— В атаку, мои верные воины!! — грозный вопль огласил двор.
— И-и-го-го-го!! — отозвался на него конь, опускаясь на передние ноги.
— ……………. мать! — отозвалась я, падая ему на шею и вспоминая, что зарекалась мечтать с Солнышком в руках.
Конь замер, обернулся в мою сторону и удивленно распахнул глаза. Отчего-то темно-лиловые.
— Привет! — помахала ему рукой я.
Конь тряхнул головой, зло сощурился и… И я почувствовала себя коктейлем в бутылке у бармена. Вверх-вниз-потрясти. Крутануть. Потрясти. Выписать какую-то загогулину…
Честно говорю — держалась на испуге. Ножки у коняшки размером с хорошую тарелку, да и под ними — каменные плиты, а не зелененькая травка. Размажут тонким слоем — и Солнышко не спасет. Поэтому я изо всех сил вцепилась в пляшущего подо мной зверя, уже не считая его красивым и т. д. Сейчас у него из цензурных определений было одно — злобный.
Но ничто хорошее — не вечно. Особо извращенный кульбит (и как у него позвоночник выдержал??) — и я зависаю в свободном падении.
На каком-то зверином инстинкте самосохранения крылья широко распахиваются и начинают быстро и сильно бить по воздуху. Я кое-как удерживаюсь в воздухе, со злорадством наблюдая как конь, оглядев землю и не найдя меня там задирает морду вверх… и роняет челюсть.
Никогда еще такого не видела…
Упс! Вместе с челюстью крылья уронили и меня. На коня, куда-то в район соединения его шеи с телом.
На каменные плиты двора мы грохнулись вместе.
Мы сидели на земле, тяжело и с присвистом дыша. Я и конь. Тихо, мирно, привалившись друг к дружке. Вернее я — привалившись, а конь — просто сидя. Ибо если эта туша на меня завалится… даже мокрого места не останется.
Крылья нервно подрагивали за спиной, дико болели и чесались у основания. Я осторожно завела Солнышко за спину и легонько почесала между лопаток, негодуя, что крылья у меня какие-то… увеченные. Ни тебе летать нормально, ни чего другого. Ну на кой они тогда вообще сдались?!
Боль постепенно уходила, но вот чесаться стало еще сильнее. Я сильнее и почесала. В общем, вот так чесалась я где-то с минуту или меньше. А потом, удовлетворенно потянувшись, сложила крылья и поглядела на коня.
Тот удивленно смотрел на меня, поджимая к брюху левую заднюю ногу. Наверное, ушиб или подвернул когда падал. Бедняжка… Умиротворенное настроение требовало помогать ближним по мере сил и возможностей. Поэтому я еще раз глянула на коня и развернула Солнышко по направлению к подозрительной конечности. Вспышка — и мне снова захотелось есть.
Нет, ну вот отчего такая несправедливость? Все маги, о которых я читала — подключались к каким-то там источникам, стихиям и прочему, а я — к собственному организму! Так никакой еды не напасешься. Обидно…
Но обиды — обидами, а пока я, кряхтя, постанывая и потирая ушибы (отчего-то мой магический посох их лечить отказывается) направилась в Дом, мечтая о теплом перекусе.
Кстати, теперь весь процесс готовки у меня сводился к тому, что я доставала из кладовки продукты и кидала их в местный аналог кастрюли. А Дом уже сам жарил, варил, подогревал и вообще, доводил до ума. Так что к моим услугам всегда была теплая еда.
И вот я, предаваясь блаженным мечтам о посещении уютненькой кухни, направилась к входу в Дом, когда на полпути меня догнал негодующий возглас:
— Ты куда это?
— Есть, — не оборачиваясь, отозвалась я.
— А как же я?!
— Солому жри, — мрачно пробормотала, махнув рукой в сторону своей «страховки».
А потом до меня дошло, что из живых существ во дворе всего только двое…
Резко развернувшись, я с недоумением и испугом поглядела на уже стоявшего парнокопытного.
— Сам ее жри, — гордо тряхнув головой, ответствовали мне.
— Разговаривает… — тихо прифигела я, набивая очередную шишку на мягком месте и чувствуя, как у меня отвисает челюсть.
— А то ты не знаешь, — раздраженно хлестнул себя хвостом по боку конь. — Ну так что?
Я растерянно моргала, глядя на это… эту… этого… Блин, ну и как его звать теперь?!
Видимо, мой внешний вид был настолько красноречив, что конь немного испугался. Во всяком случае, он шустро процокал ко мне и настороженно заглянул в лицо.
— Эй, ты чего?
Я испуганно шарахнулась вбок.
— Ты кто?? — возопила я, хватая Солнышко наперевес. — Учти, я буду защищаться!
— Райлен, ты что, сдурел? — отшатнулся от моего крика и резкого движения конь. Затем он более подробно разглядел мой посох и прифигел сам. — Солнечный Дождь? Ты держишь Солнечный Дождь??!
— Какой это Дождь? — нервно дернулась я. — Это Солнышко!
Конь отступил еще на шаг.
— Ты кто? — настороженно спросил он.
— А ты? — не осталась в долгу я.
— А я первый спросил, — уперлось это млекопитающее.
— А я тут живу! — не сдавалась я.
— А я в гости не набивался! — возмутился конь.
— А у меня посох в руках! — привела убойный аргумент я.
— А я… а я… — он явно искал подходящее возражение, но оно упорно не хотело находиться.
— Ладно, твоя взяла, — тряхнул головой конь. — Позвольте представиться. Суур'Ильех из рода данов. — припав на одну ногу, поклонился он. — А ты?
— Лена Матлак, студентка, за каким-то «надом» запихнутая сюда, — поклонилась я, вздыбив крылья.
— Врешь! — выдохнул конь.
— Сам дурак! — обиделась я.
— То есть… ты не Райлен? — похоже, говорящая конячка ожидала чего угодно, но не такого.
— Ни в одном глазу! — клятвенно заверила его я. — Что б мне Солнышко сгрызть!
Посох возмущенно полыхнул.
— Эээ… И что теперь? — недоуменно протянул конь, усаживаясь на задницу.
— Не знаю как ты, а я есть пошла, — развернулась в направлении Дома я.
— Погоди… ты… пошла?! — он явно выделил последнее «а». — То есть… ты еще и… женщина?!
— Девушка, — возмутилась я. — А что, тебе что-то не нравиться?
— Да нет… хи-хи… все просто здорово… хи-хи… еще и светлая… хи-хи…
Вот так, странно подхихикивая он сперва бормотал нечто, а потом просто заржал. Знаете, кони не смеются. Они ржут.
Вот и этот ржал. Самозабвенно, захлебываясь, всхлипывая и позабыв обо всем. Иногда он пытался что-то сказать, но новая порция ржания перебивала все его начинания. Передние ноги, не выдерживая такого издевательства, разъехались в разные стороны, роняя коня на землю. Но его это мало волновало. Он перевернулся на спину и продолжил свое занятие, махая в воздухе всеми ногами разом. Я еще пару минут понаблюдала за этим. А потом мне надоело.
Солнышко свистнул в воздухе и с глухим звуком вошел в соприкосновение с широким лошачьим лбом.
— Ик… — вздрогнул конь, резко прекращая свою истерику-смех.
— Все? Отсмеялся? Дыхание нормальное? — заботливо полюбопытствовала я, присев перед его мордой на корточки.
— Да вроде… — конь задумчиво поднялся и почесал за ухом задней ногой.
— Тогда — до свидания, — и я гордо направилась к лестнице в Дом.
— А я? — жалобно протянул он, цокая за мной и тыкаясь носом плечо.
— А ты — гуляй, — я обиделась. Нет, еще с меня всякие млекопитающие не ржали!
— Ну Лин… Ну что ты? — вертелся вокруг меня конь, умильно заглядывая в глаза.
— Я не Лин, я — Лена! — вот еще, и имя перековеркают.
— Так я ж и говорю — Лин, — тряхнул головой мой собеседник. — Ну не обижайся. Я это не с тебя, честное слово! Я с Райлена.
— Точно? — подозрительно переспросила я.
— Слово дана! — торжественно стукнул копытом этот подхалим.
— Ну ладно, — смилостивилась я. — Оставайся.
— А покушать? — с ликом несправедливо обиженного ребенка возмутился Суу… урих… Короче, возмутился Сури.
— Ну, поищи по сараям, — пожала плечами я. — Там сено где-то было…
— Я сена не ем, — насупился конь.
— А я откуда знаю, чем говорящих лошадей кормить надо?! — теперь уже возмущалась я. Мало того, что поиздевались надо мной, так еще и корми их теперь!
— Я не конь, я — дан! — обижено выдало это млекопитающее.
— Да хоть кардан, — едва не взвыла я, — все равно не знаю!
Сури недоуменно хлопнул густыми ресницами.
— У вас что, данов нет? — похоже, он не представлял, что где-то могут не водиться говорящие лошади.
— Нет, у нас только кони, — пожала плечами я. — И они не разговаривают.
— Бедные вы, — посочувствовали мне, — ну ладно, я ем все, что и ты ешь. Но кроме мяса — уточнил он.
«Вот нахлебников развелось» — подумалось мне, но вслух я пообещала вынести, что найду в кладовке Дома.
А нашла я пару караваев хлеба и солидную такую охапку какой-то голубовато-серой травы. Оставив его обедать, я поплелась на кухню и приступила к собственному ублажению желудка.
Из полудремы, навеянной сытым и полным желудком, меня вывел истошный вопль, донесшийся со двора:
— Ли-и-и-и-ин!!!!!
Едва не упав со стула и ощутимо задев по пути плечами и крыльями пару косяков, я вылетела во двор, судорожно сжимая в руках Солнышко.
— А? Что? Кто? Где враги?! — я не могла понять, что твориться вокруг.
— Лин, расседлай меня! — стоявший посреди дворика Сури нахально встряхнулся, лязгнув металлическими фиговинами.
— Ты чего, совсем офонарел?! — накинулась я на него. — Кто ж так орет? Я думала, что на нас напали!
— Да кому мы нужны? — фыркнул этот нахал. — Райлена-то мертвым считают. Так что никто сюда не сунется.
— И все равно — нечего так орать! — я села на ступени, намереваясь еще немножко покемарить.
— Лин! — тяжелые копыта возмущенно лязгнули о нижние ступени лестницы.
— Ну чего тебе неймется, Сури? — недовольно пробормотала я, приоткрывая один глаз.
— Кто? — поперхнулся конь, а потом махнул хвостом: — А, ладно. Можно и Сури. Только ты меня все равно расседлай!
— Да не умею я, — отмахнулась от его приставаний.
— А я научу! — загорелся энтузиазмом дан. — Ты иди сюда.
И зачем я согласилась?..
— Да не тяни ты так! Легче, легче, не статую расседлываешь, — издевался надо мной этот конь говорящий.
— Будешь возмущаться — прошипела я, — сам расседлываться будешь!
— У меня рук нет! — возмутился Сури.
— А мои — не казенные! — рыкнула я, спихивая в сторону тяжеленное седло.
— А я тебя потом покатаю, — стал подлизываться дан, чуя, что ему может и нагореть.
— Правда? — уздечка застыла на половине пути.
— Правда, правда… Ты не отвлекайся, давай!
Процесс пошел шустрее и вот уже дан счастливо встряхивался и мотал головой.
— Ну? Когда поедем? — нетерпеливо приплясывала рядом я.
— Садись, — согласно кивнул Сури и подставил мне бок.
— А как? — я настороженно поглядела на дана, спина которого была мне ну по плечи как минимум.
— А это уже твои проблемы — ехидно ржанули мне.
— Ах так! — завелась я, подпрыгнула на месте и сильно замахала крыльями.
К моему и Сури удивлению, крылья послушно вознесли меня над ним и плавно опустили ему на спину. Правда, сложив крылья раньше, я ощутимо приложилась о нее копчиком но это были уже мелочи. Главное — я научилась ЛЕТАТЬ!!!!
Дан изумленно выдохнул и без дальнейших пререканий легким галопом вылетел в предупредительно распахнутые Домом входные ворота.
* * *.
Оказывается, для езды на дане совсем и не нужно уметь ездить верхом. Не знаю, отчего, но сидела на его спине я как приклеенная и не падала. На мой вопрос Сури ответил, что если дан не хочет, всадник не упадет. А седло на него надел Райлен, когда пленил. Вот только покататься не успел — к нему гости пришли. Те самые, что едва Дом не разнесли. И вот теперь он катает меня. В смысле — Лин.
И вот теперь, поздним вечером мы с ним объезжали близлежащие места. А что, довольно красиво. Лес, дорога, цепочка небольших, но глубоких (по уверению Сури) озер. Цветочные поляны… Горы… А внизу еще и село было. Только мы туда не поехали. Сури сказал, что его жители очень даже хорошо знают Райлена, так что нас могут и не понять.
Небо уже стало темно-синего цвета и на нем зажглись первые звезды. Неожиданно большие и золотистые. Как и луна. Ну, или как она здесь называется… Сури шел по дороге галопом и я, раскинув в стороны крылья и руки подставляла лицо ветру. Вот бы сейчас взлететь и…
Неожиданно тишину разорвал истошный, полный смертельного ужаса крик. Сури резко затормозил, едва не скинув меня. Я, резко развернувшись в сторону вопля, пнула Сури каблуками. Тот безо всяких возмущений развернулся на месте и бросился в лес. Я пригнулась к его шее и прикрылась крыльями от шальных ветвей.
С разгону мы выскочили на поляну и увидели… К стволу довольно высокого и толстого дерева, чем-то напоминающего дуб прижалась женщина. Из-за ее спины выглядывали двое детей, лет пяти-семи. А перед ними… А перед ними стояла стая животных, чем-то напоминавших помесь дикобраза и волка. Волчье тело, шея, украшенная гривой коротких иголок, игольчатый гребень по хребту.
На нас оглянулись. Взгляд женщины сперва полыхнул надеждой, но потом угольки погасли, оставив в глазах только серый пепел безнадежности. А эти волко-дикообразы поглядели как на десерт, нежданно-незванно появившийся на столе. Ко всему прочему они обладали еще и тяжелыми челюстями, оснащенными внушающим уважение набором клыков.
Сури испуганно всхрапнул и попятился назад.
— Ты это куда? — возмутилась я, пиная его коблуками.
— Надо быстрее уходить! Это иглистые волки! — в его голосе явно проскальзывал страх.
— А как же они? — я посмотрела на сжимающееся перед людьми кольцо зверей.
— Да пойми ты, дура, у тебя светлый посох! От только творить умеет! А тут не всякий темный справится! — Сури развернулся и собрался удирать.
Я резко соскользнула с его спины. Не могу я просто так! Ну не могу!
— Значит, творить, говоришь… — сквозь зубы прошипела я, разворачиваясь к уже приготовившейся к атаке стае. — Ну, Солнышко…
Я сосредоточилась на своих желаниях, четко и ясно представляя себе то, что хочу создать. Навершие посоха ярко засветилось, словно действительно зажглось небольшое солнышко. Плавный взмах — и взвившийся в прыжке зверь недоуменно повизгивая валится на землю. Его челюсти плотно стянуты широким кожаным намордником. А на шее красовался строгий ошейник с шипами внутрь. Не удовлетворившись содеянным я прицепила к ошейнику еще и короткий поводок, конец которого крепился к другому, не менее толстому дереву.
Да! Вот просто так и крепился! Верне, рос прямо из ствола. Я ведь не подумала представить какое-то кольцо или еще что.
Вся компания на полянке недоуменно замерла, а потом волки всей стаей развернулись ко мне. Испуг придал мне сил и Солнышко яростно полыхнул, слепя глаза. А я рухнула на землю, поскольку подогнувшиеся ноги отказывались держать.
Когда я проморгалась, то увила всю стаю, одетую в «сбрую» и отчаянно рвущуюся с поводков у дерева. И глядящую на меня широко раскрытыми глазами женщину. За спиной хрустнула ветка и голос Сури произнес:
— Ну и ничего ж себе…
— А ты думал… — перед глазами плясали звездочки. Опираясь на Солнышко я поднялась на ослабевшие ноги.
Со стороны людей донеслось шевеление и женщина, прижимая к себе детей, несмело подошла к нам.
— Господин… — голос был хриплый, сорванный. Видимо, это она и кричала.
— Давайте поговорим в Доме, а? — предложила я, чувствуя, что живот сводит голодной судорогой.
Женщина как-то странно посмотрела на меня и обреченно кивнула.
— Сури, подсади, а? — попросила я дана, прислоняясь спиной к ближайшему деревцу.
Дан кивнул, развернулся к спасенным и опустился на колени. Женщина покачала головой, молча посадила на широкую спину дана детей и села сама. Я с тоской посмотрела на оставшееся место. Может, какой герой и разместился бы на крупе, но я боюсь. Одно дело, когда едешь на спине, а другое, когда на заднице. Поэтому на вопросительный взгляд Сури ответила:
— Я своим ходом.
Тот пожал плечами, но настаивать не стал. До дороги мы дошли пешком. Как оказалось, она не так уж и далеко была. А на дороге я взобралась на один из камней и взлетела. Крылья слушались куда лучше ног. Сделав круг в воздухе я углядела светящиеся окна Дома и направилась к нему по прямой, не тратя время на объезд. Сури несся по дороге и к воротам мы прибыли почти одновременно.
Ворота гостеприимно распахнулись и мы вошли во двор. Сури снова пригнулся, давая возможность пассажирам сойти на землю. Я остановилась, подождала, пока они дойдут до меня, и направилась в Дом. Проведя гостей внутрь, я направилась на кухню. На печке уже стоял испускающий сладкий запах котелок. Я накинулась на еду, как будто неделю голодала. Утолив первый голод я вспомнила о гостях.
— Присоединяйтесь, — кивнула я на стол и еду. — А серьезный разговор отложим на утро, а?
Женщина угрюмо кивнула, не отрывая от меня испытующего взгляда. И чего это она? Наверное, еще от пережитого не отошла. Поэтому я наелась и отправилась спать, напоследок попросив Дом.
— Пригляди за гостями, а? Комнату им там покажи…
Кровать встретила меня прохладными объятиями и я провалилась в глубокий сон…
Глава 3
Позвольте назначить вам встречу? В левом ухе…
Любое место пусто не бывает!
Вы что? Это же моё!
Поздно, закомпостировано…
Проснулась я посреди ночи от яростного стука в дверь. Голова болела нещадно да и тело ломило так, словно я всю ночь разгружала состав с углем. Ну, или тренировалась целый день в тренажерном зале безвылазно. Солнышко же помогать отказывался категорически. А стук не утихал. Помянув по матушке того, кому не спится в ночь глухую, я слабо простонала:
— Войдите…
В комнату резко ворвалась давешняя спасенная женщина и с порога потребовала прекратить это издевательство.
— Какое издевательство? — робко поинтересовалась я. Как по мне, так издеваются тут исключительно надо мной.
— Самое свинское! — ответили мне. — Я целую ночь провела под дверью!
— А я при чем? — неужели от потрясения у моей гостьи крыша поехала?
— Не прикидывайся, — гневно потребовали у меня, — а то я не знаю, за что ты меня приютил! Если бы не дети…
— И за что же? — а я-то по наивности думала, что просто так… из милосердия…
— За то, что я буду с тобой спать! Скажешь, нет? — моя ночная визитерша приняла позу оскорбленного, но не сломленного достоинства. Но закутанная во что-то, отдаленно напоминавшее скатерть со стола — это смотрелось, скажу я вам… если бы не моя больная голова — лететь мне с кровати только так.
— Да на кой оно мне надо? — праведно возмутилась я. — Я что, ребенок, со взрослыми спать?
Женщина откровенно офонарела. Нет, ну действительно! Застыла столбом и округлила глаза. Натуральный фонарь получился…
— Райлен, ты что, с ума сошел? — тихо-тихо осведомилась она, настороженно пятясь назад.
— Нет, я в него вернулся! — зло огрызнулась я, осторожно щупая раскалывающуюся голову. И ведь болеть-то ей не с чего!
Вот ведь! Вечно забываю, что я теперь мужеска полу. Но все равно — спать я с ней не буду!
— И что же ты тогда от меня хочешь? — ночная гостья устало опустилась в стоявшее рядом кресло. — Учти, в твое великодушие я не верю.
Похоже, этот Райлен был еще тем… пай-мальчиком. А мне теперь отдувайся!
— А если за «готовить»? — жалобно спросила я, — а то я не умею…
В ответ меня пристально изучили с ног до головы, заставив натянуть одеяло едва ли не до самого подбородка. Блин, да я же еще и раздеться не удосужилась! Ладно, утром Солнышком поглажу…
— Хорошо… — задумчиво протянула женщина, все еще не сводя с меня глаз. — Хорошо… Это все?
Я коротко кивнула. Она же встала и, оглядываясь чуть ли не через каждый шаг, направилась к двери. Когда она уже взялась за ручку — я вспомнила о насущном.
— А, это…
— Что? — тут же насторожилась она.
— А завтрак когда? — я едва под одеяло не спряталась. Что это они такие злые все?
Женщина возмущенно задохнулась и, хлопнув напоследок дверью, опрометью вылетела из комнаты.
Ну вот, еще и обидела… Что-то день у меня сегодня не задался с самой ночи. И завтрак, я так чую, тоже придется готовить самостоятельно. А пока можно еще полежать…
Голова сильно болела. И тело все зудело от ночи, проведенной в одежде. Ох, сколько же я вчера выпил, что лег спать не раздеваясь? Вчера?.. В голове полыхнуло и память услужливо подбросила последние воспоминания о предательстве, бое, боли и утрате.
Я подскочил на месте и упал с кровати. С кровати?.. Насколько мне помнится, я стоял на полу, и упасть должен был именно на него. Да и комната… целая…
Да и я в одежде и под одеялом. Хорошо еще, что без сапог. Кстати, о сапогах. Один из них валялся у входной двери, а вот второй обнаружился у окна. Это что же здесь происходило?
Я еще раз скользнул взглядом по комнате и едва не шарахнулся вбок. У изголовья моей кровати стоял Солнечный Дождь! Значит, здесь еще и светлый маг живет? Тогда почему он оставил свой посох в моей комнате? Или правильнее было бы сказать — камере? Значит, я все же пленник… да…
Осторожно поднявшись на ноги я развернулся к Зеркалу. Его можно было использовать и как обычное зеркало, и как артефакт. Я даже удивился, что оно до сих пор здесь. Хотя, если в Эллере поселился какой-то светлый маг. Хотя, отчего какой-то? Маг, способный владеть Солнечным Дождем — не какой-то. А, как минимум, уровня архимагистра. И, естественно, разбрасываться такими артефактами он не станет. Хотя бы из эстетических соображений. Как-никак работа времен правления Туурина Завоевателя.
После короткого рассматривания собственного отражения никаких существенных изменений я не нашел. Можно немного расслабиться… в ответ мое отражение сладко зевнуло, и я с удивлением услышал собственный голос, вопрошающий чего это он делает у зеркала, если давно пора спать?
От неожиданности я растерялся. А тело, как будто ведомое другой волей, развернулось в сторону кровати.
— Ты это куда? — возмутился я, резко тормозя.
Тело дернулось, споткнулось и полетело на ковер.
— Кто здесь? — метнулась в голове паническая мысль.
— Хозяин вернулся, — зло ответил я, — что, не ждали?
— Хозяин?! — удивление, возмущение, упрямство. — Какой, нафиг, хозяин? Это мое тело!
— Твое? — разозлился я. — А вот этого ты не хочешь?!
Хоть у меня уже и не было посоха, но я еще не совсем лишился сил чтобы оставить захватчика безнаказанным. Заклинание сплелось легко и угрожающе закружило в воздухе, вынюхивая жертву.
— Ну что, так кто здесь хозяин? — едко поинтересовался я.
— Ах так? — похоже, мой гость тоже разозлился не на шутку. — Солнышко!!
Пальцы левой руки отказались повиноваться и судорожно сжались на посохе, навершие которого полыхнуло ослепительным светом.
Что?! Вот это… это и есть тот самый светлый маг?!
Заклинание разлетелось в клочки, а все еще фонтанирующий гневом противник резко стукнул меня Солнечным Дождем по лбу. А, поскольку я еще не оправился от предыдущего знакомства со светлой магией, то… меня опять окутала тьма.
Ох… Я оперлась на посох, уселась поудобнее и прислонилась к нему еще гудящим лбом. Нда… Это ж надо было так себя звездануть? Хотя, била-то я саавсем не себя, но головой маяться мне ввиду отсутствия на месте объекта приложения сил. Вот только бывшего хозяина мне тут не хватало. И что же теперь делать?
Нет, по-хорошему, конечно, тело вернуть надо, но как же тогда я? А куда деваться мне? В призраки записаться? Угу, чтоб меня тут же какой залетный, как его там… а, экзорцист и изгнал. Нет, не хочу.
Прилетели, что называется… И что теперь делать, а? Меня такому в институте не учили! Упущение, однако…
А, может, того? Попытаться договориться? Ну, или еще как-нибудь тихо и мирно разойтись? Он же тут уже давно живет, мало ли, может присоветует чего интересного. Вот только… где ж его сейчас найти? Солнышко его качественно отключил…
Ну, сам отключил, вот теперь пусть сам и ищет.
— Солнышко, слушай, — тихо попросила его я. — А этого… который тут только что был, его вернуть можно, а?
Солнышко удивленно мигнул. Ей-ей, были бы у него руки — повертел бы пальцем у виска. Но все же мягко засветился и я почувствовала недавно испытанное раздвоение личности…
Из тьмы меня выдернул луч света, резанувший по глазам. Исчезли все неприятные ощущения — их заменило ощущение настороженного любопытства и ожидания.
— Что, светлый, позлорадствовать решил? — обреченно-зло выдохнул я.
— Во-первых — не злорадствовать, а договариваться. — Ха, он из себя еще обиженного строит! — А во вторых — решила!
Я поперхнулся и раскашлялся…
— Так ты что, еще и женщина?! — да… уж лучше бы это был просто светлый маг…
— А ты что, имеешь что-то против? — тут же ощетинилась она, а намертво зажатый в левой руке посох угрожающе засветился.
— Нет-нет, что ты! — пришлось отступить, излучая доброжелательность.
Вот только родившийся где-то в глубине смех все же прорвался наружу. Я уже приготовился ощутить еще один удар посохом, но вместо этого моя гостья тоже рассмеялась от всей души. Ярко, солнечно, тепло.
И веселились мы так довольно долго, пока все напряжение не ушло вместе со смехом и мы не смогли снова внятно говорить, не сбиваясь то и дело на новый приступ смеха.
— Ага, идиотская ситуация… — выдохнула последние смешинки она.
— И не говори, — все еще подхихикивая, согласился я. — Давай, договаривайся.
— Я? — удивилась светлая.
— Ну не я же! — действительно, заняли мое тело, а я еще и договаривайся!
— А почему это — не ты? — тут же прицепилась к словам она. — тебе же тут жить.
— А тебе? — удивился я. Она что, уйти собирается? Вот уж не думал, что все будет так легко…
— А я тут уже живу! — торжествующе заявили мне. — А кто раньше встал — того и тапки! В смысле — тело.
— Ну, знаешь… — угу, легко. От такой вопиющей наглости я аж дар речи потерял.
— Знаю, — спокойно ответили мне.
— Слушай, а ты точно светлая? — Такой наглости и от темных не дождешься, а тут…
— А я знаю? — искренне удивилась она. — Я вообще-то даже колдовать не умею.
— Эргхм… — на большее меня не хватило. Обладательница одного их сильнейших светлых посохов — и колдовать она не умеет! Нет, вы это слышали?
— Ты это, слушай, — поняв, что переговоры с моей стороны зашли в беспросветный тупик, она предприняла еще одну попытку. — А давай ты мне не мешаешь, а я — тебе?
— А давай ты вернешься в свое тело? — раздраженно предложил я. Еще чего не хватало — делить свое тело со светлым. К тому же еще — и женского пола!
— Я не могу, — тихо шмыгнула носом она.
А в голове пронеслось: пронизывающий холод, дождь, резкий звук, напоминающий визг атакующей нежити, две ослепительные вспышки, боль, темнота… Я хрипя согнулся на ковре. Ну кто же ее просил так ярко представлять?
— Ой, что с тобой? — всполошилась она. — Тебе плохо? Я могу чем-то помочь?
Ох, темные боги! И за что вы мне послали это наказание?
— Не надо было вспоминать так ярко, — огрызнулся я. — А теперь только и остается, что ждать, пока оно само не отпустит.
Но она была с этим не согласна. Очень не согласна. Левая рука осторожно подтащила посох поближе, и меня стало окутывать мягкое, и даже как будто пушистое, тепло. Сперва несмело, осторожно. А потом все сильнее и плотнее, создавая эдакий сияющий кокон.
— Расслабься, — пробормотала светлая. — Сейчас все будет пучком…
При чем здесь пучок я не понял, но боль действительно отпустила и ушла, оставив после себя странное ощущение легкости во всем теле.
— Это тебя что, убили? — тихо и несмело спросил я.
— Не знаю, — так же негромко шмыгнула она. — Или убили, или в коме валяюсь.
— А кома — это что? — я попытался отвлечь ее от грустных мыслей.
В ответ в голове возникла картинка какого-то помещения, в котором на кровати лежало тело с закрытым глазами. От него к разнообразным приспособлениям отходила уйма каких-то веревочек. Из звуков там присутствовало только странное тиканье.
— И не жив, и не мертв, — прокомментировала это видение светлая.
— И… кто тебя так? — с замиранием сердца я ждал ответа. Если окажется, что кто-то из темных…
Но ответ меня сильно озадачил.
— Да, какой-то гад на машине, — и новая картинка. Что-то, отдаленно напоминающее карету без лошадей и с толстым, красным мужиком в окне.
От неожиданной догадки мне стало страшно. И я попытался развеять свои сомнения.
— А ты откуда? Из какого города?
— Из Москвы, — спокойно добила меня она.
Чужачка. Все-таки чужачка! Этого мне еще не хватало…
— Лучше бы ты умерла… — метнулась в голове невольная мысль, но ей хватило и этого?
— Почему? — испуг, недоумение, робкая надежда и пальцы, покрепче сжавшие посох.
— Чужаки — это самый лакомый кус для всех, начиная от рядовых магов и подмастерьев, и заканчивая богами, — со вздохом просветил я ее. — За тобой начнут охоту, перед которой померкнут поиски легендарного Венца Торила Светлого!
Сперва она не поверила. Но я был предельно серьезен. Такими силами не шутят.
— А… а… а… — панически заметалась в поисках ответа она, — а если мы никому и ничего не скажем?
— А толку? — пожал плечами я. — первое же посещение алтаря и мой бог-покровитель почует, что что-то не ладно. Да и не только почует! — действительно, чего уж тут скрывать — влипли мы оба и на совесть. — Без посоха он меня теперь просто сожрет.
— Алтарь? — тихо переспросила она, — бог-покровитель? Слушай, — она аж светилась от странного чувства ожидания и догадки, — а это случайно не последняя дверца по коридору?
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |