнился с первого звука, и парень готов был поклясться, что еще долго не забудет его.

- Она выбралась из клетки, а потом моим предкам пришлось отравить ее, чтобы не расплодилась где-нибудь в подвале дома, - призналась Сесиль.

- Какая грустная история, - вздохнул Хисао очень искренне. – Так ты живешь с родителями?

- Нет, это же было давно.

- Вот видишь, теперь я знаю, что к тебе домой можно забраться без страха быть пойманным.

- Я же не сказала, что живу одна. Вдруг я живу с мужем? Или с парнем, хотя бы?

- Тогда ты вряд ли разговаривала бы с кем-то, вроде меня, ночью, - фыркнул Хисао.

Сесиль округлила узкие глаза, когда заметила, что от отеля отделилась какая-то тень и направилась в сторону магазина. Это была человеческая фигура, которую не слишком хорошо было видно с седьмого этажа, на котором жила Сесиль. Но фигура уж точно не вышла из главного входа, она будто появилась из-за отеля. Но там не было жилых домов, все подъезды выходили на другую сторону, так что Сесиль решила считать это не простым совпадением.

- Говоришь, ты убил ее в отеле? – уточнила она.

- Именно. Он называется «Нерео», - Хисао обернулся, глянул на название и озвучил его.

- Ты сейчас еще в номере?

- Нет, только что вышел. А с чего такой интерес, вдруг, начальник? Вы меня арестуете? Телефон прослушивается, да? Шеф, вы такой хитрый, - парень засмеялся.

- А если я позвоню в полицию? В самом деле, сейчас наберу номер с домашнего телефона, скажу, что маньяк, убивший женщину в отеле «Нерео», направляется в сторону такую-то… Тебя в любом случае кто-то заметит на улице, в это время мало прохожих.

- Думаю, я буду уже довольно далеко, когда сюда приедут наши ленивые копы. А спецназ за мной вряд ли пошлют. Она была одинокой вдовой, в конце концов. Так что сомневаюсь.

Сесиль слушала эти рассуждения, высоко подняв брови, так что выглядела довольно уродливо. Ее лицо, каким бы странным оно ни было, похоже было на кошачью морду. Нет, это была не мордашка, это была кошачья морда. Широкая переносица, лишенная выемки, переходила в длинный нос с плоским кончиком, а глаза были наклонены внутренними уголками не вниз, а чуть вверх.

Сесиль улыбнулась, так что глаза почти совсем закрылись, еще накрашенные и не смытые после секса с бывшим, снова наведавшимся за порцией эротики. На щеках появились еле заметные ямки.

- Я тебя вижу, - прошептал механический голос в ухо Хисао, и он вздрогнул, остановившись на секунду. Сесиль смотрела в окно, не отрывая взгляда, так что почти представила, как забилось сердце убийцы, мгновенно поверив в реальность произошедшего. Фигура за окном и правда замерла на мгновение, когда Сесиль призналась в том, что видит ее, как на ладони.

- Неужели? – усмехнулся парень, поняв, что его разыгрывают.

- Ты трогаешь себя за ухо. Или за волосы, я не вижу в темноте, - сообщила девушка.

Хисао опять заледенел. И вовсе не потому, что на улице было холодно, а дыхание изо рта вырывалось вместе с клубами пара. Он дошел до фонарного столба, остановился и оглянулся, пытаясь найти взглядом ту, что за ним следит. Он даже посмотрел на многоэтажку из кирпича, покрашенного бордовой краской. Из темного окна на седьмом этаже на него и впрямь смотрела Сесиль, которой он так неудачно позвонил ночью.

Угораздило же Хисао наугад набрать номер человека, живущего совсем рядом с отелем, где он только что совершил первое в своей жизни убийство.

- Теперь я точно тебя убью, - сообщил он почти так же бесстрастно, как разговаривала Сесиль.

- Буду ждать, - заверила она, перестав улыбаться и следя за его передвижениями. – Куда ты идешь? Домой?

- Нет, в церковь, каяться. Конечно домой, - немного раздраженно отозвался парень, но потом осклабился нервно. – Надо же. Ты живешь в том бордовом доме, да?

- О каком доме ты говоришь? – улыбнулась девушка, решив играть в дурочку. Ведь она не была совсем идиоткой, понимая, что относительно просто можно обойти все квартиры и найти ее. А узнать голос будет легче легкого.

- Ты все равно никому ничего не скажешь. Или не докажешь, - заверил Хисао скорее сам себя, чем ее.

- Конечно. А у тебя в детстве были домашние животные? – Сесиль решила поменять тему, чтобы маньяк расслабился. Он был таким интересным, когда рассуждал о чем-то, кроме сохранности собственной задницы.

- Рыбки были, - согласился парень. – Только они сдохли.

- Сомневаюсь, что сами.

- Ну да, я опустил в аквариум кипятильник. Наверное, любой психотерапевт сказал бы, что с этого началась моя «преступная карьера».

- А разве нет?

Сесиль с сожалением поняла, что парень скрылся за углом круглосуточного магазина, больше его не было видно, а номер не отражался на дисплее мобильника, зашифрованный. Теперь она не сможет узнать, что случилось с молодым и забавным убийцей, только если он сам ей не позвонит.

- Нет, меня в детстве била мать. Я ненавидел ее за это, поэтому всегда мечтал всадить нож ей в брюхо, распороть его и с удовольствием смотреть, как будут выпадать кишки, а она будет корчиться и орать. От боли и ужаса, как я тогда. Знаешь, это непередаваемое ощущение, когда ты понимаешь, что никто тебя не спасет и не защитит, что эта дрянь может делать с тобой все, что захочет. Потому что она искренне уверена в собственном праве это делать, ведь она родила тебя. А значит, имеет законную власть над тобой. Она била меня с удовольствием в глазах, я видел этот кайф в ее зрачках, она чуть ли не улыбалась, когда я плакал и закрывал голову руками, она била меня ложкой для обуви, била палкой от швабры, била расческой, так что потом оставались царапины. И знала, тварь, что останется безнаказанной, что я не могу ей ответить, я маленький и беззащитный. Она говорила, что воспитывает меня, а я потом узнал, что мальчиков нельзя бить, иначе они вырастут трусами. Вот я и думаю теперь – я трус? Или нет? Наверное, все же трус. А еще она говорила, что каждый человек любит свою мать, как бы она ни наказывала его, что я вырасту и еще скажу ей «спасибо». Дело только в том, что я искренне ее ненавижу, я хочу, чтобы она сдохла, я не встречал ее уже три года. Я бы хотел, чтобы сейчас в отеле лежала она, а не эта дурочка. Считаешь, что я ненормальный?

- Нет, не считаю, - отозвалась Сесиль, совсем перестав улыбаться, с ее лица исчезла даже тень улыбки. Вспомнился отец, который тоже всегда говорил, что родители – святое. Что она должна быть благодарна не только за то, что вообще появилась на свет, но и за то, что они не отдали ее в детдом, как только узнали, что их ребенок – мутант.

Ее отец всегда говорил, что она – ничтожество. В то же время, это не мешало ему время от времени трахать собственную дочь.

- Тебе никогда не хотелось, чтобы твоя мать сдохла? – уточнил Хисао.

- Мне хотелось, чтобы сдох мой отец. Он умер два года назад, лежал в ванне, в воду случайно упал включенный фен, - сообщила Сесиль. И не стала уточнять, по чьей вине фен оказался включен в розетку, а отец этого просто не заметил, задев полку рукой, собираясь встать из ванны.

- Какая жалость, - посочувствовал Хисао. – Грустно терять близкого, которого по-настоящему любишь?

- Не знаю, - Сесиль пожала плечами, забыв, что парень этого не увидит.

- Не любила его? – удивился убийца невольно. Не думал, что случится так, что они очень похожи.

- Нет, наверное.

Сесиль не знала, любила ли она отца. Ненавидела, когда он говорил, что она – мутант, ошибка природы и позор их семьи, проклятье рода вообще. Ненавидела, когда трахал. Любила, когда он обнимал ее и целовал в губы, уверял, что она самая красивая.

Сесиль не знала не только этого, она не знала, была ли в курсе мать, что происходило за закрытой дверью спальни ее дочери. Не знала. А если и знала, то ей было все равно.

Сесиль даже не знала, кто она на самом деле.

Вспомнился мультик «Шрек». «Красотка днем, в ночи – урод».

Красотка в одежде, без штанов – мутант. Вот, кем была Сесиль. По паспорту – Седрик, существо мужского пола, девятнадцати лет. По жизни – Сесиль, девушка, работающая в видеосалоне.

Она не могла считать себя женщиной, учитывая определенную часть тела, что явно принадлежала мужчине и располагалась ниже ее пояса. Впрочем, ее не интересовали женщины, да и странно было бы звать себя «он», если каждый день в зеркале видеть откровенно женское лицо и бюст приличного размера. Она отказалась от операции за счет государства, решив просто не делать ошибку и думая, что ее и так все устраивает. Не устраивало только одиночество, которое виновно в том, что она разговаривает посреди ночи с настоящим психопатом.

- Мне холодно, - сообщил Хисао.

- А мне тепло, - похвасталась Сесиль, вставая со стола и направляясь обратно, в постель. Забралась под одеяло, устроилась удобно и снова присосалась к горлышку бутылки.

- Что ты там делаешь?

- Лежу, пью пиво и слушаю тебя, - честно ответила она.

- А я иду по улице, прикинь.

- Удивительно, - голос звучал без вложенного в него сарказма.

- Я позвоню тебе завтра, - Хисао просто поставил в известность.

- Звони, - она пожала плечами.

- Будешь ждать? – усмехнулся парень.

- Нет, не буду.

- Не вздумай отключить телефон, потому что я все равно найду тебя. Ты живешь рядом с отелем, я тоже близко. Ты работаешь в видеосалоне рядом с супермаркетом? – он решил вспомнить все видеосалоны в этом районе.

- Нет, - Сесиль занималась ерундой, водя стеклянным горлышком по губам и думая, что же соврать побыстрее, чтобы этот придурок ее не нашел. В то же время… Как ни странно, ей не хотелось, чтобы он просто так пропал.
Хотелось его напугать, заявив, что она – гермафродит.

Но Сесиль сомневалась, что это произведет на него впечатление сейчас, ведь парень явно в восторге от своей всесильности. Или ее иллюзии, полученной после убийства. Это, кстати, главная проблема убийц, насколько могла судить Сесиль, насмотревшаяся передач про криминал. Каждый, кто убил хоть раз в жизни с каким-то умыслом, не может потом остановиться. Как наркоман, он хочет еще раз, обещая, что потом остановится. Не может остановиться, привыкает, вынужден делать это постоянно, а затем палится и попадается. Только наркомана ждет смерть или клиника, а убийцу – тюрьма.

Хотя, смотря, какого убийцу.

- А в каком? Рядом с парикмахерской?

Именно там Сесиль и работала.

- Нет, - механический голос ответил все с той же интонацией. – Ты будешь перечислять все салоны?

- Я завтра куплю телефонный справочник и буду обзванивать все подряд, пока не ответишь ты. Думаю, я смогу узнать тебя по мерзкому голосу.

«Вот упорный придурок».

- Я сдам тебя полиции тогда, - сообщила она. – Если ты станешь меня преследовать, я попрошу сделать распечатку разговоров на моем мобильнике. И тебя посадят.

- Напугала, - фыркнул Хисао, Сесиль хотела ответить что-то резкое или ехидное, но услышала гудки. Парень повесил трубку, а девушка осталась в глубокой задумчивости на тему: «Что это было?»

Невозможно было понять – хорошо или плохо то, что у нее появились планы на ближайшее будущее? Точнее, у какого-то психа появились планы на НЕЕ. Сесиль решила об этом не думать, убедила себя в том, что этот придурок в самом деле сидел дома, пугал ее от нечего делать, а сейчас ляжет спать и обо всем забудет.

Точно так же, как сделала сама Сесиль.

* * *

Логичным было во вторник только то, что Сесиль молчала, когда в салон входили покупатели, они рассматривали витрины, брали то, что нужно, платили и уходили. Большинство знало цену, а для остальных на дисках были ценники, поэтому Сесиль не приходилось говорить и даже снимать больших наушников с головы, которые на ней были, разрываясь музыкой. По телевизору шла какая-то ерунда, девушка просто сидела в протертом кресле, закинув ногу на ногу и обе их на нижнюю полку стола с кассой.

Какой-то мужчина спросил, есть ли у них в салоне «Исследование подростковой сексуальности», Сесиль одарила его многозначительным взглядом, намекавшим на явную извращенность данного дяденьки. Дяденька одарил столь же многозначительным взглядом ее грудь в вырезе майки. Его взгляд намекал, что сексуальность гермафродитов он тоже изучить не прочь. Принадлежность Сесиль к данной категории людей выдавали косые мышцы на ее плоском и жестком животе, открытом низко спущенными спортивными штанами. У женщин таких мышц не бывает, если только они не занимаются бодибилдингом.

Она молча отдала покупателю диск, взяла деньги, сдала сдачу и села обратно. На этом общение закончилось, а когда зазвонил телефон, Сесиль далеко не сразу взяла трубку. Обычные покупатели переставали звонить через пару пропущенных гудков, а этот настойчиво терзал телефон минут пять.

Вошедшая женщина, которая рассматривала витрину с концептуальным кино, уточнила скромно с улыбкой.

- Не собираетесь брать трубку?

- Нет, пусть звонит, - фыркнула Сесиль, решив, что вчерашний маньяк уж никак женщиной быть не может.

- А вдруг что-то важное?

- Зайдут сами, - она пожала плечами, оторвала чек от аппарата и вложила его за обложку диска. – Спасибо за покупку, приходите еще.

Женщина ушла, а Сесиль успокоилась, сев в свое кресло и только изредка глядя в огромные окна, которые выходили на довольно оживленную улицу. Никаких жутких силуэтов там не было, был только тату-салон через два здания вправо. Но Сесиль сильно сомневалась, что в жизни бывают такие совпадения, и ночной псих окажется работником именно этого.

И тут она чуть не подпрыгнула, но сдержалась, только зевнула показушно, прикрыв рот кулаком.

За окном мимо салона прошел было мальчишка лет шестнадцати, он был одет в ярко-желтую футболку, черную куртку, а его волосы были крашены в такой же желтый, как на футболке, цвет. Длинную челку он поправил рукой, а потом вдруг остановился перед витриной и уставился не на надпись на ней, а сквозь толстое стекло – на продавца. Продавщицу.

Сесиль вопросительно уставилась на него в ответ, подняв брови. Они вообще были низко над глазами, прямо как у кошки, опять же, поэтому Сесиль выщипывала их в тонкую линию, что делало взгляд каким-то заспанным. Да и вообще, она избегала смотреть влево или вправо, предпочитая просто поворачивать голову, потому что глаза косили и смотрели немного в разные стороны.

Получалось так, что если Сесиль медленно переводила взгляд направо, левый глаз оставался смотреть прямо. И наоборот.

Колокольчик над дверью звякнул, прошелестела занавеска из бусин, в салон вошел крашеный блондин в желтой футболке. Он подумал, что издалека продавщица выглядит ужасно, как монстр из фильма про мертвую девочку. То есть, глаза, обведенные черным карандашом прямо под ресницами, визуально сужались еще сильнее, будучи и так не широко распахнутыми. Издалека это выглядело просто жутко в сочетании с совершенно белым лицом и длинными черными волосами, которые продавщица постоянно поправляла, чтобы наушники их не растрепали.

- Можно тебя сфотографировать? – попросил блондин, взяв в руки свою большую камеру, висевшую у него на шее. Прибамбас был дорогущий, судя по размерам объектива, так что Сесиль посмотрела сначала на камеру, а потом на парня.

- Зачем?

- Просто так. Я фотограф, типа. Начинающий.

- Природу фоткаешь? – механический голос был ничуть не лучше внешности, но вблизи продавщица парня заколдовывала, он не мог отвести взгляда. Когда она говорила, маленький рот с узкими губами растягивался в улыбку, так что появлялись милые щечки с ямками. Да и вообще, форма лица была идеальной, это Карл мог оценить, как фотограф.

- Нет. Портреты в основном… Так можно?

- Ну давай. Только потом мне копию занесешь, - Сесиль прищурилась, так что опять стала страшной, как чудовище из кино.

- Окей. Только смотри куда-нибудь в сторону, а не на меня.

- Вот так? – девушка решила поиздеваться, видя, что старше этого профи-фотографа года на четыре, если не больше. Она посмотрела на телевизор, лишь скосив глаза, так что левый продолжал смотреть на Карла.

- Нет, отвернись, - попросил парень. - Вот так, - протянул руку и дотронулся до подбородка Сесиль, чтобы повернуть ее лицо чуть к себе, но не совсем. И смотри на витрины, надень наушники.

Сесиль закатила глаза, но послушно выполнила, не обратив внимания, как в салон вошел высокий парень в серой парке с натянутым до бровей капюшоном. Он сунул руки в карманы сползающих джинсов, обернулся на кассу и пошел к витрине с ужастиками.

Карл фотографировал без вспышки, сделал несколько фотографий, заставляя страшную продавщицу поворачиваться. А потом посмотрел на ее штаны и побледнел как-то странно, быстро глянул на бюст, намазанный блеском для тела и искрящийся в тусклом свете салона.

- Спасибо, - поблагодарил. – Завтра принесу фотки.

- Отлично. Только не вздумай меня обмануть, - вдруг выдала Сесиль фразу вчерашнего маньяка. – А то я тебя найду.

Карл улыбнулся, сделал шаг назад, а потом отвернулся и вышел из салона. К кассе подошел покупатель в раздолбанных рваных джинсах и парке с капюшоном, он протянул все части «Пилы» и еще пару фильмов примерно на ту же тему.

Сесиль стала пробивать покупку, глядя на кассовый аппарат, а покупатель смотрел на нее. На кулон на шее, на «бритву» с серебряной цепочкой там же, на металлическую пластинку, опущенную почти до выреза майки. На пластинке было выбито, как на остальных подобных: «Имя, пол, возраст, адрес».

Веселенькая майка с черепушками и сердечками выглядела позитивно, в отличие от голоса продавщицы и модели для малолетних фотографов. Он звучал именно так, как Хисао надеялся – будто продавщица не рядом с ним стояла, через стойку витрины, а сидела у смертного одра своего дедушки, больного раком. И то, старик сказал бы: «Какого хрена ты так говоришь, это меня угнетает!»

- Спасибо за покупку, приходите еще, - выдала Сесиль дежурную фразу, хотя звучала она так: «Спасибо, что уходите, надеюсь, больше не увидимся».

Хисао взял пакет с логотипом салона, развернулся и пошел на выход, наконец позволив себе усмехнуться. Он сунул руку в правый карман, когда выходил, а навстречу ему, прямо в салон заходили две девчонки лет четырнадцати. Они отвлекли внимание продавщицы на пару секунд, так что Хисао нажал на одну и ту же кнопку всего два раза – исходящие звонки, набрать последний номер.

Дата добавления: 2015-09-28