На мгновение я запаниковала. И папа, и Эван выйдут из себя… А потом все кусочки головоломки встали на место. Неважно, что думают все остальные. Это единственный способ покончить с этим раз и навсегда.
– Я хочу это сделать. Я готова. Но я не могу привезти Элли. Если я пойду на встречу, стану для него приманкой, или как там это называется, вы сможете арестовать его до того, как он осознает, что Элли со мной нет?
– Если он будет следить за вами на расстоянии и обнаружит, что Элли с вами нет, он может выполнить свою угрозу.
– Должен же быть какой-то способ выманить его без Элли!
Макбрайд помолчала.
– Давайте обсудим это, когда вы приедете домой. Ведите машину медленно и не предпринимайте ничего необычного, Джон может следить за вами. Не разговаривайте с патрульными в больнице. Я обо всем позабочусь. Не берите трубку, когда будете ехать по дороге. Джон может запаниковать, подумав, что вы звоните нам. Думайте о нем как о бомбе, Сара. Достаточно малейшего толчка – и он взорвется.
– А что, если он сам позвонит?
– Не вступайте с ним в разговор, пока мы не разработаем план.
– Вы усилите охрану Эвана и Надин?
– Они и так под нашей защитой. Если мы пришлем больше людей, Джон поймет, что вы поставили нас в известность.
– А как же Билли? Мне позвонить ему?
– Я сама введу Билли в курс дела, – твердо заявила она. – Сохраняйте спокойствие. Мы поговорим, как только вы приедете.
Следующий час обернулся самой долгой поездкой в моей жизни. Стояла жара, но меня знобило от беспокойства, тело покрылось холодным потом, ладони липли к рулю. Почти всю дорогу я находилась вне зоны действия сети, поэтому не была уверена в том, что Джон не пробовал связаться со мной. Я все время смотрела в зеркало заднего вида, пытаясь определить, следит ли он за мной. Хотя, возможно, он в Нанаймо? Что, если он пришел к Элли в школу и понял, что она не там?
Прокручивая в голове наихудшие варианты развития событий, я подъехала к дому. На светофоре я успела проскочить на желтый свет, патрульная машина остановилась на красный. Копы включили мигалку, но по перекрестку как раз проезжал огромный грузовик. Припарковавшись у дома, я заметила, что патрульная машина, стоявшая на противоположной стороне улицы, исчезла. Наверное, этих патрульных сменили те, что ехали за мной. Выскочив из автомобиля, я побежала к двери.
Сунув ключ в замок, я крикнула:
– Это я, Сара. Я дома!
Ни топота детских ножек. Ни лая Олешки.
Провернув ключ, я поняла, что дверь не заперта.
Сэнди никогда бы не оставила дверь открытой… Я помедлила. Джон мог быть внутри… И тут по телу прошла горячая волна адреналина. Там моя дочь!
Я открыла дверь. В доме было тихо.
– Сэнди? Элли?
Я побежала на второй этаж, в комнату Элли. Там никого не было. В центре комнаты валялась ее туфелька. Она надела эти туфли сегодня утром…
Я бросилась в свою комнату. Пусто. Может быть, они на заднем дворе? Добежав до двери, я выскочила наружу и увидела Макбрайд. Она лежала на земле, связанная по рукам и ногам. Какое-то мгновение мой разум отказывался осознавать увиденное. А потом я упала рядом с ней на колени.
– Сэнди! – Мне хотелось встряхнуть ее посильнее. – Где Элли?!
Ее голова дернулась, и я увидела алую струйку, вытекающую у нее из носа. Волосы на затылке слиплись от крови. Рядом с ней лежал конверт с моим именем, выведенным печатными буквами. В конверте я нашла телефон и клочок бумаги. Я развернула письмо: «Если хочешь увидеть Элли, никому не говори…» Прежде чем я успела прочесть дальше, что-то выпало из конверта на землю. Нагнувшись, я увидела, что это прядка волос Элли – мягкая, темненькая, перетянутая резинкой. Я застонала.
Изнутри дома кто-то крикнул:
– Все в порядке? Дверь распахнута!
Патрульный…
Я открыла рот, собираясь сказать ему, что Элли исчезла. «Остановись. Подумай». А что, если Джон убьет ее? Если я скажу полиции, что Элли исчезла, они меня ни за что не выпустят.
– Сэнди ранена! – крикнула я.
– Полицейский ранен! Полицейский ранен! – Коп выбежал во двор с рацией в руках.
Сунув мобильный и письмо в карман, я встала.
– Она дышит, но у нее идет кровь, и…
Отодвинув меня в сторону, он нагнулся и принялся прощупывать у Макбрайд пульс. Я смотрела на его спину. Сказать ему о письме? «Если хочешь увидеть Элли, никому не говори…». Попятившись, я остановилась в гостиной и дочитала письмо до конца. Буквы прыгали у меня перед глазами.
«Двигайся на север. Приезжай одна. Я позвоню и скажу тебе, что делать. Если кто-то поедет за тобой, я убью ее».
Вдалеке завыла полицейская сирена. Мне ждать? «Уходи, тебе нужно найти Элли, времени нет!» – кричал голос в моей голове.
Выбежав из дома, я схватила ключи, запрыгнула в джип и завела мотор. Выезжая на дорогу, я чуть не поцарапала патрульную машину. Я вдавила педаль газа и помчалась по дороге, пытаясь обдумать план, но сознание полнилось мыслями об Элли. Нужно найти ее! Срочно!
Сейчас копов больше всего волнует Сэнди, но уже через минуту они поймут, что мы с Элли пропали. Нужно сменить машину. Ехать к Лорен? Нет, слишком далеко!
Соседи! У Гарри, старичка, живущего через пару домов от меня, есть грузовик, которым он никогда не пользуется!
Припарковавшись на небольшом участке, закрытом от Гарри деревьями, я побежала к двери.
На мой отчаянный стук никто не ответил. Я лихорадочно замолотила кулаками по двери. Наконец Гарри открыл дверь. Седые всклокоченные волосы торчали во все стороны, на нем был халат: видимо, я его разбудила.
– Сара, ты в крови!
– Гарри… Мне нужен твой грузовик. Я гуляла с Олешкой, и его сбила машина! У меня нет времени возвращаться домой.
– Какой ужас! Конечно! – Шаркая ногами, Гарри побрел в кухню и принялся рыться в миске с ключами.
Он медлил, и мне очень хотелось оттолкнуть его в сторону и найти ключи самой. Я фактически выхватила связку из его рук, крикнула: «Спасибо!» – и побежала к старенькому красному грузовику.
Джон не сказал, по какой автостраде мне выезжать из Нанаймо, поэтому я выбралась на центральную дорогу и поехала на север. С обеих сторон за городом тянулись леса, тут часто обрывалась сотовая связь, и я волновалась, что Джон до меня не дозвонится, когда я окажусь за пределами Нанаймо. Мобильный лежал у меня на коленях. «Давай, ублюдок! – Я беспокойно теребила телефон. – Скажи, где моя дочь».
В голове калейдоскопом сменялись страшные образы того, где сейчас могла быть Элли и что с ней делает Джон. Мне позвонить в полицию? Я лишаю их драгоценного времени?
То мне казалось, что это правильное решение, то я паниковала, думая, что Джон может узнать об этом и убить Элли.
Я ехала по автостраде уже полчаса, дрожа от непрерывного выброса адреналина. Мысли разбегались. Я смотрела на дорогу, но ничего не видела. Один раз я проехала на красный свет, завизжали тормоза, в меня чуть не врезалась машина. Тело сковал страх. Я поняла, что плачу, только когда слезинка упала мне на руку. Мне вспомнились слова Билли о том, что, когда я волнуюсь, следует глубоко дышать, перегруппироваться и сосредоточиться на своей стратегии.
Глубоко вдохнув носом, я выдохнула, повторяя дыхательные упражнения до тех пор, пока не смогла нормально мыслить. Так, что дальше? Джон должен позвонить. Он скажет мне, где с ним встретиться. Что делать потом? Мне нужно подыгрывать ему, говорить все, что он хочет услышать, и ждать возможности…
Телефон зазвонил.
– Где она?! – завопила я.
– Ты едешь?
– С Элли все в порядке?
– За тобой кто-то едет?
– Если ты с ней что-то сделал, я…
– Я ни за что не причинил бы ей вреда.
– Ты ранил полицейскую.
– Она хотела выстрелить в меня. И ты опять солгала. Элли не была в школе.
– Я поступила так, потому что волновалась, что ты выкинешь что-то безумное. И была права! Не можешь же ты просто похитить моего ребенка и угрожать… – У меня сорвался голос.
– Это была единственная возможность заставить тебя приехать. Я знаю, что ты помогала полиции. Я все объясню позже.
– Прошу тебя, не причиняй Элли вреда. Я сделаю все, что ты захочешь, только не трогай ее, умоляю тебя!
– Я не обижу ее, она же моя внучка! Я не чудовище. Но если ты скажешь полиции или приведешь ко мне копов, ты нас никогда не увидишь.
Нет, он был чудовищем. Худшим в мире чудовищем.
– Я не…
– Помолчи и послушай меня.
Я прикусила язык. У него Элли!
– Сверни налево на улицу Хорн-Лейк, остановись у старой бетонной стены на первой парковке. В водосточной трубе ты найдешь коробку с повязкой. Завяжи глаза и сядь на переднее сиденье своего джипа.
Он знал, что у меня джип. Он следил за мной!
– Я взяла у соседа грузовик.
– Умом вся в папочку! – Он рассмеялся. – Скоро увидимся. Да, кстати. Тук-тук.
Я сцепила зубы.
– Кто там?
– Сара, почему ты не смеешься?
– Я боюсь за Элли.
– Она в безопасности. Я связал ее, чтобы она не убежала.
– Что значит…
– Все будет хорошо. Вам понравится общаться со мной, вот увидишь. – Он отключился.
И тогда я закричала.
Телефон разогрелся в ладонях. Я отчаянно ловила ртом воздух. Все это плохо, очень плохо. Нужно позвонить в полицию. Они профессионалы, они подскажут мне, что делать. Но что, если Джон узнает об этом звонке? Тогда он исчезнет вместе с Элли, и мне никогда не вернуть дочь. Я подумала о ее локоне. Судя по краям волос, Джон срезал их ножом. Тело вновь сковал ужас. Я опустила телефон.
Через двадцать минут я выехала на Хорн-Лейк, припарковалась и нашла коробку. Возвращаясь в грузовик, я проверила мобильный. Тут не работала связь. Я была предоставлена самой себе.
Сердце выскакивало из груди, во рту пересохло. Я завязала себе глаза и опустилась на переднее сиденье. В ветровое стекло било солнце. Я ничего не пила уже несколько часов. По лбу стекал пот.
Через десять минут послышался рев мотора. Я напряглась. Машина свернула с дороги к парковке и остановилась рядом с моим грузовиком. Я задрожала.
Звук открывающейся двери, шаги… Дверца открылась, и я почувствовала, как Джон потрепал меня по голени. Я дернулась и ударилась головой о дверцу.
– Ох, больно, наверное. – В голосе Джона звучала забота. – Ты как, в порядке?
– Можно снять повязку?
– Пока нет. Подвинься на край сиденья, и я тебя выведу.
Крупная рука коснулась моей лодыжки, и я едва не лягнула ого. Выбираясь из машины, я на что-то наткнулась коленями и приготовилась к удару, но ничего не случилось. Я выпрямилась, чувствуя его присутствие. Где же Элли? Вздернув подбородок, я попыталась выглянуть в щелочку под повязкой, но ничего не разобрала. Его рука мягко легла на мой локоть. Джон провел меня на пару шагов вперед и захлопнул дверцу грузовика. Я подпрыгнула от неожиданности.
– Где Элли?
– В палатке.
– Ты оставил ее одну?! Ей же шесть лет! Ты не можешь просто…
– Она не верит, что я ее дедушка. Ты должна убедить ее. Она все время кричит, – разочарованно сказал Джон.
У меня сердце кровью обливалось при мысли о том, насколько Элли напугана.
– Она успокоится, увидев меня.
Я молила Бога, чтобы так и было.
Мы прошли еще пару шагов, открылась дверца.
– Осторожно.
Подняв мою ногу, Джон поставил ее на подножку.
Я дернулась, почувствовав его теплую шероховатую ладонь, но Джон тут же убрал руку.
Дверца захлопнулась. У меня сжалось горло. А что, если ему нужна только я? Что, если Элли до сих пор дома, связана в гараже? Мое сознание отказывалось воспринимать другую, кошмарнейшую из всех возможностей.
Я постаралась вспомнить, что писали в книгах о том, как вести себя с серийным убийцей. Толковых советов там не было. Ни переговоры, ни мольбы, ни сопротивление не приводили ни к чему хорошему. Единственной возможностью спастись был побег. Мне нужно успокоить Джона, найти Элли и сбежать.
Джон завел свой грузовик, и я услышала шум мотора. Стандартная модель. Я не знала, как воспользоваться этой информацией, но мне становилось легче оттого, что я хоть что-то знаю.
– Ну вот, наконец-то мы вместе.
– Я не понимаю, почему ты ворвался в мой дом. Я думала, мы встретимся в парке, и…
– Ты не собиралась встречаться со мной, Сара.
Я молчала, стараясь придумать ответ, который не отдавал бы ложью.
– Ты не дал мне шанса все осмыслить.
– Я же сказал тебе, времени не было. Я не сумасшедший. Я знаю, что делаю. – Джон вздохнул. – Я все объясню потом. Знаешь, я привез тебе кое-какое свое оружие показать, браунинг.338 и ругер.10/22. Я очень хотел показать тебе свой ремингтон.223, это отличное ружье, но у меня на прошлой неделе сломался спусковой крючок, поэтому пришлось отнести его в мастерскую. – Он замолчал.
Я не видела его лица, но чувствовала, что он ждет ответа.
– Звучит здорово.
Хорошо бы убедить Джона дать мне подержать одно из его ружей. Мое сознание наполнили образы того, как я стреляю в Джона и убегаю вместе с Элли.
Он сменил тему и начал рассказывать об отличиях между густыми лесами на побережье острова и иссушенными землями в Интериоре. Не знаю, то ли Джон радовался слушательнице, то ли нервничал, но болтал он без умолку.
Мы уже некоторое время тряслись в грузовике, когда я сказала:
– Прости, что перебиваю тебя, но с Элли все в порядке? Сейчас жарко, а у нее нет воды и…
– Я знаю, как позаботиться о ребенке, – раздраженно отрезал Джон. – Она боится, потому что просто еще не знает меня. Но когда Элли увидит тебя, она успокоится.
Я была рада тому, что Джон, казалось, заботился о нас. Но что случится, если мне не удастся успокоить Элли? Она ведь наверняка в ужасе.
– Джон, та полицейская у меня дома… Элли видела, как ты напал на нее?
– Нет.
Слава богу!
– Я не хотел ранить ее так сильно, но она никак не успокаивалась.
Я задрожала.
Грузовик притормозил и несколько раз подпрыгнул на кочках, словно теперь мы ехали по проселочной дороге. Через пару минут машина остановилась. Джон выбрался наружу и захлопнул дверцу.
– Выбирайся.
Он открыл дверцу с моей стороны.
Как только я вылезла из грузовика, Джон снял с меня повязку, и я увидела своего отца. В моих кошмарах лицо Джона было злым и уродливым, поэтому я очень удивилась, когда оказалось, что он довольно красивый человек. Очень мужественный. Я неотрывно смотрела на него. Мои черты: зеленые глаза, скулы, даже левая бровь чуть выше правой, как и у меня. У Джона была короткая стрижка, но оттенок волос, был таким же темно-рыжим, как и у меня. Он был выше и шире меня, но мы оба были длинноногими. Джон был одет в джинсовую курточку, клетчатую рубашку, потрепанные выцветшие джинсы и кроссовки и своим видом напоминал дровосека или охотника.
Смущенно подтянув штаны, он отвел глаза и застенчиво улыбнулся.
– Ну… вот он я.
– Ты так похож на меня…
– Нет, это ты на меня похожа.
Он рассмеялся.
Я заставила себя улыбнуться в ответ, а сама осматривала разбитый на поляне лагерь. «Где же Элли?» Поляну окружали высокие сосны, в паре футов от грузовика виднелся красный трейлер. У кострища стоял пластиковый раскладной столик с парой плетеных кресел и маленьким розовым стульчиком с изображением Барби на спинке.
Джон заметил, куда я смотрю.
– Как думаешь, ей понравится?
Я повернулась к нему. В его глазах плескалась тревога.
– Элли будет в восторге.
Джон вздохнул с облегчением.
– Где она?
Он хлопнул себя по лбу, словно совсем забыл об этом, а потом повел меня к трейлеру. Достав ключ, он отпер дверь.
– Мамочка здесь, Элли. – Я заглянула внутрь, но в темном трейлере ничего не было видно. Послышался какой-то шорох. – Котенок, ты можешь выходить.
Из-под стола донеслось шуршание, и я увидела, как Элли высунула оттуда голову, но тут же спряталась, заметив Джона.
– Скажи ей, чтобы она не боялась меня, я не причиню ей вреда, – немного обиженно произнес он.
Если бы я только могла поверить в это!
– Элли? – Я вошла в трейлер.
Я заглянула под стол, и огромные зеленые глазища Элли уставились на меня. Рот у нее был завязан, запястья стянуты веревкой. Она бросилась мне в объятия, приглушенно всхлипывая.
– Боже! Ты сунул ей в рот кляп!
Я судорожно принялась развязывать узел.
– Я проследил за тем, чтобы она могла дышать. Говорю же, она вопила не переставая.
Я вытащила кляп. Элли никак не могла надышаться.
– Элли, дыши поглубже. – Я старалась говорить спокойно. – Все в порядке, сейчас я развяжу тебе руки. Все хорошо. Делай, что тебе говорит мама, ладно?
Элли ловила ртом воздух, пока я развязывала узлы у нее на запястьях. Нужно успокоить ее… Я вспомнила игру, в которую мы играли, когда Элли была совсем маленькая и ей еще труднее было на чем-то сосредоточиться.
– Помнишь струмзистяков, малыш?
Элли притихла.
– Что это значит? – спросил Джон. – Что ты ей сказала?
– Это слово означает, что мы можем кому-то доверять, потому что они наши друзья.
На самом деле это означало, что нужно внимательно слушать мамочку, потому что струмзистяки, сказочные существа, подслушивают нас. Если Элли вела себя хорошо, струмзистяки оставляли ей мелкие подарки в доме – стеклянные цветы, крошечные колокольчики, хрустальные туфельки. Вскоре Элли поняла, что эти подарки оставляю я, но я надеялась, что сейчас она поймет, что я пытаюсь сказать ей. Она должна внимательно меня слушать. Подняв голову, Элли уставилась на меня полными ужаса глазами.
– Этот дядя отрезал у меня локон, связал мне руки, посадил меня сюда и…
– Я не хотел, чтобы ты поранилась, – вмешался Джон.
Я выглянула наружу. Он ходил туда-сюда перед трейлером.
– Скажи ей! Скажи ей, кто я.
Я глубоко вздохнула.
– Помнишь, мама рассказывала тебе, что ее удочерили? Так вот, это твой дедушка.
– Неправда! – дрожащим голосом возразила Элли.
– Правда, малыш. Он мой настоящий отец. У мамы два папы, как и у тебя. Но до недавнего времени я ничего о нем не знала. Дедушка хотел познакомиться с тобой, но сделал это неправильно и теперь сожалеет об этом. Он хочет извиниться за то, что напугал тебя.
– Это правда, Элли, – сказал Джон. – Прости меня.
– Он поранил мне ручки.
Элли расплакалась, уткнувшись носом мне в шею. Бедняжка дрожала. Мне хотелось убить Джона.
– Он не хотел, милая. Верно, Джон?
– Нет-нет, конечно, нет! Я старался не затягивать узлы, но она так вырывалась…
– Вот видишь, он действительно сожалеет. Дедушка купил стул специально для тебя. Пойдем посмотрим, ладно?
– Это стул Барби, но я не знал, какие куклы тебе больше нравятся, и купил светловолосую. Я не знал, что у тебя темные волосы. – Он явно беспокоился.
– Элли больше всего любит светловолосых кукол, правда?
Элли открыла рот, но я широко улыбнулась и подмигнула ей. «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!»
Элли помолчала.
– Да, светловолосая Барби – самая красивая!
– Это точно.
Я улыбнулась и покосилась на дверь, чтобы проверить, поверил ли нам Джон.
– Ух! – картинно схватился он за сердце. – Я несколько часов выбирал. – Джон махнул рукой. – Пойдемте посидим у костра, поболтаем.
Встав, я взяла Элли за руку и оглянулась в поисках оружия. Все приборы на столе были пластиковыми. Элли последовала за мной к двери трейлера. Спрыгнув вниз, я повернулась, чтобы вытащить дочку, но когда я попыталась опустить ее на землю, она вцепилась мне в шею и не отпускала. Я отнесла Элли к костру. Джон возился со стульями – то придвигал их, то отодвигал. Я стояла и ждала. Элли зарылась лицом мне в волосы.
– Все хорошо, – наконец остановила я его.
– Ну ладно. – Джон отступил на шаг. – Но если тебе станет жарко, ты только скажи, можем их отодвинуть.
Я села – Элли все еще цеплялась за меня, – и Джон подбросил пару поленьев в костер. Затем он сел на стул, поерзал на краю и, почесав голову, смущенно улыбнулся, отводя взгляд.
– Есть хотите? Дети всегда голодные. – Он встал. – У меня в холодильнике парочка сосисок из олененка.
– Я не хочу есть Олешку! – запаниковала Элли.
– Он не имеет в виду нашего Олешку, Элли.
Джон рассмеялся.
– Этой весной я подстрелил большого оленя-первогодка и пустил мясо на сосиски и гамбургеры. – Он пошел к трейлеру. – Мясо так и тает во рту и совсем не отдает душком.
Элли поморщилась, но я покачала головой и поднесла палец к губам.
– Должно быть, вкусно, – сказала я Джону в спину.
Пока он занимался обедом, я оглянулась, но вооружиться ничем так и не смогла. Я заметила пару поленьев и задумалась, не смогу ли вырубить Джона одним из них, но они были большими. Я не смогу поднять эти бревна рывком, а значит, исчезнет элемент неожиданности.
Может быть, потом, когда он уснет? Мысль о том, что придется переночевать тут с ним, вызвала еще одну волну паники.
Джон положил на стол упаковку с сосисками и яйца, потом вернулся в трейлер. Моя кровь кипела от адреналина, мышцы напряглись. «Беги!» – кричала каждая клеточка в моем теле. Но я сдерживалась. Я еще не видела его оружия, но знала, что у Джона оно есть. Мне придется нести Элли на руках, она же совсем маленькая и не сможет бежать сама. А значит, мне нужна фора. Тянуть время и заговаривать Джону зубы – вот что нужно для побега. Джон вышел из трейлера со специями в руках, потом принес пластиковые стаканчики и тарелки.
– Ты не опробуешь свой новый стульчик, Элли? – Он накрывал на стол.
– Нет! – Повернувшись, Элли с яростью уставилась на него.
Нахмурившись, он поставил последнюю тарелку и опустил свои огромные ладони на стол. Мое тело сковала тревога. Я покрепче прижала к себе Элли.
– Ты же говорила, что он тебе нравится.
Элли открыла рот, но я успела ее опередить.
– Нравится, но она боится, что сломает его. Но ты же не будешь сердиться на Элли, если она что-то сделает не так, правда, Джон?
– Сердиться из-за того, что малышка сломает стул? – Он рассмеялся. – Конечно, нет!
Элли изумленно уставилась на меня.
– Вот видишь, – улыбнулась я. – Все в порядке. Ты можешь сесть на стул. – Я опустила голову, чтобы шевелюра Элли закрыла мои губы от Джона. – Давай садись.
Встав, Элли подтянула стульчик поближе ко мне и села, сжав мою руку. Она не сводила глаз с Джона. Я улыбнулась дочке, чтобы подбодрить ее, но она смотрела только на него. Я заметила грязные разводы от слез на ее лице. Какой ужас! Наверное, Элли совсем запуталась. Этот человек причинил ей боль, а теперь я говорила ей слушаться его.
Джон выставил на стол все: соль, перец, масло, варенье, хлеб. Он переставлял тарелки с места на место, чтобы все выглядело идеально.
Заметив мой взгляд, он поднял голову и посмотрел на меня.
– Я вчера купил эти тарелки, но не знал, какого цвета…
– Они очень милые. Мне нравится зеленый цвет. Спасибо.
– Правда? – Его лицо посветлело.
Я кивнула, надеясь на то, что во время еды он даст мне какой-нибудь нож, но металлических приборов на столе не было. Зато над костром стояла металлическая подставка, на которую Джон опустил сковородку.
– Мне уже не терпится показать вам ранчо, которое я купил специально для вас, чтобы мы все могли жить вместе.
– Я не хочу жить на ранчо! – заявила Элли.
Я предостерегающе посмотрела на нее.
Взяв пластиковую лопаточку, Джон выложил на большую сковородку сосиски, поставил рядом маленькую и разбил в нее пару яиц.
– Ничего, если я приготовлю болтушку? – Опять эта смущенная улыбка. – У меня на ранчо живут куры, поэтому у нас каждый день будут свежие яйца. Я научу тебя их собирать. – Он посмотрел на Элли. – Ранчо продавалось с парой коров, значит, и молочко у нас будет. А еще я научу тебя делать сыр.
– А лошадки там будут? – оживилась Элли.
Я затаила дыхание.
– Конечно, мы можем и лошадок купить, – кивнул Джон. – У тебя будет своя лошадка. Может быть, даже пони.
– Это так мило с твоей стороны! – Я с облегчением выдохнула. – Правда, это очень мило, Элли?
– А можно мне будет назвать свою лошадку?
«Ну же, Элли, не зли его!»
– Все, что только захочешь, малыш.
Сосиски уже шипели на сковороде.
– А можно мне привезти с собой мою собачку?
– Мы не можем вернуться за ней.
Ну вот, началось. Лицо Элли покраснело.
– Я не хочу ехать на твое дурацкое ранчо!
Мой пульс зашкаливало.
– Послушай, маленькая… – Джон ткнул в сторону Элли лопаткой.
– Я не хочу туда ехать! – Элли резко встала.
Покраснев, Джон наклонился вперед. Его рука начала подниматься…
Вскочив, я изо всех сил пнула подставку. Она перевернулась, и сковороды опрокинулись на Джона. Большая сковородка громко стукнула его по лбу, залив кипящим маслом.
Завопив, Джон зажал руками лицо и начал кататься по земле.
Подхватив Элли на руки, я со всех ног побежала прочь.
Сеанс двадцать второй
Я не готова говорить о том, что случилось, но придется. Мне нужно найти какой-то способ проработать эти кошмарные воспоминания, иначе они разрушат меня изнутри. Всякий раз, как я закрываю глаза, они возвращаются, и я тону в стремительном потоке памяти, задыхаюсь под волнами паники. Я просыпаюсь среди ночи, сердце бешено бьется в груди, тело обливается потом, мысли лихорадочно мечутся в голове. И одна все время возвращается: «Остановишься – умрешь».
Я бежала по лесу, ведомая страхом, и добралась до берега реки. Через мгновение я поняла, что нужно было двигаться к дороге, потому что там можно было бы позвать на помощь, но теперь уже поздно думать об этом. Я мчалась по лесу, и ветки царапали мою кожу. Я слышала, как Джон выкрикивает мое имя. Элли вопила.
– Элли, прекрати! Ты должна молчать!
Я с шумом перепрыгивала через кусты.
Руки уже болели от тяжести Элли. Где-то сзади меня звал Джон. Я побежала быстрее. «Вперед, вперед, вперед!»
Выскочив на берег реки, я подумала, что шум воды может заглушить мой топот. Споткнувшись о какой-то корень, я упала и скатилась к кромке воды. Мобильный упал в реку, а я чуть не поранила Элли. Девочка опять закричала, но я зажала ей рот ладонью:
– Тс-с!
Ее лицо побелело от ужаса.
– Забирайся на спину и обхвати меня ножками.
Я опустилась на колени.
Как только она схватилась за мою шею, я опять побежала. Я двигалась по берегу реки, продираясь через густой кустарник, перепрыгивая через поваленные деревья и скользя на поросших мхом камнях.
– Сара! Вернись! – слышался сзади голос Джона.
Я почувствовала свежий выброс адреналина и помчалась еще быстрее. Элли заерзала, и я, потеряв равновесие, упала, ударившись левым коленом. Чтобы Элли не поранилась, я выставила локоть вправо, пытаясь удержать малышку на спине, и до крови разодрала ладонь об острый камень.
«Вставай! Беги!»
Шум воды стал громче – мы приблизились к небольшому водопаду. Впереди берег перегораживала густая стена кустарника и груда водорослей, гниющих на берегу с прошлого года. Мы были в ловушке. Я судорожно принялась озираться. Как же выбраться отсюда?
Я посмотрела на другой берег реки, но течение было слишком быстрым. Нам не переплыть туда. Слева, под густыми еловыми ветками, я заметила узенький уступ. Я подтащила Элли туда. Вес дочки давил мне на плечи. Уступ вел вдоль скалы у водопада. Судя по всему, какие-то звери пользовались этим проходом, чтобы пробираться между скалами и рекой, но уступ был слишком скользким, а обрыв – высоким. Я посмотрела вниз, и меня сковал страх. Схватившись за ветку, я закрыла глаза. Мне не пронести здесь Элли. Что же делать? Мне не обогнать Джона.
Я вспомнила, что Джулия несколько часов пряталась в лесу. Мы можем спрятаться. Но что потом? Рано или поздно мне придется выйти, а Джон будет ждать нас. Это никогда не закончится. Из кустов выбежала куропатка, напуганная нашим топотом. Она расставила крылья, притворяясь раненой, чтобы мы не заметили ее малышей. Вот что мне нужно! Отвлекающий маневр! Западня! Я оглянулась. Лес, река… Река… Джон говорил мне, что не умеет плавать!
Повернув налево, я углубилась в лес. К счастью, пришлось пройти всего пару метров, и я нашла небольшую нору в холме. Посадив Элли на землю, я опустилась перед ней на корточки.
– Элли, мне нужно, чтобы ты внимательно выслушала меня. Я хочу, чтобы ты оставалась в этой норке. Ты должна сидеть тихо. И не произносить ни звука, понятно? А потом я вернусь за тобой.
– Нет! – Малышка начала плакать. – Не оставляй меня, мамочка! Прошу тебя! Я буду вести себя очень-очень тихо.
У меня у самой слезы наворачивались на глаза. Взяв дочку за руки, я крепко сжала их.
– Я не хочу оставлять тебя здесь, котенок, но я все улажу. Я вытащу нас отсюда. Обещаю.
– Саааааарррррааааа!!!
Крик Джона эхом пронесся по лесу.
Он уже близко.
– Сейчас ты должна быть очень-очень храброй, солнышко. Я буду шуметь и громко звать тебя, но это только для того, чтобы обмануть его. Это все будет понарошку. Так что тебе нельзя вылезать отсюда, договорились?
Элли кивнула. Ее глаза расширились от страха. Я поцеловала дочку в щеку.
– А теперь прячься. И сиди тихонько, как зайчик. Помни, Элли, ты помогаешь мне обмануть его, поэтому, что бы ни случилось, не выбирайся отсюда.
Я представила себе, как скелетик Элли находят здесь через много лет, и взмолилась, обращаясь к Богу, чтобы этого не произошло и мой план сработал.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |