В целом, протекционизм принес большие выгоды юнкерству, крупной буржуазии, имперскому правительству. Если таможенные пошлины в 1878 году составляли сто один миллион сто тысяч марок; то к 1900 году они составляли уже четыреста шестьдесят пять миллионов восемьсот тысяч марок. Примерно в четыре с половиной раза выросли и прибыли крупных капиталистов и помещиков за счет ограбления трудящихся.
В 1880-х годах усилились национальное угнетение и насильственная германизация населения польских областей, а также оккупированных французских провинций Эльзаса и Лотарингии. В 1886 году была создана колонизационная комиссия с целью содействия захвату польских земель, передаче их прусским юнкерам с последующей колонизацией немецким населением. В распоряжение этой комиссии было отпущено сто миллионов марок. Около тридцати тысяч поляков были изгнаны из империи как “обременительные иностранцы”, а их земли перешли в руки прусских помещиков-юнкеров и сельских хозяев-кулаков. Такая же насильственная политика германизации проводилась и в Эльзасе, и в Лотарингии.
Подведем итоги внутренней политики канцлера Бисмарка. В первые годы существования своей империи (1871–1878 годы) канцлер Бисмарк опирался в своей деятельности, прежде всего, на национал-либеральную партию. Национал-либералы горячо поддержали реформы, проводившиеся Бисмарком, и вместе с ним вели борьбу против католической партии центра.
На втором этапе своей деятельности (1878–1890 годы) канцлер Бисмарк опирался на консерваторов. Одновременно он стремился использовать в рейхстаге и партию католического центра. В 1887 году Бисмарк столкнулся с противодействием рейхстага новому продлению септенната (семилетний срок предоставления военных кредитов на нужды германской армии). Сопротивление депутатов рейхстага было робким и нерешительным: утвердив увеличение армии на несколько десятков тысяч человек, рейхстаг утвердил военные кредиты сроком лишь на последующие три года вместо семи лет. Это было симптомом серьезного падения авторитета правительства и лично Бисмарка. Чтобы укрепить свое положение и протолкнуть закон о продлении септенната, Бисмарк использовал международную обстановку. В это время в соседней Франции военный министр Жорж-Эрнест Буланже развернул милитаристскую демагогию и реваншистскую риторику. Для Бисмарка и его окружения это стало очень удобным предлогом для нового витка обострения отношений с Францией и создания в Европе атмосферы военной тревоги и политической напряженности.
Распустив в начале 1887 года рейхстаг, Бисмарк и правительство провели выборы в обстановке военной шумихи. Под лозунгом “отечество в опасности” Бисмарк сколотил предвыборный блок обеих консервативных партий и национал-либералов – так называемый “картель”, сумевший отвоевать у леволиберальных партий и группировок значительное число голосов в пользу принятия закона о септеннате.
Рейхстаг нового созыва, в составе которого “картель” получил большинство депутатских мандатов, принял все требования правительства: утвердил септеннат, одобрил новое значительное повышение ввозных пошлин на хлеб (что позволяло использовать дополнительные средства на вооружения сверх специально ассигнованных рейхстагом), продлил срок действия “исключительного закона против социалистов”. Таким образом, Бисмарку удалось на короткий период времени создать блок правых партий – консерваторов и национал-либералов (“картель”), голосами которых был принят второй септеннат. Но политический успех, достигнутый канцлером Бисмарком, оказался недолгим, эфемерным, поскольку “картель” оказался непрочным объединением политических сил, интересы которых во многом не совпадали. Серьезные расхождения назревали, в частности, по вопросу о таможенных пошлинах, рост которых более уже не поддерживался значительной частью германского общества.
Рост стоимости жизни, вызванный законами нового рейхстага, усиливал и без того значительное недовольство низших социальных слоев. Весной 1889 года в Германии начался бурный подъем забастовочного движения. В течение одного года произошло около тысячи забастовок, в которых участвовало более трехсот тысяч человек. Вновь возросло влияние немецкой социал-демократии.
Бисмарк во что бы то ни стало добивался продолжения прежней политики. Но молодой кайзер Германской империи Вильгельм II, вступивший на свой престол в 1888 году в возрасте двадцати девяти лет, именем которого названа тридцатилетняя “вильгельмовская эра”, эпоха с 1888 по 1918 год, считал политику Бисмарка опасной и отказался от ее поддержки. Новый кайзер высказывался за более гибкие реформы, в частности, за большее влияние к социальным вопросам. Разногласия между канцлером и кайзером Вильгельмом II касались и вопросов внешней политики. Кайзер Вильгельм II считал сферой экспансии германской внешней политики весь мир, тогда как канцлер Бисмарк ограничивал сферу ее действия одной Европой.
В 1890 году истекал срок исключительного закона против социалистов. Правительство выдвинуло в связи с этим план превращения закона в постоянно действующий, придав этому законопроекту несколько смягченную форму. Бисмарк считался с возможностью отклонения законопроекта в рейхстаге и на этот случай готовился к осуществлению государственного переворота: роспуску рейхстага, отмене всеобщего избирательного права, усилению репрессий против социал-демократов. Однако эти честолюбивые планы не нашли поддержки со стороны молодого кайзера Вильгельма II,, боявшегося тактики “лобового удара”. В январе 1890 года рейхстаг отказал правительству канцлера Бисмарка в возобновлении исключительного закона. Это довершило провал, полное банкротство внутренней политики Бисмарка. Выборы, состоявшиеся в феврале, принесли сокрушительное поражение партиям, входившим в “картель”. 17 марта 1890 года железный канцлер был уволен в отставку (сам подал прошение об отставке) и на последнее восьмилетие удалился в свое имение Заксенвальд.
Какова роль канцлера Отто фон Бисмарка в германской истории? В течение почти двадцати лет, с 1871 по 17 марта 1890 года, он являлся фактическим правителем Германской империи. Канцлер ясно представлял себе, что особое географическое положение Германии, окруженной опасными соседями в самом сердце Европы, делает ее уязвимой и может привести к поражению и уничтожению немецкой великодержавности. Вся внутренняя и внешняя политика “железного канцлера” была направлена на сохранение достигнутого, а не на приобретение нового. Даже когда в 1875 году Бисмарк хотел снова напасть на Францию, это объяснялось его страхом перед новой будущей войной, в которой он не сомневался. Он очень боялся оказаться перед лицом враждебной Германской империи коалиции (его мучал “кошмар коалиций”) или перед лицом другой великой державы. Все девятнадцать лет его правления он страшился “кошмара коалиций”. Его внешняя политика определялась стремлением утвердить позиции Германской империи на континенте Европы. В 1873 году Бисмарк заключил секретные соглашения о союзе с Россией и Австро-Венгрией – возник так называемый “Союз трех императоров” – он опирался на принцип монархической солидарности. С помощью “Союза трех императоров” Бисмарк намеревался помешать сближению России и Франции и заручиться поддержки со стороны России в случае новой войны с Францией. Однако этот антифранцузский курс Бисмарка потерпел поражение, т.к. в поддержку Франции выступили Англия и Россия. Последующие попытки Бисмарка вовлечь Великобританию в Тройственный союз натолкнулись на противодействие немецких промышленников, опасавшихся обострения конкуренции с английскими товарами на немецких рынках.
Для того, чтобы обезопасить себя от “кошмара коалиций”, Бисмарк заключил целый ряд союзов (с Австрией в 1879 году; с Италией в 1882 году) и на этой основе создал Тройственный союз (договор подписан 20 мая 1882 года). Этот союз был направлен против России и Франции. В 1887 году Бисмарк заключил секретный “договор о перестраховке” (“перестраховочный договор”) с Россией. В нем Германия и Россия брали на себя обязательство не нападать друг на друга в случае войны и не вступать в коалиции с какими-либо другими державами.
В середине 1880-х годов Германия приступила к колониальным захватам. Крупные банкиры, промышленники, судовладельцы, буржуазные круги были заинтересованы в развертывании колониальной экспансии. В 1882 году был основан “Германский колониальный союз” в целях содействия германской колониальной политике. Его председателем был князь Гогенлоэ-Лангенбург, среди его создателей были такие магнаты тяжелой промышленности как Штумм, Брюнинг, Гаммахер и другие “отцы-основатели немецкой капиталистической экономики”. В деятельности “Колониального союза” активно участвовали “Учетное общество” и банкирский дом Блейхрёдера (он одновременно являлся личным банкиром канцлера Бисмарка) и другие “сильные мира сего”. С 1879 года Бисмарк встал на курс протекционизма и, используя противоречия между великими державами, в течение двух лет заложил основы германской колониальной политики. В апреле 1884 года правительство Бисмарка объявило, что германские подданные и принадлежащее им имущество на побережье Юго-Западной Африки, приобретенном бременским коммерсантом Людердицем, перешли под покровительство империи. Вскоре германский консул в Тунисе Нахтигаль, действуя по поручению правительства, установил германский протекторат над Того и Камеруном, где уже успела обосноваться фирма гамбургского судовладельца Вёрмана.
Осенью 1884 года авантюрист Карл Петерс, создавший “Общество германской колонизации”, с помощью подкупа, обмана, насилия и спаивания местного населения, завладел обширными территориями в Восточной Африке. “Охранная грамота”, предоставленная Бисмарком, была выдана и “Новогвинейской компании”, которая закрепилась на северо-восточном берегу Новой Гвинеи и близлежащих островах. Постепенно проблемы колониальной экспансии и дележа Африки отошли на задний план и стали играть второстепенную роль в деятельности “железного канцлера”. “Ваша карта Африки очень хороша, но моя карта Африки – в Европе”, – сказал Бисмарк одному из сторонников проведения активной колониальной политики. “Здесь расположена Россия, а здесь расположена Франция, мы же находимся в середине – такова моя карта Африки”, – добавил канцлер.
Бисмарк открыто поощрял завоевательную политику Франции в Африке или Индо-Китае, чтобы она отвлекала Францию от реваншистских планов возврата Эльзаса и Лотарингии. Во-вторых, колониальные войны ухудшали и обостряли франко-итальянские и франко-английские отношения. Германия при Бисмарке неохотно шла на создание собственных заморских колоний из-за угрозы обострения англо-германских противоречий. Ссориться и тем более ввязываться в открытый военный конфликт с великой морской державой – Англией – Бисмарк никак не отваживался, такая война не входила в его планы. Хитрая и осторожная политика воздержания от резких шагов раздражала правящие круги Германии. Но Бисмарк, уступая им, старался все же уступать им как можно меньше. Таким образом, “железный канцлер”, несомненно, был выдающимся дипломатом Германии. Его корни были в среде прусского юнкерства и германской буржуазии, он выполнил свое главное историческое предначертание – объединение Германии.
Свою главную задачу Отто фон Бисмарк видел в политической и дипломатической изоляции Франции и развязывание небольшой, скоротечной войны с Францией без участия в ней третьих стран. Такая война превратила бы германскую империю в гегемона, хозяина всей Западной Европы. Всей внешней политике Бисмарка был присущ агрессивный характер, он умел отыскивать самые слабые, уязвимые места в своем противнике, чтобы, выждав удобный момент, ударить со всей силой по этим местам. Нажимом и внезапным ударом он не только побеждал врагов, но и приобретал друзей и союзников для Германии. Лучшим способом удержать своего союзника Бисмарк считал “камень за пазухой” для союзников. Если подходящего “камня за пазухой” не находилось, Бисмарк старался запугать своих друзей всевозможными угрозами, которые им, якобы, могут навредить. Если угрозы и шантаж не помогали, Бисмарк прибегал к другому своему излюбленному средству – подкупу. Чаще всего, это был подкуп за чужой счет. У Бисмарка имелся свой, годами выработанный “стандарт взяток”: англичан он подкупал содействием и поддержкой в египетских финансовых вопросах; русских – предоставлением займов и свободой действий в восточных делах; французов – поддержкой в деле захватов колониальных территорий. Арсенал таких “подарков” был у Бисмарка достаточно велик.
Менее охотно “железный канцлер” применял такой дипломатический прием как компромисс. Политика компромиссов была не его стилем. Бисмарк был холодным и расчетливым реалистом. Канцлер любил поговорить о “монархической солидарности”. Но это не мешало Бисмарку поддерживать республиканцев во Франции, в 1873 году он поддержал республиканцев в Испании в противовес монархистам. По его мнению, республиканские правительства во Франции и Испании в тот момент были наиболее удобными для Германии.
Сильной стороной канцлера как политика европейского масштаба было преобладание холодного и рассудительного расчета над чувствами и эмоциями. Правда, он часто впадал в гнев и ненависть, но быстро отходил, “остывал” и снова четко, логично, последовательно и хладнокровно просчитывал все возможные повороты европейской политики. Еще одной чертой характера Бисмарка была его небывалая активность, энергичность. Он развивал огромную деятельность, был неутомим, не знал покоя, предельно ясно и логично формулировал задачи и решал их. Он всегда знал, чего хочет в политике, чего добивается и умел максимально сконцентрировать свою волю для достижения поставленной цели. К этой цели он часто шел напролом, часто выискивал сложные, запутанные подходы, чтобы обмануть, переиграть своих политических противников.
Во внутренней политике Бисмарк был также консервативен, как и во внешней. Он боролся с сепаратизмом в южных католических государствах Германии, на западе Пруссии, в польских провинциях Пруссии – против католического духовенства, в котором он усматривал угрозу единству империи. Эта борьба не была “культуркампфом”, т.е. “борьбой за культуру” (т.е. борьбой за светскую культуру против церковной, против клерикального невежества и фанатизма). По существу, “культуркампф” был борьбой против сепаратистских течений, угрожавших целостности созданной Бисмарком империи. В экономическом плане Бисмарк заканчивал свое долгое правление, придерживаясь принципа соблюдения внутри империи такого экономического равновесия, которое обеспечивало бы стабильность немецкого общества.
Бисмарка в гораздо б о льшей степени беспокоила не внутренняя, а внешняя политика Германии. Главной причиной беспокойства являлись разногласия между канцлером Бисмарком и молодым кайзером Вильгельмом II по вопросу об отношении к России. Генерал Вальдерзее, сменивший в 1888 году дряхлого генерала Мольтке на посту начальника германского генерального штаба, продолжал настаивать на превентивной (предупредительной) войне против России. Молодой кайзер Вильгельм II также склонялся к этой точке зрения. Бисмарк прозорливо считал войну с царской Россией смертельно гибельной для Германской империи.
Было бы неправомерно, ошибочно изображать Бисмарка “другом России”, как это отражено в западной историографии. Это неверно, поскольку Бисмарк был врагом России и всегда усматривал в России главное препятствие для достижения немецкого превосходства в Европе. Бисмарк всегда открыто и тайно вредил России, стремился втянуть Россию в международные военные конфликты с Турцией, Англией. С другой стороны канцлер был весьма умен и справедливо понимал, какие огромные силы таятся в загадочном русском народе. Всячески мешая и нанося вред России, канцлер всегда старался эту грязную работу сделать чужими руками. Несмотря на ненависть к далекой России, канцлер писал по поводу возможной войны с Россией: “Эта война … была бы полна опасностей. Примеры Карла ХII и Наполеона доказывают, что самые способные полководцы лишь с трудом выпутывались из экспедиций в Россию.. Война с Россией была бы для Германии большим бедствием…Географические условия сделали бы бесконечно трудным доведение военного успеха до конца..”. Даже в случае достижения полного военного успеха над Россией, одержать полную политическую победу над ней невозможно, ибо “нельзя победить русский народ”. “Если даже при помощи международных трактатов расчленить русских, они так же быстро соединятся друг с другом, как частицы ртути. Это неразрушимое единство русской нации сильно своим климатом, своими пространствами и ограниченностью потребностей…”. Эти слова не говорят о симпатиях канцлера к России, но говорят о другом: Бисмарк был осторожен и прозорлив. Бисмарк олицетворял союз немецкой буржуазии с юнкерством и политику “государственного капитализма”.
“Новый курс” 1890-х годов. Новый рейхсканцлер, сменивший Бисмарка, – им стал прусский генерал Л.Каприви (занимал свой пост до 1894 года), – начал свою деятельность в период экономического кризиса, сильно ударившего по германскому экспорту. В политических кругах Германии канцлерство Л.Каприви называли “новым курсом”, подчеркивая его отличие от политического курса канцлера Отто фон Бисмарка. “”
Новый канцлер, прусский генерал Л.Каприви (1890 – 1894 годы) действовал в “христианско-социальном” духе кайзера Вильгельма II, его правительство установило обязательный воскресный день отдыха, ограничило одиннадцатью часами продолжительность рабочего дня для женщин и законодательно запретило использование труда детей до тринадцати лет в фабрично-заводской промышленности. Введением прогрессивного налогообложения Л.Каприви рассчитывал изменить тактику по отношению к рабочему движению и оградить страну от революционных потрясений. Торговая политика Л.Каприви соответствовала интересам части немецких промышленников и вызывала недовольство в среде юнкерства.
Правительство Л.Каприви отошло от политики аграрного протекционизма, в 1891 и 1893 годах им был заключен ряд долгосрочных торговых договоров с европейскими странами – Австро-Венгрией, Италией, Швейцарией, Бельгией, в том числе, и с Россией. Германия снизила ввозные пошлины на сельскохозяйственные продукты на 25 % (двадцать пять процентов), некоторые виды сырья и полуфабрикаты. В свою очередь, торговые партнеры Германии существенно снизили таможенные тарифы и предоставили уступки для сбыта германских промышленных товаров.
Главной причиной трудностей для германской внешней торговли было то, что в ответ на установление Германией протекционистской пошлины на сельскохозяйственные продукты, Россия и ряд других стран ввели запретительные тарифы на изделия германской промышленности. Недовольные таможенной войной, влиятельные промышленные круги Германии требовали от правительства заключения с иностранными государствами, в том числе, с Россией, торговых договоров, которые обеспечили бы устойчивый рынок сбыта для германских промышленных изделий.
Эти требования немецких промышленников и торговцев были удовлетворены правительством генерала Каприви, несмотря на упорное сопротивление аграрного лобби. В 1891 году Германия заключила торговые договоры с Австро-Венгрией и Италией, Бельгией и Швейцарией, в 1893 году – с Румынией, Испанией и Сербией. Договоры предусматривали взаимное снижение пошлин (со стороны Германии – на продукты сельского хозяйства). Последним из таких договоров в период канцлерства Л.Каприви был торговый договор с Россией 1894 года, вызвавший недовольство немецкого юнкерства, опасавшихся конкуренции со стороны русских экспортеров хлеба. Юнкерство повело борьбу за отставку Л.Каприви.
Во внутренней политике начало 1890-х годов ознаменовалось некоторым смягчением режима. Либерализм был вызван провалом исключительного закона против социалистов, ростом активности рабочего движения. Кайзер Вильгельм II санкционировал принятие законов о запрещении труда детей до тринадцати лет, об установлении одиннадцатичасового рабочего дня для женщин и ряд других законов. В ответ на подъем рабочего движения, в 1890-м году был разработан законопроект “Против попыток низвержения существующего строя”, – второе издание исключительного закона против социалистов. Канцлер Л.Каприви был против его принятия, поскольку опасался роста социальной напряженности в немецком обществе. Это окончательно подорвало позиции нового рейхсканцлера Каприви. Недовольные засильем иностранных товаров на германском рынке, крупные землевладельцы-юнкера создали “Союз сельских хозяев” в 1893 году, который повел борьбу против “нового курса” правительства Л.Каприви.
После ряда выступлений юнкерства в 1894 году канцлер Л.Каприви был заменен престарелым, семидесятипятилетним князем Х.Гогенлоэ-Шиллингсфюрстом, в прошлом, наместником провинций Эльзаса и Лотарингии. Новый канцлер приходился дядей молодому кайзеру Вильгельму II. Сам Гогенлоэ был умным человеком и справедливо говорил по поводу своего назначения: “Мой племянник думает, что я – соломенное чучело”. Правительство канцлера Х.Гогенлоэ проводило “политику сплочения” промышленников и аграриев. Х.Гогенлоэ был ставленником юнкерства, требовавшего отказа от проведения “нового курса” Л.Каприви. Консервативные круги предприняли попытку восстановления “исключительного закона” против социалистов. В 1894 году был разработан закон о привлечении к суровой ответственности всех, кто в печати или устно подвергал нападкам кайзера, критиковал государственный строй, религию, частную собственность. Юнкерству даже удалось отменить всеобщее избирательное право в Саксонии, раздавались голоса вообще отказаться от всеобщего избирательного права во всей империи.
В социальном законодательстве правительство Гогенлоэ не сделало ни малейшей уступки рабочим. В 1890 году в рейхстаг был внесен “каторжный законопроект”, который лишал рабочих права на свободное объединение в профсоюзы, наказывал каторгой за проведение стачек. Антирабочие законы не были приняты рейхстагом, но сам факт их выдвижения говорил о переходе реакции в наступление. В интересах аграриев представительство Х.Гогенлоэ в 1896 году добилось принятие закона, ограничивавшего свободу биржевых операций с хлебом. Аграрии считали, что такие биржевые операции с хлебом понижают цены на хлеб внутри страны.
Начало “политики сплочения”. Особенно активный характер внешняя экспансия Германии приобрела в 1890-х годах, когда явственно проявилась скачкообразность развития германского капитализма. Размеры германской внешней торговли в конце ХIХ века превысили уровень 1870-х годов в два с половиной – три раза. Германия занимала первое место в общем импорте России, Австро-Венгрии, Дании, Швеции, Швейцарии, Румынии, успешно вытесняя своих конкурентов из других европейских стран. Немецкие промышленные компании наводняли своими товарами и гораздо более отдаленные рынки, где прежде господствовала Англия, – Центральную и Южную Америку, государства Востока.
Хотя по общему объему капиталов, помещенных за границей, Германия сильно отставала от Англии и Франции, в ряде мест ей все же удалось значительно потеснить соперников. В Европе германские капиталовложения значительно превышали английские. Ввиду отсутствия у Германии богатых колоний, ее экспорт капиталов устремлялся, главным образом, в страны, формально самостоятельные, но слабые, которые было нетрудно поставить в экономическую зависимость от Германии. Поэтому главной ареной англо-германской борьбы за сферу приложения капиталов стали страны Ближнего Востока (прежде всего, Турция), Дальнего Востока (Китай), Латинской Америки.
Поставив перед собой цель широкой экспансии как в Европе, так и на других континентах, германские руководящие круги искали пути к консолидации своих сил. Это было необходимо для осуществления активной внешней политики и борьбы с социалистами внутри государства. Такой курс свидетельствовал о нарастании империалистических черт как во внешней политике, так и во внутренней политике и получил название “политики сплочения”. Вдохновителями “политики сплочения” являлись известные немецкие промышленники Крупп, Штумм, другие руководители больших немецких банков и ряд политических деятелей юнкерского лагеря. В качестве первоочередных задач сторонники “политики сплочения” выдвигали строительство крупного военно-морского флота, новое повышение таможенных тарифов на сельскохозяйственные продукты и т.п. Требовалось создание правительства “сплочения”. На первые роли в государстве вышли адмирал фон Т и рпиц, автор программы военно-морского строительства. Вторым стал статс-секретарь по иностранным делам Б е рнгард фон Б ю лов, провозгласивший в качестве руководителя германской дипломатии требование о предоставлении Германии “места под солнцем” (в 1900 году Б е рнгард фон Б ю лов станет канцлером Германской империи).
Одной из своих задач правительство считало получение поддержки от католической партии центра, без чего нельзя было провести через рейхстаг ассигнования на военно-морское строительство. Весной 1898 года “политика сплочения” увенчалась успехом: партия центра поддержала проекты Тирпица, которые таким образом получили в рейхстаге большинство. Со своей стороны правительство, стремясь угодить центру, пошло на некоторые новые уступки клерикалам.
Обширная военно-морская программа, принятая рейхстагом в 1898 году, предусматривала создание в течение семи лет девятнадцати линейных кораблей, восьми броненосцев береговой обороны, двенадцати тяжелых и тридцати пяти легких крейсеров. Германия вступала в соревнование с самой мощной морской державой того времени – Англией, “владычицей морей”. В 1900 году новый проект Тирпица поставил целью постройку вдвое б о льшего количества военных кораблей. Одновременно Германия увеличила свои сухопутные вооружения.
Численность армии мирного времени в середине 1890-х годов превысила полмиллиона человек. Вместо трех лет срок военной службы был установлен в два года, что значительно расширило контингент подготовленных и обученных к военной службе кадров. Расходы на армию и флот стали поглощать все б о льшую часть госбюджета. В 1899 году расходы на вооружение достигли девятисот двадцати шести миллионов марок против четырехсот двадцати восьми миллионов в 1879 году. Германская военная машина к рубежу ХIХ – ХХ веков стала грозной и внушительной силой.
В 1890-х годах возникли различные организации, ставившие своей целью культивирование прусско-юнкерских военных традиций, облаченных в несколько модернизированную оболочку. Наиболее воинственным из этих организаций являлся Пангерманский союз (возник в 1891 году), во главе которого стоял генеральный директор концерна Круппа Гугенберг. Пангерманский союз обеспечивал идеологическую подготовку к будущим военным столкновениям Германии с ее противниками. “Пангерманцы” подхватили, в частности, идею создания так называемой “срединной” Европы, направленную на подчинение Германии ряда европейских стран под видом их объединения. Пангерманский союз выдвинул широкую программу германской внешней экспансии и оказывал возрастающее влияние на политику правительства.
В конце 1890-х годов важнейшие государственные посты в Германии занимали люди, утверждавшие, что в немцы, якобы, не имеют “жизненного пространства и должны добиваться приобретения новых территорий”. Важным представителем этого направления был Б е рнгард фон Б ю лов, ставший в 1900 году канцлером Германской империи. Фон Б ю лов происходил из старинного дворянского рода. Он прошел через студенческие корпорации, участвовал добровольцем во франко-германской войне и закончил ее в чине лейтенанта. Фон Б ю лов работал в качестве атташе при ведомстве иностранных дел в Берлине, побывал на дипломатических должностях почти во всех столицах европейских держав. В 1893 году он был назначен на пост немецкого посла в Риме, откуда снова вернулся в Берлин в 1897 году в качестве статс-секретаря ведомства иностранных дел. Обладая редкой способностью подхватывать вызревающие в правящих кругах идеи и в яркой форме представлять и на суд общественности, фон Б ю лов, выступая в рейхстаге в 1897 году, заявил о том, что “времена, когда немец уступал одному соседу сушу, другому – море, оставляя себе одно лишь небо, …– эти времена миновали… Мы требуем и для себя места под солнцем”. Эта речь фон Б ю лова стала официальным провозглашением курса “мировой политики”.
Интересы Германии сталкивались с Великобританией в Африке. Германские империалисты резко протестовали против попыток англичан захватить Трансвааль. В 1896 году кайзер Вильгельм II направил телеграмму президенту Трансвааля – Крюгеру, которая заканчивалась словами: “Чтобы не случилось, я никогда не позволю англичанам разделить Трансвааль”. Он вынашивал планы установления над Трансваалем контроля со стороны Германии. На Дальнем Востоке германских империалистов издавна привлекал Китай. Воспользовавшись поражением Китая в войне с Японией, убийством в 1897 году двух германских католических миссионеров, Германия захватила китайский порт Киао-Чжоу. Затем, в 1898 году Германия навязала Китаю кабальный договор, по которому, по которому Шаньдунский полуостров вместе с портом Киао-Чжоу передавался Германии в долгосрочную аренду – на девяносто девять лет.
На Ближнем Востоке германский империализм проявил особый интерес к Турции. В 1898 году Вильгельм II в сопровождении статс-секретаря иностранных дел фон Б ю лова и директора Немецкого банка Сименса с необычайной торжественностью совершил поездку в Турцию к султану Абдул-Гамиду. Он заявил: “Пусть султан и триста миллионов мусульман, разбросанных по земле, будут уверены, что германский император во все времена останется их другом”. Начались переговоры о предоставлении Германии концессии на постройку Багдадской железнодорожной магистрали “Константинополь (Бизантиум) – Багдад – Басра” (“Б”–“Б”–“Б”, три “Б”). Эта Багдадская магистраль должна была связать Берлин через Босфор и Малую Азию с Персидским заливом, обеспечить германскому капиталу проникновение к берегам Персидского залива, к границам Индии, укрепить его позиции на Ближнем Востоке.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |