Даже за недолгую жизнь Роя город изменился невероятно. Еще в его детстве такие улочки были вотчиной брайтонских домохозяек, сдававших прибрежные дома в аренду. Теперь же, всего через пару десятков лет, побывав в лапах земельных спекулянтов, все они превратились в клетушки и дешевые квартирки для студентов (оплата наличными, которые собирают специально нанятые громилы: не рассчитаешься вовремя – крепко пожалеешь).
Иногда, дождливыми воскресеньями, Грейс любил захаживать в местный музей полюбоваться гравюрами и акварелями с видами Брайтона в его лучшие дни: старой, огражденной цепями набережной, симпатичными кебами, лощеными джентльменами в шелковых цилиндрах, помахивающими тростями с серебряными набалдашниками… Иногда Рой пытался представить, как бы ему жилось в те времена, пока внезапно не вспоминал рассказы отца о том, что дантисты пользовались бормашинами с ножным приводом. И тогда ощущал радость и благодарность за то, что живет сегодня и сейчас, в двадцать первом веке, несмотря на то, что современное общество больно.
– Тоже мне вспомнил! – фыркнул Гленн Брэнсон.
– Мне нравится этот район Брайтона, – пожал плечами Грейс.
Брэнсон с удивлением воззрился на него.
– Серьезно? А по-моему, паршивее не бывает.
– Ты лишен чувства прекрасного.
– Эта часть города напоминает мне фильм «Брайтонская скала» с Дикки Аттенборо в роли Пинки.
– Помню такой. Я даже книгу читал.
– А что, есть такая книга?! – поразился Брэнсон.
– Господи, из какой пещеры ты выполз? – хмыкнул Грейс. – Грэм Грин. Это же один из его самых знаменитых романов. Опубликован в сороковом году.
– А, ну тогда все понятно, старичок. Ушедшее поколение!
– Да, да! Ты готов часами распинаться передо мной о том, какой ты знаток кино, а в душе – неотесанный обыватель!
Остановившись на секунду, Брэнсон показал на заколоченное окно, затем – на разъеденную солью краску над и под ним, на осыпавшуюся штукатурку…
– Что тут можно любить?
– Архитектуру. Сам дух этого места.
– Ха! Когда я работал вышибалой в ночном клубе за углом, то никакого духа не нашел здесь и в помине. Только кучу шлюх в темном переулке.
Подойдя к очкастому сотруднику Службы гражданского патрулирования у двери, они предъявили ему документы. Тот прилежно занес их имена в свой список – настолько медленно, что Грейсу еще не доводилось такого видеть. Служба гражданского партулирования создавалась, чтобы облегчить работу полиции. Сами же стражи порядка называли их пластиковыми полисменами, ибо те идеально подходили лишь для подобных мелочей.
– Вам надо подняться на второй этаж, – любезно подсказал сотрудник. – Лестницу и площадку уже проверили, но ничего пригодного для экспертизы не обнаружили.
«Прямо-таки ведущий из „Криминального дозора“!» – усмехнулся про себя Грейс.
Уже в подъезде дом показался Рою похожим на любую другую дешевую меблирашку, в каких ему не раз доводилось бывать: потертый ковер на полу, рекламные буклеты, торчащие из почтовых ящиков, осыпающаяся краска, отставшие обои, вонь вареной капусты, прикованный цепочкой велосипед в коридоре, крутая узкая лестница…
Поперек двери квартиры висела сине-желто-белая лента, служившая кордоном вокруг места преступления. Грейс и Брэнсон, достав из сумок белые защитные костюмы, натянули их, а затем и перчатки, бахилы и капюшоны. После этого Брэнсон постучал в дверь.
Почти сразу им открыл Джо Тиндалл – точно в таком же облачении, что и они. Сколько бы раз Грейсу ни приводилось видеть судмедэкспертов за работой, в своих белых одеяниях они напоминали ему тайных правительственных агентов из фантастических фильмов, устраняющих следы вторжения инопланетян. И сколько бы Рой в последнее время ни сталкивался с Тиндаллом, он все еще никак не мог привыкнуть к перемене внешности коллеги.
– Господи, Рой, приятные местечки для встреч мы с тобой выбираем, верно? – приветствовал его Тиндалл.
– Люблю порадовать свою бригаду, – с улыбкой отозвался Грейс.
– Это мы уже заметили.
Они вошли в маленькую прихожую, и Тиндалл закрыл за ними дверь. Фигура в белом, стоя на четвереньках, осматривала плинтус. Грейс заметил, что батарея отопления снята со стены. К моменту окончания осмотра то же самое произойдет со всеми батареями и частью обоев, а половина паркетин будет выдрана.
На полу по прямой, наподобие тропинки, была наклеена широкая полоска скотча, которой следовало придерживаться всем. В таких делах, как неприкосновенность места осмотра, Тиндалл был крайне методичен.
– Нашли что-нибудь интересное? – полюбопытствовал Грейс, разглядывая бело-рыжего кота, без всякой опаски подошедшего к нему.
– Все зависит от того, что ты считаешь интересным, – слегка усмехнулся Тиндалл. – Пятна крови на ковре в спальне, которые кто-то пытался оттереть. Пятна крови на полу и потолке. Ключи от «мини-купера», стоявшего у дома. Мы отбуксировали его на эвакуаторе – я не хочу, чтобы машину кто-то вел и уничтожил какую-нибудь улику.
– Хорошая мысль. – Грейс сразу пришел к выводу, что Джейни Стреттон приехала сюда не специально для того, чтобы встретиться с убийцей. По крайней мере, эту версию можно было исключить. Он опустился на колени и погладил кота. – Мы попросим кого-нибудь отвезти тебя к дедуле.
Тиндалл посмотрел на него как-то странно.
– Идем со мной.
– Должно быть, ты – Обжорик, – сказал Грейс коту, вспомнив разговор с Дереком Стреттоном.
Тот мяукнул, с надеждой глядя на него.
– Кто-нибудь его покормил?
– На кухне есть одна из этих новомодных автоматических штучек для кормежки домашних животных, – сказал Тиндалл.
Рой Грейс направился следом за экспертом. По контрасту с неприглядным внешним видом дома и внутренней обстановки подъезда квартира Джейни Стреттон была уютной и просторной, совершенно не нуждалась в ремонте и была обставлена хоть и недорого, но со вкусом. Тщательно натертый паркет в прихожей и гостиной был застелен белыми коврами. Белыми же были и все шторы и покрывала в комнате, а вся деревянная мебель – покрыта черным лаком, за исключением шести стульев из плексигласа вокруг обеденного стола. На стенах были развешаны черно-белые фото, среди которых Грейс заметил пару довольно эротичных ню.
У высокого окна с видом на залив стоял маленький изящный столик, где имели место ноутбук «Сони» и телефон с автоответчиком, на котором мигала лампочка.
Далее находилась миниатюрная кухня, соседствовавшая со столь же миниатюрной комнатой для гостей, а затем – весьма приличных размеров, очень по-женски обставленная спальня, где витал легкий аромат первоклассных духов, показавшийся Грейсу смутно знакомым. Было до странности больно осознавать, что еще недавно благоухавшая ими женщина уже мертва, оставив после себя лишь этот запах. Комнату от стены до стены покрывал белый ковер с большим, диаметром добрых два фута, багровым пятном посередине, вокруг него виднелось несколько пятен поменьше. Кровь… и ее кто-то безуспешно пытался соскрести.
Сквозь дверной проем Грейс увидел совмещенную с туалетом ванную. Он прошел через гостиную, осторожно обходя пятна крови, и заглянул внутрь. На полу возле ванны стояли пустое пластиковое ведро и швабра.
Его глаза обшаривали комнату, впитывая мельчайшие подробности, в то время как один из экспертов в поисках отпечатков пальцев деловито посыпал все поверхности дактилоскопическим порошком. Грейс оглядел маленький кедровый комод в изножье небольшой двуспальной кровати, разбросанные по ней подушки, высокое старинное зеркало в деревянной раме, опущенные жалюзи, две включенные прикроватные лампы и зеркальный шкаф напротив постели. На стене виднелись пятна крови, которые убийца даже не позаботился вытереть. А может быть, он просто сдался после неудачи с ковром… или его что-то вспугнуло во время уборки.
С другой стороны, ведро и швабра были совершенно чистыми.
Еще одна загадка.
В спальню вошел Обжорик и потерся о ногу Грейса. Тот машинально погладил кота, а затем, следуя примеру Тиндалла, смотревшего вверх, задрал голову и увидел зеркальный потолок.
– Несколько необычно, вам не кажется? – спросил эксперт.
– М-да, – покачал головой Брэнсон, – похоже, дамочка была с причудами.
Грейс фыркнул.
– А может, у нее была больная спина, и она только таким способом могла накладывать косметику.
– Тут еще кое-что из той же оперы, – добавил Тиндалл, открывая комод в изножье постели.
Заглянув внутрь, Грейс и Брэнсон застыли от изумления: ящик был почти доверху набит всевозможными приспособлениями, явно предназначенными для любителей секса в стиле «садо-мазо».
Даже не разбирая его содержимого, было видно кожаную плеть, наручники, резиновую маску, а также ряд других примечательных «штучек» вроде усеянного шипами собачьего ошейника, предназначенного отнюдь не для собак, катушки липкой ленты, бамбуковой трости и целого набора вибраторов.
Грейс присвистнул.
– По-моему, мы нашли ее коробочку с игрушками.
– Каждому свое, верно? – сказал Джо Тиндалл.
Опустившись на колени, Грейс всмотрелся в содержимое ящика более внимательно.
– Что-нибудь еще?
– Да, в прикроватном столике – около двадцати свежих номеров порножурналов. Серьезные, крутые фотки.
Грейс и Брэнсон пролистали несколько. Мужчины на женщинах, женщины на женщинах, мужчины на мужчинах и всевозможные групповые сцены… Наткнувшись на пару лесбийских сюжетов, Грейс, несмотря на обстоятельства, невольно ощутил легкий прилив возбуждения и с удивлением подумал, что, похоже, после стольких лет некие смутные желания наконец начинают возвращаться.
– И все это дерьмо можно считать нормальным? – скептически бросил Гленн Брэнсон.
– Я находил порнушку в столах многих мужчин и раньше, – пожал плечами Тиндалл. – Впрочем, у женщин – тоже, хотя и не так часто.
Грейс прошелся по квартире. Ему хотелось прочувствовать ее дух. Повсюду царила безупречная чистота. В унитазе был установлен свежий «туалетный утенок», раковина сверкала, рабочая часть электрической зубной щетки была прикрыта прозрачной пластиной, в шкафчике ванной – изрядный запас зубной пасты, мыла и всевозможных шампуней. Квартира была вылизана невероятно – во всяком случае, для студентки.
Рой мысленно сравнил ее здешнюю спальню со спальней в отцовском доме: с постером на стене, мягкими игрушками, коллекцией ракушек, книгами – представление о личности человека можно было создать именно по той комнате, но никак не этой.
Грейс вернулся в гостиную и, обернув ладонь носовым платком, нажал на кнопку повторного набора телефона. Через несколько гудков он услышал автоответчик адвокатской конторы, где работала Джейни. Тогда детектив набрал «1471», желая узнать номер последнего входящего звонка, но тот был заблокирован. Тогда Рой нажал на кнопку прослушивания сообщений на автоответчике. Кот вертелся рядом, но на сей раз Рой не откликнулся на его приставания, заметив фото Джейни в рамке рядом с аппаратом. На нем она была запечатлена в длинном вечернем платье на фоне здания, очень похожего на Глиндеборнскую оперу. Грейс отметил про себя, что на всех виденных им фотографиях она, казалось, старательно позировала. Из автоответчика послышалось шипение, а затем довольно блеклый женский голос произнес:
«О, э-э-э… привет, Джейни, это Сьюзан, секретарь мистера Брума. Сейчас среда, четверть двенадцатого. Мистер Брум ждал вас в офисе к восьми утра, чтобы закончить подготовку материалов для судебного процесса. Будьте любезны, перезвоните мне, пожалуйства».
Грейс тщательно занес услышанное в блокнот.
Следующий звонок примерно такого же содержания (и от той же самой женщины) повторился два часа спустя, а затем в половине четвертого другой женский голос – явно моложе и куда более приятный – произнес:
«Привет, Джейни, это Верити. Немножко волнуюсь, что ты сегодня не появилась. С тобой все в порядке? Могу заскочить к тебе по дороге домой. Перезвони мне или оставь записку, хорошо?»
Часом позже позвонила женщина, говорившая наигранно-веселым тоном:
«Привет, Джейни, это Клэр. У меня для тебя кое-что есть. Свяжись со мной, пожалуйста».
Затем последовал звонок от Дерека Стреттона:
«Привет, Джейни, дорогая. Получил твою открытку! Огромное спасибо – это просто прелесть! Жду не дождусь увидеть тебя в пятницу. Заказал столик в твоем любимом ресторане, так что мы можем, так сказать, выйти в свет и насладиться рыбной кухней. Позвони мне, если захочешь. Люблю, люблю. Папа».
Далее из автоответчика прозвучал довольно неприятный мужской голос:
«Здравствуйте, мисс Стреттон. Меня зовут Даррен. Я беспокою вас от имени одного из городских благотворительных обществ по поводу небольшого пожертвования. Перезвоню вам снова».
Следом за ним: вновь веселая Клэр, только на сей раз чуточку огорченная.
«Привет, Джейни, это снова Клэр. Боюсь, ты не получила мою последнюю эсэмэску. Буду дозваниваться тебе на мобильный, потому что мое предложение касается сегодняшнего вечера».
Грейс нахмурился. Сегодняшнего вечера? Когда Джейни уже сутки была мертва?
В четверг последовало еще несколько звонков с работы. А потом: вновь от женщины по имени Клэр, только теперь сильно разгневанной. И еще один от отца – на сей раз обеспокоенного.
«Джейни, милая, мне звонили с твоей работы и сказали, что ты не появлялась со вторника. Они очень волнуются. С тобой все в порядке? Пожалуйста, позвони мне. Люблю тебя. Папа».
Закончив прослушивание, Грейс перемотал пленку назад и нашел первое сообщение Клэр.
«Привет, Джейни, это Клэр. У меня для тебя кое-что есть. Свяжись со мной, пожалуйста».
Этот звонок чем-то обеспокоил Грейса, хотя он и сам не мог сказать почему. Детектив проверил автоответчик на предмет того, не записывает ли аппарат номера входящих звонков автоматически. Увы, нет.
– Послушай, Гленн, – обратился он к Брэнсону, – из всех знакомых технарей у меня сейчас только ты. Можешь заглянуть в ее записную книжку в ноутбуке?
Детектив-сержант подошел к компьютеру и поднял крышку.
– Все зависит от того, хорошей девочкой она была или нет. Есть ли у нас пароль к… Отлично! Никакого пароля. – Он вытянул из-под стола легкое кресло и сел. – Тебе нужно имя?
– Клэр.
– Клэр… а дальше?
– Просто Клэр. – Читать имя Брэнсону по буквам Грейс посчитал излишним.
Пробежавшись пальцами по клавиатуре, тот несколько секунд молчал, а затем поднял голову.
– Здесь всего одна. Я попробовал писать имя по-разному.
– Там есть ее адрес?
– Нет, только номер телефона.
– О'кей, набери его.
Брэнсон, выполнив просьбу, передал трубку Грейсу, и буквально через несколько секунд в ней послышался деловитый мужской голос:
– Да, алло?
– Могу я поговорить с Клэр?
– Она на другой линии… кто ее спрашивает?
Грейс быстро прикинул: по дороге сюда они заехали в управление, чтобы запустить фотографии Джейни в работу, а заодно прихватить сумку Гленна. Прежде чем фото станет достоянием прессы, пройдет добрых пара часов, так что о ее смерти не знает никто, кроме полиции и близких родственников.
– Я звоню по поводу Джейни Стреттон, – наконец сказал он.
– О'кей, секунду. Сейчас она подойдет.
Несколько секунд Грейс слушал записанную на пленку «Весну» Вивальди, а затем уже знакомый голос Клэр произнес:
– Алло?
– Алло. Я отвечаю на ваше сообщение Джейни Стреттон, оставленное на ее автоответчике днем в среду.
– Будьте любезны, кто вы такой?
– Детектив-суперинтендент Грейс из уголовной полиции Суссекса.
В трубке запищали короткие гудки.
Грейс немедленно нажал на кнопку повторного вызова. Телефон на другом конце провода прозвонил несколько раз, а затем включился автоответчик.
– Простите, – скороговоркой прощебетал женский голос, – но в настоящее время никто не может ответить на ваш звонок…
– Черт подери! – прорычал Грейс, швыряя трубку.
Вызвав по рации Беллу, он продиктовал ей номер телефона Клэр и попросил срочно выяснить, по какому адресу он установлен, а затем позвонил своей помощнице Элинор и попросил перенести пресс-конференцию на более позднее время.
Дожидаясь ответа, он проверил электронную почту в карманном компьютере, особенно все, что касалось новостей о судебном процессе над Сурешем Хоссейном, и выяснил, что благодаря очередным проискам адвоката слушание его дела в который раз отложено.
Через пять минут Белла, как всегда исполнительная, связалась с ним по рации и продиктовала адрес рядом в вокзалом Хоува, добавив, что это всего в десяти минутах езды от Брайтона (если водитель трезв) и девяносто секунд – на патрульной машине с сиреной и мигалкой. Телефон был установлен в некой фирме под названием «БКЭ-247 лтд.», ничего Грейсу не говорившим.
Он повернулся к Брэнсону.
– Сунь ее компьютер себе в сумку – нам пора прокатиться. Мне неприятны люди, которые во время разговора со мной бросают трубку.
Тщательно пристегнувшись, Грейс попросил Брэнсона сделать то же самое, а затем, вдавив в пол педаль акселератора «альфа-ромео», погнал со всей скоростью, на какую только мог решиться: виляя в транспортном потоке, гудя клаксоном, мигая фарами и отчаянно жалея, что он не в патрульной машине.
Пока «альфа» по-черепашьи ползла в очереди перед третьим подряд красным светофором, все, о чем Грейс мог подумать, было: «Если я сейчас столкнусь с кем-нибудь – с кем бы то ни было, – то придется подыскивать себе квартирку где-нибудь в Ньюкасле».
Дом, расположенный по адресу, названному Беллой, оказался среди магазинов на улочке, тянувшейся на юг от станции Хоув. Обогнав какого-то неторопливого водителя на машине с левым рулем, Грейс промчался мимо забитой автомобилями мойки справа, затем чуть не столкнулся с еще одним тихоходом и, чудом проскользнув перед самым бампером такси, вырулил на привокзальную стоянку.
Он сразу увидел женщину лет тридцати в брючном костюме, торопливо выходящую из двери между облицованным кафелем магазином и газетным киоском. У нее была хорошая фигура, торчащие во все стороны рыжие волосы и обычное, ничем не примечательное лицом с обилием яркого грима. Она несла большой кожаный кейс для портфолио.
Еще до того, как колеса «альфы» перестали вращаться, Грейс выскочил из машины и, перебежав через дорогу, окликнул ее:
– Клэр!
Женщина обернулась, слишком напуганная, чтобы отрицать, кто она такая.
Грейс взмахнул у нее перед лицом удостоверением.
– В такое время заканчивать работу рановато, вам не кажется?
Ее отчаянный взгляд метнулся налево, потом – направо, словно в поисках пути к бегству.
– Я… я всего лишь… вышла за сандвичем.
Говорила она с резким акцентом, характерным для обитателей Восточного Лондона.
– Несколько минут назад мы разговаривали с вами по телефону… кажется, нас разъединили.
– Неужели? – уклончиво произнесла она. – Мы с вами?
– Да-да. И я решил, что будет проще вас навестить – сами знаете, какая сейчас телефонная связь.
Женщина, и не подумав улыбнуться шутке, мрачно уставилась на детектива.
– Не возражаете, если мы заглянем к вам в офис и побеседуем? – продолжал Грейс, краем глаза наблюдая за Брэнсоном, вышедшим из машины и неторопливо направлявшимся к ним.
У нее в глазах мелькнуло паническое выражение.
– Э-э-э… я… думаю, сначала мне стоит посоветоваться с моим деловым партнером.
– Предлагаю вам выбор, – угрюмо буркнул Грейс. – Либо мы договариваемся по-хорошему, либо – по-плохому. «По-хорошему» означает, что мы сейчас заходим к вам в офис и за чашечкой чая ведем нормальный разговор. «По-плохому»: я остаюсь здесь с вами, пока мой партнер съездит за ордером на обыск и вернется с шестью патрульными, которые разнесут вашу контору, мать ее так, до последней паркетины!
Грейс увидел, что испуг в ее глазах постепенно перерастает в страх.
– Все-таки, офицер, скажите хотя бы, в чем дело?
– Вы имеете в виду – помимо того, что я не люблю, когда, разговаривая со мной, бросают трубку?
Женщина покраснела, не зная, что ответить. Мимо, урча мотором, прополз автобус.
– Я вам точно скажу, в чем дело, – выждав минуту, проворчал Грейс. – Джейни Стреттон мертва.
Рука потрясенной женщины взлетела ко рту.
– Джейни?!
Грейс почувствовал, что сейчас самое подходящее время нажать на нее покрепче.
– Во вторник вечером какой-то маньяк исполосовал ее ножом, а потом прикончил и разделал, как мясник – коровью тушу. Вы видели репортаж об обезглавленном трупе, найденном в среду в Писхейвене?
Кровь отхлынула от лица женщины, отчего еще макияж стал ее более заметным. Она кивнула, теребя пальцами губы.
– То, что это – Джейни Стреттон, мы узнали только сегодня. Так теперь, может быть, вы все-таки не против побеседовать?
Офис фирмы «БКЭ-247 лтд.» занимал всего одну комнату с маленькой кухонькой на втором этаже. Окно выходило на улицу. Оглядев покрытые толстым слоем пурпурной краски самого омерзительного оттенка стены и цвета горохового супа ковер, Грейс подумал, что привести этот кошмар в порядок невозможно никакими усилиями.
Обстановка состояла из трех обыкновенных старых деревянных столов и такого же количества ободранных вращающихся кресел, а также четырех высоких серых шкафчиков для папок. Все это выглядело так, словно было куплено в одном из магазинов самого низкого пошиба, снабжающих такие конторки подобной дребеденью. Плюс к тому здесь был видавший виды дешевенький компакт-диск-плеер и под стать ему телевизор. Словно по контрасту, на каждом столе стояло по компьютеру последнего поколения и самые современные навороченные телефоны. Один из них звонил, однако Клэр не обращала на это внимания, – похоже, она и в самом деле была в шоке.
Детективы с кружками чая сидели в обтянутых искусственной кожей креслах перед ее столом. Хотя на коленях у Грейса лежал блокнот, главным образом он следил за выражением глаз собеседницы.
– Как ваше полное имя?
Рой заметил, как зрачки женщины на мгновение метнулись влево. Половина, отвечающая за работу мозга[17].
– Клэр Портер.
Грейс записал.
– Эта компания принадлежит вам?
– Да, мне и моему партнеру.
– А его как зовут?
Зрачки вновь дернулись влево, следовательно, Клэр не собиралась лгать насчет обоих имен, поскольку движение зрачка в эту сторону свидетельствует о том, что человек говорит правду. Если же они скользнут вправо…
– Барри Мэйсон.
Грейс на секунду задумался.
– «БКЭ-247 лимитед», – пробормотал он. – «Барри энд Клэр энтерпрайзис»?
Клэр покачала головой.
– Нет, но довольно близко.
Бросив блокнот на колени, Рой страстно протянул к ней руки.
– Ну, так, может, вы нам скажете? Поделитесь тайной?
И заметил, как зрачки дернулись вправо. Режим памяти!
Сейчас она пытается солгать поубедительнее!
Но тут Клэр неожиданно закрыла лицо руками.
– О, поверить не могу! Джейни… Она была такой милой девочкой. Я ее любила, как родную.
– В среду, в половине пятого вечера, вы оставили сообщение на ее домашнем автоответчике и сказали… – Грейс сделал паузу, отыскивая нужное место в блокноте: – «У меня для тебя кое-что есть. Свяжись со мной, пожалуйста». – Он помолчал. – Насчет чего вы звонили?
Клэр взглянула на него: зрачки вновь скользнули вправо, и Рой заметил, что она заметно встревожилась.
Тут мягко вмешался Брэнсон, играя классическую роль «хорошего полицейского» и оставляя «плохого» Грейсу.
– Клэр, вы вполне можете быть с нами откровенной. Скрытничать гораздо опаснее, чем сказать нам правду.
Его слова, казалось, достигли цели, ибо зрачки на этот раз описали полный круг, словно Клэр прикидывала, существует ли лучший выход из положения, и не могла его найти.
– Господи, Барри меня убьет. Это означает «Барри энд Клэр эскорт сервисез 247». О'кей?
Почти минуту Грейс сидел в ошеломленном молчании.
– Джейни Стреттон работала в эскорте? То есть была проституткой?
Внезапно ощетинившись, Клэр выпалила:
– Мы предоставляем эскорт одиноким мужчинам и женщинам! Всего-навсего партнеров, чтобы приятно провести вечер, и не более того. А вовсе никаких не проституток.
Грейс заметил, что ее зрачки по-прежнему сильно скошены вправо, – казалось, они сами по себе стараются сбежать в эту сторону насколько возможно.
– И все невинные, как овечки? – усмехнулся Грейс.
– Для нас – да, – пожала плечами Клэр.
– Да, да, да, эту песню я слышал уже тысячу раз, так что давайте не будем, о'кей? Если клиент желает достичь личной договоренности с молодой леди, то это вас не касается, так?
– Похоже, мне стоит позвонить своему адвокату, – секунду помолчав, процедила Клэр.
– Мне совершенно не до вашего мелкого бизнеса! – прорычал Грейс. – Но если еще и ваш адвокат начнет путаться у меня под ногами, я устрою вам рейд полиции нравов – просто так, в отместку! Я порву вас в клочья! Меня интересует только одно: я хочу найти убийцу Джейни. Помогите мне в этом, и я вас не трону. Надеюсь, мы друг друга поняли?
Клэр скорчила недовольную гримасу и неохотно кивнула.
– Сколько вы берете с ваших клиентов?
– Шестьдесят фунтов в час.
– И сколько из этого достается вам?
– Сорок процентов.
– А все остальное и дополнительный доход остается у девушек?
– Они оставляют себе чаевые! – словно оправдываясь, воскликнула Клэр.
– Да-да, конечно. С кем она была во вторник вечером?
Клэр повернулась к компьютеру и, несколько секунд пощелкав клавишами, проговорила:
– Антон.
– Антон? А как его фамилия?
– Понятия не имею.
– Вы не знаете фамилий своих клиентов?
– Только если они желают их сообщить.
– И сколько же из них это сделали?
– Очень мало. Да и то я не знаю, настоящие это фамилии или вымышленные.
Грейс почувствовал, что начинает злиться.
– Девушки идут к вам работать, и вы посылаете их встречаться с одинокими мужчинами. Вы удерживаете жирные комиссионные, при этом не удосужившись даже пальцем шевельнуть, чтобы узнать их имена?
– Мы всегда проверяем девушек, особенно во время первого свидания, – немного помолчав, принялась объяснять Клэр. – Мы звоним им каждые десять минут. У нас разработан особый шифр, и если им плохо, то всегда найдутся люди, готовые им помочь. Это было ее четвертое свидание с Антоном. Я и не беспокоилась: мне казалось, что к этому просто нет причин.
– А вас не беспокоило, что она была молодой, невинной студенткой, изучавшей юриспруденцию?
– У нас работает полно студенток. Им кажется, что это неплохой способ подработать к стипендии. Из-за Тони Блэра большинство студентов заканчивают университеты с такими долгами, что им приходится вкалывать годами, пытаясь расплатиться. А работа в эскорте предоставляет им альтернативу. Мне приятно, что мы тоже вносим свой вклад в помощь.
– Ну конечно! – с сарказмом пропел Грейс. – То есть все наличные идут… в благодарность за ваш альтруизм, а ее личные договоренности с Антоном-мясником вас не касаются. – Секунду он молчал, раздумывая, а затем спросил: – Сколько девушек на вас работает?
– Около тридцати. И десять юношей.
– У вас есть их фото?
– Да.
– Покажите мне фото Джейни.
Подойдя к шкафчику, Клэр достала оттуда папку и, вытащив фотографию в целлофановой обложке, протянула ее Грейсу.
Снимок ни в коей мере не походил ни на один из виденных им в квартире ее отца. Это была совсем другая Джейни Стреттон, сама Джейни-Ночь.
Девушка в соблазнительной позе лежала на ковре «под леопарда» в крошечных кожаных трусиках и распахнутой до пупа черной кружевной блузке, выставляя напоказ свой роскошный бюст.
Грейс передал фото Брэнсону.
– Просто эскорт, – издевательски подмигнул он Клэр. – Компаньонша скоротать вечерок, что-то вроде этого?
– Да-да, именно.
– Клэр, я примчался в этот город вовсе не потому, что преследовал какой-нибудь грузовик. Она участвовала во всех этих играх, так?
– Если даже и так, то мы об этом ничего не знали.
– Где вы размещаете рекламу?
– В журналах, в киосках, в Интернете…
Грейс кивнул.
– И откуда берутся большинство ваших клиентов?
– По-разному. Но вообще-то к нам потому и обращаются, что мы умеем держать язык на замке.
– А в каких журналах?
Некоторое время Клэр колебалась.
– С объявлениями о знакомствах, в туристских, в местной газете, ну и… парочке специализированных.
– Что значит – специализированных?
– В основном фетишистских, – после долгой паузы ответила Клэр. – Для тех, кто любит всякие необычные… штучки.
– Штучки? – переспросил Грейс.
Она пожала плечами.
– Вы не помните, каким образом Антон впервые о вас узнал?
Клэр открыла папку и достала карточку.
– Шестое мая. Антон. Еще я записала «сильный европейский акцент». Он сказал, что увидел рекламу в… – Клэр прищурилась, словно пытаясь разобрать собственный почерк, – в «Аргусе».
Местная газета.
Вновь зазвонил телефон, однако Клэр, по-прежнему не обращая на него внимания, продолжала просматривать свои пометки.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |