НАЗВАНИЕ: Муж по обстоятельствам 6 страница

Тот же, охватив ладонью напряженный орган полностью, провел от головки до основания, не слишком сильно сжимая при этом. Вермонд закусил губу, выдыхая. Открытая ладонь коснулась его бедра, затем нырнула на внутреннюю сторону, поглаживая кожу. Он продолжал таять от этих ласк, млеть. Теперь не боялся своих желаний и… чувств?

Пушистые ресницы одним махом открыли взор. Раскосые глазки смотрели, не отрываясь, на Билла; ловили каждое его движение, что отзывалось теплой волной и стадом мурашек по телу. Брюнет, не замечая наблюдения, с такой отдачей ласкал его…

Чувства?.. Брови сошлись на переносице.

Он, правда, подумал так? Он действительно что-то чувствует к этому мужчине? К своему мужу? К мужу по обстоятельствам?... Если бы не эти обстоятельства они бы и не знали друг друга. А, точнее, все еще оставались чужими друг другу, усиленно игнорируя факт близости, однажды их объединивший…

Разве он…? Не может быть!?

Том старательно затолкал возникший ответ из глубины его души, подальше от сознания.

Билль, заметив, что его пузатик за ним наблюдает, поднял лицо. Приблизившись, внимательно посмотрел в почему-то испуганные глазки. Поцеловал его нежно-нежно, пытаясь вложить в это почти невесомое касание губ тепло и ласку.

- Девочка моя, тебе нечего бояться. Я вас не предам. – Поняв этот загнанный взгляд по-своему. Левой рукой погладил выпирающий животик, показывая кого «вас».

Томас, улыбнувшись, захватил его нижнюю губу; зубами оттягивая и вовлекая в французский поцелуй. Играя языками, зажигали огонь, который хотелось прочувствовать и которому хотелось отдаться сейчас, в их первую ночь, как супругов. Теперь они принадлежат друг другу, поэтому нечего бояться или стесняться. Модно пробовать все, что раньше не осмелились. Можно говорить вслух то, что раньше пряталось.

Том громко застонал, слегка дернувшись, когда умелые пальцы коснулись его сжатого входа. Билль, оторвавшись на миг от пухлых губок, дотянулся до прикроватной тумбочки. Открыв верхний ящик, достал оттуда что-то. Придвинувшись к Тому, положил этот предмет между ними. Прозрачный флакон с дозатором оказался смазкой. Том перевел свой взгляд на мужа, внимательно глядевшего на него. Положив правую руку ему на затылок, надавил, притягивая к себе. Билль, кажется, перестал дышать. Сердце сделало сальто. Это было первое проявление инициативы с его стороны.

Брюнет, улыбнувшись сквозь поцелуй, углубил его. Любопытный язычок Тома коснулся его: заигрывал, терся, дразнил.

Оторвавшись от вкусных губок, брюнет принялся к подготовке перед самым главным блюдом этого вечера. Выдавив на пальцы геля, коснулся сжатого входа. Постепенно, по фалангам, вставил средний палец. Придвинулся еще ближе к Тому, который прикрыл глаза от ощущения пальца внутри. Поцеловал его в плечо. Высунув кончик языка, лизнул кожу.

Подвигав пальцем, добавил указательный. Том порывисто дышал, откинув голову. Воспользовавшись моментом, Билль приник к кадыку, что напряженно двигался под кожей.

Когда двум пальцам стало свободней, добавил еще третий. Продвигал ими вширь, потом вглубь и обратно; согнул, нажимая на заветную кнопочку. Том тихо поскуливал от нахлынувшей на него волны. Кажется, ему с каждым разом больше нравится секс с мужчиной, чем с девушкой. Пусть это всего лишь его третий опыт, но это было так необычно. Совсем не те ощущения. Они в тысячу раз острей и ярче.

Билль медленно вынул пальцы. Нежно коснувшись Томиной щеки губами, вдохнул его запах: такой родной теперь, уютный.

- Девочка моя… - Тихо, чтобы не спугнуть ту атмосферу, возникшую между ними.

- М? – Вермонд устремил на него свой затуманенный взор.

- Как ты хочешь это сделать?

На лице Томаса появилось удивление, а затем пухлые губы расплылись в улыбке. «Почему?» – Спросите вы… Может, он рад тому, что Билль спросил его, чего хочет именно он?

Томас, немного выгнувшись, приник к его губам. Вкладывая в поцелуй всю нежность и доверие, что чувствуется к этому человеку.

Сев на кровати, не забывая придерживать свой животик, встал на колени. Резво пополз к изголовью кровати, вызывая тихий смех своего мужа. Наклонившись немного, вытащил, а затем отправил в свободный полет подушки, оказавшиеся у него под ногами.

- Иди сюда. – Бросил через плечо.

Билль, улыбаясь, опустился на колени сзади него:

- Ты так хочешь? – Поцелуй в лопатку.

- Ага. – Мурлыканье в ответ.

Том руками оперся об изголовье кровати. Осторожно перенес вес на них, затем широко расставил ноги, так же опираясь коленями на матрас. Найдя приемлемую позу, выставил попу назад, приглашая к действиям.

Билль медленно, бережно коснулся шеи сзади, продолжая в таком темпе, каждого позвонка, выпирающего на спине. Его «женушка», прикрыв глаза, блаженно улыбался. Опустившись на уровень поясницы, прикусил слегка нежную кожу. Том вздрогнул. Хитро улыбаясь, брюнет начал вылизывать чувствительную зону. Каждый раз, когда язык касался кожи, тело под ним вздрагивало и шипело.

В последний раз, чмокнув две кокетливые ямочки, дотронулся губами до левой половинки попы. Ладони поглаживали ее, сжимая. Пальцы опустились ниже, между ними, где находиться самое сладкое место. Коснулись подрагивающего, гостеприимного прохода. Нырнули внутрь, в горячую узость. Согнув их еще раз, Билль надавил на комок нервов, вызывая стон восторга и нетерпения.

- Тс, девочка. – Мягкий поцелуй в затылок. – Сейчас.

Отодвинувшись от горячего тела, брюнет подобрал флакон, оставленный на кровати. Выдавил щедрую порцию на руку и старательно распределил по своему члену. Том нетерпеливо ерзал и вздыхал. Билль сжал ладонью левую ягодицу, открывая больше желанное место. Головкой коснулся нетерпеливо подрагивающей дырочки. Толкнувшись, ловко вошел внутрь. Облегченно вздохнув, Томас откинул голову на его плечо. Довольно зашипел, когда твердый член полностью скользнул внутрь. Билль положил ладони на его бедра, большими пальцами касаясь живота, поглаживая его. Чмокнув в открытую шею своего дрэдастого пузатика, начал двигать бедрами. Томас сладко, но тихо застонал, облизываясь и закусывая губы.

Глава шестнадцать

Глупик, дрожа всем телом, наблюдал, как красивая Судьбинка снимала свое праздничное одеяние. Ее раскосые глаза озорно блестели, смотря на скованного, нервно сглатующего мальчика, сидящего в одном нижнем белье на огромном ложе. Хоть она была такой же чистой и невинной, но не боялась. Их всему учили и готовили к супружеству. Она должна бы бояться и дрожать как одинокой листочек, - ей предстоит пережить боль от первого соития. Но эту роль исполняет ее супруг.

Мальчик был очень красивым, это она сразу заметила, впервые увидев. С самого первого взгляда знала, что он ее избранник. Судьбинкам дан этот дар с рождения. Каждая из них, знала, кто ее будущее. Просто, ждала нужного времени, определенного Создателем.

Сначала, Кордура расстроилась из-за того, что ей выпал такой глупый билет. А оказалось, что он не глупый. Просто, он не такой как все. Он особенный. Избранный.

Подойдя к Глупику, она, нежно обняв его, поцеловала. Приляг на кровать, увлекла за собой. Время пришло. Они вместе дадут жизнь новому поколению Избранных.

Глупик, вздохнув, опустился на нее. Нежно целовал, несмело касаясь ее кожи подушечками пальцев. Внутри порхало множество крылатых созданий, даря восторг.

В огромных покоях Вумник отчаянно краснел от первых откровенных прикосновений к женскому телу. Одна из самых красивых Судьбинок должна стать его. Он знал, что надо делать, но отсутствие опыта делали свое дело. Руки несмело касались красивой груди. Глаза с опаской смотрели в ее смеющиеся раскосые глазки.

- Не бойся. – Шептала, поглаживая его по щеке. – Я подскажу. Эльф кивнул, сглатывая. Девушка охватила его длинными стройными ногами. Двумя пальцами правой руки притянула его за подбородок для нежного поцелуя. – Смелей.

Первые вздохи, первые стоны, срывающиеся с губ. Медленные движения. Эта ночь стала началом из новой жизни. Началом жизни для нового поколения.

Неделя заслуженного отдыха в честь свадьбы прошла тихо. Родственники разъехались. Симона (кто бы сомневался) уехала, оставив за собой шлейф указаний и советов. Кевин каждый раз, когда выпадала возможность, приезжал к молодоженом. Томас вел себя мягко, но иногда не обходилось без казусов.

Среди ночи выставил мужа в трусах, из-за того, что Билль ужасно уставший был не способен исполнить «священный» долг, ведь ему на следующее утро надо было явиться срочно в офис.

Вылил чашку молока Биллу на голову. Тот сидел в маленькой гостиной, читая какой-то отчет, привезенный заранее Кевином. И тут явилось чудо народу, то есть Том с пакетиком каких-то сладостей (удачно отправляемых им же в рот) и кружкой молока. Билль, на свою голову, со смехом, шутя, подметил: «Вот, куда тебе столько топтать? Ты и так уже на воздушный шар похож. Гляди, - и взлетишь». И для правдоподобности своих слов надул щеки, демонстрируя шар с вылупленными глазами.

Том дожевал, глотнул, и в два неуклюжих шага оказался возле него. Не успел Билль и глазом моргнуть, как белая жидкость капала с его ресниц, носа, ушей, падая дальше и впитываясь одеждой и диваном. Том с довольным лицом развернулся и направился за новой порцией молока (вкусняшки в пакетике чем-то надо было запивать), и за горничной, чтобы прибралась.

И это не считая мелкие пакости, какие предоставляли немалое удовольствие дрэдастому. Зубная паста сутра на носу и подбородку (пока Билль перебывал в неведенье, то есть во власти сна); несколько маленьких косичек, запутанных до безобразия; какая-то оригинальная наклейка на боксерах или на причинном месте под ними (когда спал голышом), что гласила «Вставай, радость моя! Новый день за окном», или: «С добрым утром!» Откуда-то взявшиеся клипсы в ушах. Ядерный зеленый лак на ногтях. И когда он это успевал, - тоже загадка.

И этот пакостник со счастливой моськой, хихикая, пытался улизнуть от наказания, но Билль его всегда настигал. Наказание не было кровавым потому, что Каулитц понимал, что ему скучно, и таким образом он развлекается и привлекает к себе внимание.

Но большие гадости (вылитое молоко) выводили Билла из себя. Сжав челюсти и кулаки, готов был придушить эту мелкую заразу. Но, смотря на живот, успокаивался и, махнув рукой, удалялся.

После медового отдыха Билль приступил к своим обязанностям в компании. Том в декрете, - поэтому в этот период Кевин и Билль взяли на себя управление компанией. Том тоже участвовал в делах, но в основном на дому, и не сильно перегружая себя.

С каждым днем он все больше уставал и засыпал, где попало. Иногда Билль слышал нытье и нетерпение от Тома, чтобы малыш побыстрее появился на свет. Настроение скакало по-разному. В основном он был рад всему и ходил с мечтательно-удовлетворенным лицом. Но были дни, когда он плакал без причины. Билль пытался достучаться до него и расспросить, что же случилось? Может, он что-то сказал не то? Или сделал не так?

Но Томас, шмыгая носом, отвечал: «Ничего». И потом цеплялся за него так, как за спасательный круг. Касаясь холодным носом шеи, успокаивался. А причина такого настроения оставалась неизвестной.

Одним субботним вечером, когда Билль сидел у себя в домашнем кабинете, взлохмаченный Том с дикими глазами влетел внутрь. Стал над ним, громко сопя.

- Что? – Оторвал глаза от ноутбука.

- Ты все документы сохранил, с которыми работал?

Билль нахмурился:

- Ну, да.

- Основную последнюю мысль запомнил?

- Да. – Билль сидел с широко открытыми глазами и не мог понять: к чему он клонит, и что в этот раз ожидать?

- Точно? – Уточнил.

- Да, Том. Точно. В чем дело? – Начал выходить из себя.

Том с непроницаемым лицом захлопнул крышку ноутбука, и направился на выход:

- Я тебя жду в спальне. – Брови брюнета полезли вверх. – Я хочу заняться любовью со своим мужем. – Пояснил. – Что смотришь?

Губы брюнета расплылись в улыбке, а потом он разразился хохотом, сгибаясь над столом. Ужас! Что это пузатое чудо творит? Такое ощущение, что попал в сексуальное рабство. Том-нимфоман – это страшно.

- Я жду. – Буркнул пузатик и скрылся за дверью.

Когда срок подходил к концу, однажды Билль нашел своего мужа взахлип рыдающего на кровати. Как ошпаренный подлетел к нему:

- Том! Том, что случилось?

- Я… Я… - Пытался выдавить, но рыдания не способствовали этому.

Билль усадил его, с силой сжал в своих объятиях.

- Ну, успокойся. – Поглаживал по вздрагивающей спине. – Ус-по-кой-ся. Все хо-ро-шо. Расскажи, что случилось?

Том, вздохнув, признался:

- У меня такоооой огромный живот… Я буду дряхлый и непривлекательный. – И снова завыл раненым зверем.

Билль, услышав ответ, давил в себе вырывающийся наружу смех. Понимал, что это обидит пузатика и еще больше сомнений о его внешности нагонит, поэтому молчал.

- Дурак ты. Я уже думал, что-то случилось. – Облегченно вздохнул. – Для меня ты всегда останешься привлекательным. А чтобы чувствовать себя потом в форме, - наймем тебе личного тренера. – Нахмурившись, добавил. – Или тебе еще кто нужен?? Может, кого соблазнить хочешь?

- Нет. – Замотал головой.

- Ну, вот. Других мужиков и баб, надеюсь, тебе не надо… Тогда тем более: перестань. Ты красавец из красавцев. Ты же помнишь, что моя мама говорила? – Кивок. – Я ужасно падок на красоту. Делай выводы.

Том, тяжело вздохнув, еще больше попытался вжаться в него, насколько позволял живот.

- Я боюсь. – Тихо.

- Чего боишься? – Билль закатил глаза.

- Родов.

Брюнет вздохнул, здесь он нечем не смог помочь.

- Том, это просто надо пережить. Говорят, что это не так страшно. Неприятно, болезненно, но это переживали многие. Тем более, ты не женщина, - природным способом рожать не будешь. А кесарево: ты ничего не почувствуешь. Проснешься, когда малыш уже будет лежать в колыбели. Остается перетерпеть схватки и послеоперационный период. Да и то: не так страшен бес, как его рисуют. – Вздохнул. – Успокойся, все будет хорошо. Я, по возможности, буду рядом.

Том кивнул.

Так и побороли последнюю истерику, приближаясь к времени родов.

Глава семнадцать

- Ками… - Стон боли. – Звони… - Выдох, руки болезненно сжимаются, пытаясь унять боль внизу живота. -... Биллу…

Гюстав уже предупредил доктора Джефферсона и прямо сейчас они втроем направлялись в клинику, где ожидают роженика.

А все так хорошо начиналось… Теплый душ. Легкое нытье внизу живота. Как обычно, когда что-то не то съел. Но этот дискомфорт не прекратился, а к вечеру превратился в кошмар.

Том хмурил брови и сжимал губы добела при очередной «атаке». Когда она заканчивалась, - тяжело дышал, глотая воздух.

Билль, как и Кевин, проводили очередное ежегодное совещание с акционерами компании. Решали проблемы, отвечали на вопросы, подводили итоги и вносили новые перспективные предложения. Которые тут же рассматривались.

Вики, секретарь Каулитца, постучав, вошла в зал заседаний:

- Я прошу прощения за прерывание рабочего процесса, но… Герр Каулитц, Вас срочно к телефону.

Билль, кивнув, насторожено переглянувшись с Кевином, поднялся и вышел, чтобы ответить на этот экстренный звонок.

Не прошло и пяти минут, как Вильгельм ураганом ворвался в конференц-зал. Огромные глаза напоминали два блюдца. Он застрял в дверном проеме, с перекошенным лицом смотря на Кевина.

Тот все понял. Кивнул. Билль пулей вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью.

Старший Вермонд сглотнул, и на миг прикрыл глаза, собираясь с силами. Надо продолжить совещание.

Пусть Билль летит туда, - он будет нужен. А он после. Как владелец компании не имеет права бросать все как эмоциональная девица. Надо довести дело до конца.

С Томом все будет хорошо. Это же не конец света. Это просто роды. Начало новой жизни…

Взлохмаченный брюнет с бешеными глазами напугал своим видом девушку на регистратуре. Сглотнув, она ответила на громкий вопрос: «Где у вас родильное отделение? – Рявкнул. - СРОЧНО!» Указала направление, и тот торпедной ракетой побежал туда.

- Боже, - присела, вздохнув с облегчением, - эти нервные, и злые на весь мир, папаши опасны для общества. Им в масках от бешенства надо ходить. В смысле, чтобы не заразили кого брызгающей слюной…

Рыжеволосая напарница хихикала, похлопав ее по плечу:

- Расслабься. Видно, это у него первенец. Впервые всегда так. Лучше посочувствуй: ему еще целый день тут как на иголках торчать.

- Нда, уж… - Поскребла лоб. Затем протянула руку к звонившему телефону.

- Боже… - Билль, тяжело вздыхая, присаживался на место, потом снова вставал и ходил взад-вперед. Маячил перед глазами, и тем же раздражая нервных Гюстава и Ками, что сидели и ожидали окончания операции. Она не сложная и не должна длиться долго. Максимум - сорок минут. Но Томаса только забрали в операционную, придется подождать.

Билль не успел его увидеть до того, как его увезут. Не успел подержать за руку перед пугающей для Тома неизвестностью.

- Ну, почему так рано? У него же через неделю назначена была операция. – Уже в который раз он обращался с этим вопросом к ребятам. Потом снова начинал мерить шагами помещение.

Том медленно приходил в себя. Его сознание плавало где-то на поверхности реальности, но снова ускользало, заставляло забыться.

Спустя некоторое время он, лежа на кровати (судя по всему в его персональной палате, где должен был оказаться только через неделю), с закрытыми глазами прислушивался к себе, к своему состоянию: вроде терпимо. Но как будет отходить действие обезболивающего, то мало не покажется.

Он тяжело вздохнул, собираясь еще полежать с закрытыми глазами. Но где-то справа послышался странный звук: непонятное крякчение и тихое «тшш» затем.

Резко бросило в жар. От сознания того, что это был за звук, сердце забилось с удвоенной силой. Ребенок.

Дрогнув, пушистые ресницы распахнули карий взгляд. Раскосые глазки зажмурились от режущего света. Потом снова открылись, смотря вправо, где была маленькая жизнь.

Брюнет (тот, кто произнес звук «тшш» ранее) сидел на кресле, возле больничной колыбельки. Нежно улыбался, глядя вниз: туда, где тихо посапывала маленькая жизнь.

- Блх… - Слабо. Том прочистил горло, попытался еще раз произнести имя человека, подарившего ему эту жизнь. – Билль… - Чуть громче.

Брюнет, вздрогнув, повернул голову. Подорвавшись, подлетел к нему:

- Ты очнулся. – Носом зарылся в распущенные дрэды, вдыхая их запах. – Как ты себя чувствуешь?

- Пока не знаю. – Честно признался. – Потом будет ясно.

Билль, внимательно смотря ему в глаза, тепло улыбнулся. Затем невесомо коснулся лба губами. Том замер, не дышал. Сердце радостно трепыхалось от этого еле уловимого жеста.

- Спасибо. – Билль, на выдохе.

Том как-то застенчиво улыбнулся. Глядя в глаза напротив, чувствовал себя самым счастливым человеком в этот момент. Потом нахмурился, вспоминая, что не знает самого важного:

- Кто?

Билль улыбался:

- Не поверишь… Мальчик.

- Да? – Тихо хихикнул. – А я разговаривал с девочкой.

- Я тоже. – Признался, беззвучно смеясь.

- Покажи мне его.

Кивнув, Билль подошел к колыбели. Наклонившись, бережно, очень аккуратно поднял маленький сверток. Подошел к Тому, показывая ему его маленькую копию.

- Боже… - От переизбытка охвативших его эмоций Томас прикусил нижнюю губу. Внутри разливалось непонятное, но такое приятное, чувство со смесью щемящего счастья, нежной любви, безмерной благодарности и тревоги. – Он такой крохотный.

- И вылитый ты.

- Правда? – Улыбался.

- Ага. Мои только волосы: черные такие. Конечно, детки еще меняются, но сейчас просто один к одному. Очень похож на тебя.

- А можно? – Неуверенно спросил. Руки немного дрожали от страха, но хотелось попробовать.

- Можно. – Билль аккуратно передал сверточек ему в руки. – Помнишь? Поддерживай головку.

- Помню. – Кивнул.

Руки дрожали от эмоций, захвативший его сознание. Глазами полными восторга он смотрел на крохотного человека, лежащего в его руках. Бегая взглядом, запоминал каждую черточку, влюблялся в нее. Маленькая шапочка на голове. Одежда словно кукольная. Сморщенное личико. Губки: влажные, приоткрытые. Миниатюрный носик, которым он смешно сопел. Крохотные ручки, с чуть отросшими ноготками, вцепились в друг дружку, лежа на пузике.

Том, с самой ласковой улыбкой на всем белом свете, прикоснулся губами к маленькому лобику. Малыш выдал непонятный звук, похожий на мяуканье котенка. Вздохнув, повернул головку в сторону «мамы». Мутно серые глазки буравили, внимательно смотря на его лицо. Изучали, наверное.

Том, затаив дыхание, наблюдал за ним. Осмелев, пальцами правой руки, дотронулся до животика. Малыш, сделав резкий выпад, крепко вцепился в указательный палец, сжимая его своими пятью миниатюрными.

Томас ойкнул. Билль тихо захихикал, присаживаясь на краешке кровати:

- Все. Финита ля комедия. Отрезай палец. У него хватка сильная.

- Хочешь сказать, что не смогу отнять?

- Ага. Пока сам не захочет, - не отпустит. А у младенцев хватка крепкая. Намертво.

Том, улыбаясь, потерся носом о лобик. Малыш, еще раз вздохнув, прикрыл глаза, впадая в дрему.

Билль, улыбаясь, смотрел на свою маленькую семью. Что-либо говорить не надо было. И так все понятно. Здесь не нужно слов. Только видеть и осязать те чувства, которыми заполнено это пространство палаты.

Глава восемнадцать

Медленно, аккуратно ставя ноги на пол, Томас, бережно держа свою кроху на руках, вошел в их спальню. С того самого визита Симоны, она стала общей. Билль окончательно сюда переехал и обосновался. Теперь же эта комната предназначена для троих: Билла, Томаса и их общего крохи.

Билль, придержав для него дверь, вошел следом. Сумку с вещами, которую забрал с роддома, небрежно бросил на полу.

Первые дни он безвылазно жил с Томом в его палате. После операции ему не сразу можно было двигаться, поэтому Каулитц ухаживал за ним и за их малышом. Научился всему, что даже самая опытная мамаша позавидовала бы. Потом, когда Томас отошел, передал знания и эстафету ему. Тот так рвался ухаживать за малышом, что другие и не могли подступиться. Настоящий материнский инстинкт проснулся. Не оторвешь и за уши. Пусть весь мир рушится, а у него был свой центр Вселенной, вокруг которого кружилась его жизнь.

Малыш недовольно захныкал, когда Томас положил его на кровать.

- Тихо, мой маленький. – Сюсюкал, целуя в лобик, носик. – Сейчас папа тебя переоденет, покормит, и будем спать. Да, мой хороший?

Билль хихикал, стоя рядом. Со стороны было смешно смотреть на сюсюкающего здорового парня. Но сам, уверен на все 100%, выглядел не лучше, когда общался с сыном.

Томас, аккуратно придерживая за головку, ручку, ножку, раздел кроху. Затем командным тоном обратился к мужу:

- Билль, подай там, в сумке, влажные салфетки, памперсы и присыпка. А еще, крем есть и мазь для пупка. – И дальше лелейно-ласковым к малышу. – Сейчас мы переоденемся. Да? И будем спать чистенькие и сухие. Да, мой хороший?

Билль, закусив нижнюю губу, чтобы не смеяться, положил все на кровать. Прилег набок возле малыша, целуя его в щечку. Ревнивая «мамаша» скосила свои раскосые глаза в его сторону. Но увидев, что это всего лишь муж и папа, сменил гнев на милость.

Обработав пупок, предварительно смочив тампон мазью, поцеловал маленький животик; ручки одну, затем вторую; пяточки.

Одев в маленькие одежки, разрешил Биллу покормить из бутылочки, а затем уложить маленькое создание в кроватку. Слава Богу, что безмерно радовало главу семейства, обошлось без всяких розовых рюшек и таких же слоников на ней. Аккуратно уложил малыша набок, делая опору для спинки из одеяла.

Том стоял над ними с выражением строгой учительницы, наблюдая за процессом. Билль поднял голову и то, что увидел, породило что-то трепетное внутри. А скорее дало волю развиваться ему, цвести, и зреть.

Тот с задумчиво-мечтательным выражением лица смотрел на сына. Потом перевел взгляд на брюнета, заметив, что он смотрит на него. Пухлые губы расплылись в блаженной улыбке. Под действием непонятного порыва, Том сделал полшага вперед. Положив руку на затылок, притянул Билла к себе. Коснулся губ своими, даря легкий поцелуй, как взмах крылышек бабочки. А потом, приоткрыв глаза, признался:

- Я тебе не сказал самое важное: Спасибо. – И улыбаясь, снова прильнул к губам мужа. Билль не знал как реагировать и принимать это. Может, это что-то значило??? Может, он пытается ему донести что-то???Но боится произнести это вслух?

Сердце безумно радуясь, ускорило свой ритм. Расплываясь в улыбке, он отвечал, целуя нежно и трепетно.

- Эх… - Вздохнул ушастый парень, смотря в котелок, стоящий перед ним.

- Ты чего вздыхаешь-то? – Вумник коснулся плеча брата.

- Красиво так. Я так рад за них. – Улыбался, прыкрывая глаза. – Вот если бы еще перестали прятаться дург от друга и открыли то, что оба уже поняли и приняли, - было бы намного лучше.

- Глупик, это же люди. – Развел руками. – Что с них возьмешь? Любят развывать мучения, тарагедии, себя мучать и всех вокруг. У них просто и легко не бывает. Им всегда надо идти к счастью через терни. Но знаешь, что я понял?

-Что? – Поднял заинтересованную мордашку младший близнец.

- А то, что, скорее всего, так и надо. Они учатся ценить его и оберегать. Если бы все сразу падало им на плечи, – они бы не заметили его. А так, - будут.

- Ага. – Кивнул Глупик. – И малыш такой славный получился.

- Дети – это всегда хорошо.

- Это благословение.

- Ага. – Кивнул Вумник.

Сами эльфи тоже готовятся стать отцами. Их супруги уже как четыре месяца в положении, с момента первой брачной ночи.

Глупик носился с Кордурой днем и ночью. Девушка лишь тихо смеялась. Она любила этого ушастого близнеца.

Вумник тоже был счастлив в своем союзе.

Старейшины ожидали пополнения среди Искателей. Ведь оба близнецы, а значит, равносильно могут продолжить род Искателей.

Судьбинки-супруги знали, что обе ждут мальчиков-Искателей, но помалкивали. Пусть будет всем приятным сюрпризом.

Окрестили новорожденного члена семьи Николасом. Николас Вильгельм Томас Каулитц-Вермонд.

После крестин самые близкие родственники и друзья остались, чтобы поняньчиться с малышом. Симона, Гордон, Гюстав, Ками, Георг и даже Кевин, все задарили своим вниманием маленького человечка. Билль улыбался и шикал каждый раз, напоминая, чтобы придерживали головку.

Но интересно было наблюдать, что среди всего этого внимания и улюлюканья малышу не нужно много. Стоит только «маме» появиться на пороге, даже слова еще ни сказав, только войдя в комнату, как маленький Николас повернул головку в его сторону. Маленькие ручонки потянулись к Томасу, дрожа в предвкушении и от нетерпения. Вильгельм улыбался, смотря, как кроха весь дрожит, так жаждет, чтобы «мам» подошел, чтобы уберег и укрыл от этих людей. Сердце замирало и восхищалось тем, насколько ребенок чувствует, кто есть его мама. Не нужно слов, не нужно видеть, он с закрытыми глазами знает, где этот самый дорогой человек. Человек, что родил его, что был единым целым с ним девять месяцев.

Билль смотрел, как мягко ступая по ковру, Томас светился самой искренней, самой теплой улыбкой, глядя на своего малыша.

Что нужно ребенку для счастья? Нужно не много: чтобы мама, в нашем случае мам, подошел и коснулся маленьких ручек. Сколько восторга и радости озаряет маленькое личико. Не нужно ему это внимание, а нужно тепло связанного с ним духовно и на веки человека.

Томас, счастливо улыбаясь, приблизил свое лицо к сыну. Малыш, агукнув, положил свои ладошки на щеки мамы. Смотря на Тома, он восторженно открывал и закрывал ротик. Обьемам радости не было предела и конца.

Томас перевел свой взгляд на сидящего рядом Билла. Улыбнулся ему. Брюнет, ответив ему тем же, наклонился и поцеловал кроху в лобик. Малыш оторвал левую ручку от щеки мамы и вцепился ей в прядь черных волос. Том рассмеялся:

- Попался.

Билль расплылся в глупой улыбке.

- Тихо! – Приказал Георг. – Семейство Каулитц-Вермонд, не двигайтесь! Замрите!

Вскочив, подлетел к столику, где стояла камера. Включив ее, забрался на кровать.

- Так, а теперь мам и пап смотрят в камеру. Вот так, хорошо. И покажите как вы любите дядюшку Георга.

Взрыв смеха был ему ответом. И фото маленькой семьи на память.

Том с маленькой рученкой на щеке. Билль вывернул голову настолько, как позволяла вторая рученка, крепко держащая его за волосы, и самый главный в их мире человек, их обьеденивший кроха Николас.

Однажды после работы, Билль вернулся домой, когда его два самых дорогих человека видели красивые сны: Николас – в колыбельке, а Томас – в их общей кровате.

Раздевшись, приняв душ, он вернулся в спальню. Подойдя к колыбельке, любовался спящим и сопевшим созданием. Глазами ласкал его, не смея тревожить поцелуями. Подойдя к кровати, взобрался на нее. Привыкшие к темноте глаза, бережно касались нежных черт лица его мужа. Тот безмятежно спал, с маленькой складочкой между бровями. Улыбнувшись, Билль придвинулся ближе. Губами, невесомо коснулся лба. Левая рука легла на талию человека, подарившего ему счастье. То маленькое семейное счастье и счастье, которое сопит в колыбеле.

Дата добавления: 2015-08-29