Суть публицистики - речь, обращенная к

35. Публицистика.

СУТЬ ПУБЛИЦИСТИКИ - речь, обращенная к

публике, вольная, открытая, личная. В ней может быть все - от на-

учных аргументов до индивидуальных наблюдений и эмоций. Она

всегда сопряжена с личными отношениями по поводу дел общест-

венных.

Жанры публицистики - памфлет, фельетон, пародия, откры-

тое письмо и др. Публицистические произведения публиковались

преимущественно на страницах газет и журналов, выходили от-

дельными брошюрами, помещались в различных сборниках.

Казалось бы, личность автора определяет суть того или иного

произведения публицистики. Но так было не всегда. Сплошь и ря-

дом публицистика выполняла так называемый социальный заказ,

где личность отходила на второй план, подчиняя индивидуаль-

ность поле и интересам определенной партии, социальной груп-

пы, господствующего режима.

Россия в начале и в конце XX в. явила миру обилие и разнооб-

разие жанра публицистики. Взять, хотя бы, насыщенный публи-

цистической полемикой 1917 г. Никогда Россия не знала такого

количества публицистической литературы.

Публицистика того времени является важным источником, от-

ражающим смысл и накал политической борьбы. Она содержит

развернутую аргументацию в пользу тех или иных программных

требований своей партии и служит средством критического рас-

смотрения программ и действий других партий. Довольно сложно

сориентироваться в море самых различных течений и оттенков.

Воинственностью, жестокостью и непримиримостью отлича-

лась большевистская публицистика, Острыми полемистами заре-

комендовали себя В.И. Ленин, Л.Д. Троцкий, Н.И. Бухарин,

Г.Е. Зиновьев и другие.

Обращаясь к большевистской публицистике, сразу же сталки-

ваешься с одной особенностью, причем весьма существенной:

большевики очень мало писали по аграрному вопросу - важней-

шей проблеме времени. В.И. Ленин, в сущности, единственный

автор. Далее и 1917 г., когда межпартийная борьба достигла своего

апогея, особенно по аграрному вопросу, в большевистской публи-

цистике по-прежнему не появлялось полых имен. То, что было на-

писано, как правило, имело сугубо пропагандистский характер.

Таковы, например, статьи И.В. Сталина «Землю - крестьянам»,

«К выборам в Учредительное собрание», «Русские крестьяне и

партия безголовых», опубликованные в 1917 г. в газетах «Прав-

да», «Рабочий и солдат», «Рабочий путь». Сталин не был оригина-

лен - он всецело отражал платформу большевиков.

Чрезвычайно мало по аграрному вопросу писал И.И. Бухарин.

Так, в журнале «Спартак» (1017. No 7) была опубликована неболь-

шая заметка «К вопросу о земельных захватах». Может быть, сто-

ит назвать еще статью «Город и деревня» в газете «Социал-демо-

крат» (1917. 23 aвг).

Вплотную большевики занялись аграрным вопросом лишь

осенью 1018 г., когда среди них стало крепнуть убеждение, будто

бы буржуазно-демократические задачи революции в деревне уже

решены, что крестьяне уже разочаровываются в уравнительном

распределении земли, что пора приступать к социалистическим

преобразованиям, т. е. к насаждению коммун, артелей, совхозов.

По силе эмоционального накала публицистических произве-

дений не уступали большевикам меньшевики. Среди них выделя-

лись Г.В. Плеханов, Ф.И. Дан (Гурвич), Л. Мартов (Ю.О. Цедерба-

ум), А,С. Мартынов, П.В. Аксельрод, А.Н. Потресов, Н.Г. Церете-

ли, В. Базаров (В.Л. Руднев), И. Суханов (Н.Н. Гиммер - бывший

эсер, меньшевик с 1917 г.), П.П. Маслов, II.A. Рожков и другие.

Из эсеров необходимо назвать В.М. Чернова, А.Ф. Керенско-

го, Н.Д. Авксентьева, В.М. Зензинова и других. Юношеским задо-

ром выделялось левое крыло эсеров - В.А. Алгасов, А.И. Брилли-

антов, В.А. Карелин, В.Е. Трутовский, И.З. Штейнберг. Чуть ли не

ежедневно в петроградских и местных периодических изданиях

1917г. появлялись их материалы, в которых затрагивались насущ-

ные заботы дня: проблемы войны и мира, выборы в земство и ду-

мы, аграрное движение и пр.

Не хотели сдавать своих позиций уже проигравшие кадеты -

П.Н. Милюков, В.Д. Набоков, В.Э. Нольде, А.С. Изгоев и другие.

Далее после октября 1917 г, и последовавших репрессий среди ка-

детов, закрытия их газет центральный орган кадетов - газета

«Речь» - продолжала выходить, меняя название. Только в течение

одного месяца - с 18 ноября по 17 декабря 1917 г. - газета называ-

лась «Наша речь», «Свободная речь», «Новая речь», «Век». Пос-

леднее название перед окончательным закрытием - «Наш век».

Публицистика того времени не ограничивается произведения-

ми членов названных партий. В ней сложно ориентироваться с

точки зрения квалификации партийной принадлежности того или

иного автора. Например, в какой лагерь отнести М. Горького после

публикации в газете «Новая жизнь» его «Несвоевременных мыс-

лей»? Долгие годы эти материалы не были известны широкому чи-

тателю. Лишь в 1990 г. они стали достоянием общественности72.

Публицистика вообще, а революционная особенно - сложный

источник. Здесь масса эмоций, выпадов, прямых оскорблений,

обидных намеков и пр. Нередки случаи фальсификации фактов.

Именно поэтому в источниковедческом исследовании публици-

стики следует уделять основное внимание цели того или иного

публицистического выступления, а не пытаться приемами фор-

мальной источниковедческой критики проверить достоверность

источника.

О публицистике послереволюционных лет говорить не при-

ходится, Исчезла стержневая проблематика всякой публицисти-

ки - социально-политическая, да и экономические проблемы све-

лись к частным хозяйственным вопросам. На передний план вы-

шли бытовые проблемы, житейские неурядицы, мелочи жизни.

Примером этому является публицистика М. Булгакова, И. Ильфа,

Е. Петрова, М. Кольцова, А. Зорича и других.

Патриотическую направленность получила публицистика в

годы Отечественной войны (памфлеты А.Н. Толстого и И.Г Эреи-

бурга)73.

В послевоенные годы можно назвать лишь очерки В. Овечки-

на, который пытался в одиночку поведать правду о тяжелой жиз-

ни русской деревни. В 1952 г. «Новый мир» опубликовал его зна-

менитые «Районные будни».

В целом же публицистика советской эпохи оставила такой не-

выразительный материал, что данное обстоятельство не позволи-

ло даже выделить публицистику как вид источника в учебниках по

источниковедению, поскольку в условиях идеологических огра-

ничений нельзя было исследовать ни публицистику различных

партий времен революции, ни тем более такое явление недавне-

го прошлого, как самиздат. За этим названием скрывалась разно-

образная литература, размножавшаяся в 60-70-е годы единствен-

но посредством пишущей машинки. Естественно, что значитель-

ное место среди самиздатовской литературы занимала публици-

стика.

Самиздат - это, в первую очередь, способ неподцензурного

распространения идей и информации. Это информационные, ху-

дожественные, поэтические, научные, мемуарные материалы, ко-

торые автор сам производит и размножает с помощью имеющих-

ся в его распоряжении средств и сам распространяет. Самиздат

существовал по принципу, сформулированному одним из актив-

ных участников правозащитного движения В. Буковским: «Сам

сочиняю, сам цензурирую, сам издаю, сам распространяю, сам и

отсиживаю за это».

О самиздате как источнике по истории советского общества

можно говорить только с конца 50-х годов. Начался самиздат со

стихов, возможно, из-за легкости перепечатывания их благодаря

небольшому объему, запоминания, а может быть, и из-за более глу-

бинных причин: духовное раскрепощение началось в области

простых человеческих чувств. Но, видимо, не случайно в это вре-

мя появились и первые сведения о политическом выступлении

физика Ю.Ф. Орлова (1956 г.), о деле группы Краснопевцева в

МГУ и группы Пименова в ЛГУ (1957-1958 гг.).

В конце 50 - начале 60-х годов самиздатом издавались эссе,

рассказы, статьи, но в первую очередь стихи, в основном запре-

щенных поэтов - А.А. Ахматовой, О.Э. Мандельштама, М.А. Воло-

шина, Н. Гумилева, М.И. Цветаевой и других.

Затем стали выходить «самиздатовские» журналы. Спор о пер-

венстве в выпуске идет давно и вряд ли может быть решен одно-

значно. Обычно первым периодическим поэтическо-литератур-

ным журналом называют «Синтаксис», три номера которого вы-

шли в 1960 г. под редакцией А. Гинзбурга, в те годы студента-заоч-

ника МГУ. Однако Буковский упоминает о своем участии в изда-

нии рукописного журнала еще школьником в 1959 г. Скорее всего

и этот журнал не был первым. Из воспоминаний А. Литвина-Крас-

ного, А. Амальрика, В. Буковского, П. Григоренко и других стано-

вится очевидным, что при общей неосведомленности о том, что

происходило за пределами тесного дружеского кружка, каждый

мемуарист убежден, что самиздат зародился в том кругу, к которо-

му он принадлежал. И каждый прав: истоки самиздата обнаружи-

вались ни в какой-либо одной группе, а во многих сразу.

Основную массу самиздатовской продукции составляли маши-

нописные тексты. Это были литературные и публицистические

произведения, воспоминания, письма-обращения к правительст-

ву представителей различных общественных групп, протоколь-

ные записи судебных процессов того времени, листовки. По ру-

кам ходили стихи И.А. Бродского и Б.А. Чичибабина, Н. Манделя

(Коржавина), воспоминания Е. Гинзбург, романы Дж. Оруэлла

«1984 год» и А. Плато нова «Котлован», публицистические эссе

Эрнста Генри, гневные письма академика А.Д. Сахарова.

Авторы и распространители самиздата принадлежали, как

правило, к интеллигенции и студенчеству. На этой волне рожда-

лось правозащитное движение, и самиздат был его выразителем.

Смысл правозащитного движения состоял в том, чтобы государст-

во соблюдало собственные законы. Борьба шла вовсе не против су-

ществующего режима, а лишь против произвола, за действитель-

ное соблюдение провозглашенных конституционных норм. Пра-

возащитники стали основой возникшего позднее диссидентства.

Широкая волна самиздатовской литературы вызвала к жизни

известный Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 16 сен-

тября 1966 г. «О внесении дополнений в Уголовный кодекс

РСФСР», который дополнил главу «Преступления против поряд-

ка управления» печально знаменитыми статьями 190(1), 190(2),

190(3). Первая из них называлась «Распространение заведомо

ложных измышлений, порочащих советский государственный и

общественный строй». В ней говорилось: «Систематическое рас-

пространение в устной форме заведомо ложных измышлений, мо-

рочащих советский государственный и общественный строй, а

равно изготовление и распространение в письменной, печатной

или иной форме произведений такого же содержания - наказыва-

ется лишением свободы на срок до трех лет или исправительны-

ми работами на срок до одного года, или штрафом до ста руб-

лей»74.

Правозащитники перепечатывали эти дополнения с тем, что-

бы как можно больше людей знало о грозящей им опасности.

«Гражданское обращение», в котором помещались эти дополне-

ния, сопровождалось резким комментарием к новым статьям. Та-

ких обращений было несколько. В одном из них говорилось:

«...настоящий Указ является антиобщественным и античеловеч-

ным юридическим актом, попирающим основные права лично-

сти и общественности и противоречащим статьям Конституции

СССР, провозгласившей право на свободу слова, печати и свобо-

ду собраний. Наличие этого указа позволяет властям на вполне

законных основаниях карать свободомыслие и подавлять актив-

ное оппозиционное действие. В условиях полного отсутствия

гласности судопроизводства по политическим делам и полной за-

висимости и подчиненности суда государству и партийному аппа-

рату практическое применение этого Указа открывает неограни-

ченные возможности для произвола». Обращение призывало

«всех честных людей выразить свой протест» по поводу этого

Указа.

Указ дал возможность усиливать репрессии против инакомыс-

лящих, но самиздат не только не исчез, но еще более активизиро-

вался. Особенно усилилась волна писем-протестов против гото-

вившейся к 90-летию рождения Сталина его реабилитации. Так,

письмо к Л.И. Брежневу подписали 25 видных деятелей науки и

культуры. Это было большой смелостью в то время, а потому есть

смысл перечислить их поименно: академик А.А. Арцимович, ар-

тист О.Н. Ефремов, академик П.Л. Капица, писатель В.П. Катаев,

художники П.Д. Корин, Б.М. Йеменский, Ю.И. Пименов,

С.А. Чуйков, писатели В.П. Некрасов, К.Г. Паустовский, С.Н. Рос-

товский (ЭрнстГенри), Б.А. Слуцкий, В.Ф. Тендряков, К.И. Чуков-

ский, академики М.А. Леонтович, И.М. Майский, А.Д. Сахаров,

С.Д. Сказкин, артисты М.М. Плисецкая, А.А. Попов, И.М. Смокту-

новский, режиссеры М.И. Ромм, ГА. Товстоногов, М.М. Хуциев.

Сразу же последовало еще одно письмо в Президиум ЦК КПСС,

авторами которого стали В.Д. Дудинцев, А.И. Алиханов, И.В. Иль-

инский, А.Н. Колмогоров, Г.Н. Чухрай, И.Г. Эренбург и другие.

Были и иные письма в различные организации от обыкновен-

ных советских людей. Появился даже термин, обозначавший ли-

цо, которое поставило свою подпись под каким-либо письмом-

протестом, - «подписант». О таких людях компетентные органы

сообщали по месту их работы, и отношение администрации и об-

щественных организаций к «подписантам» становилось соответ-

ствующим.

В 1967-1968 гг. усилилась волна репрессий. За судом над А. Си-

нявским и Ю. Даниелем последовал процесс над А. Гинзбургом,

составившим по поводу суда над Даниелем и Синявским «Белую

книгу». Вместе с ним судили Ю. Галанскова и В. Лашкову.

Разумеется, о происходившем в зале суда невозможно было

почерпнуть какую-либо информацию. И тем не менее об этих

процессах знали. Родственники, знакомые подсудимых в зале суда

вели, разумеется тайно, протоколы, которые затем размножали.

С 1968 г. начала выходить машинописная «Хроника текущих

событий» - информационный бюллетень о нарушении прав чело-

века в СССР.

От строгих по содержанию и документальности материалов

правозащитников и диссидентов невозможно отделить иронич-

ные и озорные песни А. Галича, Ю, Кима, В. Высоцкого, которые,

конечно же, были своеобразными документами эпохи.

Все эти материалы, достаточно распространенные в интелли-

гентской среде, часто оседали в семейных архивах. У некоторых

граждан их отбирал КГБ, и если там материалы не уничтожались,

то откладывались в архивах органов госбезопасности.

Часть документов уходила за рубеж. В них речь шла о людях,

погибавших в тюрьмах, в зонах, в ссылках, в психиатрических

больницах. Материалы надиктовывались западным корреспон-

дентам, передавались другими всевозможными способами. К при-

меру, А. Есенин-Вольпин вывез с собой в США 10 тыс. листов ма-

шинописного текста. Уезжавший в 1974 г. А.И. Солженицын бро-

сил клич: «Передавайте все на мое имя!».

Правозащитное и диссидентское движение неизбежно долж-

но было в какой-то мере соприкоснуться с различными проявле-

ниями протеста - гонимых верующих, активистов крымских та-

тар, евреев-отказников и прибалтийских «националистов».

Что касается подцензурной публицистики, то настоящий бум

она пережила в так называемые перестроенные годы. Она тоже

постепенно раскрепощалась: медленно, но неуклонно спадали пу-

ты надзиравших за прессой органов, смело поднимались ранее

никогда не звучавшие проблемы развития советского общества.

Поначалу публицистика просто поражала читателя, а не

очень подготовленному читателю открывала целые пласты соци-

альных и экономических проблем. Таковы, например, были очер-

ки А. Стреляного «Приход и расход» с его категорическим приго-

вором «кавалерийским методам» в экономике или «Авансы и дол-

ги» Н. Шмелева, предлагавшего такое видение экономики, что

это казалось чуть ли не вызовом всему и вся.

Публицистика конца 80 - начала 90-х годов объединила пред-

ставителей самых различных профессий: экономистов, филосо-

фов, историков, социологов, политологов, журналистов, культу-

рологов, литераторов, физиков... Сразу же обнаружился высокий

интеллектуальный уровень публицистов. Они поражали широтой

взглядов и разнообразием точек зрения, нестандартностью под-

ходов, оригинальностью ракурсов и неожиданностью выводов.

Высказывались новые взгляды на истоки сталинизма75. Правда,

для публицистики этого периода характерен недостаток фактиче-

ского материала.

Привлекали внимание статьи философа А. Нуйкина, истори-

ка и политолога И. Клямкина, экономистов Н. Шмелева, Г.Попо-

ва, В. Селюнина и Г. Ханина, Б. Пинскера и Л. Пияшевой, Д. Вало-

вого, О. Лациса, Г. Беликовой и А. Шохина, Г. Шмелева, Г. Лисич-

кина, демографа М. Тольца76 и других.

Публицистика всегда была направлена на обсуждение актуаль-

ных общественно-политических вопросов современности. Совет-

ская публицистика времен перестройки обращалась и к прошло-

му России. Определилось самостоятельное направление - исто-

рическая публицистика.

Некоторые историки тоже превратились в публицистов. Так,

известный историк В.Т. Логинов говорил: «Мы бросились в битву

за перестройку, используя для этого газеты, журналы, то есть ста-

ли на время публицистами. И это необходимо: толстые специаль-

ные монографии сейчас мало кто читает»77. Значительный вклад

в историческую публицистику внесли Ю.Н. Афанасьев, В.Д. По-

ликарпов, В.П. Данилов и другие авторы78.

Начальный этап исторической публицистики неизбежно дол-

жен был быть связан с серьезной критикой прошлого страны. Но

еще не хватало фактического материала. Историческая наука,

опиравшаяся на большой фактический материал, не могла сразу

сформировать новые фундаментальные идеи и подходы. И дело

было не только и не столько в естественном отставании теорети-

ческого осмысления от публицистической постановки проблем -

многие еще верили в победу социализма, стояли на марксистских

теоретических позициях79.

Была и другая крайность: активно идеализировалось про-

шлое, и не только историками. Ностальгия по монархии расцве-

ла в конце 80-х годов как реакция общественных настроений на

коммунистическую идеологию, коммунистическое видение мира,

на советский образ жизни. Коммунистическое мировоззрение

было всегда непримиримым. Отрицательная рефлексия неизбеж-

но должна была, принять резкие формы и, в свою очередь, поро-

дить другие крайности, упрощенность и тоже необъективность.

Именно так зачастую происходило переосмысление нашей исто-

рии, причем по весьма примитивной схеме - перестановкой зна-

ков (плюс на минус, и наоборот). В результате беспомощный по-

литик Николай II расценивался как великомученик, крестьяне

русской бедной деревни идеализировались, в значительной сте-

пени усиливались церковные мотивы. Даже появилась надуман-

ная теория К. Мяло о крестьянской цивилизации. Эту теорию ак-

тивно поддержал И. Шафаревич80.

Среди лидеров кардинального пересмотра истории оказались

писатели, что вполне в духе российских традиций. Объективно-

сти ради следует признать, что писатели, особенно «деревенщи-

ки» (В. Белов, Б. Можаев, В. Распутин, Ф. Абрамов, М. Алексеев и

др.), первыми обратили внимание на ряд аграрных проблем исто-

рии и современности (коллективизация, голод начала 30-х годов

и др.), опередив в этом историков и экономистов.

И в то же время именно литераторы восторгались прошлым

деревни (даже сравнительно недавним, например, 20-х годов). На

этой почве происходили их столкновения с историками-профес-

сионалами, например, спор Б. Можаева с В. Даниловым в 1988 г.

по поводу характеристики доколхозиой русской деревни.

В этих условиях, обращаясь к российскому публицистическо-

му наследию, не стоит забывать, что критическую оценку россий-

ской истории давали лучшие русские умы. Причем за критиче-

ским взглядом стояло отнюдь не марксистское мировоззрение, а

различные направления русской мысли самых разнообразных от-

тенков81.

Правда, были примеры и плодотворного обсуждения истори-

ческих проблем историками и литераторами82. Интересным ока-

зался и публицистический сборник, в котором вместе выступали

историки, экономисты, социологи, литераторы и др.83

Многие периодические издания получали необыкновенную

популярность именно благодаря интересной и острой публици-

стике. Так, например, газета «Московские новости» была настоль-

ко читаема и популярна, что за 1987 г. была издана отдельной

книжкой. Большую популярность благодаря острым публицисти-

ческим статьям приобрел журнал «Огонек».

Вообще публицистика в те годы завоевывала прочное место

на страницах многих журналов, особенно таких, как «Новый

мир», «Юность», «Дружба народов», «Знамя», «Наука и жизнь» и

др. Публицистичной была вся неформальная пресса.

Постепенно публицистика выходила на новый этап. Если внача-

ле она в основном осваивала тематику, смело раздвигала свои грани-

цы, то затем она стала осмысливать поднятые ею вопросы. Одно де-

ло осудить то или иное явление с нравственной точки зрения, дать

ему моральную оценку и другое - теоретически объяснить происхо-

дящее, выявить его объективные причины и тенденции.

В своей критической части публицистика корректно отража-

ла действительность: и относительно сложившейся экономиче-

ской и общественно-политической ситуации в стране и падения

морально-этических ценностей, нравственности и т. д. Истоки

ошибок и просчетов, естественно, искали в прошлом. Вновь об-

ратились к эпохе сталинизма.

Что касалось будущего страны, то многие связывали его с со-

циалистическим выбором. Они полагали, что только отход от ле-

нинизма привел страну к тяжелым последствиям. Исправление

ошибок якобы даст стране возможность вернуться на ленинский

путь к социализму. Однако общество прозревало довольно интен-

сивно, что проявилось, в первую очередь, в выходе публицистики

за рамки проблематики сталинской эпохи и обращении к теории

и практике большевизма в целом.

Параллельно с ростом внимания к собственному историче-

скому прошлому рос интерес и к западным образцам. Например,

рекомендовался (тем же Н. Шмелевым) рецепт американского

фермерства (авторы не помышляли о том, что американский

фермер генетически не был связан с сельским хозяйством в отли-

чие от российского крестьянства, что российская инфраструкту-

ра совершенно непригодна для фермерского хозяйствования).

Американские стандарты выдавались за нечто идеальное, к чему

мол, надо стремиться.

Итак, в годы так называемой перестройки публицистика вы-

шла за границы известных форм жанра. Устное слово смело вне-

дрялось в массы в аудиториях, на площадях, в производственных

и студенческих коллективах. Устраивались всевозможные вечера,

доклады, бесконечные «круглые столы».

Как своеобразную разновидность публицистики следует рас-

сматривать листовки и плакаты. Эти листки, написанные от руки

или па пишущей машинке, наклеивались на стены, на информа-

ционные щиты и представляли из себя эссе, обращения, листов-

ки, предложения, карикатуры.

Публицистика как вид исторических источников дает воз-

можность изучать общественно-политические настроения, опре-

делять уровень зрелости общества, тенденции его развития, вы-

являть актуальные проблемы.

При изучении публицистических произведений важно уметь

отделить суть проблемы, поднятой тем или иным автором, от ав-

торских эмоциональных окрасок, запальчивости полемики и про-

тивопоставить им хладнокровный анализ сути дела.

Дата добавления: 2015-08-28