- Они все твои! Бери, сколько хочешь!
- Как они называются? – спросила она.
Антонио озадаченно почесал затылок и сказал:
- Я называю их твоим именем.
Ирина расчувствовалась:
- Как это мило! Не будем рвать их, ладно?
Она приподнялась на цыпочках и поцеловала его.
Возвращаясь с охоты, Ирина была под впечатлением испытанного впервые удовлетворения. Ей хотелось, чтобы зверушки, в которых прицеливался Антонио из рогатины, жили и радовались, как она. Антонио же испытывал бешеный голод и согласен был на любую еду. Охота не удалась, зато в одну из ловушек попался крупный варан.
Вернувшись вечером в пещеру, они увидели Эдварда, раскалывающего кокос. Едва заметив их, он с нетерпением подошёл к Антонио, забыв о неприятностях вчерашнего дня, чтобы посмотреть добычу. Увидев варана, Эдд улыбнулся, и одобрительно похлопал охотника по плечу. Видимо, утром юноши успели помириться, пока она спала. Интересно, догадывается ли Эдвард, как они «охотились»? Скорее всего, да. Любопытно, а случилось бы то, что случилось, пойди она с Эддом? Вряд ли. Ну. а теперь ещё вдобавок он убедился, что она предпочла Антонио, убежав с ним на охоту. Ирина, приглядывалась к блондинчику, искала ответ на вопрос, неужели он не ревнует её. Оживлёно болтая и шутя, они втроём взялись за приготовление ужина. В ожидании жареного нежного мяса, Антонио вдруг пнул валявшуюся неподалёку мятую пивную банку, вынесенную на берег океаном, под ноги Эдду, который подыграл ему, стараясь забить гол в невидимые ворота. Гоняя банку по небольшому пространству, они смеялись и резвились, как дворовые мальчишки, сняв с себя одежду, оставаясь в одних трусах. Ирина следила за мясом на костре, но больше всего ей хотелось рассматривать юношей. Высокие, стройные, красивые, они казались ей такими разными. Аристократ и хулиган играли вместе в футбол! Редкий кадр! Всё больше Ирина останавливала свой взгляд на Эдварде. Она видела его раздетым впервые. Его кожа была намного светлее, чем у Антонио, и, куда подевались его аристократические манеры?! Его белокурые волосы растрепались, и он постоянно откидывал пряди назад. Она легко представила его благородным принцем, скачущим на белом коне. Вот только себя принцессой представить не могла – родословная не позволяет. Скорее, она была бы одной из его многочисленных служанок, мечтающих хоть раз разделить с ним ложе. Итак, он проскакал мимо неё к своей ненаглядной принцессе. Хотя она уже выбрала Антонио, и была просто без ума от него, но почему она любуется другим? – спрашивала она себя, и сама же, шутя, ответила: «непознанный объект». Боже! Как ей здесь нравится! Не хочется возвращаться в Москву, к нелюбимому мужу. Какая же она бессовестная! Она почти забыла о своём ребёнке. Бедняжка! Он плачет, думая, что она погибла… Запахло горелым и этот запах вывел Ирину из раздумий. Проголодавшиеся юноши подбежали к костру спасать мясо.
За ужином Антонио и Эдвард вспоминали фрагменты какого-то американского боевика. Они то смеялись, то «стреляли» из воображаемого пистолета, целясь друг в друга, выставив вперёд указательный палец, и, подув на него после «выстрела», затем засовывали «пистолет» под резинку трусов, подражая героям голливудских фильмов. Всем было весело. Ужин затянулся до темноты.
Костёр догорал, и Эдвард, зевнув, направился к пещере, думая, что все последуют за ним. Антонио подмигнул Ирине, которая смущённо заулыбалась в ответ. Они ковырялись в кокосах, извлекая сочную мякоть. Взяв в руки орех кокоса, она поднесла его к губам, чтобы выпить сладковатую жидкость, но сок струйками закапал Ирине в ложбинку между грудей. Ей стало неловко перед Антонио, но, увидев, как он застыл, прекратив жевать, и уставился на неё, она поняла, что дала ему повод для беспокойства. Он рявкнул «мяу», и пополз к ней, изображая кого-то из семейства кошачьих. Антонио слизывал языком сладкие следы с её тела, приподнимая футболку. Ей было приятно и щекотно, она тихо смеялась, а в это время Эдд, наверняка, смотрел на них. Пещера находилась шагах в десяти, и они были хорошо видны на фоне догорающего костра. Интересно, что он испытывает, глядя на них: зависть, отвращение, желание? «Ну, почему я думаю об Эдварде, когда мне так хорошо с Антонио?! В конце концов, мы на острове, а не в высшем обществе, чтобы соблюдать правила приличия». Ирина ощутила его горячую ладонь на своём животе, и в ней проснулась женщина. Она обняла его голову, перебирая густые жёсткие волосы. Он легко раздел её, обращаясь с ней, как с куклой. Ей нравилось ощущать его силу и власть над собой. Она чувствовала его крепкие руки, обхватившие её ноги и его сильное тело, грубовато толкающее и волнующее её. Подпрыгивающая женская грудь приводила его в экстаз. Оба застонали и разом умолкли. Тяжело дыша, утомлённый Тони лежал на спине, остывая после пожара страстей. Ирина повернула голову к пещере, вглядываясь в её темноту. Секс под взглядом третьего это зажигает! Антонио догадался, о чём она подумала, и, натянув приспущенные джинсы, затушил ногой остатки костра.
Прошёл месяц их пребывания на острове. Конечно, их уже не ищут. Но Ирина была счастлива. Неужели она, наконец, обрела любовь?! Она просыпалась в объятиях Антонио. Он, словно секс-машина, заводился с пол-оборота. С ним Ирина узнала радость и блаженство от близости с мужчиной – всё то, чего не мог дать ей муж.
Погода испортилась. Ирина проснулась от шума дождя. В пещере было сыро и прохладно. Она хотела повернуться, чтобы сменить неудобную позу, но почувствовала себя зажатой между двух тел. Прислушиваясь к ровному дыханию Эдда, Ирина вдруг ощутила смущение от того, что он лежит совсем рядом. Ей было стыдно признаться самой себе, что её тянуло к нему с каждым днём всё больше и больше, и это мучило её совесть. В последнее время Эдд стал более откровенным в своих чувствах. Она теперь знала, что нравится ему, случайно обнаружив своё имя, выложенное из ракушек на том месте, где они когда-то любовались просторами океана. В том, что он скрывал свои чувства и желания был свой манящий шарм. Ей не спалось. Забыв про холод, она почувствовала себя меж двух огней. Ей хотелось погладить эти непослушные белые локоны, вдыхать его приятный запах парфюма, который он прятал от Антонио. Недавно она случайно наткнулась на его тайник. Помимо одеколона и бритвы там лежала фотография симпатичной девушки. Вот, в чём была причина его сдержанности. У него была возлюбленная.Чем дольше она смотрела на блондинчика, тем больше возрастало желание дотронуться до него.
Не удержавшись от соблазна, она приподнялась, опершись на локоть, и, дрожа от страха, что кто-нибудь из них проснётся, она нагнулась над Эддом и, нежно поцеловала его в щёку. Не насытившись, пожалела, что не поцеловала его сразу в губы. «Что со мной происходит?» - спрашивала она, следуя голосу рассудка. «Я развратница! У него же есть девушка», - ругала себя, а губы требовали: «Ещё! Ещё!» Закрыв глаза, она обхватила губами его верхнюю губу, потом нижнюю, и, уже увлёкшись, подбиралась к его уху, когда вдруг увидела широко раскрытые глаза Эдварда, удивлённо смотрящие на неё. Её словно током ударило. Кровь прилила к её щекам, и она, испугавшись его осуждения, отпрянула, готовая убежать прямо под дождь, но его сильная рука притянула её к себе, и он, стиснув в своих объятиях, поцеловал её в губы. Поцелуй не был ни нежным, ни робким. Он прервал его, поддавшись угрызениям совести, которые не позволяли ему предаться желаниям. Она была женщиной Антонио. Он смущённо опустил голову, и, сев по-турецки, отстранился от неё, о чём-то размышляя. Ирина лежала на животе, уткнувшись лицом в спасательный жилет, жалея, что заставила его терзать себя угрызениями совести. Остаток ночи они лежали, молча рассматривая потолок пещеры. Антонио мерно посапывал, повернувшись к ним спиной.
В обычном ритме пролетело ещё две недели. Эдвард стал раздражительным. Каждый день он ходил к своему «маяку» на вершине скалы, который он придумал на случай, если вдруг на горизонте появится какое-либо судно. Под навесом из пальмовых веток хранились дрова и зажигалка в целлофановом пакете. Повсюду на острове он оставлял метки, говорящие о том, что здесь находятся люди, но все его попытки были тщетны.
Однажды Антонио вернулся с охоты пустым, и рыба, принесённая Эдвардом, была кстати. Дождь не прекращался вторые сутки, подавляя настроение. Голодные мужчины были мрачными и молчаливыми. Эдвард пересматривал содержимое чемоданов, чтобы придумать что-нибудь полезное, Антонио наблюдал за ним. Ирина задумчиво смотрела на дождь.
Ночью Антонио кашлял, не давая никому уснуть. Лишь под утро сон одолел её. Ирина проснулась ближе к обеду. Эдварда и Антонио в пещере не было. Дождь не прекращался. К тому же поднялся ветер, который задувал в пещеру, приподнимая кусок брезента, служивший дверью. Хотелось есть. Вскоре Эдд вернулся с рыбалки. В океане поднимался шторм. Сильные волны сбивали его с ног, одежда промокла насквозь. Не скрывая отчаяния, он высыпал на пол пещеры свой скудный улов, умещающийся в пляжную шляпу. Среди устриц и мелких рыбёшек Ирина увидела двух маленьких черепашек, перевернувшихся на спину, беспомощно гребущих лапками по воздуху. Улыбаясь от умиления, она взяла черепашат в руки, чтобы получше рассмотреть эти прелестные создания.
Похлёбка «Морское ассорти» уже всем надоела. Все с нетерпением ждали Антонио в надежде, что его добыча будет вкуснее.
Эдвард притащил коряги и сломанные кустарники, которыми заполонил половину пещеры. Нужно было запастись дровами, чтобы хватило на ночь и утро. Согреваясь у костра, они беспокойно поглядывали на часы. К ужину Антонио не вернулся. Уже темнело, и Эдвард пошёл искать его. Ирина засобиралась идти с ним, но Эдд приказал ей оставаться в пещере. Она не находила себе места от волнения. Вдруг они не вернутся. Она умрёт от горя и голода, если останется одна. Чем же отвлечься от мучительных мыслей? Становится холодно, надо утеплить их постель и превратить пещеру в уютное гнёздышко. Порывшись в чемоданах, нашла там несколько постеров с известными поп звёздами. Их берегли на растопку костра, но Ирина решила использовать их по назначению, и развесила по стенам. Затем надула несколько жилетов, снятых с трупов, и связала их вместе так, чтобы получились надувные матрасики. Немного подумав, она пристроила их к камням в виде кресла. Так получились три отличных сиденья. «Хранительница очага» увлеклась конструированием гамака, как вдруг услышала хруст веток в ближайших кустарниках. Подобрав горящую корягу из костра, она выбежала из пещеры. Сердце сжалось в комок, когда увидела Эдда, еле несущего на себе Антонио.
- Что случилось, Эдди? Он жив?
- Жив, но ему нужна помощь. Я нашёл его рядом с ловушкой. Он был без сознания. Возможно, поскользнулся и упал, ударившись о камень. Неизвестно, сколько времени он пролежал там под дождём. Я привёл его в чувства, но, кажется, у него жар. Антонио застонал. Когда Ирина увидела его затуманенный взор и кровавое пятно у виска, слёзы сами хлынули из глаз.
- Ирэн, успокойся. Дай сухую одежду и поищи что-нибудь жаропонижающее, - скомандовал Эдвард.
Антонио бормотал что-то на своём языке, наверное, бредил. Ирина уснула только под утро, продежурив у ложа Антонио всю ночь, меняя мокрую повязку на лбу, и, обтирая его горячее тело.
Открыв глаза, Ирина с радостью отметила, что дождь прекратился, и ярко светило солнце. От земли и камней шло испарение. Эдвард ушёл добывать пищу. Антонио застонал, и женщина кинулась к нему, покрывая его жаркое тело поцелуями. Глаза юноши приоткрылись, и он тихо произнёс:
- Ирина! Любимая моя!
Как он назвал её? Можно ли эти слова принимать за признание в любви? Понимает ли он, что говорит сейчас? Для неё важны его чувства к ней. Порыв нежности охватил её.
- Тони, милый, выздоравливай поскорее. Я соскучилась по твоим поцелуям, - ласково откликнулась она. Ирина хотела сказать ему о своей любви, но осеклась, вспомнив про Эдда.
Тони слегка улыбнулся и, обессиленный, закрыл глаза, оставив её в раздумье. Можно ли влюбиться сразу в двоих? Её жизненного опыта было недостаточно, чтобы разобраться в своих чувствах. Душа разрывалась между двумя мужчинами. Последнюю ночь она не могла уснуть, ощущая волнение от случайных прикосновений Эдда. Из-за холодных ночей они спали втроём.
Сегодня она решила вырваться из пещеры, и что-нибудь раздобыть «для дома». Эдвард не хотел отпускать её одну – это было опасно, и тогда они пошли вместе. С ним было интересно поговорить. Они шли по едва заметной тропинке, проложенной Антонио, болтая и смеясь, не заметили, как сбились с пути. Враз умолкнув, они увидели фруктовый рай, произраставший под ногами. Заполнив сумки ананасами, они направились было к пещере, но Ирина предложила оставить свою косынку на высоком дереве, чтобы пометить место, и придти за фруктами ещё раз. Он подставил ей свою спину, Ирина забралась на дерево, привязала к ветке косынку. Эдвард протянул к ней руки, чтобы помочь спуститься с дерева. Женщина вцепилась в его плечи, почувствовав железные мускулы под тонкой рубашкой. Он прижал её к себе, и она медленно начала сползать по его напряжённому телу. Эдд жадно смотрел на её выпуклости и изящные изгибы, обхватив за талию, и не торопился отпускать её из рук. Пряжка его ремня упиралась в живот. Ей стало трудно дышать. Она заглянула в фиалковые глаза Эдда, и в тот же момент он поцеловал, зажав её лицо в своих ладонях. Не отрываясь от её губ, он гладил её распущенные волосы. Влажные мягкие губы нежно втягивали её губы. От нежности и предвкушения сладостных ощущений в голове у неё затуманилось. Она не заметила, как оказалась на земле, пропитанной запахом ананасов. Его пальцы, расстёгивающие пуговицы на её блузке, доставляли ей невыразимое наслаждение. Как долго она ждала этого момента! Мистер «Неприступная стена» был покорён! Сгорая от нетерпения, она стянула одежду с Эдда. Он учащённо дышал, жадно скользя по ней руками, целуя её тело, и, упиваясь шелковистостью кожи, округлостями приподнятых грудей. Женщина жаждала его. Словно в беспамятстве, повторяя его имя, она обвила его бёдра своими ногами, готовая разделить с ним страсть. Эдвард хотел медленно довести её до высот блаженства, услышать крики восторга. Он не переставал ласкать желанное гладкое тело. Двое слились в пьянящем единстве, полном жарких лобзаний и приливов нестерпимого желания.
Всё кончилось слишком быстро, чересчур быстро, но ведь они так долго ждали этого часа, томимые страстью, что страсть эта вырвалась на волю, подобно могучему взрыву. Они молча лежали на траве в сладостном изнеможении, изучая каждую частичку тела друг друга.
- Я люблю тебя, Ирэн, - неожиданно серьёзно сказал он.
- Ш-ш-ш, - прошипела Ирина, прикрыв его губы пальчиком.
Ей не хотелось скоропалительных решений. Кто кого любит – пусть этот вопрос решится сам собой. Пока она знала, что ей нужны оба. Такие разные, как лёд и пламя, они прекрасно дополняли друг друга. Она любила их обоих, но допустим ли такой союз с мужской точки зрения?
Эдварду не требовалось долго объяснять что либо. Видимо, он давно думал об этом. И, не откладывая этот вопрос в дальний ящик, высказал своё отношение о проблеме их взаимоотношений.
- Ирэн, я думаю, если у нас сложился такой треугольник, где каждая сторона любит, а Тони я люблю, как брата, да и на острове нет законов, запрещающих чего-либо, нет общества, осуждающего наше поведение, то почему бы не вести себя естественно в этих условиях, как нам это удобно? Я согласен жить одной семьёй. Ну, знаешь, как у шведов.
Антонио быстро поправлялся, замечая, что взгляды и поцелуи на прощанье Ирины и Эдварда перешли границу дружеских. Однажды, открыв глаза, он застал их целующимися. Ревность охватила Антонио. Он бросился на Эдварда, вцепившись ему в горло.
- Убью! Как ты посмел?! Это моя женщина!
Далее последовали, скорее всего, ругательства по-португальски. Ирина, помогая Эдварду освободиться, кричала:
- Это моя вина, Тони! Если хочешь, убей меня! Эдд спас тебе жизнь!
Обессиленный, Антонио опустил руки, сдерживая ярость, сказал:
- Я думал, что ты любишь меня. А ты, Эдд, как ты мог?! Я считал тебя другом, чуть ли не братом. Предатели! Ирина, кого мне убить? Тебя, себя или его? Скажи мне!
- Антонио, я люблю тебя по-прежнему, но я поняла, что люблю Эдда тоже. Я люблю вас обоих! Пожалуйста, успокойся! Давай поговорим, всё обсудим. Это покажется абсурдным на первый взгляд, но, учитывая наше теперешнее положение, было бы удобнее жить одной семьёй.
- Что с вами произошло, пока я болел? Вы сошли с ума? Или мне это снится? – недоумевал Антонио.
Нависла пауза. Каждый ушёл в свои раздумья. Антонио выглядел разбитым после всего услышанного. Он был всё ещё слаб после болезни, и пьяной походкой добрёл до лежака, уселся, обхватив голову руками. Через несколько минут, он вдруг повеселел, усмехнувшись, спросил:
- Как насчёт брачной ночи втроём?
Все посмотрели друг на друга, и рассмеялись.
Их первая ночь втроём открыла им новые ощущения. Видеть секс со стороны оказалось интересным и возбуждающим занятием для юношей. Ирина была на верху блаженства, словно навёрстывала упущенное.
Так незаметно пролетел ещё месяц счастья и любви. Ирина немного похудела, но это не портило её внешности. Мужчины утром тихо покидали её, уходя то на охоту, то на рыбалку, давая ей отоспаться после бурной ночи. Казалось, чего большего ожидать от жизни, но судьба уготовила им новый сюрприз.
Ирина приложила ладонь к животу, и ощутила зарождающуюся в ней жизнь. Она вспомнила запах рыбы, от которой её тошнило и от одного упоминания о рыбе ей стало плохо. «Сообщить им сейчас или потом? Сразу обоим или каждому по секрету?» - раздумывала она, рассматривая себя в маленькое зеркальце пудреницы, найденное в чьём-то чемодане.
Рассказать о беременности она решилась спустя неделю, выждав для этого подходящее время, когда «папаши» пришли радостные после удачной охоты. Они принесли ей большую белую ракушку и букетик из ярких цветов. Соскучившись по ней за день, они целовали её в щёчки одновременно. Она ощутила на себе четыре ласкающих ладони.
- Подождите, у меня тоже для вас есть сюрприз. Я хочу открыть вам маленький секрет.
- Секрет?! – почти хором переспросили мужчины.
- У нас будет ребёнок.
Лицо Эдварда стало серьёзным. Взяв её руку, он поцеловал и прижал к щеке.
- Я люблю тебя, - едва успел сказать Эдд, как вдруг Антонио издал истошный крик индейца, ударяя себя кулаками по груди. Затем он поднял Ирину на руки и вынес из пещеры, усадив на камень, как на трон. Антонио танцевал перед ней индейский танец. Эдвард ритмично хлопал в ладоши, подбадривая его. Радостное настроение передалось Ирине. и она пустилась в пляс. Они дурачились и веселились, словно дети, но, изрядно проголодавшись, мужчины принялись за приготовление ужина.
Прошёл ещё месяц. В то время, когда мужчины радовались, каждый думая, что это его ребёнок, Ирина чувствовала себя отвратительно: её тошнило, голова кружилась от духоты. Она пошла освежиться к океану, придерживая живот, напоминавший половинку небольшого арбуза. Женщина окинула взором безграничный океан, и вдруг её взгляд зацепился за маленькое чёрное пятнышко. Она пригляделась. Где-то там, на горизонте, вырисовывался кораблик. Она потрясла головой, думая, что ей привиделось, но вновь увидела его. Что делать? Как назло Эдда не было рядом. Нельзя было терять ни минуты. Она побежала к «маяку», карабкаясь по крутому склону, не обращая внимания на тошноту. Немного отдышавшись, она поднесла зажигалку к подготовленным заранее сухим веткам, но она оказалась неисправной. «Ну, давай же, гори!» - нервничала Ирина, нажимая на зажигалку. «А, может, это знак? Может, и правда, ну его этот корабль!» Здесь она была по- настоящему счастлива. Это были лучшие дни в её жизни. Но теперь она должна подумать о ребёнке. Нелегко будет родить и вырастить его в первобытных условиях, тем более близится сезон дождей и похолодание. Мысли о ребёнке придали ей сил, и она поторопилась к пещере за другой зажигалкой.
Схватив зажигалку, которой она пользовалась каждый день и очень берегла её, Ирина побежала обратно, ругая себя за неповоротливость. Забравшись вновь на вершину, она остановилась, чтобы перевести дух, посмотрела вдаль, уже не ожидая увидеть что-либо, но вот чудо, корабль был там, и с вершины она теперь чётко видела его. Дрожащими от нервного напряжения руками, она подожгла сухие листья и ветки. Костёр разгорался так быстро, становился жарче и ярче, что Ирине приходилось пятиться назад, отходя от него на безопасное расстояние. Теперь костёр был уже таким огромным, что пламя костра подбиралось к дереву, росшему неподалёку. Женщине стало страшновато: не подпалит ли она весь лес на этом холме?
Вскоре на холм прибежали мужчины. Костёр был виден с любой точки острова. Заметив его, они поняли, в чём дело. Они размахивали руками, чтобы их заметили на фоне костра. Корабль становился всё больше и больше, пока они не рассмотрели огромный военный корабль с флагом военно-морского флота США.
Когда несколько человек в шлюпке подплывали к их берегу, Эдвард вспомнил о его сохранившихся полуразмытых документах. Он побежал за ними в пещеру, заодно, покидав в сумку дорогие его памяти вещи, не забыв про белую раковину, подаренную Ирине.
«Неужели нас разлучит судьба, и мы никогда не увидим друг друга? Неужели мне придётся вернуться к нелюбимому мужу, и всё пойдёт по-прежнему или он меня выгонит с позором?» - опасалась Ирина, сидя в каюте корабля. Эдвард прочёл её мысли, и пока Антонио спал, предложил ей выйти за него замуж. От избытка, нахлынувших вдруг на неё чувств, на глаза навернулись слёзы и она прижалась к груди Эдварда. Его тело застыло в ожидании ответа. Антонио был ещё совсем мальчишка, чтобы сделать предложение. Она согласно закивала головой.
- Как же твоя девушка с той фотографии?
- Многое изменилось за это время. Я встретил тебя, и понял, что ещё никого не любил по-настоящему. Я не хочу тебя терять. Тем более, мы ждём ребёнка, Тони.
- Я не хочу недомолвок между нами, ведь, скорее всего, это ребёнок.
- Чей бы ни был, я буду любить его. И Тони мы тоже усыновим, - пошутил Эдвард.
Ирина грустно улыбнулась, посмотрела на потягивающегося ото сна Антонио и вздохнула. Ей предстояли большие трудности и перемены в жизни. Первая трудность состояла в том, чтобы сообщить новость Антонио о её браке с Эдвардом. Антонио непонимающе поглядывал на умолкнувших и опустивших глаза Ирину и Эдда.
- Я что-то пропустил? Стоит мне только уснуть, как происходит что-то важное. Что на этот раз? – спросил он, поворачивая голову то к Ирине, то к Эдварду, не зная, от кого ждать ответа.
- Антонио, я выхожу замуж за Эдда, - решительно заявила она.
- А ты не терял времени, Эдуардиньо! – язвительно заметил португалец.
Увидев удивлённые глаза Ирины, которая ожидала вспышки бурных эмоций, а не детсковатой шуточки, он понял, что она говорила серьёзно. Он осёкся и смолк. Он тоже хотел бы жениться на ней. Там на острове он чувствовал себя и мужем и отцом, а теперь он, как настоящий мачо, должен был предложить жене больше, чем руку и сердце, но у него не было ни своего жилья, ни денег, чтобы содержать семью. Несколько минут просидел он в раздумьи, и пришёл к выводу, что Эдд был прав, сделав предложение. Ирина и его ребёнок будут в надёжных руках, а, как только он разбогатеет, обязательно приедет к ним. Так наивно строил планы на будущее Антонио. Он подошёл к Эдду, пожал по-дружески ему руку и грустно сказал:
- Поздравляю, дружище! Береги Ирину, и будьте счастливы!
В Российском посольстве в США Ирина и Эдвард рассказали о своих намерениях пожениться и о том, что в дальнейшем она примет американское гражданство. В Москву был отправлен агент, который занимался оформлением развода с её мужем. Бывшая семья Ирины была поражена её возвращением с того света. Узнав о кораблекрушении, муж некоторое время переживал о гибели жены, но спустя месяц её место заняла другая женщина. Агент рассказал Ирине, что сынишка отказался уезжать от своего отца, и посоветовал ей не разрушать их семейную идиллию.
Прилетев в Бостон, Ирина и Эдвард были шокированы тем, что их караулили в аэропорту несколько фоторепортёров. Они засыпали их вопросами, подставляя свои микрофоны перед самым их носом. Ирина не успевала сообразить, что ответить, удивляясь, что они так много знают об их жизни на острове. Откуда они это пронюхали? О них даже писали в газетах.
Сев в такси, Ирина пробежала по заголовкам газет, которые ей дал один из репортёров. Запомнились лишь два из них – «Бермудский треугольник» и «Рай по-шведски». Но больше её заинтересовали не выдумки жёлтой прессы, а события, связанные с ураганами, называемые женскими именами Рита и Катрин. Одна только ошалелая Рита разрушила тысячи домов в Техасе и Луизиане. Люди сидели в своих затопленных домах по несколько суток без еды, ожидая спасателей. Неудивительно, что исчезновение их судна не стало экстраординарным событием. Хотя их искали, но совсем в другом месте, из-за того, что лайнер сбился с курса. Ажиотаж по поводу последствий ураганов поутих, и появление троих выживших вызвало новую волну для разговоров и воспоминаний. Некоторые учёные предположили, что местом рождения этих ураганов были Бермуды.
На следующее утро в отель, где остановилась молодая парочка, потянулась вереница фоторепортёров, писателей и прочих искателей сенсаций. Одни брали интервью, другие хотели написать книгу о их жизни, кто-то собирался снимать о них документальный фильм, им предлагали хорошие гонорары. Влюблённые лишь переглядывались, не зная, как реагировать на, вдруг обрушившуюся на них, популярность. Им срочно требовались деньги, чтобы пожениться, оформить кучу документов и просто, чтобы жить. Они подписывали все контракты, которые им предлагались.
Приближался долгожданный день свадьбы. Ирина готовилась предстать перед родителями Эдварда и публикой в блистательном наряде и сияющей от счастья улыбкой. Но самый счастливый день в жизни превратился в киносъёмки, где им приходилось позировать, отвечать на вопросы, давать автографы. С родителями Эдда она познакомилась наспех, забыв поначалу про улыбку, но, когда в качестве свадебного подарка его отец подарил молодожёнам небольшой домик, её глаза засветились. Эдд тут же подхватил её на руки, и закружил по залу.
Полгода пролетели незаметно. Эдвард принял предложение отца возглавить на правах партнёра его фирму. У них родилась девочка. Они назвали её Катриной в честь урагана, который соединил их. Увидев впервые дочь, Эдвард отшутился, признав поражение:
- Если бы Антонио был девочкой, он был бы точно такой же.
Малышка так напоминала Антонио, что Ирина, глядя на неё, всё чаще и чаще вспоминала его, втайне скучая по нему и его грубоватым ласкам.
А в это время в Бразилии Антонио брался за любую работу, чтобы разбогатеть, пока не понял, что для этого нужно найти некий хитрый способ получать большие деньги, а честно заработать можно только гроши.
Однажды какой-то американец, засмотревшись, как Тони разгружает на берег ящики с рыбой, подошёл к нему, и предложил сняться в рекламе нижнего белья, пообещав за это приличные деньги. Клипмейкер был восхищён красивым телосложением Тони и тем, как свободно он держится перед камерой. По рекомендации американца Антонио пригласили демонстрировать одежду в качестве фотомодели. Он с удовольствием рассматривал фотографии в журналах мод, едва узнавая себя в супермодной одежде. Теперь он имел свой счёт в банке и снимал маленькую квартирку, несмотря на то, что приходилось помогать семье. Узнав, что клипмейкер возвращается в Штаты, Антонио попросил взять его с собой, заранее согласившись на любую работу.
Подписав контракт с американским фотоагенством, Антонио оказался в США. Радость была недолгой, когда он посмотрел на карту, и прочертил длинную линию от Сакраменто до Бостона, через всю страну от запада до востока. Встречу с дорогими ему людьми пришлось отложить ещё на год – именно столько продлится его работа по контракту. Утром и днём утомляли съёмки, а вечером он шёл в бар потянуть пивка. Разговорившись однажды с барменом, Антонио предложил развеять скуку, царящую в его баре стриптизом. Бармен, который был и хозяином и уборщицей в одном лице, мечтательно улыбнулся, приняв это за шутку подвыпившего клиента, но Антонио вдруг ловко запрыгнул на стойку бара, прибавил громкости в магнитофоне, и начал танцевать, снимая с себя одежду. Размахивая ею в воздухе, он грациозно отбрасывал её сторону. Посетителей было немного, но они оживились и подбадривающее свистели, кричали и хлопали в ладоши. Бармен торопливо убирал со стойки посуду, чтобы на неё не ступила нога Антонио. На шум заходили в бар новые посетители. Импровизация удалась и доставила удовольствие не только зевакам, но и самому Антонио.
Прямо на стойке владелец бара установил для него два металлических шеста. Отныне пиво доставалось ему бесплатно, «за счёт заведения», а в своих плавках находил неплохой заработок. С каждым днём число посетителей увеличивалось, а танцевальные движения Антонио становились более отточенными. Он имел способность, посмотрев однажды танец, запомнить движения, и затем повторить его. Но, чтобы увидеть такой танец, ему пришлось посетить стриптиз-бар несколько раз. Там он познакомился с красивой блондинкой - стриптизёршей. Её звали Элисон. Она обучила его всему, что умела сама, хотя встречаться им удавалось изредка, да и только ночью. Счёт в банке рос быстро, что приводило Антонио в восторг, когда вдруг хозяин решил продать бар, чтобы открыть ресторанчик в более престижном месте для более богатой публики. Антонио дожидался Элисон в её гримёрке, чтобы поделиться своими размышлениями насчёт работы стриптизёром. Элисон была любимицей и легко могла уговорить хозяина принять Антонио на работу. Но там, в баре он чувствовал себя королём вечера, а будет ли новая работа в дорогом стриптиз-баре приносить такой же успех, каким он пользовался в захудалом барчике. Здесь другой сорт публики, да и соперничать с профессиональными танцорами его не прельщало. Его раздумья прервал вбежавший в гримёрку мальчуган лет восьми, и по-португальски просил купить яблоки, завёрнутые в старую газету. Видимо, его здесь хорошо знали, потому что при входе сюда надо понравиться охраннику. Антонио купил бы у него всё, что угодно только за то, что тот говорил на его родном языке. Он скучал по Родине. Получив купюру, мальчик удивлённо присвистнул, и исчез так же быстро, как и появился. Разворачивая газету, Антонио увидел фотографию улыбающихся Эдварда и Ирины с ребёнком на руках. С того момента он потерял покой и сон. Нахлынувшие воспоминания не выходили у него из головы. Он больше не думал о работе стриптизёра. Он рвался к ставшим ему родными людям. У Антонио было несколько девушек за время работы здесь в Калифорнии, но они не могли заменить Ирину. Никакая физиологическая страсть не могла сравниться с тем чувством любви, которое он испытывал к ней. Она родила ребёнка. Это и его ребёнок тоже. Ему захотелось взять малышку на руки, прижать к своей груди, ощутить его запах, но… Эдвард? Как быть с ним? Ведь он теперь и муж, и отец, да и все права на его стороне. Будь это кто-то другой, Антонио, не раздумывая, нашёл бы способ убрать его с дороги. Эдвард же стал близким ему человеком. Как хорошо им было вместе на острове. Почему бы им не попробовать в «свободной Америке», как любят это словосочетание сами же американцы, жить втроём? Написать им письмо? Нет, лучше явлюсь внезапно. Это было в его стиле, и всегда давало лучший результат. Впереди оставалось три долгих месяца ожидания.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |