Теперь вздох вышел довольным. Как же с ней просто.
Наташа знала, что сдалась вот просто так, за копейки, но почему-то сопротивляться никогда не получалось, тем более он прав. Он, вообще, с ужасающим постоянством оказывался прав. Она чувствовала себя любимым единственным ребенком и женщиной одновременно. Странное ощущение, особенно остро она это ощущала последние месяцы, когда папка наконец-то отпустил ее, согласившись, что к восемнадцатому дню рождения она может переехать к Саше. А Сашка, он был еще хуже отца, он всегда наперед догадывался, что она может выкинуть, и пресекал попытки. Поначалу она дулась и даже обижалась, ругалась, а потом в какой-то момент поняла одну страшную для себя вещь - спорами и ссорами она причиняет ему боль. Нет. Он никогда не говорил и не показывал ни в коем случае, просто это было как прозрение, Наталка будто увидела свои прежние обиды со стороны. Он просил сделать что-то разумное, логичное, а она словно ребенок избалованный уперто не хотела подчиняться.
Подчиняться. Краеугольное слово для женской психики, а точнее его значение, стоит уловить намек, и гордость приходит на смену разуму. Девушке тогда вдруг стало стыдно за себя. Он ведь все терпел, молча и умудрялся просить у нее прощения за ее же глупость. Бред. Больше года назад пришло такое странное осознание, теперь они не ссорились вообще, никогда. Наверное, так не бывает, но у них было.
О чем задумалась?
Люблю тебя.
Саша улыбнулся.
И я тебя.
А еще я убью Анжелочку! Блин, буду! - решилась высказаться Наталка и сердито фыркнула, вспомнив как на прошлой неделе, договорившись с руководителем курсовой о сроках, застала гадину за неприкрытым флиртом с ожидающим ее в коридоре Сашкой.
Парень улыбнулся, отвернувшись к окну, вернул лицу серьезное выражение и взглянул на свою кровожадную девочку. Если бы она знала, то решилась как минимум на тройное убийство. К ее сокурснице в гроб отправились еще две девушки с его офиса.
Кончай улыбаться, я все вижу!
Санька рассмеялся.
Нравится ему, - сердито проворчала Наталка, уткнувшись носом в холодное стекло и подперев щеку кулаком.
Перевел взгляд на дорогу. Если бы он каждый раз показывал свою ревность, только не стоит, с учетом того, что она все равно не замечает влюбленных в нее. Она, к его радости, вообще, никого не замечает. Так потрясающе точно знать, что ее мысли всегда заняты им, что ей плевать на других, плевать на внешность, деньги. Черт, на что еще там ведутся? Черные глаза с восхищением смотрели на него и только на него. Он видел это каждый раз. И неважно, что три года вместе, она лишь сильнее любить стала, Сашка кожей чувствовал. Только сомнения завсегда точат даже самую несгибаемую уверенность.
Порой он боялся, что на ее пути встретилтся кто-то, кого она полюбит сильнее. И тогда тот факт, что ей плевать на внешность и на состояние кошелька, играл против него. Будь он десяти пядей во лбу, если она полюбит другого, все.
Сашка отогнал идиотские мысли подальше.
Сашенька, - еле слышно прошептала девушка рядом.
Да, любимая?
Саш, можно я попрошу, - еще тише произнесла она. Парень испугался. Что не так?
Конечно.
Вот если ты разлюбишь, пожалуйста, скажи мне, хорошо? Я уйду.
Едва не застонал. Дурочка! Протяжно сердито вздохнул, черные глаза испуганно и несчастно смотрели на него. Она и ответ ведь ждет…
Хорошо, - кивнул парень, стараясь задушить злость, не показать ей.
Не сердись.
Почувствовала, всегда точно чувствует его настроение, как зеркало.
Я не сержусь. На тебя - никогда.
Она перебралась поближе к нему, оперлась щекой о его плечо.
Прости.
Злость окончательно поселилась в душе, смыв все попытки ее утихомирить. Она опять извиняется. За что? Хоть бы раз понять ее в этом.
А там подарок, - улыбнулся парень и указал головой назад.
Она подскочила.
Да? - тут же сунулась между сидений, перетянула пакет себе на колени и с выражением детского любопытства принялась вытаскивать вещи по одной. Сашка вздохнул. Отвлечь проще некуда, он же теперь еще долго будет мучиться ее словами. Нет. Кровь определенно материнская, это ее наследие переосмысливать и делать выводы.
***
ноября
Понедельник
Нина прижала ладонь к губам, вздохнула и, собрав волю в кулак, позвонила в обитую кожей железную дверь сорок восьмой квартиры. Еще раз на всякий случай перечитала в блокноте адрес. Все верно.
Кто? - раздался приглушенный женский голос из-за двери.
Нина замешкалась. Все вроде продумала, а что ответить на такой простой вопрос придется и не сообразила.
Анна Витальевна?
Да.
Здравствуйте. Я жена вашего сына, - Нина поморщилась, не совсем жена, гражданская, ну и не важно.
А ну встань, чтоб видела.
Женщина повела бровью. Пожилые люди всегда одинаковы, может, что и выйдет, сделала шаг в поле видимости дверного глазка.
Щелкнул замок и взору предстала совсем высохшая миниатюрная старушка. Она строго придирчиво оглядела гостью, чуть сдвинув очки на кончик носа, и спустя минуту удовлетворенно кивнула.
Та самая. Проходи. Значит, жена уже?
Гражданская, - решила не начинать с вранья знакомство Нина, следуя за бабушкой, и благоразумно отложив на потом вопрос о значении фразы “та самая”.
Тогда не жена, а любовница.
Разговор определенно намечался сложный.
Хорошо.
Анна Витальевна бросила в ее сторону любопытный взгляд.
С чем пожаловала?
Все заготовленные слова вдруг показались Нине ненужными и неправильными, не помогут они, не подействуют, только хуже сделает. Не той породы человек перед ней, лучше уж чистая правда.
Да и сама толком не знаю. Думаю, Сереже плохо без вас.
Эвон как? - сухо прокомментировала старушка, однако в глубине глаз ее сына мелькнула вспышка радости.
Да, - Нина остановилась на пороге кухни. В голову вдруг пришла спонтанная идея. - Анна Витальевна.
Ну?
Вы на мою маму похожи.
Я радоваться должна? - опешила она.
Нет. Не надо, - Нина набрала в грудь побольше воздуха. После следующего вопроса ее либо выгонят, либо… Короче, была - не была! - Анна Витальевна, а вы коньяк любите?
…
Вот все я знаю про тебя. Я поначалу терпеть тебя не могла! Ходила за этим своим, - Анна Витальевна скорчила смешную гримасу, - а мой парень без внимания!
Спустя два часа и полбутылки коньяка, которую на крайний случай прихватила с собой, Нина уже перестала удивляться заявлениям этой женщины, и только глаза порой против воли все еще расширялись от изумления. Оказывается, Сергей - ее парень. Мамой она быть за эти годы так и не перестала. Мозг начинал тихо вскипать, затуманенный алкоголем и бесчисленными попытками понять, как можно так любить сына и не общаться с ним годами.
Перед ней на стол легла еще одна стопка фотографий.
Вот. А когда твой сынок начал Наташей интересоваться… Безобразие! Девчонке шестнадцать было!
Витальевна! Ты откуда все это взяла?
Тихо! - скомандовала женщина. - Это мое дело. Думаешь сложно что ли? Так вот, помяни мое слово, добром оно не кончится, - сухой палец ткнул в счастливую влюбленную парочку детей.
Нина нахмурилась.
Я боялась, ты Наталку не любишь.
С чего это? - на пожилом лице мелькнуло воспоминание, женщина тут же сникла, став вдруг неимоверно уставшей и одинокой (иного определения подобрать Нина не смогла). - Он так и не выяснил, да?
Что?
Алкоголь вреден. Чтоб больше ни капли в рот не брала!
Хорошо. Так ты о чем?
Поди со мной.
Женщина поднялась и шаркающей неуверенной походкой вышла в зал, прихватив с собой со стола одну из Наташиных фотографий, Нина не отставала ни на шаг. Открыв старый сервант цвета охры Анна Витальевна покопалась, вынула потрепанный временем альбом и, сев на диван, похлопала рядом с собой. Гостья послушно расположилась на указанном месте.
Пожилая женщина безошибочно нашла нужную страницу и рядом с выцветшей пожелтевшей карточкой положила Наташино изображение. Нина тихо выдохнула. На нее смотрели почти одинаковые миниатюрные девчонки с невероятно большими черными раскосыми глазами, прямым носом и идеальной формы губами.
Прабабка моя. Дарьей звали. Красавица была несравненная, прадед мой за ней до самой могилы ходил как привязанный, все для нее делал. Так что старая я, безмозглая. Сына с внучкой из дома выгнала, а кобелина этот все равно потом мне все нервы вымотал, - она вдруг съежилась и всхлипнула, - и не простит он меня. Да и как я могу явиться? Вот, мол, принимайте, одумалась, поумнела…
Нина захлопнула альбом, отложила его в сторону и обняла женщину.
Нет. Не так!
Так. Так. Кто я ему? Что я для него сделала? Он-то как мог мне помогал…
Знаю я про якобы доплату к пенсии, я адрес так узнала, у него нашла…
Во-от, - теперь вышел совершенный вой. Нина не вытерпела и тоже разревелась.
Ничего подобного!
Ей почему-то не верилось, что Сережа, ее Сережа не простит собственную мать. Ну не может же так быть, правда? Или может? Она окончательно запуталась и тоже перешла на вой. Нельзя женщинам пить и делиться горем, чревато.
***
ноября
Среда
Нина, сядь!
Женщина вздрогнула от грозного оклика Анны Витальевны.
Мне и так дурно, еще ты мельтешишь.
Дурно ей! Бабуська неугомонная, точно на ее мамку похожа. Это, между прочим, не она сейчас от мужа может по голове получить за самодеятельность в крупных масштабах. Нина с ужасом представила Сережку, рвущегося к ней домой с аэропорта, а тут вместо обеда и секса мама, с коей восемнадцать лет не имел вообще никакого общения. Четыре дня в городе не был и вот - получите, распишитесь. Усилием воли она удержала себя на месте. Паника захлестнула с головой.
Жалеешь?
Нет! - возмущенно отмахнулась Нина. - Боюсь я.
Да, брось. Нашла, кого бояться? Мухи не обидит.
Не обидит, но рассердится-то точно.
Да-а, - задумчиво протянула женщина, - тут ты просчиталась. За спиной, не предупредив…
Спасибо, Анна Витальевна!
Так правда же, - махнула она рукой. - Называй меня “мамой”, даже если сейчас скандал будет.
Мамочки, - истерично пискнула Нина, снова вскочила и принялась нарезать круги по гостиной.
Так! Тебе сорок лет! А ну ся…
На улице залаял пес, хлопнула калитка, Нина заломила пальцы и стеклянными глазами уставилась на дверь.
Сергей появился в проеме несколько минут спустя.
И меня никто не встречает? - Женщине показалось сердце перестало биться. Ее муж замолчал, окинув комнату взглядом, родное лицо стало напоминать непроницаемую маску. Он опустил рюкзак на пол.
Привет, мам.
Привет, Сереж.
В груди клокотала ярость. Чего стоило не показать эмоций, которые обрушились на него в то мгновение, когда он увидел Анну. Мать никогда не пришла бы сама, никогда, просто не решилась бы, а значит дело в Нине. Он слишком хорошо знал свою жену, чтобы не предполагать, что нечто подобное может произойти однажды, но почему-то никогда не думал, что все воплотится в жизнь. А вон оно как случилось. Голубые огромные испуганные глаза напряженно следили за ним. Сергей хмуро оглядел чересчур бледное лицо, надо бы ей гемоглобин проверить. Когда она последний раз в больнице была? Кошка пугливая, а раньше о чем думала, когда все это вытворяла?
Здесь кормят голодных?
Нина подпрыгнула и пулей улетела на кухню.
Ты девчонку не трогай, она как лучше хотела.
Сергей удивленно обернулся к матери.
И давно вы знакомы?
Она в понедельник ко мне пришла. Выгонишь?
Мужчина подошел к окну.
Я - не ты, мама.
Услышал как Анна резко втянула воздух через стиснутые зубы, в доме повисла тишина.
Справедливо, - наконец, тихо произнесла она и поднялась. - Я поеду, там на столе тебе лежит… Нина хотела, чтоб ты увидел.
Я отвезу.
Нет. Не нужно. Я сама.
Сергей быстро прошел на кухню. Его жена с совершенно потерянным видом сидела на стуле. Он вздохнул, приблизился и поцеловал.
Я скоро вернусь, тогда поговорим.
Бегом вылетел в зал. Анна уже успела выйти в коридор, забежал в комнату, вытащил ключи от машины, документы и кинулся догонять мать.
Нина не знала что думать. Это разве было похоже на перемирие или прощение? Боже! Что, вообще, это было? “Вернусь, тогда поговорим”. Голос такой спокойный, твердый. Словно он обещал что-то, что-то не то. Женщина не знала что. Паника грозила перейти в истерику. Захотелось завыть.
“Вернусь, тогда поговорим”. Что он имел в виду? Нина начала кусать губы. Поговорим…
Что я натворила?
А если она перешла некую границу, которую Сережка не простит? Вскочила со стула. Согнуться пополам от боли и не разгибаться, на глаза навернулись слезы. Два года назад, уйдя от Игоря и поняв, что ее друг любит ее и любит давно, она словно погрузилась в сон. Многое из того, что она совершала, совершала не думая, сознательно позволяя интуиции стоять у руля, она не влияла на события, а подчинялась им, отпустила вожжи и жизнь унесла ее за поворот, где было порясающе, восхитительно. Сергей любил ее. Даже не так, он обожал до безумия, ревновал всегда и везде, сходил с ума на работе без нее, звонил каждые полчаса. Все это время ей казалось, что она просто эгоистка, которая хочет быть любимой, хочет чувствовать себя женщиной и оттого позволяет любить, только все это глупость. Абсолютная, непроходимая тупость. Теперь она это осознала.
Нина дрожащими руками нашла сигареты, закурила. Не думать, больше не думать, нельзя! Прижала руку к губам, зажмурилась, слезы против воли покатились из глаз.
***
“Прости, старую идиотку?”
Странное извинение матери продолжало звучать в ушах, повторяясь по кругу, словно заевшая пластинка. Сергей загнал машину, потрепал между ушей повизгивающего от восторга Киллера и зашел домой.
Его встретила абсолютная тишина.
Нина?
Ответа не последовало. Мужчина прошел на кухню. Нет.
Ванная? Снова нет.
Их комната тоже была пуста. Сергей испугался.
Нина!
Побежал наверх, но и там ее не нашел.
Нина! Черт! - он слетел вниз по лестнице, достав на ходу телефон. Она любила беседку позади дома, если ее там нет, будет звонить, сначала Саньке, потом Татьяне. Сергей проматерился. Сын убьет его. Выскочил на улицу как был в одной рубашке.
Нина!
Добежал до маленького резного сооружения с крышей, остановился и облегченно выдохнул. Кажется, с его приближением она зажмурилась и укуталась в плед сильнее. Маленькая, бледная, заплаканная свернулась калачиком на деревянном сиденье. Сергей устало улыбнулся. Непередаваемо. Как-то не пришло в голову, что пока его не будет, она бог знает чего себе напридумывает. Напридумывала и ушла реветь на улицу. Это в ноябре-то. Мужчина вздохнул, подошел, склонился, подсунул под нее руки, поднял.
Дурочка.
Она не пошевелилась, только прижалась и вцепилась ногтями в его рубашку. Молча занес ее в дом, уложил на кровать.
Нин, посмотри на меня.
Она отрицательно покачала головой.
Почему?
Повторила тот же жест.
В следующий раз просто не устраивай сюрприз, ладно? Говори мне, пожалуйста, обо всех своих планах, даже если боишься, что я буду против.
Она закивала согласно. Сергей ощущал себя воспитателем в детском саду. Наталка в пять лет вела себя так же.
Хорошо. Теперь глаза откроешь?
Ответ вновь оказался отрицательным.
Почему?
Нина облизнула губы, вдохнула, приоткрыв рот, но затем передумала говорить. И вот с этим он тоже уже сталкивался. Осторожно провел пальцами по ее скуле, щеке, склонился, легко поцеловал. Она всхлипнула.
Я люблю тебя, - чуть слыно шепнул Сергей ей на ухо.
Я люблю тебя, - точно так же вторила Нина. Он замер, не зная как реагировать. - Я сказала не потому, что виновата перед тобой, - поспешила объяснить она. - Я правда люблю.
Сергей по прежнему молчал, признаться, он просто не знал как себя повести. Хотелось закричать, обнять, прижать и никогда не отпускать. За последние два года он свыкся с мыслью, что она не любит его, может быть только чуть-чуть. Да, он и не просил много. Главное рядом, главное он способен защитить ее, главное все это время она была счастлива. Сергей точно знал, что была. И вдруг…
Тонкие руки обвили его шею.
Прости меня. Прости, пожалуйста, что не говорила. Я знаю, ты хотел, а мне было страшно. Я думала, все будет как с Игорем. Это глупо. Ты совсем другой, и все равно так боялась. Я - трусиха.
Мужчина рассмеялся, лег с ней рядом, обнял, провел носом по виску, вдохнул родной запах.
Хорошая моя, мало ли чего я хотел или хочу. С собой я как-нибудь сам разберусь. Я хочу, чтоб ты думала о себе, чтоб тебе было хорошо, - он отодвинулся, взглянул в голубые глаза. - Понимаешь? - улыбнулся. - Нет. Ты не понимаешь. Не важно. Просто запомни, никогда не нужно мне говорить то, что я хочу услышать, или тем более делать то, что я хочу чтоб ты делала. Понятно?
Понятно, - она хлюпнула носом. - Я тебя люблю.
Сергей рассмеялся. Это был странный день, странный и счастливый.
“Я люблю тебя”. Извечная фраза без которой не сможет прожить ни один человек, даже если сам он утверждает обратное, всего лишь самообман.
Люд, Сонька с Юлькой опять допекают Мишку.
Жещина отключила сигнализацию, зажала телефон у уха плечом, открыла дверь машины и села на водительское кресло, положив документы рядом.
А Стас что?
Стас смеется, говорит, учись Миха - свои скоро будут.
Людмила улыбнулась. Все-таки она нашла отличную охрану детям. Оба - замечательные мужики.
Люд, Игорь тебя не трогает? - осторожно серьезно спросил мальчишка.
Она расстроилась. Недели три назад Игорь заявлялся к ним в квартиру, Стас тогда не запустил, только Темка все слышал и теперь не только знает правду, но и не осуждает ее. Так странно.
Нет, малыш. Он меня не трогает.
Хорошо.
Артем откинулся на подушку.
Я вечером поздно буду.
Знаю. Я покормлю.
Пока.
Пока.
Отключил телефон. Из зала слышался возмущенный писк двух девчонок, наверняка Мишка вверх ногами опять обеих держит. Он понимает, что его, собственно, ради этого мгновения бесежа и донимают две мелкие? Кто его знает. Мальчишка снова открыл свою книгу. Чтение - единственное, что спасало от боли, когда он читал, он не думал о них. Он даже имен их мысленно произнести не мог.
Люда тоже не могла, он точно знал, что не могла, только ей было хуже. Тетка искренне уверена, что он узнал об истинной причине ее отношений с тем мужиком лишь недавно. Он не стал ее переубеждать, просто дал понять, что все в порядке. Совесть и честь Соньке с Юлькой на хлеб не намажешь и в садик не оденешь.
***
ноября
Суббота
Ребенок, ты которую уже по счету работу сменила из-за своего Сережки?
Эта была только третья.
Татьяна фыркнула.
Кошмар. Анн, какие мысли?
Надо ему что-то, - философски изрекла пожилая женщина, щурясь через очки изучая афишу.
Вот.
Нина улыбнулась и пожала плечами. Вообще говоря, она знала, чего он хочет, только просить ее никогда не станет, помятуя о страхах жены. Она и сама уперто продолжала поддаваться на его странные предлоги, из-за которых приходилось увольняться. Отказать Сережке, кажется, было невозможно. Он был восхитителен, неподражаем и безгранично обаятелен. Она частенько наблюдала как люди расплывались от симпатии и восторга, если он того желал, и сжимались перед ним, если он не испытывал особой приязни и не стремился скрыть сей факт.
Ты знаешь, чего он хочет, верно? - порой ее мать была чересчур проницательна. Нина не стала отрицать, кивнула.
Знаю, только он не попросит.
Кто эти мальчики? - Анна наконец оторвалась от созерцания плаката.
Гхуппа “Кохни”, - пропела Татьяна. Нина расхохоталась.
Какие милые на вид. А что все картавят? Думаю, он хочет, чтоб жена была всегда рядом.
Нет, только кудрявый. Рядом? Нет. Рядом нам не подходит.
Мама!
Куплю кассету. Надо послушать, - Анна сняла с носа очки и убрала в карман. - Не ругайся, Нинуль, на маму - она как лучше хочет. А Сергею, Танюшь, она рядом нужна, чтоб следить за ней. Где тут ларечки?
Следить? - Нина замедлила шаг. Это что еще за новости?
Плохо сказала. Думаю, он боится, что тебя обидят, ты ж последи, разве что пыль не сдувает. Вот и хочет рядом пристроить. Одно слово - мужчина.
Татьяна улыбнулась.
Аннушка, ты как всегда. А Игорь у нас кто?
Знама кто… Баба он.
Теперь смеялись втроем.
Так где ларечек? Хочу мальчиков послушать.
Мальчиков она хочет, - проворчала Татьяна. - Бабулька!
Э-эх, а сама-то кто?
Нам туда! - Нина кивком головы указала на обувной.
Три этажа? - возмутилась Анна. - А лифт есть?
Есть.
Нина резко затормозила, заметив прямо напротив них на скамье знакомое лицо.
Мария Анатольевна сидела в расстегнутом пальто и невидящим взором обводила прохожих. Лицо потускнело, осунулось, на нем читалось выражение муки, и без того заостренные черты стали резче. Нина зачарованно пошла к женщине, ей больно, и боль эта свежая, съедающая изнутри.
Мать с Анной замолчали. Она чувствовала, что они не отстают ни на шаг.
Мария Анатольевна?
Та подняла стеклянные глаза, несколько мгновений понадобилось, чтобы она поняла кто перед ней стоит.
А это ты, - и снова отвернулась.
У вас что-то случилось? С Игорем?
Порадоваться пришла? - Нина отчего-то не удивилась злобе, скользящей в голосе бывшей свекрови.
Нет, просто спрашиваю. Последний раз, когда мы с Санькой с вами общались, вы радовались новой жене Игоря. Людмила, кажется, - на деле Нина прекрасно знала Люду. Когда-то та помогла ей написать по собственному, освободив от всякого общения с бывшим мужем и Нина тогда обрадовалась такой доброте. Наивная. Об этом инциденте она не рассказывала никому.
Она ему не жена, - Мария Анатольевна стиснула зубы. - Воровка и шлюха! Такая же как…
Из длинной злой речи Нина уяснила три вещи. Во-первых, Игорь лишился доброй половины честно нажитого, во-вторых, Эдуард теперь живет с любовницей, и в-третьих, она, Нина, каким-то боком во всем этом виновата.
Анатольевна! - вдруг высунулась из-за плеча дочери Татьяна. - Ты коньяк любишь?
Я - не алкоголичка, в отличие от вас.
Ну, все понятно.
Татьяна взяла дочь за руку и потянула в обувной.
Мам, так нельзя. Ей же плохо. А вдруг, что случится?
Ребенок, помяни мое слово, эта королевна переживет нас с Анькой.
Да, - согласилась Анька.
Нина обернулась и с сомнением взглянула на одинокую фигурку на скамье.
Не переживай, у нее же есть любимый сын.
***
ноября
Понедельник
Наталка положила второй тест на раковину и зажмурилась.
Так не бывает.
Голова закружилась, от страха начало подташнивать.
Или бывает?
Девушка осела на пол и обняла колени, из глаз покатились слезы.
Мамочки, - надрывно просипела она. Ей же восемнадцать, ну, куда оно? Она? Он? Паника заполнила грудь, сдавив легкие, не позволяя дышать. Она подскочила, нашла телефон, набрала знакомый номер.
Да, девочка моя?
Саш, - ровным голосом произнесла девушка. - А ты не приедешь пораньше? Пожалуйста.
Уже еду. Что случилось? Тебе плохо?
Наташа мгновение поколебалась.
Ты… - подходящие слова почему-то не находились. - Ты - папа, - это единственное, что точно отражало смысл и не звучало как в дешевой мелодраме.
На том конце повисла тишина.
Ты из-за этого так расстроилась? - мгновение спустя произнес Санька.
Да.
А зачем? Я сейчас буду. И не хлюпай! Додумалась.
Наташа удивленно посмотрела на телефонную трубку. А правда, чего это она? Вытерла глаза. Попыталась удушить страх и панику на корню, не до них сейчас.
Вышла в зал и растянулась на полу, уставившись в потолок. Она хорошо помнила, что аборт имеет непредсказуемые последствия, ну и потом - это же ребенок, он там живой, а еще он Сашкин… Нет. Не еще. Это самое главное. Он Сашин.
Она повернулась на бок и обняла свою талию. Представила, что внутри нее часть самого любимого человека, вздохнула и снова заревела. Как же страшно! Как же невовремя!
***
Ты… - она испуганно запнулась. - Ты - папа.
Санька выронил куртку. Все мысли разом покинули голову, он замер. Наталка всхлипнула. Черт, она там ревет. Парень тряхнул головой, сгоняя ступор. Идиот, нельзя молчать.
Ты из-за этого так расстроилась?
Да.
А зачем? Я сейчас буду. И не хлюпай! Додумалась.
Отключил телефон.
Лекс, ты чего?
Поднял куртку, обернулся, восемь пар глаз обеспокоенно изучали его. Вопрос задал Костя.
Проблемы дома. Кость разберись с машиной. Я ушел.
Дмитричу позвони, - крикнул тот ему в догонку.
Сашка вылетел в коридор. Позвонить? Звонить этому кретину, слушать демагогию, проматерился, все мысли были о ней. Ей же там плохо сейчас, развернулся на сто восемьдесят, залетел к HRам. Пусть Олеська будет не на собеседовании. Повезло.
Подбежал к столу, навис над опешившей девушкой.
Лесенька, солнышко, ты же меня любишь, правда?
Девушка покраснела. Она любила, причем давно, Санька почувствовал себя как до жизни с Наталкой - уродом. Отвык уже.
Красавица, мне позарез уйти надо, договорись с большим дядей, окажешь услугу?
Она кивнула.
С меня шоколадка, - и, не обращая внимание на остальных женщин, скрылся за дверью.
Наталка, съежившись, лежала на полу в зале и тихо всхлипывала. В полном молчании аккуратно поднял ее, сел на диван, прижал к себе. Есть ли ребенок или нет его, парень не ощущал и не чувствовал никак… Пока. Все, что имело значение, - ее слезы и ее страх. Свои ненужные эмоции он загнал поглубже еще по дороге.
Саш, - тихо позвала она.
Да, девочка моя?
Тебе не обязательно… Ну, в смысле, я и сама могу.
Что?!
Парень разозлился, захотелось встряхнуть ее, а еще лучше поругать как следует.
Чего ты сама можешь?
Не сердись.
А что за хрень?! Дура?
Девушка разревелась. Санька скрипнул зубами. Кретин.
Прости, Наташ. Только давай ты больше не будешь выдвигать подобных предложений, хорошо?
Она кивнула, парень тоже зачем-то кивнул.
Посидел немного, слабо улыбнулся. Абсурдная ситуация. Она решила его отпустить, кто бы мог предположить? Да, черта с два он уйдет! Она думает, что он позволит ей одной воспитывать ребенка? Позволит, чтобы в ее жизни однажды появился кто-то другой? Малыш - это хорошо. Саньку вдруг осенило, нет, это не просто хорошо, это потрясающе. Это означает, что она никуда от него не денется и…
Наташ, ты меня любишь?
Она промямлила невнятное, длинное, ласковое и утвердительное.
Хорошо, значит идем в ЗАГС.
Блин.
Обнадеживающая реакция.
Папа меня убьет, - пискнула ему в грудь девушка.
Думаю, радость моя, тут вероятней вариант папы, убивающего меня, поэтому счастливую новость сообщаем для начала женской части населения, то есть маме, бабушке и, как следствие, Аннушке. Согласна?
Я не знаю, я чего-то как-то не очень думать могу.
Вот и хорошо. Я буду думать, не возражаешь?
Она отрицательно покачала головой.
Поцеловал ее волосы, вдохнул любимый запах. Родные, работа, учеба - все это завтра, а сегодня она и только она. Мать его ребенка. Странно и непривычно пока. Хрупкая нежная… Теперь у него их будет двое. Выходит, они - семья, настоящая маленькая семья, рассмеялся. Заплаканные черные глаза недоуменно взглянули на него.
Все хорошо будет, прекращай реветь.
Я не реву, - обиделась девушка. - Мне страшно.
Нашла чего бояться.
Наташа вздохнула и съежилась у него на коленях. Вот всегда так. Когда он ругался, она чувствовала себя ужасно, как нашкодивший ребенок, которого не телесно наказывают, а снисходительно отчитывают, а потом еще и по голове гладят. Обняла теплое родное тело, спрятала нос на груди.
Я тебя люблю.
И я тебя. Радость моя, - сердито поинтересовался Санька. - Ты ела?
Она прижалась сильнее. Ну, вот, опять ругаться будет.
Нет…
***
ноября
Среда
Что-о-о?! Сопляк! Да, я ему…
Это мой сын, между прочим, - уперла кулаки в бока Нина.
Сын? Сын?! А она - моя дочь! - свирепо начал Сергей. - А я…
А ты теперь дедушка.
Вспышку агрессии тут же как рукой сняло. Кажется, пока Нина не назвала его вслух дедушкой, он до конца не понимал смысл произошедшего. Женщина решила окончательно добить разгневанного и разъяренного. Пока клиент готов, так сказать.
И между прочим Наталку в ЗАГС ведут раньше меня.
Нина отвернулась, давясь смехом. Почему так весело? Да, бог знает. Она сама Саньку в восемнадцать родила и помнит каково оно, но у нее из поддержки была лишь мама, а тут теперь всех много, только Сережку угомонить надо, а то больно воинственный, балбес… Оказывается, когда злится, он восхитителен. Надо будет довести чуток попозже в целях личного пользования.
На плечи легли его ладони, притянул к себе, обнял, поцеловал шею за ухом.
А ты хочешь? - тихо спросил мужчина.
А похоже, что не хочу?
Ты никогда не говорила.
А ты спрашивал?
Ответом ей была тишина, нарушаемая тихим дыханием.
Сегодня поздно, значит завтра с утра подаем заявление и чем быстрее, тем лучше!
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |