- Раз по-хорошему не хочешь, тогда молись, детка! – молиться? Кому же интересно? Богу? И опять смешно…
Хватает меня за волосы у корней, вскрикиваю от резкой боли, наверняка выдран приличный клок «шерсти». Тома это не волнует. Бьет коленкой в живот, от чего я сгибаюсь и падаю на четвереньки.
- Какая поза, Билли! Как все удачно складывается, для меня, конечно.
Пытаюсь встать, хотя бы ползти, но сверху на меня наваливается Том. Шепчет мне на ухо:
- Какой ты горячий!
Понимаю, что меня сейчас изнасилуют и не спросят, начинаю кричать, извиваться всем телом, пытаюсь вылезти из-под Тома. Не получается. Каулитц наносит несильные удары. Переворачивает меня на спину, впивается в губы грубым поцелуем, отчаянно верчу головой, он отстраняется, бьет по лицу. Противно… теперь. Истерика. Из глаз хлынули слезы. По лицу Каулитца расплывается улыбка. Второй раз он увидел мои слезы, это же было одно из его желаний. Выматываюсь, сил не хватает, что бы скинуть с себя Тома, но я не сдаюсь. Мой мучитель сдирает с меня джинсы вместе с боксерами, на лице все та же гадкая улыбка. Сейчас случится, то чего он хочет, и я этому не помеха. Тому не мешает, что я его царапаю, отбиваюсь своими маленькими ручонками как могу. Для него происходит все легко. И когда надежды не остается, дверь туалета открывается и там… Том. Непроизвольно расплываюсь в улыбке.
- Том.
Видимо Каулитц принимает все на свой счет, его улыбка так же становится шире. В одно мгновение, Том хватает Каулитца за шиворот и оттягивает его от меня. Действие которое было дальше, я не мог вытерпеть. Я отползаю в уголок и тихо плачу, сжавшись в комочек. Хочется остановить слезы, я не хочу их, потому что они из-за Тома… не желаю реветь из-за него, хочу смеяться счастливой улыбкой. Тем временем мой новый знакомый «объясняет» Тому, что не подобает, таким людям как он, лезть к симпатичным мальчикам как я. Я не могу смотреть на эти объяснения… почему я чувствую себя виноватым. Глупо. Все что происходит сейчас - это ведь правильно. Тома наказывают из-за меня… здесь нет ничего неправильного, но почему… почему я не могу это так считать? Пораженный Каулитц выходит, или даже выползает, из туалета, бросив нам на прощание:
- Сука!
Мой спаситель подходит ко мне, поднимает, я благодарно обнимаю его. Шепчет на ушко, обжигая своим дыханием:
- Как ты?
- Если бы не ты…, - начинаю вновь всхлипывать. А чтобы было бы? Я ведь наверняка не знаю, может быть, Том бы все осознал, а может, я сейчас лежал бы на кафельном полу, весь в крови, в неестественной позе и тихо скулил.
- Все, все! Теперь все хорошо! Я не дам тебя никому в обиду, - вот он. Вот он человек, которому я нужен.
Сидим уже где-то больше полу часа, холодно, весь дрожу. Том заключает меня в свои крепкие объятия, и начинает раскачиваться из стороны в сторону, как маленького. Становится теплее.
- Билл, я понимаю, что мы знакомы всего вечер, но я хотел бы, что бы ты был со мной, ты согласишься? – не смотрит мне в глаза, боится отказа. Если я и ему откажу, он поступит также как и Каулитц?
- Том ты сам сказал ответ, мы знакомы всего вечер, - вижу как его лицо принимает грустное выражение, - но мы можем познакомится поближе, при нашем общении, – улыбается, и наконец поднимает на меня свои счастливые глаза.
POV Tom
Выходит. Поднимает на меня свои счастливые глаза, в которых через мгновение появляется страх. Видимо удивлен, увидев меня здесь.
- Удивлен? Не удивляйся. Герр Каулитц работает на компанию моего отца, и поэтому вы тут. А я смотрю, ты развлекаешься, шлюха! – думаю, что этот мальчик еще не разу не получал настоящего удовольствия.
- Я не шлюха!
Хоть в его глазах и страх, он все равно отвечает, при этом, зная, что будет только хуже. А хуже будет это точно. Билл меня довел до высшей точки. Сегодня, а именно через несколько минут, я сделаю то, после чего он будет только мой.
- Не перечь мне, я знаю, что ты шлюха, - говорю это, хотя знаю, что все наоборот и сегодня я получу ангела. Это должно принести много удовольствия.
- Ты пьян и жалок, - да, я пьян, и ничего не соображаю, но я знаю лишь одно, что Билл будет кричать, так как никогда раньше, - не подходи ко мне.
- А что ты мне сделаешь, если я к тебе подойду, отсосешь? Тебе наверно нравится это делать.
На его лице появился ужас и еще больший страх. Но мне не жаль моего ангела, сейчас. Более того, происходящее, мне кажется таким правильным.
- Тебе понравилось лизаться с тем парнем? А сейчас я накажу тебя, ведь я не разрешал ему прикасаться к тебе. Ты. Моя. Собственность.
Это верно сказано. Моя, и только. Подхожу к Биллу все ближе и ближе. Он упирается спиной в стену. Я загнал свою жертву в ловушку. Смотрит прямо мне в глаза. Зачем он это делает? Не разжалобит ведь, сам виноват. Алкоголь и ярость делают свое дело, причем очень хорошо.
- Ты же хорошая сучка, будешь меня слушаться? – слушаться, Билл меня, будет в любом случае.
- Я не сучка и слушаться тебя не собираюсь, - дерзкий, кто бы знал как мне это нравится.
- Как мы заговорили, а ты не боишься, что я пьян и могу наделать разных глупостей, от которых ты будешь стонать от боли?
Почему могу? Я сделаю это. Я хочу! Билл заслуживает!
- Пошел к черту!
Ну, зачем же он меня злит, теперь обойдется без растяжки, а я так хотел, чтобы мой мальчик запомнил наш первый раз нежным, но ничего он все равно его запомнит.
- Вот так ты да? Тогда лучше молись, чтобы и ты получил удовольствие от моих действий.
Пытается оттолкнуть меня, сучка, понимает, о чем я говорил. Прижимаюсь к Биллу сильнее, тут он начинает отчаянно вырываться. Его когти впиваются в разные части тела, больно, но это стоит дальнейшего. Ничего не получится мальчик мой, сам этого захотел, а ведь можно было бы…эх…
- Раз по-хорошему не хочешь, тогда молись, детка!
Дергаю за волосы на себя, пинаю в живот, падает на четвереньки. Попка что надо, мне будет очень хорошо. Маленькая, наверняка там очень узко.
- Какая поза, Билли! Как все удачно складывается, для меня, конечно.
О да! Удачно. Причем очень. Наваливаюсь на него сверху.
- Какой ты горячий!
Я уже не могу. Хочу его. Как быстро Билл меня завел, а ведь он ничего и не делал. Как я мог все эти годы просто избивать его, когда можно было сразу тр*хнуть, и удовольствия вдвое больше.
Начинает кричать, брыкаться, извиваться. Это мне совсем не нужно. Переворачиваю ангела. Бью его не жалея сил, желая ослабить. Целую Билла, так грубо, что из губы начинает течь кровь. Он заплакал. Неужели только сейчас понял что для него это безвыходная ситуация. Улыбаюсь. Но он все равно сопротивляется хоть и слабее, но ощутимо. Срываю его джинсы с боксерами, на мгновение любуюсь его телом. Шикарное. Больше не могу терпеть, снимаю и с себя все.
- Том, - не понял.
В следующую секунду, лишь резкая боль в животе и я далеко от Билла. Сгибаюсь пополам, преодолев боль, поднимаю глаза. Передо мной тот бармен. Опять бьет, не могу никак среагировать, алкоголь замедляет все мои действия. А он не слабак, кажется мне он не по силам. И я убегаю с поля боя, как запуганная собачка. Напоследок посмотрев на Билла:
- Сука!
Выхожу из туалета, прислоняюсь к двери. Слышу всхлипы моего мальчика, тот парень успокаивает его. Кажется, я даже протрезвел и осознаю, что хотел сделать. Ну почему я не смог опять сдержаться? Это конец. Слышу из-за двери:
- Билл, я понимаю, что мы знакомы всего вечер, но я хотел бы, что бы ты был со мной, ты согласишься?
- Том ты сам сказал ответ, мы знакомы всего вечер, - пауза, - но мы можем познакомится поближе, при нашем общении, – теперь точно конец.
Глава 8
POV Bill
Все еще сидим в туалете. Приятного в этом ничего нет, все-таки запах стоит ужасный, но сдвинуться с места, означает разбить иллюзию спокойствия. Том обнимает меня, давая понять, что он рядом и что все хорошо. Но ничего хорошего нет… я тут, а тот с кем я хочу быть, скрылся в неизвестном для меня направлении. Может быть, будет правильнее сказать… хотел? Не знаю… ведь он мог меня изнасиловать… значит – хотел. И где? В туалете, как символично. Интересно, если бы я не познакомился с Томом, кто бы мне помог? Хотя… если бы этого не случилось, возможно, ничего бы и не произошло. Через минуту размышлений в голову, как молния ударяет озарение.
- Отец меня продал! – вспоминаю первые слова Каулитца, при нашей недавней встречи.
- Что? – кажется, не понял.
- Он меня продал за работу и деньги! – можно было, и догадаться, откуда дорогой ремонт, техника, мебель и прочее… а я дурак, свято верил в свою нужность отцу и что он взялся за ум. Если за семнадцать лет моей, да и его, жизни папочка не вспомнил о сыне, то теперь… какой же я наивный.
Опять начинаю реветь, из-за пустого места. Совсем превратился в тряпку, а кем я был? Я ведь всегда был таким. Том пытается успокоить. Обнимает, шепчет разные приятные глупости, щекочет своим дыханием.
- Что мне…теперь делать? Как домой…явиться? А вдруг…ОН там? – сквозь рыдания выдавил каждое слово.
- Тогда ты переночуешь у меня.
- Что? - в глазах опять появился страх того, что могло случиться 20 минут назад, тут. Да, и Том человек, с которым я знаком меньше вечера. Видимо поняв это, он говорит:
- Не беспокойся, я ничего тебе не сделаю. Ты у меня просто можешь пожить, какое-то время.
- Правда? – все еще не веря, спрашиваю. Первый раз мне помогает какой-то человек, не требуя взамен чего-то.
- Правда, - говорит со мной как с маленьким ребенком, которому родители обещают что-то купить, если тот съест противную кашу.
- Тогда может прямо сейчас, а то…, - не дает мне договорить. Понимает с полу слова.
- Конечно! Я все понимаю, мы сейчас же уедем. Черт! Если еще раз встречу того ублюдка, то просто убью, - при упоминании Каулитца, у Тома, руки сжимаются в кулаки, так, что костяшки белеют.
- Спасибо!
- Ты это про что? А… понял! На моем месте любой так бы сделал, - любой… где бы он нашел этого любого.
- Нет, не сделал бы!
- С чего ты это взял? – недоумевает.
- Если бы сюда еще кто-нибудь зашел, то они бы обязательно помогли Каулитцу, если он, конечно, разрешил бы, - они бы обрадовались такому удачному повороту событий. Помню, праздник веселья Томовской компании… как же забыть, наверно я даже должен поблагодарить их, ведь если бы меня не избили до полу смерти, я бы и не узнал, что меня кто-то любит. А любит ли? Вопрос спорный, но пока решимый.
- Это был тот самый Том Каулитц, который терроризирует всю школу района и в особенности Билла Кау… Стоп! Так значит ты Билл Каулитц?
- Угу. Теперь ты наверно не захочешь со мной общаться, да? – все кто узнавал кто я, сразу же отворачивались. Никто не хотел иметь дело с Томом. Или же он говорил обо мне что-то, что заставляло их убегать от меня. Скорее всего, первое… Никто не мог пойти против Каулитца, а он оказывается не может пойти против своих «друзе».
- Нет.., что ты. Ничего не меняется. Ты все так же мне нравишься. Теперь буду оберегать тебя вдвойне. Всегда мечтал подраться с Каулитцом, - первый раз слышу о такой мечте.
- Спасибо! А почему?
- Да хватит меня благодарить, я ведь сам всего этого хотел. Раньше, когда я еще учился в вашей школе, Каулитц не был таким, потому что его сдерживал я, а после того как я окончил учебное заведение, он как будто с цепи сорвался. Теперь, ты видишь каждый день результаты его работ, - не могу представить Тома другим. Для мня, он всегда был страшным человеком, неизвестным, непонятным…. Только один раз я позволил себе некую вольность, вот… и чем она мне обошлась…
- Спасибо, - эта благодарность была не к месту, но все равно хочется говорить это слово «Спасибо».
Том обнимает меня крепко-крепко, по-моему крепче нельзя, но он умудряется делать это, даже не причиняя мне боль.
- Билл ну прекрати, ведь не за что благодарит, - просто никогда мне никто не помогал, я никому не мог говорить слов благодарностей, а теперь, так сказать, наверстываю упущенное, учусь говорить.
- Спасибо, - опять не к месту, но приятно.
Том начинает смеяться. Сколько раз я уже сказал «Спасибо»? Второй, третий? Действительно, наверно уже смешно. Смех Тома такой заразительный, что невольно и я расплываюсь в улыбке, посмотрев на его искреннюю радость.
Немного успокоившись, Том встает с холодного пола, и подает мне руку. Вкладываю свою ладонь в его, одно мягкое движение, и я стою.
- Все… поехали?
Тихонько киваю. Все равно еще страшно. И оттого, что я еду с практически неизвестным мне человеком к нему домой, ведь пока я не знаю, что может произойти, но я все равно остаюсь все таким же доверчивым. И страшно оттого, что будет при следующей встречи с Каулитцом. Том, почувствовав мои терзания, обнимает, прижимает к себе, показывает, что теперь я его. Но слишком рано он это показывает… слишком.
***
Зашли в квартиру, она находится в неизвестном для меня районе, видимо здесь живут очень обеспеченные люди. Том включил свет, в это время я слежу за его рукой. Большая, сильная, в нее поместится две мои, но в то же время мягкая. Его руки обнимали меня, отдавая нежность, хоть в ней и была сила, но она не была агрессивная. Плавное нажатие, практически незаметной кнопки, и по дому одна за другой загорались яркие лампочки, освещая все комнаты. Моему взору предстает огромный аквариум от потолка до пола, с разными морскими обитателями, которых мы так бессовестно потревожили. Они начинают просыпаться и беспокойно плавать, наверняка думая что, что-то произошло.
- Рыбки ах… - не могу скрыть своего восторга.
- Нравится? – спрашивает Том, увидев в какую рожицу, построилось мое лицо.
- Ага! – единственное вразумительное, что я мог сказать.
- Давай садись куда-нибудь, я обработаю твои ранки.
- Угу.
Но я все так же стою на месте, не желая, даже шевелится. Аквариум загипнотизировал меня. Не дает даже сдвинуться с места. Разнообразие рыб и других животных, восхищает. Сочетание цветов, подходит ко всей квартире, это не просто увидел и купил. Здесь нет зеленых водорослей, потому что в квартире нет ничего зеленого…
Том усмехается и выходит. Через минуту возвращается с аптечкой, увидев, что я все еще стою на том же место, где он оставил меня, сам берет за руку и усаживает на диван. С трудом поворачивает меня к себе, рыбки не отпускали моего воображения, протирает ватным диском ранки на моем лице. У самого оно сосредоточенное, как при выполнении важного задания. Смотрю на его глаза, такого же цвета что и у Каулитца, но в них совсем другие чувства... правда, не могу разобрать какие. Улыбаюсь сравнению, опять Каулитц, но ведь я не должен улыбаться при упоминании его. Том поднимает на меня свои глаза и удивленно смотрит, как бы говоря «я ему тут раны обеззараживаю, больно наверно, а он улыбается». Я еще больше растягиваю рот в улыбке, чмокаю Тома в нос, его лицо так же расплылось в улыбке. Продолжает дальше дезинфицировать ранки. Заканчивает, говоря:
- Теперь иди в душ, ну или в ванную, как вам ваше высочество будет угодно.
- А где…
- На право, прямо и на лево, - не запомнил, но думаю, тело сможет воспроизвести это направление.
- Том, а можно позвонить?
- Ты еще и спрашивать будешь, конечно, звони.
И опять моя благодарность, после которой следует веселый смех.
***
Набираю знакомый номер. Не знаю, что я скажу отцу. А может все и обойдется. Лучше притворюсь, что ничего не случилось. Вот уже слышны гудки, руки ужасно трясутся. Видимо Бог услышал мои мольбы, и никто не берет трубку, значит, дом пуст. Уже слышно звуковое сообщение, записанное отцом и характерный сигнал, после которого тишина… вспоминаю о прямом назначении этой самой тишины и начинаю говорить.
- Папа, я сегодня не буду ночевать дома, останусь у друга.
Кладу трубку, а руки продолжают трястись… почему-то страшно.
Иду по направлению на право, прямо и налево, открываю дверцу, появившуюся передо мной. Моему взору предстал стеклянный душ, не долго думая, влезаю в него, а в ванне как-нибудь в другой раз понежусь.
***
Помылся с горя пополам. Все-таки Каулитц, меня пожалел, что вместо травяной ванны, я выбрал обычный, теплый душ. Вышел, понимаю, что не знаю куда идти. Заблудился, даже не сойдя с места.
- Том?
- Ааа? – это «ааа», раздается эхом по всей квартире.
- Ты где?
- Иди на мой голос и найдешь, я пока буду болтать с тобой.
Легко сказать. Через пять минуть поисков Тома и его бесполезной болтовни, я дошел до цели. Свою цель, я нашел на кухне у плиты. В фартуке он так мило выглядит.
- Мило, - озвучиваю свои мысли. Том дергается и, не поворачиваясь, произносит:
- Ты меня напугал. Долго же ты меня искал. Я тут решил что ты, наверное, проголодался и приготовил ужин, - правильно решил.
- Ага. Как вкусно пахнет!
После, неожиданно, вкусного ужина, Том повел меня наверх.
- Ты будешь спать здесь,- показывает на огромную кровать в комнате для гостей, - я сплю в конце коридора, если что зови. Вроде все сказал. Ну, что, спокойной ночи?
- Спокойной ночи.
И поцелуй, нежный как лепестки сирени.
- Сладких снов, Билл!
- И тебе, Том.
Выходит, тихонько хлопнув деревянной дверью. Я остаюсь один, в абсолютной темноте. Ложусь на холодную кровать, укрываюсь одеялом с головой. Мягко. Но не хорошо… страшно… холодно… темно… беда. Пытаюсь провалиться в безмятежный сон, закрываю тяжелые веки, пусть они и тяжелые, но не дают уснуть. Слишком тут холодно, слишком неспокойно. Поднимаюсь с совсем не нагретого места… и опять страх, окутывает сознание…
Иду по направлению конец коридора, надеясь найти там хоть какое-то спокойствие. Дверь приоткрыта, оттуда тонкой линией идет пучок тусклого света… не спит? Вхожу, пытаясь не издавать не единого звука. Нет, все-таки спит, распластавшись по одной половине кровати, забыв про свет. На носочках подхожу к высокой кровати, с трудом влезаю на нее. Прогибается и скрипит под весом моего не очень легкого тела, замираю на мгновение. Не разбудил – констатирую факт. Аккуратно подвигаюсь к спящему Тому и обнимаю одной рукой за талию. Неожиданно он поворачивается своим лицом к моему лицу и улыбается.
- Замерз?
- Угу!
Придвигается ближе ко мне, так что между телами и миллиметра нет свободного пространства. Неловко, в постели с незнакомцев все-таки. Обнимает меня крепко, кладу голову на грудь, пряча свои покрасневшие щеки. Слышу биение уже знакомого сердца, но оно не в такт с моим. Вскоре, засыпаю под равномерное сопение Тома самым беспокойным сном за свою жизнь.
POV Tom
Осознание того что я смог сделать, медленно, но верно пробирается в мой, почти протрезвевший мозг. Не хочется думать, что это конец. Но это ведь так? Хочется забыться от безысходности. Ведь я сломал все, что могло быть между нами. Если бы не ярость и мой эгоизм… если бы не они, какой толк теперь рассуждать что могло бы быть. Но яркие картинки, сами собой появляются перед глазами, и в них мы счастливы. Не я, а мы. Вырезаем на дереве сердечко, в нем наши имена; целуемся под звездным небом во время дождя; идем на сеанс в кинотеатр на самые дальние сидения; признаемся, друг другу в любви, и все это, мы делаем вместе.
Нужно ехать к Биллу и вымаливать прощения, разве после такого прощают. Но ангелы не злопамятны. Вот и дом моего мальчика. Пора прекращать так его называть, ведь он мне не позволял, и Билл не является моей собственностью. Когда ты на грани в голову лезут очень правильные мысли, которые почему-то не приходили до этого момента.
Лишь бы Билл был дома. Если это так, то еще что-то реально вернуть, хотя ничего и не было, но можно построить.
Открыть замок, не составляло труда, в детстве я был не спокойным ребенком и очень любознательным, хотя я и сейчас не очень то смирный.
И вот я уже внутри. Вокруг темно, только красная кнопка горит на телефоне. Подхожу и нажимаю на нее.
- Вам одно сообщение, - оповещает меня телефон.
- Папа я сегодня не буду ночевать дома, остаюсь у друга.
И опять эта всепоглощающая ярость, которая напала на меня вечеринке. Хватаю ни в чем не повинный телефон, бросаю в стену напротив, и он вдребезги разлетается по дому. Ничего страшного, куплю им новый, если все будет хорошо. Вылетаю на улицу, захлопываю со всей силы дверь. Сажусь в свою машину, именно она сейчас попалась под горячую руку. Кричу во все горло, царапаю сидение, бью по рулю… все бесполезно, ничего не вернет Билла. Немного успокоившись, завожу мотор и отъезжаю от дома. Выехав на главную дорогу, разгоняюсь до предела, если уж и рисковать, то жизнью. Выезжаю на встречную полосу, на меня едет грузовик. Если не успею свернуть, то не выжить. Отпускаю руль и достаю телефон, лишь бы успеть написать, а остальное не важно. Надеюсь, с водителем все будет хорошо. Еще несколько секунд и не избежать столкновения. Водитель грузовика, видимо замечает меня, и резким движением сворачивает руль, его транспорт оказывается в сантиметре от моего автомобиля. Но моя машина без управления и поэтому я врезаюсь в ограждение на дороге. Резкая боль в районе около сердца и я отключаюсь.
Глава 9.
POV Bill
Утро. Которое, казалось бы, никто и ничто не может омрачить, началось с … будильника, при этом во всем доме включилась вся аппаратура и даже душ. Сначала я не понял где я, но потом повернул голову в сторону другой половины кровати. Там лежал и улыбался Том. Странные ощущения, проснуться с парнем в одной кровати. Если бы я не помнил, как оказался здесь, подумал бы, что ночью что-то было, чего я конечно бы не ожидал от себя, и поэтому наверняка была бы истерика. Но все равно не по себе. И этот его полу влюбленный, или же… нет… в общем, его взгляд очень настораживает и вгоняет в краску.
- С добрым утром, котенок! – странно, но приятно. Я улыбнулся. Наконец-то я кому-то нужен. Хотя, эти ощущения расплывчатые.
- С добрым, - конечно хотелось промолчать, все по той же причине смущения, но… даже не знаю почему ответил, наверно по привычке.
- Экстренный выпуск новостей, - вещал телевизор, - сегодня ночью, на главной дороге, в автокатастрофе погиб наследник компьютерной компании Каулитцев, Том Каулитц. Смерть произошла мгновенно, от попадания металлического штыря прямо в сердце. В аварии был виноват сам Том Каулитц, так как в его крови было обнаружено не допустимое количество алкоголя, так же есть версия, что в последний момент он говорил по телефону. Приносим соболезнования родителям и близким погибшего. Ну, а теперь перейдем к другим новостям. Сегодня вышла замуж известная…
Не чувствовать, повторять это. Умер, погиб, его нет. А почему? Я ведь знаю. Скажи себе это Билл. Ты ведь думаешь об этом. Почему же не сказать это в слух, ведь все очевидно. Это же ты убил Тома, своими руками, он же любил тебя. Хм… любил, разве? Если когда-то это вопрос был решаемый, то теперь… Теперь… только и остается что, теперь… И нечего, не будет потом…
Телефон… телефон.. где он? Мечусь по всей комнате в поисках одежды, но ее то тут нет, я раздевался в другом месте. Выбегаю из комнаты, зашел в ту, которой я по идеи должен был спать. Вот… нашел…
«Билл я люблю тебя. Прости за все что было. Я не хотел. Надеюсь, ты будешь счастлив. Прощай. Том».
Телефон падает из рук…
- Это из-за меня…я во всем виноват… виноват… виноват…я убил его… я убийца… нет… не может быть, - сквозь рыдания говорю, или же кричу… шепчу, но шепот, как крик, я обречен. Том, пытается заключить меня в свои крепкие и надежные объятия, но теперь, я никогда не почувствую в них спокойствия, если раньше, я знал, что где-то, возможно, есть любящее сердце, повторяюсь возможно, то теперь, только эти руки, в которых я почему-то не хочу находиться, ведь они будут напоминать о случившемся. Если бы не эти руки, все могло бы быть иначе. Если бы… как же много этих «если бы», но теперь зря думать о возможном, потому что теперь это невозможно. Но я не могу поверить. Том не мог умереть, ведь он жив, сейчас я пойду в школу, а он там, стоит у ворот и ждет меня, и я буду вновь слышать эти его противные выражения в мой адрес. Я больше не буду сопротивляться, буду улыбаться, как никогда, только ему, лишь бы был жив.
- Нет! Ты ни в чем не виноват, солнышко. Он просто напился, был в нетрезвом состоянии, сел за руль и все, твоей вины в этом нет, слышишь?
Говорит убедительно, обнимает убедительно, целует убедительно. Не хочу. Как же он не понимает. Ведь я его не люблю. Я другого лю… да теперь наверно могу сказать, признаться самому себе, больше ничего бояться, ведь Том не сможет меня осмеять, если я ему все расскажу, но я непременно сделаю это. Приду на могилу… а вдруг он жив. Может это просто розыгрыш? Нет. Хватит успокаивать себя, в новостях не могли шутить. Тома нет… Тома нет…его нет…И я не скажу на его «люблю», аналогичный ответ, потому что его просто нет, он мертв. Но ведь я не виноват? Внутренний голос совсем другого мнения, и я отчасти с ним согласен. Но хочется думать, что я не внес свою лепту в смерть. Страшное слово это «смерть». И не хочется, чтобы оно касалось тебя. Но не всегда бывает то, чего мы хотим. И надо поверит, что не виноват, ведь меня там не было. Вот именно, что не было, а если бы мы были вместе, но это невозможно. Теперь буду воспроизводить в своей памяти вечер с признанием Тома, и мысленно отвечать ему «и я тебя люблю»
- Правда?
Хочется, чтобы кто-то сказал, что я не виноват. И поэтому такой вопрос. Но кто сможет переубедить мое сознание, кто…? Оно будет вечно напоминать, о случившемся, а дальше оно бы показало счастливое будущее, которое могло бы быть. Притом, что у сознания воображение лучше, чем у меня и красочнее, я не сомневаюсь, о том, что я буду жалеть до конца дней своих. Как пафосно и банально звучит.
- Да, котеночек!
Начинает бесить это «котеночек», в голосе То.. а смогу ли я его называть по имени? Привыкну? В его голосе нет ни капли сострадания, ему весело, почему? Смерть человека настолько забавна? Смерть моего любимого человека, да, забыл, он ведь не знает, и никто не узнает. Ну, как так? Почему? И еще тысяча вопросов крутится сейчас в голове. Все равно не могу сдержать рыданий, которые рвутся наружу вместе с истерическими криками, и слезы текут нескончаемым потоком. Том прижимает меня к себе, утыкаюсь в его грудь. Зачем я прижимаюсь? Тело не дарит тепла, я его не чувствую, сердце не бьется в такт с моим, оно не любит, и я понимаю это. Но почему не оттолкну. Потому что не хочу остаться один. Какие примитивные чувства, неужели я смогу использовать человека в свих целях. Да, смогу, и сейчас я это знаю. Ведь не кому довериться, и ему тоже, но он оказался, так сказать, под рукой. Дальше не жизнь, а игра.
Три месяца спустя или чуть больше
Сегодня я решил, что отдамся Тому, слишком много не правильных слов появилось в моем лексиконе за прошедшее время. Моя новая жизнь началась несколько месяцев назад, я почти забыл о прошлом. Хотя если я сейчас об этом говорю, значит, ничего я не забыл, но приятно тешиться этой мыслью. А ведь Том и, правда умер, я был на его могиле, я говорил, что люблю его, я плакал, но он не вернулся и не сказал нужных мне слов. И вот, я решился на отчаянный поступок, ведь совсем не так я все представлял, а получается… эх… все плохо. Мне плохо, мои чувства высохли, как старое дерево. Только не чувства к Тому, они мне кажется, стали сильнее, но как можно любить труп, хотя наверняка тело уже разложилось и… я все равно его люблю. Я редко называю моего сожителя по имени, потому что боюсь, правда, не знаю чего. И то, что случится сегодня, это будет моим криком. Я буду стонать имя Тома, не моего теперешнего парня, да, теперь мы пара, а любимого, я буду представлять его. Я не знаю, почему именно я должен быть снизу, наверно так повелось, я слабый, хрупкий, женственный, и поэтому все привыкли видеть меня в этой роли. Но я не хочу, но сделаю, лишь, для того, чтобы не мучаться, и не мучить Атерсена, этого его фамилия, не люблю ее. Потому что она не Каулитц. И вроде бы он надежный, но все равно… страшно. А я хотел любить, а как все глупо получилось, или даже тупо. Теперь иду и размышляю о том, что уже решил. Это случится, и все. Может, станет легче.
Два месяца я испытывал моего парня и себя, не люблю называть его своим. Теперь я много чего не люблю. Не люблю машины, не люблю ночь, не люблю Атерсена… Я удостоверился в том, что он любит меня, вроде бы. И теперь назад пути нет, хотя есть, кого я обманываю. Я всегда могу уйти.
Зашел в аптеку, купил все, что нам понадобится. Хочу, чтобы все прошло нормально, говорю так, как будто ядерное оружие собираюсь испытывать. Страшно ли мне? Я уже ничего не боюсь, даже иногда, кажется умереть легче всего, но я не такой.
Иду домой. Именно домой. После случившегося, я переехал к Тому… назвал по имени… не по себе, он не достоин так называться. Первый день в школе после автокатастрофы был ужасен, надо мной издевались, так как никогда, нет, меня не били, не успели. За мной в тот день приехал Том, и, увидев его, все просто-напросто убежали. А я смеялся им в след, зло и бесчувственно. Но я не сопротивлялся, было бы лучше, если бы меня избили до смерти, я бы наверно встретился с Томом. Какие оптимистические мысли, и нереальные, ведь я не верю во всю эту «жизнь после смерти».
Вот я уже и у подъезда, захожу. Открываю ключом квартиру. Странно, как-то тихо. Подхожу к нашей спальне, открываю дверь, а там…А там мой сожитель, тр*хает какую-то девку. Не могу в это поверить, но ожидаемо. Он же мне говорил, что любит и никогда меня не обидит, а вот и обидел. Мне безразлично все происходящее, но надо сделать из себя обиженного. Увидев меня, Том быстро спрыгивает с этой шлюхи, опомнившись, я кидаю пакет с купленной смазкой и презервативами и выбегаю со словами:
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |