Жанр: постапокалипсис, мистика

Автор: Дмитрий Королёв

E-mail: [e-mail]

Жанр: постапокалипсис, мистика

Подарок Судьбы

Посвящается К, напомнившей о выборе и долге.

Хог шел на юг.

В этих местах ловить было нечего. Последние месяцы он перебивался одними объедками, левыми заработками, легкой поживой, случайным воровством. А все потому, что его брата тут развелось непомерно много. Наемники текли сюда со всей пустоши. Прослышав о проблемах с бандитами, вольные стрелки повалили толпою с огромным желанием разрулить организовавшуюся проблему и как следует поживиться. Работа у них такая – решать проблемы, всаживать пули указанным людям в головы и не задавать вопросов. Первое время все было просто замечательно. Бандиты дохли от переизбытка свинца, мутанты, до этого вконец обнаглевшие, теперь и близко боялись подойти. Все стало хорошо. А когда все хорошо, для некоторых все очень плохо. Случилось так, что предложение превысило спрос. И наступил кризис. Цены на услуги упали в разы. И жратьнаемникам стало банально не на что.

Хог не стал ждать, когда ситуация совсем отвернется от него и подставит свой пыльный потрескавшийся зад, он предпочел действовать. И как раз в нужный момент, словно по наитию судьбы, до Хога доползли слухи, что в края где-то чуть южнее залетел один его старый приятель. Хог не знал его имени, но очень хорошо помнил то сухое, вытянутое кирпичом щербатое безносое лицо. Этот парень был просто организатором «от бога». Ему всегда просто на ровном месте удавалось организовать такое дело, что все участвующие в нем гарантировано получали нехилый куш. Методы его были не особо чистыми, но Хога это мало интересовало. Все, во что верил Хог, так это в деньги. Звонкие блестящие патроны. Деньги были для него мерилом всего – сил, дружбы, счастья, чувства… Кода он получал очередную горсть желтых пластинок, или россыпь патронов, он уже в голове раскладывал их на удовольствия. Он планировал, на сколько хватит их. Три дня? Пять? Неделю? А потом Хог просто уходил «в отгул», как он это называл. Он закупался снарягой, жрал от пуза, пил в три глотки и трахался. Бывало, он оприходовал по три шлюхи за ночь.

А потом деньги кончались. И он снова выходил на большак искать работу, рыскать в поисках тепленького местечка. Отгулы свои он почти не помнил. Он только знал, что было действительно хорошо. И просто хотелось повторить. Это стало смыслом его жизни. Больше его ничто не интересовало.

Хотя нет. Было у Хога одно желание. Можно даже назвать его мечтою. Он хотел накопить столько денег, чтобы можно было больше никогда не работать, а весь остаток своих дней поливать глотку лучшим виски, лапать каждый раз новые титьки и тешиться деликатесами. Обычные животные радости. Ничего экстравагантного.

И если удастся выйти на того самого парня с лицом-кирпичом, то мечта вполне могла стать реальностью. Уж тот-то всяко сможет унюхать выгодное дельце. У того парня на это был просто талант. Но для этого нужно было отправиться на юг.

И Хог шел на юг.

С уверенностью в себе, надеждой в сердце на светлое будущее он топал в южные места. И именно этим Хог и занимался последние пару дней. Глотал пыльный воздух и с каждым шагом медленно приближался к хорошей жизни. Винтовка привычно давила ремнем ему на плечо, полные магазины успокаивающе оттягивали карманы истертого жилета. И все бы было ничего, да только и так видавшие виды ботинки перехода этого не выдержали.

-Чертова паскуда... - рычал себе под нос Хог, окровавленной тряпкой приматывая грозящуюся в любой момент отвалиться подошву, - Вот стерва... Этого еще не хватало, - и так содранные чуть ли не до мяса мозоли еще и начали гноиться. Как следует выругавшись, наемник со всей силы стянул гнилую ткань, пытаясь хоть как-то удержать вместе разваливающиеся куски растоптанных ботинок. И без того ноющие мозоли обожгло огнем. Нет. Если так пойдет и дальше, он просто не дойдет. Не на чем будет идти.

Скрипнув зубами от боли, он вскочил на ноги, чуть покачнулся и отправился дальше. Путь предстоял еще очень и очень неблизкий. Было до ужаса обидно, что не хватило соображалки прикупить себе пару сапог. Хоть каких-нибудь. Он пустил дело на самотек, решил положиться на удачу, и вот к чему это привело. Сейчас он переставлял покрытые кровавыми мозолями ступни и проклинал все на свете.

Но внезапно все пошло лучше. Гораздо лучше, чем наемник мог предположить. Судьба преподнесла Хогу, как он выразился "мать его, подарок". Прям-таки перевязанный бархатными ленточками подарок судьбы.

Это случилось уже под вечер, когда он уже возненавидел этот мир, небо, себя, ботинки, и хрустящий между пальцами песок. Когда он уже поснимал с небес и проклял всех святых, Хогу улыбнулась удача. Сначала он не поверил своим глазам. Нетерпеливо он плюхнулся на брюхо и выхватил бинокль, примкнул к битым окулярам. Да нет. Не померещилось. Так и есть. Он не ошибся, потрепанные песчаными бурями глаза его не подвели - там внизу, средь обломков, буквально в сотне шагов кто-то копошился.

Хог присмотрелся. Ничего особенного - какой-то мужчина. Длинные патлы, весь в обносках, оружия нет. Обычный скиталец. Даже без снаряжения. И тут Хог кое-что увидел. Он заметил то, от чего сердце так и забилось - у бродяги на ногах сидела пара новеньких, почти не потасканных армейских берец. Даже шнурки еще не сгнили! Подумать только! И где он их раздобыл?

Не задумываясь, Хог вскинул винтовку.

И вот как раз сейчас я бы хотел сделать небольшое лирическое отступление и заметить, что, как вы уже поняли, Хог принадлежал к той самой породе людей, которые не особо-то думают о других, и да и вообще делать этого не желают. Хогу было все равно, что у этого человека были желания, чувства, жажда жить. Хог не знал, что у этого человека была семья, маленькая дочка, чтобы прокормить которую он ежедневно рискуя жизнью лазит по развалинам, выискивая хоть сколько-нибудь стоящие вещи и выменивая их у проезжающих торговцев на крохи еды. Хогу было все равно. Все, что он видел сейчас в прицел своей винтовки, так это пару новых берец, которые достанутся ему. Нужно лишь только сделать небольшую работенку. Просто направить небольшой кусочек свинца в чей-то незнакомый тебе мозг. Вполне привычное дело. Тем более со ста шагов сделать это было легче легкого. Хог проделывал это уже много раз.

Он уверенно надавил на спусковой крючок. Винтовка тихо кашлянула, проглотив глушителем звук выстрела, брызнул фонтан крови. И тощее закутанное в пропитанную потом одежду тело грузно рухнуло на землю. Дело было сделано. Но в тот момент Хог еще даже и не подозревал, что выпустил ту самую пулю, которая впоследствии убьет и его…

-Еху! Точно в тыковку! - победоносно воскликнул снайпер и, забросив винтовку на плечо, мелкими перебежками бросился за трофеем.

Одним рывком он перевернул труп на спину. Пуля вошла как раз под ухо, оставив огромное, зияющее чернотой выходное отверстие, сохранив практически нетронутым лицо и странное, умиротворенно-расслабленное выражение на нем. Прямые, чуть острые скулы, острый нос. И темные пятна под глазами. Глазами, что смотрели куда-то вверх, в небо. Глазами, которым больше не суждено было ничего увидеть.

-Чего уставился, ублюдок? - осклабился Хог, ухватив помертвевшее лицо за подбородок, и нравоучительно, отрывисто, словно чеканя монеты, произнес - Беспечные пташки долго не чирикают, знаешь ли. Ну-с, что тут у нас интересного припрятано.

Он принялся обыскивать покойника. Но интересного практически ничего не оказалось. В немногочисленных карманцах трупа колец не нашлось. Только небольшое количество объедков, завернутых в засаленную ткань, ломоть хлеба, несколько распотрошенных скорпионов, и пара фотографий, смотреть которые Хог даже не стал, а просто бросил их на песок. Спрятал все найденое в рюкзак и тут перешел к тому, ради чего вся операция и затевалась - к берцам. Расшнуровав сначала один, а затем другой, Хог рывком стащил их и принялся разглядывать. Вблизи они оказались даже лучше, чем показалось сначала сквозь битые окуляры бинокля.

Они отлично сохранились. Если бы с них стряхнуть пыль, они бы вполне сошли за новые. Основательные, коренастые, словно вытесанные из черного дерева, но при этом легкие и мягкие. Носок и пятка усилены металлическими вставками. Синтетические шнурки блестели на солнце. Такие точно не порвутся. Год прослужат - и не треснут. Вдоль подошвы почти по всей длине стопы пролегал острый зеленоватый узор, который так сразу и не приметишь. Хог с наслаждением натянул обновку на свои истерзанные ступни. Надо же - почти что впору. Чуть свободны в носке, но это ерунда. "Намотаем тряпья побольше"

Когда же Хог полностью зашнуровал обувь, он понял, что эти берцы созданы специально для него, так конкретно они осели на нем. Словно бы приросли.

-Ну что, патлатый, - обратился он к мертвецу, - спасибо за обновку!

И резво прищелкнув язычком, он устремился прочь, оставляя за собою еще одну опрокинутую жизнь.

Солнце уже скатывалось к горизонту, покрывая его алым бархатом, бросая на эту выпитую до дна землю огненные отблески, на землю, покрытую пеплом надежд, наполненную криками тех, кто умер, но еще не мертв, испещренную ожогами ядерного огня, вдоволь напоенную кровью. Кровавый закат крался по кровавой земле.

Начинало холодать. Хог почувствовал, как по спине заскользила прохлада. Зубы застучали. Их приглушенное щелканье разносилось в тишине как перестук костей. Быстро вобравший в себя тепло песок так же быстро начинал его отдавать. Нужно было срочно найти ночлег.

Хог осмотрелся вокруг и приметил неподалеку щербатый, довольно внушительный обломок дома, как гнилой зуб торчащий на перекресте двух улиц. От четырех стен осталось только две, в каждой по оконному проему. То, что нужно. Это защитит от ненужных глаз, но оставит достаточно места для обзора. Плюс пустые окна станут отличными бойницами, а сохранившиеся куски стены - замечательные теплоотражатели, которые будут сохранять подаренное костром тепло.

Раздобыв в округе немного деревянных обломков – осколков прошлой жизни, Хог сложил их вместе и, используя потрепанный кусок газеты, развел костер. С начала пыльные деревяшки никак не хотели загораться. Наемник перекладывал их с места на место, хрустел желтой газетой, яростно матерясь.. Но спустя несколько минут обломки занялись и сперва вяло и неуверенно, но потом все сильнее загорелся костер. Он весело затрещал, выпивая мир ушедший, согревая жизнь сегодняшнюю. А тем временем тьма все плотнее обступала огонь. Мелькавшие в сумерках тени слились воедино и двинулись на огонь сплошною стеной, но встали как вкопанные, напоровшись на пятно света.

Хог периодически подкидывал в огонь деревяшек, раздувал пламя, отпугивая тени. Ведь в них мелькало слишком много отголосков прошлого. Но они не пугали его. Они – лишь мусор на дороге.

Наемник улыбался. И улыбка его в полумраке напоминала посмертную маску. Глаза потемнели. Он о чем-то напряженно думал, подставляя языкам пламени сухие замерзшие ладони. Настроение его было отличным. Казалось, оно болтается где-то там, у облаков. Новые берцы были даже лучше, чем он мог подумать. Нет. Даже лучше, чем он мог мечтать. За то время, что он в них прошел, мозоли не то что не болели, а даже начали успокаиваться. Ноги просто отдыхали в этом чуде довоенной обувной индустрии. Конечно, наемники были людьми немного суеверными, и не похвалили бы его за то, что он сделал. Узнай кто-нибудь из вольных стрелков, что Хог стащил обновку с холодной ноги, тут же бы округлил глаза и принялся бы таинственным шепотом прогонять леденящую все жидкости организма историю, как покойники приходили за своими отобранными вещами. Но Хог в такое не верил. Он всегда лишь устало улыбался, слушая очередные бредни про паронормальную фигню. Мертвых он не боялся. По нему, так живые были куда опаснее…

А между тем костер потрескивал. Насвистывая себе под нос что-то развязное, Хог ножом вскрыл банку каши с мясом и, используя металлические ножки, похожие на стального паука, поместил банку над огнем. Через пяток минут от каши повалил густой дымок, и сытно потянуло мяском. От приятного запаха сводило скулы. Прихватив раскаленную банку снятой с руки перчаткой, Хог водрузил ее на ближайший булыжник и принялся жадно ковырять ее ножом, вкусно причмокивая. Через десять минут, когда банка была вычищена до блеска и закинута куда подальше, Хога потянуло в сон. Он закинул побольше топлива в костер, раскатал свой слежавшийся спальник и примостил на него свое плотное бочкообразное тело. Пламя мерно потрескивало, подбрасывая в воздух снопы искр. Хог моргал все медленнее. Веки тяжелели, словно наливались свинцом. Неукоснительно клонило в сон. Дыхание его сделалось ровным и спокойным. Вечно напряженное, в любой момент готовое к атаке тело расслабилось, и наемник провалился в сон, сжимая в руке длинный зазубренный нож.

Совсем скоро окончательно стемнело. Стало пусто, холодно и одиноко. Сделалось вдруг так тоскливо, что если бы кто-нибудь сейчас бы бодрствовал, у него бы точно заломило сердце. Но Хог этого не чувствовал. Он продолжал спать, мерно посапывая и глубоко дыша. Белые клубы пара из его рта валили клубами, таяли в морозном воздухе. Не было слышно ни звука. Даже доселе весело потрескивающий костерок внезапно притих, словно испугался чего-то неведомого. Все вокруг вдруг как-то опустело, потускнело и притихло.

Хог махом распахнул глаза. С быстротой распрямившейся пружины вскочил и прильнул к стене. Легким отточенным движением выхватил из кобуры на поясе пистолет. Винтовка привычно болталась на плече. Но в этой ситуации она явно не помощник – слишком близкая дистанция. Об этом наемник даже не задумывался. Все было отточено до автоматизма. Условные рефлексы, благодаря которым он все еще был жив.

Он сильнее сжал рукоять пистолета и левой рукой удобнее перехватил нож.

«Только гостей нам еще не хватало…» - заметил про себя Хог.

Что именно разбудило наемника, он не знал. Не мог точно сказать. Какое-то мимолетное ощущение чужого присутствия. Ощущение, что помимо него здесь есть кто-то еще. Это было даже не совсем ощущением. Скорее, это была мысль, осознание. Но этого было достаточно, чтобы сработали инстинкты. И теперь стрелок, привычно вжавшись в стену, ждал и прислушивался, надеясь, что этот кто-то выдаст себя чем-нибудь.

Было невероятно темно. На столько, что за пределами круга света от огня ничего нельзя было рассмотреть. Только сплошная непроглядная чернота. Но Хог был уверен, в ней кто-то был. Он ощущал это затылком. Сухое сердце профессионала дрогнуло. Он сильнее сжал пистолет потными ладонями, словно пытаясь ухватить ускользающую уверенность.

«Да что же это такое… Как зелень какая волнуюсь… И что ж так холодно-то…»

Зубы стучали, отбивая веселую дробь. В Висках вяло бухало.

Пламя вспыхнуло и засветило сильнее, играясь с тенями, словно насмехаясь над человеком, рисуя ложные цели. Хог продолжал слепо вертеть головой из стороны в сторону, ожидая нападения, прислушиваясь. Но мир словно бы исчез. Растворился в этой тишине, утонул в ней.

А время шло. Секунды липли одна к одной, становясь все тяжелее и тяжелее. Тишина давила на уши, тяжелела, грозясь раздавить. Она напирала все сильнее. Хотелось закричать во все горло, броситься куда-нибудь бежать, сделать какую-нибудь глупость. Прервать эту тишину. Лишь бы ее больше не было… Услышать хоть какой-нибудь звук. Хоть какой-нибудь…

Говорят, нужно быть осторожнее в желаниях. Иногда они сбываются. Именно это и произошло. Тишина лопнула и рассыпалась. Где-то вдалеке прокатился камень, задетый чьим-то сапогом. Сухой твердый звук. Потом еще один. Кто-то приближался. Шел тихо, но не крался. Явный профессионал. Он издавал ровно столько звуков, чтобы знали о его присутствии, но не смогли определить его местоположение.

Звук шагов стал различимее. Он явно приближался.

-Ну ничего, - хмыкнул себе под нос Хог, - Выходи, станцуем.

Лезвие ножа мягко блеснулобархотом в свете костра, и в этот самый момент узловатая патлатая фигура шагнула в круг света. У Хога отвисла челюсть.

-Какого…

-Здорово, отморозок…

-Ты…- выдохнул Хог.

-Да я, я. Оружие убери. А то поранишься еще.

-Да иди ты, - хохотнул Хог и плотно втиснул пистолет в кобуру.

Он протянул гостю сухую ладонь:

-Что ты здесь делаешь, Сивый?

-То же самое, что и ты. За работой бреду. На юг ползу.
Они присели у огня. Незнакомец пристроился чуть поодаль. Хог схватил охапку щепок и закинул их в огонь. Костер сначала притих, кашлянул клубами дыма, но вскоре пламя вспыхнуло с новой силой, освещая все вокруг: остатки стены, мусор, гостя.

Вновь пришедший оказался высок, худ, подтянут. Движения его были резки, отрывисты. И все его манеры напоминали поведение ящерицы. В длинных давно нечёсаных его волосах блестела седина. Свой автоматический дробовик длинный все время держал на коленях. На груди его поверх бронежилета висело два длинных увесистых кинжала.

-Как ты меня нашел? – спросил Хог, аккуратно деревяшкой вороша костер.

-Да тут твоей кашей вся пустошь провоняла. Хоть нос прищепкой затыкай. Как всегда – здоровое питание?

-Ни без этого. Сам знаешь – за фигурой слежу, - наемник смачно хлопнул себя по животу и оба заржали.

-Кстати, - протянул Сивый, - не найдется ли чего?

-Извиняй. Уже оттрапезничал. На вот. Тоже неплохо, - Хог выхватил из рюкзака тот самый небольшой сверток и бросил приятелю. Тот схватил его с проворностью кошки и тут же поднес к лицу.

-М-м-м… Хлеб…Настоящий? Давно не видел такого. Вот, - щелкнул магазин и в ладонь Сивого выпала пара автоматных патронов, - Возьми.

Он протянул их Хогу. Тот с благодарностью принял валюту.

-Будет чем за пиво расплатиться, как доберемся.

-Ну так.

Сивый развернул сверток и впился зубами в сухой черствый прогорклый кусок хлеба.

-М-м-м. Почти без опилок. Вкуснотища-то какая, а, - улыбнулся он. Улыбка больше походила на звериный оскал.

Хог понимающе кивнул, восприняв это как комплимент.

-Небось, к тому же направляешься, куда и я?

Сивый перестал жевать и уставился на собеседника.

-Знаешь, Хог, ты всегда был излишне болтлив. Всегда помимо дела языком молол, - Сивый смачно сплюнул на песок и быстро спрятал сухарь, - Не надо задавать вопросы, на которые сам знаешь ответы.

-Да знаю. Знаю. Просто мы с тобой неплохо так сработались в прошлый раз. Я подумал, что и сейчас из нас выйдет отличная команда.

-Может и выйдет. А может и отойдет, - нахмурился Сивый, - Ближе к делу разберемся. А сейчас время позднее. Спать пора.

Хог от злости скрипнул зубами, но виду не подал.

-У меня что ли заночуешь?

-А чего бы бока у халявного костерка не погреть, - ответил ему Сивый.

На шутку Хог не отреагировал.

-Кто первый в дозор? Спичку тянуть будем? Или кулачками потрясем?

-Да нет. Я тебя тут прервал. Так что ты иди, продолжай небо храпом сотрясать. Я уже выспавшийся. К тому ж должен же я отплатить тебе за гостеприимство.

Хог подозрительно прищурился. Ну да, то еще гостеприимство. Просто с хлебом, солью и печеньем. И масло центнерами сверху.

Хог чуточку помедлил, словно бы размышляя, а потом нехотя, словно выдавливая из себя, произнес:

-Ладно. Через четыре часа разбудишь – сменю.

-Отлично, - Сивый удобнее примостил дробовик у себя на коленях, - Отчаливай уже.

Хог немного постоял, словно бы еще хотел что-то добавить, помялся, но так ничего и не сказал. Плюхнулся на свой израненный жизнью лежак, примостил винтовку под голову, устроился поудобнее, готовясь ко сну.

-Э-э-э-э.. Хог…

-Чего тебе?

-Милые ботиночки…

-О, спасибо, - улыбнулся Хог и отвернулся. Незаметным движением вытащил из ножен кинжал и положил его на грудь, обхватив покрепче всей пятерней. Ночь обещала быть темной.

Мерно потрескивал огонь, нагоняя сон.

Веяло прохладой. Сивый то и дело подбрасывал дров в огонь. Он подтащил целую охапку почти к самому костру, и теперь ему даже не приходилось вставать. Он снова развернул свой ломоть хлеба и принялся грызть его, о чем-то размышляя, словно бы взвешивая. Он периодически поглядывал в сторону Хога. Тот уже давно спал. Грудь его мерно то вздымалась, то опускалась. Он даже не сопел. Было вообще очень тихо. Неестественно тихо. Даже как-то пусто. Казалось, стоит закрыть глаза, и мира уже не существует. И ты один на всем белом свете. В каком-то смысле так и было. Мира давно уже не было. То, что лежало вокруг, было всего лишь его жалкой оболочкой, брошенной на обочине банкой из-под газировки, гоняемой ветром пустой тарой, на стенках которой блестели последние испаряющиеся капли напитка. Жизнь ушла. И даже смерти в ее привычном виде уже не было. Потому что те, кто жил, уже не жили по-настоящему. Они выживали. Человеческая жизнь, и в прежние-то времена не ценившаяся по достоинству теперь упала в цене практически до нуля. До банки довоенных консервов, бутылки воды, пули, или пары новых берец. Больше не было дружбы. Ей на смену пришла тупая звериная осторожность. Больше не было любви. Лишь затравленное низменное желание. Больше не было света, больше не было жизни. Тот самый ядерный удар поставил точку. И те, кто сумел выжить, жестоко ошибались. Они не выжили. Они умерли вместе с остальными. Просто они еще продолжали двигаться, дышать и есть….

Сивый снова бросил взгляд на своего напарника – точно ли спит? Вроде все было хорошо. Он все так же мерно дышал, тело было расслаблено. Вряд ли он успеет среагировать. Но стоит ли? Да? Или нет? Сивый еще раз задумался, все взвесил и коротко кивнул, принимая решение. Он медленно поднялся. Бесшумно, словно тень, он подошел к спящему напарнику и вытащил кинжал. Спустя пару секунд дело было сделано. Хог не успел даже захрипеть. По песку поползло черное кровавое пятно. Сивый быстро вытер лезвие о землю и засунул кинжал в ножны.

-Милые ботиночки… - гоготнул он.

Привычными движениями он расшнуровал берцы и стащил их с еще теплой ноги. Быстро скинул свои истоптанные, покрытые пылью сапоги и натянул обновку.

-Точно в пору! Как для меня сшиты!

Он несколько раз топнул в землю и заулыбался. Сатанинские тени от костра плясали по его лицу. И без того звероподобная улыбка сейчасеще больше напоминала оскал. Сивый победоносно хохотал. Сейчас он был счастлив и доволен. Какая хорошая вещица. Ради такой и напарника порешить не жалко. Это же просто подарок судьбы какой-то!

Сивый продолжал радоваться, не зная, что нацепив эти берцы, сам выбрал судьбу, сам определил ту самую пулю, которой суждено пробить его череп. И в этот самый момент она с легким щелчком вошла в патронник. Он не знал, что дышать ему оставалось точно до рассвета…

2 октября 2013 года

Дата добавления: 2015-08-29