Адрес этой публикации в сети Интернет: http://www.mvestnik.ru/shwpgn.asp?pid=200601283329
|
МОЯ ТВОЯ ПОНИМАЙ! Русский язык - родная с детства музыка, бабушкины песни и сказки, в которых слова то журчат убаюкивающим лесным ручейком, то, словно жемчужины, нанизываются в драгоценное ожерелье. Русский - язык, благодаря которому еще 20 лет назад, путешествуя от Балтийского моря до Берингова, ты везде находил друзей, помощь и понимание. Да что там, помню, в 93-м в Швеции два журналиста (латыш и эстонец), в угаре первых лет независимости люто ненавидевшие все советское и русское, чтобы хоть как-то понять друг друга, вынуждены были перейти с ломаного английского на наш, великий и могучий.
А ведь так было не всегда. По большому счету, в начале XIX века единого русского языка еще не существовало. В Сибири, Прикамье, Вологде, на юге России в ходу были свои говоры - диалекты с обильными вкраплениями слов, заимствованных у народов-соседей, населявших бескрайнюю империю. Свой язык - поморска говоря - был и на Русском Севере. Ученые-лингвисты относят говорю к группе восточнославянских языков, возникших в XI-XII веках на древнерусской лингвистической основе. Говоря была языком старообрядцев поморского толка и соловецких монахов, первопроходцев и купцов, онежан, мезенцев, пинежан, каргопольцев, шенкурян и наших колян и терчан. А еще на Русском Севере был в ходу язык, рожденный на палубах поморских лодий и кочей. Русские называли его "моя-по-твоя", норвежцы - "как спрек", а современные ученые именуют его руссенорск. Точную дату, когда наши предки-поморы вышли на своих кочах в Белое, Баренцево, Карское и Норвежское моря, вам не назовет ни один, даже самый самоуверенный, ученый. Ясно одно - это было давно. Очень давно. Куда ходили? Исследователи поморской старины утверждают, что добирались до Англии, Голландии, Дании, ганзейских городов Германии. Но чаще всего, естественно, поморы гостевали в Норвегии, если точнее, в двух самых северных ее губерниях - Финмаркене и Тромсе. Тамошние местечки стали настолько "родными", что обзавелсь поморскими именами. Так, Вардё стал Варгаевым, Вадсё - Васиным, Киберг - Под Биркой, Берлевог - Берледионом, Мехавн - Шестопалихой, Танафьорд - Танькиной губой, Хаммерфест - Гамарфистом. И только Тромсё "отстоял" свое исконно норвежское имя. Понятно, что в Норвегию поморы ходили не для того, чтобы покататься на горных лыжах или полюбоваться красотой местных пейзажей. Движущим мотивом была торговля, прибыль. Вообще, надо сказать, что те, кто, начитавшись в детстве книг писателя и моряка Константина Бадигина, считают поморов этаким романтиками-бессребрениками, шаставшими по морям исключительно для того, чтобы повидать дальние страны и чего-нибудь такое географическое открыть, изрядно ошибаются. Поморы в старину были людьми ушлыми, тороватыми, искусством купить подешевле - продать подороже владели изрядно и копейку считать умели. Да и купец того времени это не толстый дядька, что сидит в лавке и лузгает семечки. Тогдашние купцы (особенно морские) торговать ездили оружно - при сабельках, пищалях, а то и пушчонку - другую на коч поставят, мол, чтобы от лихих людей при случае отбиться. А случаи бывали разные, порой "мирные купцы", засунув совесть и Библию подальше, превращались в... пиратов, грабили коллег по бизнесу из тех, что послабее и побеспечнее. Так что не до романтики... Но вернемся к нашим поморам. В Архангельске и Коле они закупали доски, бересту, жерди (север Норвегии - места безлесные), текстиль, а особо рьяно - муку и крупы. Все это добро они не продавали, а меняли в Норвегии в основном у местных рыбаков на треску, палтус, пикшу, сайду, зубатку. Рыбу везли в Архангельск, где с немалой выгодой и продавали. Ведь в православной России (где половина церковного календаря - постные дни) рыба пользовалась огромным спросом и в цене была немалой. Рентабельность поморо-норвежской меновой торговли доходила аж до 80 процентов (от такой прибыли, думается, и нынешние "новые русские" не отказались бы). Причем этот бизнес был выгоден для обеих сторон. Все дело - в тогдашнем положении наших соседей. Это сейчас Норвегия - одна из богатейших стран мира, а в XIX веке она была едва ли не беднейшей в Европе. Голод был для норвежцев чем-то привычным, чуть ли не естественным состоянием (не случайно в XIX веке в Америку, по разным оценкам, эмигрировало от четверти до трети населения страны). Своего зерна скандинавы выращивали немного, да и потребляли его в основном на юге. Вот тут-то на выручку приходили соседи-поморы, делавшие упор на муку и крупы, благо рыбы у оседлавших щедрый Гольфстрим норвегов было немерено. Так что до революции Россия ела в основном норвежскую рыбку... Ну а для того, чтобы купить-продать, россиянам и норвежцам надо было как-то общаться. Начинали, видимо, "на пальцах". А потом "сам собой" и родился странный язык руссенорск, или "моя-по-твоя". Как он выглядел, что из себя представлял? Вот какой диалог между поморским купцом и норвежским рыбаком приводит в своих заметках краевед из Умбы Александр Русинов: "Норвежец: - Эй, рюсьман, купом сейка, треска, тиска и балдуска. (Эй, русский, давай покупай сайду, треску, пикшу и палтус.) Помор: - Да, да, моя купом альтсамма. Давай по шип ком. (Да, я куплю все. Заходи на судно.) Норвежец: - Басиба! Как твоя мука? Как твоя группа? (Спасибо! А у тебя есть мука? У тебя есть крупа?) Помор: - Да, да, моя харь этта. Давай по шип ком, брат, твоя и моя по цай дрикки. (Да, это у меня есть. Заходи на судно, будем чай пить.) Норвежец: - Блаведрю покорна! Как твоя беталом фор сейка? (Большое спасибо! Сколько платишь за сайду?). Помор: - Пет пудов сейка фор пет пудов мука. (Пять пудов сайды за пять пудов муки). Норвежец: - Нет, брат, этта грота дорогли. Давай твоя продатли биллиар. (Нет, это очень дорого. Продай подешевле.) Помор: - Как спрек? Моя нет форшто. (Что говоришь? Не понимаю.) Руссенорск - торговый или контактный язык, созданный для решения одной задачи - совершить обоюдовыгодную сделку, о смысле жизни и искусстве на нем не беседовали, стихов не писали и песен не пели. Такие языки лингвисты называют "пиджин" (от английского pidgin - упрощение). Отличают их небольшой словарный запас и упрощенная грамматика. История человечества знала немало языков-пиджинов, возникали они в странах, ныне относящихся к "третьему миру", в ходе их колонизации европейцами. И доминирующую роль (особенно что касается словарного запаса) при этом играл язык колонизаторов - английский, французский, нидерландский. В разное время пиджины были распространены в Китае, Индии, на островах Карибского моря и Тихого океана. Два языка "выламываются" из общего ряда пиджинов. Это русско-китайский (или "язык Кяхты") и руссенорск. Отличие в том, что словарный запас последнего (по различным оценкам, от 300 до 400 слов) приблизительно поровну представлен словами из норвежского и русского языков (в паре - около 80 процентов лексики), остальные были заимствованы из французского, английского, немецкого, шведского и саамского. Вот составленный Александром Русиновым краткий "словарик": Я - моя Ты - твоя Говорить - спрекам Ходить - марширом Деньги - пеньги Покупать - купом Продавать - продатли Жена - мадам Дети - ребета Дорого - дорогли Дешево - билли Зубатка - собака Кушать - скаффом Конфеты - бомбом Полотенце - фютиралка (вытиралка) Дом - стува или даца Здравствуй - драсви. Особенность руссенорска от других пиджинов и в "неэкономичности" словаря, в нем одно и то же слово имело дублеты (двойники) от "папы" и "мамы": "скаши" и "спрекам" (говорить), "ньет" и "икке" (не), "добра" и "бра" (хороший), "ета" и "ден" (этот). Таких пар в руссенорске были десятки. Любопытно, что поморы, говоря на руссенорске, из пар-двойников старались употреблять слова, звучавшие более "норвежски", а норвежцы - более "русские". При этом наши считали, что говорят по-норвежски, а норвежцы - что по-русски. Смешно? Нет, этот факт говорит, что наши предки уважали друг друга и старались сделать соседу и партнеру что-то приятное. Первое упоминание о руссенорске относится к концу XVIII века и встречается в... протоколах суда в Финмарке. Печально, но в руссенорске есть и слово "кралом" (воровать)... Первое научное описание руссенорска дал в 1927 году норвежский славист Улаф Брок. Тремя годами позже он опубликовал 13 записанных им диалогов на руссенорске. Более поздние исследователи добавили к ним совсем немного. К сожалению, аудиозаписей живых носителей руссенорска не существует. Так что нельзя даже с полной уверенностью сказать теперь, как сто лет назад звучало то или иное слово из руссенорска (в отличие от русского в норвежском слова звучат нередко совсем не так, как пишутся, так, разные авторы слово "покупать" пишут то "купом", то "копум", то "купум"). Записанные диалоги являются описанием процесса меновой торговли, описаниями маршрутов, расспросами типа "как сам, как дети?". Из них следует, что непременным атрибутом каждой сделки было распитие чая. Причем на русском судне (норвежцы-то больше склонны к кофе). Впрочем, нет сомнений, что пили не только чай. Иначе откуда бы дошла до нас фраза: "Со лите пьян ком". ("Потом я слегка опьянел".) Ага, знаем мы это "слегка"... По общему мнению разных ученых, расцвет руссенорска пришелся на середину XIX века. А потом по мере увеличения торговых оборотов "моя-по-твоя" стало нехватать. Постепенно руссенорск стал восприниматься норвежцами как "дурной русский", а не как особый язык. Богатые купцы в обеих странах, смотревшие вперед, решили: пора учить язык друг друга всерьез, а не "какспрекать". Так, в 1838 году в Архангельск для изучения "российского языка" приехал из Хаммерфеста Гане Столтенберг (интересно, не был ли он предком Турвалда Столтенберга, норвежского министра иностранных дел в 90-х годах прошлого века, или его сына Йенса, нынешнего премьер-министра страны-соседки?). Поморские купцы изобрели то, что теперь называют "методом глубокого погружения": отправляли "в Норвегу" в семьи своих деловых партнеров сыновей - на год-два. В 1859 году в Кемском уездном училище с разрешения министра внутренних дел Российской империи открыли "дополнительный класс норвежского языка". Первым учителем с окладом в 150 рублей в год стал норвежский уроженец А. Ульсен. Но доверия не оправдал. Уроки норвежского было решено перевести в Кемскую же шкиперскую школу. Летом 1863-го учителя для нее искали по всей Норвегии, но должность в итоге занял кольский мещанин И. А. Суль. (Иван Алексеевич - личность в своем роде легендарная, имен и прозвищ имел немало, среди них и Йоханнес Суль, и Андерс Ульсен, и "Суль - Акулья Смерть". Последнее дали ему коляне - за организацию акульего промысла на Мурмане.) Руссенорск остался уделом мелких торговцев и бедных рыбаков. На начало XX века, по оценке исследователей, им пользовались несколько тысяч человек. Но в 1914 году началась Первая мировая, и немецкий флот сделал слишком опасными поморские походы в Норвегию. А в 1920-м после победы на Севере красных калиточка вообще захлопнулась. И руссенорск "скончался за ненадобностью". Впрочем, к тому времени "пациент уже был смертельно болен". Так что не надо во всем винить злых большевиков. В 93-м я оказался в норвежском Хаммерфесте. Познакомился с журналистом Арвидом Иверсеном, чей отец говорил на руссенорске. В памяти самого Арвида остались только два слова из этого языка - "Spazziba" и "Dаzvedan"...
Петр БОЛЫЧЕВ |
Адрес этой публикации в сети Интернет: http://www.mvestnik.ru/shwpgn.asp?pid=200601283329
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 58 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |
| Какие компетенции формируются в результате освоения дисциплины «Коммуникативный менеджмент»? | | | Заявочный лист на участие в турнире по мини-футболу 2015 г. |
