25. Глобальные научные революции и типы научной рациональности

25. Глобальные научные революции и типы научной рациональности

Вновь напомним о том, что научная революция- это смена, перестройка оснований науки, вместе с тем и смена типов научной рациональности. Более подробно о типах рациональности будет сказано в заключение те­мы. Здесь лишь напомним о том, что рациональность не сводится только к научной. Вся европейская культура формировалась и развивалась под знаком рациональности, которая явилась формообразующим принципом жизненного мира европейского человека, его деятельности, его отноше­ния к природе, другим людям. Рациональность предпола гала способность человека самостоятельно мыслить и принимать реше­ния.

По И. Канту, рациональность- это главный принцип просвещения. Иначе говоря, субъект рационального мышления полностью ответствен за содержание своей мысли; «иметь мужество пользоваться собственным умом без руководства со стороны кого-то другого»-таков девиз Канта и просвещения в целом. Сформировалась уверенность в автононости и са­модостаточности человеческого разума, сила которого проявилась в соз­дании науки и техники.

Благодаря тому, что европейская рациональность преимущественно была ориентирована на науку и вплоть до середины XX в. считалась об­разцом рациональности, возникла индустриальная стадия техногенной цивилизации. Индустриальная цивилизация вообще уникальна. Благо­даря ей Европа и позже США (весь северо-запад) вышли на первое место среди землян. А теперь уже речь идет о постиндустриальной цивилиза­ции.

Исторически первичная рациональность была открыта в древней Гре­ции в V- II вв. до н. э. (Гомер, Парменид, Платон и др.), Китае, Индии. Это было время зарождения разума, осознание человеком способностей мыслить. У истоков был Парменид, его учение о тождестве мышления и бытия (бытие-это Бог, абсолют, все то, что есть). Рациональность-это работа с истиной.

Открытая греками работа мысли с идеальными объектами заложила основы традиции теоретизма. Как говорил немецкий философ Гуссерль, феки вынесли за скобки практически житейские вопросы и интересы, психологические и прочие связи, мотивы, которые мешают человеку за­нять теоретическую, чистую позицию. Теоретическая установка целиком изъята из практики.

Работу с идеальными моделями мышление может реализовать только в слове (дискурсивно). Так, рациональность нуждается только в слове, выражающем не частное, а общее. Слово призвано адекватно выражать бытие, мир вещей. Это и есть рациональное познание. Греки проповедо­вали определенность, точность, однозначность значений слов как необ­ходимое условие построения рационального знания. Неслучайно Аристо­тель кодифицировал правила логики, грамматики, поэтики, риторики.Мышление понималось античными философами как «созерцание», как интеллектуальное озарение, уподобляющее ум человеческий уму бо­жественному. Когда Парменид утверждал, что бытие есть мысль, то он имел в виду космический разум, а не субъективную мысль отдельного человека. Через космический разум содержание мира раскрывается для человека непосредственно.

Основная функция разума усматривалась в познании целевой при­чины. Только разуму доступны понятия, цели. Всё, что существует.

предназначается для чего-то. Есть конечная цель. Признавалась некая объективная целесообразность, что вносило смысл в природу и означало целостность в мире. Всё сущее в природе, по Аристотелю, всегда дви­жется по направлению к объективной цели. Цель выступала принципом организации природы. Имело хождение понятие телеология (дословно учение о далеком). Созданная Аристотелем наука о природе- физика, просуществовала с уточнениями и изменениями две тысячи лет.

Перейдем к рассмотрению научных революций и формированию со­ответствующих им типов рациональности. Всего насчитывается, как уже было сказано, четыре научных революции.

Первая научная революция произойти в XVII в. Она привела к возник­новению классической европейской науки. Возникла механика, позже физика. Сформировался научный тип рациональности. Да и наука обрела социальный статус. Хотя и признавалось создание мира Богом, но затем мир стал развиваться по своим внутренним законам (имманентно). Про­изошло удвоение бытия- на религиозное и научное. Предметом научного познания стал реальный мир. Метафизика постепенно утрачивает силу. Считается, что от Декарта можно начинать отсчет появления научной рациональности. Величественный античный Космос был отождествлен с природой, которая рассматривалась единственной вещественной реаль­ностью. Всё мироздание рассматривалось с позиций механики. Мировоз­зрение было механистическим.

Человеческий разум стал уподобляться не божественному разуму, а самому себе и таким образом обрел суверенность (независимость). В эпоху просвещения укреплялось убеждение во всесилии и всевластии человеческого разума. Предпринимались усилия по очищению своего разума от всяких напластований и «замутнений» и даже от ценностных ориентации. Сложилось вполне определенное толкование познавательной деятельности. Из познания вытесняются суждения о смысле, о цели. Из­вестно изречение Б. Спинозы о том, что истина требует не смеяться, не плакать, а понимать. Восторжествовал объективизм в том смысле, что знание о природе не зависит от познавательных процедур, осуществляе­мых исследователем.

В Новое время к представлению об объективности мира добавилась идея артефакта (сделанной вещи). В научную рациональность входил эксперимент, дававший возможность препарировать мир в идеальном плане с последующим контролируемым воспроизводством.

Галилей ввел теоретически спроектированный эксперимент вместо эмпирического фиксирования наблюдаемых явлений природы. Таким мыслительным инструментом стала математика. Начался процесс мате­матизации науки. Научным признавалось то, что могло быть конструиро­вано и выражено на языке математики. Математизация- это новое слово в научной рациональности. Сконструированные математические модели.

алгоритмы, теоретические конструкты рассматривались как полностью адекватные действительности «как она есть сама по себе» без примеси субъективности.

Многое делалось в направлении связи языка и мышления. Вклад Га­лилея в этом деле не малый. Наука (и новый тип рациональности) отказа­лась от телеологии, т. е. не стала вводить в процедуры объяснения не только конечную цель в качестве главной в мироздании и в деятельности разума, но и цель вообще. Все это было поддержано выдающимися фило­софами того времени.

Р. Декарт философски обосновал мысль о том, что к физическим и ес­тественным вещам нельзя применять понятие целевой причины. Спиноза утверждал, что «природа не действует по цели», что не соответствовало античному пониманию роли причинности, как в познании, так и в уст­ройстве мироздания. Аристотелевское представление о превосходстве целевой причины, над причиной действующей ушло в прошлое. Это ста­ло серьезной поправкой к физике Аристотеля.

Механика применялась ко всем наукам, даже к химии. Господство­вала механическая картина мира, продолжавшаяся вплоть до начала XIX в.

Вторая научная революция ~ конец ХУШ-первая половина XIX в. Про­изошел переход от классической науки, ориентированной в основном на изучение механических и физических явлений, к дисциплинарно орга­низованной науке.

Появляются такие науки как биология, химия, геологи и др. Механи­ческая парадигма перестала быть общезначимой. Специфика объектов, изучаемых в биологии, геологии, требовала иных по сравнению с клас­сическим естествознанием принципов и методов познания, исследования. Эти науки вносят в картину мира идею развития, которой не было в ме­ханической картине мира. Нужны теперь новые идеалы, объяснения, учи­тывающие идею развития. Поколеблено представление о механической картине мира как единственной и всеобъемлющей.

Идеалы и нормы классической рациональности не выполнялись и не стыковывались с науками о живом. Здесь много других факторов - эмо­циональных, ценностных аспектов самого исследования. «Личностные параметры биологического знания с особой наглядностью выражены в используемых метафорах, в эстетическом переживании природы, в эти­чески религиозных переживаниях уникальности жизни»''^.

В самой физике стали появляться элементы нового неклассического типа рациональности. Ситуация складывалась довольно парадоксальная. Завершилось, заканчивалось становление классической физики, о чем свидетельствует появление электромагнитной теории Д. Максвелла, ста-

тистической физики и др. Сложились предпосылки электромагнитной картины мира.

Одновременно шел процесс окончательного оформления классиче­ского типа рациональности. Он включал в себя идеал механической ре­дукции, т. е. сведение всех явлений и процессов к механическим взаимо­действиям. В период второй научной революции этот идеал остался не­изменным в своей основе. Но, с другой стороны, изменялся смысл этой редукции. Она становится более математизированной и менее наглядной. Один тип объяснения стал уступать другому. Крен в сторону математи­зации позволил конструировать на языке математики не только строго детерминистские, но и случайные процессы.

Появляются первые намеки на введение субъективного фактора в со­держание научного знания, что неизбежно приводило к ослаблению же­сткого принципа тождества мышления и бытия, характерного для клас­сической науки. Идет поворот в сторону неклассического мышления. Происходит начало возникновения парадигмы неклассической науки.

Третья научная революция означала формирование нового типа ра­циональности, неклассической науки.

Период с конца XIX в. до середины XX в. характеризуется появле­нием неклассического естествознания и соответствующего ему типа ра­циональности. Революционные преобразования произошли сразу во мно­гих науках: в физике появились релятивистская и квантовая теории. В биологии появилась генетика, в химии возникла квантовая химия и т. д. Б центр исследовательских программ выдвигается изучение объектов мик­ромира.

Происходит дальнейшая трансформация принципа тождества мышле­ния и бытия, которая является базовым для любого типа рациональности. Изменилось и понимание идеалов и норм научного знания. В чем это вы­разилось?

а) Ученые согласились с тем, что мышлению объект не дан в его при­родном, первозданном состоянии. Мышление изучает взаимодействие объекта с прибором. Когда-то (в нашей стране) отсюда выводилось поня­тие «приборный идеализм» и подвергалось критике. Роль прибора в ис­следовании микрообъектов резко возросла, а значит, возросло и взаимо­действие микрообъектов с прибором.

С помощью приборов, математических моделей и т. д. исследователь задает природе «вопросы», на которые она и «отвечает». В квантовой релятивисткой физике, изучающей микрообъекты, объяснение и описа­ние невозможны без фиксации средств наблюдения, так как сильное взаимодействие объекта с прибором очень влияет на характеристику изу­чаемого объекта.

Прибор не позволяет наблюдать элементарную частицу в одном и том же начальном состоянии. Это зафиксировал В. Гейнзберг в своем уравне-НИИ, согласно которому чем точнее эксперим.ент фиксирует координаты элементарной частицы, тем менее определенной становится скорость ее движения и напротив, чем определеннее мы фиксируем скорость движе­ния частиць!, тем неопределеннее становятся ее координаты. (Это и есть соотношение неопределенностей В. Гейзенберга).

б) Проблемы истины становятся связанными с деятельностью экспе­
риментатора. Стала особо актуальной активность исследователя как
субъекта познания. Согласились, что каждая наука конструирует свою
реальность и ее изучает. Физика изучает физическую реальность, химия-
химическую и т. д.

в)Происходит своеобразный процесс: принцип тождества мышления
и бытия продолжал «размываться». Исследователи признали относитель­
ную истинность теорий и картины природы, выработанную на том или
ином этапе развития естествознания.

Четвертая научная революция произошла в последнюю треть XX в. означает появление постнеклассинеской науки.

Данная революция связана с появлением особых объектов исследова­ния, что привело к радикальным изменениям в основаниях науки. Объек­тами изучения становятся исторически развивающиеся системы (Земля как система взаимодействия геологических, биологических и техноген­ных процессов; Вселенная как система взаимодействия микро- и мега-мира и др.)

В неклассической науке идеал исторической реконструкции исполь­зовался преимущественно в гуманитарных науках (история, археология, языкознание и т. д.), а также в ряде естественно-научных дисциплин (геология, биология). В постнеклассинеской науке историческая реконст­рукция как тип теоретического знания стала использоваться в космоло­гии, астрофизике и даже в физике элементарных частиц. Физика вторга­ется в структуру элементарных частиц, входит в обращение понятие «кварки».Возникло новое направление-синергетика (в термодинамике неравно­весных процессов, характерных для фазовых переходов и образования диссипативных структур). Синергетика стала ведущей методологической концепцией в понимании и объяснении исторически развивающихся не­линейных систем. Такие системы совершают переход от одного относи­тельно устойчивого состояния к другому. Появляется свойство диссипа­тивных структур- саморегуляция. Система проходит так называемые «точки бифуркации»-разветвление (как результат неустойчивого равно­весия). В этих точках система имеет веерный набор возможностей даль­нейшего изменения. Нельзя просчитать, какая из возможностей будет реализована. Из веера возможностей система выбирает одну. Выбор необратим. Значит, нужна особая ответственность исследова­телей. Требуется построение идеальных моделей с огромным числом па­раметров и переменных. Это поможет осуществить компьютеризация.В постнеклассическом типе рациональности учитывается, как утвер­ждает В. С. Степин, «соотнесенность характеристик получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ее ценностно-целевыми структурами. Причем эксплицируется (объясняется-В.Р.) связь внутринаучных целей с вненаучными, специаль­ными ценностями и целями».

Это значит, что рациональное познание не имеет безусловного при­оритета перед дорациональными и внерациональными познавательными формами.

Вместе с возникновением постнеклассической науки меняется сам ха­рактер научной деятельности. Он связан с революцией в средствах хра­нения и получения знаний. Речь идет о компьютеризации науки, появле­нии сложных и дорогостоящих приборных комплексов, которые обслу­живают исследовательские коллективы и функционируют аналогично средствам промышленного производства и т. д. Все это меняет >сарактер научной деятельности.

Наряду с дисциплинарными исследованиями на передний край все более выдвигаются междисциплинарные и проблемно-ориентированные формы исследовательской деятельности. Специфику этой науки состав­ляют комплексные исследовательские программы, в которых принимают участие специалисты различных областей знания. При этом определя­ются приоритетные направления, планируется финансирование, подго­товка кадров.

Характерно также то, что происходит сращивание в единой системе научной деятельности теоретических и экспериментальных исследова­ний, прикладных и фундаментальных знаний, интенсификация прямых и обратных связей между ними. Важно отметить и то обстоятельство, что происходит интеграция принципов и научных картин мира, относящихся к различным наукам. Картины реальности становятся взаимозависимыми и составляют целостную общенаучную картину мира. И все это во мно­гом под влиянием междисциплинарных исследований.

Такая тенденция общенаучного процесса характерна и для военной науки. Но не всегда это прослеживается в действительности. ЗДесь еще царствует автономность исследований. Комплексные исследорания не так проглядьтаются.В узкодисциплинарных подходах не обнаруживаются сложные сис­темные объекты. В таких подходах они часто изучаются фраг\«ентарно. Поэтому эффекты изучения системных объектов прослеживаются лишь в междисциплинарных исследованиях.Интерес представляют образцы исторических реконструкций, т. е. воспроизведение явлений, событий такими, какими они были в прошлом. Это делать необходимо во многих науках: биологии, геологии, астрофи­зике, космологии. И, конечно, в истории, в том числе истории военной. Важно то, что идеал исторической реконструкции внедряется во многие науки. Это особый тип теоретического знания. Говоря об исторически развивающихся системах науки нашего времени, необходимо отметить такие природные комплексы, в которые включен в качестве компонента сам человек. Примеров таких метафорически говоря «человеко-размер-ных» комплексов немапо. Ну, скажем, сюда относятся медико-биологи­ческие объекты, биосфера, глобальная экология, объекты биотехнологии (прежде всего генная инженерия), системы «человек-техника», в том числе сложные информационные комплексы, системы искусственного интеллекта (экспертные системы) и т. д.Своеобразие изучения «человекоразмерных» объектов состоит в том, что здесь поиск истины связан с познанием всевозможных направлений преобразования этого объекта. А это уже непосредственно затрагивает гуманистические ценности, что вносит некие дополнения в познаватель­ный результат. Здесь вступает в силу знание определенных запретов на те разработки, которые потенциально содержат в себе катастрофические последствия. Описание «человекоразмерных» объектов требует экспли­кации (истолкования) связей внутринаучных ценностей (процедура по­иска истины) с вненаучными ценностями социального характера. И дела­ется это посредством социальной экспертизы.Итак, рассмотрев четыре глобальных научных революции, подчерк­нем в обобщенном виде (в качестве вывода) типы научной рационально­сти.1. Классический тип научной рациональности ставит объект изучения в центр внимания. При теоретическом объяснении и описании стремится отбросить, устранить все, что относится к субъекту, средствам и опера­циям его деятельности. Считалось, что, только очистив субъект от всего наносного, можно получить объективноистинное знание о мире. Здесь не осмысливаются и ценности науки, и детерминации доминирующих в культуре мировоззренческих у становок. 2. Неклассический тип научной рациональности. Учитывает связи между знаниями об объекте и характером средств и операций деятельно­сти. Экспликация (объяснение) этих связей рассматривается в качестве условий объективно-истинного знания-описание и истолкование мира. Учитывается роль прибора в познании микрообъектов Но связи между внутринаучными и социальными ценностями и це­лями по-прежнему не являются предметом научной рефлексии (т. е. раз­мышления и анализа собственно психического состояния). Хотя импли­цитно (подразумеваемый, невыраженный) они, т. е. внутринаучные и со­циальные ценности, определяют характер знаний (определяют, что имен­но и каким способом мы выделяем и осмысливаем в мире). 3. Постнеклассический тип рациональности расширяет поле рефлек­сии (размышления) над деятельностью. Этот тип учитывает соотнесен­ность получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ценностно-целевыми структурами. При­чем эксплицируется (открыто выражается, маркируется) связь внутрина­учных целей с вненаучными, социальными ценностями и целями.

Каждый новый тип научной рациональности характеризуется осо­быми, свойственными ему основаниями науки, которые позволяют выде­лить в Шире и исследовать соответствующие типы системных объектов (простые, сложные, саморазвивающиеся системы). Между сменяющи­мися типами, однако, существует преемственность. Техногенная цивили­зация ныне вступает в полосу особого типа прогресса, когда гуманисти­ческие ориентиры становятся исходными в определении стратегий науч­ного поиска*'.

Дата добавления: 2015-08-29