Название: Trapped in a cage and surrendered too soon( строчка из песни Joy Division – New Dawn Fades) Фандом: Soldiers of Fortune Автор: Кристина Матосян (aka Jane Watson) Бета: Татьяна

Название: Trapped in a cage and surrendered too soon...(строчка из песни Joy Division – New Dawn Fades)
Фандом: Soldiers of Fortune
Автор: Кристина Матосян (aka Jane Watson)
Бета: Татьяна Киселева
Персонажи: Си Джей, родители Си Джея,
Таймлайн: 1991 год, за шесть лет до описываемых событий в сериале
Размер: Мини
Вид: AU, (Возможен ООС, если читатель его увидит)
Жанр: Ангст, Драма
Рейтинг: R (в связи с этим идиотским законом, ибо некоторые словечки испортят этих маленьких ничем не загаженных детишек, которые хуже меня =D)
Статус: закончен.
Примечание 1: Все это, написанное ниже, может показаться для вас одной из песен группы Joy Division, чтобы понять смысл, приходится вслушиваться... Автор старался, чтобы было легче воспринимать, но если что не так, простите, заранее!
Примечание 2: Огромнейшим образом благодарю Татьяну Киселеву, которая в отдельных моментах помогала мне делать из потока бессвязных мыслей единое целое.

I could tell you about my life

And keep you amused I'm sure

About all the times I've cried

And how I don't want to be sad anymore...

(Fleetwood Mac – Man Of The World)

I can't show you any more

The things I've learned from you

Cause life just took you away... (Enigma - Why)

Боль. Угнетает не физическая, а душевная, терзающая разум. Скрытая за злостью, ненавистью к источнику той самой боли. Ливийцам. Испокон веков воюющей между собой, силы. Всего лишь небольшая пиротехническая работенка. Таких было сотни на его практике. С охотой едет в новую страну, впервые за 3 года службы в 22- ом полку SAS[1] ожидая встречи с братом...

Спецоперация оборачивается прахом. Си Джей проклинает тот день, когда решил служить в армии. По примеру отца, по примеру старшего брата.

Удар. Вскрик. Си Джей вжимается в стену, ожидая своего череда. Он слышит, как за стеной несколько дней кричит от боли его брат, но молчит. Упорно молчит. Повторяя лишь три фразы, как заклинание. Дэниел Йетс. Старший сержант. Королевская морская пехота Великобритании [2].

Дэнни верен идеалам, вбитым в голову с детства. "Лучше смерть, чем предательство!", "Мужчина не должен быть трусом!", "Слезы - это удел женщин!"

Его мучают, выдергивают из забытья среди ночи, окунают в ледяную воду, бьют. Си Джея таскают на показательные встречи с братом, нанося верный и точный удар. Ломая его, заставляя сдаться, смотреть на последствия, если от него не услышат ни единой фразы.

Так проходит неделя. Си Джей сдается. Сдается, после того, как в соседней камере смолкают стоны и крики старшего брата, когда выносят искалеченное тело Дэнни.

Он никогда не узнает о его слабости, не увидит слез младшего.

Си Джей рассказывает всё, когда и где родился, кем были родители. Рассказывает о своих школьных подружках, о первых поцелуях с Джулией МакБин, о рок - группе, в которой играл на ударных. Рассказывает о Дэнни, о его сослуживцах, о планах, столь нужных этим проклятым ливийцам...

Когда все истории из жизни заканчиваются, он начинает петь... Песни Fleetwood Mac.

Ему хватает 3 дня, чтобы без остановки рассказать о себе все, пропеть все песни из репертуара любимой группы... На четвертые сутки организм не выдерживает и Си Джей теряет сознание.

...Он думает, что свободен, что рассказав все, он сохранил себе жизнь, но ошибается. Когда после допроса он приходит в себя в темной камере, когда один из охранников глумится над ним. Когда его спасают сослуживцы Дэнни....

Твой мир, хрустальный и живой -

Здесь не нужен никому

Такой... (Кукрыниксы - Хрустальный мир)

После реабилитации Си Джей возвращается в дом родителей.

Мама протягивает к нему руки, обнимая, утыкаясь в плечо сыну. Единственному живому сыну. Си Джей поднимает взгляд на отца, которой стоит неподалеку. Отец изменился, поседел, а в глазах уже потухший огонь. Дэнни был всегда идеалом для него...

Ужин проходит в полной тишине. И это еще больше сводит с ума Си Джея. Нет шума от их ребяческой болтовни с братом, нет больше смеха матери и отца. Все стало унылым, серым и тихим.

Он так и не притрагивается к еде, молча, встает из-за стола и уходит к себе в комнату. Где, не раздевшись, плюхается в кровать, утыкаясь в подушку. Он долго лежит без движений, в голове, словно кадры из старых фильмов, воспоминания, сопровождаемые стонами и криками брата, не дающие уснуть, забыться...

Когда все же удается уснуть, то сон его рваный, мрачный, такой же, как и его камера, в Трипольской тюрьме....

Си Джей садиться в кровати и пытается сдержать крик. Он озирается по сторонам, пытаясь зацепиться взглядом, понять, где он находится. Слишком тесным и страшным кажется дом. Словно в ловушке, из которой не выбраться.

Как бутылка виски оказывается в руке, он уже не помнит. В голове лишь звучат слова: "Так будет лучше! Так легче пережить собственное предательство и смерть брата!"

Так Си Джей становится "завсегдатаем пабов".

Через пару недель придя домой в нетрезвом состоянии Си Джей натыкается на озлобленного отца.

— Ну, чего же ты задерживаешь очередь, пап? Людей, готовых растерзать меня слишком много, а возможностей мало, — ухмыляется Си Джей.

Пьяный сарказм, не более. Но этого вполне хватает, чтобы отец впервые в жизни поднял руку на младшего сына. Точный армейский удар в живот. Си Джей оседает на пол.

— Знаешь Си Джей, я думал, что из тебя вырастет что-то стоящее, как из твоего брата. Но теперь вижу, что сильно ошибался. Тебе никогда не стать таким, как он, ты всего лишь жалкая пародия...

И он уходит. Оставляя Си Джея в одиночестве, гнетущем и столь ненавистном. Впервые за все время, он задумывается о том, что отец ненавидит его за то, что выжил...

После этого случая, он не приходит домой. Не появляется неделями, ночуя в пабах...

Он сидит там до закрытия. Слишком много вопросов в голове. С каждым выпитым бокалом теряются ответы, и мозг потихоньку отключается.

Нет, глушить алкоголем свою боль не самый лучший вариант лечения депрессии, но иногда так легче. Легче проваливаться в пусть и короткий, но сон.

Так пролетают 2 месяца жизни "После" плена, смерти брата... Обрывки снов, слёзы, крики во сне - такова реальность. Его мучительная и убивающая ежесекундно, реальность. Си Джей давно потерял ход времени. Жизнь разделилась на "До" и "После". «На весельчака и балагура Си Джея» и "Уволенного из рядов 22-го полка SAS сержанта Кристофера Йетса ".

Sometimes I wish someone out there will find me,
'Til then I walk alone.

(Green Day – Boulevard Of Broken Dreams)

К деталям он давно утратил интерес. Вяло озираясь по сторонам, он концентрирует свое внимание на опустевшем наполовину бокале. Все вокруг серо, безлико, смысл происходящего для него полностью отсутствует. Это своего рода Персональный День Сурка Кристофера Йетса, который "празднуется" исключительно в его родном городе в различных пабах. В одиночестве.

— Приятель, не хочу тебя расстраивать, но мы закрываемся, — бармен трясет за плечо, прерывая тем самым раздумья Си Джея.

Он поднимается со стула, ни сказав не слова, направляется к выходу. День Сурка - он перестает существовать, когда двери паба закрываются на внутренний замок за спиной мужчины. Приятный холодок немного остужает. Звуки улицы, сотканные из далекого воя сирены, криков на улице, шуршание ветра и детского плача.

Сидя на скамейке рядом с маленьким магазинчиком плакала она, маленькая десятилетняя девочка. Её хрупкие маленькие плечи вздрагивают. Осознание её беспомощности, заставляет предложить свою помощь. Он подходит к скамейке и садится, осторожно начиная разговор:

— И как же вам угораздило оказаться здесь, в столь поздний час, юная леди?

— Я...Я потерялась, сэр — всхлипывая, шепчет девочка и поднимает глаза. В них недоверие. " Никогда не разговаривайте с незнакомцами! Прописная истина, о которой ты забыл, Си Джей. Ты для неё объект потенциальной угрозы"

В этом городишке просто невозможно затеряться. Уотер - Ортон. Небольшой городок расположенный восточней крупнейшего города Бирмингем.

— Си Джей, - говорит он.

— Кили... Кили Баррингтон, сэр — все, также всхлипывая, произносит она.

«Баррингтон? Кили Баррингтон? Нет-нет! Стоп! Такого не может быть просто. Всего лишь пьяная фантазия. Энни уехала из этих мест еще десять лет назад. Может просто однофамилица или...»

— Сколько тебе лет, Кили? — Си Джей встает и протягивает девочке свою ладонь.

— Десять, сэр — отвечает девочка, и с нерешительностью протягивает свою ручку.

Холодная детская ладошка утопает в мужской. Он чувствует доверие, когда малышка сжимает его руку, когда смотрит в его глаза и тихо шепчет: «Вы найдете мою маму?»

— Да, — отвечает Си Джей.

Да, он знает куда идти. Дорогу к этому дому он помнит с детства.

Когда они подходят к дому, Си Джей робеет. Как мальчишка. Маленькая Кили отпускает его руку и бежит к двери. В окнах дома горит свет. Так же, как и в его детстве. Он собирается уходить, но что-то удерживает его. Или кто-то... На коленях, возле маленькой Кили стоит Энни, целуя, обнимая девочку. Боясь потерять снова...

— Мама, смотри, мама, — сбивчиво шепчет, Кили и показывает пальцем в сторону мужчины.

Энни поднимается с колен и прижимает теснее дочурку к себе. Припухшие от слез, заплаканные глаза. Как в детстве, когда неудачно спрыгнув с дерева, маленькая Энни сломала себе ногу. Тогда Си Джей нес три квартала её на руках. Ему было 15, ей — 13. Он был влюблен в неё, а она любила Дэнни.

— Си Джей?! — на лице удивление с оттенком легкого испуга, — Не может быть! Вот так встреча!

— Привет, — как можно спокойней, произносит он. «Не показывай! Пусть хоть в её глазах, ты будешь тем Си Джеем, из её детства»

— Не убегай от дома так далеко Кили, — поднимает взгляд с маленькой девочки на Энни,— приятно было повидаться, Энни. У тебя прелестная дочурка.

И он разворачивается. Пытается спастись бегством от своих воспоминаний....

— Си Джей, постой! — окликает его Энни.

И он останавливается... Кили подбегает к нему и берет его за руку.

— Ты не отвяжешься от нас так быстро Кристофер Йетс, мы не накормили тебя еще вкусным пирогом, — улыбается Энни.

Кили тянет его за руку, ведя за собой. Он смотрит на девочку всего лишь несколько секунд, прежде чем соглашается идти за ней, мысленно ненавидя себя за безвольность в данной ситуации.

Когда он входит в дом, лавина из детских воспоминаний накрывает. Он готов поклясться, что словно смотрит со стороны на один из многочисленных моментов из жизни в Уотер – Ортон.

— Уже уходишь? — спрашивает Энни.

Как он оказался у двери, вопрос слишком сложный. Ответ один. Бегство.

— Спасибо, что помог добраться Кили. Мы переехали сюда буквально два дня назад, малышка ничего не успела запомнить.

— Не за что, — тихо произносит он.

Медленно тянется к ручке двери.

— Передавай привет Дэнни и...

— Он погиб! — перебивает Си Джей

Он резко дергает за ручку двери. Ночной прохладный ветер врывается в коридор, остужая. Стоит лишь переступить порог и всех этих навязчивых воспоминаний не будет.

— Мне очень жаль, Си Джей, — легкая рука ложится на плечо мужчины.

Тяжелый вздох. И он поворачивается, возвращаясь к разрушающим воспоминаниям.

— С тобой все в порядке? — обеспокоенно спрашивает Энни.

Темные круги под глазами, бледная кожа, взгляд немного затуманен, а на душе кровоточащая рана. Девушка обнимает его. Как в детстве. Он рассказывает ей всё, уже не надеясь ни на какое прощение. Он привык. Он устал молчать. Сейчас ему хочется тишины. Ему надо выговориться. А дальше...

Something has left my life,

And I don't know where it went to...

Somebody caused me strife...
(The Cranberries – Empty)

— Ты не виноват, слышишь? — шепчет Энни. По щекам её бегут слезы, — Ты оступился! Все мы не без греха! Но... Отец лепил из вас солдат. С самого раннего детства, он готовил вас. Тренировал. У Дэнни получалось все идеально, у тебя – нет. Ты и сам знаешь это...

Энни затихает. Всего лишь на несколько минут. Они так и стоят в коридоре. В доме повисает тишина, разрываемая редкими всхлипываниями.

— Забудь. Всё, что было там, здесь... Закрой эту книгу, начни новую, еще не поздно. Не смей опускать руки, Си Джей! Борись, черт возьми... Не дай себя сломать окончательно...

Казалось, Энни говорит на непонятном ему языке. Обрывочно. Произнося лишь самую суть, стараясь достучаться.

— Хватит Си Джей! Больше никаких самобичеваний, сейчас мы пойдем с тобой в гостиную, где ты ляжешь спать. А завтра. Завтра ты проснешься, тем же Кристофером, которого я знаю. С которым я росла.

Она ведет его в гостиную, укладывает на диван. Си Джей похож на куклу, безвольную сделанную из папье-маше. Снова и снова, ненависть одолевает его. Но в тоже время, на душе становится спокойней. Всего лишь чуть-чуть. Энни укрывает теплым пледом и целует в лоб. Как маленького ребенка. Тихо шепчет «Спокойной ночи!» И выходит. Оставляя его одного. Снова наедине со своими мыслями, переживаниями и воспоминаниями.

В ту ночь, он долго не может уснуть. Си Джей снова и снова прокручивает в голове слова, сказанные Энни. «Забудь. Борись. Не дай себя сломать». И так по кругу. Пока веки его медленно не опускаются, протестую против такого натиска. Пока за окном не начнет заниматься рассвет.

Впервые за 3 месяца «После» его не мучает кошмар. Ему снится день рождения. Его десятый день рождения.

Some velvet morning when I’m straight

I’m gonna open up your gate

(Nancy Sinatra & Lee Hazlewood – Some velvet morning)

Он стоит у окна. Пора. Си Джей решил еще ночью. Уехать. Сбежать. Послушать совета Энни. Все что было до. Глупость. Ошибка. Слабость. На столе он замечает маленький блокнотик Кили. Си Джей хочет написать много, но вместо этого выводит всего два слова «Спасибо!» и «Прости!». Маленький листочек прикреплен к дверце холодильника магнитиком в виде крольчонка. Дверь в прихожей закрывается.

В то утро он звонит маме из телефона автомата расположенного в Бирмингемском национальном аэропорту. Разговор длится больше часа. Женщина выслушивает своего сына, боясь перебить, потерять вновь давно забытого мальчишку, младшего сына. Она готова расплакаться от несправедливости.

Когда Си Джей замолкает, она задет один вопрос.

— Вернешься ещё?

Он долго молчит, пытаясь собраться с мыслями.

— Я не знаю, мам... Я буду звонить, и писать тебе, после того, как обустроюсь, найду работу..

— Дэнни бы сделал так же.

— Мам,— начинает, было, Си Джей.

— Дослушай меня до конца, Кристофер, — всхлип,— Даже, если бы Дэнни выжил, он бы простил тебя! Поверь, слова отца... Они забудутся! Он самодовольный индюк!

Си Джей издает смешок. Мама всегда любила так выражаться, когда все было хорошо...

— Будь осторожен сынок! Да хранит тебя Бог!

На другом конце он слышит короткие гудки. «Он самодовольный индюк!» Ни слова против. Она знала, что однажды он сделает это. Да, сбежит. Из родного города, от воспоминаний...

— Объявляется посадка...

Теперь все закончится. Он летит туда, где мечтал побывать с детства. В теплые края...

Лос-Анджелес. На дворе июль. Пляж наполовину пуст. Ноги утопают в мокром песке, ботинки тяжелеют, но он продолжает свой путь к теплому, раскинувшемуся морю. Си Джей садится на теплый песок и устремляет взгляд на уходящее за горизонт Солнце.

Сегодня, он закрыл эту книгу. Изрядно потрепанную, с вырванными листами. Эта книга уйдет в архив. Здесь, на берегу моря, под свет уходящего за горизонт Солнца, Си Джей начинает заново. Писать историю своей жизни....

28.10-30.11.

[1] SAS - Special Air Service (специальная авиадесантная служба) — подразделение специального назначения Вооружённых сил Великобритании. В связи со спецификацией работы Си Джея можно заключить, что он попал в 22-й полк, который занимается наступательно-штурмовыми операциями, антиреволюционными и антитеррористическими акциями, некоторыми охранными операциями.

[2] «- Мой брат, Дэнни, служил в морской пехоте. В 1991....» (1s06e ) - исходя из этих слов, можно судить, что служил он именно в Королевской морской пехоте Великобритании, (т.к. см.прим.1)

Дата добавления: 2015-08-29