Первое время мама часами разговаривала с бабулей, раз по двадцать на дню бросаясь к ней в объятья. Потом успокоилась, стала заниматься хозяйством. А через три месяца уехала в Москву. Толик остался у бабули. Жилось ему хорошо, дружба с Йонасом крепла. К Новому году мама вернулась, забрала Толика, и они переехали к прабабушке Полине.
Два года после этого Толик не видел отца. Что в это время происходило между ним и мамой, для него навсегда осталось за кадром. Потом отец появился, как ни в чем не бывало. Сценарий его визитов был всегда один и тот же: придет, принесет подарки, посидит полчаса, расспрашивая маму о Толике. Спросит про здоровье, про поведение, и видно, что ему это совершенно не интересно. Потом чмокнет Толю в щеку, скажет: «Ну, будь здоров, слушайся маму», и уйдет. Если честно, обидно до слез. Хотелось стукнуть его, чтобы сделать больно, чтобы на барственном равнодушном лице проявилось хоть какое-нибудь чувство. Хотелось закричать ему прямо в ухо: «Зачем ты пришел, козел?! Убирайся! Мы тебе не нужны, а ты нам сто лет не нужен! В гробу я тебя видал в белых тапочках!»
Может, он так бы и поступил, если бы на встречах не присутствовала прабабушка Полина. Она всегда сидела тут же, прямая, как будто ручку от метлы проглотила. При ней такие выходки были невозможны: до смерти нотациями запилит. Хотя ясно: отца она ненавидит едва ли не сильнее всех в этой комнате. Что-то они о нем знали, и мама, и Полина. Что-то такое, что даже смотреть на него спокойно не могли. Видно, это было что-то настолько ужасное, что и словами не передать. Но родного сына этого монстра они огорчать не хотели. Пусть не знает, какой папенька кошмарный урод. Принимали того в доме и терпели ради Толика. Это было ясно.
А тут вдруг снова все поменялось. Папа регулярно звонит, разговаривает с Толиком, хочет с ним ехать отдыхать, билеты в цирк купил... Ну, отдыхать, положим, они поедут с мамой. Еще летом запланировали Прагу, и ничего отменять не собираются. Папа намекал на поездку в весенние каникулы... Это если мама разрешит. Хорошо бы разрешила. А теперь цирк... Интересно, откуда папа знает, что он любит цирк?
Главное, как обо всем этом надо думать? Как все понимать?
Толика разрывало от противоречивых чувств, и это мучило больше всего. Папа был плохой и стал хороший? Но мама теперь его боится в сто раз больше, чем раньше, когда Толик был ему до лампочки. Боится, но не запрещает пойти с ним в цирк, погулять, даже сходить в кафе. А может и в гости разрешит, если попросить. Разрешает, голос спокойный, но видно же, что она вся трясется от ужаса. Почему? Толику приятно, что отец вдруг стал им интересоваться. Значит, признал, что его сын хороший, умный, достойный. Им можно гордиться. Да и папой таким можно, наверное, гордиться. Вот у Вовы из их класса папа — владелец двух десятков цветочных палаток. Считается богачом. За Вовой приезжает охранник на джипе. Вова этим задается. У Аси папа тоже богатый, правда, бывший бандит, но ничего, Ася им очень гордится. А Толин папа богаче их всех вместе взятых. Он это знает, потому что как-то подслушал мамин разговор с бабулей на хуторе. Мама объясняла: «Конечно, не Абрамович, но...» Бабуля пыталась узнать, на чем он делает деньги. Мама посоветовала ей вспомнить фильм «Красотка». «Он занимается примерно тем же, чем там занимался Ричард Гир. С поправкой на российскую специфику». Толик не поленился, посмотрел этот фильм. Туфта, конечно. Розовые слюни для девчонок. Но кое-что становится понятно. Выходит, таких, как родители Аси и Вовы, его папа может купить и продать, даже не заметив. Интересно, а такие богачи вообще ходят в цирк? Или он туда идет исключительно чтобы сделать сыну приятное? Спросить бы маму, но у нее при разговоре о папе делается такое лицо! Вся она как будто внутренне замирает. Не как статуя, а как тигр перед прыжком. А потом никак не может отойти. Все-таки, что он ей сделал? В сериалах, которые бабушка Полина смотрит по телеку, женщины не могут простить мужьям измены. Но Толик инстинктом чувствовал: здесь что-то другое. Из тех же сериалов он уяснил: измену невозможно простить, когда есть любовь. А мама папу не любит. И, судя по всему, никогда не любила, даже когда была за ним замужем. Это он тоже подслушал. Мама на кухне разговаривала с Линой, думая, что он играет на компьютере. Рисовалась такая картина. Сначала она к нему хорошо относилась, даже замуж вышла. А потом что-то такое о нем узнала, испугалась, схватила ребенка, то есть Толика, в охапку, и убежала куда глаза глядят. С тех пор боится и ненавидит. Но сказать, в чем причина, не хочет. Или не может. Тут уже детектив получается. С другой стороны, не отказываться же от цирка и мороженого, особенно если не запрещают? Может, папа подарит что-то ценное? Например, новый навороченный геймерский компьютер, раз уж он такой богатый?
В общем, от всех этих чувств и мыслей можно было с ума сойти. Оставалось плыть по течению, ни на что особо внимания не заворачивая. По принципу «дают — бери, бьют — беги».
Дома он довольно быстро перетащили из машины все, что привезли. На что бабушка не преминула нравоучительно заметить: «Если дружно работать, смотри, как все быстро получается». Потом Татьяна отправилась на кухню разбирать продукты, а Толик созвонился с Денисом, договорился, что тот к нему придет, и стал в ожидании друга бессмысленно болтаться по квартире. А так как пока делать ему было нечего, он заметил, что мать сунула в карман мобильный. Значит ждет звонка. Бабушка Полина ходит с поджатыми губами и не разговаривает с мамой, а обращает свои реплики в воздух. Значит, сердится.
Потом пришел Денис, они ушли играть, и пришлось наблюдения прекратить.
Телефон зазвонил сразу, как только Татьяна усадила всех обедать. Звонил, естественно, Сергей. Она ждала этого звонка всю первую половину дня, и вот теперь, в три часа, когда она уже собиралась звонить сама и спрашивать, что стряслось... Все уставились на нее, даже Дениска, которому уж точно нет дела до того, кто звонит маме его лучшего друга. Пришлось извиниться и уйти к себе. Сергей. Как ни в чем не бывало спрашивал, когда она к нему придет. Нужно ли ее встречать у подъезда, или достаточно сообщить код и номер квартиры. От торжественной встречи во дворе Татьяна отказалась, пообещала прийти часа через полтора. Надо же нормально пообедать, если начала. Может, ей показалось, но в трубке раздался вздох облегчения. Торопиться явно не следовало. Может, полтора часа еще мало, надо было сказать два с половиной? Она вернулась в кухню, доела, убралась, и только тогда пошла приводить себя в порядок. В результате прошло не полтора, а все два часа, когда она позвонила в квартиру своего возлюбленного.
Сергей освободился рано. Ему пришлось только довезти мать до проходной предприятия, на котором работала сестра Светка. Четыре остановки на троллейбусе и сто метров пешком. Не успели они добраться, как тут же подкатил автобус, который должен был отвезти мать прямо в санаторий. Таких отдыхающих у проходной собралось человек восемь, в автобусе уже было занято больше половины мест. Пока мать устраивалась в салоне, Сергей затолкал ее чемодан в специальный отсек под автобусом. Он вернулся в свою квартиру, когда с этого знаменательного момента не прошло и получаса. Было не больше десяти. Проходя через Татьянин двор к своему дому, он отметил, что ее машины на месте нет. Судя по всему, с утра отправилась по магазинам и еще не вернулась. Время есть.
У Сергея была работа, которую он собирался закончить за выходные. Накануне Вероника Игоревна вызвала его к себе, вручила две довольно толстые папки и предложила ознакомиться за выходные и решить, годятся ли материалы для публикации. Просила не задерживать, дать ответ в понедельник, намекая на его замечательную редакторскую квалификацию и на оплату сверхурочных. Одно было лестно, второе — очень актуально. Сергей уже собрался сесть и раскрыть первую папку, но огляделся кругом и понял, что работу придется отложить. В окружавшем его сраче принимать любимую женщину было просто невозможно! Когда она забегала к нему на минуточку, украдкой, и они тут же падали в койку, все было нормально. Обращать внимание на обстановку ни у кого времени не было. Но сегодня она придет к нему не на одну минуту. Ее надо будет усадить, угостить, в общем, кроме постели намечаются вполне светские способы времяпрепровождения.
Надо убраться.
Сергей выволок пылесос и принялся драить квартиру. Все это обычно делала мама, но некоторый опыт имелся. Когда она, раз в год, возвращалась из отпуска, приходилось убираться в авральном порядке. Сегодня новым было то, что она не собиралась возвращаться. А наоборот, только что уехала. Около трех он сложил все грязные носки вместе с темными вещами в стиральную машину и застелил постель чистым бельем. На журнальном столике, впервые за несколько лет освобожденным от залежей макулатуры, выставил припасенные вино, фрукты и конфеты. Можно было звать Таню. Сергей позвонил, уже набрав номер, представил, что сейчас она придет. и вместо подъема испытал жуткую усталость. Все-таки он уработался как вол. И тут Таня, словно прочитав его мысли, пообещала прийти не раньше, чем через полтора часа. За полтора часа можно отдохнуть и прийти в себя. И даже немножко поработать. Почитать, например. Он устроился с папкой на кушетке в кухне, и через пять минут безмятежно спал, прижимая к груди роман неизвестного автора.
Разбудил его звонок в дверь. В первую минуту он не сообразил, что происходит, потом понял, что Таня наконец пришла, уронил папку и опрометью бросился к двери.
Пробегая мимо зеркала, успел пару раз провести щеткой по волосам, стирая следы недавнего сна в виде торчащих в стороны прядей. Открыл дверь и замер.
Татьяна постаралась, приводя себя в порядок. Идеально накрасилась, удачно оделась, лучше не придумаешь.. В ней все было как на самой красивой журнальной картинке. Даже лучше. А еще она была живая и теплая, двигалась, от нее приятно пахло. Главное, ее можно было схватить, стиснуть в объятьях и целовать. Что Сережа тут же и сделал.
Может, напрасно он столько сил положил на то, чтобы привести квартиру в порядок? Обо всех светских делах было забыть прямо у порога. Актуальным оказалось только чистое постельное белье. Когда они пришли в себя минут через сорок, Сергей встал и прошел по квартире до входной двери, по дороге собирая с отовсюду свою и Танину одежду. Принес в комнату и свалил кучей на кресло. Татьяна лежала на кровати совершенно обнаженная, заложив руки за голову, и смотрела на него туманным загадочным взглядом. В принципе, ничего загадочного. Просто взгляд вполне удовлетворенной женщины.
Сейчас самое правильное было бы сорвать полотенце, которым он обернулся, зайдя в ванную, и начать все сначала. Он хотел эту сияющую женщину каждой клеточкой своего тела. Но сил не было. Ничего, что отложено, не потеряно. Надо только закрыть эту сияющую золотистую наготу, чтобы мозги не затуманивала. Он подошел к постели, сел рядом и завернул Таню в одеяло.
Ты замерзнешь, укройся. Хочешь, я тебя чаем напою? С ликером? Или с коньяком?
Чаю — это хорошо. Я бы выпила с удовольствием, - промурлыкала Татьяна, потягиваясь, - С коньяком, если можно.
Это она удачно захотела с коньяком. Про ликер он сказал, не подумав, для красного словца. Нет, ликер был, но на донышке, Стоял в шкафу чуть ли не с прошлого Нового года и, наверное, давно выдохся. А коньяк был хороший, подарок сослуживцев, а главное — бутылка непочатая. Сергей пошел на кухню, поставил чайник, достал чашки, ложки и все, что полагалось к чаю, составил это на поднос и вернулся. За это время Таня приоделась. Не стала надевать на себя все, что было снято, но надела нижнее белье и завернулась в простыню наподобие римской тоги.
Они пили чай, сдобренный коньяком, и разговаривали. Коньяк пошел Сергею на пользу: глаза сверкали, речь лилась без запинки, он чувствовал себя сильным и уверенным. Оба избегали тем будущего и отношений, поэтому обсуждали погоду, кино, книги... Тут Сергею было чем блеснуть, и он развернул перед Таней подробный обзор хороших книг, выпущенных в последнее десятилетие. Большую часть из них она не читала, но названия были знакомы, так что слушала с интересом. Потом Таня рассказала про Вену. Содержание ее поездки осталось за кадром, но про город она рассказывала с увлечением, даже показала фото на мобильнике. Чтобы было удобнее вместе рассматривать мелкие картинки на экране, они естественно переместились на кровать, где так же естественно разглядывание фото перешло в поцелуи, поцелуи в объятья, и так далее, со всеми остановками. Потом они вместе бегали в ванную и ласкали друг друга, стоя под душем. Ужинали на кухне чем Бог послал. Таня делала гренки с сыром и скармливала их Сереже прямо из рук, а он только глазами хлопал. Было вкусно и весело, но на обоих уже наваливалась усталость. Потом они лежали рядышком в полудреме, время от времени поглаживая один другого, как бы сообщая: я не сплю, я с тобой.
Вдруг из Таниного мобильника раздались резкие звуки какого-то марша.
Тебе звонят.
Нет, это будильник, Таня села на кровати. Сергей глядел на нее: истомы не было ни в одном глазу. У нее вдруг изменился голос. Перед ним сидела совершенно голая деловая женщина.
Что случилось? Ты куда-то собралась?
Да, мне нужно домой. Завтра Толин отец придет забрать его в цирк. Нужно помочь ему подготовиться.
А ты не можешь сделать это завтра утром? А сейчас мы бы легли спать...
Ты что, не понимаешь? Я не могу ночевать не дома,, - она вдруг занервничала, но увидев расстроенное Сережино лицо, сменила тон, - Прости, я понимаю, тебе это не очень-то приятно. Но я не могу уйти на всю ночь, не предупредив сына. И потом, бабушка... Она старенькая... Понимаешь, я и так боюсь, что она уснет и не проснется. А еще меня дома не будет. Что тогда случится с Толиком? Пойми, мне лучше сейчас уйти. Я приду завтра. Ну, часа в три. Или даже в четыре. Ты как раз выспишься, отдохнешь...
Несмотря на то, что Танино предложение уйти сейчас и вернуться завтра часа в четыре Сергея вполне устраивало, он чувствовал глубокое разочарование. Как, эта женщина сейчас уйдет, потому что у нее обязательства перед другими? Пусть эти другие — ее сын и бабка, все равно. С другой стороны, это же хорошо. Сейчас он поспит, все равно сил ни на что нет, утром раненько встанет и прочтет материалы, которые дала Вероника (не Вероника Юрьевна, а просто Вероника, вот как), а к четырем снова будет готов к любовным подвигам. Да, и еще еды надо купить, вчера весь сыр и хлеб на гренки извели. Но все же хорошо бы она осталась. Ни к селу ни к городу вспомнилась Лидочка, у которой он ни разу не остался ночевать, а она только об этом и мечтала. Вслух он сказал:
Тань, я все понимаю. Ты иди. Не волнуйся, все в порядке. Но я надеюсь, что как-нибудь ты останешься со мной до утра. На следующей неделе, например. Или мы съездим куда-нибудь за город на пару дней. Хорошо?
Сереж, спасибо тебе, ты все понимаешь. Конечно, потом мы обязательно..., - лепетала она, обнимая его и целуя. После чего встала и быстро начала одеваться.
На глазах у Сергея совершалось превращение. Его возлюбленная исчезла. Перед ним опять была деловая женщина. Не имело значения, что ее макияж стерся, прическа рассыпалась, а платье не подходит для офиса. Сейчас в ее глазах читались четкость, собранность ответственность и никаких лишних эмоций. Она шла делать важное дело и ничто не могло ее остановить.
Выйдя из подъезда, Таня огляделась. Снег почти полностью стаял, белизна исчезла, все вокруг снова стало черным и мрачным. Но ей было хорошо, легко, тепло и приятно. Поздняя осень казалась ранней весной.
Утром Татьяна поднялась ни свет, ни заря. Это было совсем не нужно, но она так волновалась, что не могла больше спать. То, что было вчера, волновало ее меньше всего. В глубине души она знала, что все было чудесно, прекрасно, изумительно! Она была на высоте. А вот сегодняшний визит бывшего мужа, то, что ребенок пойдет с ним на целый день... Это пугало. Не то, чтобы Таня боялась чего-то конкретного, и уж совсем не думала она о тех ужасах, о которых вечно пишут газеты, вроде похищения детей родителями. Толик уже большой парень, может за себя постоять. И уж никому не позволит решать свою судьбу за себя. Кажется, его удивляет внезапное внимание к нему отца. Двенадцать лет ни грамма интереса, и вдруг тебе и цирк, и совместный отдых. Может, Тане показалось, но Толик с отцом разговаривал настороженно. А ей как себя вести? Можно собраться и отправиться к Лине пораньше. Пусть Евгений сам забирает ребенка. Все, что нужно, она уже сказала по телефону. Парень не маленький, оденется и спустится без посторонней помощи. А вот вечером, когда Толю приведут обратно, неплохо быть дома. Расспросить, так сказать, по горячим следам. Возможно, удастся понять, чего хочет Туманский, какие у него планы относительно мальчика. Да и Толино умонастроение неплохо бы понять, что-то он в последнее время стал замыкаться в себе. Надо побольше времени ему уделять, только где его взять, это время? А еще Сережа... Понятно, ему хочется, чтобы она осталась до утра. Честно, и ей в лом ни с того ни с сего ровно в одиннадцать вставать и бежать домой. Никто не помрет, если она переночует не дома хотя бы раз в месяц. Даже раз в неделю, все равно ничего не случится. Почему же ей, как солдату с увольнительной, нужно возвращаться точно к сроку? Конечно, бабка ее зашугала. еще в детстве. До сих пор при ней Татьяна делает вид, что водку не пьет, матом не ругается и не знает, с какой стороны в постель ложатся. Не исполнительный директор крупного рекламного холдинга, а пай-девочка, бабушкина внучка. Самое смешное, что изменить в этом что-то Таня не в состоянии. Не раз пробовала. Может даже накричать на старуху, поругаться с ней, но свое образцово-показательное поведение сменить на более вольное никак не выходит.
Вот и сейчас, вместо того, чтобы валяться в постели, или лениво отмокать в ванне, а потом заняться сложными процедурами по усовершенствованию собственной внешности, Таня по аккомпанемент своих мыслей быстро убиралась в шкафу, ставила стирать белье, проворачивала мясо: в общем, занималась общественно-полезным трудом на благо семейства.
Когда в начале десятого ей позвонила Лина, Татьяна уже сажала в духовку мясной рулет.
Звонок Лины разбудил Толика. Вовремя. Не успела Таня закончить разговор и повесить трубку, телефон снова зазвонил: Туманский осведомлялся, когда можно будет заехать за сыном.
Таня прикинула: в десять будет готов рулет. В одиннадцать она должна быть у Лины. Значит, пусть забирает парня в половине одиннадцатого. Она сама выйдет с ним во двор и передаст с рук на руки. Это будет самое правильное.
К тому моменту, когда Толик выполз из ванной, все решения были приняты. Оставалось последовательно воплощать их в жизнь. В половине одиннадцатого мать и сын были готовы. Звонок Евгения Ивановича застал их у входной двери, оба надевали ботинки.
У подъезда стояла «Бентли» цвета спелой вишни. Прокатиться на такой — мечта любого парня. Очевидно, Евгений хотел произвести на сына как можно более сильное впечатление, вот и выбрал именно эту машину. Таня поздоровалась, напомнила про время возвращения, и убежала к своей Крошке. Даже не взглянула на то, как они уезжают. Села, дала по газам, и нет ее.
Надо сказать, это произвело на Евгения Ивановича впечатление не менее сильное, чем его крутое авто на Толика. Он ожидал каких-то слов, упреков, намеков, и уже приготовился их отражать. И выглядеть бывшая жена должна по-другому. Уже не девочка, работает на ответственной должности, пашет, между прочим, как вол, Евгению Ивановичу это было известно. Должна была постареть, ну, хотя бы посолиднеть. А эта дрянь выпорхнула из подъезда как юная девочка. Выглядит неправдоподобно молодо, глаза сияют... На него поглядела, как на пустое место. Машинка у нее неплохая. Сама себе купила, вот как. Роскошная, цветущая, и, видно невооруженным глазом, влюбленная и любимая. Это ударило больнее всего. Кто, интересно, этот счастливчик? Его самого она всегда в лучшем случае терпела. Евгений Иванович проводил взглядом удаляющуюся красную машинку с белым верхом. Потом повернулся к сыну: тот смотрел на него широко распахнутыми глазами, и в этих глазах стоял невысказанный вопрос. Только этого не хватало. Надо скорее отсюда уезжать, менять декорацию. Туманский распахнул перед Толиком дверцу машины:
Садись, поехали. Представление в цирке начнется в три. Предлагаю сначала посмотреть тебе подарок, потом пообедать. А там видно будет.
Машина тихонько заурчала, выехала со двора. и отец с сыном отправились по магазинам.
Десяти минут не прошло, а Татьяна уже стучалась у Лининых дверей. Теоретические физики второй год не могли починить звонок. Несмотря на то, что до назначенного часа оставалось почти полчаса, Лина обрадовалась.
Хорошо, что приехала пораньше, больше времени потрындеть. Знаешь, я не стала париться, а заказала нам с тобой суши. Через час привезут. А пока пойдем выпьем кофе. И дай на себя посмотреть, - она вытащила Татьяну из прихожей в светлую кухню и закружила вокруг собственной оси.
Супер! Выглядишь отлично. Глаза так и сияют. Я давно говорила, что любовник пойдет тебе только на пользу.
Лина, что ты говоришь такое, - застеснялась Таня.
Ну, ты же вчера трахалась со своим Ермаковым, это видно невооруженным взглядом. И нечего тут стыдиться. Когда женщина спит с мужчиной — это нормально. Вот если она годами этого избегает, это уже ненормально. Стесняться надо, когда у тебя никого нет. И нечего морды строить. Я тебе как мать говорю, любя. Я же никогда не призывала тебя пойти по рукам. Ладно. Хотела спросить, как этот Ермаков в постели, ничего? Но вижу, что, во-первых, ты мне не ответишь, а во-вторых, он очень даже. Ты прямо светишься. Да перестань оглядываться, кроме нас двоих здесь никого нет.
А где все? - Татьяна рада была ускользнуть от темы, которая занимала ее больше, чем что либо другое, но казалась совершенно не подходящей для обсуждения.
Все на даче. Ты же ничего не знаешь! Мои физики на прошлой неделе закончили эпопею с отоплением и включили его. Теперь у нас на даче можно жить зимой. Вчера они всем кагалом туда уехали. На двух машинах, и ребенка забрали. Меня звали, но я отказалась. С утра Сева звонил, говорит: в доме тепло и хорошо, а на улице лежит снег. Если не стает, приглашаю тебя с Толиком на следующие выходные. Места хватит.
Лина, понимаешь... У Сергея мама уехала в дом отдыха. И я бы хотела...
Все с тобой ясно. Ты хотела бы побыть с ним. Так в чем же дело? Давай мне Толика. Ему полезно побывать на природе. А ты сможешь два дня не расставаться со своим красавцем. Как он, кстати, выглядит? Не облысел, брюхом не обзавелся?
Как ни удивительно, выглядит он отлично. Вполне в твоем вкусе. Стройный, поджарый, на голове копна волос. В общем, со времен школы изменился не сильно. Скорее даже похорошел. Вот дружок его, Витька Андрианов, стал лысым, как колено, я его даже не сразу узнала. Брюха, правда, и у него не наблюдается, так, общая плотность.
Общая плотность! - захохотала Лина, - А что, мне нравится это выражение, беру на вооружение. Видишь, даже стихами из-за тебя заговорила. Ладно, отправляй мне Толю на выходные. Слушай, они с Лешкой наконец привели нашу развалюху к виду, удобному для логарифмирования. Все достроили, провели воду, газ и сделали отопление. Мне теперь придется заняться садом. Так что присылай ребенка. Бабка отдохнет, и ты погуляешь со своим Ермаковым.
Лина, я бы очень хотела... Но боюсь..., - Таня начала мяться, не зная, как перевести разговор на Туманского с его внезапно вспыхнувшими отцовскими чувствами. Чуткая Лина сразу все заметила и спросила напрямик:
Что-то с Толей?
С его отцом, - выдохнула Татьяна, - Можешь себе представить, сейчас Толя с ним. Поехали гулять, потом в цирк собираются. Возможно, Женя и в следующие выходные захочет взять Толика к себе. Препятствовать, как ты понимаешь, я не могу. Хотя очень хочется. Толик так рад, что отец им вдруг заинтересовался, а мне так хоть плачь. Я не понимаю, что происходит, но мне все это очень и очень не нравится.
Тань, это уже серьезно. Давай кофейку тяпнем, и ты мне все расскажешь. Подумаем, чем тут можно помочь. Я ведь так и не знаю, что у вас там с Туманским произошло, отчего ты сбежала от него, как ошпаренная. А в этом, чувствую, все дело.
Лина, я не уверена, нужно ли тебе это знать. Пойми, я о тебе забочусь. Сейчас единственный, кто знает — это моя бабка Полина. Она молчит и будет молчать, поэтому я за нее не беспокоюсь. А ты очень эмоциональная.
Ты считаешь, я не сумею держать язык за зубами?
Не в этом дело. Я не говорю, что ты трепло. Ты, если пообещаешь, будешь молчать. Молчать, но мучиться. Тебе это надо?
Надо, наверное. Главное — это надо тебе. Тань, ты же знаешь, ты для меня как дочь. Если я тебе не помогу, то кто? А тебе нужно хотя бы душу облегчить. Тогда ты сможешь успокоиться и здраво рассудить, что именно тебе может угрожать. Что-то с твоим бывшим мужем не так, ты видишь в нем опасность. Что ты такое про Туманского знаешь?Это какой-то криминал?
Хорошо, я попробую тебе все рассказать. В конце концов, хуже не будет. Вот только не знаю, с чего начать.
Банальный совет: начни с начала.
С начала? Лина, ты помнишь мою бабушку Люсю? Людмилу Михайловну?
Нет, дорогая, не помню. Я ее никогда не видела. Знала, что есть у тебя такая бабушка, мама твоей мамы, правильно? Но она, насколько я помню, давно умерла.
Все верно. Она умерла, когда я была в Швейцарии. Ее убил мой муж Евгений Иванович Туманский.
Что?
Что слышала.
Не может быть. Ничего не понимаю. Ты же тогда приезжала на похороны, еще к нам заходила, плакала. После этого вернулась в свою Швейцарию и жила там еще как минимум полгода.
Я ничего не знала. Только странной казалась эта смерть внезапная. Бабушка была не старой и вполне здоровой женщиной. И вдруг такое. Диагноз был «внезапная сердечная смерть», я хорошо это помню. Мне еще врач сказал, что смерь нетипичная, скорее характерная для мужчин. Списывали все на нервную работу. Она всю жизнь внешэкономдеятельностью занималась. Очень помогла Туманскому при становлении его бизнеса. Свела его с нужными людьми по всему миру. На похоронах все ее сослуживцы рыдали, говорили, какая Люся была замечательная, какая профессионалка, какая ответственная. Я тогда думала, что бедная бабушка просто надорвалась на своей работе. А потом я получила письмо.
От кого?
От нее, от бабушки Люси.
От покойницы? Таня, что ты говоришь такое?
Она написала мне перед смертью и послала на адрес Полины. Отправила из сельской местности. Я думаю, была на даче, написала письмо, потом поехала в Москву, а письмо кинула в почтовый ящик по дороге. Судя по штемпелю, оно шло девятнадцать дней, представляешь? Когда Полина его получила, похороны уже состоялись и я благополучно вернулась к Толику в Женеву. Для бабки моей, как ты понимаешь, понятия тайны переписки не существует. Все же бывший школьный работник. Училка, одним словом. Письмо она вскрыла, прочитала и пришла в ужас. Но она не полная дура, догадалась, что обнародовать прочитанное как минимум опасно. Стала искать оказию, чтобы мне его переправить. Полгода ждала. Потом какая-то ее бывшая ученица собралась в Женеву на конференцию. Ты знаешь, ее все ученики боялись до потери пульса, и даже через много лет после окончания школы не могли ей ни в чем отказать. Кстати, очень удачно получилось. У меня там был охранник, он все письма просматривал. Муж боялся, что мне напишут доброжелатели, расскажут о его московском житье-бытье.
А было что рассказывать?
Еще как было. Ну так вот. Эта дама не стала письмо посылать по почте, а позвонила, и мы встретились. Она передала мне конверт с письмом от бабушки Люси и другой, с открыткой и запиской от Полины. Записку и письмо я спрятала, а открытку бросила на стол, чтобы охране было чем отчитаться.
А что было в письме?
К этому я и веду. Бабушка Люся просила у меня прощения, за то, что позволила мне связаться с таким мерзавцем. И рассказала историю моего брака со своей стороны. Туманскому понадобилось на мне жениться, чтобы добиться Люсиной поддержки. Бабушка уверяла, что была против этой свадьбы, ее смущала разница в возрасте. Но он еще до свадьбы к ней подъехал с разговорами о том, какие в государстве грядут перемены и какие в связи с этим у него перспективы отличные, какой он преуспевающий. Втер ей, что у него процветающий бизнес, ему пора выходить на международную арену, а с ее помощью он сможет сделать ее внучку очень и очень богатой женщиной. Грех так говорить о покойнице, но тут, думаю, она покривила душой. Понимаешь, я знала свою бабушку. Разница в возрасте волновала ее меньше всего. А вот экономические варианты она просчитывала что твой компьютер. Даже лучше. Вот и прикинула: если этому мужичку немножко помочь, придать ускорение, то без финансовых вложений она обеспечит меня по гроб жизни. Потом, по ее мнению, он меня отправил за границу и там запер, чтобы тут без помех наслаждаться холостяцкой свободой. Это, конечно, не совсем так. Поначалу у него были какие-то сложности, кому-то он дорогу перешел. Конечно, он боялся за нашу безопасность, для того и услал в Женеву. А потом ситуация ему понравилась. Я сижу за границей, воспитываю наследника, за мной следят, если что, доложат. Он еще свою матушку хотел со мной поселить, но тут я на дыбы встала. Орала, как потерпевшая.
Вот свекровь твою я знала. Наш цех переводческий в те времена был узок, все друг друга знали. Та еще была сучка, прости Господи. Стерва редкостная. Эта твоя Нина Анатольевна на меня доносы писала, из-за этого я три года была невыездная. Писала просто так. Я ей ничем не мешала, в те времена мы были в разных весовых категориях. Потому, кстати, я и на свадьбу к тебе не пришла. Не хотела с этой сукой встречаться. А то устроила бы скандал и испортила бы тебе бракосочетание.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |