Федор Дмитриевич Волков 13 страница

Крах фашистского режима в Италии был неизбежен, и Муссолини перед самым падением фашистской диктатуры искал выхода в сговоре с западными державами.

В 1942–1943 гг. происходили тайные встречи представителей английской и американской разведок с шефами фашистских разведывательных служб Гиммлером и Шелленбергом.

В декабре 1942 г. адвокат Карл Лангбен, бывший юрисконсульт Гиммлера, активно сотрудничавший в гестаповской разведке и абвере, встретился в Стокгольме с агентом американской разведки Брюсом Хоппером, известным специалистом по русским делам. После беседы с Хоппером Лангбен сообщил Хасселю о возможности заключения мира между Германией, США и Англией на антисоветской основе и при условии замены Гитлера.

В конце 1943 г. происходили переговоры между представителями немецкой «верхушечной оппозиции» и Лондоном. Англичане толкали оппозицию на решительные действия против Гитлера. Через Швецию Герделером и Гиммлером были получены достоверные сообщения об обещании Черчилля в случае удачи переворота в Германии найти общий язык с заговорщиками. Черчилль просил передать Герделеру через шведского банкира Валленберга, «что новая система в Германии (то есть правительство Герделера. — Ф. В.) будет принята благосклонно». Черчилль заявлял о готовности вступить с ним в переговоры.

Переговоры агентов Шелленберга с Англией и США проходили в Швеции в октябре 1943 г., куда прибыл личный врач Гиммлера Феликс Керстен. Он встретился с американским дипломатом, назвавшим себя Абрахамом Хьюиттом. После нескольких встреч Хьюитт заявил Керстену о своей готовности быть посредником между правительством США и Гиммлером. Условия, предложенные им для соглашения, сводились к следующему: эвакуация Германией оккупированных территорий, восстановление границ 1914 г., роспуск нацистской партии и СС, выборы в Германии под контролем Англии и США, сокращение вермахта и наказание военных преступников, полный контроль над военной промышленностью Германии. Хьюитт говорил об опасности, «угрожающей с Востока»[457]. Переговоры развивались столь успешно, что 9 ноября в Стокгольм счел необходимым приехать для их продолжения сам Шелленберг. Приняв все меры предосторожности, Шелленберг встретился с Хьюиттом в одном из крупнейших отелей Стокгольма. Он передал, что Гиммлер принял все условия мира, за исключением пункта о наказании военных преступников. В декабре Керстена уполномочили сообщить Хьюитту, что принимается вся программа. Позднее Гиммлер сообщил Шелленбергу о своей готовности лично встретиться с Хьюиттом[458]. Но эта встреча в силу ряда причин не состоялась.

К 1943 г. относится и план заключения мира между западными державами и Германией, выдвинутый бывшим президентом германского Рейхсбанка Яльмаром Шахтом. В своем плане Шахт просит Англию и Францию разрешить Германии сохранить вооруженные силы «для защиты Европы от большевизма». В качестве залога выполнения этого плана Шахт предлагал им часть акций немецкой промышленности, включая индустрию Рура.

Одним из крупнейших пунктов международного шпионажа был Ближний и Средний Восток. Здесь противодействовали агенты Интеллидженс сервис, американского управления стратегических служб с агентами абвера, разведки Гиммлера, Риббентропа и других фашистских спецслужб.

Особенно активная шпионская деятельность разведок развивалась в их важнейшем опорном пункте — Анкаре.

В апреле 1939 г. германским послом в Анкару был назначен старый разведчик фон Папен. Вместе с ним в Турцию прибыла большая группа псевдодипломатов — агентов абвера и гестапо. Величественное здание германского посольства на улице Агас паши Кедесси превратилось в центр фашистского шпионажа. «Паутина, в центре которой — в Анкаре — находился Папен, — тянулась от Черного моря до Индийского океана, от пустынь Аравии до берегов Алжира и Марокко»[459].

Фон Папен «работал» не только на фашистскую разведку. Как и его шеф Канарис, он давно был завербован Интеллидженс сервис, а также американской разведкой и поддерживал с ними самую тесную связь. В частности, с разведкой США фон Папен и Канарис были связаны в Анкаре через американского военно-морского атташе в Стамбуле Джорджа Эрла, прибывшего в Турцию в январе 1942 г.[460]

Разведчики Канариса посол фон Папен, уполномоченный абвера в Турции Пауль Леверкюн, Лерснер незамедлительно связались с Эрлом. С Эрлом встречались не только они. Однажды визит ему нанес и сам адмирал Канарис. Состоялась длительная беседа. Канарис предлагал Эрлу помочь ему добиться сепаратного мира с США и Англией при условии отказа от требований о безоговорочной капитуляции. Канарис обещал американскому правительству отстранить Гитлера от руководства вермахтом, казнить его, а армию сдать союзникам.

«Канарис и фон Папен, — писал американский генерал Ведемейер, — поставили лишь одно условие: сдача немецких войск должна быть основана на предотвращении совместными усилиями Германии, Англии и США вступления советских войск в Центральную Европу». Эрл немедленно передал эти предложения в Вашингтон. Не дождавшись ответа, он направился в США для личного свидания с Рузвельтом. Здесь он получил полную поддержку Форрестола и Буллита. Однако Рузвельт не принял германское предложение.

В то время как правящие круги Англии и США неоднократно предпринимали попытки заключения сепаратного мира, Советский Союз всегда скрупулезно и честно выполнял свои союзнические обязательства, не допускал никаких тайных махинаций за спиной союзников.

Об этом свидетельствует, в частности, французский историк М. Мурэн, выпустивший книгу о попытках мирных переговоров в период второй мировой войны.

«Правители фашистской Германии, — свидетельствует Мурэн, — несколько раз пытались зондировать почву в отношении заключения сепаратного мира с Советским Союзом. Однако гитлеровцы всегда получали от СССР решительный отпор и отказ»[461].

Такие попытки предпринимались фашистской дипломатией через Японию в тот момент, когда положение немецко-фашистских армий на советско-германском фронте становилось все более тяжелым.

Японское правительство стремилось играть посредническую роль не только потому, что хотело облегчить положение Германии. Оно заботилось о своих интересах: прекращение войны между СССР и фашистской Германией означало бы переброску всех немецких войск на фронт борьбы с Англией и США, что снизило бы напряженность военных действий между этими странами и Японией.

Японская дипломатия вела активную работу в этом направлении через «информационные отделы», имевшиеся при японских посольствах во всем мире. Особенно высокая активность проявлялась Японией в Турции. В январе 1943 г. в Анкаре состоялось совещание руководителей японских «информационных отделов» в Европе, определившее их основную задачу. Она должна была заключаться в том, чтобы содействовать прекращению войны между СССР и Германией. На следующем совещании его участники пришли к выводу: Германия, по-видимому, проиграла войну и ее поражение — лишь дело времени. Поэтому было решено всячески раздувать вражду между СССР и их союзниками[462].

Япония намеревалась послать в Москву дипломатическую миссию, чтобы после этого сообщить, что СССР ведет тайные переговоры с Японией и Германией. 10 сентября 1943 г. японский посол в Москве Сато заявил наркому иностранных дел СССР о желании японского правительства «послать в Москву высокопоставленное лицо, представляющее непосредственно японское правительство»[463]. Советское правительство учитывало: японские предложения могли быть использованы для подрыва единства в антифашистской коалиции — и ответило Японии: «При существующей обстановке в условиях нынешней войны Советское правительство считает возможность перемирия или мира с гитлеровской Германией или ее сателлитами в Европе совершенно исключенной»[464]. Японское предложение было отвергнуто.

Советское правительство всемерно препятствовало всем попыткам раскола антифашистской коалиции.

«Неоднократно попытки немцев, — свидетельствует М. Мурэн, — с помощью японцев завязать секретные переговоры с СССР терпели неудачу, так как СССР, всегда честно и добросовестно относившийся к своим союзническим обязательствам, отвергал эти попытки и немедленно информировал об этом союзников»[465].

Позиция Советского правительства в вопросе о соблюдении союзнического долга была отражена в первомайском приказе 1943 г., подписанном Верховным Главнокомандующим. В нем говорилось: «Болтовня о мире в лагере фашистов говорит лишь о том, что они переживают тяжелый кризис. Но о каком мире может быть речь с империалистическими разбойниками из немецко-фашистского лагеря, залившими кровью Европу и покрывшими ее виселицами? Разве не ясно, что только полный разгром гитлеровских армий и безоговорочная капитуляция гитлеровской Германии могут привести Европу к миру?»[466]

Советский Союз скрупулезно и честно выполнял дух и букву межсоюзнических договоров и соглашений.

Это был вынужден признать У. Черчилль, писавший в 1943 г. главе Советского правительства: «…на основании моего опыта, Союз Советских Социалистических Республик никогда не нарушал ни обязательств, ни договоров»[467].

Победы Красной Армии вызвали кризис в гитлеровском блоке, проявившийся с особой силой в Италии. Итальянская армия была полностью разгромлена на советско-германском фронте, потерпела поражение в Северной Африке, в Сицилии.

Развал фашистской «оси» был неизбежен. Муссолини отказывался посылать на советско-германский фронт новое «пушечное мясо», о чем Ш. Радо сообщил в Москву в июне 1943 г.

«На встрече между Гитлером и Муссолини, — говорилось в радиограмме, — последний категорически отказался посылать войска на Восточный фронт… После встречи с Муссолини Гитлер поторопился установить контакт с другими сателлитами, чтобы помешать им пойти по пути Италии»[468].

Однако главы правительств Болгарии, Венгрии, Румынии при своем посещении Берлина также «отказывались от дальнейшего активного участия в войне»[469].

Но особенно накаленной обстановка была в Италии. В результате резкой активизации действий сил Сопротивления, поддержанных народом, фашистский режим Муссолини потерпел крах. 24 июля 1943 г. Муссолини получил отставку в «большом совете» фашистской партии, не созывавшемся несколько лет. После заседания совета он был вызван к королю Виктору Эммануилу. Когда Муссолини узнал о назначении начальника генерального штаба маршала Бадольо премьер-министром, он беспомощно пробормотал: «Что же теперь будет со мной?» У итальянского дуче, долгие годы державшего в страхе итальянский народ, опоры не оказалось. При выходе из королевской виллы Муссолини был арестован.

Вновь сформированное правительство во главе с маршалом Пьетро Бадольо — душителем народа Эфиопии — пыталось сохранить реакционный монархический режим. Маршал клялся в верности Гитлеру, итало-германскому союзу. Фактически английские и американские политики, опасаясь победы прогрессивных сил в Италии, стремились сохранить фашистскую диктатуру без Муссолини. Этот план был разработан правящими кругами Англии, США, Италии и Ватикана[470].

Правительство Бадольо пыталось продолжать войну, подавлять движение трудящихся масс, расстреляв демонстрации в Милане и Турине. Но подъем борьбы народных масс вынудил правительство Бадольо пойти на разрыв с Германией и начать переговоры о перемирии. Однако Англия и США начали эти тайные переговоры с Италией за спиной СССР.

августа Италия выступила с первым мирным предложением, связавшись с английским послом в Лиссабоне Кемпбеллом. Контакты были установлены также 15 августа 1943 г. в Мадриде между английским послом в Испании Хором и представителем Бадольо генералом Кастельяно. Италия заявляла о своей готовности «безоговорочно капитулировать при условии, что она сможет присоединиться к союзникам»[471].

Советское правительство располагало информацией об англо-американских переговорах с итальянцами. Оно настаивало на создании военно-политической комиссии из представителей СССР, США и Англии для рассмотрения вопросов о переговорах с различными правительствами государств, отпадающих от блока с фашистской Германией. «До сих пор, — писал И. В. Сталин Рузвельту и Черчиллю, — дело обстояло так, что США и Англия сговариваются, а СССР получал информацию о результатах сговора двух держав в качестве третьего пассивного наблюдающего»[472]. Советское правительство заявило, что не намерено дальше терпеть такое положение.

Рузвельт и Черчилль, встретившиеся в Квебеке, решили: командующий войсками союзников в Европе Эйзенхауэр должен послать начальника штаба генерала Беделла Смита и руководителя английской разведки генерала Стронга в Лиссабон и начать там переговоры с эмиссаром Бадольо. Они повезли с собой окончательные условия капитуляции Италии, обсужденные Рузвельтом и Черчиллем на конференции «Квадрант»[473].

августа стороны встретились в английском посольстве в Лиссабоне. Смит заявил генералу Кастельяно, что он уполномочен обсуждать лишь вопрос о безоговорочной капитуляции. Всю ночь шли переговоры. Кастельяно ставил вопрос, как Италия может начать сражаться против Германии. Задержавшись еще на несколько дней, чтобы замаскировать свою поездку в Португалию, он вернулся в Рим, привезя с собой военные условия капитуляции, радиостанцию и коды союзников для поддержания связи со штаб-квартирой союзников в Алжире[474].

В конце августа переговоры Смита и Кастельяно продолжались. Последний согласился на «краткие условия» перемирия.

Советское правительство получило от союзников полный текст условий перемирия с Италией лишь 26 августа. Оно изучило сообщенные союзниками документы и уполномочило генерала Эйзенхауэра подписать условия капитуляции Италии и от его имени.

сентября 1943 г. в оливковой роще близ Сиракуз Беделлом Смитом от имени всех Объединенных Наций и генералом Кастельяно от имени Италии были подписаны «краткие условия» безоговорочной капитуляции Италии. В тот же день началась высадка английских войск на юге Италии.

сентября Эйзенхауэр заявил о предстоящей безоговорочной капитуляции Италии. В ночь на 9 сентября гитлеровские войска заняли Неаполь, начали окружение Рима и разоружение итальянской армии, оккупировали все основные центры страны. После полуночи пять автомашин проскользнули через восточные ворота Рима к адриатическому порту Пескара. Здесь два английских корвета приняли на борт группу людей, в состав которой входили Бадольо и члены его правительства, королевская семья. Они укрылись в тылу англо-американских войск в Бриндизи. 24 сентября на острове Мальта Эйзенхауэром и Бадольо были подписаны «исчерпывающие условия» капитуляции Италии. 13 октября под давлением народа правительство Бадольо объявило войну гитлеровской Германии. Правительства СССР, Англии и США признали Италию совместно воюющей стороной.

Англо-американские войска, высадившиеся в Южной Италии и насчитывавшие более полумиллиона солдат, медленно продвигались на север. Медлительность войск союзников дала возможность гитлеровцам разоружить итальянскую армию, занять Северную и Среднюю Италию вплоть до Неаполя.

В воскресенье утром 12 сентября 90 немецких парашютистов, осуществляя операцию «Айхе» («Дуб») под руководством полковника Отто Скорцени, высадились близ отеля «Кампо императоре», расположенного на горной вершине Сассо в Центральной Италии, где был заключен Муссолини, и похитили фашистского диктатора[475]. На легком немецком самолете «физелер-шторхе» Муссолини был доставлен в Вену, потом в Мюнхен и наконец в ставку Гитлера «Вольфшанце» («Волчье логово») в Восточной Пруссии. Через несколько дней Муссолини по приказу Гитлера образовал в Северной Италии под охраной эсэсовцев на берегах озера Гарда, близ курорта Сало, «неофашистское правительство», насмешливо названное итальянцами «Республикой Сало». Начался период, названный Черчиллем «периодом 100 дней» Бенито Муссолини.

Немцы командовали новоявленным «правительством» дуче, проводя политику жестокого террора. Но было ясно: ни террор, ни насилия не могли затормозить развитие партизанского движения, руководимого коммунистами, и спасти фашистского диктатора[476] и немецких оккупантов — их дни в Италии были сочтены.

А в это время англо-американские войска топтались на полпути между Неаполем и Римом. Операции союзников в Италии, вопреки заявлениям английских и американских руководителей, не могли считаться вторым фронтом. Они не отвлекли ни одной дивизии с советско-германского фронта. Более того, Гитлер продолжал перебрасывать войска с Запада на Восток. В планы Черчилля входило превращение Италии в плацдарм для прыжка на Балканы — продвижение в Югославию, Албанию, Грецию.

Крах германо-итальянского военно-политического союза, обусловленный в первую очередь победами Красной Армии, имел большое международное значение. Фашистская «ось» Берлин — Рим была сломана. Капитуляция Италии была началом развала всего фашистского блока. На очереди стояли Финляндия, Венгрия, Румыния и другие вассалы Гитлера, стремившиеся покинуть тонущий фашистский корабль.

Исторические документы и факты неопровержимо свидетельствуют: в годы войны правящие круги Англии и США неоднократно нарушали союзнические договоры и соглашения, совместно принятые решения. В то время как Советский Союз один на один вел кровопролитную борьбу с фашистскими армиями, западные разведки вели «тайную войну», плели сеть антисоветских интриг. Характерной чертой сепаратных переговоров западных держав, где бы они ни происходили: в Берне или Цюрихе, Риме или Мадриде, Стокгольме или Стамбуле, была их антисоветская направленность. Об этом свидетельствуют и попытки создания блока капиталистических государств, направленного против СССР, с участием национал-социалистской Германии, и попытки осуществления черчиллевских проектов «Соединенных Штатов Европы», или федераций государств, направленных своим острием против советского народа.

Если бы была использована благоприятная обстановка, созданная разгромом немецко-фашистской армии на Волге, под Белгородом и Курском, и Англией и США были бы нанесены совместные удары по фашистской Германии, война могла закончиться в 1943 г. или в начале 1944 г. «Имеется полная возможность того, — писал Рузвельт главе Советского правительства 5 мая 1943 г., — что историческая оборона русских, за которой последует наступление, может вызвать крах в Германии следующей зимой»[477]. (Курсив автора. — Ф. В.) Миллионы человеческих жизней могли быть спасены совместными усилиями союзников.

Однако Англия и США вместо открытия второго фронта предпочли политику выжидания. Вместо разработанной совместно коалиционной стратегии Черчилль и его единомышленники предпочитали попытки сговора с фашистской Германией, рассматривая ее скорее как потенциального союзника, нежели врага.

И если реакционерам в Англии и США не удалось осуществить сговор за спиной СССР, это объяснялось прежде всего историческими победами Красной Армии, действиями советской дипломатии.

Глубокие англо-германские, американо-германские противоречия также стали непреодолимым препятствием для заключения сепаратного мира между ними.

Глава VII

Тегеранская встреча

Старинный восточный город Тегеран, столица Ирана, расположился на безлесной возвышенности у южного склона невысоких Эльбурсских гор.

В центре города — старинная цитадель с шахским дворцом. От него, подобно лучам солнца, обильно согревающего город, расходятся улицы. Город, а он принял современный облик в конце XVIII в., имеет как бы два лица: одно, составляющее северную часть, напоминает европейские столицы. Прямые, обсаженные каштанами и платанами улицы, сады, парки с правильными квадратами кварталов, застроенных домами европейского образца, дворцами знати, иностранными посольствами и миссиями. Однако более колоритна азиатская, или южная, часть города с кривыми, грязными и пыльными улицами, домиками, спрятавшимися за высокими глинобитными стенами, потрескавшимися, облупившимися от времени. Здесь располагаются мусульманские мечети, вонзающие в небо остроконечные минареты, медресе (духовные семинарии), восточные бани, караван-сараи, а главное, многочисленные своеобразные восточные базары — эти маленькие Сити, отражающие не только экономическую, но и политическую конъюнктуру страны. Самый крупный из них близ площади Туп-Хане — крытый базар «Эмир». Множество мелких и покрупнее частных лавчонок, едва освещаемых дневным светом, наполняемых истошными криками зазывал, кустарных мастерских, из которых несется неистовый перестук молоточков чеканщиков по серебру и меди, составляет восточное лицо города.

Через Тегеран проходит Трансиранская железная дорога — от Каспийского моря до Персидского залива. По ней, по автомобильным дорогам в годы Второй мировой войны от Персидского залива шел поток американского и английского вооружения, амуниции и продовольствия, направляемого Советскому Союзу, героически сражавшемуся против фашистской Германии.

За городом, на склонах Эльбурса, располагаются роскошные дворцы бывшего шаха, летние резиденции иностранных посольств и миссий, виллы местной знати.

Здание советского посольства — основное служебное помещение и небольшой двухэтажный особняк — квартира посла в Тегеране, когда-то принадлежавшие богатому придворному вельможе, располагались на улице Фирдоуси за забором в обширном тенистом парке со столетними платанами, грустными ивами, как бы купающими свои ветви в зеркальных прудах и быстрых водах протекавшего арыка.

Здесь, в Тегеране, в здании советского посольства в конце ноября — начале декабря 1943 г. произошла первая встреча руководителей трех держав антифашистской коалиции: главы Советского правительства И. В. Сталина, президента Соединенных Штатов Америки Франклина Делано Рузвельта и премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля. Это было историческое событие второй мировой войны, обозначившее новый этап в международной жизни, в развитии межсоюзнических отношений.

Решения Тегеранской конференции явились важным вкладом в международное сотрудничество, в разгром фашистской Германии.

До конца 1943 г. не произошло ни одной встречи руководителей трех основных держав антифашистской коалиции — СССР, США и Великобритании. В 1941–1943 гг. имели место лишь встречи дипломатов и политиков этих стран в Москве, Лондоне, Касабланке, Вашингтоне, Квебеке на уровне послов, министров. В Касабланке, Вашингтоне, Квебеке в январе — августе 1943 г. встречались Рузвельт и Черчилль. Эти совещания проходили без участия советских представителей, что обусловливалось не только занятостью главы Советского правительства и Верховного Главнокомандующего Сталина руководством военными операциями Красной Армии и невозможностью покинуть пределы СССР, но и отсутствием единой коалиционной стратегии трех держав — СССР, США и Англии, стремлением политических и военных руководителей западных держав решать международные дела, военные проблемы, самым тесным образом касающиеся Советской страны, без ее участия, а порой и вопреки ее национальным интересам.

Однако многие важнейшие проблемы военного времени требовали безотлагательного решения. Поэтому необходимость встречи руководителей СССР, США и Англии становилась все более и более настоятельной.

К этому политических руководителей США и Англии вынуждали крупнейшие победы Красной Армии, одержанные в конце 1942 и в 1943 г. под Сталинградом и Курском. Эти победы, добытые ценой огромных жертв, создавшие коренной перелом в Великой Отечественной и во всей Второй мировой войне, были достигнуты советским народом, его доблестной армией в условиях, когда правящие круги США и Англии грубо нарушали союзнические обязательства, и в частности обязательство об открытии второго фронта в Европе в 1942 г.

Выдающиеся победы Красной Армии вынудили правительства США и Англии пересмотреть некоторые аспекты своей стратегии и тактики. Политические руководители этих стран поняли: Советский Союз может своими силами, без помощи США и Англии выиграть войну, освободить страны Европы от фашистского порабощения. Недаром Рузвельт говорил осенью 1943 г. сыну полковнику Эллиоту Рузвельту: «Ведь если дела в России пойдут и дальше так, как сейчас, то возможно, что будущей весной второй фронт и не понадобится»[478].

Рузвельта и Черчилля беспокоило не только устранение германского конкурента, но и то, как бы этот разгром не повлек за собой освобождение народов Европы, которые могли бы пойти по пути коренных демократических преобразований в государственной, экономической и культурной жизни.

Идея встречи Большой тройки — глав правительств СССР, США и Англии исходила от Черчилля и Рузвельта. Она была выдвинута в августе 1943 г. во время Квебекской конференции.

августа 1943 г. британский премьер Черчилль в послании, направленном главе Советского правительства, предлагал организовать встречу трех в Скапа-Флоу на Оркнейских островах Англии[479].

В июле того же года президент США Рузвельт предлагал Сталину организовать двустороннюю встречу[480].

Сталин сообщил Рузвельту о своем желании превратить «совещание представителей двух государств… в совещание представителей трех государств»[481]. Местом встречи он предлагал Астрахань или Архангельск. Аналогичный ответ был направлен Черчиллю.

Рузвельт и Черчилль, находившиеся в это время на Квебекской конференции, 19 августа 1943 г. направили главе Советского правительства совместное послание, гласившее: «Мы снова желаем обратить Ваше внимание на важность встречи всех нас троих. В то же время мы полностью понимаем те веские причины, которые заставляют Вас находиться вблизи боевых фронтов»[482]. Черчилль и Рузвельт считали подходящим для встречи Большой тройки город Фербенкс на Аляске.

Если невозможна встреча глав трех правительств, Рузвельт и Черчилль предлагали созвать в ближайшем будущем конференцию министров иностранных дел.

В ответном послании Рузвельту и Черчиллю глава Советского правительства поддержал их мнение о важности встречи Большой тройки. Однако в момент, когда советские армии «с исключительным напряжением ведут борьбу с главными силами Гитлера»[483], он не мог выехать в столь отдаленный пункт, как Фербенкс. Сталин считал возможной встречу представителей СССР, США, Англии, ведающих иностранными делами, в близком будущем. Глава Советского правительства считал необходимым заранее определить круг вопросов, подлежащих обсуждению представителями трех государств.

В послании Рузвельта главе Советского правительства президент выдвинул идею встречи Большой тройки в Северной Африке между 15 ноября и 15 декабря. В ответе президенту глава Советского правительства считал приемлемой дату созыва конференции Большой тройки в ноябре — декабре. «Местом же встречи, — писал он, — было бы целесообразно назначить страну, где имеется представительство всех трех государств, например Иран»[484]. Так впервые появилось предложение о встрече Большой тройки в Иране.

Через два дня Черчилль ответил согласием отправиться на конференцию в Тегеран, правда предпочитая встречу на Кипре или в Хартуме. От встречи Большой тройки, патетически заявлял Черчилль, будет зависеть не только быстрейшее окончание войны, но и будущее всего мира.

В конце октября — с 19 по 30-е — в Москве впервые за годы второй мировой войны состоялась встреча министров иностранных дел СССР В. М. Молотова, США К. Хэлла и Англии А. Идена. На конференции, проходившей в Доме приемов на Спиридоновке (ныне ул. Алексея Толстого) помимо 12 пленарных заседаний имели место узкие встречи министров иностранных дел.

Главное внимание на конференции было уделено вопросу военного сотрудничества трех держав, тому, какие меры должны быть приняты «для сокращения сроков войны против Германии и ее сателлитов в Европе»[485]. Советская делегация четко поставила вопрос: будут ли в 1944 г. выполнены повторные обещания Черчилля и Рузвельта, данные в начале июня 1943 г., относительно вторжения англо-американских сил в Северную Францию?[486] Опасения Советского правительства, как показал опыт, не были беспочвенными.

Черчилль инструктировал находящегося на конференции Идена — поставить операцию «Оверлорд» в зависимость от «нужд итальянской кампании»; он намеревался по-прежнему пребывать с английскими и американскими армиями в узком «голенище» итальянского сапога[487], не выходить в долину реки По. Однако выполнение этого решения не зависело от Черчилля, ход событий определялся успехами Красной Армии, неуклонно продвигавшейся на запад.

В конце концов министры иностранных дел США и Англии подтвердили решение Квебекской конференции об открытии второго фронта в 1944 г.

Важным решением конференции явилась Декларация по вопросу о всеобщей безопасности, позднее легшая в основу Устава Организации Объединенных Наций. Державы, участвующие в войне против гитлеровской Германии, условились вести ее до победы и продолжать сотрудничество после войны. Для этого «они признают необходимость учреждения в возможно короткий срок всеобщей международной организации для поддержания международного мира и безопасности…»[488].

Декларация об Италии, принятая конференцией, определяла основной принцип политики правительств СССР, США и Англии, направленной на полное уничтожение фашизма в стране и установление демократического режима.

Декларация об Австрии предусматривала необходимость восстановления «свободной и независимой Австрии». В то же время в документе говорилось об ответственности Австрии за участие в войне на стороне гитлеровской Германии и необходимости собственного австрийского вклада в дело освобождения страны.

В Декларации об ответственности гитлеровцев за совершаемые зверства главы трех великих держав заявляли и предупреждали: «…те германские офицеры и солдаты и члены нацистской партии, которые были ответственны за вышеупомянутые зверства, убийства и казни или добровольно принимали в них участие, будут отосланы в страны, в которых были совершены их отвратительные действия, для того, чтобы они могли быть судимы и наказаны…»[489] Декларация не затрагивала вопроса о главных нацистских военных преступниках, подлежавших наказанию совместным решением правительств союзников.

Дата добавления: 2015-08-29