Сеньор Дамазо не выглядел удивленным, за то ошеломленное выражение лица Яси говорило ему о многом.
- Я не знаю, почему он настолько... противник брака, но то, что он даже через столько дней не счел нужным рассказать тебе о помолвке, меня это настораживает и, если ты, Ясмин, не считаешь возможным быть рядом с ним, я помогу тебе, снова.
- Но...
Девушка замолчала не в силах продолжить, слишком удивленная только что поведанным ей Витале Дамазо.
- Ты уедешь из страны, я помогу устроиться, у тебя будут деньги, но при одном условии, Ясмин, - Витале чуть наклонился вперед, упираясь локтями в колени и складывая ладони перед собой. - Больше ты никогда не вернешься сюда, не попытаешься увидеться с моим сыном. Макс становиться другим рядом с тобой. Он не умеет уступать, не считает нужным сдерживаться, он всегда был таким, наш единственный сын. Возможно, он, и привязан к тебе достаточно даже для того, чтобы удержать силой, против твоей воли. Он может даже жениться, но... ты останешься для него... никем... он не посчитал нужным пригласить на собственную свадьбу ни одного родственника, ни одного своего друга... ты для него можешь попытаться стать кем угодно, но стоит ли Макс вот такой твоей всепрощающей любви. Ты молода, немного наивна и достаточно умна, чтобы понять одно, он не признает тебя равной себе.
- Он мне это уже говорил, сеньор Дамазо, не стоит повторяться. У меня нет воспитания, нет манер, и я до сих пор предпочитаю пользоваться из всех столовых приборов исключительно вилкой, в силу полного отсутствия воспитания, разумеется.
- Дело даже не в твоем воспитании, он много старше тебя, он может поиграть в твою независимость, позволить посещать занятия, совсем недолго. Все его показное и насквозь фальшивое добродушие прекратиться вскоре после свадьбы. Я не настаиваю, Ясмин, ты можешь попытаться что - то доказать ему, мы поддержим тебя... на словах... не более. Мой сын станет твоим супругом, ты войдешь в нашу семью...
- И он запрет меня в вашем загородном доме, можете не продолжать, это он мне тоже уже говорил.
- Ты хочешь для себя не этого, ты немного иначе воспитана, именно поэтому я и предлагаю тебе уйти от него. Я надеялся, что отношения между вами изменяться, Макс поймет, что ты для него станешь счастьем. Ты мне нравишься, действительно нравишься. Твоя независимость, нежелание получать финансовую помощь Макса, легкий характер... и вот вы приезжаете, и я вижу твои разбитые губы, и обнаженную спину в вырезе платья... старые шрамы от его прошлых избиений, я понимаю? Поэтому я и пришел к тебе, предложил исчезнуть, совсем, ты можешь мне не верить, но он больше не узнает ни твое имя, ни то, куда ты уехала.
- Но...
- Ты его любишь, - губы Витале пренебрежительно дрогнули. - Будешь ли ты его любить после того, как он в очередной раз попытается отработать на тебе свои балетные па? Ударить мимоходом... унизить... это для тебя составляет семейное счастье? Но именно это будет ждать тебя с моим сыном. Он может попытаться стать терпимым к тебе, но... сможешь ли ты стать достаточно умной, чтобы принять его власть над собой и не пытаться ее оспаривать в дальнейшем? Он старше тебя, он считает себя вправе распоряжаться тобою по своему усмотрению, ты для него почти вещь, его собственность, ты не будешь иметь прав, только обязанности перед ним. Милая, на все согласная, не имеющая своего мнения, вот это его идеальная супруга в дальнейшем и у него хватит упорства сломать тебя и сделать то, что ему нужно. Выдержит ли твоя любовь эти испытания, ты точно сможешь не иметь своего мнения? Согласишься выйти за него, и мы будем счастливы принять тебя в нашу семью, откажешься и, я помогу уйти от него, куплю все, что потребуется, становись учителем в школе, открывай собственное дело, я помогу, но Макса ты будешь должна забыть. Я подожду твоего ответа, можешь все обдумать, потом позвонишь мне.
Сеньор Дамазо давно ушел, но Яся продолжала потрясенно смотреть на его нетронутую чашку с чаем и мучительно думать о том, что он более чем прав. Макс скрывает от нее все, вплоть до своего намерения жениться на ней. Он жестоко высмеивал ее матримониальные поползновения, уже зная, что она станет его супругой. Не пригласил никого... потому что она для него никто... он стесняется представить ее семье... она не его круга... и будет заперта в фамильном доме под чутким присмотром его дорогой маменьки, не способной видеть недостатков в единственном сыне. Симпатичная такая семейная жизнь у нее обозначается... сплошная мечта. Она не хотела плакать, ей не было себя жаль, у нее оставался шанс все исправить, Витале Дамазо мог прекрасно относиться к ней, но даже он не особенно желал видеть ее в качестве своей невестки, надо полагать. Иметь под крышей семейного очага постоянный повод для конфликта то еще сомнительное счастье. Что он ожидал от нее услышать? Яся видела единственный выход, это уйти от Макса, от этого нежного, прежнего Макса, которого она любила. Короткий разговор может полностью изменить жизнь. Там, на дороге возле небольшого живописного городка, утопающего в зелени деревьев... или беседа за чашкой чая, когда тебе объясняют, что ты меньше чем ничто для любимого мужчин. Яся тяжело поднялась, прошла на кухню, тщательно вымыла чашки, поставила их на сушилку и снова замерла, бессмысленно глядя в окно, не думая ни о чем, потому что все понятно и другого выхода для нее нет, только вот этот. Снова уйти от Макса, совсем, уехать далеко и больше не иметь никакого шанса его встретить. Хотя, она ведь жаждала избавиться от его власти, получить возможность стать самостоятельной, теперь она получала это все и немного больше, деньги для осуществления мечты. Макс это прошлое, с его светлыми и темными сторонами, глупая влюбленность не в того мужчину, неужели она сможет упустить шанс получить все то, о чем когда - то мечтала в детском доме? Все забывается, она его тоже забудет, встретит своего самого обычного инженера, выйдет замуж... Макс, конечно, сбивает с ног совершенной красотой и немыслимым обаянием, но разве этого хватит ей для счастья? Такие не принадлежат одной, они для всех, они не умеют быть верными. Звук отпираемой входной двери, тяжелые шаги и в кухне появляется он, тот, от которого почти невозможно уйти, когда он бывает вот таким, нежным, заботливым... почти твоим. И хочется верить в него, в его любовь и постоянство, растворятся в расплавленном серебре его глаз, сочинять стихи, писать картины, кричать всем и каждому, что он твой, только твой. Глупо, конечно, но как же хочется, чтобы все это между ними было насовсем и обязательная гарантия от того, что не уйдет к другой, будет только твоим. Печать в паспорте, казенный бланк с подписью, чем еще можно обмануть себя в надежде удержать ускользающее счастье? Она хотела его навсегда, но он не предлагал ей ничего.
- Я привез пасту, салат и бутылку вина.
Макс ставит бумажный пакет с логотипом ресторана на кухонный стол, Яся подходит и он привлекает ее к себе, заглядывает в глаза, проникновенно спрашивает:
- Почему такая грустная, - натянуто пытается шутить. - Неужели я не угадал с пастой?
- С чего ты взял?
Яся силиться улыбнуться, но Макс прижимает к ее губам свою ладонь, заставляя молчать.
- В твоих глазах слезы, плечи дрожат, хочешь заверить меня в том, что ты счастлива?
- Вспомнила Мину, взгрустнула, ничего серьезного, минутная слабость.
Макс делает вид, что верит ее объяснению, выходит в холл, сбрасывает пальто в кресло и уже оттуда просит:
- Накрой, пожалуйста, на стол, я пойду, переоденусь.
Яся разбирает пакет, раскладывает по тарелкам тонко нарезанный сыр и хлеб, все еще теплую пасту, салат, кладет штопор рядом с бутылкой вина. Его в эту квартиру привез с собой Макс, у нее штопора не было, впрочем, как и бокалов для вина тоже.
- Настоящая маленькая хозяюшка.
В его голосе непонятная злость смешивается с ядом, и она оборачивается, в недоумении глядя на стоящего в дверях кухни Макса, в той же офисной рубашке, но теперь расстегнутой у ворота, с распущенным галстуком.
- Ты же пошел переодеваться?
Мужчина переступает порог и Яся почему - то вжимается спиной в стену, поддавшись неожиданному порыву. Что - то страшное мелькает в его глазах, но Макс тут же улыбается, взъерошивая пальцами свои волосы, деланно улыбается.
- С чего тебе вздумалось от меня шарахаться?
- Не знаю, ты сегодня тоже какой - то напряженный, пошел переодеваться к ужину, но снял только пиджак и пальто.
Макс подходит ближе, ласково касаясь кончиками пальцев ее запрокинутого к нему личика.
- За то, я успел посмотреть часть занимательного видео с тобой и моим папой в главных ролях.
Теперь он открыто скалится, наслаждаясь неприкрытым ужасом на тоненьком личике.
- Я могу все объяснить.
- Не вижу смысла, Яся, зачем тебе лгать мне?
- Я...
Он бьет, коротко, почти равнодушно, без замаха, она падает, несколько ударов ногами куда придется. Макс медленно, словно нехотя склоняется над ней, тянет за волосы, таким старым привычным и от этого страшным жестом выворачивая ей шею и, презрительно цедит в заплаканные глаза:
- Ты не сказал ему "нет", сука, и это единственное, что я хотел бы услышать от тебя.
Потом гладит по волосам, почти нежно, словно успокаивая ее слезы и боль, затем усиливает захват на затылке, встает, но не дает ей времени подняться на ноги, волочит в холл, бросает на пол и отходит в сторону. Яся тут же приподнимается, пытаясь незаметно отползти к входной двери. Это не фамильный особняк с глухими слугами, здесь есть соседи, они вызовут полицию.
- Ты не успеешь добежать, маленькая.
Макс оборачивается и нажимает кнопку на пульте.
- Надеюсь, тебе нравится итальянская опера.
Яся вскакивает, отчаянно пытаясь ускользнуть от неминуемой расправы и, тут же падает от ловкой подсечки молниеносно оказавшегося рядом Макса.
- Немного уменьшим смазливость твоей внешности, милая.
Удар ногой откровенно в лицо... она не слышит треска ломающихся костей, не чувствует боли, только ощущение теплой крови и ее солоноватый привкус во рту. Боль приходит через мгновение, Яся переводит потерянный взгляд со своих окровавленных ладоней на Макса и обратно, зажимает нос, пытаясь остановить кровотечение и, сквозь туман неверия слышит его циничный совет с хрипловатым смешком:
- Не трать силы напрасно, крови будет еще много.
Он нажимает следующую кнопку на пульте и музыка заполняет собой все пространство, не оставляя места для ненужных ему оправданий. Для ее бесполезных криков. Только ослепляющая боль от его ударов и аромат зажженной сигареты уже, когда музыки нет и сил кричать не осталось, только испуганно хрипеть, бесполезно пытаясь избежать жестокого наказания за то, что только намеревалась сделать. Совершенно голая у его ног, жалкая в своей беспомощности. Макс глубоко затягивается, выпускает ароматную струйку дыма в потолок, наклоняется к ней, испуганно затихшей, но дыхание сбившееся, шумное, рваное, выдает ему ее животный ужас. Нога в элегантной, начищенной до блеска, туфле наступает на ее пальцы, оглушительный хруст бьет по ушам, боль, но кричать невозможно, ей кажется, что она больше никогда не сможет кричать.
- Кажется, я случайно наступил на твою руку, прости, не хотел ломать тебе пальцы, - Макс снова затягивается. - Папа упоминал твою спину, но думаю, несколько следов от сигареты не особенно испортят картину.
Страшно ни когда тебя бьют, почти убивают, рассекая тело всполохами дикой боли, вырывают волосы, выворачивают шею. Страшно становится, когда ты понимаешь, что больше не в силах закрыться. Ясмин еле слышно скулит, когда очередным ударом ноги он переворачивает ее лицом вниз и присаживается рядом, заботливо отводя упавшие локоны с залитого кровью личика.
- Я мог бы сделать вид, что между нами все по-прежнему, возможно, даже признаться в любви, сказать насколько ты мне дорога...
Тлеющий кончик сигареты прижимается куда - то между лопаток, потом снова и снова, до ее слабого сдавленного всхлипа.
- Но какой толк в этом, моя маленькая тощая лицемерная сука? Тебе было мало того, что я с тобой, надумала переиграть меня и чего ты добилась? Я же не возражал против твоих занятий, закрыл глаза на чуть ли не ежедневные посиделки с друзьями по этим твоим любимым дешевым забегаловкам, слова не сказал против нелепой одежды. Я пытался стать... другим, не имело смысла, теперь я это понимаю. Мое терпение, моя снисходительность и уважение к твоим интересам привели к тому от чего я, и пытался нас увести. Наверное, зря старался что - то изменить между нами. Лично мне без разницы, какая ты будешь лежать подо мной, сломленная и избитая или наглая до безрассудства. Вероятно, тебе понравилось насилие, и все эти наигранные слезы, дрожащие губки и трясущиеся от ужаса руки только обман, на самом деле тебя заводит грубая сила? Без сантиментов, не отвлекаясь на ненужные мелочи типа ласковых слов и касаний. Тебе хочется трахаться, Ясмин? Надоели задушевные беседы, хочется почувствовать мой член и, ты не будешь возражать, когда я разорву тебя сзади.
Звук расстегиваемой молнии его брюк, рывок за волосы вверх, теперь лицом на тот самый столик, за которым она пила чай с его папой всего несколько часов назад.
- Все будет, как ты любишь, маленькая.
Макс касается губами ее плеча, с нежной ласковостью проводит вниз по вздрагивающей от приглушенных рыданий узкой спине, сжимает талию, до боли, до очередного хрипящего вскрика.
- Пока я буду трахать тебя, можешь представить белое платье и кружевную фату. Мы обязательно поженимся...
Легкий поцелуй в основание шеи.
- Я же не напрасно устраивал глупый маскарад с помолвкой.
- Пожалуйста...
Слезы бегут по щекам, смешиваясь с кровью, стекают мутными каплями на стеклянную столешницу. Макс опускается на колени позади нее и Яся снова еле слышно, отчаянно шепчет:
- Я же ничего... я бы отказалась... пожалуйста...
- Не унижай себя еще больше не нужными ни тебе, ни мне просьбами и слезами, предательство я прощать не собираюсь.
- Вот чего тебе не хватало, Ясмин, - Макс полулежал в кресле возле ее постели, закинув руки за голову, и насмешливо смотрел на девушку из под длинных ресниц. - Я же был почти идеальным любовником, неужели это и подтолкнуло тебя согласиться на предложение папеньки? Привыкла к жесткому давлению, не можешь сама принимать решения, тебе необходимо создавать нам проблемы, чтобы не было повода относиться ко мне с должным почтением? Я понимаю, это же более чем странно влюбиться в симпатичного мужчину, который удовлетворяет в постели, у которого есть деньги и который потратил на достаточно, чтобы ожидать от тебя хотя бы уважения. Но нет, наша Яся не ищет путей легких, ее проницательный ум ухватился за единственный недостаток почти совершенных отношений и давай причитать без устали, ты старше, ты старый, ты почти пенсионного возраста. Больше претензий нет, только эта, но и этого нашей маленькой девочке хватает, чтобы стремиться перечеркнуть все, что могло бы быть между нами. С завидным упорством она бьет по одному и тому же, отказываясь понять, что лучшего у нее просто не будет.
Макс изменил положение, наклоняясь к Ясмин, стискивая ее руку в своих ладонях, прижимаясь к ней губами.
- Иногда я чувствую себя героем сказки наоборот, Яся, "И встретил прекрасный принц свою суженную, влюбился без памяти, не сразу, правда, не прямо на дороге, где они случайно столкнулись. Немногим после, когда красавица с невероятными глазами оторвала свой чудесный взгляд от разложенной перед ней карты и взглянула на бедного принца так, словно видеть его не хотела, а уж знать так тем более. И расстроился прекрасный принц и попытался доказать ей свою любовь и ухаживал он за ней, и по королевству своему катал, и в дорогих ресторанах кормил и поил. Все без толку. Смотрела нищая, но гордая красавица на него равнодушно и улыбалась, спокойно так, почти безразлично, видимо ее каменное сердце было невозможно растопить".
Макс замолчал, потом его губы чуть дрогнули в едва заметной усмешке и он тихо закончил:
- Это в сказках бывает все удивительно легко и просто, а в жизни прекрасный принц, сраженный любовью к глупой нищей красавице с каменным сердцем не нашел ничего лучшего, чем привезти ее к себе в замок и трахнуть пьяную, не обращая внимания на жалкие просьбы остановиться. Грустная сказка у нас с тобой получается...
Он снова прижался губами к ее узкой ладошке, прикрыл глаза, словно наслаждаясь тишиной больничной палаты.
- Ты знаешь, наверное, я все-таки солгал, влюбился я в тебя сразу, с первого взгляда, а признаюсь только сейчас. Ведь возможно такое, что прекрасный сказочный принц не верил в любовь и предпочитал исключительно голый секс с постоянной сменой партнерши? Он и с гордой красавицей пытался жить так, как привык до этого, не обращая внимания на ее желания, заставляя меняться в угоду ему, только не подозревал бедный принц, сколько норова спрятано в бездонных глазах цвета зеленной листвы. И он устал от сражений, ему хотелось покоя рядом с ней, но златокудрая нищенка отвергала его с завидным постоянством. Лгала всем, конечно, и в первую очередь лгала себе, обманывала и хитрила, что сможет прожить без него, без своего прекрасного принца. Глупая маленькая девочка заставляла себя видеть в распрекрасном принце только недостатки и никаких, ровно никаких достоинств.
Макс неожиданно выпустил ее руку и встал, отошел к окну, брезгливо передернул плечами, словно стряхивал с себя нечто досадное и не нужное.
- Яся, перестань кричать и вырываться, ты ничего не сможешь исправить, пожалей себя, неужели тебе нравиться лежать вот так, под оглушающим действием успокоительного? Вялая, никчемная и только вот так послушная. Еще неделя и мы вернемся домой...
Он вернулся к кровати, снова склонился над ней, упираясь руками по обе стороны ее лица.
- Дай мне слово больше не закатывать истерик, и я прикажу отменить назначения Донатто.
Ясмин едва заметно кивает, из уголка глаза медленно скатываются бессильные слезы слабости, признание его власти над ней.
- Не нужно, - Макс нежно сцеловывает ее слезы. - Я больше не позволю тебе совершать ошибки, значит, не будет повода и для наказания. Давай продолжим нашу сказку словами "и поняла юная нищенка, как ей повезло встретить прекрасного принца".
Он запер ее в спальне, больше не позволяя выходить даже в коридор, все стало так же, как и было в самом начале их странных отношений. Яся все больше проводила времени, устроившись на подоконнике с книгой, спиной к двери и застывшей на стуле служанке. Потом появлялся Макс, и они оставались наедине, чужие друг другу, словно между ними мела снежная пурга и стелился туман отчуждения. Он спрашивал, она отвечала, он предлагал, и она соглашалась, ровно, безлико, до безмолвного крика в удушающей тишине.
- Я должен присоединиться к группе завтра.
Макс рассеяно перебирал ее локоны, бездумно глядя на танцующие тени на потолке.
- Попросишь и, я останусь с тобой...
- Не нужно.
- Меня не будет несколько дней, хочешь, попрошу маму и, она пригласит Сильвию, выберешь подарок на прошедшие праздники.
- Я не хочу.
- Украшения, женщины любят украшения, у нас свой ювелир, знаешь?
- Догадываюсь.
Его пальцы зарываются в шелк ее волос, притягивая, заставляя приподняться, взглянуть в его глаза.
- Продолжаешь хандрить?
- С чего ты взял?
- С твоих односложных ответов.
- Мне тебя разорить?
Жесткая линия рта прихотливо изгибается.
- Я продолжаю думать, что это все еще действует успокоительное, ты сама на себя не похожа.
- Ты не этого хотел?
- Ты же знаешь, что я хотел от тебя другого.
- Сколько можно разговаривать с пустотой, ты меня не слышишь и, вряд ли, когда - нибудь начнешь.
Яся слабо усмехается кончиками губ и опускается на его грудь, вслушиваясь в мерные удары сердца. Макс скользит кончиками пальцев по ее плечу, рисуя замысловатые узоры. Полумрак спальни, смятые простыни, сплетенные тела.
- Ты выстроила стену вокруг себя, из ледяного камня, не даешь приблизиться к себе.
- Ты же этого хотел, меня покорную, с тобой согласную.
- Не преувеличивай, я защищал тебя от твоих же необдуманных поступков, глупых слов и бездарных ошибок. Я не хочу от тебя уезжать, - он сжимает руки за ее спиной, словно желает втиснуть ее в себя. - Я люблю горы, мне нравится риск, но... что - то удерживает, я не могу уйти, мешает чувство неясного страха, я боюсь тебя потерять.
- Твои преданные слуги вокруг меня весь день, глаз не спускают, куда я денусь отсюда?
- Я все понимаю, - Макс склоняется, касаясь губами ее макушки. - Попросишь и, я не уйду.
- Я не попрошу.
- Не простишь меня?
- Ты нуждаешься в моем прощении?
- Хотелось бы знать, что если я сорвусь в пропасть то кто - то будет по мне скучать.
- Твоя мама и твои же многочисленные любовницы.
- Ты даже не вспомнишь?
- Могу пообещать, не смеяться над горькими слезами твоей матушки.
- Наша последняя ночь вместе, - он переворачивается, подминая девушку под себя, жадно сминая ее губами своими губами, целует глубоко, страстно, отрывается на мгновение, чтобы прошептать в ее глаза. - Оторвусь по полной, Яся, согласна быть нежной?
- Гарантируешь, что это последняя ночь с тобой вдвоем?
- Представь это, воображения тебе не занимать.
- Моя фантазия истощилась, подбирая множество оправданий для твоей неустойчивой психики.
Утром они вместе позавтракали, Макс застегнул куртку и повернулся к Яси, увлеченной показательным чтением.
- Отложи книгу и обними своего мужчину, - он потянул за обложку, отбрасывая книгу, прочь и, склоняясь над девушкой. - Скажи, что будешь скучать и ждать.
- Обязуюсь с подоконника не слазить, в окно выглядывать.
- И почему ты меня не любишь, - Макс смотрел на нее задумчиво, чуть отодвинувшись, чтобы лучше видеть запрокинутое к нему личико. - Я же становлюсь жестким только лишь по твоей вине.
- Ты становишься невменяемым, поверь мне.
Дни сменялись неделями и на третьей неделе Яся уже стала всерьез подумывать о том, что Макс встретил какую - нибудь девушку несказанной красоты в горах, влюбился без памяти и забыл о ней, запертой в его спальне. Яся пробовала заводить разговор на волнительную для нее тему с прислугой, тишина, просила дать ей телефон, оглушающее безмолвие, потребовала отвести ее к Нине Дамазо, чуть приподнятые вопросительные брови и снова молчание. Замечательно. Ясмин вернулась на излюбленный подоконник, рассматривая уже до оскомины надоевший вид из окна и, раскрыла очередную книгу. Она любила читать, но даже это увлечение больше не помогало отвлечься в ожидание возвращения Макса. Он хотел ее заставить ждать себя с нетерпением, и он успешно добился этого от нее. Яся захлопнула книгу, прошлась по комнате, взглянула на застывшую у порога служанку и передумала доставать ту очередными требованиями о телефоне или встрече с кем - нибудь из Дамазо. Все бесполезно, пока Макс развлекается в свое удовольствие на каком - нибудь горнолыжном курорте в обществе друзей и светских леди, она тут вынуждена развлекать себя беседой исключительно с самой собой и воображаемыми собеседниками. Поэтому неожиданное появление в дверях маменьки Макса несказанно обрадовало ее уже тем, что та хотя бы заговорит с ней, а не примется изображать из себя бессловесного истукана.
Яся улыбнулась женщине, но улыбка тут же сбежала с ее губ. Нина выглядела осунувшейся, изможденной и явно чем - то сильно расстроенной. Нет, она все еще поражала воображение ухоженной прической и умело наложенным макияжем, идеально подобранным платьем и туфлями точно в тон, но чувствовалось, что она была на грани, на последнем вздохе, что - то горькое и неизбывное плескалось в ее глазах, искажало правильные черты незримой пыткой.
- Я хотела попросить тебя сопроводить меня... на прогулку, одевайся, я подожду в холле.
Женщина вышла и Яся растерянно осталась стоять посередине комнаты. Прогулка? В парке? Неожиданно, но почему бы и нет. Возможно, Макс устал от нее и не может сказать сам, попросил любимую маму выпроводить надоевшую любовницу. Хотя с чего бы это ему начинать меняться? Сын снова поругался с папой, и Нина винит ее в их очередной ссоре? Может быть, только чем эта беседа обернется для Ясмин. Девушка натянула джинсы и кофту, накинула куртку и в сопровождение горничной спустилась в главный холл. Нина стояла у дверей, потерянно глядя куда - то вдаль, в ее глазах плескались слезы и, помада на тщательно подкрашенных губах местами стерлась, вероятно, когда она в волнение кусала губы, пытаясь сдержаться и не сорваться на визг, пряча эмоции от окружающих.
- Неизменные джинсы.
Ее губы презрительно дернулись, но она тут же толкнула входную дверь, приглашая Ясю идти за собой.
- Прокатимся, тут не далеко, ты же не откажешь мне в компании?
- Нет, конечно, я и сама просила прислугу передать вам просьбу о встречи.
- Они сообщили об этом, но я была занята.
Нина кивнула водителю, придерживающему приоткрытую дверь автомобиля и, элегантно скользнула в салон. Яся последовала за ней.
- Мы все сейчас очень заняты... у нас... неприятности.
- Я могу помочь?
Она не хотела им помогать, но женщина выглядела настолько надломленной, что сказать что - то другое или позлорадствовать, попросту не получалось.
- Я надеюсь на это, очень надеюсь.
Автомобиль остановился возле главного входа той самой клиники, откуда Макс совсем недавно забрал ее, и не смотря на его обещание, накачанную успокоительным, не в силах даже самостоятельно передвигаться. Нина пошла вперед, Ясмин за ней следом, прикидывая, зачем ее привезли сюда снова. Сердечный приступ Витале и сеньор Дамазо потребовал у сына отпустить ее от себя? Возможно. Он же постоянно требовал изменить отношения к ней, пытался помочь, неудачно и все больше во вред, но помочь. Ладно, Яся усмехнулась, приготовившись к представлению, она готова лгать ему и говорить то, что скажут. Все так же молча они поднялись в лифте на несколько этажей, прошли длинным коридором, пока Нина не остановилась возле одной из дверей, выходящих в уютное фойе. Женщина открыла дверь, жестом приглашая Ясю пройти вперед и подтолкнула, когда та неожиданно застыла, глядя на лежащего в постели мужчину. Макс, это был Макс. Небритый, осунувшийся, с темными кругами, залегшими тенью под плотно закрытыми глазами. Простынь закрывала часть тела, но оставляла открытыми перебинтованные ноги много выше колена.
- Сынок.
Нина обогнула потрясенную девушку и присела на стул в изголовье у Макса. Она успела привыкнуть к жуткой картине, прикованного к постели сына.
- Я же просил оставить меня в покое, - голос хриплый, с нотками раздражения и усталости. - Я не нуждаюсь в заботе, дайте мне побыть одному.
- Я привела Ясмин.
Макс распахнул глаза, пристально уставившись на девушку, словно пытаясь что - то разглядеть в ней незнакомое, но такое желанное, затем его лицо дрогнуло, и он яростно прошипел, не сводя с Ясмин ненавидящего пронзительного взгляда. Неторопливо, с расстановкой.
- Пошла... вон... отсюда.
Потом медленно перевел бешенный, почти безумный взгляд на Нину.
- Я сказал, чтобы ей заплатили и вышвырнули из дома, я не хочу ее больше видеть, я не хочу ее знать.
Яся выскочила из палаты, на одном дыхание пробежала весь коридор до дверей лифта и принялась, остервенело нажимать кнопку вызова. Она называла его древним и дряхлым, всячески подчеркивая его возраст, но стариком он выглядел только сейчас. Действительно стариком, с этими запавшими глазами, утратившими ироничный блеск и вызов, поседевшими прядями волос на висках, с горестными складками вдоль некогда четко очерченных соблазнительной линией губ. В нем ничего не осталось от того властного, но притягательного мужчины, уходившего от нее совсем недавно. Осталась только тень, изможденная и уставшая.
- Ясмин.
Нина Дамазо догнала ее уже в холле клиники, схватив за руку и этим заставив остановиться. В глазах женщины плескалось отчаяние. Яся выдернула руку, но та снова ухватилась за нее и заговорила быстро, сбиваясь от волнения.
- Ты должна вернуться к нему, поговорить, не бросай его, пожалуйста, девочка. Спасатели рассказали, что он звал тебя, когда находился в забытьи. Неужели тебе его совсем не жаль...
- Вы меня не жалели, никто из всего вашего великолепного семейства не пожелал мне помочь.
- Мой муж...
- Помог, дал Максу успокоиться и вернул обратно, для личного пользования в качестве любимой шлюхи, потом снова предложил помощь, прекрасно зная о маленькой слабости сына к видеосъемке. Я вам ничего не должна, это вы должны попытаться со мной расплатиться.
- Макс был груб, он перенес много операций, - Нина, будто не слышала ее злых, полных обиды слов. - Никто не дает нам гарантий, его ноги раздроблены настолько, что он, возможно, не сможет ходить. Ты только представь, что он чувствует, что ему приходиться переживать теперь, ты должна его понять.
- Меня никто не понимал, - Яся мягко, но твердо освободила от захвата свои пальцы и шагнула в сторону. - Каприз вашего сына слишком дорого обошелся мне, последуйте его же совету, заплатите и забудьте меня.
Нина плакала, стояла, молча смотрела на Ясмин и плакала, слезы лились из ее глаз, но она словно не замечала этого.
- Пожалуйста, прости его, прости нас и вернись к моему сыну. Ты же видела его, ему нужна помощь, ему нужна ты.
- Ему нужна любая из его многочисленных шлюх, он у вас постоянством никогда не отличался.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |