Селиван помолчал какое-то время и спросил:
— Значит, ты ничего не знаешь?
— А что я должен знать?
— Год назад Света потеряла ребенка, — с дрожью в голосе произнес Михаил. — А я чуть не потерял ее. Она так мучилась, когда оставила Олега. Потом, казалось, вновь обрела смысл жизни, узнав о беременности. Я до сих пор не могу себе простить, что именно в тот момент, когда меня не было дома, она поскользнулась и упала. Шесть месяцев уже было.
Михаил сделал паузу.
— В общем, у нас больше не может быть детей, — закончил он свой краткий рассказ.
Крылов, молча все выслушав, подумал: «Значит, не так все сладко у Светланы. Но при чем здесь я? Она сама выбрала свой путь».
— У меня тоже больше не будет детей. Выражаю вам свои соболезнования, но ничем помочь не могу. Олег мой сын…
— Ты поверь, — перебил его Селиван, — мы прекрасно все понимаем, но я прошу, дай возможность ей хотя бы видеться с ним. Ты же знаешь, я редко прошу.
— Не унижайся, Михаил. Разве не видишь, во что превратился этот человек, — женский голос за спиной прозвучал неожиданно жестко. — Пошли отсюда. Хватит пить, Крылов. Тебе еще домой ехать.
— Хочу — пью, хочу — не пью, — последние слова Светланы, как оказалось, подлили масла в готовый уже погаснуть огонь. — У меня теперь водитель есть. Женщина, между прочим. Умеет все!
Костя почувствовал, что алкоголь начинает делать свое дело, но остановиться уже не мог.
— Правда, кое-что надо еще проверить, — и внезапно вспомнив, как недавно видел Анну в машине Балайзера, расхохотался. — Хотя, наверно, уже проверили. Без меня.
— Мне очень жаль своего сына. За то, что у него такой отец, — взглянув на порядком захмелевшего Костю, презрительно бросила ему в лицо Светлана и, взяв под руку Михаила, покинула зал.
Анна безнадежно опаздывала. За разговором с Балайзером совершенно незаметно пролетели три часа, и когда, спохватившись, она поинтересовалась, который час, было ровно 16.30. Несмотря на то что ресторан находился неподалеку от гостиницы, дорога заняла почти полчаса. В пятницу после обеда в Киеве, как, впрочем, и везде, было полно машин. То там, то тут на дорогах возникали пробки.
Попрощавшись со странным американцем, она пулей подлетела к лифту и почти бегом пронеслась по коридору. Запыхавшись, Анна остановилась у номера Константина Петровича и тихонько постучала. Дверь никто не открывал.
«Странно, — подумала она. — Шеф достаточно пунктуален. Может, задержался? А вдруг уехал?» — мелькнула неприятная мысль. Перестав стучать, Анна осмотрелась по сторонам, пытаясь сообразить, с какой стороны находится гостиничная стоянка. Подбежав к нужному окну, она долго всматривалась в сгустившиеся сумерки, пытаясь в свете фонаря отыскать знакомую машину.
«Фу, не уехал, — выдохнула она облегченно. — Тогда где же он? Надо бы спросить у администратора».
— Нет, ваш Крылов не возвращался, — ответила Анне администратор. — Да, девушка, вы знаете, что вам придется оплатить номера еще за сутки? Вы должны были выехать до обеда. А еще бар и телефоны. Линия часами была занята. Интернет, что ли?
Анна кивнула.
— Вы когда планируете уезжать?
— Не знаю. Собирались сегодня, — растерянно ответила она.
— Все равно придется доплатить за сутки, — не терпящим возражений тоном на одной ноте произнесла зевающая от скуки женщина.
— Да, я понимаю, — девушка вновь согласно кивнула головой.
«Надо ему позвонить», — подумала Анна. Купив телефонную карточку в киоске, она решительно зашла в кабину и набрала киевский мобильный номер Крылова.
«Извините, но в настоящий момент абонент недоступен», — ответил ей автоматический женский голос.
Постояв в растерянности пару минут, Анна зашла в бар и заказала кофе. Сев за стойку и посмотрев на часы, начала волноваться
«18.00. Где его искать, может, случилось что? Если до восьми не объявится, придется звонить Дербеневым».
Допив кофе и выкурив пару сигарет, она вдруг услышала шум, доносящийся из холла.
— Что вы еще хотите? Я за номер и телефоны только что заплатил? Заплатил. За бар ваш заплатил? Заплатил. За стоянку заплатил? Заплатил. Я хочу забрать свою машину и ехать домой… — качал права еле стоящий на ногах мужчина.
— Я вам еще раз говорю: вы пьяны, и в таком виде мы вам машину не отдадим. Если вы сейчас же не уйдете в номер, нам придется вызвать милицию! — Разгневанная женщина даже привстала со своего места.
— Да что вы все меня сегодня милицией пугаете? У вас что, без милиции и проблему решить нельзя? — оглянулся по сторонам в поисках поддержки мужчина.
— Андрей, звони, — кивнула женщина стоявшему рядом здоровому парню.
— Да мы и сами справимся, — попробовал было убедить ее молодой человек.
— Звони, звони. Это теперь иностранец. Проблем не оберешься потом, — проворчала сидящая рядом за компьютером напарница.
— Не звоните, пожалуйста, никуда. Все в порядке, — вмешалась в разговор подбежавшая Анна. — Мы немного прогуляемся. Она быстро взяла под руку Крылова и потянула к выходу.
— О, мой водитель приехал. Машину-то отдайте, — вполоборота повернулся Крылов, подталкиваемый Анной к дверям.
— Я сегодня тоже не могу вести машину. Я тоже немного выпила, — попыталась она растолковать на ходу.
— А кто вам разрешил?
— У меня, между прочим, выходной. Если бы вы меня предупредили, я бы не пила, — ответила она ему.
— Логично. А куда вы меня тащите?
— На свежий воздух.
— А я хочу в кровать.
— Потом и в кровать.
— Ну, если в кровати вы так же хороши, как за компьютером, — продолжало нести Крылова, — тогда…
— Константин Петрович! Замолчите немедленно, вы и так наговорили сегодня много лишнего, — резко оборвала Анна.
Поток холодного воздуха обдал лицо. Костя замолчал. Последняя фраза запоздало дошла до его сознания и продолжала крутиться в мозгу, как заевшая пластинка. «Вы и так сегодня наговорили много лишнего… Вы и так сегодня наговорили много лишнего…»
Крылов шел за Анной следом как на привязи, повторяя, хоть и с отставанием, все ее повороты. Краем глаза девушка следила за шефом. «Дубленка расстегнута, — отметила она. — Простудится. Сам вряд ли догадается застегнуться в таком состоянии. Угораздило ж его где-то напиться! Никогда бы не подумала».
Остановившись, она повернулась к Крылову. С реакцией у него в этот вечер действительно было не очень хорошо, и он буквально наткнулся на неё.
Анна без слов застегнула все пуговицы сначала у него на пиджаке, затем, аккуратно укутав шею шарфом, и на дубленке. Костя наблюдал за ее движениями, не вынимая рук из карманов. Затем она взяла его под руку и пошла рядом.
Какое-то давно забытое чувство ощутила она, застегивая, как ребенка, этого взрослого мужчину. Когда-то, давно, то же самое она всякий раз проделывала с Игорем, который вечно ходил расстегнутым.
Так они гуляли около часа.
— Вы, наверное, удивлены? — после долгого молчания первым произнес Костя, у которого на свежем прохладном воздухе понемногу трезвела голова.
— Видимо, у вас были на то причины, — ответила Анна спокойно, всем видом давая понять, что ее это не касается. Какое-то время они вновь шли молча. Наконец, решившись Костя произнес:
— Я сегодня встречался с бывшей женой, — и, усмехнувшись, остановился, чтобы достать сигареты. — Она ушла от меня два года назади
Выдержав паузу, Анна ответила:
— Странно, мы с мужем тоже развелись два года назад, — и добавила: — Он ушел к другой женщине. Хотя, если честно, семейная жизнь прекратилась задолго до развода, сразу после смерти бабушки.
— А почему ты считаешь смерть бабушки начальной точкой? — удивленно спросил Костя, перейдя на «ты».
Он сам пытался несколько лет найти такую же точку отсчета в смене их со Светланой отношений. Но у него это никак не получалось. Он даже не мог припомнить, когда Михаил вошел в его жизнь и когда он познакомил его с женой. В той, прежней, жизни их дом часто навещали друзья.
— Не знаю. Бабушка была как стержень, на ней все держалось. Иногда мне кажется, что Игорь ее просто побаивался. Она меня вырастила после смерти родителей, заменила мать. Прекрасно понимала, что после ее смерти я останусь совсем одна… Ей, наверное, очень хотелось оставить меня и Катю в надежных руках. Впрочем, думаю, к концу жизни бабуля поняла, что ошиблась…
Аня остановилась и тоже достала сигарету. Костя чиркнул для нее зажигалкой. Стало совсем темно. На подмерзшую за день землю крупными хлопьями падал снег. Машин становилось все меньше, уменьшилось и количество прохожих.
— Сколько себя помню, мы жили в самом центре города, на площади Победы. Пришлось разменять квартиру, все поделить…
— А квартира кому принадлежала?
— Бабушке. Мой дед был, как теперь говорят, видным партийным функционером, — поведала она.
Анна замолчала. Рассказывать о том, что двухкомнатная в новом районе досталась ей только благодаря хорошим знакомым, случайно узнавшим о неравноценном обмене, к которому вынуждал Анну Игорь, не очень хотелось.
— И что было потом? — заинтересовался Крылов.
— Это грустная история. Я ведь стала деньги зарабатывать еще на третьем курсе института. Бабулина и моя пенсии вдруг резко перестали удовлетворять наши потребности. Пока училась, замуж вышла. Мы с Игорем на одном курсе учились, а к окончанию института все словно вирус подхватили, пачками в загс ходили. Через год Катька родилась, и я ее практически с рождения постоянно на Асю оставляла. В Польшу ездила, в Турцию. Неделями не спала.
— Кто такая Ася? — вновь спросил Костя.
— Я бабушку так звала. От поездок она меня не отговаривала, хотя укоряла порой, что не женское это дело. Но Игорь лишь один раз со мной съездил и отказался. Тяжело ему было. Постоянные недосыпания, нервотрепка. Гораздо спокойнее сидеть в кабинете.
— И что дальше?
— Когда бабушка окончательно слегла, пришлось искать другую работу. За три предыдущих года я закончила много курсов, устроилась секретарем-референтом у арабов. Помогало знание английского, я ведь английскую школу закончила, — пояснила Анна. — Даже арабский пыталась учить. Только организации их работы так и не поняла. Шум, гам, накурено во всех комнатах. Какие-то люди, все с понтами, кучи денег. Как потом поняла, торговали в основном левыми сигаретами и спиртным. Оптом.
— А муж? — недоверчиво слушал Крылов.
— Что муж? Нервничал, ревновал, скандалил, — снова усмехнулась Анна. — Да только жили мы на мои деньги. Когда машину купила, все вообще рушиться стало. Да и мне «добрые люди» рассказали, как в рестораны девиц водит. Потом у него так называемые командировки начались. Самое ужасное позже выяснилось, при разводе. Однажды он упросил меня прописать родственницу, на работу, мол, хочет устроиться, а без прописки никак. Позже он к ней и ушел. Никакая она не родственница оказалась.
Анна рассказывала свею историю, а Костя как наяву представлял себе девушку — одну, оказавшуюся в тяжелой ситуации в большом городе.
— Только собралась от своих арабов уйти, — продолжила Анна, — как шефу кто-то голову в подъезде пробил, склад ограбили. Долго на допросы таскали, бандиты пытались наезжать, думали, я что-то знаю. А здесь еще непростой размен квартиры. Сложно сказать, чем бы все закончилось, если бы не Артюхин.
Крылов насторожился при упоминании Артюхина. Ему вновь стало интересно, какое место в жизни Анны занимал этот человек. Слишком солидной и известной в мире бизнеса была его фигура.
— А что он сделал? — чувствуя, что голова начинает ясно мыслить, спросил Крылов.
— У нас офисы рядом находились, пока «Nice color» не построила свое здание. Меня он почти полгода приглашал к себе работать. Но как-то не решалась, — Анна тщательно подбирала нужные слова, чтобы Константин Петрович не задавал лишних вопросов, — до тех пор, пока не сложилась та ситуация.
Она промолчала о том, что чувство благодарности к Артюхину за помощь чуть было не сыграло с ней злую шутку. С бывшим шефом стало происходить нечто странное, вылившееся позже в непредсказуемые действия и события.
— Вот так полтора года назад я с Катюшей и оказалась в новом необжитом микрорайоне. За это время Игорь ни разу не воспылал желанием чаще видеть дочь. Два раза в год — на день рождения и на Новый год — делает подарки и все.
Анна попыталась вернуть разговор в прежнее русло, и Костя поддался на эту уловку.
— Но как-то иначе он вам помогает? Анна замедлила шаг и достала еще одну сигарету. Затем, снова прикурив от Костиной зажигалки и усмехнувшись, ответила:
— Я отказалась от алиментов, взамен он оставил мне мою машину. Терпеть не могу шантаж.
Здесь уже замолчал Костя, не решившись признаться в том, что в его жизни тоже был шантаж. Только ситуация была обратной. Лишь с помощью шантажа он смог заставить бывшую жену подписать отказ от сына.
— А почему вы разошлись, если не секрет? — спросила Анна после паузы.
— Моя жена полюбила другого мужчину, — удивившись самому себе, после недолгого раздумья ответил Костя, впервые употребив слово «полюбила».
«Надо смотреть правде в глаза», — неожиданно подумал он.
Странно, но ему стало легче от этих слов. Еще более странным было то, что, рассказывая этой малознакомой девушке историю своего развода и отвечая на ее вопросы, он чувствовал, что начинает иначе оценивать все, что с ним произошло.
Будто бы ломал старую стену и по кирпичику строил новую. И новая была ровной, окрашивалась в спокойные тона и не давила на него выщербленными, покрытыми трещинами краями.
Сколько времени они провели, блуждая по городу, который медленно, на глазах, покрывался пушистым белым покрывалом, никто из них не знал. На душе у обоих было тепло и спокойно. Просто два одиноких человека, выслушав и разделив боль друг друга, впервые почувствовали, что незаживающей ране стало легче.
Подойдя к освещенному огнями входу в гостиницу, Костя почувствовал, что протрезвел. Не обращая никакого внимания на пристально рассматривавших их администраторов, словно не было никакого инцидента несколько часов назад, они заглянули в бар, выпили кофе. Затем молча поднялись в лифте на свой этаж и, пожелав друг другу спокойной ночи, зашли каждый в свой номер. Никто не осмелился признаться, что расставаться на самом деле не хотелось.
Раздевшись, Анна подошла к окну, в задумчивости разглядывая сквозь хлопья падающего снега расстилавшийся перед ней спящий город. Что-то творилось в ее душе. К возбужденному состоянию после откровенных разговоров примешивалось легкое предчувствие важного и решительного события в ее жизни.
…Уже собираясь лечь в кровать, Анна услышала негромкий стук, нерешительно подошла к двери и тихо спросила:
— Кто там?
— Я, — раздалось в ответ.
На пороге стоял Константин Петрович. Встретившись с ним взглядом, она без лишних слов впустила его в комнату…
— 6 —
— Света… — Анна открыла глаза, не сразу сообразив, кто простонал рядом.
В просвете между штор было темно. Протянув руку к лампе на тумбочке, она вновь услыхала:
— Света… Мне холодно…
Включив свет, она взглянула на Костю, затем автоматически положила ладонь ему на лоб. Руку обдало жаром. Почти сразу мужчина приподнял веки. Лихорадочный блеск, который она успела уловить в его глазах, дополнил картину.
— Где я? — задал он вопрос.
Попытавшись привстать, но почувствовав слабость во всем теле, Крылов снова застонал. Посмотрев еще раз на Анну и, по-видимому, вспомнив, где он. Костя непонимающе спросил:
— Что со мной?
— Кажется, грипп, — подумав, ответила Анна. Она встала с кровати и набросила на голое тело лежащий рядом халат. В комнате и в самом деле стало прохладнее по сравнению со вчерашним днем. Костя вновь попробовал встать.
— Лежи, — Анна подошла к нему с другой стороны кровати. Наклонившись, дотронулась до лба губами.
— Да ты весь горишь, — испугалась она.
Костя снова закрыл глаза. Ему не хотелось верить в происходящее. Только что с ним рядом была Света. Почему на кровати сидит другая женщина? Значит, это сон? Сон с другой женщиной или со Светой? Сделав усилие, он вновь открыл глаза и снова увидел Анну.
«Значит, Света приснилась», — понял он.
Анна открыла дорожную сумку и достала аптечку. Пересчитав таблетки ремантадина, подумала: «Негусто. Шесть штук. Если не буду пить сама, ему для начала хватит». Еще раз перечитав инструкцию, она достала из упаковки две таблетки, прибавив к ним две таблетки парацетамола.
— Вот это надо выпить, — растормошив Крылова, она протянула ему на ладони лекарство.
— Я не умею, — ответил он нерешительно.
— Придется попробовать. Надо сбить температуру и попытаться подавить вирус.
Она обращалась с ним как с ребенком. Костя и вправду никак не мог проглотить первую таблетку. Заставив его выпить еще стакан воды, Анна укрыла Крылова одеялом и задумалась.
«С такой температурой ехать опасно. Все время придется сбивать. Оставаться тоже нельзя. Дорога тяжелая, снегу за ночь намело. К тому же суббота, ее не чистили, наверно. Если на границе надолго не задержат, весь путь займет часов четырнадцать-шестнадцать, а то и больше. Пусть подремлет, пока спадет температура, потом поговорим», — решила Анна.
Через полчаса она привела себя в порядок и снова подошла к кровати. На лбу Кости выступили капельки пота. Очнувшись, он посмотрел на Анну более осмысленным взглядом.
— Который час? — спросил он.
— Семь утра. Как ты себя чувствуешь?
— Лучше. Только тело ломит.
— Что будем делать? — задала она непростой вопрос. — Я могу позвонить Дербеневым, оставить тебя у них. К сожалению, я должна уехать. В понедельник соседка уезжает в командировку, и за Катей некому будет присмотреть.
— Нет, мне тоже нужно домой. У меня назначены встречи. Дел много. Только не знаю, смогу ли вести машину, — беспомощно взглянул он на Анну.
— За руль тебе нельзя, сам понимаешь, — она промокнула полотенцем капельки пота, выступившие у него на лбу. — Я поеду, в моей жизни были ситуации и посложнее. Однажды почти сутки ехала. К тому же одна. Доберемся.
Костя отбросил одеяло. Ему стало жарко.
— Мокрый весь, странно, — сказал он смущенно, попытавшись снова его натянуть.
— Это хорошо. Когда падает температура, идет большое потоотделение. Где твой ключ, я принесу переодеться.
— Я сам, — собравшись с силами, Крылов наконец-то сел на кровати.
В голове шумело. Анна помогла ему одеться и, придерживая под руку, довела до двери.
— Подожди, помогу, — сказала она, вспомнив, что свой ключ оставила на столе.
Не дожидаясь. Костя, пошатываясь, подошел к своему номеру, вставил ключ в замок и попытался открыть. Удалось ему это с трудом. Перешагнув порог номера, он, зацепившись за что-то, чуть не упал, но Анна вовремя его подхватила и помогла сесть в кресло.
— Никогда не думал, что так тяжело болеть, — произнес он с расстановкой..
— Тебе особенно, — согласилась девушка. — Тот, кто редко болеет, переносит все эти вирусы гораздо тяжелее. Организм не привыкший.
Окинув глазами комнату, она спросила:
— Не будешь возражать, если я соберу вещи? В ответ Костя отрицательно мотнул головой. В пакете в шкафу она нашла чистое белье, и, пока аккуратно складывала разложенные на столе бумаги, принадлежности в ванной комнате и одежду. Костя с трудом переоделся.
— Ой, у тебя тоже парацетамол есть! — воскликнула она удивленно, заметив пакетик с лекарствами.
— Это Саша, — ответил из ванной хриплый голос. Анна уже знала, кто такая Саша. Мысленно поблагодарив ее за заботу, она обнаружила и упаковку с витаминами.
— Вот еще выпей, — протянула она капсулу. Костя сморщился, но послушно проглотил.
— Так, вроде бы все. Давай документы и ключи. Сейчас спустимся вниз, подождешь в холле. Я подгоню машину, — спокойно сказала она.
На самом деле все было не так просто. Она волновалась и за состояние Крылова, и за предстоящую дорогу.
Усадив шатающегося шефа в кресло под укоризненные взгляды заспанных администраторов, решивших, что мужчина еще не отошел от пьянки, Аня сдала квитанцию, взяла жетон на автомобиль и вышла во двор.
Все машины на площадке представляли собой большие сугробы. Лишь по торчавшим боковым зеркалам можно было догадаться в начинавшей рассеиваться утренней темноте, что на самом деле это автостоянка.
Минут двадцать Анна потратила на то, чтобы смести снег и соскрести лед со стекол, пока, наконец, пробуксовывая в глубоком снегу, не подъехала к дверям гостиницы.
Косте и вправду стало легче. Он помог поставить в багажник сумки и даже вызвался сесть за руль. Но Анна вежливо отказала. Она прекрасно знала, что через какое-то время температура снова подпрыгнет.
За город выбрались лишь через час. Несмотря на то что местами вовсю работала очистительная техника, дороги представляли собой месиво из мокрого снега. Мороз, слегка прихвативший сутки назад землю, после снегопада вновь уступил место оттепели.
Только к трем часам дня добрались до границы. По всей дороге было много населенных пунктов, ограничений скорости. Но, наверное, впервые в жизни на всем пути из Киева не встретилось ни одной милицейской машины. Даже при всем на то желании превысить скорость было практически невозможно.
Анна, сосредоточившись на дороге, периодически посматривала на Крылова, трогая его лоб ладонью. Дважды приходилось останавливаться. Сперва для того, чтобы укрыть задремавшего Костю одеялом, затем чтобы дать ему таблетки.
Несмотря на попытки уговорить пограничников и таможенников на быстрый проезд больного с высокой температурой, все формальности на границе заняли два часа. Проехав последний пост, Анна облегченно вздохнула. Осталось полпути.
Снега на дороге стало меньше, но ощутимо прибавить в скорости не удавалось. Местами встречались участки, покрытые сплошной коркой льда. Иногда в вечерних сумерках на пути возникали дорожные машины, разбрасывающие песок. Помогало это мало — дорога все равно оставалась опасной.
У Кости вновь поднялась температура. Он полулежал на откинутом сиденье и метался под одеялом. «Надо что-то делать», — лихорадочно соображала Анна.
«Есть! Вспомнила».
Осторожно съехав на обочину, она растолкала Крылова, задав ему нелепый, казалось, вопрос:
— Водка есть?
— В багажнике, — удивленно уставился он на нее.
Как у любого нормального водителя, естественно, в машине на всякий случай лежала бутылка водки. Анна села на свое место, как могла раздела Костю и щедро обтерла его спиртным. Затем вышла из машины подышать свежим воздухом. Закурив, она задумалась.
«Если менты остановят, ни за что не смогу доказать, что не пила. Но другого выхода нет».
Едва открыв дверцу, она вновь почувствовала резкий запах спиртного. Стараясь дышать неглубоко, Анна опустила оба задних стекла, решив, что на скорости быстрее выветрится, и тронулась с места.
Остановившись через десяток километров у придорожного кафе, она попросила приготовить чай в термос, купила бутерброды и минеральной воды. Официант с опаской посмотрел на девушку, от которой за километр несло спиртным. Когда же он через окно увидел, что та садится за руль, у него просто речь отняло.
На счастье, никто их не останавливал, да и машин на дороге практически не было.
— Где мы едем? — приподняв сиденье, спросил Костя через некоторое время.
«Полегчало», — отметила про себя Анна.
— Километров сто семьдесят осталось. Если дорога не станет хуже, часа за три доберемся, — ответила она, не отрывая взгляда от светящихся красным светом габаритных огней идущей впереди машины.
Анна «села на хвост» минут двадцать назад. Ехать, повторяя движения незнакомого водителя, было намного легче.
— Устала? — задал вопрос Крылов.
— Немного. Самое сложное было не опьянеть от запаха. Хотя, если честно, голова кружилась. Даже закусить захотелось. И она рассказала о немой сцене в кафе.
— Откуда ты знала, что водку можно использовать таким образом? — подивился ее опыту Крылов.
— У меня ребенок, Костя. Когда болеют дети, и не тому научишься, чтобы им помочь, — усмехнувшись, ответила Анна.
«А я вот не знал», — напряг память Крылов и, глядя на бегущую навстречу дорогу, отрешенно подумал: «А ведь у меня тоже ребенок. Надо будет подсказать Саше». Наивный, он и не подозревал, что Саша, вырастившая и его, и Олежку, не нуждалась в таких советах.
— Какой у тебя адрес? — решила узнать Аня, подъезжая к кольцевой.
— Сухаревская, дом номер… — продиктовал очнувшийся Костя пересохшими губами, чувствуя, что снова поднялась температура.
— Мы, оказывается, рядом живем, — отметила она.
— Точно, — припомнил Крылов. — Я когда за тобой заезжал, тоже об этом подумал.
— Это тот кирпичный дом на горке? — уточнила Анна.
— Да.
— Он из моей квартиры хорошо виден. Я люблю наблюдать, как там загорается свет в окнах. Даже желание иногда загадываю, — улыбнулась она.
— Это как?
— Ставлю на какое-нибудь окно и жду, где первым включат свет.
— И сбывается?
— Да пока не очень, — рассмеялась в ответ Анна. «Забавная девушка», — подумал Крылов, снова впадая в забытье.
— Костя, очнись, приехали, — трясла его за плечо Анна. — Какой у тебя этаж?
— Пятый. Сто восьмая квартира. Выйдя из машины, Крылов пошатнулся.
— Не спеши, — попросила она, закрывая багажник и прихватив Костин кейс. Костюм она решила пока оставить в машине.
Пока мужчина набирал код на замке, Анне приходилось его поддерживать.
На звонок дверь открыла подтянутая пожилая женщина.
«Выглядит как учительница», — отметила Аня, мельком глянув в сторону Саши. В том, что это была именно Саша, она не сомневалась.
— Что случилось? Костя, что с тобой? — подхватила та с трудом перешагнувшего порог Крылова.
— У него грипп, — ответила девушка. — Помогите мне уложить его в постель, и, я думаю, не мешает вызвать «скорую». Таблеток за день он уже достаточно наглотался, но они недолго действуют. Саша недоверчиво взглянула на незнакомую девушку и еще раз посмотрела на Костю.
— Вы уверены, что грипп?
— Уверена… Почти.
— Что он принимал?
— Я вам расскажу. Давайте его уложим, — устало произнесла Анна и, сбросив сапоги, согнулась, чтобы помочь Косте снять ботинки.
Саша растерянно сопровождала взглядом ее движения и все еще никак не могла прийти в себя.
— У вас термометр далеко? — спросила Анна, когда общими усилиями они уложили Крылова в постель.
Все это время она, упустив некоторые личные подробности рассказывала женщине о том, как Костя заболел, что из лекарств она ему давала, как обтирала в машине водкой. Саша сосредоточенно слушала.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |