Я уже указывал, что греческая классическая культура вы­работала многообразные формы выразительности во всех областях искусства - - и в архитектуре, и в скульптуре, и в музыке. И объясняется это

А. Габричевский

Я уже указывал, что греческая классическая культура вы­работала многообразные формы выразительности во всех областях искусства - - и в архитектуре, и в скульптуре, и в музыке. И объясняется это тем, что она расцвела и развилась в окружении многих других, в частности, в непосредственном соседстве с богатыми культурами древ­них азиатских деспотий. Она впитала в себя наследие и Египта, и отчасти больших азиатских государств — Ва­вилона, Ассирии, Персии. Одна из черт греческого ге­ния заключалась в его необычной восприимчивости и уме­нии переваривать самые различные влияния. Несмотря на то, что греки враждебно относились ко всем, кого они называли варварами, то есть к людям иной культуры, тем не менее они сумели с необычайным чутьем использовать все культурное наследие своих соседей.

К тому времени, когда сложилась греческая культура, эллинские племена успели населить не только Балканский полуостров, но почти все побережье Малой Азии, все ост­рова Эгейского моря, отчасти Италию и Сицилию. Это обусловило большое разнообразие местных наречий не только в области языка-речи, но и в области художест­венного языка вообще. И когда в V в. возникло то ис­кусство, которое мы обычно имеем в виду, когда говорим о греческом искусстве, это уже был сложный сплав -результат переработки очень большого количества различ­ных национальных вариантов греческой культуры. Этим и объясняется разнообразие пластических форм. Благодаря этому и развились различные лады, или ордера.

Точно установить, когда развился ионический стиль, ионический ордер, очень трудно. Он, вероятно, очень древ­ний, возник на западном побережье Малой Азии и на прилегающих островах. К сожалению, древних памятников ионического искусства до нас почти не дошло. Мы лучше знаем древние дорические памятники, но можно с уве­ренностью сказать, что ионические формы существовали, вероятно, уже в VIII—IX вв. до н. э.

Если вариантов дорической схемы было много, то в ионической таких вариантов еще больше. В отношении классической Греции вообще трудно говорить о каком-нибудь каноне или строго установленной системе в иони­ческом стиле, она была выведена впоследствии. Все до­шедшие до нас памятники ионического лада классической эпохи настолько разнообразны, что можно уловить и за­фиксировать только самые общие их черты. В доаттиче-ский период мы имели дело с отдельными разрозненными памятниками, а в аттическую эпоху --с очень многими памятниками, в которых только намечается такая общая система.

Ионический ордер получил свою окончательную фор­му, которую сохранил и впоследствии, только к V в. до н. э., когда афинская демократия объединила различные ответвления греческой культуры, когда в эпоху ее расцве­та в Афинах при правлении Перикла из многообразного сплава форм сложилось некое единство.

Сами греки рассматривали историю своей культуры как борьбу, диалектику и синтез двух течений или двух стихий. Одно из этих течений называли дорическим, дру­гое — ионическим.

Напомню один факт из истории древнегреческой фи­лософии. В Греции были два знаменитых философа -Гераклит и Парменид. Их представление о мире и при­роде сводилось в общих чертах к следующему: Гераклит утверждал, что в природе все движется, все меняется, по­коя не существует. Он говорил, что нельзя дважды вой­ти в одну и ту же реку. Парменид же, являвшийся пред­ставителем Элейской школы, наоборот, утверждал, что движения вообще нет, что существует только то, что на­ходится в состоянии абсолютного покоя. Он приходил к представлению о бытии как о замкнутом в себе, однород­ном, неподвижном, абсолютно неизменном шаре.

Эти два миропонимания были высказаны с необычай­ной ясностью уже на первобытной стадии развития гре­ческой философии. В дальнейшем греки начинают все боль­ше и больше задумываться над тем, как относится дви-

жение к покою, как существо может, оставаясь одним и тем же, в то же время меняться. Это становится одной из сложнейших тем греческой философии. А вообще раз­мышления греков о движении и покое относятся ко всем областям культуры.

Так, с самого начала в Греции, обозначаются два ха­рактера восприятия мира: одни ищут устойчивый закон, неизменность в природе и человеке, а другие интересу­ются по преимуществу движением, переменой, самой жизнью в ее превращениях. Соответственно наметились два типа мышления: один, который обращен на движение, другой — на покой, один — на свободное изменение фор­мы, а другой — на какую-то незыблемую закономерность, и все развитие греческой культуры шло по направлению к синтезу.

Вообще греки связывали все то, что говорит о мощ­ности, стабильности, устойчивости, с дорическим складом мышления, с культурой дорических народов. Все более подвижное восприятие мира и человека как нечто посто­янно меняющееся они связывали с представлением об ионических племенах, с ионической культурой. И действи­тельно, если искусство материковых греков, дорян направ­лено преимущественно к строгой конструктивной логике, к некоторой отвлеченности формального мышления, у ио­нических племен, которые находились в соприкосновении с народами, населяющими Малую Азию и восприняли бо­гатую критскую и микенскую культуру, все искусство построено на движении. Это противопоставление дориче­ского характера ионическому получило отражение также в области литературы и особенно музыки. В V в. оно сказалось даже в политической сфере, когда разгорелась жестокая борьба между консервативной Спартой и Афи­нами, которые как раз впитывали в себя богатую куль­туру ионических племен. То же самое мы имеем в обла­сти отдельных ладов, приемов, методов архитектурного мышления.

Вспомним, что в своем построении дорический ордер весь «пирамидальный», если можно так выразиться. Суще­ствовал наклон колонн по отношению к стенам целлы. Сами стены имели определенный наклон внутрь, и от­дельные колонны имели сильное утолщение книзу и рез­кое утонение кверху. В ионических постройках этой пира-мидальности не наблюдается. Стена целлы по большей части отвесна, колонны не имеют наклона внутрь. Они ставятся, как и стена целлы, прямо по отвесу. Витрувий указывал, чем колонна выше и стройнее, тем меньше се сужение, и в ионическом ордере вы этого резкого сужения не увидите. Энтазиса, утолщения, ионическая колонна то­же почти не имеет, только в редких случаях.

Общий характер ионического ордера в отличие от дорического легко сформулировать. Дорический ордер му­жественный, величественный, монументальный, героический. Ионический ордер более женственный, изящный, грациоз­ный, более украшенный. Недаром Витрувий сравнивает до­рический ордер с образом мужчины, а ионический ор­дер — с образом девушки.

Говоря о самой общей характеристике колоннады, об отношении пролетов к высоте и толщине колонн, я ука­зывал, что пролет в 2'/₄ диаметра колонны и колонна с высотой примерно в 9 диаметров могут наиболее соответ­ствовать ионическому ордеру. Это еще не определяет аб­солютных размеров, но дает общий характер ордера, бо­лее стройный, более легкий, с более тесной расстанов­кой колонн.

Общий вид, облик ионического ордера определяют на­личие базы, большая стройность колонн, иной вид капите­ли (вместо круглой дорической подушки-эхина — прямо­угольная плита с двумя волютами-завитками) и совсем иное, чем в дорическом ордере, строение антаблемента.

На общий характер, образ отдельной колонны сильно влияет наличие базы. Естественно, что как только колон­на становится более стройной, высокой, тонкой и не имеет резкого утолщения книзу, она должна иметь базу, под­ножие, которое обеспечивает ей устойчивость и передает

нагрузку дальше на стилобат. Наличие опоры-базы этого основного элемента в ионической колонне обусловлено большей стройностью каркасной системы в целом.

Подножие-стилобат колоннады в ионическом ордере строится почти так же, как в дорическом. Однако в боль­ших ионических храмах Малой Азии, можно сказать в су­губо ионическом малоазийском ордере, мы наблюдаем очень высокое подножие со многими рядами ступеней. Вероятно, это объясняется тем, что храмы с большим ко­личеством колонн обычно являлись диптерами и имели очень большие, развитые портики со многими рядами ко­лонн. Целлы этих больших храмов, возможно, возникли не без влияния персидских построек — ападан царских двор­цов. В этих больших приемных залах персидских царей кровля поддерживалась целым лесом высоких, стройных колонн. Дворцы воздвигались на очень высоких субструк-циях, с чем было связано устройство больших наружных лестниц. Возможно, что сильное развитие многоступенча­того стилобата номических диптеров связано с этим азиат­ским влиянием. Но когда ионический ордер появился в самой Греции и принял более классический характер, в ионических постройках стали применять такой же стило­бат, как и в дорических, т. е. обыкновенные три большие ступени. На стилобат ставились колонны, имевшие базы. Тут нужно помнить, что канонический ионический стиль, который появится у Витрувия, Виньолы и других теоре­тиков, по существу имеет очень мало общего с иониче­скими постройками, которые были созданы в классической Греции. Здесь вы имеете несколько различных видов баз. Но все это разнообразие сводится к двум основным ти­пам - - базам малоазиатского и аттического типа. В об­щих чертах малоазийская база строится так: большой вал покоится на двух выкружках, но в ионическом стиле мы встречаемся с новым типом обломов — скоцией. Ско-цией называется особый вид выкружки, построенной по сложной кривой. Эта скоция, которая у Палладио назы­вается то чимбией, то выкружкой, является, как вы уви­дите впоследствии, одним из основных обломов, применяе­мых в ионическом ордере. Выкружки, или скоциа раз­деляются рядом валиков. Число валиков варьируется. Верхний вал в малоазийской базе тоже подвержен боль­шим изменениям. Очень часто он сплошь покрывается каннелюрами наподобие того, как каннелирована колонна. Да и весь профиль базы чрезвычайно богат деталями, ко­торые выражают ее эластичность, податливость и сопро­тивление давлению колонны. Скоции-выкружки в гречес­ком искусстве чрезвычайно разнообразны и, по-видимому, всегда строились по каким-то сложным кривым.

Верхний вал опять-таки иногда состоит из валиков, и между ними опять фигурирует выкружка. Так схема дается во многих масштабах и поэтому получается чрез­вычайное богатство пластического языка.

Другой основной тип базы, который сложился в Ат­тике, когда ионические формы перешли на материк, более строг и упрощен. Он состоит из двух валов, между кото­рыми находится одна скоция. Этот аттический тип базы впоследствии не только закрепился за ионическим орде­ром, но в римскую эпоху и в эпоху Возрождения стал применяться в качестве базы различных ордеров. В неко­торых памятниках под базой помещался еще плинт, пря­моугольный или круглый, а в некоторых случаях много­угольный. Плинт чаще встречается в римскую эпоху. Очень часто каннелированные залы встречаются в аттическом варианте, как, например, в Эрехтейоне. Вообще ионический стиль даже избегает как будто бы больших гладких пло­скостей, а любит членения, которые дают игру светотени, легкий масштаб и дробят форму на целый ряд мелких элементов. В римскую эпоху будет наблюдаться большее упрощение и огрубение этих элементов.

Все варианты баз привести невозможно. Каждый раз их форма обуславливается характером всего образа зда­ния и данной его части. В этом смысле очень поучитель­но сравнить северный и восточный портики и посмотреть, какие там варианты и чем они объясняются.

Ствол или фуст ионической колонны характеризуется прежде всего тем, что заканчивается внизу полочкой и за­тем отливом или сливом. Это обязательная часть ствола

при его переходе к базе. У Палладио такая полочка с от­ливом—сливом названа чимбио.

Ствол ионической колонны в классическую эпоху всег­да каннелирован, только впоследствии в Риме и в эпоху Возрождения появятся неканнелированные стволы. Канне­люры всегда и вверху и внизу имеют закругленное окон­чание. Колонна ионического ордера имеет гораздо более мягкое, незаметное утонение кверху, чем в дорическом, ^и почти никогда не имеет энтазиса или очень незаметный. Это понятно, если исходить из всего образа ионического ордера.

Венчание колонны -- ионическая капитель - являет­ся замечательным созданием человеческого гения. Откуда она произошла — существует много теорий, и проследить в точности ее возникновение едва ли когда удастся. Но во всяком случае мы можем сказать, что она представляет собой замечательное приспособление целого ряда орна­ментальных восточных мотивов к чисто греческим конст­руктивным задачам. Если происхождение дорического ор­дера от деревянной конструкции подсказывается его анта­блементом, то в ионическом — деревянные прототипы осо­бенно ярко сказываются в формах капители.

В данном случае прототипом является деревянная подбалка, которую часто можно видеть в народной архи­тектуре: между балкой и опорой под балку подкладывает-ся та или иная форма, которая сокращает пролет и создает зрительный переход от балки к опоре. В иониче­ском ордере она имеет не круглую форму, а прямоуголь­ную. Форма эта, если вспомнить народную архитектуру, имеет самые различные, иногда очень красивые варианты. Можно встретить консолеобразную форму. Найдется много таких, которые имеют профиль гуська или каблучка. Очень рано варианты этой деревянной подбалки стали украшать­ся орнаментом, и одним из орнаментов, который в дан­ном случае подсказывался естественно, был, конечно, за­виток. Рельеф завитка на деревянных конструкциях встре­чается часто. Так, самая простая форма завитка в том или другом повороте - - в вертикальном или в лежачем положении -- встречается во всей восточной архитектуре. Поэтому установить, откуда она пришла в Грецию, не­возможно. Вообще установить точную генеалогию памят­ника удается редко. Важно то, что основная форма иони­ческой капители подчиняется форме архитрава и являет­ся как бы пережитком деревянной подбалки. Приняв эту деревянную форму, грек должен был связать ее с круглой формой ствола колонн. Здесь построение, обратное тому, которое было принято в дорическом ордере. Ионическая капитель, если идти снизу, имеет прежде всего эхин -почти такую же подушку, как и дорическая колонна (это переход от круглой формы к прямоугольной), а выше — более узкую абаку, которая соединяет капитель с архи­травом. Между абакой и эхином вставляется новый эле­мент. Это преобразованная в камне подбалка или подуш­ка (о ней только что говорилось), которой придаются большие завитки-волюты, свешивающиеся за пределы эхи­на. Так в ионической капители всегда имеются эхин и абака, а между ними вставлен кусок, имеющий форму параллелепипеда, который идет параллельно плоскости ар­хитрава. Большой кусок камня с волютами может иметь самые различные очертания. Иногда две волюты соединя­ются совершенно прямой линией, особенно в поздних па­мятниках. В другом типе капители линия, соединяющая волюты понизу, имеет изгиб. Это встречается в памятни­ках классической эпохи. Существует и такой тип, когда волюты соединяются кривой поверху, как в храме Апол­лона в Бассах. Для всех этих вариантов можно подо­брать декоративные примеры в восточном искусстве. Кро­ме того, на Востоке встречается еще такой тип капители, где волюты находятся в стоячем положении, образуя фор­му как бы двух расходящихся цветков. Это очень распро­страненный на Востоке вариант: волюта, поставленная вер­тикально и поддерживающая абаку. Возможно, что в ко­ринфской и в сложной композитной капители римляне придерживались этой старой традиции. В классическую эпоху этот вариант капители со стоячими волютами не встречается. В археологии он называется эолийской капи­телью по местности, в которой были найдены такие па­мятники.

Представьте себе ионическую капитель в объеме. Эхин обходит весь корпус колонны. Глядя на капитель в про­филь, можно увидеть, что эхин выступает за плоскость волюты. Верхнее окончание ствола, как правило, оформ­лено астрагалом, то есть сочетанием валика с полочкой. Каннелюры всегда заканчиваются округлостью и почти никогда не упираются в астрагал. Очень редко, в част­ности в Эрехтейоне, над верхней округлостью каннелюры имеется еще узкий валик, который заходит на каннелю­ру. Но это случай редкий. Он еще больше подчеркивает пластику.

Профиль эхина в ионическом ордере — четвертной вал. Он всегда украшен орнаментом овол (яичек и стрелочек). Этот пластический орнамент имеет широчайшее примене­ние во всей античной архитектуре. Края эхина выступают за наружные стороны капители.

Сочетая призму абака с круглой формой эхина, греки проявили всю силу своего пластического мышления. Во­люты тоже чрезвычайно разнообразны в своих очертани­ях. В центре помещается глазок. Дальше идут ребра кан­нелюр, которые оформляются по-разному: иногда в сече­нии они являются просто дорожкой, иногда состоят из полочек и двух валиков. Никакого канона нет. Самый гла­зок иногда трактуется как углубление, иногда как выпук­лость, а иногда на него накладывается бронзовое укра­шение. На многих памятниках даже сохранились отвер­стия, куда эти украшения вставлялись.

Происхождение волюты -- вопрос чрезвычайно слож­ный. Эта форма заимствована, конечно, из природы. За­кручивающуюся спираль человек видит в природе на каж­дом шагу, например в волне,, которая заканчивает свое движение, в растительном и в животном царстве. Возьмите раковины, жилища молюсков. В трактатах теоретиков Воз­рождения и уже у Витрувия даются очень строгие и про­стые правила построения волюты. Но правила, изложен­ные у Витрувия, Палладио и прочих, можно сказать с уверенностью, никакого отношения к практике греческого искусства не имеют.

Как греками строились волюты, сейчас трудно уста­новить, но можно предположить, что большей частью по таким кривым, которые давали возможность применять рациональные способы построения, резко отличающиеся от тех, которые описаны в учебнике (на отдельных центрах). Последние всегда дают форму мертвую, без плавной кри­вой, тогда как греческая волюта имеет плавную кривую и построена, конечно, по наблюдениям над живыми фор­мами, в частности раковинами. Образ волюты как раз и определяет специфичный ионический дух. Мастер выбрал из природы такую форму, в которой движение, жизнь даны чрезвычайно ясно. В дорическом ордере нет форм, которые передавали бы акт становления. А здесь я не­даром привел в качестве примера волну. Она дает мак­симум движения. Форма волюты в силу ассоциации всег­да вызывала представление о чем-то живом и органиче­ском. Из этих образов исследователи и пытались объяс­нить ее возникновение; Витрувий, например, указывал на сходство с локонами женских волос. Альберти говорил, что форма волюты напоминает эластически свернувшуюся ко­ру или стружку, которую только что отделили от дерева.

Основное свойство ионической капители заключается в ее направленности. Это не нейтральная, статическая, а динамическая форма. Поэтому в ионическом ордере воз­никла сложная проблема угловой капители, в то время как в дорическом ордере основную трудность представ­ляла проблема постановки угловой колонны и тригли­фов. Поскольку при расстановке ионических колонн мастер не был связан проблемой углового триглифа, в большин­стве ионических храмов мы не наблюдаем того сужения углового пролета и утолщения угловой колонны, кото­рые являются типичными для дорического ордера. Основ­ная трудность, как я сказал, заключалась в угловой ка­пители.

Вы знаете, как выглядят ионическая капитель сбоку. Она имеет балясину, которая называется по-разному, в частности подушкой или балюстрой, в русском же языке

определенного термина нет.

Рассматривая волюту сбоку, вы видите две колоко-лообразно расширяющиеся части, обрамленные полочкой по краям и соединенные перехватом посередине. Перехват оформляется различно, но в гармонии со всем остальным. Он может быть образован двумя валиками и выемкой. Иногда в самой середине перехвата давались горизонталь­ные полоски, украшенные каким-нибудь орнаментом.

Встречаются и более сложные варианты. В Эрехтей-оне, например, балюстра сплошь разбита на отдельные каннелюры с очень богатыми валиками. Иногда валик ук­рашен шнуром из перлов: это чередование выпуклых ша­риков с маленькой промежуточной пластической частью.

Переходя к проблеме угловой ионической капители, мы видим, как греческие мастера искали выход из противо­речия, видоизменяя фасадную по смыслу форму так, что­бы она смотрелась одинаково с обеих сторон угла зда­ния. Обычное решение заключалось в том, что волюты с узкой и с широкой стороны храма выгибались, сходясь краями под углом 45 градусов. При этом внутри, под портиком, образовывался входящий угол и получалась несовершенная гибридная форма, которая не давала удов­летворительных результатов. Капитель получалась не рав­носторонняя, а компромиссной формы. В храме Аполлона в Бассах капители приставленных к стене целлы колонн имеют волюты с трех сторон. Волюты выгнуты наружу, что лишает ясности взаимоотношение между волютой и поддерживающим ее круглым эхином. Форма равносторон­ней капители противоречит основному смыслу ионической капители, поэтому применялась чрезвычайно редко.

Над волютой помещается абака, квадратная плита, ко­торая в ионическом ордере почти атрофирована. Эта пли­та большей частью оформлена тем или иным из типичных орнаментов.

Характерно для ионического ордера еще то, что стена целлы против колонны всегда имеет цоокль, который про­филирован в соответствии с профилем базы. В доричес­ком ордере этого не было.

То же относится к оформлению антов — столбов на торцах целлы. Анты в ионическом ордере имеют очень развитую венчающую часть, которая не соответствует в точности капители колонны, а имеет свою форму. Вооб­ще характерно, что грек не переносит целиком на стену форму капители свободно стоящей колонны. В храме Ни­ки Аптерос на Афинском Акрополе, например, ант увен­чан своего рода карнизом, а под ним уже находится капитель. Карниз состоит из венчающей части, то есть вы­носной плиты и каблучка или поддерживающей части. Са­ма капитель упрощена и состоит из абаки, эхина и шей­ки. Так мастер оформляет угол стены ионической колон­ны, которая стоит в портике. Таким образом он придает свой собственный строй стене. Мастера строгой римской школы или Возрождения никогда бы этого не сделали. Они целиком перенесли бы членения капители колонны на стену.

Антаблемент в развитом ионическом ордере состоит, как и в дорическом, из трех элементов: архитрава, фриза и карниза.

Ионический архитрав отличается от дорического тем, что всегда имеет мелкие членения и состоит из трех по­лочек или поясов, которые немного нависают один над другим. Как правило, имеется еще увенчивающая часть, со­стоящая из полочки, поддерживающего облома и валика, которые отделяют его от фриза. В дорическом ордере здесь имелась полоска -- тения с каплями, которые как бы продолжали вниз вертикаль триглифов. Ионический мастер любит играть сочетанием крупных и мелких ча­стей. Это дает большое богатство эффектов светотени и чувство движения, перемены: большая поверхность и ря­дом — очень мелкая и богато обработанная деталь.

Ионический фриз не имеет триглифов. Он появился в Аттике и получил затем повсеместное распространение.

Фриз бывает либо гладким, либо украшенным сплошным барельефом. То, что мастер изображает на фризе шествие, придает постройке подвижность. Это как раз обратное то­му, что имелось в дорическом фризе, который вертика-лизмом своих метоп и триглифов заставляет зрителя оста­новиться.

В ионическом карнизе мы встречаемся с новой фор­мой, которая как будто бы опять поддерживает гипотезу о происхождении ордера от деревянной конструкции.

В дорическом ордере были элементы антаблемента, триглифы, которые давали представление о глубине по­стройки, о наличии поперечных балок. Но и в ионичес­ком антаблементе малоазийских построек тоже имеются торцовые элементы: это- зубчики, являющиеся промежу­точной частью между фризом и в.енчающей частью кар­низа.

Вот типичное построение ионического карниза с зуб­чиками: наверху имеется гусек с поддерживающим про­филем, который может быть оформлен по-разному. Гусек венчает выносную плиту, которая тоже имеет свою под­держку: каблучок на полочке с четвертным валом. Ниже помещаются зубчики, которые имеют еще собственную поддержку. И только ниже этого начинается фриз.

Это развитая форма ионического карниза в том ви­де, в каком он зародился в постройках Малой Азии и на островах. Многие исследователи считают, что проис­хождение карниза с зубчиками таково: имелась деревян­ная конструкция с опорой, подбалкой и балкой в форме прямоугольного бруса. Над этим устраивали перекрытие из часто уложенного мелкого леса, торцы которого не­сколько выступали. Та же схема, которую мы имели в дорическом ордере с метопами и триглифами, здесь по­лучила новое выражение. Полагают, что зубчики связа­ны преимущественно с плоскими земляными перекрытия­ми, распространенными на Востоке. Никаких следов стро­пил в этой стене нет.

В ионическом карнизе зубчики имеются не всюду. В аттических постройках они отсутствуют. Здесь под кар­низной плитой и поддерживающей частью, очень мало раз­витой, находится непосредственно фриз. Но имеются и другие случаи: например, в портике Кариатид Эрехтейона фриза вовсе нет, а даны сильно развитые зубчики. Здесь мы встречаемся с пережитками деревянных форм, кото­рые получили новое истолкование в камне.

Таким образом, мы имеем два варианта ионического ордера. В варианте с зубчиками они играют определенную конструктивную роль и читаются как торцы настила пе­рекрытия. С дальнейшим развитием ордера зубчики не­редко пропадают. В Древнем Риме и в эпоху Возрож­дения они начинают применяться как чисто декоративная форма, в частности они появляются в дорическом ордере, что является бессмыслицей. Так, выработанные в отдель­ных ордерах элементы начинают восприниматься фор­мально, вне связи с общей схемой.

Я хотел отметить еще одну характерную черту иони­ческого ордера. Витрувий, отмечая характерные для это­го ордера тонкости, указывает на то, что угловые колон­ны должны быть толще и чаще расставлены. Архитрав должен иметь наклон по отношению к зрителю. Витрувий уверяет, что если бы этого не было, то размеры здания зрительно сокращались бы для человека, смотрящего на него снизу. Действительно в античных памятниках мы это наблюдаем. Однако завала колонн в ионическом ордере нет. В памятниках классической эпохи наружная линия выносной плиты дается с некоторым уклоном.

Такого же рода зрительная поправка имеется у архи­трава, который расчленен на три пояса. Некоторое нави-сание верхней части по отношению к зрителю Витрувий рекомендует для всех ордеров.

Так общий характер ионического ордера влияет на состав форм и утонченное решение его деталей. П

Дата добавления: 2015-08-29