- Том, если ты сейчас не прекратишь, то я буду кричать…
- Ага! Давай, Билл! Симпатичную картину увидят ворвавшиеся спасти тебя! Билл Каулиц лежит в эротической позе, а из его задницы торчит член его шефа! Ты уже сложил в уме все последствия? Или давай пофантазируем вместе? – нахальная улыбка сверкнула на губах, в то время как рука уже приспускала штаны. – Ну что, малыш? Сотворим острый и запоминающийся кайф? Думаю, что со смазкой будет все более размыто, так что предлагаю начать процедуру без нее.
- Том, пожалуйста… - голос отказывался повиноваться, выдавая заметную дрожь. Его начинало трясти. – Послушай меня… я никогда не делал… этого… Том, у нас с Клаусом была связь в одну сторону… я не ложился под него… Том…
Воцарилось глубокое молчание, все движения касательно Билла были прерваны. Том сейчас стоял в полнейшей прострации. На несколько минут в голове сложилась яркая картинка с последствиями того, что он пытался сотворить. Ведь он всегда в своем воображении видел только обратное и теперь, если верить словам Билла, то из мельчайших частиц складывается пазл, о котором Том даже и не предполагал. И представив на мгновение, что вот из-за таких необдуманных проступков во имя собственного эго он мог бы безвозвратно потерять значимого в его жизни человека, ему стало невыносимо больно и за себя, и за Билла. Все их скомканное знакомство пронеслось в голове единым кадром, заставляя Тома осознать всю глупость и бессмысленность собственных действий. Он от нахлынувших чувств медленно опустился на лежащее тело, зарываясь носом в район шеи, нашептывая слова сожаления:
- Билл, какие же мы с тобой дураки… прости меня… пожалуйста, прости…
Мягкие поцелуи ложились вслед за произнесенными словами, обжигая кожу то жаром дыхания, то теплотой губ. Руки ослабили хватку и выпустили плененные кисти рук, давая Биллу полную свободу в действиях.
После произнесенных слов в состояние полного оцепенения впал не только насильник, но и сама жертва, причем оба в душе испугались сказанного, которое вылетело совершенно спонтанно, причем не в качестве успокоительного, а как интимное признание. И в данном случае в мозгу Билла в принципе происходило почти идентичное осознание происходящего, лишь только с небольшой разницей.
Получив неожиданную свободу, такую желанную еще минуту назад, он теперь не знал, что с ней сотворить. Поведение Тома вывело из привычной колеи, мягкие губы, соприкасаясь с кожей, давали такой убойный эффект, что созданное напряжение из тысячи маленьких иголочек, сосредотачивалось приливной волной наслаждения в паху. Здравый рассудок в воспаленном мозгу сбивчиво шептал о глупой ситуации и возможности покинуть кабинет, но тягучее желание, от которого затуманивались глаза, настойчиво заставляло остаться. Проходящая в замедленном режиме борьба нравственности не давала действовать решительно, вынуждая Билла лежать все в том же положении, лишь позволив себе изменить неудобную позицию рук.
Меж тем Том легкими и едва уловимыми касаниями ладоней продолжал мягкие поглаживания, чередуя их с ласковыми поцелуями. Он спускался все ниже, заставляя тело под ним напрягаться и часто дышать, как от быстрой пробежки. Том практически отключился от взаимодействия с внешним миром, утопая в таких желанных прикосновениях. Низ живота ломило, и до одури хотелось ласкать, целовать и просто обнимать. Ладони ласковыми прикосновениями проникли под футболку Билла, прошлись по всей спине, невесомо, до дрожи в руках скользнули по выступающим ребрам на боках и вместе с поцелуями спустились к оголенной части.
Том встал на колени, с вожделением разглядывая то, что находилось на уровне его глаз. Руки медленно прошлись по округлым половинкам пятой точки. Нежные губы коснулись каждой в отдельности. Затем последовал более смелый поцелуй с применением языка, от которого Билл, лежа на столе и упираясь ладонями в него же, выгнулся и издал шумный выдох, оповещая Тома о том, что недовольных тут нет. Реакция произвела эффект удара, от которого губы медленно направились в самый центр попы, где пульсация заставляла бить по мозгам отбойными молотками.
- То… Том… что ты тво… ришь? – шумный вдох сквозь стиснутые зубы и рваный диалог вынесли последнему мозг, даже не дав попрощаться с рассудком.
Здравые мысли покинули пределы сознания, и Билл с головой окунулся в предложенный рай. Мокрый, влажный язычок ласкал теплое колечко ануса, а учащенное дыхание через раз выдавало обоих. Костяшки пальцев на руках побелели, впиваясь в поверхность стола. Язык Тома в последний раз по-хозяйски прошелся по колечку сжатых мышц и он, взяв ладонями оголенные бедра, заставил Билла развернуться передом, где степень возбуждения не надо было доказывать. Как говорится, факты налицо!
Не сводя обволакивающего взгляда, он смотрел на Билла, пытаясь предугадать его противодействие на свое дальнейшее действие. Но там он лишь нашел зеркальное отражение своих же глаз, с таким же детальным изучением данной ситуации, насколько это было возможно, если учесть их состояние. Все так же, не размыкая зрительного контакта, он медленно дотронулся влажными губами до головки члена и все, Билл сдал свои позиции в полное распоряжение мягким губам, запрокинув голову и издав шумный выдох.
Обласкав нежную головку члена, Том медленными движениями спустился вниз по стволу, позволяя рукам тем временем гладить внешнюю сторону бедер. И точно таким же тягучим манером он вернулся на исходную, оттянув мягкую кожу и лаская уздечку. Билл по мере продвижения тех или иных действий уже практически не искал контроля над своими ощущениями, поддаваясь с каждым разом все больше и не сдерживая возгласов наслаждения.
Натянутые до предела нервы Тома, сжимались комком в паховой области. Позволить себе расслабиться в такой момент истины он не мог, только не сейчас, и, сжав до боли восставшую плоть, он продолжил экзекуцию над почти умершим в сладостных муках Биллом. Ему было очень тяжело сдержать свой накал, Билл сводил с ума своими рваными вдохами и выдохами, запрокинутая голова с испариной на лице, мягкие приоткрытые губы и бесконтрольная рука на его затылке, которая сжимала все сильней, били по расшатанным нервам. Хотелось большего и немедленно.
После минутной игры чувств и манипуляций теплых губ, Билл стал хватать ртом воздух, проговаривая меж ними финальные слова:
- Том… я не м… могу… боль…больше...
Сложив обрывки фраз, и поняв смысл того, что хотел сказать Билл, Том быстрым движением встал. Резко развернул его, прижимая спиной к своей груди. Взял в руки горячий и возбужденный член и стал быстрыми движениями доводить его до конечного пункта назначения. Несколько движений по стволу, который уже пульсировал от желания кончить, и Билл, выгибаясь, еще плотней прижался к груди Тома. Голова запрокинулась на плечо, с губ слетели стоны удовольствия, и на стол легли мокрые пятна мутноватой жидкости.
Минуты остановили свой ход, дыхание бешеным ритмом гуляло в груди. Том бережно обнимал тело, отдавшееся с такой страстью ему еще каких-то несколько секунд назад. Уткнувшись носом в шею, он ловил запах, который желал ощущать постоянно. Хотелось продлить минуты близости, заставить их растянуться в секундах, замедлить ход. Хотелось обнять еще крепче и не отпускать. Хотелось…
Тело вздрогнуло. Голова приняла привычное положение. Не поворачиваясь к Тому лицом, Билл стал натягивать джинсы на оголенные участки. Напряжение повисло в воздухе тягучей массой.
- Билл… посмотри на меня.
Но он, застегивая пряжку ремня, по-прежнему не менял позицию.
- Ты меня слышишь? Пожалуйста, посмотри и скажи, что ты меня простил…
- А ты думаешь, что за отсос можно простить?
- Не нарывайся… Мне сейчас тоже нелегко.
- Прости, не хотел… Том… я….- он потер лоб пальцами, пытаясь озвучить свою мысль. Но слова не хотели искать построения в нужных предложениях. Была злость на себя, которая не могла найти выход и точила его изнутри.
Том взял его за предплечье и, слегка надавив, заставил Билла повернуться к себе лицом. Но глаза по-прежнему не смотрели в нужном ему направлении. Секунды медленно перетекали в минуты. Устав от немого молчания, Том нежно обнял ладошками красивые скулы и лбы соприкоснулись.
- Билл… ты сейчас ничего не говори… просто подумай над всем. Знаю, что я кретин и мудак в одном лице… я столько всего наворотил и твоего прощения заслуживаю меньше всего… твою мать… мне сейчас очень тяжело, просто не отвергай меня, пожалуйста, – Том зажмурил глаза, словно в ожидании самого страшного приговора. Большие пальцы рук ласково касались кожи лица Билла. Он сейчас так хотел услышать от него слова, нужные ему, как глоток воздуха, но он знал, что сегодня этого не услышит.
Билл неуверенно дотронулся тонкими пальцами до запястий рук, но не скинул их с лица. Глаза упрямо смотрели вниз, моральных сил после случившегося не осталось совсем. Руки меж тем уже уверенно сжали запястья.
- Том, ты только не дави на меня… Я постараюсь… А сейчас, я думаю, мне лучше уйти, – он медленно отвел его руки в стороны и направился к двери кабинета. Непонятное состояние убивало, надо было срочно разобраться во всем случившемся. Проблема требовала четкого расклада по полочкам.
Том остался стоять на том же месте, все так же не открывая глаз. Услышав звук закрывшейся двери, он устало запрокинул голову назад, и тяжелый выдох со стоном прорезал тишину.
Билл сидел в кабинете и нервно курил. О чем-либо думать не хотелось, но необходимость в полном разборе ситуации была. На повестке дня стоял вопрос о дальнейших отношениях и сам факт того, как смотреть теперь в глаза вышестоящему лицу, которое еще несколько минут назад было перед ним на коленях и вылизывало промежность.
Все перемешалось в один момент. До сегодняшнего дня у Билла было четкое представление о негативном восприятии всего, что связано с Томом. Он знал свои ощущения, предвидел каждый шаг, и там точно не было путаных клубков нитей. Теперь же власть поменялась в совершенно противоположную сторону, и Билл в этом направлении уж точно идти не собирался. Все внезапно остановилось, и видимость ближайшего будущего резко размылась, пропала злость на Тома и появилась в совершенно не запланированном месте – в нем самом.
Что теперь делать с таким багажом морального давления Билл и не подозревал, но то, что ему нужно время, было однозначным понятием. Придя к такому мудрому решению спустя почти час, он написал заявление о прошении маленького отпуска по причинам личного характера. Уверенность в подписании столь дерзкого практически уведомления о самовольном отбытии в разгар нашествия самых важных дел, была близка к ста процентам. И, написав нужное повествование, он прямиком направился к причине срочной отлучки. Входить в кабинет Билл не стал, боясь, что сердце вряд ли выдержит такой марафон и, сгрузив передачу этого заявления на личного секретаря Тома, он благополучно вышел из здания.
Спасающая во всех смыслах тишина квартиры встретила Билла своим невозмутимым спокойствием. Сейчас он просто хотел побыть один, чтобы ход его мыслей не нарушали посторонние объекты, типа Рэй, у которой звонить и приходить в самый неподходящий момент было включено в раздел нетактичного поведения и поэтому, исходя из логических заключений, пришлось выключить все атрибуты цивилизации.
Следующим по списку релаксирующих мероприятий стояло принятие водных процедур. Прохладная свежесть воды медленно приводила его в надлежащий вид. Столько всего навалилось, и навести порядок во всем происходящем пока не было возможности. Стоя под успокаивающими каплями, Билл пришел лишь к одному решению: расстаться с Клаусом. После живописной сцены у Тома на столе, он практически побил все рекорды по телефонным звонкам с умоляющими призывами о душевном разговоре, в ходе которых надежда на возвращение себе прежнего статуса тлела слабым огоньком. Попытки подойти и объясниться пресекались еще в зарождающейся форме. Билл категорически не хотел ни слушать, ни видеть того, кому еще не так давно доверял.
После случившегося он не дал ему возможности изложить все версии произошедших событий. Чувство отторжения стало заполнять все опустевшее пространство внутри, и для стандартного посыла в известном направлении слов не требовалось. Но сейчас он чувствовал, что просто необходимо поставить завершающую точку в отношениях. Постоянно избегать разговора не имело смысла и, назначив временной промежуток, Билл отправился на кухню, где, не включая свет, погрузился в долгие размышления возле окна. Отражение ночного города светилось миллионами огней, жизнь не прекращалась. Размышляя над всем, что приходило в разбитую бессонницей голову, он не заметил, как встретил начинающийся рассвет. И, затушив очередную сигарету, он решил уступить власть подкравшемуся к тому времени сну, предоставив ему свое тело для полного обладания.
Проспав до четырех дня, Билл сладко потянулся в кровати. За окном стучал дождь, небо затянулось непроглядной пеленой серых туч. Он любил такой ассортимент погодных условий, а погода в ответ любила его. Она приносила ему всегда приподнятое настроение, именно в такие минуты яркие ощущения домашнего уюта пробивались лучами сквозь серые будни, за стеной которых забываешь о наличии маленьких радостей.
Сон начал покидать свои пределы дозволенного. И все случившееся до него стало маленькими пазлами складываться в единую картинку. Негативные моменты вчерашнего дня неожиданно стали собираться сладкой тяжестью внизу живота. К возвращению последнего недостающего элемента, возбуждение просто с головой нахлынуло на пробудившееся тело. Рука непроизвольно сползла под резинку боксеров, и нежное прикосновение вырвало сладкий выдох. С каждым движением усиливалось желание завершить процесс, а воспоминания только прибавляли адреналина в крови.
Ласки становились все более требовательными, и несколько движений по стволу в направлении вверх-вниз позволили освободиться от скопившегося напряжения. Тело выгнулось дугой, срывая с губ стон. На минуту все замерло, и теперь только одна мысль посетила расслабленное тело: «Душа явно не избежать!».
За чашкой ароматного кофе он включил телефон, на котором отобразились все попытки связаться с ним. Двадцать принадлежали Рэй и десять Клаусу. В голове родилась дилемма о том, с кем поговорить в первую очередь, но звонок в дверь сам решил всё за Билла, оставляя последнему лишь сделать шаг по направлению к прихожей и открыть гостю.
Ну, естественно, на пороге стояла возмущенная Рэй, которая, не дожидаясь пригласительного билета, просто вошла в дом.
- Выключил телефон, чтобы побыть в тишине? – как-то неестественно тихо и с нотками легкой злобы спросила она.
- Ты меня иногда поражаешь своими мыслительными процессами. Если догадывалась, то зачем пришла? – ироничным тоном парировал он.
- Подумала, что хватит с тебя уединения… Что-то ведь случилось? Правда?
- У тебя что, нюх на такие вещи?
- Я так и знала! Котенок, давай поговорим. Я как знала, что все не так гладко и чисто с твоим отключенным телефоном, - не унималась Рэй. - Ты ведь никогда себе такого не позволяешь! Так еще и на работу не вышел? Не много ли прогулов?
- Не много. За такую встряску мне вообще положен год престижного курорта.
- Так… для начала я хочу кофе и удобно сесть, а то после твоих новостей мне не всегда хочется находиться в вертикальном положении! – они прошли на кухню, и Билл налил ей еще горячий кофе. Рэй внимательно следила за всеми его манипуляциями, вглядываясь в лицо и пытаясь просканировать хоть маленькую часть информации. И после всех нехитрых приготовлений, душа не выдержала томительного молчания:
- Еще десять минут тишины, и мое сердце разорвется от недостатка информации! Ты будешь говорить, или мне тебя кипятком ошпарить?
- Я решил расстаться с Клаусом…
- Замечательная идея, но я думала, что после случившегося ты уже не захочешь видеть его? – знание текущих дел она лишь обозначила своим безразличием, не находя в этом никаких удивительных моментов.
- Так и есть… хочу сказать это ему словами и при личной встрече.
- Ты что, крышу проводил в круиз? О чем тебе с ним говорить, он сам все сказал, когда раскинул свои прелести на столе у Тома! – недоумение во взгляде сменилось настороженностью, – Билл, ты хочешь с ним поговорить, чтобы эта задница вернулась под тебя?
- Рэй, не говори всякой ерунды! Я что, совсем низко упал в твоих глазах, если ты позволяешь себе такое думать обо мне? – Рэй уловила небольшое раздражение в голосе и, сделав несколько умозаключений, отпила кофе.
- Тогда здесь присутствует еще один элемент, о котором ты пока умолчал!
- А работа в агентстве сама напросилась к тебе, или ты не захотела грузить правоохранительные органы своим гениальным умом?
- Пытаешься убежать от ответа? Заебалась уже отвечать вопросом на вопрос. Ты расскажешь наконец все интересующие меня подробности?
- А без этого обойтись нельзя? – он посмотрел на Рэй и понял, что разговора о случившемся не избежать, или она его достанет со всеми даже очень незначительными подробностями. Глаза упрямо смотрели в ожидании.
- Билл, твою мать… не выводи меня! Давай все решим на добровольном уровне, без применения психоанализа. Ты ведь меня знаешь, я тебя все равно распотрошу!
- Том вчера пытался навязать мне грубый секс с выкручиванием конечностей, но все обошлось ласковым облизыванием пятой точки и стоящего в возбужденном предвкушении члена. Вот и все.
- ОХУЕТЬ!.. Дела сдвинулись с мертвой точки… Билл, я так полагаю, что после полученного таким образом кайфа, ты пересмотрел приговор смертника на помилование?
- Пока нет.
- Ну, ты же позволил себе кончить под его ласками?.. Или ты опять чего-то недоговариваешь?
- Позволил… но это суть дела пока не меняет.
- Ладно, одно то, что это подвигло тебя на разговор с этим мудаком о скончавшихся отношениях, уже большой шаг к вершине. Что ты теперь будешь делать?
- Голова пухнет, сам пока не знаю.
- Но и делать вид, что шеф не лизал твой член, ты тоже не можешь! Билл, человек стоял у тебя между ног, а ты не хочешь пересмотреть вопрос о досрочном освобождении? Да, что с тобой такое? – разговор стал принимать более агрессивный характер, в голосе стали звучать повышенные тона.
- Да, но перед этим он пытался….
- Но не трахнул же…
- У тебя манеры человека…
- Зато человека, а не…
- Не начинай…
- Не вынуждай! – Рэй демонстративно отвернулась от стола, за которым они сидели, и сурово насупилась. Билл, схватил пачку сигарет в искренней надежде найти в них успокоение.
- Рэй, что тебя не устраивает в МОИХ личных отношениях? – уже взяв себя в руки, начал он более спокойным тоном.
- Да все не устраивает!
- Ты не упустила тот факт, что это МОЯ жизнь?
- Билл, я все понимаю, что ты сейчас пытаешься мне сказать, но я не могу стоять в стороне и наблюдать за твоим незрячим положением! Ты ведь даже не пытаешься что-то увидеть, не говоря уже о том, чтобы все это понять. Я вижу этот процесс со стороны… И поверь мне, ты там не имеешь никаких преимуществ.
- Рэй, ты опять начинаешь заходить за линию. Я ведь не диктую тебе свое понимание жизни? – он устало выдохнул и откинулся на спинку стула.
- А мне и не нужна твоя диктовка! Я все вижу, и если приспичит, то и понять смогу, в отличие от тебя! А ты только можешь настырно защищать свои интересы!
- Рэй, я обещаю тебе посмотреть на все с другой стороны, но давай на сегодня мы оставим эту тему. После вчерашнего минета я еще не думал практически ни о чем. Так что не наседай на меня. Дай время. Я сам разберусь в этом бардаке. Хорошо? – он внимательно смотрел, искренне надеясь на положительный ответ, так как припираться с ней было бесполезно и до ужаса утомительно. Все равно первенство в этой категории останется за ней.
- Ладно, – сурово и с весомой долей недоверия изрекла она из себя такие заветные для Билла слова. – Но я от тебя не отстану. Ты меня знаешь, достану где угодно!
- Кто бы сомневался, – закатив глаза, сказал он вполголоса.
- Я все слышала!
- Счастлив за твой прекрасный слух.
Они невесомо улыбнулись друг другу, давая понять о заключении мирового соглашения, и начали разговор ни о чем. Беседа приняла непринужденный характер, медленно вытекая в более шутливую форму. И уже через каких-то полчаса они смеялись над всем подряд. Отходчивость Рэй давала множество преимуществ перед упрямством Билла, не ставя их отношения в тупиковую ситуацию. Наверное, именно этим она и подкупала его всегда.
Начавшийся поздно день клонился к закату. Завтра планировался последний рабочий день перед выходными, которые Рэй собиралась утопить в походах по магазинам. Она пыталась сагитировать Билла пойти с ней, но он не поддался на заманчивые уговоры и призывные лозунги о прекрасном проведении выходных с пользой. Вызвав ей такси и выпихнув за дверь, Билл подумывал о запланированном разговоре с Клаусом. Но пока ему хотелось лечь спать пораньше и оставить очередной мешок с проблемами на завтра.
***
- Том, то, что ты сделал, умным поступком не назовешь. Но только не ломай стены, долбясь об них головой, – Мартин вздохнул, мысленно собираясь высказать все имеющиеся знания по туповатым стратегиям не очень умного друга. – У меня, если честно, даже нормальных слов на тебя НЕТ! А если бы он не сказал, что его задница еще в полной неприкосновенности? Том, твои мозги реально испаряются, когда он находится с тобой рядом. Послушай меня и верни его Алисе, пока меня однажды звонок не оповестил о том, что ты уже сидишь в спокойной обстановке, и тебя никто не достает своим сексуальным видом! Не заставляй меня произносить слово ТЮРЬМА!
- Март, не доставай! Я, между прочим, позвонил для уточнения дальнейших действий, а не для заебатой лекции по сомнительным умственным способностям. Я знаю, что пытался совершить пиздато нехорошие вещи, но сделанного не вернешь… И я ведь частично зализал свое неадекватное поведение…
- Трюмпер, ты полный придурок! – обреченно произнес Мартин с другого конца провода.
- Бляяя… Март, если бы он мне позволил, то я бы еще раз попросил прощения в таком охуительно сексуальном варианте! – мечтательно сказал Том, не обращая внимания на последние сказанные слова.
- Вернись на землю, Купидон крылатый. Как вы теперь общаться будете?
- Пока не знаю, он ушел в загул на несколько дней. Знал же, поганец, что я подпишу и не сделаю выговор! – он беззлобно стукнул по поверхности стола. – По ходу, он начинает вить из меня веревки!
- Да после такой выходки я бы тебя на кол посадил без предварительной смазки, не то что загул выпрашивать!
- Ну, все обошлось же, и довольно-таки неплохо. Я боюсь только одного: что он окончательно захочет вернуться к Алисе и перечеркнуть все.
- На это тебе точно не надо будет удивляться! Я говорил, что ты придурок?
- Говорил… заебал уже!
- Да нет проблем, если надо я еще повторю! Теперь слушай меня, мой мальчик. Собирай свои манатки и лети ко мне на большой скорости. Дай возможность пацану разобраться в твоих заебах и разберись в них сам. Тем более что тебе по-любому надо до конца недели вылететь сюда. Заодно и мне тут будет нужна твоя помощь.
- Предлагаешь ускорить отъезд? Может, мне с ним поговорить надо сначала?
- Если ты заявишься к нему после всех пережитых впечатлений, то банальным отсосом тут дело не ограничится. Том, собирай вещи и садись в самолет, я тебя очень прошу! – умоляюще призывал голос Мартина в трубке, искренне переживая за Тома.
- Может, ты и прав… - задумчиво произнес он. – Может, ты и прав…
Законченный разговор дал свои результаты, и Том решил последовать совету друга. Ведь в последнее время его собственные идеи не являлись эталоном нравственного поведения. Он раздал все необходимые указания по электронной почте, позвонил своей секретарше, дав кучу наставлений и примечаний, и отдельно приготовил все для Билла. Вносить туда личные проблемы не стал, выдержав все в строго деловом стиле. Он лишь указал немногочисленные поручения и уже на следующий день его самолет летел в Лондон - по делам агентства и заодно поближе к человеку, который в нужный момент мог указать в какой части тела запрятаны его тормозные колодки.
Лондон встретил его солнечными лучами со слегка пасмурным небом, и в тон ему недовольным Мартином, которого уже достали выходки Тома с невероятными финалами. Он удивлялся, насколько фортуна благосклонна к такому идиоту. Но тем не менее радость от встречи все же была.
После нескольких дней анализа и нравоучений, Том вынужден был просить маленькую передышку. Дела шли не совсем по намеченному пути, еще и Мартин зудел с назидательными упреками, которые ну никак не гармонировали с текущим планом событий.
В общем, сжалившись над раскаявшимся Томом и прекратив курс наставления на праведные пути, Март предложил расслабляющий поход в ночной клуб. Естественно, Том, как любитель веселой жизни, не отказался от подобного, тем более что дважды он не предлагает, и вечером было принято решение идти и оттянуться по полной.
***
Неоновый свет приветливо подмигивал. Ночной клуб Лондона услужливо принимал гостей. Музыка лилась потоком, заставляя окунуться в зажигательное настроение. Том пришел к выводу, что вечер должен быть очень неплохим, при этом высматривая себе увеселительную компанию, преимущественно состоящую из девиц, не обремененных строгими моральными устоями.
Таких оказалось достаточное количество и, выбрав на конкурсной основе нескольких красавиц, Том организовал море выпивки, заставив вечер вращаться в нужном направлении. Хорошее настроение быстро поднималось к отметке «выше некуда». Бурное веселье захлестнуло всех с головой, увлекая в мир, где не бывает проблем и нежелательных последствий. Все заботы, еще так недавно сидевшие на плечах Тома, покинули свое пристанище. Музыка, выпивка, танцы… и все по кругу снова. Сколько таких кругов было за вечер, никто и не считал – утруждать себя подобным не приходило в опьяненную голову. Все отрывались исходя из намеченного плана.
К концу увеселительного банкета Том уехал с двумя самыми крепкими конкурсантками, которые выдержали все испытания соблазном и остались в вертикальном положении, с достоинством выйдя на своих ногах из клуба. Вот с ними-то он и зажигал до рассвета, трахая их, но вспоминая Билла, который выглядел настолько сексуально и красиво, что ни одна девица не шла ни в какое сравнение. Ему сейчас больше всего на свете, до боли в паху, хотелось иметь под собой то самое тело, дарить ласку, которую никому и никогда не дарил. Целовать так, как никогда никого не целовал.
Уйдя в самые дебри своих мечтаний, он поймал себя на мысли о том, что Билл будет спать с ним из чувства сострадания и жалости. Но самое интересное, что после подобных озарений ему не стало противно или тошно, пожалуй, в действительности, если бы представилась такая возможность с односторонним интересом, Том бы принял такой поворот событий без отведенного времени на обдумывание всех положительных и отрицательных моментов.
Сон после сексуальной разрядки и таких фантазий с Биллом в главной роли пришел неожиданно быстро. Отключившись от всего внешнего мира в целом, Том проспал почти сутки, проснувшись лишь к начинающемуся рассвету следующего дня. Мартин, прекрасно понимая положение вещей, старался не разбудить, считая, что подобная разрядка должна пойти на пользу, а сон довершит начатый процесс восстановления здравого рассудка.
Светлеющее небо давало возможность не включать свет на кухне, на которой Том варил себе кофе, попутно прикуривая сигарету. Но Мартин как будто ждал этого пробуждения, садясь на стул и показывая жестом, что кофе придется пить не ему одному.
- Как спалось? – Том краем глаза поглядывал на него, разливая горячий кофе по чашкам.
- Чудно.
- Вот и чудно.
Распитие напитка проходило в тишине, в процессе происходило избавление от остатков сна. Первым разорвал молчание Мартин:
- Мелкая групповушка принесла успокоение твоим яйцам?
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |