Мы, стало быть, разумно не 18 страница

Итак, будем считать, что в общих чертах мы описали сознательный выбор, а именно: С какого рода [вещами] он имеет дело, и показали, что он касается средств к цели.

VI. Уже сказано, что желание (βουλεσις) [направлено] на цель, но одни считают, что к благу вообще (ταγατηον), а другие – что к кажущемуся благом (πηαινομενον αγατηον). У тех, кто говорит, что предмет желания (το βουλευτον) есть благо вообще, получается: То, чего желают, при неверном выборе не есть «предмет желания», ведь что будет «предметом желания», будет и благом, но мы уже знаем, что он – зло, если выбор сделан неверно. У тех же, кто называет кажущееся благом предметом желания, получается, что нет естественного предмета желания, но всякому желанно то, что ему таким покажется. Между тем, желанным каждому кажется своё, а если так, то, может статься, даже противоположное.

Если же это не годится, то не следует ли сказать, что, взятый безотносительно, истинный предмет желания – это собственно благо, а применительно к каждому в отдельности – кажущееся благом? И если для добропорядочного человека предмет желания – истинное благо, то для дурного – случайное; так ведь даже с телом: Для людей закалённых здоровым бывает то, что поистине таково, а для болезненных [совсем] иное; подобным же образом обстоит дело с горьким и сладким, с тёплым, тяжёлым и со всем прочим.

Добропорядочный человек правильно судит в каждом отдельном случае, и в каждом отдельном случае [благом] ему представляется истинное [благо]. Дело в том, что каждому складу присущи свои [представления] о красоте и удовольствии, и ничто, вероятно, не отличает добропорядочного больше, чем то, что во всех частных случаях он видит истину (ταλετηες) так, будто он для них правило и мерка (κανον και μετρον). А большинство обманывается явно из – за удовольствия, ведь оно, не будучи благом, кажется таковым. Итак, удовольствие выбирают, принимая его за благо, а страдания избегают, считая его злом.

VII. Итак, если цель – это предмет желания, а средства к цели – предмет принимания решений и сознательного выбора, то поступки, связанные со средствами, будут сознательно избранными и произвольными. Между тем деятельности добродетелей связаны со средствами [и тем самым с собственной волей и сознательным выбором].

Действительно, добродетель, так же как и порочность, зависит от нас. И в чём мы властны совершать поступки, в том – и не совершать поступков, и в чём [от нас зависит] «нет», в том – и «да». Следовательно, если от нас зависит совершать поступок, когда он прекрасен, то от нас же – не совершать его, когда он постыден, и если не совершать поступок, когда он прекрасен, зависит от нас, то от нас же – совершать, когда он постыден. А если в нашей власти совершать, точно так же как и не совершать, прекрасные и постыдные поступки [,и если поступать так или иначе], значит, как мы видели, быть добродетельными или порочными, то от нас зависит, быть нам добрыми или дурными.

Изречение: «Никто по воле не дурен и против воли не блажен» в одном, очевидно, ложно, а в другом истинно. В самом деле, блаженным никто не бывает против воли, зато испорченность [есть нечто] произвольное. Иначе придётся оспорить только что высказанные [положения], и [окажется], что нельзя признавать человека ни источником, ни «родителём» поступков в том же смысле, в каком он родитель своих детей. А если это очевидно, и мы не можем возводить наши поступки к другим источникам, кроме тех, что в нас самих, тогда, имея источник в нас, они сами зависят от нас и являются произвольными.

Это подтверждается, пожалуй, как [поступками] отдельных лиц в сугубо частных делах, так и самими законодателями, ибо они наказывают и осуществляют возмездие по отношению к тем, кто совершает худые дела (τα μοκητερα), если только их совершили не подневольно и не по неведению, в котором сами неповинны, а [тем, кто совершает] прекрасные [поступки, законодатели] оказывают почести, чтобы [таким образом] подстегнуть одних и обуздать других.

(Впрочем, делать то, что не зависит от нас и не является произвольным, никто нас не подстёгивает, так как без толку (προ εργου) уговаривать не чувствовать тепла, боли, голода и вообще чего – нибудь в этом роде – мы ведь всё равно будем это чувствовать). [Законодатели] карают даже за само неведение, когда считают, что человек повинен в неведении, например, пьяных считают виновными вдвойне. Ведь в этом случае источник в самом человеке, потому что в его власти не напиться, и именно в том, что напился, – причина неведения. И за неведение в законах чего – то такого, что знать положено и нетрудно, наказывают, точно так и в других случаях, когда считают, что неведение обусловлено невниманием, так как тут неведение зависит от самих людей, ведь быть внимательными – это в их власти.

Но может быть, человек таков, что не способен проявить внимания. Однако люди сами виноваты, что стали такими от вялой жизни, так же как сами бывают виноваты, что делаются неправосудными или распущенными: Одни – делая зло, другие – проводя время в попойках и тому подобных [занятиях], ибо деятельности, связанные с определёнными [вещами], создают людей определённого рода. Это видно на примере тех, кто упражняется для какого – либо состязания или дела, потому что они всё время заняты этой деятельностью. Так что не знать, что при определённой деятельности возникают [определённые нравственные] устои, может только тот, кто глух и слеп.

Дата добавления: 2015-08-29