Излишне круглая форма лица, сохранившая ещё детскую припухлость, ровная полоска бледно-розовых губ, чуть вздёрнутый нос и иссиня-чёрные дуги бровей. Княгиня Елизавета Воскресенская излишне

ТОЧКА РОСЫ
Крёстный отец

Излишне круглая форма лица, сохранившая ещё детскую припухлость, ровная полоска бледно-розовых губ, чуть вздёрнутый нос и иссиня-чёрные дуги бровей. Княгиня Елизавета Воскресенская излишне придирчиво разглядывала себя в трёх створках зеркал трельяжа. Ей было сложно поверить, что уже нынче в их дом приедет свататься молодой князь Андрей Обухов. Конечно, открыто о своих намерениях молодой человек не заявлял, но с тех пор, как он после святок стал всё чаще и чаще наведываться в гости к Воскресенским, в обществе только и обсуждали, что его скорую женитьбу на молодой наследнице. Сама семнадцатилетняя Елизавета невестой на выданье себя пока не считала, хотя на балах ей было так лестно ловить восхищённые мужские взгляды и слушать изысканные комплименты.

В свете Лизу считали партией хоть и удачной, но всё-таки не совсем уж определённой. А всё дело было в крёстном девушки, который взял её на воспитание после смерти родителей. Сам князь Анатоль был ещё молод и вполне способен жениться, а значит, и оставить за собой часть приданого, обещанного Лизе. Впрочем, разговоров о своей свадьбе и о сватовстве крестницы он не любил. Вот и сегодня, прослышав с каким намерением к нему едет на ужин молодой Обухов, ходил сам не свой.

В комнату вошла нянька Степанида, издалека оглядывая девушку, замершую в задумчивости перед зеркалом в одной сорочке.

- Что же вы, барышня стоите почти нагишом? А коли простудитесь? Нет уж, давайте я вам помогу собраться. Да и ужин скоро…

Елизавета отвлеклась от собственного отражения и повернулась к вошедшей.

- Что, нянюшка, хорошая из меня выйдет невеста? – лукаво улыбнулась девушка.

- Да уж получше некоторых! – проворчала старушка, вспоминая нелюбимую и наглую подружку своей воспитанницы, новоиспечённую графиню Богомолову, которую она считала, чуть ли не гулящей и пропащей женщиной, но спохватившись, что по интонациям Лиза поняла, о ком она думает, и она этим недовольна, тут же поменяла выражение лица и тон. – Да куда уж лучше, голубушка! И шейка у тебя лебединая, и ручки белые, и губы алые! Позволь-ка я помогу тебе переодеться в праздничное платье.

- А что там дядюшка? – спросила Елизавета, когда нянька занялась корсетом. Всё уже готово к ужину?

- Готово, то готово, – Стеша опять вздохнула, - да ходит он мрачнее тучи. Ни с чего накричал на выписанного специально по такому случаю французского повара. Официянтов гоняет, слуг. Ох, не спокойно видать его сердце, боится тебя за Андрея Алексеевича выдавать. А ну как откажет?

- Ну и что ж. Пусть отказывает – пожала плечами Лиза. Она сама не ожидала от себя такого равнодушия от этой внезапно мелькнувшей у неё мысли. Няня же от удивления всплеснула руками и выпустила шнуровку. Корсет ослаб, и девушка глубоко вздохнула.

- Батюшки! Да как же так! Вы же ш мне сами божились, барышня, что влюблены в Андрея Алексеича. Что, мол, жизни без него не видите.

- В самом деле? – задумчиво протянула барышня, - и когда же это было?

- Да в среду, или… Да точно в среду! – вспомнила Степанида. – Вы как раз с приёма Ветлицких возвратились.

- С того, что закончился рано утром? – припомнила Лиза, отстреливаясь ничего незначащими фразами и пытаясь найти в себе хоть какие-то отголоски того щемящего чувства, что так страстно терзало её ещё на прошлой неделе. – Нет, не помню.

Хоть няня и почувствовала, что девушка лукавит, сама она, наученная опытом, поняла: продолжать данный разговор не стоит, и решила потихоньку удалиться, к тому же платье было совсем готово. Уже собираясь откланяться и пойти к двери, она мимолётно залюбовалась своей работой и молодой княгиней. Степанида вспомнила, как её пригласили в этот дом к ещё совсем крошечной малышке с жёстким ёршиком прямых волос и пронзительно глубокими зелёными глазами. Тогда Анатоль Воскресенский ещё только-только вернулся с крошкой из Парижа. А теперь эта уже почти совсем взрослая и красивая молодая женщина готова была вступить в самостоятельную жизнь. От знакомой прислуги из других домов Петербурга Стеша знала, что Елизавету Воскресенскую хорошо принимают в свете и любят. Порой она даже ревновала её к многочисленным подружкам, но теперь и представить себе не могла, что крохотная птичка вот-вот упорхнёт и будет строить своё собственное гнёздышко. Вдруг из-за светлых и немного грустных мыслей, в которых она уже представляла себе Лизоньку молодой барыней с кучей ребятишек, её вывел настоящий Лизин вопрос, который она, видимо, задавала уже не в первый раз и начинала нервничать.

- Так что гости? Ещё не приехали?

- Ох, простите барышня, нет, ещё нет.

- Ну тогда я, пожалуй, пойду прогуляюсь, раз уж всё готово. Если дядюшка будет спрашивать, то передайте, что я в розовой беседке.

- А у вас назначена встреча? – удивилась няня. В её представлении молодые девушки перед желанным сватовством должны были пребывать в радостном и трогательном волнении, уж точно никак не перекликавшимся с воспитательными беседами поживших своё дядюшек.

- Нет, просто так… А впрочем неважно, пойдём скорее вниз, а то меня уже начинает тяготить это томительное ожидание Обухова.

- Так вы согласитесь?

- Он хорошая партия…

- Но недостаточно хорошая для вас, не так ли? – на правах старой и любимой нянюшки Стеша могла себе позволить задавать и такие вопросы. В конце концов, Лиза выросла у них на руках, у неё и князя Анатоля.

Елизавета повела тонкой бровью:

- Чтобы быть достаточно хорошим для меня, нужно быть моим дядей!

Старушка заулыбалась:

- Ну, возможно кому-то скоро и это счастие подвалит.

Лиза замерла на месте.

- Что ты имеешь в виду?

- Ну как же, - нянюшка развела руками. – Выдаст тебя замуж, и, глядишь, себе супружницу найдёт. Барин он видный, красивый. За такого любая выскочит не глядя.

- Дядя женится? – попыталась засмеяться Лизавета. Но смешок у неё вышел какой-то корявый, застрявший в горле неприятным колючим пузырём.

- А что? – всё расходилась няня. – Он хоть вообще-то был женат на своём веку?

- Нет, хотя я не знаю… - задумалась девушка. За всю свою жизнь она ни разу не могла даже подумать, что в жизни её любимого дядюшки могла бы быть какая-то другая женщина. Что он мог любить её, цитировать поэтов, не спать по ночам и ревнивым взглядом высматривать в толпе танцующих пар. – Нет, быть такого не может…

В саду пахло черёмухой и набухающей к цвету сиренью. Приторный запах кружил голову и почему-то был настолько насыщено-ненастоящим, что создавал у молодой княгини ощущение сна. «Вот сейчас я открою глаза – думала она, - и окажется, что вовсе никакая я ни невеста, а девочка шести лет и у меня сегодня именины. Да-да, непременно именины и дядюшка разбудит меня утром и поведёт на конюшню к старому цыгану с колечком в ухе, и мы отправимся кататься, а после будет большой пирог с ежевичным вареньем. Я буду облизывать пальцы, а мадмуазель Дюваль и нянюшка будут на меня ворчать, а дядюшка… Ну вот снова он». Незаметно для себя, Елизавета, как и обещала, пришла к беседке, увитой розами. На кривых коричневых стеблях ещё только-только появлялась блестящая тёмно-зелёная листва. И кто бы мог подумать, что уже через несколько недель, эта простенькая беседка, смотрящаяся так неуклюже и неуместно посреди расцветающего, опушённого первой зеленью сада, станет его главным украшением. Распустятся твёрдые пурпурные кулачки, загадочно мерцающие последними слезинками растаявших на заре рос. Заиграют с ветром, скользнут своим холодным, чуть кисловатым утончённым ароматом в благородные и не очень носы обитателей дома. Лизавета спохватилась. Осенью, именно здесь она познакомилась со своим будущим женихом. Каким хорошим и красивым он тогда казался ей, как замирало сердце, встречая взгляд его томных опаловых глаз.

Лиза остановилась, не решаясь сделать ещё шаг. Вдруг ей показалось, что её облили ледяной водой. Она боялась обойти беседку и войти внутрь, чтобы не встретить там незнакомого принца, так поразившего её прошлой осенью. Сквозь хитросплетенья веток и собственных прутьев беседки ей померещилось, что там и правда кто-то есть.

Сделав глубокий вдох, она мысленно отругала себя и заглянула вовнутрь. Но это был не он. Или ОН. Смотря, кого иметь в виду. На скамейке, подперев подбородок пальцами правой руки, и глядя в небольшой просвет между веток, создававший естественное узорное окно, сидел дядюшка. В темноте он казался ещё более молодым.

Хотя в свои 42 года он выглядел вполне себе хорошо. В отличие от большинства людей своего круга, Князь Анатолий был худощав и высок. Острые черты лица его каждый раз расцветали непревзойдённым обаянием, едва лишь их касалась улыбка. И только умные, большие тёмные глаза были непроницаемы, обволакивая своего собеседника пьянящими чарами. Почувствовав, что рядом кто-то есть, он резко повернул голову, не отнимая от лица руки.

- Я думал, что ты придёшь с другой стороны. По той тропинке, что ведёт прямо от задней двери.

- Я решила немного прогуляться. – Шелестя юбками цвета шампанского, она неуверенно опустилась рядом. Придирчиво оглядев свою крестницу, Анатоль категорично промолвил:

- Тебе не идёт этот цвет. Не думаю, что ты понравишься своему… - князь запнулся, нерешительно пробуя новое слово на вкус, но так и не смог его произнести, - своему другу в этом наряде. Мне больше нравится твоё атласное гранатовое платье с изумрудным ожерельем.

- Значит, вы хотите, чтобы я ему понравилась? - кокетливо улыбнулась княгиня.

Лицо князя Анатолия приняло серьёзной выражение, колючий и холодный взгляд, казалось, подпёр невидимым трезубцем подбородок Елизаветы, и она инстинктивно подняла его чуть выше.

- Впрочем моя няня не одобряет того наряда… Считает его слишком вызывающим что ли. Поэтому очень странно, что вам как родителю, он пришёлся по вкусу.

- Вот об этом-то я и хотел с тобой поговорить. – Князь повернулся к ней всем телом, взял в свои ладони её узкую, красивую руку. По телу княгиня разлилось приятное тепло. В знакомых руках было уютно и безопасно. Чуть в отдалении затянул свою песню соловей. Они оба сидели и молча смотрели друг на друга. Лиза со спокойствием, доверием и нежностью, а князь, замерев в грациозной и слегка напряженной позе, внимательно вглядываясь в до боли знакомые черты, как будто бы собираясь сказать что-то важное. Краешком своего сознания Елизавета со стыдом понимала, что оставаясь в этой беседке с дядюшкой, она пряталась от Андрея Обухова, но тёплый майский вечер был так хорош, что она не решалась выйти из него в дом, как не решалась выскользнуть из привычного домашнего очага своей прошлой жизни.

Наконец, чувствуя за собой право первым нарушить молчание, князь Анатолий произнёс:

- Я хотел бы рассказать тебе сказку, – глаза его таинственно сверкали, откликаясь на тревожную белизну рубашки с небрежно расстёгнутым воротом. Стараясь вникнуть в смысл только что услышанных слов, удивлённая княгиня отвлеклась на эту самую рубашку. «Странно, - промелькнуло у неё в голове, - до ужина осталось не так много времени, а дядюшка ещё не готов».

- Ту самую, про волшебных обитателей звёздных городов? – она улыбнулась, вспоминая эти удивительные дядюшкины истории, которые он рассказывал ей, укладывая спать. Далёкие миры, целые народы, живущие на огненных звёздах и сотканные из живого пламени, загадочные и мудрые духи ветров, путешествующие между мирами и разносящие по ним легенды, идеи и знания.

- Да, про великолепный город, созданный из света, воздуха и хрусталя и сверкающий в свете солнца, как прекрасный драгоценный камень.

- О! Это моя самая любимая, - девушка чуточку наклонилась к князю, - про прекрасную и смелую Ла-Итту и её возлюбленного Теодора! Когда я была совсем маленькой, я воображала себя мудрой и красивой волшебницей Ла-Иттой. И что мы с моим женихом путешествуем среди звёзд и творим чудеса, спасая планеты, страны и народы.

Анатолий засмеялся.

- Почти. Но сегодня я бы хотел рассказать тебе эту сказку до конца.

- Не думала, что у неё есть конец, – пожала обнажёнными плечами девушка. - Мне всегда казалось, что это бесконечная цепочка историй, которые ты буквально придумываешь на ходу.

- О, нет, моя дорогая, - князь ласково поправил выбившуюся из причёски прядь своей воспитанницы. – Пришло время рассказать тебе финальную часть этой истории. Ты готова?

- Как видите, дядюшка. А вы? До ужина осталось совсем чуть-чуть!

- Поверь, это сейчас меня волнует меньше всего, - загадочно улыбнулся крёстный отец. – Итак, на чём мы там остановились в прошлый раз? Хотя нет, пожалуй сразу так и не вспомнить… Ах да! Начнём, пожалуй, с того, что однажды, всему Алмазному городу, грозила ужасная опасность. Один из начальников взвода парадных войск вознамерился самолично захватить власть. Ночами он долго изучал магические книги и письмена. Никто не замечал его корыстных мыслей, и даже мудрейшая старица, слывшая среди жителей, самой могущественной волшебницей, к сожалению, ничего не могла распознать. В течение долгих лет, шаг за шагом, этот офицер совершенствовал своё мастерство и в назначенный день он должен был вызволить из заточения могущественного духа тьмы, который убил бы всех магов, которые в будущем могли хоть как-то помешать захватить Трейту власть. Ритуал требовал долгой подготовки. Злодей должен был собрать множество различных ингредиентов, чтобы приготовить специальный отвар. Зелье служило чернилами для начертания магического рисунка вызывающего демона из небытия. И вот, в ключевой момент, когда этот рисунок был почти завершён, на пустынной горной террасе, где Трейт хотел провести обряд, случайно оказалась, кто бы ты могла подумать?

- Конечно, Лу! – безапелляционно закивала крестница.

- Да, у этой девчонки есть удивительный дар влипать во всякого рода истории! Так вот, этой ночью она летела по служебному заданию в соседний городок и привлечённая недобрым сиянием в горах, поспешила снизиться. Колдун тут же атаковал её боевым заклинанием, но она, хоть и не относилась к числу солдат, часто по роду деятельности просматривала различные, в том числе и военные фолианты.Так что пара-тройка элементарных блокировок крепко засела у неё в голове. Отражённое защитным полем, заклинание отрикошетило прямо в обидчика девушки. И что ты думаешь случилось?

- Она с триумфом вернулась в город и её стали чествовать, как героиню? – рискнула предположить Елизавета. По канонам всех сказок так и должно было произойти. Злодей уничтожен, и главные герои живут долго и счастливо. Хотя внутреннее чутьё и интуиция почему-то подсказывали девушке, что всё было совсем не так.

- Как бы не так! – подтвердил её догадки дядюшка. В его глазах заметалось раздражение. - Её наказали…

- Но почему? – охнула Лиза и, совсем как в детстве испугавшись, прикрыла ладонями рот. – За что?

- К сожалению, не всё так просто. – Анатоль уронил руку на бедро.

- И что же с ней сделали? Неужели хвалёный Теодор не смог этому помешать? Вырвать её из лап обидчиков и унести на край света, где бы их никто не нашёл? – горячилась молодая девушка. Князь загадочно улыбнулся и испытывающее взглянул прямо в глаза своей воспитаннице

- Её лишили нескольких сотен лет жизни.

- Бог ты мой! Убили? Убили её? Дурацкая сказка! – Лизавета насупилась и скрестила руки на груди. – Или это такое странное напутствие перед надвигающейся семейной жизнью мне? А?..

Князь Воскресенский, всё это время выслушивающий воспитанницу с улыбкой на устах, вновь помрачнел.

- Не хочешь узнать, что же было дальше?

- Ох, у этого ещё и продолжение есть?! Очень интересно!!! – сама не зная почему, Лиза вдруг ощутила удушливые всполохи бессильной ярости, терзавшие грудь. Почему эта безобидная, казалось бы детская сказочка вызвала у неё такую бурную реакцию? Вопрос был, конечно, хорошим, но капитально поразмышлять над ним мешали всё те же нелепые качели расшатанных эмоций, который то и дело бросали её от негодования к унынию.

- Он спас её, – просто сказал дядюшка. Воцарилось молчание, в котором оба поняли о ком идёт речь. В простывающем майском воздухе, казалось, бурлило то невидимое миру клокотание, которое потихоньку стихало в юной княгине. В то же время неведомым образом разрасталась уверенность и величие князя Аналоля. Создавалось ощущение, что именно на такую реакцию он и рассчитывал, и всё было просчитано до мелочей. Наконец, девушка откинулась на спинку и, на секунду прикрыв глаза чёрными полукружьями вздрагивающих ресниц, сосредоточенно вздохнула. Засверкало своими гранями вздрогнувшее на груди колье. А князь продолжал:

- Ни то, чтобы ему удалось спасти Ла-Итту от суда, но ему помогли. Один знающий человек..

- Мудрый волшебник? – перебила его успокоившаяся Лиза.

- Ну…-уклончиво ответил князь. – Почти…

Девушка удовлетворённо кивнула.

- Как я уже рассказывал, все жители Алмазного города обладали некими силами, да-да волшебством. Так вот, как ты и предположила, Теодор, по совету этого старца выкрал Ла-Итту и отправился с ней в далёкое путешествие на совсем молодую планету.

- Значит её-таки не убили совсем?

- Нет, ей оставили жить 85 лет.

- Совсем неплохо по нашим земным меркам – улыбнулась княгиня, - даже очень неплохо! И что же всё-таки Тео? Зачем было её красть, если вместе они могли бы прожить отведённое ей время на родной планете?

- Старик научил Тео одному ритуалу. Если бы он в течение нескольких десятков лет копил свою магию, то в решающий день… – мужчина поморщился, - день смерти Ла-Итты смог бы похитить её дыхание, а потом, не позднее чем через трое суток, вернуть его в прежнее тело. Когда дыхание вернулось бы в тело, обогащённое силой Теодора, оно сразу лишилось бы собственных магических способностей, но счётчик, отмеривший 58 лет, заново обнулился бы и Ла-Итта, в течение нескольких часов вновь ставшая младенцем, была бы жива. Она стала бы обычным человеком, без волшебных умений и со сроком жизни всего в 85 лет (при условии, что с ней до этого что-то не случится), живым человеком.

- И она ничего бы не помнила? – смутное беспокойство снова холодной липкой сыростью проникло в сердце молодой княгини.

- Лишь отголоски… Да Теодор, если у него ещё оставались силы мог добавить ей пару-тройку лет, но не более того. К тому же ему ещё нужно было как-то вернуть себе утраченную юность и оставить кое-что на рядовые превращения, необходимые им для выживания.

- То есть после «воскрешения» Теодор старел вместе с Лу? И мог по собственному желанию становиться то ребёнком, то стариком?

Дядя кивнул.

- А что его память? Как он потом находил заклинание воскрешения?

- Ну, его воспоминания не исчезали, хотя в зависимости от выбранного возраста менялось мировосприятие. Поэтому, будучи мальчиком он любил играть, а будучи дедушкой нянчиться с внуками. Хотя в основном он предпочитал оставаться взрослым, чтобы у него была возможность заботиться о малышке. И не создавать при этом лишних вопросов.

- Очень странная сказка… - протянула девушка. – Слишком похожая и не похожая на правду, – на секунду задумавшись, она решила задать вопрос. – А когда он рассказывал Лу, что они оба фактически бессмертные волшебники из другого мира?

- В подходящий момент.

- И на какую планету они прибыли?

- Земля.

Тут, не выдержав, Елизавета вскочила.

- Да, что в вы мне тут рассказываете – отчаянно воскликнула она. – Ещё скажите, что всё это никакие не сказочки, а мы с вами!

Князь усмехнулся.

- Да с чего ты взяла?

Елизавета остолбенела и с ужасом поняла, что её вывели на чистую воду. Непонятная, оглушительная и пугающая истина об её происхождении, настойчиво скребущаяся в голову, в миг была оттеснена на задворки горячей волной нового чувства. Она пошатнулась. Лицо князя тут же стало серьёзным, и обеспокоенным. Он вскочил, чтобы поддержать её за руку.

- С тобой всё в порядке? Может слишком туго затянут корсет?

- Нет… Дядюшка, как же так, я не должна была…

- Что такое, детка?

Молодая княгиня подняла на него полные слёз глаза.

- Я вас люблю! И вы теперь это поняли!

- Ах, это…

- Что за тон? – она в мгновение отстранилась. Успевшие выступить слёзы остро и зло мерцали, подсвеченные всполохами багрового заката.

- Просто теперь, когда ты всё знаешь… Я думал, ты поймёшь, что полюбила меня не вчера и не год назад…

- Что это я знаю? Я по-прежнему думаю, что все эти ваши россказни - сказки чистой воды, ложь, и что всё, возникшее между нами теперь – ужасное преступление. В котором вы, заметьте, именно вы заставили меня сейчас признаться.

В слезах, гневе, на закате, сверкая новым шикарным платьем и украшениями, молодая княгиня была нестерпимо хороша, но казалось, что всё это не производит на её собеседника совершенно никакого эффекта. Невозмутимо он дохнул на голую ветку розы, спускавшуюся прямо к её лицу, как будто бы делал так уже десяток раз.

- Смотри!

Но юная княгиня застыла, лёгкое дыхание обожгло её щёки, грудь и руки. Забилась, заиграла под кожей горячая кровь. Сбежало вдоль позвоночника испепеляющее и властное дыхание и, слегка подкосив ноги, впиталось в бурлящую весенними соками, тёплую, чёрную землю. Она не слышала того, что ей говорил князь. Да и признаться в этом вздохе не было ничего магического, ведь подобные ощущения испытывает каждая девушка, впервые мимолётом поймав своей кожей дыхание любимого. Наконец, не выдержав и позволяя себе легонько придержать её за талию, князь приподнял подбородок Лизы. Ошалело и рассеянно она прошептала:

- Роза… Откуда в мае здесь розы?

Анатоль лукаво улыбнулся. Собираясь с силами, она вновь прикрыла глаза и ответила ему тем же. Неуверенная улыбка легонько коснулась её тонких губ.

- Так значит это всё правда? – от пережитого потрясения она ещё не могла прийти в себя, поэтому воспринимала всё легко и на веру. Отрывки детских снов-воспоминаний, которые она раньше воспринимала, как плод своей детской фантазии, с новой силой атаковали своим пёстрым мельтешением, причём теперь она могла найти ответы на многие загадки, прежде мучавшие её своей неразрешимостью, но сердце её билось, упиваясь собственным счастьем не только от радости обретения новых знаний и потерянного прошлого. Бурлящий поток старой, горячей любви, прежде, струящийся слабой струйкой сквозь мощную плотину забвения, с каждой секундой всё больше и больше набирая силу, сносил напрочь все преграды и наполнял всё её существо неописуемым восторгом бытия. Билось, резвилось сумасшедшее сердце, запертое в узкой рёберное клетке, пело свою победную песнь!

Князь уловил эту мелодию в её распахнутых глазах, впитывающих багряные краски заката, в пульсации крови в тонких разгорячённых запястьях, во всём её облике, как будто бы заново нарисованным неведомой кистью художника на холсте этого разбуженного весной мира. И сам, захлёстываемый этим прозрением и жаром первой любви, подхватил её на руки и закружил по саду.

Татьяна Игнатова

Дата добавления: 2015-08-29