Это оказалось приятно и Дита снова ни о чем не думая, стремилась только к одному — быть ближе.
На этот раз разрядка не наступала довольно долго.
Когда он вышел, развернул ее, затуманенную происходящим, не способную сопротивляться,
пристроился сзади и продолжил, Дита не сразу поняла, что поза точно такая же как… как… Впрочем, как что она уже не вспомнила, потому что ощущения оказались странными и полностью сосредоточили на себе ее внимание. Дите пришлось согнуться, отодвигая от него голову и плечи, так что получалось, что они соединялись только бедрами где член входил во влагалище, а остальные части тела словно были сами по себе. К его паху прижимались только ее ягодицы, что возбуждало еще больше. Она сжимала коленки, отчего его рука на клиторе сжималась тоже и даже не верила, что это действительно она тут катается, почти рычит и вообще походит на дикое животное. Хотя… это было неважно.
0Иона кончила, а Васлав крепко прижимал к себе ее за живот. А потом уже Дита доводила его до конца, забравшись сверху и неотрывно смотря в лицо. И видела, как каждое ее движение отзывается в мышцах его лица, а в темный бездонных глазах кружит мутный густой туман.
0Икогда кончая, он подался навстречу, всем телом, руками, губами и бедрами, Дита вдруг решила,
что, пожалуй, когда-нибудь его простит. Очень-очень нескоро. Может быть.
Заснули они в обнимку, и это вышло так естественно, будто они засыпали так каждый день много лет
подряд.
На завтрак Дита опять готовила оладьи, потому что была уверена, что в прошлый раз ему понравилось, пусть он и не признался.
Васлав вообще не совсем типичный молодой человек. Вернее, совсем нетипичный. Дита мешала тесто и думала, что ей еще понадобиться время и немало времени, чтобы получилось хотя бы немного разобраться в его характере и понять его поведение.
Но она не думала, что свободное время выдастся так скоро.
После завтрака Васлав схватил полупустую чашку кофе и глубоко вздохнул.
Дита каким-то чутьем поняла, что он нервничает. Стала ждать.
— Сейчас я уйду и вернусь нескоро, — заговорил он. — Тебя запру. Так надо, — он поднял ладонь,
хотя Дита еще не спорила. Просто немного обиделась…
— Слушай меня внимательно. Никому не давай разрешения входить. Никому. Даже если под дверью будут кричать, что я лежу у входа с пробитой головой в луже крови и мое последнее желание — увидеть тебя. Даже если будут кричать, что пожар. В случае пожара откроется выход в центр, там,
кстати, безопаснее, так что эта дверь тебе не нужна. Не открывай никому и ни за что! Поняла?
Дита кивнула.
— Я постараюсь побыстрее. Но… уж как получиться.
Васлав еще некоторое время смотрел на нее и Дите становилось все страшнее.
— Что-то случилось? — наконец промямлила она. — Дело в том, что сказала вчера перед уходом эта?..
— Нет. Это просто болтовня. Сделай мне несколько бутербродов.
Васлав резко поднялся и ушел. Через десять минут появился из спальни в темном туристическом костюме с большим количеством карманов, на поясе длинные ножны, из которых торчит рукоятка ножа; с рюкзаком в руке, сунул туда подготовленный Дитой сверток и быстро оглянувшись, резко направился к двери.
Оттуда еще раз оглянулся, но всего лишь на секунду, мимолетно скользнув по ней глазами.
Сосредоточено нахмурился, крепче сжал лямки висящего на плече рюкзака. И сразу исчез за дверью.
Даже не поцеловал на прощанье, с тоской подумала Дита, слушая, как поворачивается в замке ключ.
И только потом пришло в голову, что все это не к добру.
* * *
В следующий раз у своего дома Васлав появился только через три дня вечером.
Уставший, грязный и зверски голодный.
Но это было неважно. Он остановил машину на привычном месте стоянки, вырубил зажигание и оперся руками на руль, опустил на них голову.
Казалось, время с момента, когда он в последний раз посмотрел на Диту и переступил порог,
пролетело мгновенно. Сейчас он видел, что дверь на месте, целая, закрытая, значит, Дита никому не открывала. Послушалась его. Повезло.
Но теперь осталось сделать последнее. И этот шаг… самый простой и легкий шаг сделать было сложнее всего. Да и не нужно же так быстро? К примеру, можно немного оттянуть, вспомнив последние дни.
Полученная от Стар часть головоломки звучала так: Особенно тщательно я придерживаюсь правила на чужой территории. Тогда ему пришлось немало поломать голову. Уйдя утром из дома, он
несколько часов сидел в информационной комнате, рассматривая карты острова и обкатывал обе части головоломки, пытаясь соединить в целое.
Итак, хочешь спрятать — положи на видное место. Этого правила придерживайся в особенности на чужой территории.
Васлав смотрел на карту отмеченную делением зон по сложности головоломок. Зона синяя,
оранжевая… красная. Посередине пустота, там круглый дом.
Зона у кривой скалы, она синяя, потому Васлав ее хорошо знает. А эта… желтая, эту он вообще не помнит, потому что с самого начала играл по-крупному и на желтые шары не разменивался.
Остров территориально поделен довольно четкими квадратами. Зона, где попадаются, к примеру,
зеленые шары соседствует с оранжевой. Зона с синими и редкими фиолетовыми соседствует с красными… Красными… кто станет искать красные шары, состоящие из одной единственной элементарной
загадки? Только слабаки. Найти красные тайники проще простого, даже не нужно обладать особыми мозгами. Исходя из первой части загадки Васлава, драгоценность может быть спрятана среди самого дешевого — то есть красных или на край оранжевых шаров. Но их находит в больших количествах самая низкая прослойка игроков, и если бы это было так, кто-нибудь уже не раз обнаружил главный приз хотя бы случайно.
Но… Васлав провел пальцем по линии, ограничивающей красно-оранжевую зону. Внизу, на юге она граничила с синей. И… Васлав чуть ли не прилип носом к карте.
И местами пересекалась с ней! А теперь вопрос — если загадка неудачника показывает, что вероятная зона нахождения красного шара заходит на территорию синих, что он будет делать? И что же? Да проще простого — он и близко туда не сунется! Потому что на той территории синие шары ищут монстры вроде Васлава, которые появление чужаков однозначно посчитают конкуренцией и тогда тем придется несладко! Какая же овца добровольно сунется в волчье гнездо?
Значит, такие красные шары отбрасываются как потенциально невыгодные и никто их не ищет.
А если… Правило соблюдается на чужой территории.
Васлав несколько минут сидел не в силах поверить, что все может быть настолько элементарно.
Неужели, правда?
Впрочем, так или иначе, эта версия имеет право на существование и нуждается в проверке.
И проверить нужно так, чтобы ни у кого не вызвать подозрений. И не стоит сбрасывать со счетов Стар, которая в ближайшее время может настроить Варана. Правды она, понятное дело, ему не скажет, но женщины Острова очень изворотливы. По-хорошему Ваславу следовало тогда сделать вид, что все в порядке, оттрахать ее хорошенько и отправить домой, а после всего лишь притворяться, что жутко занят поисками, для ее же естественно блага. Он бы так и сделал.
Если бы не Дита… Но утро, когда он вышел провожать Стар и увидел открытую дверь в кладовку, стало таким
экзаменом на выдержку, что ничего хотя бы отдалено подобного Васлав припомнить не смог.
Ему нужно было проводить Стар до двери и сделать вид, что все прекрасно, а голова раскалывалась от мыслей о том, что с Дитой.
В общем, довести Стар до дверей и не выпинать, а спокойно поцеловать на прощание стоило ему
невероятных усилий.
А уж когда он вернулся в гостиную и увидел на включенном экране телевизора свою комнату.
Когда бросился в кладовку и понял, что нет ни Мыши, ни ее вещей… Хорошо хоть она догадалась взять шары и машину, хоть какой-то шанс.
Повторения не хотелось. Толкать к очередному побегу или любой другой глупости Васлав Диту не собирался, даже если от этого зависела его собственная безопасность. Впрочем, уже в момент, когда Васлав протаранил стену клуба Хлыста, стало понятно, что Дита станет его ахиллесовой пятой. И об этом без промедления узнают все. И все они захотят проверить свою догадку в деле.
А уж после того, как он впустую потратил белый шар, тем самым доказав, что скрывает гораздо больше, чем находит нужным показывать… Впрочем, сейчас он думает не о том. Непросто было собрать существующие легкие загадки на
тайники, выходящие за красную зону. Это обошлось недешево. А потом еще двое суток поисков… Васлав глянул на себя в зеркало и увидел худое лицо, заросшее щетиной и почти нечеловеческие лихорадочные глаза.
Но все позади. А впереди такая мелочь… такая мелочь, которая, однако, дает первый толчок сходу огромной снежной лавины. Такая ерунда, но заставить себя это сделать, толкнуть этот первый камень… Но выхода нет. Никакого.
Отложить до утра? Заманчиво… Но это палка о двух концах. Если он отложит хотя бы раз… хотя бы один раз, он не удержится и начнет откладывать постоянно. И однажды потеряет бдительность.
Выхода нет.
Васлав очень глубоко вздохнул, тряхнул головой и потянулся к телефону.
Когда ему ответили, сказал срывающимся голосом, сам удивляясь звучащим в нем отчаянным ноткам.
— Код три единицы.
— Что? Вы не ошиблись? — изумлено переспросил женский голос.
— Нет. Квартира 37.
— Ждите, — она мгновенно пришла в себя и в трубке сразу же раздались гудки.
Ждите… Значит, времени уже не осталось.
Он вдруг опомнился, выскочил из машины и побежал домой.
* * *
Дита смотрела телевизор, когда раздался щелчок двери. От долгожданного звука она просто подпрыгнула. Последние дни Дита провела в постоянном ожидании, что куда хуже даже дурных, но определенных новостей. Как ей было страшно! Сколько ужасов она себе напридумывала! Во сне она видела Васлава мертвым.
Он стоял на пороге и совсем не походил на того прежнего, лощеного самодовольного типа, которого она увидела впервые. Впавшие щеки, темные глазницы и щетина. Мятая, испачканная одежда и даже мазок грязи на лбу.
— Васлав… Он быстро подошел и обнял ее.
— Что же ты так долго… Я так боялась.
— Тс-с-с…
— Что за тс-с-с? — машинально возмутилась Дита, упираясь ему ладошками в грудь и задирая голову. Вблизи он казался еще более уставшим. И смотрел слишком серьезно, совсем без улыбки.
Вдруг Васлав отвлекся, сунул руку в карман, а потом схватил за руку Диту, что-то вложил в ладонь и
крепко сжал, накрывая ее пальцы своими.
— Такие, как ты на острове не выживают, — убитым голосом сообщил.
— Что? — Дита удивилась. О чем он? Конечно, она выживет, ведь он все-таки немножко о ней заботится.
Вдруг раздался грохот и Дита чуть ли на месте не подскочила. А потом вообще рот открыла.
Звук доносился со стороны кухни. И глазам не верилось — распахнулась дверь, ведущая в центр, и
оттуда высыпали люди. Дита непроизвольно сделала шаг к Ваславу. Но оказалось, он уже далеко,
отошел к стене и устало оперся на нее плечом.
Народу становилось все больше, словно вокруг разворотили муравейник. Человек с камерой прыгал перед Дитой, а девушка с серебристым микрофоном в руке что-то возбуждено тараторила,
беспрестанно бегая по гостиной. Остальные голоса гудели фоном.
— Впервые в истории существования острова! — галдела девица в свой навороченный микрофон. —
Сейчас мы увидим счастливца. — Она оглянулась в поисках, вопрошающе посмотрела на Васлава, а
тот заторможено кивнул в сторону Диты.
— Внимание, вот она! — Дита ощутила, как кольцо людей вокруг сжалось, а камера чуть ли уткнулась ей в лицо. Что-то непонятное творилось и не давало привести мысли в порядок.
— Впервые в истории! Девушка! Молодая красивая девушка. Еще совсем юная, а какая хватка!
Браво! Первый официальный билет на большую землю! Шанс, выпадающий раз на миллион!
Снятие всех обязательств, срока, если он есть и в придачу выплата огромной суммы денег! И все это на Острове впервые за более чем пятилетнее существование Эксперимента!
Посмотрите, она не верит своему счастью! Остров позади — а впереди свободная жизнь, да еще и не самая бедная!
Народ загалдел, а Дита перестала слушать. Голова гудела… Билет на большую землю… Свобода… Деньги…
Очень медленно она опустила глаза вниз. Руку сводило оттого, что пальцы мертвой хваткой сжимали оставленный Ваславом предмет. Дита глубоко вздохнула и уставилась на свою ладонь. Посреди нее лежал, переливаясь и сверкая так, что глаза слепило, единственный существующий в мире золотой шар.
Сердце еще раз стукнуло и остановилось.
Но Диту уже подхватили под руки, потащив в сторону выхода.
— Через пару часов девушка будет на воле! В царских условиях! Богатой и знаменитой! —
восторженно твердила ведущая, двигаясь вместе с толпой. Мужик с камерой шел последним,
загораживая… загораживая…
— Васлав! — крикнула Дита, но ее крик потонул в гуле окружающих голосов. Она выгнулась,
пытаясь его разглядеть. Васлав так и стоял у стены, крепко сжимая сложенные на груди руки.
Оглянулся на крик. На темном лице сверкали черные отчаянные глаза.
А через секунду он отвернулся.
— Васлав… — еле слышно прошептала Дита, но потом ее дернули и потащили быстрее и через несколько мгновений за толпой опустилась дверь в его квартиру. Лязгнула, вставая в пазуху проема.
И отрезала жизнь на острове так просто, будто ее никогда и не было… Эпилог
В автобусе было холодно. Особенно сейчас, когда он попал в очередную пробку. Зато вечером народу не как много, как днем и вокруг полно свободных мест. Дита сидела на самом последнем ряду, привычно уставившись в окно. Месяц до конца зимы, темнеет рано, по машинам и грязным снежным сугробам вовсю скользят отблески цветных пятен от окружающих ярких реклам и витрин.
Одно время сразу после возвращения у Диты была своя машина, но она ее продала.
Заморачиваться с пробками, стоянками, ремонтом и всем остальным в то время было выше ее сил.
Было не до того. Сейчас она немного жалела, но покупать новую не решалась. Потому что Грэг легко догадается, что Дита его немного… немного обманула насчет денег. Тогда, два года назад она купила большую квартиру в центре, сделала ремонт и обставила ее. А после сразу сказала, что денег практически не осталось, впереди только небольшие ежемесячные выплаты в течении пяти лет. С тех пор о большой сумме, отложенной на своем счету, ей хватало ума ни разу не упоминать. Даже во времена, когда она еще не устроилась на работу и приходилось непросто. Но она точно знала, что иначе Грэг не отстанет, пока не вытянет и не прогуляет все, что у нее имеется. Сейчас ему почти 19 и
он искренне считает, что Дита ему обязана. Потому что умирая, мама оставила все заботы о младшем брате на дочь, а дочь вместо этого бросила его одного, загремев на остров. И то, что она вернулась,
ничего не меняет, долг ее неуплачен и не оплатится никогда.
Услышав подобные обвинения впервые Дита помниться, была удивлена так сильно, что совершенно не нашлась с ответом. Ведь собственно из-за кого она попалась и загремела на Остров? Кого прикрывала? О чьем здоровье думала больше, чем о собственной жизни?
Вместо спокойного разговора Грэг устроил в тот раз безобразную истерику. Визжал истошно, как базарная баба, а потом сжал кулак и колошматил стену, пока не разбил костяшки в кровь.
С тех пор Дита старалась с ним не связываться, довольствуясь тем, что брат здоров и почти все время сидит дома, играя в компьютерный игрушки и общаясь с многочисленными друзьями.
Сейчас она возвращалась с работы, привычно думая о том, что не помешает зайти в магазин.
Наверняка гости Грэга снова сожрали все продукты. Эти странные люди, лохматые, полупьяные и прокуренные, толпами ходившие по квартире, часть из которых жила у них практически постоянно,
чувствовали себя в чужом доме превосходно и пользовались всем, будто своим собственным.
А при попытке выставить хотя бы часть чужаков за дверь Грэг встал на их защиту грудью и заявил,
что однажды она бросила его совсем одного и только друзья его не оставили, потому он не может в трудную минуту отказать им в пристанище. Откуда у него взялось столько друзей, Дита не стала уточнять, боясь очередной истерики, потому решила, что лучше потерпит. А потом привыкла.
У нее отдельная комната со своей ванной, так что в остальных концах квартиры пусть делают, что угодно, если Грэгу так проще живется.
И в любом случае, лучше пусть брат сидит дома и режется в свои компьютерные игрушки, чем шатается со своими придурошными друзьями по подвалам и подворотням.
Поэтому Дита относилась к его гостям спокойно, как к живущим под полом мышам.
Собственно она даже научилась не обращать на них внимания. Да и они предпочитали держаться
особняком и не особо ей мешали.
Кроме одного-единственного раза.
Тогда Дита вышла из ванной в одном полотенце и увидела, что к ней в комнату вломился какой-то плотный пьяный парень, коротко стриженый, в черной кожанке и с кривой ухмылкой на лице.
Вероятно он считал, что подобная ухмылка действует на женские сердца безотказно. Дите же стало смешно… И грустно. Так грустно при воспоминаниях, которые он вызвал, что она довольно вежливо попросила гостя убраться побыстрее. Хотела остаться в одиночестве, чтобы спокойно упасть на кровать и поплакать в подушку. Но парень был пьян и не послушал.
Он много чего сказал в ответ на отказ. И что девке, которая бывала на Острове нечего стоить из себя целку, и что пусть лучше добровольно его обрадует, потому что сейчас ему нужна баба, а Дита, надо же какое счастье! ему приглянулась. Не останавливаясь на достигнутом, молодой человек распустил руки и даже умудрился ее ударить. В живот.
Потому только-только отдышавшись, Дита подняла стоявшую на столе хрустальную мамину вазу и совершено хладнокровно опустила ему на голову.
Потом открыла дверь и также спокойно вызвала скорую.
Потом как была, в полотенце, забрызганном кровью, вошла в комнату брата и спокойно сообщила всем гостям, что если хоть один козел или коза еще раз посмеют войти в ее комнату, она их убьет.
Зарежет как свинью, совершено равнодушно добавила и сейчас даже истерика четырех таких как Грэг ее бы ни капли не смутила.
Как ни странно, утром брат пришел к ней в комнату и вместо криков принялся извиняться.
Что, мол, не знал этого парня и что никогда никто из его друзей не посмеет приставать к Дите. Он же ее родной брат и не позволит всякой швали распускать руки.
Дита кивнула и они расстались почти друзьями.
Подобных инцидентов впредь не случалось и жизнь шла своим чередом. И даже постепенно налаживалась, исключая… Исключая личную жизнь. Ведь среди друзей Грэга попадались и вполне симпатичные парни, да и на
работе в филиале одного из банков приличных достойных молодых людей было немало. А уж как они умели говорить комплименты! Как окружали вниманием и заботой! И часто приносили в подарок разные мелочи вроде шоколадки.
Но все они были не… Дита вздохнула, привычно останавливая себя. Слишком больно слышать имя человека, который
настолько… столько для нее сделал. А она даже не догадывалась, пока не стало совсем поздно.
Совсем поздно… Выйдя на остановке, Дита почти не думая зашла в магазинчик у дома, купила хлеб, колбасу, сахар и
чай, самые ходовые продукты и пошла домой. Хорошо хоть квартиру успела купить по-настоящему шикарную. Пять комнат, не считая кухню на третьем этаже новомодного пятиэтажного дома. Прямо у метро в центре города.
Правда идти туда совсем не хотелось… Снова эти полупьяные люди, стойкий дымный туман на кухне и кучи грязной посуды в раковине.
Подходя к квартире, Дита не услышала из-под двери привычной музыки. Даже когда она возвращалась уставшая, то все равно шла к брату и требовала сделать музыку тише. Знала, что
нельзя совсем уж давать спуску, почувствуют слабость и придется бить по голове кого-нибудь еще.
А как хотелось, чтобы возвращаясь домой ты знал, что попадешь в уютный родной мир.
У Диты такого не было, несмотря на существование брата.
Похоже, весь ее мир остался на острове.
В тот проклятый день, когда он решил… Дита привычно отмахнулась от злых мыслей. Пусть он не спросил, но ведь даже такой неученой
примитивке, как она довольно просто представить, что за подарок ей сделали. От таких подарков не отказываются даже по уши влюбленные дуры.
А тем более, когда тебе не дали шанса отказаться… Оказавшись в коридоре, Дита принялась расстегивать пуговицы дубленки и вдруг замерла.
Что-то не так… Музыки нет, это ладно, бывает. Но на вешалке практически не было одежды, хотя обычно она была
забита так плотно, что вещи, висевшие поверху, часто соскальзывали и падали на пол.
Правда, одна незнакомая куртка нашлась, как и обувь. Дита расслабилась. Бывали и вечера, когда гостей становилось совсем мало, потому что на время они перекочевывали куда-то еще.
Похоже сегодня как раз такой удачный день.
Дита заглянула на кухню и в очередной раз остановилась. Грэг… стоял у плиты и готовил.
Увидел ее краем глаза и буркнул:
— Переоденься, щас макароны доварятся и будем ужинать.
Потом брат отвернулся и Дите не оставалось ничего другого, кроме как уйти в свою комнату.
Она еще заметила, что в гостевой ванной в конце коридора кто-то есть, оттуда доносился громкий шум включенной воды.
Дита сняла кофточку, оставшись только в форменной юбке и блузке. Странный какой-то день.
Вернулась домой, а тут так тихо и спокойно… будто и правда дома.
Потом в коридоре раздались шаги и Дита машинально проверила, одета ли. С того вечера когда в комнату вломился нетрезвый гость, она предпочитала не оставаться дома без одежды даже по ночам.
А еще держала под подушкой большой кухонный нож. Не для того чтобы при случае пустить в дело,
а просто так ей было спокойнее.
И резко вскинулась на звук открывающейся двери. Неужели повторение? Неужели еще один идиот решил рискнуть? Надеется, что раз в доме почти никого, то никто и не вступиться?
Зря!
Дита уже прикидывала, чем именно удобнее всего врезать посетителю, когда дверь открылась, на ковер упал свет из коридора, а в проеме, опираясь плечом на косяк, стоял единственный человек,
против чьего посещения она никогда не стала бы протестовать. И даже наоборот… Дита почувствовала толчок и поняла, что сидит на кровати, потому что не чувствует ног. Как и всего
остального. Разве что сердце жило само по себе и оглушительно билось в грудной клетке, ставшей на удивление тесной.
Это не могло быть. И могло. Васлав не сильно, но все-таки изменился, стал более худощавым,
волосы короче, черты лица острее.
Но пронизывающий до самых внутренностей взгляд ничуть не изменился. И голос…
— Ты поздно возвращаешься после работы, — заявил голос и Дита поспешно кивнула, потому что
хотела только одного — чтобы он не замолкал.
— Завтра ты уволишься, — спокойно сообщил тот, поворачивая голову, так что волосы рассыпались,
выскальзывая из-за ушей.
И никаких сомнений не осталось. Сколько бы Дита не фантазировала, таких слов придумать бы точно не смогла. Это был действительного он… ее Мэтр.
— Васлав, — Дита и сама не услыхала своего голоса. И с чего же начать разговор? Прежде она ни разу об этом не думала, потому что не верила в его приход. Даже не допускала подобного варианта.
А теперь он стоит напротив и ждет.
Но только стоило открыть рот, как из коридора вдруг вынырнул Грэг, демонстративно отодвинувшись от Васлава в сторону и обижено сказал:
— Еда готова.
Пропал брат, а после него медленно отступил в коридор Васлав.
— Пойдем.
Дита встала и пошла. Потому что безо всяких сомнений отправилась бы за ним куда угодно.
Она даже не заметила, что Грэг почему-то сам накрыл на стол и подал им тарелки, хотя такого поведения за братом давно уже не наблюдалось.
Она не чувствовала вкуса, жевала то, что лежало на тарелке и неотрывно смотрела на Мэтра.
Он действительно изменился и раньше… раньше этих шрамов не было.
Васлав не ел, сидел, откинувшись на спинку стула и неторопливо ковырялся в еде. Когда Дита прекратила жевать и замерла, в очередной раз думая, не сон ли это, Мэтр искоса глянул на Грэга. Тот зло стиснул зубы.
— Твой брат здоров? — спросил Васлав у Диты.
Она машинально кивнула.
— Он учиться? Работает?
— Нет.
Ответ похожего никого не удивил.
— Почему нет? — снова спросил Диту.
— Не твое дело! — вдруг не сдержался Грэг.
— Теперь — мое, — невозмутимо продолжил Васлав. Дита видела, как брат злится, отчего дышит глубоко и тяжело, но все равно молчит.
— Осенью ты пойдешь учиться, — Васлав сидел, неторопливо крутя вилку в пальцах и упорно сверлил Диту темными, словно застывшими глазами. — А до осени будешь заниматься с репетитором.
Грэг вдруг подскочил и гневно взглянув на Диту, словно обвиняя во всех грехах, развернулся и
отправился на выход.
— Избалованный мальчишка, — сообщил ей Васлав, когда брат выскочил в коридор. — Точно здоров? А то он тут по полу катался, когда его дружки… расходились по домам. Я и подумал, не припадочный ли?
— Он здоровый, — Дита улыбнулась, думая, что это невероятно приятно, когда ты возвращаешься домой, а брат, который давно вышел из-под контроля, вдруг столкнулся с кем-то, кто ему явно не по зубам. И гостей словно ветром сдуло. И судя по всему возвращаться они не рискнут.
— Мы с ним поговорили, пока тебя не было.
— О чем?
— О разном… О жизни, об острове. О… тебе.
— И что вы говорили обо мне? — поинтересовалась Дита.
Васлав вдруг сам того не замечая крепко стиснул вилку в кулаке.
— Он сказал, что мне следует убраться, потому что у тебя есть другой мужик.
Сердце почти задрожало, так мелко, что по телу пронесся озноб. Дита видела его глаза и в них такой вихрь бешеных эмоций, что позволила себе забыть, как часто злилась на Васлава за то, что однажды он сделал выбор за нее.
Какая разница, ведь все осталось в прошлом, а сейчас Мэтр сидит напротив и смотрит так, будто перед ним драгоценность и неизвестно, что лучше — хвастаться ею перед всеми подряд или запереть покрепче и никому никогда не показывать.
— И что, если это правда? — вызывающе улыбнулась Дита. Да… Даже говорить не о чем,
совершено ясно, что та нить, которая попала ей в руку у столба в салоне Хвоста не исчезнет никогда.
Он никогда не заберет ее обратно. Даже если захочет. Не сможет.
Вилка вдруг упала на стол, когда Васлав разжал пальцы и убрал руку на колени. Больше его терпение испытывать не стоило.
— Я очень скучала по тебе, — сказала Дита временно прекращая вести себя как последняя стерва.
— Я тоже, — он отстранено смотрел ей в лицо.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |