Разговор был спокойным и конструктивным. Никто не язвил, не важничал и не кривлялся. Всё было серьёзно и по-взрослому, словно между ними никогда не было недопонимания и предвзятых отношений. Снейп отмечал то, как хорошо и деловито подвешен язык у его собеседницы, а она в свою очередь заметила, как сильно изменился профессор: не только внешне, но и по отношению к ней, что было ей безумно приятно.
— Что ж, раз все тонкости мы уже обсудили, предлагаю вам пройти на ваше новое рабочее место.
Оба поднялись со своих мест, Гермиона подошла к камину и взяла горсть пороха, в то время как Северус с ухмылкой наблюдал за ней. Девушка нахмурила брови и спросила:
— Разве мы не воспользуемся каминной сетью?
Мужчина пожал плечами и открыл дверь, которая была прикрыта зелёной бархатной портьерой.
— Не думаю, что нам это пригодится для перемещения из одной комнаты в другую.
========== Глава 6 ==========
Девушка вошла в лабораторию и обошла её вокруг, проводя ладонью по гладким дубовым столам, касаясь чугунных котелков, дотрагиваясь пальчиками до колбочек и склянок. Она не думала, можно ли так делать или нельзя, – ей было всё равно. Гриффиндорка хотела стать частью этого места, его историей. Гермиона вернулась к выходу и посмотрела на профессора. Её глаза засияли, на лице появилась наивная детская улыбка, при виде которой внутри зельевара зародилось радостное ожидание чего-то нового и великого. Ему хотелось бросить все свои дела и остаться здесь – с концами, так, чтобы никто их не трогал, и они могли творить.
— Сэр, это прекрасная лаборатория. Здесь есть всё, что необходимо для работы!
— Рад, что вы оценили мои старания, — Северус прошелся вдоль стола, — здесь теперь вы будете проводить большую часть своего времени.
— С превеликим удовольствием, профессор.
Мужчина улыбнулся, но бывшая студентка не увидела этой улыбки, она была слишком увлечена рассматриванием полочек с ингредиентами. Ей хотелось как можно скорее начать, но всё будет только завтра, а пока…
День подходил к своему логическому завершению, как и эта встреча. Они пожали друг другу руки, мужчина преданно ждал, когда Гермиона произнесёт свой адрес и бросит щепотку пороха.
— Поместье Даркнес, — чётко произнесла девушка и исчезла в языках пламени.
Северус вдруг растерялся, словно его застали врасплох. Название поместья взбудоражило в нём волну воспоминаний, но никаких картинок перед глазами он не видел. Только холодный ветерок прошелся по спине, и стало как-то не по себе. Решив развеять непрошенную гостью тоску, зельевар достал бутылку огневиски, налил себе стакан, и, устроившись поудобней в своём кресле, предался воспоминаниям.
На следующий день Гермиона прибыла в его кабинет за десять минут до начала рабочего дня, – от неожиданности Северус едва не выронил чашку сваренного кофе, который принес ему домовой эльф. Было не самой лучшей идеей разрешить ей пользоваться каминной сетью напрямик в его кабинет, но зельевар справился с этим легким потрясением. Мастер зелий одарил её оценивающим взглядом. Её волосы были собраны в аккуратный узел, от неё веяло бодростью и хорошим настроением.
— Вам уже не терпеться начать, миссис Даркнес? — с насмешкой спросил Снейп, делая глоток кофе.
— Вы даже не можете себе представить как! — воодушевлённо пролепетала Гермиона и улыбнулась.
Эта девчонка пробудила в нем желание жить. Да, именно жить, потому что его жизнь заключалась в работе, в поисках чего-то нового и совершенного. И тут на горизонте появляется она, полная энергии и энтузиазма, готовая бросить все силы на достижение цели. И, к счастью, цель у них теперь одна.
— Тогда я оставлю вас наедине с ингредиентами, чтобы вы подготовили их к начальной стадии, к обеду я появлюсь проверить, после занятий начнём.
Девушка покорно кивнула, накинула на плечи рабочую мантию, которую принесла с собой и отправилась в лабораторию. Северус, довольный удачным стечением обстоятельств, отправился на занятия.
Время летело незаметно, особенно если двое волшебников оказывались рядом, увлечённые общим делом. Северус ни разу не мог усомниться в правильности принятого им решения – взять на работу именно её. Он никогда не хвалил, не поощрял действия гриффиндорки, критиковал каждый её шаг, отпускал язвительные замечания, но мысленно восторгался ею, боясь сказать вслух то, о чем думает. Гермиона, привыкшая к таким нападкам со стороны профессора за семь лет, молча проглатывала все его колкости и продолжала работать, стараясь не раскисать после строгих замечаний. Они часто задерживались до полуночи, бывало, что девушка покидала лабораторию уже ближе к восходу солнца, но потом спустя пару часов снова возвращалась на работу в положенное время.
Каждый раз, после того как она задерживалась на работе, возвращаясь, она выглядела опустошённой и загруженной, словно дома её заставляли разгружать вагоны. Сначала Северус не замечал этих изменений, ссылаясь на усталость и недосып, но потом ему стали бросаться в глаза синяки и отёки на руках, ногах и даже нежной хрупкой шее гриффиндорки. Это насторожило его, и он решил серьёзно поговорить со своей ассистенткой.
Гермиона как обычно, в ожидании профессора подготавливала необходимые ингредиенты, чистила котелки и прибирала на столе. Мужчина некоторое время наблюдал за ней, скрывшись за портьерой у входа в лабораторию. Он наблюдал, как умелые девичьи руки шинкуют травы, как она аккуратно раскладывала их по склянкам.
— Миссис Даркнес, возьмите это и используйте по назначению, — незаметно подкравшийся зельевар вручил девушке маленькую баночку, — надеюсь, мне нет необходимости вам объяснять, что находится внутри.
Девушка с благодарностью посмотрела на мужчину, а затем на свои руки. Её не удивил такой жест внимания со стороны профессора, за то время, что они вместе работали, она успела убедиться в его неравнодушии, скорее девушке просто было приятно почувствовать профессорскую заботу.
— Спасибо, но не стоило, сэр, — смущенно поблагодарила она зельевара, тщательно втирая ароматную мазь в свою кожу, — через неделю бы само зажило.
Мужчина развёл руками.
— Позвольте поинтересоваться, откуда у вас эти безобразные синяки и царапины?
— Упала.
— Вы такая неуклюжая, что умудряетесь падать каждый вечер? Или вас уже ноги не держат? Видимо, вам пора в отпуск.
Гермиона встрепенулась и широко раскрыла глаза.
— Нет, что вы, сэр! Только не отпуск. Да, я просто такая невнимательная, что сшибаю все углы на своём пути.
— И шеей тоже? — мужчина нахмурил брови. — Дайте сюда.
Его рука потянулась к баночке с мазью, которую девушка уже закрыла. Он зачерпнул немного содержимого, и тихо спросив: «Вы позволите?» аккуратным движением покрыл мазью пятна на шее, которые девушка не смогла бы увидеть, смотрясь в зеркало.
Гермиона не нашлась, что ответить. Она стыдливо опустила глаза, поправила локон, который выбился из её причёски, и продолжила свою работу.
— Я так и не получил ответ на свой вопрос, — закончив оказание первой медицинской помощи, сказал Снейп.
— Сэр, вы понимаете, по всем законам природы я не могу шеей сбивать углы, это было…
— Я не про шею. Количество ваших синяков растёт в геометрической прогрессии, что не может быть не замечено. Откуда у вас эти пятна?
Гриффиндорка посмотрела прямо в глаза зельевара. Он увидел в них боль. Физическую и душевную. Ему казалось, что Гермиона не создана для этого жесткого мира, не принадлежит ему, – она слишком хрупкая, изящная и нежная. Она создана для лучшей жизни.
— Вас это не касается, — процедила сквозь зубы Гермиона, схватила свою мантию, которая покоилась на спинку стула и вышла из лаборатории, — на сегодня рабочий день мой закончен, не буду задерживаться сегодня, иначе все ваши запасы целебной мази уйдут на мои синяки.
Мужчина последовал за ней, но успел лишь увидеть исчезающую в зелёных языках пламени фигуру в мантии.
========== Глава 7 ==========
Северус вернулся из совятни с маленькой охапкой писем: свежая пресса, которую волшебник машинально откладывал на вечер, два письма в конвертах и пара пригласительных. Письма он проигнорировал, решив, что ему не с кем и не о чем вести переписку, и положил перед собой два пригласительных – картонные карточки, которые буквально сияли и переливались всеми цветами радуги, словно зазывали профессора на грядущие мероприятия. Мужчине не нравился весь этот напыщенный официоз – раньше, если волшебники хотели провести время в твоей компании, то они просто договаривались об этом лично, а сейчас пошла мода на все эти бессмысленные и бездушные картонки. Но всё-таки одно приглашение вызвало у него необоснованную заинтересованность: его приглашали на благотворительное мероприятие, на котором соберутся самые светлые умы волшебного мира. Сказать, что он был польщён – ничего не сказать. Но, по правде говоря, видеть всех этих выряженных индюков и слушать их байки о том, как они усовершенствовали никому не нужное и абсолютно бесполезное зелье ему совершенно не хотелось. И всё-таки, зельевар нутром чувствовал, что он должен быть там, какая-то неведомая сила, похожая на желание, двигала им, и посещение этого благотворительного вечера стало навязчивой идеей. Что самое интересное – название места тщательно скрывалось, не было ни адреса, ни имени организатора. Единственная зацепка – инструкция по обращению с этой карточкой. Мелкие золотистые буквы гласили о том, что эта визитка служит порт-ключом, который в назначенный день сработает в определённое время и доставит гостя прямо к порогу. Эта неопределённость ещё больше раззадорила Снейпа, и он загорелся ещё большим желанием познакомиться с этим таинственным волшебником, который оказался весьма оригинален в организации такого рода развлечения.
Субботний день длился бесконечно долго. В подземелье время тянулось ещё дольше, потому что здесь не было видно ни восхода, ни захода солнца, приходилось верить лишь своей интуиции и настенным часам. Снейп убивал время, измеряя комнату длинными шагами, перекладывая книги с одной полки на другую, расставляя склянки с зельями сначала в алфавитном порядке, потом по мере их значимости и необходимости, потом по цвету и размеру. Ему нравилось его одиночество, но любопытство, поселившееся в его душе, не давало ему надлежащего покоя. День был испорчен ожиданием вечера, на который Северус возлагал большие надежды. Когда часы пробили восемь, мужчина накинул свою мантию, вышел на поляну перед Запретным лесом и воспользовался порт-ключом.
Мужчина по привычке закрыл глаза, но когда почувствовал, что под его ногами снова есть твердая поверхность, он открыл их. Перед ним вырос огромный дом-крепость. Да он бы даже обозвал это замком, поскольку масштабы этого чуда архитектуры позволяют. Казалось, что он перескочил на два, а может и три века назад, на дворе Средневековье, рыцарские турниры, инквизиция и гнет церкви. Нет, это точно не те времена, потому что перед ним уже успели распахнуть двери, которые так гостеприимно зазывали его, и он увидел толпу волшебников и волшебниц, которые суетились в зале.
Шелест мантий, пьянящий аромат цветов и ослепляющие улыбки – всё это не производило на мужчину особого впечатления. Вокруг него уже пробегало несколько эльфов с подносами, на которых были разного рода напитки, но его это абсолютно не интересовало. Он не видел здесь знакомых лиц, и зельевар не мог понять – нравится ему это или нет. С одной стороны, он ни к кому не привязан и не должен посвящать всё своё времяпровождение единственной персоне, а с другой – все вокруг него были чужими, ему даже не у кого было спросить, кто хозяин этого дома. Обычно маг, который устраивал подобные торжества, всегда встречал своих гостей у порога, вежливо здоровался, приглашал в зал, но сегодня явно не тот случай. Хозяин дома явно не абы кто, а что касается гостей, то их было слишком много. Его размышления по этому поводу прервал домашний эльф, который осторожно дернул его за подол мантии:
— Сэр, хозяин хочет с вами познакомиться. Проследуйте за мной.
Северус искренне удивился, но не подал виду. Снейп отличался от всех присутствующих в этом зале. Он не был вычурно одет, на его голове не покоился остроконечный колпак, его мантия не переливалась всеми цветами радуги. Он был собой. Тёмно-зелёная мантия в пол, брюки, сюртук из-под которого виднелись края накрахмаленной белой рубашки. Волосы собраны в хвост и перевязаны чёрной лентой. Волшебник следовал за эльфом до тех пор, пока тот не подвёл его к молодой паре, которая радушно улыбалась гостям и старалась с каждым из них поддержать беседу.
Мужчина, очевидно, владелец этой крепости был едва ли младше Северуса, но выглядел гораздо моложе. Его лицо обрамляли каштановые кудри, острые скулы делали лицо мужественным, а темные глаза, которые, казалось, не выражали ничего, кроме безразличия – чёрствым. Его спутница стояла боком к Северусу, и он не мог разглядеть её лица, но силуэт был бесподобен. Красное облегающее платье из дорогого шелка прекрасно подчеркивало изящную точеную фигурку. Плечи девушки вздрагивали каждый раз, когда она смеялась; в правой руке она держала за ножку прозрачный, с едва заметным причудливым рисунком, бокал, наполненный красным вином. Левую руку она подавала галантным гостям мужского пола, которым очень хотелось запечатлеть на ней мимолетный поцелуй. Не очень длинная копна каштановых волос слегка прикрывала её слегка оголенную спину. Копна каштановых волос…
— О, мистер Снейп, я как раз вас ищу! — окликнул его приятный мужской баритон. — Рад нашему знакомству.
Волшебник протянул зельевару руку. Наверное, Северус должен был знать, кто этот молодой человек и как его зовут, раз он находится у него на приеме, поэтому лишь пожал его руку в знак того, что они представлены друг другу. Хозяин дома приветливо улыбался и пристально смотрел на зельевара. А ведь секунду назад Северусу казалось, что эти глаза могут выражать только безразличие и отчуждённость, но нет, сейчас он видел в них нечто другое. Девушка, стоявшая рядом с ним, медленно повернулась и выронила бокал.
— Добрый вечер, профессор…
Перед ним стояла его ассистентка. Это она так элегантно держала бокал, она принимала комплименты от облепивших её гостей, она его…
— Добрый вечер, мисс Грейнд… Миссис Даркнес. Рад встрече, - вежливо поздоровался Северус. В его душе сейчас творилось нечто необъяснимое. Буря эмоций, несвойственная обычному поведению зельевара, грозилась выплеснуться наружу, и, кажется, львиная доля удивления отразилась на лице. Он медленно вдохнул свежего воздуха, а потом выдохнул, приводя мысли в порядок. Нельзя чтобы кто-то увидел, как его сильно поразило присутствие девушки здесь.
Однако его собеседник ничуть не растерялся, только едва заметно усмехнулся и продолжил:
— Моя супруга такая робкая. Прости, дорогая, что не предупредил тебя. Мне безумно хотелось увидеть твоего нового работодателя. И кто бы мог подумать, что это сам Северус Снейп. Как жаль, что ты так мало рассказываешь мне о своей работе.
Мужчина ловко обхватил своей рукой талию девушки и придвинул её к себе. Это выглядело так пошло, но в то же время, учитывая то, что они супруги – вполне обыденно.
Северус не нашёлся, что ответить. Он стоял и смотрел на эту семейную пару, пытался соотнести всё то, что он увидел, услышал и знал раньше. Он попытался незаметно пробраться в разум главы семьи Даркнес, используя все свои навыки легилименции, но наткнулся на непроницаемый барьер. Идеальный и неприступный. Можно было бы надавить, разрушить и посмотреть, какие мысли ото всех скрывает мужчина. Но тогда мистер Даркнес быстро догадается, кто оказал влияние на его разум, а это совсем не входило в планы Северуса. Что ж, с этим можно подождать.
Гермиона тем временем с небывалым смущением смотрела на зельевара, ожидая, что произойдет дальше.
========== Глава 8 ==========
— Дорогая, что-то не так? — донесся до сознания волшебницы вопрос мужа.
Она была похожа на фарфоровую статую – красива, изящна, притягивает взгляды, но внутри – пусто, никаких эмоций, мыслей. Гермионе хотелось убежать куда-нибудь подальше от этого места, от этих волшебников, которых она ненавидела. Гриффиндорка всем своим нутром презирала это подобие людей. И много ли сочувствия в этих чужих глазах и душах? Как часто они задумываются о смысле жизни, о праведности их поступков и чистоте совести. Всё это волновало её, вихрем крутилось в девичьей голове, заставляя гриффиндорку чувствовать себя ещё отвратительней.
— Извините, что-то мне не по себе… — задыхаясь от волнения, пробормотала Гермиона и выскользнула из цепких рук супруга.
На ватных ногах она проследовала в свою комнату, подальше от любопытных глаз. Ей не хотелось оставлять своего бывшего профессора наедине с мужем, но находиться с ними рядом ей было невыносимо.
Тем временем разговор между мужчинами продолжался.
— Прошу её простить. Это одна из её наихудших привычек – уходить не вовремя, — извиняющим тоном проговорил мистер Даркнес и улыбнулся собеседнику.
Северус понимающе кивнул. Он до сих пор не мог понять, о чем ему следует говорить с этим человеком. Конечно, Северус был рад всё-таки пролить свет на личную жизнь своей ассистентки, но в сложившейся ситуации он бы предпочел остаться наедине с ней, а не с её мужем.
— Эй, Лектор! — мужчина окликнул кого-то в толпе.
К ним подошёл широкоплечий мужчина с изуродованным шрамами и ожогами лицом, большими мускулистыми руками. Его льдисто-голубые глаза, казалось, пронизывали насквозь. Он смотрел на окружающих с презрением и пренебрежением. Весь его устрашающий вид выражал явную агрессию.
— Чего тебе, Ротберг? — безразличный металлический голос резал слух зельевара. Ему было определённо некомфортно находится в обществе этого человека.
Даркнес бросил кривую извиняющуюся улыбку Снейпу и жестом руки отвёл Лектора в сторону. По лицу Ротберга было видно, что он чем-то недоволен, но Северус делал вид, что совершенно не обращает внимания на их разговор. Хозяин дома протянул собеседнику ключи, Лектор кивнул головой. Даркнес повернулся в сторону Снейпа и пошёл к нему, что-то бормоча вслед уходящему Лектору. Слуха зельевара коснулась лишь последняя фраза:
— И запри её, мне надоело за ней бегать, а поговорить серьёзно – всё-таки придётся.
Зельевар напрягся. Правильно люди говорят – меньше знаешь, крепче спишь. Услышанное пришлось ему явно не по нраву, если он всё правильно понял – сегодня вечером кому-то явно не поздоровится. И этот кто-то – его бывшая ученица, которая по несчастной случайности оказалась женой этого неприятного типа. Но, мысленно отругав себя за излишнее любопытство, мужчина пришёл к выводу, что ему должно быть абсолютно всё равно, – его не касаются личные дела этой странной семейки, главное, чтобы это не сказалось на их совместной работе.
— Мистер Снейп… можно я буду обращаться к вам по имени?
— Если вам так угодно.
— Прекрасно. У меня к тебе конфиденциальный разговор. Давай пройдем в более укромное место.
Волшебники взяли по бокалу с подноса суетливого домового, который носился между волшебниками, предлагая им угоститься вином, и прошли в тёмную нишу зала. Это было очень укромное место: жаркий огонь полыхал в камине, у окна стоял большой письменный стол, на котором стояли дорогой серебряный сервиз и догорающие свечи, у стены – библиотека, у другой стены – мягкий диван с множеством подушек. Мистер Даркнес жестом пригласил Северуса сесть на диван и продолжил более резким тоном:
— Дело в том, Северус, что я не в восторге от того, что моей жене приходится работать. Нет, не думай, дело не в тебе – я в принципе против того, чтобы она как-то касалась внешнего мира без моего ведома.
— Это какая-то дикость, мистер Даркнес, — вырвалось у Северуса.
— Можешь оставить свое мнение при себе, — перешёл на грубость Ротберг. Северус изумленно развёл руками. Он сначала не понял, к нему ли сейчас обращаются. — Что и как мне делать с моей женой – это уже моё личное дело. А уж тем более её судьба и семейная жизни тебя не в коем разе не касается, — ему не хотелось отвечать собеседнику, он уже мысленно проклял его ни одну сотню раз.
— Вы правы, меня это не касается, — голос Северуса звучал твёрдо и уверенно. — Я не собираюсь вмешиваться в вашу семейную жизнь, но скажу лишь то, что Гермиона – отличный специалист, и я не собираюсь отказываться от неё даже под страхом непростительного заклятья.
Даркнес покачал головой и поджал губы. Он сжал хрустальный бокал в своей руке, отчего хрупкое стекло треснуло его кулаке и впилось в кожу.
— Разговор окончен. Свободен.
Ротберг развернулся на каблуках и напоследок бросил:
— Не смей к ней больше прикасаться. Никогда.
========== Глава 9 ==========
Северус вернулся в свои комнаты в отвратительном настроении. Он был в смятении, подавлен и раздражен. Схватив тяжёлую бутылку тёмно-коричневого огневиски, мужчина, расстегнув все пуговице на сюртуке, упал в мягкое кожаное кресло.
Зельевар стал мысленно перебирать прошедший вечер поминутно, отбрасывая ненужные лица и образы, появлявшиеся в голове, стараясь вспомнить только его встречу с Грейнджер, разговор Даркнеса с Лектором и …
После неприятнейшего разговора с Даркнесом, он, ни секунды не раздумывая, решил немедленно вернуться в замок, но облепившая его толпа любознательных волшебников, которой не терпелось завязать разговор с одним из величайших зельеваров волшебного мира, привлечь его внимание к своей абсолютно неприметной персоне, явно противостояла его планам. Но, вырвавшись из цепких рук досаждающих стариков, он выбежал на улицу, оказавшись у самых ворот замка. И вот, он уже допивает второй стакан, едкая жидкость обволакивает всё внутри, согревая тело и затуманивая мысли. Почему его так задел этот разговор? Эти тёмные глаза, кучерявые волосы, смутный образ… Это какие-то отголоски их прошлого. Что так терзает его память, не дает ему спокойно избавиться от этих воспоминаний, стереть всё начисто. Несмотря на количество выпитого алкоголя, разум оставался ясным. Где-то он уже видел этого Ротберга, этот угнетающий своим видом замок, этих волшебников. Лектор тоже казался ему старым приятелем, с которым они наверняка виделись, а может даже общались до войны. До того, как он превратился в этого урода. Да, Снейп был уверен, что таким его сделала война, и он сильно сомневался, что сражался Лектор за мир во всем мире. Но это сейчас не важно. Единственное, с чем не хотелось ему прощаться в этот вечер, томилось в его голове, в его мыслях. Этот нежный образ, испуганный взгляд, изящная тонкая рука, разбитый бокал. Голос, который он будет слышать в коридорах замка, в кабинете, в собственной спальне. Отчего-то ему стало невыносимо больно. Что-то душило его, истязало, мучило и терзало. Ощущение, что перед ним стоит отряд пожирателей, направив на него свои палочки, один за другим посылают в него Круцио. Мужчина безвольно свалился с кресла и потерял сознание.
— Ну же, давай, моя дорогая, приходи в себя! Ты знаешь, я не люблю этих прелюдий!
Она открыла глаза и снова увидела перед собой это лицо. Ненавистный, полный злобы и отвращения облик. Было тяжело дышать, цепкие мужские пальцы обхватили её тонкую шею, хрупкое тело было намертво впечатано в холодную каменную стену. Хотелось умереть прямо сейчас. Закрыть глаза и всё. И пусто. Больше не думать о том, что завтра будет новый день, в котором снова придётся выживать.
Воскресенье. Раньше она любила воскресенье. До того злосчастного воскресенья, когда в их дом пришли эти люди. Разлюбила его, увидев эту фигуру, это лицо, эти глаза. И уже совсем она разочаровалась в этом дне календаря когда вышла замуж. Она стала ненавидеть и воскресенье, и эту жизнь, и этих людей, которые стали её новой семьёй. Теперь она понимала, что можно ненавидеть обстоятельства, условия, причины. Ненависти в её сердце было ровно столько, сколько позволяла её душа, которая была растоптана и унижена. Она ненавидела быть обязанной и ходить в должниках, она не умела, не привыкла.
А тут, как гром среди ясного неба: «Ты должна, Гермиона. Так надо, девочка моя…» И вот, она уже в белом платье у алтаря, по щекам текут горькие слёзы, которые словно кислота обжигали её бархатную кожу. Мать прятала глаза в складках носового платка, делая вид, что не может сдержать слёз радости. На самом деле родители горевали вместе с ней, не стесняясь показывать ей свои истинные чувства. Гермиона знала, что они не виноваты, это не их вина. Так случилось, но так не должно было быть. Собственно, день свадьбы – то самое воскресенье, был последний день, когда она видела своих родителей. Своих друзей. Свой старый добрый мир, который после слова «Согласна», словно пепел развеялся на ветру.
— Ты забыла, как ты должна вести себя, когда в доме гости? Или мне тебе напомнить?
Резкий ушиб коленей об каменный пол, острая боль, пронзившая каждую клеточку её тела, вернула гриффиндорку к реальности. Она снова перед ним на коленях.
— Прости… — с тихим болезненным стоном вырвалось у неё.
— Прости? Прости?! Дорогая, мне надоели твои замашки. Строишь из себя невинную овечку, сбегаешь от меня у всех на глазах. Потом снова прячешься по комнатам, а я заставляю бедного Лектора гнаться за тобой по всему замку! Думаешь, я тебя не найду?
— Я никуда не сбегала…— голос Гермионы звучал всё более уверенно и смело, — и не надо было просить Лектора меня запирать. Я держу своё слово, Ротберг.
Мужчина схватил её за волосы и, потянув на себя, заставил подняться. Гермиона не стала сопротивляться. Он смотрел прямо ей в глаза. Отпустив волосы, мужская рука плавно опустилась на плечо, затем на спину, плавно перемещаясь в сторону ягодиц. Потом он прикоснулся губами к её ключице, прокладывая дорожку из поцелуев к груди, приговаривая себе под нос:
— Дорогая, ты же знаешь, как в нашей семье всё строго. Зачем ты выводишь меня, понимая масштаб последствий?
В одно мгновение мужчина сменил гнев на милость, превратившись из ужасного чудовища в любящего мужа. Он был невероятно красив и хорош собой. Его внешность была полным противоположным отражением его гнилой натуры. Он не соответствовал своему образу, своей внешней красоте. Вокруг него всегда были толпы волшебниц, но что самое странное – он никогда и пальцем не прикоснулся ни к одной из них. Человек с таким сердцем не мог любить, но он мог и был самым верным мужем.
Грейнджер стояла в напряжении, не поддаваясь на ласки Ротберга, стиснув зубы, чтобы не закричать от отвращения. Даркнес пальцами свободной руки стал расстёгивать молнию на её вечернем платье.
— Не здесь… — сгорая от стыда, процедила сквозь зубы Грейнджер.
— Какая же вы всё-таки неженка, миссис Даркнес.
Гермиона почувствовала, что уже готова умереть. Вот прямо сейчас – самый подходящий момент. Лучше бы он затоптал её, закидал камнями, замучил непростительными заклинаниями, лучше… Да всё лучше, чем провести ещё одну ночь в одной постели с ним.
— Я прошу…
— Как скажешь.
Мужчина довольно хмыкнул и, лёгким манёвром подняв на руки свою жену, покинул тёмную комнату, в которой обычно пряталась от него Гермиона. Она приходила сюда, когда хотела побыть одна, когда чувствовала, что уже на грани. Когда не хотела выполнять свой супружеский долг, видеть, говорить, дышать одним воздухом со своим мужем.
В комнате было пусто и холодно – в принципе так же, как у неё на душе. Тут не было роскошной мебели, как в любой другой комнате поместья, не было окон, свечей. Только холодные каменные стены.
========== Глава 10 ==========
В понедельник утром они боялись смотреть друг другу в глаза. Гермионе было стыдно, словно зельевар и так видел её насквозь, знал, почему она покинула их в тот вечер и как за это расплатилась, ну а Северус не видел смысла в том, чтобы смотреть в её покрасневшие от слёз глаза. Всё было ясно как божий день — она несчастна в браке, а её муж – последняя свинья.
Северус с сочувствующим видом принёс ей ещё одну баночку с мазью, и поставил на её рабочий стол. Его движения казались какими-то неуверенными, жеманными, словно он боялся отдавать ей эту мазь. Гермиона старалась не обращать внимания на смятение зельевара, молча нанесла содержимое на свои ладони, шею. Она не дала ему возможности помочь, прикоснуться к ней, хотя мужчина не отходил от неё и внимательно наблюдал за процессом.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |