I can fly But I want his wings

Свет, который он несет

I can fly
But I want his wings…

Если вы никогда не скучали в сети, то вы либо не знакомы с интернетами, либо в принципе не способны на скуку. В противном случае такое явление, как похандрить под бдительным оком Большого Брата, вам должно быть знакомо чуть более, чем полностью. А уж если вы из Питера…

В принципе Кир мог пойти куда-нибудь в клуб. Но не в один из тех гнусных притонов, где пляшут сомнительного достоинства слегка половозрелые особи обоих полов, обогащая мелких амфетаминовых дилеров – таким клубам мы скажем решительное «нафиг!» Кир предпочитал в минуты досуга послушать живую музыку, желательно в хорошей компании и в привычных интерьерах. Вот с компанией как раз было сложнее всего.

Кир снова заглянул в группу, посвященную сегодняшнему мероприятию. Все опрошенные знакомые, будто бы сговорившись, отказывались под разнокалиберными предлогами той или иной степени благовидности. В принципе, если воспользоваться добрым словом и раскаленным паяльником… Но это, как понимал сам Кир, в нем говорило плохое настроение. Так-то он гуманист, да-да, железно вам говорю. А кто не верит в наши добрые намерения, того ждет скорая и жестокая расправа. Шутка. «Хочу смеяться пять минут!» Ха-ха.

«Вот тоже мне, суббота!» - подумалось приунывшему Киру. Из колонок доносились вкрадчивые распевы Луизы Роудс, что усугубляло общий настрой. От нечего делать он полистал фотографии с предыдущих концертов. Знакомый кадр. По ходу дела, фотограф стоял где-то чуть позади… Ага, точно, это мое ухо. Зараза, ну что мешало аккуратно кадрировать? Кир откинулся в кресле и изобразил лицом сложную гамму эмоций в духе Роберта Дауни-младшего. Папарацци хреновы…

С другой стороны снимка в кадре улыбалась симпатичная девичья мордашка. Как будто слушательница на секунду отвернулась от сцены и случайно заметила фотографа. Казалось, еще чуть-чуть – и она хулигански подмигнет Киру. Тот одобрительно хмыкнул.

Ага, комментарии. «Хороший концерт». «Отличное выступление». Опять «хороший концерт». Да я в курсе, что он хороший, сам там был! Так-так-так… А вот это, кажется, она.

Кир прочитал, на минуту «завис», а потом расхохотался. Самокритично, да! Впрочем, где вы встречали женщину, которая была бы довольна своей внешностью? Особенно если она не позировала на камеру намеренно, а после кропотливо не выбирала лучший снимок из ста. Ехидно потерев ладони, Кир сочинил ответ: «Фотографы такие… фотографы!»

Буквально через минуту щелкнуло входящее сообщение. Изумившись, Кир полез читать.

«Привет! Надеюсь, ты там не поглощаешь корвалол в промышленных количествах? Ужасная фотка! Я не такая, честно-честно! Ну пазязя, скажи мне, что ты жив!» - и толпа смайликов.

Чувство юмора – это хорошо. Да это отлично просто! Особенно когда оно направлено не только вовне, но и внутрь. Кир справедливо полагал, что способность посмеяться над собой выгодно отличает вменяемых индивидуумов - от неадекватных и агрессивных персонажей. Ну что же, надо поддержать тему…

«Я старый солдат, и не умею в комплименты… Но если это ужасная фотография – то что же тогда считать хорошей? Быть может, лучше их не выкладывать? А то от поклонников будет не отбиться…» - немного лести никогда не повредит, но девушка и правда была симпатичная. Кир уже вовсю рылся в ее открытых фотоальбомах и убеждался в этом с каждым следующим кадром.

«А вот подлизываться некрасиво. Но простительно. И вообще, твое ухо мне понравилось больше!» - чуть было не поперхнувшись чаем, прочитал он следующее сообщение. А как она узнала?! Ну точно, я же сам себя и отметил… Мо-ло-дец.

«Ухо, конечно, удалось. Но! У меня есть еще много других замечательных частей тела! Вот например…» - нет, не будем пошлить. Благородному дону не пристало в первых же строках демонстрировать всю глубину своего падения, – «Вот, например, весь я. Целиком. Да, скромность – не мой конек» - и снова смайлики. Гениальное изобретение, если подумать. Полностью меняет контекст.

«Слушай, замечательная часть тела, а пойдем на сейшн? Я что-то никого не могу уговорить. Не будь букой, не разрушай мою веру в человечество!»

Кир приподнял левую бровь. Вот так сразу? Так просто? Да, чего-то он все-таки не до конца понимает в женщинах. Или наоборот, излишне склонен к обобщениям. Ну вот и что ответить на такой энтузиазм?

«Я – за. А ты уверена, что моя компания будет тем, что доктор прописал? Но в любом случае – пойдем. На входе в восемь?»

«Если что – я просто убегу. Смайлик. А бегаю я быстро. Но могу и медленно, чтобы догнали. Смайлик. Договорились, не опаздывай!»

Кир поднял правую бровь. Чудеса, да и только. Так, а теперь бриться – и в клуб!

***

Вика стояла под козырьком с наветренной стороны и вежливо ждала, пока Кир закурит. В принципе, не то чтобы он нуждался в очередной дозе никотина, но в самом зале было слишком громко, а поболтать с бойкой и позитивно настроенной собеседницей хотелось. Покурить – отличный повод выйти на улицу, благо музыку все равно было слышно.

- Скажи, а что для тебя самое-самое важное в жизни? – неожиданно поинтересовалась Вика.

Кир глубоко затянулся. Вопрос был не в бровь, а в глаз, потому что он буквально недавно пытался сформулировать эту мысль по собственной инициативе.

- Знаешь, наверное, это будет… фисташковое мороженое! Да не, ну шучу, конечно… - начал он отбиваться, когда Вика возмущенно попыталась дать ему символический подзатыльник, - но это так просто не сформулируешь. Сейчас попробую. Смотри: любой разумный и вменяемый человек всегда готов к компромиссам. Если это не задевает его глубинные, фундаментальные интересы и принципы. Так вот, для меня этим интересом является свобода.

Вика заинтересованно наклонила голову. Кир воодушевился и продолжал.

- Я говорю не о некоей абстрактной свободе, а прежде всего о свободе в отношениях между людьми. При этом важно помнить, что твоя собственная свобода не должна стеснять свободу другого человека…

- Слишком много слова «свобода», - перебила девушка, - а как же ответственность?

- Ответственность не исключает свободы, - парировал Кир, - но об этом в другой раз, тема и так непростая. Ты спросила, что для меня важнее всего? Я скажу так: для меня важно, чтобы человек, с которым я общаюсь, не пытался навязать мне себя или свое мировоззрение. Но при этом я сам готов пересмотреть свои взгляды, если он готов сделать аналогичные ответные шаги. И если это не затронет мою свободу, опять же.

- Да вы, батенька, анархист. Слушай, ты так сочно куришь, а я никогда не пробовала… - Вика требовательно протянула ладонь. Кир показал кукиш.

- Фигушки. Не бери с меня пример. Видишь, цвет лица нездоровый, тушка худая, характер вредный. Это все от курения.

- Жадина-говядина, - надулась собеседница. В этот момент из зала донесся восторженный гул. Кир прислушался.

- А сейчас мы сыграем кавер на одну хорошо известную всем песню, - глубокий голос вокалистки приковывал внимание. Вика недовольно поморщилась, укоризненно посмотрев на молодого человека. Между тем вступила гитара, и в узком дворике между старых обшарпанных домов зазвучало:

I can shine even in the darkness
But I crave the light that he brings
Revel in the songs that he sings…

Кир вздрогнул. Ну не бывает таких совпадений. С чего бы это им пришло в голову именно сегодня исполнять этот трек? Он покачал головой, улыбнулся девушке и предложил:

- Пойдем послушаем? Люблю эту песню. Правда, в таком варианте…

- Я тоже не слышала. Только потом ты мне все-таки дорасскажешь про свою свободу, и прочая, и прочая. Идет?

***

А ведь он не врал, когда рассказывал про свободу в отношениях. Но кто и когда слушает? Обычно люди кивают, улыбаются тебе, а потом делают все по-своему. А спросишь, мол, мы же обсуждали – округляют на тебя глаза и ничтоже сумнящеся гнут свою линию, убеждая, что ты, якобы, не можешь придерживаться этой позиции всерьез. Ну правда. Ты же не дурак. Только дураки так делают. А ты так не делай. Потому что я тебе так говорю. Слушай меня, я говорю правильно. Аминь.

В принципе, Вика была на редкость разумной и понимающей барышней. Они вместе ходили на концерты, в кино и даже в театр, чего за собой раньше Кир не замечал. Просто шлялись по городу, сидели в маленьких кафешках в историческом центре, болтали обо всем и ни о чем. Ему нравилось общество этой изящной, грациозной брюнетки, порой обаятельно дурашливой и эмоциональной, порой неожиданно мудрой и тонко чувствующей оттенки настроения собеседника. Сам Кир придерживался выработанного годами дипломатично-ироничного стиля общения. Мол, я считаю так-то и так-то, но если ты считаешь иначе – давай на эту тему пошутим и замнем, чтобы не было лишних конфликтов. Все довольны, все счастливы.

Правда, со временем он стал подмечать, что Вики в его жизни стало как-то слишком уж много. Можно даже сказать, избыточно. По сети они трепались практически безостановочно, звонила девушка ему каждый день, выходные обязательно проводились вместе. Кир чувствовал, что теряет инициативу. И однажды случился Большой Серьезный Разговор, из тех, которые он терпеть не мог.

Вика сидела на подоконнике и болтала ногами. Кир пил чай и приводил мысли в порядок после работы. Вечер обещал быть спокойным и уютным. Вдруг девушка слезла с импровизированного насеста, подошла к столу, угнездилась напротив и уставилась на Кира с каким-то новым, неожиданным выражением хитрых зеленых глаз.

- А ведь я на тебя давлю, да?

Кир отчаянно проглотил жидкость, застрявшую в горле.

- Нет! Ну… Блин. Не то чтобы я защищаюсь, но – может, не за столом? Я был не готов! – отшутился он.

Вика посмотрела в сторону. Голос ее стал ровным и маловыразительным.

- Просто я подумала… Получается, что это я тебе всегда первая пишу, звоню, вытаскиваю куда-то. Не считаю, что мужчина должен делать первый шаг, я не поддерживаю эти стереотипы. Но, ядрен батон, Кирище, ну нельзя же быть таким идиотом! – последнюю фразу она выпалила, резко сменив тон. Кир чуть было не отшатнулся.

- Тааак… Я тебя услышал, - он пытался собраться с мыслями, - А ты помнишь наш разговор о самых важных вещах? Ага, помнишь, это хорошо. А к чему тогда претензии?

Вика широко раскрыла глаза. Минуту она молчала. Кир пожал плечами. Девушка встала, вышла с кухни. Хлопнула дверь в комнату. Аккуратно так хлопнула, словно ее специально придержали. Кирище-идиот, ну кто бы мог подумать. И когда он перестанет танцевать на граблях?

***

Упав головой на подушку, Кир тяжело, но с искренним наслаждением глубоко вздохнул. Вика тут же нырнула ему под руку и, кажется, чуть ли не замурчала от удовольствия, запустив тонкие пальчики в телесную растительность на груди. Нет, однозначно: все красивые женщины положительно безумны. Ключевое слово – «положительно». Темперамент у этой конкретной красивой женщины был совершенно термоядерный.

- Кирище, а можно тебя озадачить? – проворковала Вика таким уютным тоном, что за километр чувствовался подвох. Но вот ведь лиса, выбрала верный момент, когда мужчина расслаблен и благодушен… Впрочем, Кир на всякий случай собрался.

- Если прибивать полочку или заняться усекновением драконьего поголовья, то минут через пятнадцать. А если просто спросить, то я постараюсь изобразить что-нибудь внятное.

Девушка как-то уж очень задумчиво хмыкнула, явно не решаясь развивать тему, но потом продолжила:

- Вот мы с тобой уже пол-года встречаемся. Нет, я не о том, что ты не умеешь влюбляться – и не хочешь быть «чьим-то». Хватит, не хочу больше спорить на эту тему. Я тебя люблю, и мне этого достаточно. Но Кир, я тут подумала… Ты так часто говоришь о своей свободе, о том, что секс для тебя только один из способов общения между людьми, что ты хотел бы общаться со всеми симпатичными тебе людьми… - в последнюю фразу была вложена изрядная доля иронии. Кир мысленно застонал. Вика тем временем продолжала:

- Я действительно думала. И хорошо так думала. Скажи, почему бы нам не попробовать быть свободными… вместе?

Кир задумался, потом повернул голову и внимательно посмотрел в глаза собеседнице:

- Если ты о том, чтобы переспать с кем-то на стороне – то я совершенно не против. Было бы странно, если бы я так трясся над своей свободой, и при этом не уважал чужую.

- Да я не совсем об этом… - поморщилась Вика, - хотя в целом ход мысли ты уловил. Кира, я не смогу. Это ты бесчувственное бревно… ну хорошо, чувственное, только щекотаться не надо! А мне будет сложно. Поэтому… может, давай вдвоем?

- Что вдвоем? – не понял Кир.

- Ну… переспим с кем-нибудь. Вместе. С какой-нибудь парой. Мне так будет спокойнее! – зачастила девушка, видя, что ее слушатель слегка «завис», - Я все буду видеть, я буду доверять ситуации, в конце концов, ты что, думаешь, мне не хочется приключений?! Киииир!!!

Вот это поворот. Нет, не то чтобы такие мысли никогда не приходили ему в голову. Еще как приходили. И даже было что-то подобное… кажется… ну мы все тогда выпили, и эти две подруги… все-таки хорошо, что я мало помню. Но вот так в лоб? Нет, на енто я пойтить не могу!

Вика сидела на кровати, закусив губу и уставившись на собственные коленки. Кир натягивал джинсы и искал в полутьме зашвырнутую куда-то футболку. Свет включать не хотелось совершенно.

***

Все-таки «положительно» - не ключевое слово, подумалось Киру, когда он топал глубокой ночью где-то в районе Овсянниковского сада в сторону моста. Безумные бабы. Вечно какие-то дурные идеи в голову приходят… Правду говорят – хочешь понять женщину, почитай алгоритм генератора случайных чисел.

А самым неприятным было то, что Кир вполне осознавал: если бы мысль о совместных «похождениях» пришла в голову к нему сама и раньше – он бы подал ее, как гениальнейшее решение проблем ревности и недоверия в их с Викой паре. Вот тебе и ценитель свободы, предавался он уже самобичеванию, вот тебе и поддержка самовыражения.

Кстати, о самовыражении. Уже минут десять он шел какими-то дворами, явно не очень разбирая, куда топает. И, как оказалось, внимательно прислушивается к доносящейся издалека удивительно знакомой мелодии. Прямо болезненно знакомой. Не смотря на довольно бурную первую половину ночи, Кира начало накрывать вполне ощутимое возбуждение. Казалось, если он остановится и перестанет спешить в нужном направлении – его просто разорвет на части.

Музыка становилась все отчетливее, и свернув под одну из арок, Кир наконец обнаружил ее источник. Меланхолично перебирая изящными пальцами гитарные струны, прямо на асфальте возле стены сидела ужасно знакомая девушка, вокалистка той самой группы, как же ее… Мария? Марина? Кир не помнил, да и не хотел вспоминать. А та улыбнулась и негромко пропела:

I can love
But I need his heart
I am strong even on my own
But from him I never want to part
He’s been there since the very start

Кир, пошатываясь, сделал шаг навстречу. Девушка улыбнулась еще шире. Мир вокруг начал тускнеть, звуки зашуршали и загрохотали, поток времени стал физически ощущаться, как будто был сделан из липкой еловой смолы. И только странная исполнительница продолжала выглядеть яркой, живой и исполненной внутренней силы. Впрочем, ее облик тоже начал меняться: нижняя челюсть отвисла и удлинилась, из-под губ выступили клыки. Кира пробил холодный пот.

И в этот самый момент он понял, что музыка, конечно, звучит. И к зубастой музыкантше его все так же тянет. Но знание это вполне рационально, может быть оценено критически и с негодованием отвергнуто. Поэтому Кир напрягся, сделал над собой усилие – весьма изрядное, прошу заметить, - и, подняв правую руку, продемонстрировал певице однозначный инвективный жест, исполняемый средним пальцем в до-мажор.

Сказать, что вампирша – а кто это еще мог быть, такой зубастый и обаятельный? – ошалела, было сродни выражению «я бросил атомную бомбу, и она жахнула». Музыка резко оборвалась, пение сорвалось на невнятный хрип, клыки втянулись и девушка вскочила на ноги, резко отпрыгнув подальше.

- Что это значит? – взвизгнула она, - Что за шутки?! У меня лицензия!

Кир хотел уже в ответ выдать что-нибудь заковыристое про кровососов и их сексуальные предпочтения в отношении различного мелкого домашнего скота. Но тут голова закружилась, и он почувствовал, как начинает медленно-медленно, вращаясь против часовой стрелки, заваливаться на пол. Последнее, что Кир успел заметить – под арку вбежали еще какие-то фигуры, и одна из них хрипло выкрикнула что-то про Ночной Дозор.

***

- Очень неплохо, кстати, очень. Но у нас, у Темных, с Питером свои отношения. Как же это мы тебя проглядели, а? – Эрик развалился в уютнейшем на вид кресле и с живым любопытством уставился на Кира.

Эрик был Темным магом. Работал он Дневном Дозоре Гельсингфорса, как по привычке сам же именовал столицу сопредельной Финляндии, и после событий, связанных с пробуждением Северной Пальмиры, входил в сводную группу, курирующую Санкт-Петербург. Все это он изложил Киру, когда тот пришел в себя. Между прочим, его тут же напоили безумно засахаренным какао и заставили слопать пару шоколадок. В обычных условиях Кир столько сладкого не осилил бы, но тут набросился на предложенное богатство и поглотил его в пару присестов, пока Эрик журчал своим медовым тенорком.

- Кир… Я ведь могу тебя так называть? Ну и отлично. Так вот, даже учитывая, что эта негодная девчонка затащила тебя в Сумрак против воли, ты отлично справился. Тридцать секунд без защиты. Я полагаю, это не ниже третьего, ну пусть четвертого уровня. Молодец!

Потянувшись за третье шоколадкой, новоиспеченный Иной наконец вычленил беспокоившую его мысль. Странно, что со всем остальным сознание справилось вполне себе самостоятельно. Сумрак? Допустим. Иные? Предположим. Вампиры? Он склонен верить своим глазам. Маги? Эрик при нем пижонски прикурил, щелкнув пальцами. Договор? А почему бы и нет? Но вот…

- А почему я Темный? – смог сформулировать Кир. Ему вдруг стало холодно. Даже какао не помогал.

- А потому что ты склонен ценить свою и чужую свободу, - обаятельно оскалился Эрик, - И ты вошел в Сумрак в состоянии негативного стресса. Светлые будут ворчать и требовать пересмотреть твою инициацию, но что сделано – то сделано. А о вампирше не переживай, мы ее сами строго накажем. Ну, не очень строго. Эта шушера совсем распоясалась в ваших болотах… Но, с другой стороны, такой хороший, годный Темный получился! Подумай над тем, чтобы поработать на Дозор. Еще вопросы?

***

С одной стороны, Кира все устраивало. Учить – учат. На мозг не капают: хочешь – занимайся, не хочешь – твое право. Допуск к учебным материалам был свободным… Ну, для Иных. Денег подкинули, но дали понять, что это подъемные, а дальше сам, что тоже было разумно. Разговор о службе в Дозоре поднимался еще пару раз, но ненавязчиво, без фанатизма. Пресловутую свободу демонстративно подчеркивали чуть ли не в обязательном порядке.

А с другого ракурса, Кир не переставал задаваться вопросом: ну почему Темный-то? Он уже понял, что великое противостояние Света и Тьмы, которое тысячелетиями шло втайне от всего человечества, далеко не так однозначно. И что Тьма – это отсутствие правил, навязываемых Светом. И Свет – это далеко не всегда благо, и Тьма – не всегда зло. И часто они идут рука об руку, сотрудничая в глобальных экспериментах.

Но формальное именование слегка нервировало. Эрик намекнул, что близким людям – можно открыться. Естественно, связав их определенными клятвами, подкрепленными магией. И вот тут Кир очень живо представлял себе картину: приходит он, значит, к Вике, весь такой в черном плаще, с красным лайтсэйбером и в шлеме-маске… тьфу ты, воображение, куда ж тебя понесло? В общем, как сказать девушке, что он, мать-мать-мать, Иной и Темный маг – Кир не представлял.

Марина, та самая вампирша, по настоянию Эрика принесла Киру свои извинения. Виноватой она при этом не выглядела. «Лицензии выдают Светлые. Может, они знали, что ты потенциальный Темный. Хотели тебя убрать. Пофиг. Эрик, конечно, для виду пообещал наложить взыскание, но на деле обойдется ограничением на колдовство, мне уже по вампирской почте «капнули». Главное – чтобы с дотаций не снял».

Кир с интересом обнаружил, что действительно не имеет к певице претензий. Ну так, осадочек остался, но не более чем. Кстати, именно Марина посоветовала перед серьезным разговором Вику слегка загипнотизировать. Но это было как-то… не то. Свобода. В том числе свобода воли. Вот в чем крылся парадокс.

Вика пару раз звонила, но трубку он не брал. На сообщения не отвечал, в сети появлялся из-под анонимайзера, «социалками» не пользовался. Большую часть времени либо практиковался в магии, либо проигрывал в голове варианты предстоящего диалога. Все чаще хотелось махнуть рукой и куда-нибудь уехать, оставив старое позади, как советовал уже Эрик. Но это было сложно.

- Вот когда ты проживешь одну человеческую жизнь, а потом еще одну, - с видимым удовольствием объяснял куратор, валяясь в своем любимом кресле, - Тогда ты наконец перестанешь себя считать таким же, как они, - он пренебрежительно махнул рукой в сторону окна. Кир поморщился. Концепция была ему понятна, но слишком уж радикальна. Эрик тем временем продолжал:

- Пойми, если ты будешь играть по правилам… и точно понимать, когда правила следует нарушать, то чисто теоретически сможешь прожить несколько столетий. А то и больше. А она в конце концов состарится и умрет. Да, ты можешь поделиться с ней силой. Так сказать, перелить немножко молодости и здоровья. Но смерть простого человека обмануть не получится. Она придет. Так что учись отпускать, Кир. А лучше – учись уходить сам. Это твоя свобода, тебе решать.

***

На лестничной площадке было довольно чисто и даже уютно. Соседями у Вики были, как на подбор, пожилые интеллигенты – в одной из квартир даже, по слухам, обитал настоящий, без дураков, академик. Кир посмотрел сквозь Сумрак. Мха было немного, но на всякий случай Темный дунул на редкие пятна Ледяным Ветром, и те осыпались невесомой призрачной трухой. Поняв, что занимается ерундой и тупо боится предстоящего разговора, Кир вышел в обычный мир, встряхнулся и решительно позвонил в дверь.

Открыли сразу. Вика стояла на пороге, будто так и ждала его там все время с того момента, как он ушел два месяца назад. У Кира защипало в глазах и скрутило под ребрами. Он натужно улыбнулся.

- Можно?

- Да, конечно, проходи… - Вика была словно заторможенная. Украдкой посмотрев на нее, пока они шли до кухни, Кир обнаружил ауру всех цветов и оттенков эмоций. Радость – от того, что пришел? Тоска – предчувствие плохого. Брызги злости – где ты пропадал, гад?! Нежность – он здесь, здесь, здесь… Киру стало дурно.

- Чаю будешь?

- Наливай. Мне сахара побольше, - что угодно, только бы не прыгать с этого обрыва. Тьма, даже руки подрагивают. Как будто опять тренировался на второй слой залезать. Кстати, сахар он попросил чисто инстинктивно – видимо, у Иных это становится условным рефлексом.

- Кир…

- Вик, погоди. Я сейчас одну штуку скажу, - он зажал вспотевшие ладони между коленей. Вдохнул, выдохнул. Собрался. Посмотрел на девушку.

И тут вдруг понял, что ему совершенно не нужно ничего говорить. Кир просто любовался той женщиной, которая была для него ближе и роднее всех. Без кого ему было трудно представить себя. К которой он так рвался и которую он так страшился напугать своей исповедью, как бы сумбурно это не звучало. Он понял, с невозможной ясностью и четкостью осознал…

- Я люблю тебя, - произнес кто-то посторонний. Потом Кир вспомнил, что посторонних на кухне нет. Он едва успел удивиться, как его подхватила какая-то безумная, искрящаяся волна и потащила на своем гребне, разрывая на части и складывая вновь таким же, каким он был… Но при этом абсолютно, совершенно другим. Он задыхался, он что-то кричал в пылающую пустоту. Он был счастлив.

Потом его тормошила перепуганная Вика. Кир лежал на полу и глупо улыбался. Было хорошо. Спокойно. Смутно ощущались какие-то перемены, настолько глобальные, что на них по сути было наплевать. «Я люблю тебя» - стучало в висках. А потом он снова отрубился.

***

Эрик больше не возлежал. Он ходил по кабинету, заложив руки за спину, и периодически зыркал на Михаила. А Михаил, на минуточку, был Светлым целителем, и тоже занимался делами города… со стороны Ночного Дозора, естественно. И он озабоченно покачивал головой, изучая Кира.

- Вот это вы нам задали головоломку, молодой человек. А вы вообще в курсе, что так не бывает?

Кир все еще не мог взять в толк:

- Но почему? Я думал, это сознательный выбор. Захотел – и перешел на другую сторону.

- Да, но только для Высших! – поднял палец Михаил. Эрик нервно дернул уголком рта.

- Да что вы говорите… коллега! – последнее слово прозвучало, как выстрел, - А кто в свое время переманил Медведя? Можно подумать, тот когда-нибудь дорастет до Высшего мага! Тем более, перевертыш…

- С Медведем тоже не все просто, - спокойно и благожелательно парировал Михаил, - но мне не известны случаи, когда молодой Иной вот так просто, под воздействием эмоционального стимула, взял бы и сменил цвет, как фасон перчаток. Боюсь, придется ждать Инквизицию. У меня нет доступа к таким данным. А у вас?

Эрик фыркнул и отвернулся к окну. Киру пояснили, что случай, конечно, экстраординарный, но не критичный для Равновесия, поэтому представители над-Дозорной структуры не будут пользоваться порталами, а традиционно прибудут авиатранспортом. До этого момента молодому – теперь уже Светлому – магу предписывалось не покидать помещение, просьбы и пожелания передавать через Эрика и Михаила, а вообще не выпендриваться и вспоминать в деталях, как все было.

Но деталей Кир особо не помнил. Вика позвонила в «скорую», звонок отловили в Дневном Дозоре – видимо, следили. Ну да только глухой не знал, куда направился смятенный духом маг. Зачаровав персонал «неотложки», Темные уволокли Кира в свой офис, где и озадачились по самое не балуй. До такой степени, что Эрик сам позвонил Михаилу и вежливо, насколько это было возможно с их общей историей, пригласил на экспертизу.

Инквизиторы прибыли втроем. Традиционно закутанные в серые балахоны и мрачные, как неотвратимость судьбы. Тут же загнали Кира в Сумрак, потом помахали вокруг него всякими артефактами, из которых сам юный маг опознал только Око Сущности. Посовещались между собой, и в итоге потребовали все того же – сидеть, не рыпаться, хорошо питаться и думать.

Кир порывался позвонить Вике, но Михаил настоял, чтобы телефон был изъят. Назревал было конфликт, но целителю не иначе как чудом удалось уговорить свежеиспеченного Светлого войти в их общее положение и проявить благоразумие. Кир с удивлением осознал, что такие понятия, как «общая цель» и «благо коллектива» для него, редкостного эгоиста, вдруг начинают звучать совершенно иначе – ближе, понятнее. Очевиднее. Пришлось согласиться с доводами Михаила и терпеть.

Через пару недель Кир снова предстал перед тройкой Инквизиторов. Ассоциации были самые неприятные. Вспоминались Стругацкие. Не хватало только Фарфуркиса. Эрик и Михаил были не в счет.

- Светлый, бывший Темный маг пятого уровня Кирилл Уманский. На вас нет вины за нарушение или пренебрежение Договором, - было слышно, как Михаил аккуратно вздохнул.

- Случаи, подобные вашему, есть в нашей картотеке. До этого момента их было всего два. Ваш третий. От вас требуется не разглашать полученную информацию. Никому не рассказывать о переходе, кроме присутствующих здесь и особо уполномоченных представителей Инквизиции. Всем причастным – принести клятву и получить знак Карающего Огня.

Тут уже выдохнул Эрик. Кир непонимающе закрутил головой, когда в комнату вошли двое оборотней, которые привезли его в офис. Все встали в круг… А затем было больно. Очень больно.

- Все, вы свободны. Помните о конфиденциальности. Можете рассказать девушке о себе, но не о своем переходе. Придерживайтесь версии, что были инициированы, как Светлый. Это расследование завершено.

Кир встал с пола и поморщился. Нет, все-таки человеческая бюрократия как-то… человечнее. Он посмотрел на Эрика – тот пожал плечами и вышел проводить троицу в балахонах. Михаил подал руку, Кир взялся за нее и поднялся, слегка пошатываясь. Целитель положил на стол телефон.

- Поговори с ней. Она очень переживает. Все больницы обзвонила. Мы внушили дежурным «трешки», что ты лежишь у них, но к тебе нельзя. Рекомендую еще недельку посидеть дома, потом можно будет и повидаться. Но помни – ты теперь Светлый. Это гораздо больше ответственности. В том числе и за сказанное. Впрочем, решать тебе.

***

Сначала Вика долго плакала. Потом орала, что он впечатлительный идиот и должен беречь свое здоровье. Потом снова плакала. Потом утащила в спальню…

Кир решил ничего не рассказывать. Аккуратно жонглируя полу-правдой, через ощутимое внутреннее сопротивление поведал, что на него напали где-то по пути. Что он получил по голове и лежал в больнице, «да, целых два месяца… нет, не мог позвонить, пальцы плохо слушались, да и от разговоров голова кружилась… ну прости, прости меня…» С падением в обморок это отлично увязывалось – понервничал, вот и приключилась оказия. Вика грозилась тормошить каких-то родственников, которые могли предоставить им путевку на двоих в санаторий, каждый вечер выгуливала его в близлежащем парке и вообще тряслась над Киром, будто тот был вазой династии Мин. Было очень неловко, но молодой Светлый убеждал себя, что это ради «общего блага».

Разговоров о сексуальных экспериментах более не поднималось. По молчаливому согласию обеих сторон решили считать это недоразумением. Да и не было в том необходимости – Кир с каждым днем все яснее понимал, насколько же он был дураком, когда пытался брыкаться и вставать в позу. Свобода? Кому она нужна! Пф… У него была Вика. А он был у нее.

Впрочем, что-то все-таки понемногу начинало его беспокоить. Он теперь регулярно посещал Светлую школу для Иных, постепенно рос в уровне, буквально через пол-года Михаил официально зачел ему четвертый. Пару раз встречались с Эриком, пили пиво в уютном подвальчике где-то на Сенной. Темный подкалывал, но беззлобно. Марина тоже приглашала на концерты, но, подумав, Кир вежливо отказался. Все было безоблачно… и при этом ощущалась некая неправильность.

А потом, однажды утром Кир догадался посмотреть ауру своей любимой. И с недоумением обнаружил там тревогу, страх и сожаление. Это было так неожиданно, что он не удержался и задал вопрос прямо:

- Вик, что-то случилось? Не сочти параноиком, но складывается впечатление, что какая-то инфа прошла мимо меня. Причем важная инфа. Для нас обоих, - он обнял девушку и нежно поцеловал за ушком, убрав блестящий каскад волос.

Вика поежилась и обхватила себя руками. Кир отпустил ее, и она отступила к окну. Забралась на подоконник. Как тогда, подумалось Светлому. Как тогда.

- Знаешь… - девушка откашлялась, Кир не торопил, - мне очень странно. Я не хотела тебе говорить. Думала, это просто от того, что ты болел. Принимал лекарства. С тобой что-то происходило. Но… Кира, ты стал пахнуть иначе.

- Что? – изумился тот. Вика тем временем продолжала:

- А потом я поняла, что изменился не только запах. В тебе словно другой человек. А может, это я изменилась. Но когда я рядом с тобой – мне кажется, будто я вышла рано утром голой на вершину холма, и навстречу мне поднимается солнце. Оно вроде бы и греет… Но и обжигает. И ветер. Он пронизывает меня насквозь. У меня от тебя мурашки, Кир. Я боюсь.

Вот так. Женская интуиция расколола Иного, как омар устрицу. Интересно, я действительно стал иначе пахнуть? Или это чистая психосоматика? Ладно, Кир, соберись, сейчас будем излагать по пунктам…

Он уже было хотел приступить к исповеди, но Вика встряхнулась и выпалила:

- Нам нужно расстаться. Я ничего не понимаю. И не хочу ничего понимать. Пусть твои тайны останутся тайнами. А они есть, я знаю. И про больницу тоже. И про обморок. Но – не хочу. Кир, мне надо побыть одной. Отпусти меня, пожалуйста.

Сказать, что это было как обухом по голове – значит, бессовестно преуменьшить эффект. Кира затрясло. Он даже подумал на мгновение, что вот его опять сейчас накроет, он снова сменит цвет, наплюет на политес и расскажет Вике все – с подробностями, пусть даже его при этом спалит Знак.

Но… ничего не происходило. Сумрак все так же шуршал и тянул промозглым ветром из теней. Ему было наплевать на маленького Иного, который вдруг понял, что не может наступить на горло чужой свободе.

Тогда Кир встал, дернулся было обнять Вику. Опомнился, отошел. Посмотрел на нее сквозь Сумрак, аккуратно смахнул с ауры пятна печали и боли.

- Ты вправе поступать так, как считаешь верным. Я не могу отпустить тебя – но ты сама в силах идти туда, куда пожелаешь. Вообще, запомни такую вещь: только ты решаешь, кем тебе быть. Какой тебе быть. Вик, я… да, я люблю тебя, - он улыбнулся, - и мне этого достаточно. Спасибо.

Вика плакала. Кир тихо развернулся, вышел в коридор, накинул куртку. Машинально проверил, есть ли в кармане сигареты. Вышел на лестницу и, не удержавшись, закурил.

Этажом выше открылась дверь. Кто-то явственно шмыгнул носом, но промолчал – видимо, выглянул за тем же интересом. Донеслась музыка, игравшая из-за неплотно прикрытого. Кир затянулся и начал вполголоса подпевать.

I can fly
But I want his wings
I can shine even in the darkness
But I crave the light that he brings
Revel in the songs that he sings
My angel…

Дата добавления: 2015-08-29