Замуж с осложнениями. Трилогия 43 страница

Чтоб ты подавился.

Он и правда давится, да не просто кашляет, а еще хватается за рот, как будто ошпарился. Так тебе, суке. Из бутылки проливается немного жидкости, но это не вода, а кисель какой-то – вязкий, прозрачный, он тянется и тянется, но все никак не капнет, и вот уже почти до пола повис, а джингошская собака все кашляет и трясет бутылку, и тут кисель разводит в стороны руки-крылья, поднимает от пола прозрачное лицо и взмывает вверх, отбирает у человека пистолет и тут же поддает ему обухом в нос. Кирилл взвизгивает, хватается за нос, отшатывается, падает, а прозрачное существо мгновенно переметывается ко мне, продевается в пряжку ремня, потом второго, они расстегиваются и падают на пол, я хватаю пистолет, а мокрый и студенистый морской дух обвивается вокруг меня с шелестящим смехом и наполняет капитанский мостик запахом моря близ Орла.

– Спасибо, – говорю я по-муданжски.

Дух отвечает что-то журчащим шепотом, хотя я не уверена, что это были слова. Он снова перетекает по воздуху к Кириллу, сидящему на полу в полном ужасе, обвивает его руки, заведя их за спину – Кирилл борется, но тщетно, – поднимает его в воздух и усаживает в кресло перед большим экраном.

Первое, что я делаю, это влепляю Кириллу качественную пощечину. Потом перекладываю пистолет в другую руку и влепляю еще одну.

– Лиза, я… – начинает он робко.

– Ты два раза чуть не угробил корабли, на которых я летела, а теперь угрожал мне напрямую, ты работаешь на джингошей и воюешь против нас, тварь! Тебе не помогут никакие оправдания про Земной Союз! Они не могли послать тебя против Муданга, потому что подписали акт о неприкосновенности Азамата Байч-Хараха, а он возглавляет муданжскую армию!

Кирилл бледнеет до синевы и затравленно смотрит на меня.

– Я не знал, что это он.

– Ка-анечно, ты не знал! – ухмыляюсь я и убираю пушку в карман. Стрелять я все равно не буду, еще морского духа задену, а он крепко держит моего горе-террориста. – Вот только ты работаешь на Соччо, а он прекрасно знал, с кем имел дело тогда, зимой, когда ты по его приказу угробил двух Азаматовых ребят и полный штат детского лагеря! Тебе не снятся оторванные головы в свободном полете, нет? А мне вот снятся! Потому что я там была и чудом успела унести ноги! И потом, когда вы нас окружили – не надо притворяться, что ты не знал, кого взламываешь! – Я глубоко вздыхаю, собираясь с мыслями. – Но это еще не самое худшее.

Он осторожно поднимает взгляд и втягивает голову в плечи.

– Давно ли ты переквалифицировался из пилотов в хакеры, дорогой?

– Я всегда был хакером, – хрипловато сообщает он. – Я и учился…

– Очень интересно, – говорю. – И ты ничего мне не говорил все четыре года, что мы жили вместе, потому что так велел Земной Союз. Прекрасно, какой лояльный работник. И как же тебе, наверное, было трудно врать мне каждый раз, когда я просила помочь мне разобраться с новой техникой, – я нагибаюсь поближе и показываю ему загнутый палец, – настроить бук, починить мобильник, скачать что-нибудь… Как тяжело, наверное, было день за днем изображать из себя чайника, а?

– Ну да, очень трудно, – мямлит он.

– И конечно, тот факт, что у меня мать и брат работают при Земном Союзе, а я сама от него окончила институт, это все недостаточные причины, чтобы раскрыть мне великую тайну твоей профессии, не так ли? И уж конечно– конечно! – недостаточные, чтобы прислать мне весточку, что ты жив!

– Но таков был приказ! – восклицает он.

– Ага, у джингошей! Если бы в ЗС знали, что ты жив, Сашка бы тоже знал! Он ведь сидит на кадровых базах, в том числе на секретных! Это значит, что в ЗС тоже были уверены, что тебя прибило. Значит, ты инсценировал свою смерть, а сам перешел к джингошам, так ведь? А?

Морской дух, постоянно журчащий у Кирилла над ухом, смотрит на меня с любопытством, потом усиливает хватку. Кирилл скулит, дух снова смотрит на меня: мол, так?

– Ну да, перешел! – выкрикивает Кирилл. – Они меня шантажировали!

– Чем же?

– Не скажу!

Дух с бурлящим энтузиазмом заламывает ему руку. Кирилл кричит:

– Перестань! Скажу! Я им продал сведения!

– А, так джингошам можно знать секреты ЗС, а мне нельзя? Это суперлогика! Может, мне надо было тебе заплатить, а?

Кирилл воет. Я машу рукой, обращаясь к духу, чтобы ослабил хватку. Он подчиняется, вздохнув шорохом волн.

– Ты им расскажешь? – тонким голосом спрашивает Кирилл.

– Ты сам им расскажешь, – тепло говорю я и иду к своему чемоданчику. Достаю из него маску, очки и шапочку и надеваю. – А теперь поведай мне, солнышко, на какие кнопочки надо нажать, чтобы выйти на связь с твоими дружками и с моими дружками.

– Одновременно? – переспрашивает он, нервно наблюдая за моими приготовлениями.

– Ага. Я хочу устроить пресс-конференцию.

Он стонет, но, когда булькающий дух угрожающе тянет его руку, быстро начинает диктовать.

Через минуту экран покрывается многими маленькими экранчиками. Я надеваю стерильный балахон и перчатки. На одном из экранчиков я вижу бледного Азамата с кругами под глазами. Бедный мой. Ну ничего, скоро все будет хорошо. На остальных экранчиках рябят недоумевающие лица, джингоши спрашивают, что происходит, почему главный канал показывает рожу Инсея и какое-то пугало рядом, муданжцы просто пытаются врубиться, что все это значит.

Наконец кто-то из джингошей выкрикивает нечто на своем языке. Азамат тут же оживляется, поворачивается вправо и негромко говорит на муданжском:

– Это их хакер.

Отлично, он услышал и понял по-джингошски.

Взгляды Алтонгирела, Экдала и еще нескольких муданжцев становятся гораздо более осмысленными. Дух радостно булькает и помахивает подолом своей хламиды. Джингоши начинают волноваться. Азамат бросает через плечо распоряжение, я слышу какие-то удары в дальнем конце корабля. Надо торопиться.

– Что ты со мной сделаешь? – лепечет Кирилл, глядя, как я достаю скальпель.

Я молча принимаюсь расстегивать на нем штаны.

Визгу было много, хотя я поступила по-божески и оттяпала только половину того, что надо было за то, как он со мной обошелся. Тем более операция-то сама быстрая, только кровью на экран брызнуло, а дальше я все мгновенно заварила. И даже дала ему общий наркоз, чтобы не помер от шока. Убивать-то я его не собиралась, только оставить сувенир на память, так сказать.

Взглянув последний раз в позеленевшие лица джингошей, я выключаю видеосвязь и снимаю операционное обмундирование как раз вовремя, чтобы ворвавшиеся на мостик Эцаган и Онхновч меня узнали.

– Лиза! – Эцаган кидается на меня с объятиями. – Мы чуть с ума не сошли, что случилось?!

– А этот… – Онхновч замечает спящего Кирилла в руках журчащего духа. – Он кто?

Я с трудом убеждаю Эцагана меня отпустить.

– Это, – говорю, – тот самый джингошский хакер. Заберите это тело, пускай его Алтонгирел допросит с пристрастием, когда оно очнется. Со мной все хорошо, просто сегодня безумный день…

Эцаган зачем-то подхватывает меня на руки, а Онхновч забирает Кирилла вместе с креслом. Дух облетает их обоих, журча и переливаясь, я машу ему рукой и посылаю воздушный поцелуй. Он машет в ответ и исчезает. Муданжцы переглядываются.

– Там кто-то есть? – неуверенно спрашивает Эцаган, направляясь на выход.

– Был, – говорю. А я и забыла, что другие его не видят.

Эцаган грузит меня в крохотный звездолетик, а Кирилла, кажется, кладут в багажное отделение. Я внезапно понимаю, что страшно устала, и ноги меня не держат, и руки у меня дрожат, и мутит, и глаза слезятся, и вообще, кажется, я простудилась. А все чертов Ирлик со своими полетами!

Мы причаливаем к Азаматову кораблю снизу, Эцаган залезает наверх, а Онхновч подает ему меня. Едва я более-менее встаю на ноги, как упираюсь носом в необъятную грудную клетку Азамата. Он пахнет потом, и в его объятиях я чувствую себя как ручка в колпачке.

– Лизонька, – он горячо дышит мне в макушку, – что случилось?

Он ждет, я не отвечаю, за спиной шорох, Азамат меняет вопрос:

– О боги, так это ты этого… хакера? Ты поэтому задержалась?

Я киваю, возя лбом по его мокрой рубашке.

– Н-да, – произносит Азамат. – Я мог бы догадаться. Но за что ты его… так? Что он тебе сделал?

Я немножко отталкиваюсь назад, чтобы посмотреть на него.

– Он… Это Кирилл. Мой бывший… который, я думала, погиб.

Азамат вздрагивает.

– Твой… твой муж?!

– Ну нет. То есть по смыслу да, но мы не были женаты. Официально. Так что все в порядке. Сделай с ним что-нибудь, чтобы я его больше не видела.

– Да уж. – Азамат на секунду мрачнеет лицом, и я вдруг живо себе представляю, как он может «подоходчивее объяснить» моим непрошеным кавалерам, что они непрошеные. Ух-х, аж дрожь пробрала. Азамат тут же переключается в обычный режим и гладит меня по голове. – Ты хорошо себя чувствуешь? – спрашивает озабоченно.

Кажется, вот сейчас меня и стошнит… но вместо этого я оглушительно чихаю.

– Я простудилась, – говорю. – И очень устала. Положи меня куда-нибудь, и я не буду тебе мешать воевать дальше.

– Воевать уже не с кем, – раздается у меня над ухом гнусавый голос Алтонгирела. – Джингоши улепетывают со всех моторов, Экдал за ними погнался, но, думаю, мог и не стараться. Они как полюбовались, как их козыря… кхм, оскопили, сразу и подались. Ты, кошмарная женщина, ты живая вообще?

– Частично, – говорю. – Это хорошо, что джингоши того. На то и был расчет. И я его не совсем этого. Только наполовину. Еще сможет сволочей наплодить. – Я зеваю.

Азамат подхватывает меня и несет. Кажется, сначала мы движемся к каютам, но тут он принимает звонок на гарнитуру, а там Экдал, да так орет, что мне все слышно:

– Джингошей засасывает какое-то огромное световое пятно, я еле смог развернуться! Не знаю, что это, похоже на малую звезду, но очень странное! Азамат, посмотрите!

– Сейчас, я не у экрана, – бросает Азамат и прямо со мной бегом мчится на мостик.

Я ради такого дела протираю глаза. У большого экрана толпятся мужики, в гробовой тишине изучающие это явление природы: прямо по курсу огромная треугольная раззявленная пасть, и в нее стремительно летят джингошские кораблики и какие-то обломки.

– Почему не поворачиваем?! – взревывает Азамат, и все приходит в движение, нас швыряет, он еле-еле удерживается на ногах. – Аварийную гравитацию! К шакалам отсюда, быстро!

Мне кажется, корабль дрожит от его голоса. Мы поворачиваем, переживаем несколько ужасных мгновений перегрузки, но потом все восстанавливается, и вот светящаяся пасть уже видна только на малом экране заднего вида.

– Что это была за хрень? – спрашивает чей-то обалдевший голос.

– Это Ир… – начинаю я, но снова чихаю.

– Все каналы, – отчетливо говорит Азамат в гарнитуру. – Курс на Муданг. Сворачиваемся.

Глава 23

Сплю я недолго, несмотря на всю кажущуюся усталость. Впрочем, постоянное чихание и заложенный нос – не очень способствующие сну явления. Так что вместо отдыха я забиваюсь в душевую кабинку, полную горячего пара, и прогреваю организм. Становится несколько лучше. Я вылезаю, заматываю голову толстенным полотенцем и облачаюсь в найденные в сумке у Азамата футболку и свитер. Они мне до колена, а под них я напяливаю там же откопанные носки, которые мне до колена с другого конца. Выгляжу я во всем этом, надо думать, сногсшибательно, но у Азамата в каюте нету зеркала, а поднимать стенку мне лень.

События вчерашнего дня я помню плохо, а что помню, то не выстраивается в логическую последовательность. Подземное царство, Кирилл, Ирлик, дух, Азамат… Чушь какая-то получается. Но не могу избавиться от ощущения, что наломала дров. Неужели я видела Кирилла? И он оказался такой сволочью? И я ему за это устроила публичную экзекуцию… Вроде помню, что так и было, но все как во сне. Да и вообще, чем я думала? Ну да, он меня обманывал, и дважды чуть не убил, и под дулом держал, и воевал за джингошей. Это не считая того, что он продал джингошам какие-то секретные данные, пригрохал неизвестно сколько народа и чуть не взорвал сорок семь детей. Так и надо было его за все это отдать в жаркие объятия ЗС, а я что сделала? Это называется – законопослушная землянка, которая только в кино насилие и видела. А клятва Гиппократа? Что на меня нашло вообще? Азамат сидит нервничает, Эцаган с Онхновчем ждут у входа, а я устроила допрос с пристрастием в прямом эфире. Бред собачий, даже стыдно. Кирилл-то заслужил, но я-то хороша! А Азамат небось уже всем похвастался, что это я хакера поймала. Хорошо хоть у меня мозгов хватило замаскироваться, прежде чем включать трансляцию. Ох, надо быстро найти Азамата и сказать ему, чтобы помалкивал!

Когда я прихожу на мостик, Азамата там нет, только какие-то незнакомые мне люди, которые еще и открыто пялятся на мои голые коленки. Однако он вскоре появляется.

– О, Лиза, ты не спишь? Я думал, ты теперь до посадки не встанешь. – Тут он замечает мой вид и начинает смеяться. – Ну ты придумаешь ведь нарядиться!

– А что делать, у меня же нет запасной одежды, а та вся ужасно грязная.

– Да понимаю, – кивает он, продолжая посмеиваться. – Я попрошу у Эцагана для тебя что-нибудь, он все-таки поменьше. Пойдем.

Мы выходим в коридор, такой родной и знакомый, он ведет на кухню. Меня настолько захватывает это странное чувство узнавания, что я чуть не забываю, зачем искала Азамата, но он заговаривает первым:

– Я хотел тебя спросить… Видишь ли, мы допросили… кхм, этого человека и узнали столько интересного, что лучше всего было бы передать его на Землю, потому что Земной Союз нас озолотит за этого кадра. Меня только смущает, что ты, хотя и состоишь у меня на службе, все же не военный чин и не гражданка Муданга. Насколько я понимаю, по земным законам, у тебя могут быть неприятности.

– Могут, – энергично киваю я. – И будут. Если узнают, что это была я.

Азамат призадумывается.

– Вообще, я никому не говорил. Вот Эцаган с Онхновчем могли…

– Самое худшее, что сам Кирилл знает. Он-то уж не промолчит, – вздыхаю я.

– А ты знаешь, это как раз не проблема, – весело отвечает Азамат. – У него, похоже, от потрясения что-то повредилось в голове. Он, видишь ли, утверждает, что ты его заколдовала.

Я прыскаю от смеха.

– Да, ему, наверное, именно так и показалось…

– А как ты его скрутила? Я ведь тоже видел, что он был как будто привязан к креслу, но без веревки… А он говорит… как-то он забавно сказал… – Азамат морщит лоб, припоминая. – Что-то вроде «грязная сила» или «немытая»…

Я неприлично ржу.

– Он имел в виду, что его схватили демоны. Просто с перепугу забыл, как это на всеобщем называется.

– Ах вот оно что… Так как ты этого добилась?

– Да это была не я. Помнишь того морского духа с Орла? Он, видно, тоже решил повоевать за Муданг и спрятался в бутылке с водой, из которой Кирилл хотел попить. Ну и вылез, схватил его. А Кирилл-то духа не видел, и никто другой тоже.

– Хм. – Азамат задумчиво улыбается. – Мне попадались упоминания в легендах, что морские духи могут мгновенно перемещаться из одной воды в другую, но я никогда бы не подумал, что это распространяется даже на космос. Однако приятно, что он тебя запомнил. – Он с довольным видом косится на меня. – Так это я к чему, наш подопечный теперь бормочет, что его укусила бутылка, а потом его руки сами собой заломились за спину. Я подозреваю, что, даже если он и выдаст тебя, мало кто примет его всерьез.

– В таком раскладе действительно, – рассеянно киваю я. – Конечно, со мной захотят побеседовать, но это можно будет уладить.

– Отлично, тогда я могу спокойно сдать его Союзным войскам?

Я киваю, и Азамат тут же командует гарнитуре соединить его с каким-то неизвестным мне наемником и сообщает ему, что пленного можно отправлять по адресу, как и планировалось.

– Он не на нашем корабле? – спрашиваю я, когда Азамат заканчивает разговор.

– Нет, ты же сказала – чтобы больше его не видеть, – улыбается он. – Ну вот все улажено.

Мне становится несколько легче дышать. Хотя бы никаких уголовных последствий у моей выходки не будет. Остаются только сомнения и расстройство.

– Слушай, – говорю, – а где наш Старейшина?

– Он остался на планете, будет встречать нас в космопорту. Присутствие такого могущественного духовника, как он, часто вызывает сбои у сложной техники, поэтому в космос ему летать опасно. А зачем он тебе?

– Да так, – говорю, – поболтать хотела. Тебя вот не напрягло, что я с Кириллом сделала?

– Ну вообще, мне показалось, что это немного не в твоем стиле, – осторожно говорит Азамат. – Но у меня пока не было времени особенно об этом задумываться. А ты считаешь, что…

Но тут мы приходим к Эцагановой каюте, из которой только что вышел сам Эцаган, и разговор автоматически заканчивается.

– Классно выглядите, – усмехается Эцаган, окидывая меня взглядом.

– У тебя лишних штанов не найдется? – спрашиваю несчастным голосом.

– Сейчас поищем. – Он распахивает дверь и приглашает меня войти.

Находятся у него только легинсы, но и то хлеб. Правда, их приходится четыре раза подвернуть, зато они не съезжают. До посадки доживу, и ладно. Только бы не разболеться совсем.

– А ты Арону позвонил? – спрашиваю Азамата. – Они же там меня ищут, наверное.

– Он сам позвонил, еще вчера, – задумчиво говорит Азамат. – Сразу как ты исчезла. И где ты столько времени…

– Капитан, земля! – настигает нас вопль из коридора.

Оказывается, мы уже садимся на Муданге, надо собираться и выходить.

На этот раз мы сели не на самом ветру, а между высокими скалами – более удобные для посадки открытые места уже все заняты наемничьими кораблями. Все радостно высыпают на воздух, машут руками, прыгают на месте и даже обнимаются, что муданжцам совершенно несвойственно. Я плетусь за Азаматом, к которому то и дело подбегают всякие люди с целью от души похлопать по спине. Его кожаная куртка скоро станет совсем мягкой в ключевых местах. Я не очень хорошо себя чувствую и не могу понять – это температура или тут просто так жарко? Солнце-то наяривает о-го-го.

– Лиза, ты как? – спрашивает Азамат, отвлекаясь от очередных поздравлений с успешно завершенной кампанией. – Тебе жарко, наверное…

– А сколько тут примерно градусов?

– Когда приземлялись, было двадцать пять.

– Ого, так это мне надо все обратно снимать… – Я уныло оглядываю огромное открытое плато, полное муданжских мужиков. – Хотя, боюсь, не оценят.

– Скорее даже слишком оценят, – хмыкает Азамат. – Донизу никак не потерпишь?

Я намереваюсь ответить, но вместо этого чуть не сажусь прямо на землю, Азамат едва успевает меня подхватить.

– Ты чего? Тебе так плохо?

– Да голова закружилась, – говорю, – ничего особенного. Помоги мне снять свитер, пожалуйста, а то я совсем сварюсь.

Конечно, заметив, что у нас что-то происходит, народ начинает скапливаться вокруг, интересоваться, не нужна ли помощь, и просто глазеть, как раздевают земную женщину. Я уже снова стою сама, хотя предпочла бы лежать, и предоставляю Азамату объяснять все за меня, потому что мне страшно лень шевелить губами.

– Ну ладно, ребят, не толпитесь, дайте уже нам спуститься, моей жене надо прилечь…

Ребята начинают было расступаться, когда кто-то – и вовсе не Азамат, который стоит рядом, – обхватывает меня сзади вокруг груди и поднимает. Я тут же забываю о всех болезнях, визжу, дергаюсь, пинаюсь, пытаюсь заехать нахалу в глаз, хватит с меня неожиданных ухажеров! Приходится извернуться, да и стоит он против солнца и, конечно, уворачивается, и тут я по запаху меда и дыма понимаю, что это Ирлик. Во всей красе – под три метра, пылающие красные узоры по смуглой коже, огненные патлы и тонна золота на шее.

– У йопт, – вежливо вскрикиваю я, – Ирлик! Ведь щас бы врезала по физиономии! Ну поставь меня на место уже! Понравилось таскать, что ли?!

Ирлик хохочет, демонстрируя всем желающим драгоценные зубы, и все-таки ставит меня на землю. Я отхожу на два шага в сторону Азамата, который переводит изумленный взгляд с меня на Ирлика и обратно. Народ вокруг отшатнулся на пару метров, но не убегает. Я замечаю бледного Алтонгирела с глазами овальными по вертикали и Старейшину Ажгдийдимидина с непроницаемым выражением лица, если не считать пульсирующей жилки на лбу.

– Да ла-адно тебе, шарахаешься как от неродного! – Ирлик разводит руками в звенящих браслетах. – Мы ведь с тобой огонь и воду, так сказать, и спали вместе…

Я чихаю от возмущения.

– Ирлик, шакал, хватит людям голову морочить! Я тебе тогда не дала и сейчас не дам, у меня муж есть! – Я демонстративно вцепляюсь в Азамата, который на меня смотрит со своей характерной удивленной улыбкой. Не знаю уж, что он имеет в виду, но мне становится неловко за обращение к Ирлику на «ты».

– Ишь какая злая, – обижается Ирлик и внезапно подмигивает Азамату. Потом снова обращается ко мне: – А я думал, спасибо мне скажешь, что подкинул тебе материала для резьбы по мясу.

– А я как раз хотела поинтересоваться, за каким шакалом надо было забрасывать меня к Кириллу, – сообщаю я несколько тише.

– На страх врагам, конечно! – радостно отвечает Ирлик и снова покатывается со смеху. – Ты бы видела их физиономии, когда… ой, не могу, у меня чуть брюхо не треснуло! И всего-то понадобилось два слова заклятия, а какой эффект!

– Какого заклятия? – моргаю я.

– Ну как же, для подначки! А то ты по природе слишком уж разумная и миролюбивая, а мне так скучно! – Ирлик улыбается так широко, что становится непонятно, где кончаются зубы и начинаются ожерелья.

– Так это ты… – начинаю я, но возмущением все слова смывает. Кое-как совладав с собой, я корчу кривую рожу. – Отлично. Спасибо, что хоть сказал, а то бы я всю оставшуюся жизнь мучилась, что это меня переклинило внезапно. – Я хочу еще что-то добавить, но снова оглушительно чихаю. – Вот и простудилась из-за тебя!

Ирлик на секунду перестает хохотать и всматривается в меня, прищурив густо накрашенные глаза. На его лице появляется и тут же исчезает кривая ухмылка понимания, после чего он одним плавным движением оказывается прямо передо мной в позе «лотос», прикладывает обе разрисованные когтистые ладони к моему животу и дует на них. Меня прошибает жаром.

– Что ты… – начинаю я, но он перебивает:

– Чада твои будут здоровые и прекрасные, как я. Что внутри, что грядущие.

Протараторив все это, он откидывается назад в приступе божественного хохота, выгибается, совершает умопомрачительный кульбит (и как в юбке не запутался, понять не могу!) и перекидывается маленьким алым мангустом, который, напоследок пошевелив подвижным носом, исчезает в расщелине скалы.

Я несколько прифигеваю от множественного числа и ошарашенно провожаю взглядом яркого зверька, когда вокруг меня начинается какое-то движение. Очнувшись и оглядевшись, я понимаю, что все мужики вокруг попадали на колени за исключением Старейшины, который сплел пальцы халой и беззвучно шевелит губами, и Азамата, который вцепился в меня, как клещ, и смотрит счастливо и обалдело.

Я осторожно прокашливаюсь – и чихаю.

– Можно уже встать, – говорю сиплым голосом, вытирая нос платком, который Азамат мне протянул. – Он ушел.

В ответ по коленопреклоненной толпе пробегает волна восклицаний:

– Белая богиня!

– Всеобщая мать!

– Владычица судеб! Вечная весна!

Я беспомощно поворачиваюсь к Азамату. Он обозревает происходящее, как мне кажется, с юмором. Во всяком случае, мне хочется надеяться, что он не начнет опять городить околесицу про мое божественное происхождение. Он переводит взгляд на меня, и уголки его губ слегка дергаются.

– Они встанут только в одном случае, – шепотом говорит он, подхватывает меня под мышки и сажает себе на плечо.

И правда, Алтонгирел тут же встает, а вслед за ним постепенно и остальные. Азамат, как мне кажется сверху, величественно относит меня до кабинки канатной дороги и сгружает внутрь. Остальные подтягиваются за нами к площадке, с которой надо грузиться в кабинки, и Алтонгирел проворно подсаживает к нам Старейшину, а затем забирается сам. Вчетвером мы и отъезжаем вниз над головами низкорослых сосенок.

Алтонгирел, все еще бледный, пялится на меня как на привидение, а на щеках горят красные пятна. Азамат довольно ухмыляется, но держит меня крепко, как будто боится, что я тоже сейчас превращусь в какую-нибудь зверюшку и ускачу в лес. Старейшина Ажгдийдимидин разглядывает меня не моргая, а потом внезапно открывает рот и хриплым, высоким, непривычным к использованию голосом произносит:

– Рассказывай.

И я выкладываю как на духу все с того момента, как увидела на склоне котенка, и до исчезновения Ирлика минуту назад. Все попытки не рассказывать то, чему присутствующие и так были свидетелями, проваливаются с треском, слова из меня так и прут. Некоторых я, кажется, и не знала до этого рассказа. Неудивительно, что наш духовник вынужден молчать, если в его голосе такая сила.

Когда я объясняю, как получилось, что оказалась на короткой ноге с Ирликом, Алтонгирела немного отпускает, да и Старейшина перестает смотреть на меня так напряженно. В конце он только задумчиво качает головой.

– М-да-а-а, – протягивает Алтонгирел, когда я наконец иссякаю. – А я уж чуть не решил, что ты и правда… – Он откашливается и принимает независимый вид.

Азамат, который с интересом слушал мой рассказ, хитро улыбается.

– Хотите сказать, что такого поворота событий вы не предвидели? – спрашивает он у обоих духовников.

– Вот уж нет, – с душой выпаливает Алтонгирел, а потом осторожно косится на Ажгдийдимидина. Тот кивает, и Алтоша продолжает: – Мы знали, что участие Лизы необходимо для победы, но не знали, что именно она должна сделать. Потому и оставили Старейшину Унгуца, чтобы он за ней присмотрел и подтолкнул в нужный момент. Но Ирлик-хон и без нас взял свое.

– Ты думаешь, он заворожил котенка? – с интересом спрашивает Азамат.

Алтонгирел пожимает плечами, а Старейшина помахивает ладонью, дескать, почему бы и нет.

– Ну, – вставляю я, – он говорил, что не мог оттуда сниться никому. Думаете, ворожить все-таки мог?

Алтонгирел вопросительно оборачивается к Старейшине, тот неохотно извлекает из-за пазухи блокнот и черкает в нем: «В заклятиях богов часто бывают бреши и лазейки. Возможно, ворожить на котятах он мог».

– Надеюсь, что с тем котенком ничего не случилось, а то я этому Ирлику… – заносчиво начинаю я, но Старейшина затыкает меня испепеляющим взглядом.

Азамат наконец отпускает меня и сладко потягивается.

– Эх-х, стар я становлюсь для таких приключений. Устаю сильно…

– Да ты перенервничал, – успокаивает его Алтонгирел. – Тебе как Арон вчера позвонил, что Лиза пропала, ты ж не в себе был все это время. Хоть я тебе и говорил, между прочим, что мы ожидали чего-то в таком духе.

– Арон вообще хорош, – фыркаю я. – Думать же надо. Мало ли что я пропала. Все равно понятно ведь, что раньше, чем война кончится, Азамат просто не сможет меня искать. Нет, вот надо человеку нервы трепать. Могли ведь и проиграть из-за этого.

– Да ладно, Лиза, не злись на него, – устало просит Азамат. – Он привык со всеми проблемами ко мне за советом бежать, а тут такое дело…

– Ну ага, и за пятнадцать лет не отвык. Смотри у меня, я тебе не дам так ребенка воспитать, чтобы, чуть что, к папе!

– Да, кстати, – оживляется Алтонгирел. – Так вот что вы от меня так дружно скрывали. Можно узнать почему? – Он нацеливает убийственный взгляд на Азамата.

Тот пожимает плечами.

– Это я его попросила, – говорю.

– Не сомневаюсь, – едко отвечает Алтоша. – И что же такого тайного в беременности, что духовнику сказать нельзя? Стыдишься, что ли?

– Да пошел ты, – хихикаю я. – Просто ты и так нас все время доставал идиотскими советами, а я как представила, что будет, если ты узнаешь о беременности… В общем, попросила Азамата ради твоей безопасности помолчать, а то, знаешь, беременные женщины вспыльчивы, могла и покалечить ненароком… – Я многозначительно подмигиваю.

Старейшина Ажгдийдимидин давится смехом: видимо, смеяться ему тоже не положено, но очень хочется. Алтоша краснеет.

– Я ненадолго на Муданге, – сообщает он Азамату обвинительным тоном. – Прослежу, чтобы в праздники все хорошо прошло, и снова улечу с наемниками.

– Ты просто хочешь хорошо поесть и музыку послушать, – сонно отвечает Азамат. – А наемников тебе еще поискать придется, сейчас многие останутся, кто раньше летал, а кто и полетит, то не скоро.

– Посмотрел бы, на что у тебя жена похожа, – мстительно говорит Алтоша. – А вам сейчас перед Советом Старейшин представать.

– По-моему, присутствующий Старейшина ничего не имеет против моего вида, – парирую я.

Наш духовник слегка сдвигает брови и принимается выводить свой комментарий на листке блокнота: «Светские Старейшины, в отличие от меня, обращают внимание на то, во что одета женщина. Мы зайдем к моей сестре, у нее найдется на тебя платье».

– Спасибо, – киваю, прочитав. Интересно, какая у Старейшины сестра. – А у меня дома ничего не осталось разве? – спрашиваю Азамата. – Я хочу сказать, я дома переодеться не могу?

Азамат тяжело вздыхает.

– Мой дом сожгли тем же вечером. Хорошо, что Ирнчин успел выпустить коня.

– Ох, елки… – Меня пришибает новостью. – Как хорошо, что Арон все забрал… Слушай, я же не спросила, а много народу погибло?

– Я знаю о троих, – отвечает Азамат. – Один был у нас дома, но я не уверен, что ты его запомнила. Такой седой…

– Который глупости говорил?

– Хм, ну да, наверное.

Дата добавления: 2015-08-29