События, происходящие в моем произведении, вымышлены, как и герои. 1 страница

Проклятье на крови

Эпилог

События, происходящие в моем произведении, вымышлены, как и герои.

Событие разворачивается в Санкт — Петербурге в феврале 1917 года, во время Февральской революции. Герои, князья Черногорские, эмигрируют из страны, родного дома. Династия Романовых пала, теперь власть в руках Советов.

Убегая, они берут с собой фамильные драгоценности, но по дороге на вокзал на них напали. Чем обернутся для похитителей украденные ценности и что они принесут им...

Глава 1

Усадьба Чергонских понемногу начинала оживать, отходить ото сна. Рассвет разливался теплым светом по снегу, озаряя его нежно — розовым с оттенком огня светом. Морозное февральское утро, на улице нет ветра, только снег поскрипывает под ногами дворника. Легкий чистый воздух приятно щекочет ноздри, хочется вдохнуть полной грудью и прокатиться на тройке борзой по заснеженным полям.

На кухне уже вовсю хлопотали поварихи, растапливая печи. Дворник убирал снег с дорожек, а прислуга суетливо, но тихо, чтобы не разбудить хозяев, прибиралась по дому. Еще ранний час и хозяева с детьми дремали в спальнях. Часы пробили десять часов утра, и гувернантка постучалась в детскую.

- Mon cher, il est temps de se lever, le soleil s'était levé*, - гувернантка была француженкой и учила детей этому прекрасному языку.

- Juste un peu - un peu, donc nous avons envie de dormir* - дети так слезно молили поспать еще немного, что сердце мадам Лероа не выдержало и сжалилось над малышами. Хотя таковыми их трудно было назвать. Старшей дочери, Марии, было уже 17 лет, она стала девицей на выдане, Анне, второму ребенку, было 15, Алексею было уже 12, а младшей дочери Анастасии было всего 11 лет.

Второй этаж усадьбы озарился солнечным светом, в доме было тепло, печи были хорошо вытоплены на ночь.

В дверь опочивальни князя кто — то постучал. Это был Егор, секретарь князя.

- Павел Алексеевич, можно Вас на минутку-с, я вас не разбудил? - услужливое щебетание этого молодого франта раздражало Павла Алексеевича, но помощник он был отменный.

- Входи, я уже не сплю, - голос звучал так сердито, будто ему принесли дурные вести.

Егор был молодым человеком двадцати трех лет, воспитывался в пансионате для мальчиков, имел сословное происхождение, но титул его фамилия потеряла. Его волосы были уложены, он носил усы и бороду в духе своего времени. Черный сюртук, пенсне создавали образ шпиона английской разведки.

- Что на сей раз случилось в моем имении, Егорушка, или сосед, князь Сморгонин, опять объявил нам шуточную войну? - князь выглядел устало. Ему очень не нравилась политическая обстановка в стране. Павел Алексеевич понимал, что дни монарха сочтены, и ему нужно срочно бежать из страны, вот только успеет ли он?

- Павел Алексеевич, вы меня совсем не слушаете-с? - из раздумья князя вывел настойчивый помощник.

- Павел Алексеевич, мы должны немедленно бежать. В Санкт — Петербурге началась революция, будущее империи под угрозой. Помните события воскресения у царского дворца? Так вот, началась Февральская революция!

Эти слова были как гром среди ясного неба. Паника. Надо бежать. Но куда? В Париж, да, там есть особняк Чергонских, летняя резиденция.

Князь выбежал из комнаты и ринулся в покои супруги.

- Екатерина, вставайте, мы бежим из страны! - князь ворвался в комнату словно вихрь.

- Но, дорогой супруг, куда? - княгиня сидела на кровати и не могла прийти в себя. Ночью ей снился сон, будто князь врывается в комнату, хватает ее на руки и убегает. Теперь сон в точности сбылся.

- В Париж, в наш особняк, - Павел Алексеевич метался по комнате, словно разъяренный зверь. Страх за семью не давал покоя ни мыслям, ни душе.

- Вставайте, княгиня, собирайтесь. - Он вышел и хлопнул дверью.

Дом охватила паника, прислуга носилась, собирая вещи.

Князь переживал за своих детей, это его единственное богатство с женой.

Павел Алексеевич не на шутку боялся происходящих событий. Их имение было не так далеко от столицы, поэтому была большая вероятность, что солдаты уже в пути. Павел Алексеевич был царским советником, он был приближенным самой Александры Федоровны Романовой, императрицы.

Княгиня с ужасом огляделась. Еще вчера все было прекрасно, а сегодня на них объявлена охота.

Собрав все вещи, княжеская семья уселась в сани и понеслась по заснеженной дороге в сторону вокзала. Вскоре отходил поезд на Париж, они должны были успеть. Уже на полпути кони внезапно остановились, замотали головами и начали бить копытом о землю.

- Батюшка князь, недобро все это, беда рядом, - дворник Емеля насторожился. Все свое детство он провел в конюшнях и лошадей знал как себя. Такое поведение могло означать только то, что поблизости есть либо хищник, либо чужие люди.

Внезапно со всех сторон к упряжке кинулись бандиты, скрывающиеся в лесах. Дети начали плакать, Емеля хлестнул поводьями лошадь, и она рванулась с места. Сзади послышался крик - с саней упала Анастасия. Она всю дорогу держала в руках мамину шкатулку с фамильными драгоценностями.

- Папенька! - Девочка бежала за санями, но дворник боялся остановиться, ведь тогда они все погибнут.

- Анастасия! - Екатерина Дмитриевна кричала как раненый зверь, ее материнское сердце разрывалось на части.

- Павел, остановись, она же наша дочь!!! - княгиня обезумела от горя.

Но князь только стиснул руки и приказал гнать во весь опор.

Анастасия все бежала, как вдруг почувствовала, что что-то холодное прошло сквозь нее. Снег обагрился кровью. Она все продолжала держать в руках эту шкатулку, не в силах двинуться или что — то сказать.

- Отдай это, маленькая дрянь, это теперь принадлежит Советам! - с яростью выдернул из рук девочки шкатулку солдат.

- Будьте прокляты вы и ваши дети, - тихий шепот сорвался с ее губ вместе с дыханием. Голубые широко открытые глаза уставились в небо, снег вокруг стал багровым, сердце больше не билось. Почему — то солдату стало не по себе от слов девочки, будто тьма начала сгущаться над ним. Он взглянул на шкатулку. Непонятно как она оказалась в крови.

Князь с княгиней так и мчались в санях молча, шок окутал густой пеленой, мысли разбрелись, в душе Екатерины Дмитриевны начала зарождаться ненависть ко всему, к мужу, к жизни. Только что, на ее глазах умерла маленькая дочь, а муж даже не помог ей, оставил одну погибать. Дикая боль пронзила сердце, будто иглой. Осознание потери любимой дочери стало мучительно сдавливать все тело.

Семейство Чергонских добралось до Парижа, но только сердце княгини не увидело этот город...

***

Наши дни

- Мамуль, я не хочу идти в школу, ну что там могут сказать нового, что я бездарь и неуч, так я и сама это знаю, или как все учителя будут заискивать передо мной, что мой дядя директор, а родители — предприниматели и владеют крупной фирмой?! - я не хотела вставать с постели. Сегодня было 1 сентября, я, Настя Лероа, не хотела идти на линейку, хоть это и была последняя школьная линейка в моей жизни, потому что я перешла в 11 класс. Сон был так сладок, что не спешил выпускать меня из своих объятий. Я медленно потянулась в кровати, повернулась на другой бок и попыталась закрыть глаза, но понимала, что мама не оставит меня просто так, пока не добьет и не сопроводит к «Инферно». Так мы ласково звали нашу классную руководительницу. Порой нам казалось, что ее прислали из ада наказывать учеников.

- Настя, ничего не хочу слышать, вставай, мы с отцом опаздываем на совещание. - Мама возилась возле зеркала в прихожей, поправляя прическу и делая последние штрихи в макияже.

- Мама, я пойду, если только ты разрешишь мне надеть бабушкины украшения, - маленькое зомби в моей плоти уже выплыло в прихожую. Увидев себя в зеркале, я поняла, что Дракула по сравнению со мной — модель плейбоя. Я стала рассматривать себя в зеркале — запутанные взъерошенные волосы, огромные синяки под глазами — последствие бурной вечеринки в ночном клубе — помятый вид, будто по мне проехался асфальтоукладчик. Я попыталась состроить такие упрошающие глазки, бешенные после ЛСД, что мама, Ирина Дмитриевна, не выдержала. Хотя я удивилась, как это она не заметила мое легкое наркотическое состояние.

- Хорошо, но только брошь. - Мама пыталась говорить строго, но при ее мягком характере это получалось плохо. Она вообще у меня была мягкотелой, что безумно нравилось отцу. Она никогда не могла долго сопротивляться ему, как и своим детям впрочем.

- Ура, мамулечка, ты самая любимая и милая мама на свете, я очень сильно люблю тебя, - я подпрыгнула от радости и бросилась маме на шею, эдакое бешеное существо ее немного напугало.

- Я рада, что ты довольна. Кстати, дочь, тебе сегодня не снилось ничего необычного, - мама все также продолжала возиться со своей прической, но, видимо, терпение подходило к концу, и она бросила все шпильки и перестала крутить «бабетку».

- Неа, я спала как убитая, учитывая, что пришла в 3 домой. - Я ответила с кухни, жуя бутерброд и запивая все свежевыжатым соком апельсина, зверски замученного во славу голода и урчащего желудка. Да, Танька не предупреждала, что после ЛСД будет такой зверский голод.

- Просто ночью я видела странный сон, будто твой дядя пришел к нам в гостиную, сел за стол и разложил карты, а потом и говорит, мол, пасьянс не сходится, видимо пришло время платить за все. - Мама расчесала волосы и одела ободок.

- Ай, бред, не бери в голову, все путем, я же выпускница как — никак!

- Иди, собирайся, выпускница, опоздаешь, - мама посмеялась, обняла меня и чмокнула в щечку.

- Я ушла, буду поздно, - голос доносился из-за закрывающейся двери.

- Пока, мамуль! - я крикнула ей вслед. Она с самого детства была для меня эталоном женственности и красоты, точеная фигурка, красивое аристократическое лицо. Самая лучшая мама на свете.

Я поплелась в спальню. Надо было все же собираться на линейку. Сегодня был один из тех немногих счастливейших дней, когда я точно и четко знала, что буду одевать. Красивое коричневое школьное платье, короткое в плиссировку, белый фартук, белые гольфы и шикарные черные замшевые туфли на платформе со стразами. Мой внешний вид был просто сногсшибательным, осталось только привести в чувства волосы после ночной укладки и тонны геля.

Наспех помыв голову и высушив все феном, я сделала 2 больших хвостика, благо длинные черные густые, немного кучерявые волосы позволяли мне это. Челку аккуратно уложила феном, подкрасила глаза, нанесла тонким слоем блеск — и все, я шикарна.

Еще покрутившись с несколько минут возле зеркала, я решительно двинулась в сторону комнаты прадеда. После его смерти ее закрывали на ключ, но я так и не понимала, почему.

Старая резная коробочка явно была раритетом. Когда был жив прадедушка, то он под страхом смерти не подпустил бы меня к этой шкатулке, даже если бы я упала на колени и начала бы слезно молить и просить. Он прятал ее в своей комнате, все время держал в сейфе под ключом. После смерти прабабушки он вообще запрещал говорить про эту шкатулку в доме. Все это списывали на его старческое слабоумие, но слова звучали грозно и зловеще. Теперь после его смерти драгоценности из шкатулки можно спокойно брать, ни о чем не думая.

Предчувствие чего — то плохого закралось в душу, но я списала все это на праздник знаний, который я ненавидела.

Дверь в комнату деда была заперта на ключ, но я подсмотрела, куда родители клали ключ, взяла его с комода и подошла к двери. Паника настигла меня, словно кто — то смотрит, по спине пробежали мурашки, выступил пот, такой холодный и липкий, что стало противно.

- Не смей! - мне почудилось, будто дед окликнул меня, как обычно делал это, когда я пыталась проникнуть в комнату. Я подскочила с визгом, обернулась вокруг себя, но никого не увидела, подобрала с пола выроненный ключ и продолжила свои попытки проникновения в комнату.

- Фух, совсем из ума выжила, надо заканчивать смотреть ужастики, а то психика не выдержит, и нервы сдадут, а мне еще экзамены сдавать, ЕГЭ, поступление, и все такое, а там может и свадьба, дети пойдут, маленькие такие засранцы, вечно орущие и голодные... - Я бормотала себе под нос, пытаясь успокоиться, но руки не слушались, и я никак не могла попасть ключом в замочную скважину, будто та нарочно убегала от меня. После энной попытки вставить ключ, я негромко выругалась и кинула ключ на пол, нервы сдали, и я вскипела от злости.

- Да что же это за черт — то такой! Ладно, с этой брошкой, так схожу, тем более не велик праздник для такого украшения, - я успокаивала себя этой фразой, убеждая, что линейка - не совсем подходящее место для такого прелестного украшения.

- Ладно, пойду чаю выпью что ли! - я пожала плечами, словно обращалась к невидимому собеседнику. Разговор с собой переходил в интересный диалог, который прервал телефонный звонок.

- Алло, Настя! Это я! - обладатель голоса в трубке был напуган.

- Так, Танька, тише, не кричи, я же оглохнуть могу, а мне нельзя, я еще замуж хочу. Я поняла что это ты, потому что кто еще так может кричать и разрываться в трубку. - Я знала свою подругу и то, что та могла испугаться своей тени или отражения, так что на крик не обратила внимание. Меня даже начинало одолевать некое раздражение.

- Настя, тут такое случилось! Линейки не будет!!! Нашего директора убили, представляешь!!! - Танька явно захлебывалась своими эмоциями. Если бы я видела ее сейчас, но могу себе представить, как она размахивает руками и вопит на всю улицу.

- Что?! - я побледнела и чуть не выронила телефон из рук, меня начинало колотить от страха, - как это случилось, что произошло! - к горлу подступил ком, стало трудно дышать. - Таня, Танечка, миленькая, скажи, что все это неправда, что дядя жив и с ним все в порядке, я не верю, я не хочу в это верить! - я начинала истерить, боль разрывала меня на части изнутри.

- Его нашли в кабинете, он сидел за столом и писал что — то, когда его задушили, во рту была брошка, точно такая, как я видела у тебя в дедовой шкатулке! - разряд тока по телу - и я больше ничего не соображаю. Слезы текли, увлекая за собой тонкие ручьи французской фирменной туши.

Я выронила телефон из рук, села на стул и разрыдалась. Я так любила своего дядю, что и подумать не могла, что потеряю его в такой день. Опять это неприятное чувство наблюдения и теплое прикосновение. Я вздрогнула, подняла голову и замерла, вздрагивая от слез. Перед мной стоял дедушка. Я помотала головой, несколько раз зажмурила и открыла глаза, но это не помогало — он был передо мной.

- Настенька, никогда в жизни не бери эту шкатулку, увези ее и похорони вместе с Анастасией, только так ты спасешь семью, не повторяй мои ошибки, не иди на поводу своей жадности - дедушка говорил со мной, будто живой. Его глаза были полны боли и страдания. После его смерти я не верила, что ему хорошо «на том свете», я чувствовала это всем своим телом.

- Да мне все это кажется, все это игры больного воображения, я схожу с ума, - я твердила себе это, но не могла оторвать глаз от призрака дедушки. Я начала медленно раскачиваться на стуле, постепенно выходя из состояний оцепенения, овладевшего мной.

- Это все моя ошибка, - и он растворился в воздухе. Я покачала головой и окончательно запуталась, списала все это на переживание о смерти дяди, но голос был слишком реальным и четким, притом про какую Анастасию он говорил?

Я встала со стула, чувство потери было свежо, но ощущение страха за семью брало верх, вытесняя боль потери на задний план. Я вытерла слезы и взяла себя в руки. На секунду мне стало казаться, что я постепенно схожу с ума.

Я открыла кухонный шкафчик и достала бутылку «Корвалола», накапала себе и выпила, не запивая водой. Горький мятный привкус смешался со слезами и я постепенно начала впадать в состояние коматоза. Через несколько секунд я вспомнила, что Танька все еще ждет меня на линии. Я взяла телефон трясущимися рукам и поднесла к уху.

- Танька, приезжай ко мне, нам надо поговорить. - я коротко и сухо ответила подруге.

- Настя, ты там что, сама с собой разговаривала, я конечно понимаю, что ты потеряла дядю и все такое, но заводить диалог со своим «Я» тоже не надо...

- Танька, вот об этом нам и нужно поговорить.- я положила трубку и села на стул, руки опустились и слезы вновь потекли тонким ручьем по моим щекам, сердце тихо саднило болью утраты.

Тьма проклятия сгущалась над моей семьей Лероа.

***

(Тем временем кабинет директора средней школы № 13 Лероа Ивана Петровича)

- Лидочка, принесите мне, пожалуйста, обычный кофе без сахара как я люблю, только побыстрее, скоро линейка, а я еще с некоторыми спонсорами не договорился, а они, как вы знаете, ждать не любят.

- Все сделаю, Иван Петрович, подождите пять минут.

- Пять минут, пять минут — это много или мало? - мелодичным басом пропел Иван Петрович.

Сегодня у него было на редкость прекрасное настроение, с утра он пел песни и чувствовал себя бодро и прекрасно. Последнее время он чувствовал дикую усталость, ему всегда казалось, что за ним некто наблюдает.

Иван Петрович открыл полку тумбочки и извлек оттуда маленькую резную коробочку. Он повертел ее в руках и уже собирался открыть, как сквозной ветер распахнул окно настежь с огромной силой. В комнату влетел ворон.

- Ты собираешься мстить нам, но за что, тебя убил не я, а мой дед, его забирай, его душу наказывай. - глаза директора округлились, на лбу выступили капли пота, он потянул удавку галстука, чтобы вдохнуть воздуха, но она почему — то все сильнее сдавливала горло.

- Ты и вправду думаешь, что я оставлю девчонку в покое, эту вашу Анастасию. Она нужна мне, ведь ты раскладывал пасьянс и понял, кто побеспокоил меня. - ворон не отводил своих глаз от Ивана Петровича.

- О, я смотрю ты принес мое, мою любимую коробочку.

- Это уже давно не твое, - директор попытался дотянуться до пистолета, но не смог, он словно отлетел от него.

- Но-но, Ваня, ты же ведь не думаешь, что сможешь убить меня. Я уже мертва давно! - ворон как сумасшедший кинулся на шею директора. Непонятным образом у него в клюве оказалась брошка из этой шкатулки. Директор вырывался и брыкался.

- Смотри мне в глаза, смотри, не отводи глаза, ведь ты же хочешь утонуть в этом омуте, — голос ворона доносился как сквозь подушку. Тело директора обмякло и больше не подавало признаков жизни. Роковая брошка несмело выглядывала изо рта.

Директор поплатился за свою жадность, его разложенный пасьянс не сложился...

Глава 2

Я сидела на диване укутавшись в плед и держала в руках кружку с горячим чаем. Мобильные родителей молчали и напряжение росло, тем более младший брат еще не вернулся со школы, хотя всех уже давно распустили. За своим таким состоянием я и не заметила, что уже было 3 часа дня.

Звонок в дверь вывел меня из состояния транса.

Это была Танька.

Моя подруга была пухленькой девочкой, парень Тани называл ее «настоящей русской женщиной». Светлые волосы были убраны в высокий хвост, показывая правильные черты лица, будто в ней текла аристократическая кровь, голубые глаза, высокая. Она ворвалась в квартиру, словно ураган, открыв дверь с такой силой, что если бы не пружины, то родителям пришлось бы ставить новые двери. Испуганный вид выдавал моей внутреннее состояние. Она быстро разулась и залезла на диван, укутавшись в мой плед и прижавшись ко мне, обнимая и успокаивая.

- Принеси мне чаю, - она чувствовала себя как дома, ведь мы дружили еще с пеленок.

- Могла бы сама встать и приготовить себе, где кружки, чай и сахар знаешь. - я проворчала. Боль потери постепенно отпускала, я понимала, что уже ничего не изменить, и жизнь продолжается.

- Настя, не будь ты снобом, сходи, проветрись, может еще по пути и перекусишь что, а то твой желудок решил устроить мне концерт камерной музыки. - Танька выпихнула меня с дивана ногами и нагло укуталась в мой любимый плед.

- Сейчас, - я сейчас была похожа на бездушного робота, который выполняет действия механически.

Я пришла на кухню. Это была обычная кухня, рабочая зона была оформлена в английском стиле: ничего лишнего, только необходимое, приятные теплые тона сейчас окрашивало солнце, излучавшее свет и теплоту. Я поставила электрический чайник, достала из холодильника бутерброды и по привычке села на стул, подпирая голову руками. На мгновение я забыла, что у меня сидит подруга и повернулась к окну. Слезы опять начали медленно стекать по щекам, мерно капая на пол. Дикая боль разрывала моей подростковую душу. Врут все психологи, которые говорят, что эмоциональная боль длится 12 минут, а все остальное — внушение. Это не так, боль от потери близкого человека будет длиться всю жизнь, всего лишь немного притупляясь.

- Настя, тебе Макс звонит, что сказать, - Таньке как всегда было лень подняться с дивана и принести мне телефон, поэтому она предпочла закричать на всю квартиру, опять напугав и без того дерганую девушку. Я подскочила на месте, сердце неприятно екнуло, будто его прокололи иглой. От неожиданности я выронила чашку из рук и та разбилась.

- Тань, ты можешь так не кричать, - я разозлилась на подругу, но это скорее было просто отголосок боли. Я встала и пошла в чулан за совком и веником, чтобы прибрать все, и, когда вышла из комнаты, столкнулась с Таней лбами и вскрикнула от испуга.

- Таня, блин, ты меня до инфаркта хочешь довести?! То орешь на всю квартиру как всполошенная, то несешься как слон на кухню, но при этом замедляешь шаг, чтобы напугать меня известием звонка Макса! Спасибо, сердце чуть не потеряла! - я разозлилась не на шутку, бросила орудия домашнего труда и ушла в комнату, громко хлопнув дверью. Сама не знаю, что нашло на меня, но мое тело уже начинало сотрясать от злости и ярости, руки так и чесались, чтобы задушить неродивую подругу.

- Ну Насть, я не хотела, честно, просто решила принести тебе телефон, чтобы ты Максу перезвонила, - подруга чувствовала свою вину передо мной и пыталась сгладить этот неприятный момент, Танька оправдывалась как умела, в этот момент она была похожа на обиженного медвежонка, которого отругали и он еще должен был извиниться за это.

Я плюхнулась на кровать, совершенно усталая и разбитая. Остаток эмоций ушел на обиду и ярость, теперь все резервы были окончательно опустошены. Голова словно наливалась свинцовой тяжестью, веки опускались, дико хотелось спать. Я прилегла и тут же моментально уснула.

Танька еще некоторое потопталась возле комнаты и несмело постучала. Я уже спала настолько, что ничего абсолютно не слышала. Только какие-то непонятные сны все время проносились.

- Настя, можно я войду, не дуйся на меня, пожалуйста.

Она постучала в дверь комнаты, но ответа не услышала. Тогда Таня решила открыть дверь, хоть и знала, что меня это очень сильно злило.

Войдя в комнату, она увидела странную картину: я лежала на кровати на спине, сложив руки на груди и не моргала. Таня испугалась и бросилась ко мне.

- Насть, что с тобой? - она трясла меня как елку с игрушками, ну или вкусняшками, но казалось, что меня уже не вернуть. Таня расплакалась от ужаса. Внезапно я очнулась и резко села на кровати.

- Таня я все знаю! - я выглядела так, будто побывала на том свете и непонятно как сбежала оттуда. Бешеный взгляд и бледное лицо выглядело так ужасающе, что Таня отошла от меня, застыв в немом ужасе.

- Танька, мне конец, понимаешь! Я скоро погибну! Мне конец! - я обхватила колени руками и начала раскачиваться из стороны в сторону. Сейчас я была похожа на душевнобольного человека, не хватало только рвать волосы на себе и бормотать какие-то непонятные слова.

- Настя, - Таня робко позвала меня, не отходя от двери и приготовившись в любой момент выбежать из квартиры.

- Таня, все очень страшно, понимаешь, наша семья в опасности! - я повернулась к подруге, теперь она была прежней, только остатки страха все еще присутствовали в моем сознании.

- Настя, что случилось, ты меня так напугала, - Таня села на край кровати.

- Помнишь шкатулку в дедушкиной комнате, - я повернула голову в сторону подруги, - ну мы еще все время пытались вытащить ее из комода, а дед вечно ругался, - я пыталась освежить воспоминания в моей голове, увидев недоумение подруги.

- Ну помню, твой дедушка тогда очень сильно накричал на нас.

- Ну вот. Она проклята.

- С чего ты взяла? - мои слова повергли Таню в шок. Она села на кровати, раскрыв рот.

- Я никогда не понимала, почему дедушка прячет ее в комоде в черном холщовом мешочке со странными узорами, а потом после смерти бабушка вообще сбрендил, повторяя, что из — за нее бабушки не стало, хотя врачи констатировали инфаркт миокарда, но он не верил, говорил, что все ложь. А сегодня, когда ты сообщила мне о смерти дяди, дед явился мне, сказав, что похоронив шкатулку с какой — то неизвестной Анастасией я спасу семью от смерти. - откровение повергло Таню в шок, она не могла ничего сказать.

- И ты веришь в это? Может тебе просто показалось? - Таня была не суеверной и в мистику особо не верила, но почему — то холод упрямо встал за ее спиной, убеждая в обратном.

- Такое не может показаться, понимаешь, слишком четко я все слышала и видела.

- Вот блин попали мы. - Таня опять напугалась.

Я обхватила голову руками. Теперь ответственность за семью легла на мои плечи.

- А что Макс хотел, когда звонил? - я пыталась отвлечь подругу от этого ужасного события свои вопросом.

- Кто? А... Макс... спрашивал про тебя, как ты, я сказала, что нормально. Он сказал, что ждет тебя сегодня в кафе «Авеню» в 7 вечера. - она была в шоке, слова вылетали из нее через силу. Опять это странное ощущение прошло огнем по разбитому сердцу. Сегодня вечером должно произойти нечто очень страшное и непоправимое.

Я встала с кровати и подошла к зеркалу. Странно однако, но я выглядела сейчас как моя бабушка, те же волосы, глаза сменили цвет. Очень странно.

Глава 3

- Хочешь, я останусь с тобой? - Таня сидела за кухонным столом и трускала бутерброды за обе щеки.

- Хочу, поможешь мне подобрать наряд, я хочу сразить его наповал. - я взяла свои чувства под контроль, жизнь продолжается, память о дяде навечно останется в моей сердце, но умирать с ним я не должна и не собираюсь, тем более ему не понравилось бы мое состояние.

- Может откажешься еще.

- Нет, надо идти, я соскучилась по нему, - я крутила в руках чашку с остатками чая. На лице появилась некая улыбка. Я вспомнила его руки. Они такие сильные и крепкие, что когда он обнимал меня, то все внутри сжималось и сердце начинало бешено колотиться.

- Ты выглядишь разбитой, ему вряд ли понравится это и он отправит тебя домой. - Танька все не могла угомониться, чтобы не запереть меня дома и не сделать затворницей.

Я взяла в руки телефон. На дисплее было 17.30. Родители должны были вернуться еще 40 минут назад, а их не было. Тревога нарастала с каждой минутой. Я подошла к окну, отдернула шторку и посмотрела во двор, машины отца все не было. Сердце екнуло. Я отгоняла все дурные мысли, заставляя себя думать, что это очередная пробка, но все это было сомнительно под доказательством того, что папа — очень пунктуальный человек, он выедет с работы на час раньше, но заберет маму и Лешку со школы вовремя.

- Слушай, Настя, а где твои все делись? - Таня просияла этим вопросом. Блин, ну вот зачем она бередит мои раны и напоминает о том, что их нет дома?

- Не знаю, они не берут трубку, да и Лешки нет, хотя занятия закончились еще 3 часа назад. - я начала нервно теребить волосы. Все, ни о каком свидании и речи быть не может, я не могу уйти из дома не предупредив своих родителей об этом, ну или хотя бы позвонив.

Внезапно раздался телефонный звонок. Я подскочила на месте, возможно даже получила микроинфаркт. Это были родители. На дисплее высветился номер папы. Я подорвалась к телефону и подняла трубку.

- Ну наконец — то, вы куда пропали, где Лешка, что с вами, - я нервно расхаживала по кухне, взявшись за голову. Вопросов было море, но больше всего хотелось знать причину их отсутствия. Я подошла к окну и начала ковырять землю в цветочном вазончике.

- Настя, мы занимаемся похоронами дяди, Лешка у бабушки в Питере, он побудет там, пока все не уляжется, мы постараемся приехать так скоро, как это будет возможно. - по голосу папы я поняла, что он встревожен и говорит не хотя, - Дочь, ты должна поехать к тете на Урал, там спросишь Егора, своего двоюродного брата, про фамильную библиотеку, ты все поймешь, - внезапно разговор прервался, послышались гудки. Я замерла, как мне казалось, дыхание тоже остановилось и сердце почти перестало биться.

Сердце ухнуло вниз и разбилось вдребезги. Жизнь закончилась. Слова папы про Урал были условным знаком, что они в большой беде, где Лешка, они не знали, раз сказали про бабушку из Питера, которой там никогда не было и в помине.

- Господи, да что происходит вообще! - я села на пол и разрыдалась. Кто - то одним действием перечеркнул всю моей жизнь за один день, сломал. Как же нужно было нагрешить, что бы теперь расплачиваться за все такой ценой? Да что вообще происходит в жизни? Почему все так помешались на этих чертовых драгоценностях?

Таня подбежала ко мне и обняла. Я рыдала навзрыд, не сдерживая себя. Сейчас мне больше всего на свете хотелось проснуться и вообще никогда не видеть этот сон, но так невозможно, ведь все это реальность.

В дверь постучали. Я вскрикнула от страха и неожиданности, ведь дверной звонок был исправен, Таня прижалась к мне. Я все еще всхлипывала и шморгала носом, но стало страшно до такой степени, что плакать было уже бесполезно.

Дата добавления: 2015-08-29