Я вдруг решила добавить себе чуточку стервозности Рианнон, повернулась и обратилась к остальному табуну:
— Было бы неплохо, если бы меня ждал горячий ужин, после того как я выкупаюсь.— Тут я подмигнула всей честной компании и усмехнулась: — Что-то подсказывает, что он мне понадобится.— Я зашагала к ручью, наслаждаясь смехом, разносившимся в ночи.
— Где эта заводь? — Как и всегда, я понятия не имела, куда направляюсь.
— Чуть ниже по течению. Я заметил там небольшую плотину, построенную бобрами.— Он махнул рукой туда, где нагромождение бревен перекрывало чуть ли не все русло.
Клан-Финтан был прав. По ту сторону плотины оказалась круглая чашеобразная заводь. Мы подошли к ее краю и остановились. Темнота давно начала сгущаться. Теперь костер, разведенный кентаврами, отбрасывал зловещие отблески вокруг амбара. Свет нас не достигал, но отражался от воды вверх по течению и помогал хоть немного рассеять тьму. Я сумела хорошо разглядеть заводь, наполняемую струйками, стекающими сквозь плотину. Воды в ней было, наверное, по пояс, лишняя сбегала вниз крошечным, но бурным потоком.
— Хм,— коротко прокашлялась я, чувствуя на себе взгляд Клан-Финтана.— А водичка, видимо, холодновата.
— Так и есть.— Он явно забавлялся.
— Не будьте столь самодовольны. От вас тоже скверно пахнет. Мне приходится сидеть на вас верхом, значит, вы тоже выкупаетесь.
Мы оба помолчали.
«Ну просто смех! Этот парень, конь, неважно кто, в конце концов, твой муж. Да и купаться нагишом тебе не в новинку».
Я оглянулась и увидела, что он смотрит на меня. В который раз. Я глубоко вздохнула и напомнила себе, что никогда не отличалась застенчивостью. Внутренний голос тут же прошептал мне, что, кроме того, у меня никогда не было секса с конем. Еще один глубокий вдох — и
Я протянула руку, ухватилась за его холку для равновесия и начала стягивать с себя сапоги.
Нечего тут медлить. Теплее все равно не станет. Я распустила волосы, вручила ему кожаную ленту,
после чего расшнуровала штаны, сняла их и положила на большой плоский камень, пытаясь решить, оставить стринги или нет. Проголосовала за то, чтобы не оставлять — есть лучшие причины ходить с мокрой ластовицей, чем купание в трусах! — и изящно сбросила с себя маленький матерчатый треугольничек.
Не глядя на Клан-Финтана, я завела руки за спину, старалась растеребить узел шнуровки на рубашке, и тут раздались его шаги.
Позвольте мне.— В низком голосе прозвучали бархатные манящие нотки, по которым я успела соскучиться.
Я почувствовала сквозь тонкую рубашку тепло его пальцев, но ощущение длилось недолго. Очень скоро шнуровка была ослаблена, и я сумела стянуть рубашку через голову.
Идя к воде, я переживала, какой ему покажется моя задница, и очень надеялась, что она не будет слишком трястись. Но стоило мне ступить в воду, как все паскудные мысли улетучились, а вместо них пришло...
— Ой, боже! Как лед!
За моей спиной послышалось насмешливое фырканье.
Не позволяя себе раздумывать, потому что наверняка струсила бы, я продолжала заходить в воду. Дно покрывали камни, но в основном мелкие, гладкая галька, что не могло не радовать. Мне только не хватало пореши, свои замерзающие ноги об острые грани. Чтобы не дать задний ход, я мысленно все время напоминала себе, какой отвратительный от меня идет запах, набрала в легкие побольше воздуха и опустилась в воду по самые плечи.
Бррр!
Вообще-то в воде было уже не так страшно. Тем более что теперь она скрывала мою наготу. Я повернулась лицом к кентавру, оставаясь на полусогнутых, чтобы плечи не вылезали из воды.
Лицо его было в тени, но я разглядела блеснувшую полоску белых зубов, когда он улыбнулся мне.
— Жаль, нет мыла. Моей шевелюре не помешала бы хорошая пена.
Он приблизился к краю воды и начал что-то выискивать под копытами. Неужели рассчитывал, что кто-то оставил на берегу кусочек туалетного мыла с дезодорантом? Неожиданно кентавр поднял ногу и несколько раз ударил копытом по темному плоскому камню.
Я решила, что он спятил со своего лошадиного ума.
— Это подойдет? — спросил он и показал на землю, покрытую песчинками и мыльными пузырями.
Я не шелохнулась. Насколько мне было известно, в Оклахоме мыло не водилось под ногами. Я совершенно растерялась. В который раз.
— Я понимаю, оно не обработано и без отдушки, но мыльный камень служит хорошо даже в своем естественном виде.
«Какая же я глупая!»
— Да, конечно. Но я превращусь в ледышку, если вылезу из воды. Не могли бы вы принести пригоршню? — Мне почему-то показалось, что будет лучше, если он придет сам, лишь бы не вышагивать к нему голяком.
Он начал нагибаться, чтобы зачерпнуть мыльный песок.
— Эй, снимите-ка свой жилет.— Я посмотрела на него и не удержалась от язвительной улыбки.— Иначе промокнете.
Впервые в жизни я видела, чтобы парень освобождался от своей рубашки или жилета так быстро. Весьма живенько. Заводь тут же содрогнулась, выплескиваясь через край. Он подошел ко мне с пригоршней мыльного песка и протянул руку. Я с благодарностью зачерпнула в ладошку, которая, между прочим, сразу потеплела от его прикосновения, и принялась намыливать руки, подмышки, ну и другие места. Для того чтобы добраться до некоторых из них, мне пришлось немного вылезти из воды. Я старалась держаться спиной к нему, потому что он стоял на месте и пялился на меня, медленно размазывая легок по своей груди, которая оказалась теперь абсолютно голой, очень мускулистой и широкой. Хорошо, вода была ледяная, а то меня вдруг бросило в жар. Только представте.
Чтобы как-то отвлечься от его груди, я нырнула с головой под воду и как следует намочила волосы. Вынырнув на поверхность и стараясь при этом не отплевываться как тюлень, я потянулась, чтобы зачерпнуть еще немного из моей очень красивой мыльницы. Песок дарил чудесное ощущение чистоты. Я энергично терла им волосы, наслаждаясь необычным тонким ароматом, спускавшимся по плечам вместе с пузырьками. Пахло ванилью, медом и еще, кажется, каким-то орехом.
— Я помогу.— Он взялся за дело вместо меня, массируя мой скальп теплыми сильными пальцами.— Если не вылезать из воды, то будет все-таки теплее.
Я снова погрузилась в воду и почувствовала, как он спустился на колени позади меня. Кентавр перебирал мои волосы осторожно, стараясь, чтобы мыло не попало мне в глаза. Его тело находилось всего в нескольких дюймах от моего. Я чувствовала его тепло, несмотря на воду, разделявшую нас.
— Чудесно.— Я намеревалась по-дружески поощрить его, но изо рта вырвался томный вздох.
Его горячие пальцы соскользнули на шею, потом к плечам, после чего проделали обратный путь к голове. Я откинулась назад, упершись спиной в его грудь. Он замер, перестав массировать мне плечи. Я положила ладони поверх его рук и погладила намыленные предплечья, наслаждаясь ощущением твердых мускулов.
— Не останавливайся,— прошептала я и почувствовала спиной, как сильно забилось его сердце, когда он обнял меня под водой и решительно привлек к себе, мягко сжав груди.
На этот раз я даже не пыталась замаскировать стон под дружеское одобрение. От холодной воды в сочетании с жаром его тела внутри у меня все расплавилось. Я повернулась в его руках и приподнялась из воды, чтобы наши лица оказались на одном уровне. Он обхватил меня за талию, а я убрала излишки мыльной пены с волос и закрутила кичку на макушке.
Не переставая смотреть ему в глаза, что было трудно, так как на самом деле мне хотелось пялиться на его потрясающую грудную клетку, я начала растирать мыло по его торсу и промурлыкала:
— Я помогу.
Он улыбнулся, когда я повторила его слова. Я намылила грудь, плечи и чудесные мускулистые руки Клан-Финтана, потом набрала в обе ладошки мыльной пены, обняла кентавра спереди и принялась намыливать ему спину. При этом соски соблазнительно терлись о его грудь в ритме движения рук.
Кажется, он задышал чаще, но я не уверена. Мое сердце так громко стучало, что заглушало все другие звуки. Я услышала только глубокий стон, когда он наклонился и припал губами к моим. Его руки соскользнули с моей талии и устремились ниже. Я обняла его за плечи и крепко прижалась к нему всем телом.
Естественно, моя кичка выбрала именно этот момент, чтобы свалиться с макушки прямо нам на лица.
Мы отпрянули друг от друга, отплевываясь и вытирая мыло с глаз и ртов.
Пожалуй, лучше ополоснуться. Сексуальная томность в голосе весьма сильно пострадала, когда вместе со словами из моего рта вырвался огромный мыльный пузырь и лопнул у него на груди.
— Ой, прости.
Фррр,— Он энергично зачерпывал воду пригоршнями, смывая мыло с глаз.
Я нырнула под воду и оставалась там, пока полностью не освободилась от мыла. Дело кончилось тем, что я сидела скрючившись и смотрела, как он все еще старается промыть глаза.
Такой большой и сильный мужчина, он же конь, который толком не мог поместиться в заводи, все плескал и плескал водой себе в лицо, а число пузырьков при этом только увеличивалось. Со стороны казалось, будто его заставили принять пенную ванну и от этого у него испортилось настроение. Я невольно хихикнула.
Он покосился на меня, стараясь сморгнуть с век остатки мыла.
Я снова захихикала.
— Что такого сме...— На этом слове изо рта его вырос пузырь, словно выдутый из базуки.
Такого зрелища я уже не могла вынести. При виде того, как его серьезная намыленная физиономия пускает пузыри, я зашлась громким смехом.
В первые несколько секунд он просто смотрел на меня, но, когда я принялась стонать от смеха, кентавр тоже не удержался. Мне даже пришлось вцепиться в его руку, чтобы не утонуть. Мало-помалу наш смех затих, и мы просто улыбались друг другу Я внезапно содрогнулась, сама не понимая, как можно изнывать от жара внутри и одновременно замерзать снаружи.
— Похоже, ты замерзла.— Он протянул руку и убрал мне за ухо выбившуюся прядь мокрых волос.
— Так и есть. Пожалуй, пора просохнуть.
— Да.
Никто из нас не шелохнулся. Мы продолжали улыбаться друг другу, словно наши мозги так же окоченели, как и ноги. Точнее сказать, у меня — ноги, а у него — копыта. Я выпрямилась так, что вода доходила только до пояса, и медленно шаггула к нему. Мне понравилось, как он осматривал мое мокрое тело. Я втянула живот, понимая, что далекий свет костра мягко отражается от моих изгибов, подчеркивая пышные формы. Взгляд его темных глаз сказал мне, что увиденное ему понравилось, и я молча возблагодарила небеса за то, что никогда не принадлежала к той категории женщин, которые считают необходимым изнурять свои тела голодом и всячески над ними здеваться.
Я потянулась, коротко чмокнула его и прошептала:
— Ополоснись хорошенько, иначе мыло, когда высохнет, вызовет раздражение.
После этого я повернулась и направилась к берегу, где мы оставили нашу одежду и одеяло. За моей спиной раздавались шумный плеск и ворчание. Это один очень большой конь-парень пытался смыть с себя мыло.
Я завернулась в одеяло и принялась яростно растираться. Я так сильно окоченела, что руки дрожали и одеяло чуть не упало на землю. Клан-Финтан, тяжело топая, вышел из воды и присоединился ко мне на берегу.
— Если т-ты станешь б-брызгать водой, то я дерну тебя за х-хвост.
Он насмешливо фыркнул и вырвал одеяло из моих замерзших пальцев. Не успела я пожаловаться, как оказаласо подвергнута энергичному растиранию. Я даже дышать перестала, пока грубое одеяло возвращало кровоток в мои конечности.
— С тобой много хлопот,— по-деловому произнес он.
Кентавр встал передо мной на колени, накинул часть одеяла мне на голову, а второй половиной растирал сразуспину и живот. Я почувствовала себя как серебряное изделие, которое драят до блеска.
Не жалуйся. Это непривлекательно,— пришлось мне буквально проорать сквозь одеяло, чтобы он услышал.
Внезапно Клан-Финтан снял с меня одеяло, накинул его себе на плечи и начал подавать мне одежду.
Это была не жалоба.— Голос его звучал сердито, по глаза с озорством поблескивали.
Тогда ладно.— Я приподняла мокрые волосы и повернулась к нему спиной.
Его теплые пальцы ловко справились со шнуровкой. Я надела сапоги, стянула с его плеч одеяло и сказала:
— Моя очередь.
Пока он надевал жилет, я растирала его лошадиную шкуру. Какой все-таки большой этот парень, конь, неважно кто. Растерев его как следует, я почувствовала, что и мне самой уже не так холодно. Я сложила одеяло, набросила ему на спину вместо седла, взяла его за руку и потянула ноздрями воздух.
— Как от нас пахнет? Получше? — спросил он, улыбаясь.
— Да,— сморщила я нос— Кажется, на костре что-то жарят. Вкусненькое.
У него затрепетали ноздри.
— Фазан.
Он сделал шаг вперед, но я, вместо того чтобы пойти с ним, потянула его за руку и остановила. Кентавр вопросительно посмотрел на меня.
— Я думал, ты голодная.
— Так и есть, но мне нужно кое о чем у тебя спросить.— Не выпуская одной своей руки из его ладони, я принялась второй нервно дергать себя за губу.
— Какой же вопрос ты хочешь задать? — с любопытством поинтересовался он.
— Про это самое... Насчет твоих перевоплощений.
Я хотела посмотреть ему в глаза, но все время отводила взгляд в сторону. Как ребенок, который расспрашивает взрослого о дурацких птичках и пчелках.
— Можешь спрашивать о чем угодно.
— Ты и вправду умеешь это делать? — прошептала я так тихо, что ему пришлось наклониться ко мне, чтобы услышать.
— Конечно умею.
Я смотрела ему на грудь, но по голосу поняла, что он улыбается.
— Сегодня?
Он на секунду замялся, потом тронул мой подбородок и слегка приподнял его, чтобы встретиться со мной взглядом.
— Ничего большего я бы не желал, но сегодня перевоплотиться не смогу.
— Отчего же?
Он провел большим пальцем по моим губам.
— Перевоплощение требует огромных затрат энергии. Новое обличье я сохраняю лишь какое-то время, а потом, вернувшись к прежнему, теряю силы,— невесело улыбнулся он.— Как бы мне ни хотелось принять иной вид, мы не можем себе позволить, чтобы завтра я был слаб.
— Понимаю.
Я не скрывала разочарования и была вознаграждена. Его теплая рука ласково коснулась моей шеи. Я вздрогнула, на этот раз не от холода.
Мне очень жаль.
Он взял мою руку, как в день сговора, повернул ее ладонью к верху и осторожно зажал между зубами бугорок под большим пальцем.
Клянусь, в ту же секунду я почувствовала разряд электричества, ударивший из его зубов.
Осторожнее,— промурлыкала я.— А то я тоже умею кусаться.
Только на это и рассчитываю.— Укус перешел в поцелуй, и мне очень понравилось ощущать его горячее дыхание на своей ладони.
Мы вернулись в лагерь рука об руку. Я отмылась, но замерзла, по крайней мере в некоторых частях. Подняв взгляд, я с удовольствием рассматривала его сильный профиль и радовалась, что он подстраивает свой шаг под мой. Некоторые части моего организма потеплели. Я не возражала.
В наше отсутствие кентавры не сидели без дела. Они развели перед входом в амбар два больших костра. Над обоими на шампурах с шипением и треском жарились несколько птиц, похожих на цыплят. Из запасов достали хлеб и сыр. У меня слюнки потекли, и я поблагодарила Дугала широкой улыбкой, когда он протянул мне бурдюк и ломоть хлеба. Миляги кентавры подтянули к одному из костров поваленное дерево, чтобы я расположилась С удобством. Я заняла свое место, принялась расчесывать пальцами непокорную шевелюру, пытаясь пригладить ее, пока она подсыхала от жара костра, при этом не забывала откусывать хлеб и запивать его вином.
— Попробуй этим,— сказал Клан-Финтан и протянул мне гребень, которым один раз уже причесывал меня.
— Спасибо.
Я взяла гребень и нарочно удержала пальцы кентавра в своей руке.
«Ничего не могу с собой поделать. Мне чертовски приятно прикасаться к нему. Наверное, все дело в необычном сочетании конь-парень. Все время хочется погладить его, приласкать».
Я раздирала гребнем свои спутанные кудри, а мальчики тем временем готовили ужин и болтали. Клан-Финтан переходил от одного костра к другому, разговаривал с воинами и вообще вел себя по-мужски, например начищал и без того безукоризненно чистое лезвие меча или почесывал у себя в паху. Нет, шучу, я не видела, чтобы он почесывался. Кентавр постоянно искал меня глазами. Иногда я отвечала на его взгляд, и тогда между нами что-то происходило. Знаете, как бывает, когда впервые влюбляешься и чувствуешь, как твой избранник буквально ласкает тебя своим взглядом. Все это было мило, но немного сбивало с толку. Моя способность сосредоточиться, пусть даже ничтожно малая, окончательно улетучилась. Оставалось благодарить судьбу за то, что мне не нужно решать математические задачки. Да что уж там, я радовалась этому обстоятельству больше, чем обычно.
Мне показалось, что прошло совсем немного времени, а кентавры уже начали разделять на порции приготовленных птичек. Мясо было обжигающе горячим, прожаренная корочка на нем лопалась, истекая соком. Приходилось дуть не только на ножку, которую я пыталась есть, но и на собственные пальцы. Но вкусно было невероятно, и я без колебания приняла второй кусок, когда мне его предложили.
После мы сидели вокруг костров, переваривали ужин и разговаривали. Клан-Финтан держался подле меня. Дугал и Коннор тоже грелись у нашего костра. Еще трое отдыхали возле второго. Пока я не начала волноваться, Дугал объяснил, что на этот раз двое «пропавших» кентавров несут караульную службу по периметру. Все это он сообщил мне с застенчивой улыбкой.
До сегодняшнего вечера я не поверила бы, что невероятное создание — наполовину человек, наполовину лошадь — способно сидеть и вести беседу после ужина. Скорее всего, вы даже не сказали бы, что они сидят. Мои собеседники подгибали ноги под себя, опускаясь на землю. Создавалось впечатление, будто они, в общем, сидят. Звучит странно, но я начала осознавать, что кентавры, существа из другого мира, делают все с грацией, не свойственной моему миру. Что вполне разумно. Все-таки это и был другой мир.
В общем, мы отдыхали, я начала согреваться, обсыхать и чуть-чуть клевать носом. Дугал потихоньку затянул мелодию, очень похожую на одну из моих любимых песен Эньи[37], но я так и не вспомнила, какую именно. Что-то в кельтском духе. Внезапно он перестал напевать и выжидательно улыбнулся мне.
— Еще секунду назад я жалел, что с нами нет нашего барда, а потом вспомнил, что у нас есть кое-кто получше.— Он заговорил громче, и все кентавры повернули к нему головы.— Нам невероятно повезло. Среди нас находится Возлюбленная Эпоны! Лучшая сказительница в Партолоне!
Я побледнела, а все лошадки вокруг заулыбались и принялись выкрикивать что-то вроде: «Просим! Просим!» В надежде на спасение я посмотрела на Клан-Финтана, но он гордо сиял и хлопал громче всех.
Я окончательно растерялась, не зная, что сказать.
Ликование постепенно стихло. Дугал смотрел на меня так, словно я лишила его сладкого.
— Прошу прощения, миледи. Наверное, после сегодняшних событий вы не в настроении рассказывать истории.
Его огромные карие глаза смотрели на меня жалобно. Всем своим видом он походил на большого щенка. «Черт!..»
— Нет, я просто задумалась.— Я замолкла, чтобы потянуть время.— Решаю, какую историю вам рассказать.
«Господи!.. Какую историю, какую историю, какую историю?»
Я помнила наизусть почти всего «Кота в шляпе»[38], но почему-то мне казалось, что для данного случая это произведение не годилось.
Мой скудный учительский умишко начал пролистывать в голове файлы из категории «почти бесполезная дребедень, выученная наизусть». Бац! На выручку пришел английский для второго курса!
Я улыбнулась Дугалу и увидела, что он буквально заерзал от удовольствия. Будь у него щенячий хвост, уверена, он тут же им завилял бы, обмочившись при этом. Такой милашка.
Годами я безрезультатно пыталась вдолбить в шестнадцатилетних оболтусов красоту поэтической бадлады. Но мои усилия просветить массы дали один побочный эффект. Я могу читать наизусть «Разбойника» и «Леди из Шалот»[39] с начала до конца, с конца до начала, во сне и стоя на голове. Хотя последнее я пока не пробовала в классе. Мне нравятся обе эти баллады, но чуть большее пристрастие я испытываю к «Разбойнику», особенно к той версии, что положила на музыку Лорина Макеннитт. И Фред Нойес создал очень клевую балладу, но Лорина сбрызнула ее ирландской магией. Получилось очень трагично... очень по-кельтски. Это гораздо легче декламировать, чем оригинал.
Я тянула время, распрямляла волосы — зря стараюсь! — и поправляла одежду. Снова зря, как вы понимаете. Сама же лихорадочно вспоминала строфы, подбирая подходящие замены для неудобных слов, типа «шпага» Вместо «мушкета», «лезвие» вместо «курка», «огласила ночь криком» вместо «раздался выстрел» и т. д. и т. п. За время моего пребывания здесь я ни разу не видела никакого огнестрельного оружия, иначе оно обязательно было бы у кентавров.
Я поднялась, расправила плечи и оглядела всех говорящим взглядом. Мол, посмотрите все на меня, я учитель
И я люблю быть центром внимания. Класс вроде бы подобрался тихий. Я прокашлялась, и дело пошло.
Ветер потоками мрака хлестал по верхушкам крон,
Луна в облаках мелькала, как призрачный галеон.
Дорога змеей серебрилась на лоне пурпурных болот,
И скачет разбойник снова,
Он скачет и скачет снова,
Вот прискакал он снова к таверне и встал у ворот.
Конечно, я знаю, что не умею петь, но также в курсе, что даже в собственном мире считалась чертовски хорошим рассказчиком. Мои ученики любят, когда я декламирую стихи или читаю прозу. Я делаю это по голосам. Как они говорят, клево. Так что я не Лорина Макеннитт с ее завывающими интонациями, но и не стараюсь ею быть. Я не пела, а декламировала балладу со страстью и выражением. На второй строфе слушатели были покорены.
На лоб надвинута шляпа, у горла из кружев пучок.
Камзол — темно-красный бархат. Замша обтянутых ног.
Коричневый плащ ниспадает. Ботфорты. Высокий рост.
Он словно в бриллиантах — мерцает,
И шпага его — мерцает,
И шпага его — мерцает под сводом бриллиантовых звезд.
Я разгуливала вокруг костров, рассказывая трагическую и прекрасную историю разбойника. Публика внимала каждому слову. Кентавры улыбались от удовольствия, когда Бесс, дочка хозяина, вплетала «в черные косы алеющий бант любви». Меня потянуло к Клан-Финтану, когда я рассказывала, как разбойник поцеловал девушку и поклялся вернуться к ней при лунном свете, «хотя бы разверзся ад».
В этом месте я приосанилась, вздернула подбородок, сама превратилась в Бесс, когда красные мундиры привязали девушку к кровати, чтобы устроить ловушку ее возлюбленному. Мои глаза наполнились слезами в том месте, где Бесс доблестно пронзила себе грудь и закричала, предостерегая разбойника. Тут я немного покривила против истины. У Нойеса она стреляет себе в грудь из мушкета, но я подумала, что автор не будет против. Во-первых, он давно умер, во-вторых, как всякий англичанин, отличается сдержанностью и невозмутимостью.
Глаза кентавров округлились, когда они услышали, как разбойник узнал, что любимая погибла, предупреждая его.
Назад, обезумев, он скачет и небу проклятия шлет,
Дорога клубами пылится, направлена шпага вперед.
Кровавые шпоры сверкают, камзол — как вишневый сок.
От шпаги он пал на дороге,
Упал словно пес на дороге,
Лежит он в крови на дороге, у горла из кружев пучок.
Последнюю строфу я начала, стоя в тени между двух костров и размахивая руками, как фокусник, дающий представление сумеречным вечером.
Они тихой ночью шепчут: «Вот ветер шумит среди крон,
Луна в облаках мелькает, как призрачный галеон,
Дорога змеей серебрится на лоне кровавых болот,
Разбойник прискачет снова,
Вот скачет он, скачет снова,
И вот подъезжает снова к таверне, он здесь, у ворот»[40].
Я замолкла, сцепив руки перед собой и глядя через плечо вдаль, будто пребывала в уверенности, что дурацкий призрак разбойника преследовал нас всю дорогу. Публика молчала целую секунду, а затем, слава богу, раздались шумные аплодисменты. Все заговорили разом, обсуждая коварство красных мундиров и благородство Бесс — где бы им найти такую?!
Я вернулась к Клан-Финтану, принимая поздравления воинов, и вновь уселась на бревне.
— Мне понравилась твоя история. Клан-Финтан протянул мне бурдюк, и я с благодарностью сделала глоток вина.
— Спасибо. Это одна из моих любимых.
Я никогда ее раньше не слышал.— Голос его прозвучал по-другому, выражая скорее задумчивость, чем любопытство
Да и неудивительно. Я сама ее придумала,— сказала я и скрестила пальцы за спиной.
Я и вправду не хотела плагиата, а потому мысленно извинилась перед покойным мистером Нойесом.
— Кто такие красные мундиры?
— Плохие парни. Это метафора, обозначающая зло. Судя по виду Клан-Финтана, я его не убедила. Мне пришлось переключиться на учительский тон:
— Красный цвет — это кровь. У слова «кровь» отрицательная коннотация, следовательно, красный мундир служит символической аллюзией злого человека или людей. Точно так утренний восход солнца на красном небе символизирует грядущее несчастье. А взгляд налитых кровью глаз — это плохой, злобный взгляд.
— Кто такой король Георг?
— Вымышленный персонаж.— Пальцы вновь сложились крестиком.
— А разбойник — это...— Он умолк, ожидая, что я дам правильный ответ.
— Грабитель, который выходит на дорогу и обирает путников.
Я не отводила взгляда, но все равно не очень преуспела в своих домыслах. Я и в самом деле никогда не умела врать. Преувеличивать — да, это у меня получалось, а вот врать — нет.
— Хм.
Я для себя решила, что у кентавров это означает «сколько же в тебе дерьма», но продолжала вести себя так, словно не наговорила кучу непонятных вещей.
— Ну и трудный же сегодня выдался денек.— Я зевнула и потянулась.— Пожалуй, пойду прикорнуть.
В первое мгновение он никак не отреагировал, просто продолжал на меня странно смотреть, словно пытался соединить отдельные кусочки головоломки. А я вдруг вспомнила, как настойчиво Аланна советовала мне никому не рассказывать, что я — это не я. Как бы ни сумбурно это звучало.
Она мне тогда показалась подавленной и дерганной даже больше, чем было нормой для Сюзанны, но волновалась не на шутку. Скажем прямо, девушка гораздо лучше меня разбиралась в том, что происходит в этом мире. Пришлось признать, что у ее паранойи весьма весомые причины. В то же время она сказала, что я могу доверять Клан-Финтану. Мне оставалось только помалкивать о моем происхождении, пока не появится шанс расспросить Аланну.
Поэтому теперь я смотрела невинным взглядом на своего чересчур любопытного симпатягу мужа и вовсю махала ресницами, потом покосилась на вход в амбар.
— Послушай, не мог бы ты зайти туда первым и удостовериться, что там ничего не ползает и не бегает, прежде чем я лягу спать?
Своей просьбой я вывела его из задумчивости. Он заулыбался.
— Конечно.
Клан-Финтан отыскал Дугала, успевшего перебраться ко второму костру. Видимо, парень хотел оставить нас наедине.
— Дугал, леди Рианнон нужно два одеяла. Тот действовал быстро, как хороший мальчик.
— Пойдем.— Клан-Финтан протянул мне руку, помогая подняться.— Я никому не позволю забежать или заползти на тебя.
Я приняла его руку, и мы вместе вошли в темный амбар. Небольшое строение было плотно завалено сеном. Охапки, перевязанные бечевкой, громоздились одна на другой. Клан-Финтан ловко расшвырял их по сторонам, освобождая место, потом развязал несколько охапок. К тому времени, как Дугал принес одеяла, он уже устроил удобное ложе возле входа. Одно одеяло кентавр постелил сверху и знаком пригласил меня подойти.
— Здесь ничто тебя не потревожит.
— Спасибо. Не выношу того, что ползает или прыгает. Я уселась в центре ложа и начала стягивать сапоги.
Клан-Финтан наклонился, отвел в сторону мои руки и занялся этим сам.
Вот что мне в нем действительно нравилось.
В амбаре было темно, уютно и пахло как на свежескошенном поле.
— А где ночуют остальные?
— Мы будем по очереди нести караул, а в перерывах отдыхать у костров.
— Так что, мне одной здесь спать?
— Да.
Он наклонил голову, и даже в темноте я рассмотрела, как сверкнула его белозубая улыбка.
— Выходит, это не будет неприлично, если я сниму штаны?
«Ненавижу спать в штанах!»
— Нет, думаю, это будет нормально.— В его голосе вновь зазвучали бархатные нотки.
Я сняла штаны, аккуратно их сложила, а потом изогнулась в поясе, изо всех сил подражая Мэрилин Монро, чтобы пристроить их на сене под рукой. Я все время чувствовала на себе его взгляд, и мне было приятно. Я опустилась на одеяло, откинулась на спину и улыбнулась.
Клан-Финтан укрыл меня вторым одеялом.
— Спокойной ночи. Приятных снов, Рианнон,— сказал он, но не повернулся, чтобы уйти.
— Когда твоя очередь нести караул? «Какого черта, он ведь мой муж».
— Намного позже восхода луны.
— Может, останешься со мной, пока я не усну?
— Если хочешь.
— Хочу.
Я отодвинулась в сторону, освобождая место для его огромного тела. Он шагнул на ложе и прилег. Со стороны выглядело, будто кентавр сидел за моей спиной. Его человеческий торс был велик, но не настолько, чтобы создать неудобство. Когда он устроился, я откинулась назад, так что верхняя половина моего тела удобно легла на его
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |