– То есть разрушить?
– Если вы на это способны.
Она вспыхнула и метнула на него гневный взгляд.
– Пусть люди отойдут подальше от моста.
Харьган кивнул Шлюхе, и тот со скептической гримасой на физиономии отдал распоряжение солдатам уйти от края оврага на безопасное расстояние.
Молодая волшебница сосредоточенно покусывала обветренную нижнюю губу и сверлила взглядом огромный мост.
С ним долгое время не происходило никаких изменений. Шлюха нетерпеливо переминался с ноги на ногу, а Харьган уже подумывал, что придется все же попытаться поджечь этот треклятый мост, когда волшебство Сьены наконец подействовало.
Не было ни громов, ни молний, ни прочих эффектов, которых так ожидают обыватели от волшебства. Мост просто жалобно застонал, заскрипел, а затем с грохотом ухнул на дно оврага. В воздухе повисло облако из мельчайшей древесной пыли и стружки.
– Ог-го! – восхищенно выдохнул Шлюха. – Это, ядрить вашу мать, сломала так сломала!
Шлюха осекся, поняв, что позволил себе грубость, недостойную ушей волшебницы Ордена.
Сьена радостно улыбнулась, не обращая на слова Шлюхи никакого внимания, и посмотрела на Харьгана. Прямо счастливая деревенская девчонка, которой отец купил обновку на местной ярмарке.
– Благодарю вас, леди Сьена, хорошая работа.
Она еще раз улыбнулась:
– Я могу идти?
– Конечно, – сказал Харьган.
Она сделала несколько шагов, покачнулась и, не удержавшись на ногах, шлепнулась на мокрую землю.
Харьган и Шлюха подбежали к ней одновременно:
– Что с вами?
– Ничего страшного. – Ее лицо побледнело, и конопушки выделялись на его фоне яркими пятнышками. – Это всегда... после магии... слабость. Сейчас пройдет.
– Шлю... Клирд! – поправился Харьган, нечего девчонку смущать глупыми прозвищами. – Помоги леди Сьене дойти до ее палатки. И чтоб...
– Да ладно, командир, – обиженно пробасил Шлюха. – Что я, маленький, что ли? Провожу со всей почтительностью, на какую способен.
Харьган не сомневался, что сотник сделает все как надо, а потом где-нибудь добудет Сьене молока, которое, как говорят, хорошо восстанавливает силы волшебников. Бой не за горами, и способности молодой волшебницы им всем еще понадобятся.
Старый воин окинул взглядом эту сторону оврага, воины уже вооружились лопатами и строили укрепления, присыпая древесные стволы землей или обтесывая их топорами. Вопреки его приказу работало не пятьдесят человек, а все.
Харьган поманил к себе молодого десятника, одного из воинов Пограничного королевства, прорвавшегося через окружение орков. Парень доказал свою смелость под Иселиной и получил под командование десяток мечников.
– Нашу волшебницу видел, десятник?
– Да, командир.
– Бери своих людей и чтобы ни на шаг от нее. Если что, сами под стрелы орочьи подставляйтесь, но девчонку мне сохраните! Сам понимаешь, что она нам во как нужна!
Сжатый кулак стукнул в грудь, десятник развернулся и пошел в сторону, где только что скрылись Шлюха и Сьена, на ходу собирая десяток.
Харьган поплевал на руки и поднял с земли лопатку. Отлынивать от работы он не привык.
А дождь, не останавливаясь, падал с плачущих небес...
Самая страшная пытка – это ожидание. Оно сломило, а то и убило множество людей. Что может быть хуже, чем стоять за невысокими стенами из наваленных бревен, присыпанных землей, и вглядываться в осеннюю мглу в течение целого дня, наблюдая лишь одну и ту же картину – дорогу, съедаемую белесой стеной тумана.
Проклятый дождь никак не кончался, казалось, нескончаемые облака никогда не иссякнут. Они грозно клубились над землей и ждали, когда под ними прольется кровь.
День близился к концу, а о враге не было ни слуху ни духу. Правда, около часа назад из-за покрывала тумана донеслись звуки, очень похожие на грохот боевых барабанов Орков, но все стихло, так и не успев начаться, и над землей вновь повисла гнетущая тишина ожидания. В этой тишине было слышно, как звонкие капли воды падают с набухших стеблей травы и как журчит разлившийся от дождя ручеек где-то в глубине оврага, скрываясь под фатой так и не соизволившего расползтись за целый день тумана.
Удивительно, на что способны три сотни людей, если они связаны единой целью. Там, где недавно был мост, возвышалось вполне приличное укрепление, состоявшее из десятков стволов деревьев и горы земли, перекопанной за день. Даже известные мастера укреплений – гномы умерли бы от зависти, увидев, что можно сделать из земли и дерева за столь короткое время. Стена начиналась у самого края оврага и была не выше человеческого роста. На большее не хватило ни времени, ни материалов, да и лучники из-за такой стены могли стрелять не только навесом, но и прицельно.
На самом склоне оврага, перед стеной укрепления, строители вбили в землю длинные и острые колья. Теперь нападающим нужно будет очень постараться, чтобы быстро преодолеть заграждение. Они наверняка застрянут, протискиваясь между кольев, скорость у них замедлится, и лучники Харьгана в это время соберут кровавую жатву.
У людей все было готово к встрече гостей, лишь сами гости отчего-то задерживались. Харьган начинал волноваться: скоро настанет непроглядная темень, а ночью лучники – главный шанс его ребят пережить атаку – будут не так метки, как днем.
– Может, орки дожидаются ночи? – высказал свои опасения командир Песьих Ласточек. – Но с каких это пор раса Первых осторожничает с людьми? Они ведь нас считают животными, говорящими обезьянами!
– Я вот чего боюсь, – крякнул Лис, сидевший рядом с ним. – Не нашли ли они другой путь к Авендуму? Лесами пробраться можно или через болота...
– Через болота? Нет, дорога тут одна, – покачал головой Харьган. – Если орки решат пойти лесами или обойти нас по болотам, то к Авендуму они придут в начале следующей весны. Тут вокруг такие дебри, что на трезвую голову не выберешься.
– Значит, будем ждать их тут, – философски заключил Лис.
И они ждали.
День кончился. Так и не соизволившее показаться из-за туч солнце закатилось, пришла ночь. И звезды и луна были скрыты тучами. Только костры, поддерживаемые воинами, разгоняли темноту.
Сьена предложила Харьгану заклинание, которое разгонит тьму и осветит все окрестности на несколько часов, но он, поколебавшись, отказался. После фокуса с мостом старый командир стал более уважительно относиться к способностям волшебницы. Нечего девчонке напрягаться по пустякам, магия понадобится во время боя, а пока можно обойтись стандартными средствами.
Харьган приказал каждые две минуты стрелять огненными стрелами на ту сторону оврага, чтобы осветить скрывшуюся во тьме дорогу. Стрелы горящими каплями пробивали броню ночи, разрывали так никуда и не исчезнувший туман, воткнувшись в землю на противоположной стороне оврага, сгорали, освещая окрестности, давали хоть какой-то, пускай и тусклый, обзор.
На душе у Харьгана было тревожно, проклятущие Первые что-то задумали.
Харьган решил обойти посты, хотя и валился с ног от усталости. Многие воины спали, ловя момент в нежданно свалившейся на них длительной передышке. Если ты собираешься умереть, это не значит, что стоит отказывать себе во сне.
– Как настроение?
Воин, которому был задан вопрос, держал в руке мощный боевой лук почти в человеческий рост. Из такого выстрелишь, так стрела насквозь прошьет за четыреста шагов. В отряде было сто пятьдесят профессиональных лучников, они составляли ровно половину Песьих Ласточек. Да и другие воины тоже знали, какой стороной накладывать стрелу на тетиву.
– Прорвемся, – усмехнулся лучник и натянул лук.
Солдат, стоявший рядом с лучником, поднес к стреле, обмотанной паклей, факел, и она вспыхнула. Тетива щелкнула о перчатку лучника, и горящая стрела по крутой дуге устремилась вверх, осветила укрепления и черную пасть оврага, задернутую поволокой тумана, яркой звездой на миг зависла в самой высокой точке полета и сорвалась вниз, одиноким светлячком оставшись гореть на ночной дороге.
– Пш-ш-ш!
Еще с десяток огненных стрел воспарили с разных мест укреплений и дружным каскадом усталых светляков упали там же, что и выпущенные ранее.
– О! – одобрительно сказал воин, до этого подносивший к стреле факел. – Теперь не будем глаза мозолить. Все прекрасно видно.
– Давайте, ребята, отдохните, – сказал Харьган.
– На том свете отдохнем! – пошутил лучник, а затем добавил уже только себе: – Уже недолго осталось ждать... отдыха.
– Идут! Идут! – раздались крики, а затем одиноко запел горн.
Харьган поднял голову и протер глаза.
Сон не принес никакого облегчения, проклятая ночная прохлада за ночь вгрызлась в кости, и старому воину казалось, что он провел всю ночь в узком деревянном ящике.
Командир отряда со стоном встал и потянулся.
– Харь, – подскочил Шлюха. – Разведка заметила движение на дороге!
– Далеко? – резко спросил Харьган.
– Ярдах в восьмистах отсюда. Одного нашего подстрелили, двое ушли!
– Все по своим местам! – рявкнул Харьган, надевая на голову легкий шлем.
С кольчугой Харьган, как и все воины, не расставался ни на минуту. Если враг нападет, то вряд ли будет дожидаться, когда солдаты облачатся в доспехи. Так что броню носили все время, даже спали в ней, хоть это и причиняло некоторое неудобство, особенно бойцам, не имеющим большого опыта.
Туман поредел, теперь он был похож на порванное полотнище знамени, побывавшего в жестокой сече. Лишь овраг был под завязку заполнен туманом.
Наступило раннее утро, солнце едва-едва показалось над лесом, и солдаты зябко ежились, железо на теле за ночь успело крепко промерзнуть.
– Лучники на первую линию! В ряд! – отдал команду Харьган.
Сейчас не до стандартных королевских трех линий и уж точно не до четырех эльфийских. Эти построения хороши в чистом поле, а тут, спрятавшись за стеной из дерева и земли, лучше стрелять навесом, а потом напрямую. Наверняка. Прицельно. Чтобы каждая стрела достигла цели. К тому же из трех линий невозможно стрелять вниз, в овраг, когда враг будет на самом его дне.
На мощные боевые луки уже натянуты тетивы, на руки надеты верные и истрепанные тысячами ударов тетивы перчатки, колчаны ломятся от стрел.
Одна стрела в руке, еще две воткнуты в землю. Стрелы толстые, с большой палец диаметром, с хорошими бронебойными наконечниками. Это не обычный срезень, которым только легкую пехоту бить, это таран, пробивающий хорошую сталь.
В семи шагах за лучниками выстроилась угрюмая линия воинов с мечами и огромными прямоугольными щитами. В отличие от лучников мечники стоят редко, между каждым из воинов промежуток в два шага. Если враг пройдет сквозь дождь стрел, мечники дадут время лучникам отойти сквозь специально оставленные для них промежутки и поменять оружие на более эффективное в ближнем бою, а сами сомкнутся, сдвинув щиты.
– Слушай, командир! – К нему подскочил Лис. – Там я ребят собрал, они из Головорезов Эркайна...
– А что, разве они не все под Майдингом полегли? – удивился Харьган.
Отряд набирался в спешке, сюда попали люди почти из всех подразделений армии, и Харьган просто еще не успел узнать всех своих подчиненных.
– Сорок семь человек выжило. Ты ведь знаешь, они великолепно лупасят из склотов. Сорок семь арбалетов! Может, пригодятся?
Капля в море, но, как говорят, вода камень точит. К тому же арбалеты-склоты в ближнем бою гораздо опаснее луков. Хороший залп, при отсутствии должной брони у врага, способен смести ажно целых два ряда нападающих.
– Давай их перед лучниками. Вот еще что! Прикажи им залечь прямо за стеной и не высовываться, пока орки не подойдут вплотную. Как только выстрелят по врагу, пусть сразу отходят за мечников. Кто ими командует?
– Я, – хитро прищурился усатый воин. – Тока извиняй, отходить мои ребятки не будут.
Лис усмехнулся и скосил взгляд на свои руки. Каждая рука обхватывала рукоять тяжелого кистеня. Рукояти лежали на плечах, а за спину Лиса были перекинуты две цепи, заканчивающиеся на уровне поясницы мощными стальными шарами с шипами. Конечно, кистень – это не огролом, но и им тоже можно вдарить так, что мало не покажется даже тяжелому пехотинцу. Лис был истинным виртуозом во владении парными кистенями, таких во всей армии было не более тридцати человек. Раскручиваемые шары метались в разные стороны наподобие гигантской мельницы смерти. Тем, кто будет прорываться через Лиса, Харьган не завидовал.
Сам он предпочитал обычный и ничем не выделяющийся боевой топор на длинном древке. Многие сотники смотрели на это оружие крестьянина с плохо скрываемым презрением, все больше полагаясь на мечи, но Харьган за многие годы службы так и не изменил своему первому оружию, и оно отвечало ему взаимностью, ни разу не подведя в пограничных стычках с Мирануэхом.
– Удачи, Лис, может, и свидимся!
– А то!
– Шлюха!
– Да?
– Кто над Играющими с ветром [44 - Играющие с ветром – так в армии называли опытных лучников, не важно, к какому отряду они принадлежали. Играющие, несмотря на сильный ветер, мешающий полету стрелы, почти всегда попадали в цель.]?
– Блидхард! Ну, такой маленький, щупленький! Он с нами после Иселины. Ветеран.
Ветеран! Все они теперь ветераны. И глубокие старики, и зеленые мальчишки. Те, кто пережил битву на берегах Черной реки, под Ранненгом, под Майдингом, становились ветеранами или покойниками. Последних, как это ни печально, было большинство.
– Хорошо, передай через ребят, чтобы он действовал по обстоятельствам.
– Моя помощь потребуется? – К советующимся сотникам подошла Сьена.
На волшебнице уже был надет стальной панцирь, голову прикрывал кольчужный капюшон. Оружейники за ночь постарались и сварганили из подручных средств приемлемую защиту для невысокой волшебницы. У Сьены, как и вчера, не было никакого оружия, лишь медальон в виде капельки сверкал на шее.
– Ваша помощь, леди Сьена, понадобится в самом скором времени. – Харьган перевел взгляд на десятника ее охраны.
Тот кивнул, показывая, что все в порядке. Двое из его десятка держали тяжелые щиты панцирной пехоты. Если начнется дуэль на луках между армиями, волшебница будет надежно защищена от шальной стрелы стальными листами щитов.
– А что мне теперь делать? – как-то тоскливо и разочарованно спросила она.
– Ждать.
Но ждать пришлось недолго. Из стены тумана выскользнули фигуры.
– Орки!
– Гото-о-овьсь! – раздался по рядам лучников крик десятников.
– Поднять знамя, – скупо бросил Харьган.
Его приказ тут же выполнили. Над укреплениями взметнулось желтое полотнище. Ткань на него пожертвовала Сьена, позволив отодрать часть собственной палатки. Отряд был сформирован только вчера, но, несмотря ни на что, у него должно быть знамя, пускай это обычная тряпка, прибитая к молодой осине вместо древка. На тряпке чьей-то неумелой рукой было намалевано нечто напоминающее собаку с крыльями и хвостом ласточки. А также что-то на орочьем языке. Харьган нисколько не сомневался, что художник-полиглот впихнул в эти непонятные закорючки самые страшные оскорбления для расы Первых.
Люди молча смотрели на приближающуюся волну врагов. Сейчас начнется...
Враг остановился, не подходя на расстояние полета стрелы, слишком далеко, чтобы рассмотреть лица. Сейчас Ласточкам были видны лишь фигуры, неясные темные силуэты в занавесе растворяющегося тумана.
Из рядов врагов вышли трое воинов. Средний нес знамя с белым полотнищем, левый затрубил в горн, призывая к переговорам.
– С каких это пор орки идут на переговоры и пользуются горнами, а не барабанами? – пробурчал Харьган, надевая латные перчатки.
– Это... – произнес воин, стоявший рядом. – Это... не орки... это... люди! Точно! Это люди!
По рядам оборонявшихся пробежал шепоток:
– Люди? Откуда? Вся армия давно отступила! Кто-то из наших? Подмога? Но почему со стороны врага?
Между тем троица переговорщиков подошла к краю оврага и остановилась.
Действительно, люди.
– Эй вы! Слышите меня? – крикнул тот, что стоял справа, высокий, крепко сбитый воин с густой окладистой бородой.
– Чай не глухие! – ответил Шлюха откуда-то с правого края укреплений, куда его отослал командовать Харьган.
Резкие голоса разгоняли очарование летнего утра.
– Тут вроде мостик через эту пропасть был? Куда дели-то?
– Съели! Вы кто такие будете и какого хрена на той стороне делаете? – вновь заорал Шлюха.
Харьган в разговор не встревал, у Шлюхи язык подвешен гораздо лучше, пусть себе болтает.
– Мы – это доблестная Шестая южная армия Валиостра, теперь Первая ударная людская! Образованная по приказу славных орков из доблестных воинов, желающих благоденствия и счастья всему человечеству.
– Постой-ка, постой-ка! Что за Первая ударная людская? И про Шестую южную ты врешь, никто из них не выжил, они в котел под Болтником попали!
– Да что вы, ребята, не понимаете, что ли?! – раздался злой голос из рядов лучников. – Перебежчики это! Предатели! Крысиные хвосты! Они на орков теперь пашут!
– Со своими драться?!
– Ублюдки!
– Неужели не понимают, что орки их потом посекут?!
– Перебить этот позор!
– Нет пощады предателям!
– Ну полно! – рявкнул Бородач, вволю наслушавшись оскорблений, сыпавшихся на него с другой стороны оврага. – Я пришел сделать вам выгодное предложение!
– Иди сюда, и мы засунем его тебе в задницу, мерзкий трус! – заорал Шлюха, вскакивая на укрепление и размахивая мечом.
– Ты командир?!
– Я командир! – Харьган во весь рост встал на другом краю стены. – Что ты хочешь нам предложить?
– Что ты его слушаешь, командир? – прошипел Лис, сидевший со своими ребятами прямо под стеной, но Харьган даже не обернулся.
– Славная армия Первых, достойных властвовать на Сиале, предлагает вам сложить оружие и войти в состав Первой ударной людской армии. Сопротивление бесполезно, нас намного больше вас, через несколько часов подойдут силы орков, и мы вас сомнем! Зачем попросту терять свою жизнь?! Война проиграна, это даже доралиссцу понятно! Вступайте в наши ряды – и останетесь живы, и, быть может, даже хорошо заработаете! Орки справедливы. Им нет нужды убивать всех подряд!
– Ты ответствен делать такие заявления и предложения? – спросил Харьган, ощущая, как за его спиной начинает клокотать гнев воинов.
– Да! Я правая рука славного командующего Ольми!
Харьган знал одного Ольми из бывшей Шестой... Точнее, слышал об этом человеке. В основном только хорошее. Тем удивительнее и ужаснее было то, что он перешел на сторону врага.
– А не боишься ли ты, сучий выкормыш, получить стрелой в глаз? – крикнул Шлюха.
По рядам прокатился одобрительный гул.
– Я пришел с белым флагом на переговоры! Вы не будете стрелять! – нагло ухмыльнулся Бородач.
– Наш ответ – нет! Мы не подчинимся! – сказал Харьган.
– Ну и дураки! – зло рявкнул Бородач. – Сколько вас за этими хлипкими деревяшками? От силы двести, а нас почти тысяча! Мы умоемся вашей кровью!
– Приди и возьми! Вам еще надо спуститься, а затем подняться по овражку! – распалялся Шлюха. – Стрел у нас на всех хватит!
– Солдаты! Не слушайте этого идиота! – заорал парламентер. – Вы получите жизнь! Это не предательство, это разумный выход! Вам все равно не выстоять! Я даю вам еще один шанс! Рубите командиров и переходите на нашу сторону!
Харьган не сомневался в верности солдат и не опасался удара в спину, но с этим горластым разговор надо было заканчивать.
– А теперь послушай меня, парламентер! Я тоже дам тебе один шанс! Ты трус, предавший собственную расу! Надеюсь, ты быстро бегаешь? Тогда обгоняй наши стрелы! Вот тебе мой ответ.
Уже разворачиваясь, он видел, как знаменосец отбрасывает в сторону бесполезный белый флаг и бежит назад, как заметался горнист по краю оврага, как округляются глаза у Бородача.
Шлюха и Харьган спрыгнули со стены, и десяток лучников, только этого и дожидавшихся, выстрелили.
Все воины целились только в Бородача, и он, получив в грудь десять стрел, упал, так и не успев сделать ни шагу в сторону.
– Кто так стреляет, кур-рвы?! – В маленьком жилистом человечке Харьган узнал Блидхарда, которого назначили командиром над всеми лучниками. – Вот как надо с предателями!
Боевой лук рядом с Блидхардом казался гигантом, но человечек плавно натянул тетиву и так же плавно ее отпустил. Стрела чиркнула в воздухе и воткнулась прямехонько между лопаток уже довольно далеко успевшего убежать знаменосца. Человек раскинул руки и упал, так и не успев добежать.
– Кончайте эту сволочь – и в строй! – Блидхард уже спешил на дальний фланг.
Убегающего горниста сбила меткая стрела одного из лучников, и тот свалился в овраг, скрывшись в тумане. Так и осталось неизвестным, то ли он ранен, то ли действительно сразу же отправился во тьму.
– Солдаты! – рявкнул Харьган. – Сейчас мы будем сражаться не с орками, а с такими же, как мы! С людьми! С предателями, забывшими вкус молока собственной матери и перешедшими на сторону врага! Пусть ваши руки не дрогнут! Убивать отступников без пощады!
И по рядам стоявших насмерть, решивших умереть, но не пропустить врага, разнеслось:
– БЕЗ ПОЩАДЫ!!!
Черная стена врагов заколебалась, дернулась, и людские волны пошли на штурм. Предатели атаковали линиями, в каждой по сто – сто пятьдесят человек. Они были еще далеко, но вот-вот, через минуту, может быть, две уже будут видны их лица.
С обеих сторон затрубили горны. Нападающие подбадривали себя криками, на бегу потрясали оружием. Тысяча. Тысяча тех, кто пойдет на все, раз уж они перешли на сторону орков. Им уже нет возврата, поэтому они будут сражаться до последнего. Но Харьган не сомневался, что его ребята выдержат, ведь их атакуют не орки... Песьи Ласточки имели небольшое преимущество – овраг с более высокой стеной.
Первая волна врагов катилась и катилась, становилась все ближе и ближе. Воины бежали, надеясь как можно быстрее преодолеть опасную зону полета стрелы, оставить целями своих товарищей, тех, кто бежит в двадцати шагах за ними, в другой волне.
– Какой идиот ими командует? – пробормотал Харьган.
Бежать толпой, попросту напрашиваясь на стрелы, даже не выставив перед собой щиты, было глупо. Очень глупо. Но другого выбора у нападающих сейчас не было.
– Дуга пять пальцев вверх! Залп! – Команда Блидхарда заглушила даже вопли нападающих.
Лучники задрали луки вверх, резкий щелчок, свист стрел, уходящих в свинцовое небо.
– Дуга семь пальцев вверх, поправка на ветер полпальца влево! Залп!
Новые пчелы смерти сорвались с луков в тот самый момент, когда первая волна стрел рухнула на головы нападающих. Кто-то успел выставить перед падающей смертью щит, кто-то попросту по счастливой случайности избежал встречи со стрелой. Но в основном первая волна вкусила всю горечь смерти-мандрагоры. Ее коса прошлась по рядам предателей, падая на головы, на плечи, разгоняясь, прошибала кирасы и кольчуги, впивалась в грудь.
На земле осталось более восьмидесяти тел, выжившие с упорством бежали вперед, стараясь как можно быстрее нырнуть в туман оврага, скрыться с глаз стрелков.
Вторая стая стрел была направлена по более крутой дуге, они упали на людей чуть ли не вертикально. Крики... От первой волны осталось всего тридцать человек, остальные нашли свою смерть под стрелами Песьих Ласточек. До спасения им оставалось пробежать около пятидесяти ярдов.
– Вторые номера! Три шага назад! Дуга шесть пальцев вверх! Первые номера! По оставшимся! Прицельно! Залп!
Линия лучников дрогнула, рассыпалась на две половинки. Вторая линия стрелков выстрелила по дуге, посылая стрелы навстречу уже накатывающейся новой волне. Первая линия стреляла по прямой, добивая уцелевших воинов первой волны.
Конечно, людские лучники – это не эльфы, у которых седьмая стрела срывается с лука, пять стрел находятся в полете, а первая уже пьет кровь врага, но и люди способны нанести сокрушительный урон врагу из мощных луков, конструкция которых была скопирована именно с эльфийских боевых асимметричных луков.
Первая линия лучников расстреляла оставшихся, ни один солдат первой волны так и не успел добежать до спасительного тумана оврага. Черные тела, утыканные стрелами с белым оперением, остались на коричневой земле.
В это время стрелы второй линии уже сыпались на головы новой волны атакующих.
– Вторые номера! Три шага вперед! Сомкнуться! Все вместе! Дуга восемь пальцев вверх! Залп!
Вновь слившаяся линия лучников дружно выстрелила.
– По врагу! Прицельно! С поправкой на ветер полпальца влево! Стрелять по своему усмотрению!
Правая рука плавно идет за правое плечо, к спине, тянется к колчану, стрелы, воткнутые в землю, уже давно израсходованы, стрела шурша покидает колчан, ложится на тетиву. Плавное движение рукой, тетива скрепит, сопротивляется изо всех сил, задержка дыхания, далеко-далеко, на той стороне оврага, белеет расплывчатое пятно – лицо врага. Не дыша, плавно, не дергая, лучник отпускает тетиву, и та зло щелкает о перчатку, выплевывая стрелу, отправляя ее в полет... Жужжание рассерженного шмеля. Такой быстрый и краткий миг полета... Удар! И вот стрела уже гневно дрожит, глубоко войдя в глаз человека...
Из второй волны два десятка воинов все же умудрились избежать стрел и нырнуть в туман. Некоторые лучники, перегибаясь через стену, стреляли в овраг, надеясь поразить скрывшихся там врагов.
– Отставить, кур-рвы! Вы лучники или сапожники?! Нечего лупить в молоко! По третьей волне! Дуга шесть пальцев вверх и полпальца влево! Залп!
Харьган одобрительно хмыкнул. Не зря Блидхард командир лучников. Так скорректировать и направить огонь может только истинный Играющий с ветром.
– Лис! Готовься! Сейчас прорвавшиеся прибудут! – крикнул Харьган.
– Не прибудут! – усмехнулся Лис. – Они ведь не дураки двадцатью душами идти на прорыв! Своих будут ждать!
– Если еще будут свои! – рявкнул в ответ знакомый Харьгану по ночному обходу лучник, отправляя в цель очередную стрелу. – Стрелы!
Между линиями лучников и мечников бегали разносчики стрел. Один из них подлетел сзади к лучнику и сунул пучок стрел ему в колчан.
Блидхард безостановочно отдавал команды, ежесекундно меняя направление стрельбы и заставляя взлетать стрелы то по крутой, казалось неподъемной, дуге, то по прямой, сея смерть в рядах наступающих. В третьей волне счастливчиков было даже меньше, чем во второй, в овраге скрылось не больше пятнадцати человек.
– Стрелы! – крикнул кто-то из воинов.
Командир нападающих поставил лучников лишь в четвертую волну. Пока ребята Блидхарда разбирались с третьей линией атакующих, четвертая, вооруженная короткими и не такими дальнобойными, как у Песьих Ласточек, луками, подошла на дистанцию стрельбы.
Харьган, прежде чем нырнуть под специально для такого случая сколоченный из досок обоза огромный деревянный щит, успел заметить в воздухе стаю стрел, летящих к ним...
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |