Эрнесто посмотрел на Рэйлен, затем отложил бумаги в сторону, взял кейс и вышел. Якоб покосился на Амира, получил разрешение и, тяжело поднявшись, тоже покинул кабинет.
— Он выглядит нездоровым. — Миклош не счел нужным представлять Рэйлен. — Ты его плохо кормишь?
Амир помрачнел:
— Магия клана Смерти еще никому не шла на пользу. Якоба хорошо потрепали. К тому же его едва не сожрал Темный Охотник.
Йохан не сдержался и тихонько присвистнул.
— Ммм… — протянул нахттотер. — Твой ученик решил повоевать с колдунами? На мой взгляд, очень опрометчиво. Темный Охотник… Кристоф, я полагаю? Что они не поделили? Парочку трупов из морга?
— Телепата Фелиции.
— Дарэла? Этот-то каким боком?
— Колдун с ним в дружбе.
— И все равно не вижу связи. Что Якобу потребовалось от даханавара?
— Тот убил ученика Эрнесто.
Миклош едва сдержал раздражение. Он не понимал при чем тут Якоб, когда личные мотивы для мести были у другого? Амир, не замечая хмурой физиономии гостя, продолжил:
— В последнее время он точно кость в горле. Уже не один раз перешел нам дорогу.
— Ну так избавься, раз он тебе мешает, — подчеркнуто безразлично посоветовал Миклош.
Если Асиман провернут такое, он будет только рад. Фелиция с телепатом и без телепата — две разные вещи. Отсутствие сканэра ослабит ее клан.
— Не ухватишь. Он уже почти был в наших руках. Ребята Якоба взяли его тепленьким, но тут приперся Кристоф с учениками. Я потерял хороших бойцов.
— Да. С Кристофом мило не побеседуешь! — хохотнул господин Бальза.
Якобу он не завидовал. Попасть в тиски клана Смерти! Приятного мало.
— Что тебе мешает повторить?
— Все тот же колдун. Он держит его под своим покровительством. Да и Фелиция… Теперь до даханавара трудно добраться. Эрнесто рвет и мечет. Его «птенец» погиб ни за что.
— Вот уж не думал, что изнеженный телепат способен на убийство братьев.
— Никто не думал. Если бы не проклятый человеческий мальчишка, мы бы уже раз и навсегда избавили город от мерзавца.
— Ты заговариваешься. То Кристоф, а теперь мальчишка…
— Кристоф помешал Якобу, а затем явился в логово Эрнесто за своим дружком. Там уже все было подготовлено. Никто из братьев до даханавара бы не дотянулся! Даже Старейшины. Но против человека мы ничего не подготовили. Этот щенок, приятель сенсора, вытащил его на собственном загривке!
За то время, что Миклош находился у Асиман, на улице ничего не изменилось. Разве что снег пошел сильнее. Мокрые снежинки искрились в свете фонарей и беззвучно оседали на воротнике и шапке. Хорошо хоть ветер стих.
Господин Бальза одел перчатки.
— Йохан. Иди к машине. Скажи шоферу, чтобы ждал меня на параллельной улице. Возле театра. Езжайте. Я пройдусь дворами. Надо подумать.
— Нахттотер, вам может понадобиться помощь.
— Вряд ли мне будет грозить опасность. Я в состоянии пройти три квартала самостоятельно. Позвони по делу Вьесчи. Узнай, все ли готово.
— Возьмите хотя бы Рэйлен.
— Хорошо, — после недолгого раздумья, согласился нахттотер.
Йохан скрылся в темноте, а Миклош и сопровождавшая его девушка медленно пошли по переулку.
Глава клана Тхорнисх лихорадочно соображал. Кажется, в эту ночь судьба подкинула ему большой подарок. Асиман имеют зуб на телепата. И это очень хорошо. Теперь не надо ломать голову, как лишить Фелицию такого козыря. Все сделают за него. Следует всего лишь направить кипучую энергию пироманов в нужное русло.
Таким образом, что мы имеем? Новую фигуру в этом неожиданном деле. Человека. Подростка, который не испугался прийти с Мастером Смерти в логово Эрнесто и вытащить даханавара из смертельной ловушки. Мальчишка… Мальчишка…
Стоп!
Однажды он уже видел Дарэла вместе с человечком. В том самом ночном клубе, где не удалось закусить аппетитной блондинкой. И тогда телепат мило беседовал с овцой. В ту ночь Миклош решил, что малыш — десерт для чайлда Флоры. Выходит, ошибался. Кажется, даханавара связывает с подростком куда большее, чем прием пищи. Но что? Что может связывать киндрэт и человека? ЧТО?!
Господин Бальза не понимал. Терялся в догадках. Мальчишка спасает жизнь кровососу. Он явно знает, кто они такие. И не боится. И все время рядом. Дарэл общается с ним на равных. Амир говорит, что эта парочка вместе уже месяц. Что-то похожее Миклош припоминал… Телепаты сентиментальны и вполне могут привязаться к любой твари. Даже к такой мерзкой, как человек. Что из этого можно извлечь?
Выгоду.
Если подкаблучник мормоликаи находится под ее защитой, то мальчишка — нет. Сколь дорог щенок даханавару? На что он пойдет, чтобы паренек был жив и здоров? Чем рискнет? Сможет ли совершить ту великую глупость, о которой сейчас думает Миклош?
Вопросы. Сплошные вопросы. И нет ответа.
Похоже, этот подросток — замок на двери, за которой скрывается большая победа. Главное — правильно подобрать ключ. Но уже понятно, что надо действовать через него. Ударить по телепату исподволь. Там, где он совершенно этого не ожидает. Надо. Надо действовать.
Но конечно же не собственными руками. Незачем. Желающих хоть отбавляй. Целый клан Асиман в его распоряжении. Следует позвонить Амиру и подкинуть идею. Только не в лоб. Осторожно. И ни в коем случае нельзя убивать мальчика. Это слишком просто и грубо. Надо поступить изощреннее. Так, чтобы прижать даханавара к стенке. Заставить его совершить глупость. А вдруг получится?
И, кажется, Миклош знал, что надо сделать для того, чтобы был созван внеочередной Совет. Если, конечно, он прав в своих предположениях… Судя по всему, это так. Хотя может быть и ошибкой. В любом случае завтра Амир услышит его соображения на этот счет.
Рэйлен внезапно оказалась впереди него, едва ли не под ногами. Господин Бальза хотел выругать ее, что отвлекает от важных раздумий, но тут заметил причину, послужившую основанием для столь бесцеремонных действий девушки.
К ним медленно приближались двое.
Миклош с удивлением узнал Кристофа Кадаверциана и его молодого ученика.
Те тоже заметили тхорнисхов. Замедлили шаг. Они явно не ожидали увидеть здесь господина Бальзу. Интересно, что забыл в этом районе колдун? Да еще так близко от территории Асиман. Судя по выражению лица, Мастер Смерти явно считает, что их выследили. А Рэйлен вот-вот бросится в драку.
— Доброй ночи, колдун.
— Что ты здесь делаешь, тхорнисх?
— Гуляю. Сегодня славная ночь для прогулок.
Кристоф взглядом показал ученику, чтобы тот держался за ним. Подошел ближе. Рэйлен дернулась и через секунду крепко сжимала в руках короткое древко полупрозрачной пепельной алебарды. Миклош не преминул заметить, что девушка использовала заклятие тления, сплетя его то ли со «структурой расщепления», то ли со «спиралью металлического призрака». Похоже, личная находка-разработка. Что же. Девчонка бесспорно обладает хорошими задатками. Йохан сделал все что мог, но теперь пора браться за нее самому. Всерьез. Она далеко пойдет и принесет пользу клану. Если, конечно, переживет эту встречу.
Кристоф на появление оружия никак не отреагировал. Смотрел он только на Миклоша:
— Убери свою крысу с моей дороги.
Миклош вежливо улыбнулся и обезоруживающе развел руками. Мол, я здесь не при чем. Это ваши дела, сами и разбирайтесь. Даже пальцем не пошевелю.
Господину Бальзе было интересно, привил ли его помощник своей ученице ненависть к Мастеру Смерти? Если да, то это может быть интересно. И забавно.
Кристоф поморщился, будто у него разом заныли все зубы, подошел к телохранительнице. Остановился в шаге от нее. Посмотрел сверху вниз — выжидающе и чуточку насмешливо. На опасное заклятие в ее руках он подчеркнуто не обращал внимания, словно того и не существовало. Рэйдлен пришлось поднять голову, чтобы видеть его глаза.
Миклош мог прочесть, о чем она думает. «Кристоф стоит едва ли не вплотную. Справа. Один удар. В случае успеха от заклятия нет спасения».
— Уйди с дороги, девочка, — наконец произнес колдун.
Господин Бальза решил ускорить события.
— Ату, — произнес он.
Рэйлен тут же бросила свое тело вправо, нанесла сокрушительный удар магической алебардой. Быстрый пепельный росчерк. Отличная атака. Великолепная. Большинство противников лишились бы жизни. Но не Кристоф. Тот, кто всю человеческую жизнь провел в боях, без труда избежал неприятности. Отшагнул в сторону.
Прежде чем Рэйлен замахнулась для повторного удара, колдун атаковал. Он не счел нужным доставать какое-нибудь оружие. Раскрытой ладонью, на которой вспыхнуло ядовито-зеленое пламя, ударил девушку в грудь.
Миклош видел, что в последний момент кадаверциан приостановил руку, превращая Смерть в Боль. Рэйлен вскрикнула и рухнула на землю. По телу волнами прошли судороги. На полных губах запузырилась пена. Затем она обмякла, но сознания не потеряла.
Кристоф острым носком сапога оттолкнул от нее алебарду и обратил взбешенный взгляд зеленых глаз на Миклоша.
— Зачем ты это сделал?!
— Мне было интересно, на что она способна, — спокойно ответил нахттотер.
— Если встанет на моем пути еще раз, я ее убью, — пообещал колдун.
— Как тебе будет угодно, — безразлично пожал плечами глава Золотых Ос.
Он дождался, когда Кристоф с учеником пройдут мимо и скроются в переплетении переулков. Лишь после этого подошел к Рэйлен. Та уже умудрилась встать на колени и плевалась кровью.
— Поднимайся. — Миклош даже не смотрел на нее. — Ты сделала выводы из этой встречи?
— Да, нахттотер, — прохрипела она.
— Интересно послушать, что же ты поняла.
— Я была неловкой.
— Глупости! — фыркнул он. — Это не главное. Запоминай. Не стоит лезть в драку с кадаверцианом, если не обладаешь явным, желательно трехкратным, преимуществом. Это первое. Второе — вступать в конфликт с самим Мастером Смерти бесспорное безумие и самый быстрый способ самоубийства. На это могут решиться только идиоты. Ты против него все равно что вошь супротив слона. Раздавит и не заметит. Быть может, лет через семьсот у тебя появится призрачный шанс обратить на себя его внимание, но не раньше. И не в магическом поединке. Обычно таких, как ты, наглых и глупых, он убивает.
— Тогда откуда вы знали, что он меня не убьет, когда приказали напасть? — Она уже полностью восстановила контроль над своим телом. Стояла ровно, хотя все еще была ужасно бледна.
— А я не знал, — безмятежно отозвался Миклош. — Шансы, что ты не выживешь, были велики. Но, судя по тому, что ты уцелела, у Кристофа хорошее настроение. — Он хихикнул. — Очень познавательно. Во всяком случае, теперь я знаю, как далеко ты можешь зайти.
— При всем моем уважении, нахттотер… теперь и я знаю, как далеко вы можете зайти, — сухо произнесла она.
Он рассмеялся чистым, искренним смехом. Подошел к ней, взял за подбородок. Заглянул в глаза и, с трудом сдерживая смех, произнес:
— Поверь, цыпленок. Ты даже не представляешь, насколько…
ГЛАВА 10
ГРИНХОЛЛ
Искусство — это самая серьезная вещь на земле.
Художник — это самый несерьезный человек
Оскар Уайльд. Несколько афоризмов для сверхобразованных людей
2 ноября 2004 Дарэл Даханавар
Я сидел в кресле в мрачно-великолепной гостиной Кристофа, положив ноги на низкий столик. Колдун терпеть не мог столь вульгарного обращения со своей мебелью. Но замечаний не делал. Лишь один раз, проходя мимо, пинком вернул меня в более приемлемое положение. Я лениво листал журнал «Вокруг света», прислушиваясь к разговору Вива с Лорианом.
Занятное зрелище даже для меня. Любопытный мальчишка привязался к молодому кадаверциану с просьбой продемонстрировать свое боевое оружие.
— Ты же обещал рассказать. Тогда в машине, помнишь?
— Показать будет проще.
Ученик мастера поднялся из кресла, вытянул руку и пробормотал что-то едва слышно. На его раскрытой ладони загорелся зеленый шар. Спустя мгновение он вытянулся, превращаясь в длинный светящийся эллипс, а затем трансформировался в обычную шпагу с красиво закрученной гардой. И только изумрудные вспышки, пробегающие по ее клинку, выдавали кадаверцианскую магию.
Лориан восхищенно присвистнул. Да и я сам, признаться, был удивлен.
— Как ты это делаешь? — Тинейджер потянулся, было, к оружию, но тут же отдернул руку. — Можно посмотреть?
Вивиан протянул ему шпагу рукоятью вперед.
— Ух ты! Тяжелая!
Оказывается, ученик Кристофа уже пришел к изучению сложнейших боевых заклинаний. А вроде не так давно был совершенно беспомощен. Хотя как недавно?! Около двадцати лет прошло…
— Делаешь успехи. — Я наблюдал за тем, как Лориан машет шпагой. С ее лезвия сыпались искры. — Кристоф может тобой гордиться.
Вивиан улыбнулся. Похвала была ему очень приятна.
Странное от него всегда исходило ощущение. Глубокого внутреннего раздвоения. Как будто в нем соединились две личности и постоянно боролись друг с другом. Выражалось это в том, что, с одной стороны, Вив был постоянно собой недоволен, а с другой — желал какого-то необычайного внимания к своей персоне. Но внешне выглядел абсолютно спокойным, невозмутимым, уравновешенным. Вел себя уважительно.
Они продолжили болтать с подростком, а я снова подумал о своей недавней встрече с асиманами. Унизительнейшее воспоминание. Всеми силами я пытался заглушить его, но периодически перед глазами возникала ухмыляющаяся рожа Якова, а все внутри корежило от ощущения его торжества, удовольствия и злорадства. Как же, заставил валяться у своих ног наглого выскочку, даханаварского телепата!
Я не мог даже сопротивляться после того, как он ударил заклинанием высшей асиманской магии. Не смертельным, но изощренно мучительным. А пока я лежал, скрючившись, на земле и чувствовал, как мои внутренности пожирают огненные червяки, вволю напился моей крови. Ублюдок! Паршивый блаутзаутер! Любимое ругательство Миклоша Тхорнисха пришлось как нельзя кстати.
Если бы не Лориан…
Удивительно, почему он не перестал общаться с нами после всего этого? Тащил меня на себе через все подземелье, а я едва не загрыз его… Может быть, Кристоф прав: мне нужно оставить человеческого ребенка в покое?
Колдун появился, как будто в ответ на мои невеселые мысли.
— Дарэл, убери наконец ноги со стола. Вив, возьми у Лориана шпагу — он зарежется. Лориан… — Какое замечание сделать мальчишке, кадаверциан не успел при думать, потому что тот неожиданно заявил:
— Кристоф, расскажи, как тебя сделали вампиром.
Крис нахмурился — он не любил эту тему, и терпеть не мог, когда его называли вампиром. Потом улыбнулся. Похоже, ради тина он готов был вспомнить эту давнюю историю. Жестом велел любопытным слушателям занимать места. Подождал, пока Вивиан, заинтересованный не меньше чем мальчишка, уберет шпагу.
— Клану Смерти в те времена были нужны умелые бойцы. А я зарабатывал себе на жизнь как наемник.
Воин. И очень неплохой воин. Говоря откровенно, единственное, что я умел и любил, — это драться. А в остальном был… хм… глуп, невоспитан и самодоволен. К тому же не дурак выпить. Однажды в таверне, где я гулял с приятелями, ко мне подошел подозрительный тип и сказал в очень непочтительных выражениях, будто некий господин просит передать, что считает меня ничтожеством, оскорбляющим эстетические чувства приличного общества. При этом он указал в сторону высокого человека в черном плаще, а тот послал мне весьма недовольный взгляд. Конечно же я полез в драку. И конечно же господин уделал меня так, что вспоминать не хочется до сих пор. Никогда в жизни меня не унижали до такой степени! Никогда я не встречался с противником сильнее себя. И никогда не был так зол! Единственное, о чем я мог думать, — это о мести.
Лориан рассмеялся:
— И что, ты вызвал его на поединок второй раз?
— Хуже. Я напал на него поздно ночью, когда он, как мне казалось, ничего не подозревал. Вторая схватка закончилась еще печальнее, чем первая. И я понял — либо он продал душу дьяволу, либо сам — дьявол, потому что обладать такой чудовищной силой, ловкостью и пользоваться такими сказочно виртуозными приемами боя обычный человек не мог.
Кристоф усмехнулся, вспоминая себя прежнего — самоуверенного нахала двадцати восьми лет.
— Когда зажила моя рана, я решил пойти и потребовать, чтобы он научил меня своему мастерству. И надо же было явиться в его дом именно в тот момент, когда он находился в компании таких же, как сам, благородных господ и дам. Как я теперь знаю — киндрэт. Посмеялись они надо мной всласть! И над моими манерами, и над одеждой, и над произношением, а главное — над целью визита. Я все стерпел молча, хотя разъярен был страшно.
В конце концов хозяин дома, все это время внимательно за мной наблюдавший, поднялся и пригласил в свой кабинет. Где разговор наш опять свелся к тому, что я настаивал обучить себя искусству боя.
«Меня считают чернокнижником. Ты знаешь, что это такое? Не боишься?»
Ни черта, конечно, я тогда не знал. И ничего знать не хотел. Кроме хвастовства, самоуверенности и непомерной гордости, ничего у меня за душой не было. И ответил соответственно: нет, ничего не боюсь.
«А как же твоя бессмертная душа? Ваша церковь запрещает вам принимать советы и помощь от темных духов и дьявола».
Над этим я задумался. Но ответ нашелся быстро. «Я приберегу ваши знания для доброго дела. Для борьбы с врагами рода человеческого».
«Значит, для борьбы со мной?» — уточнил он, хитро улыбаясь.
Я снова подумал и решил быть благородным: «Вас я не трону, если вы, конечно, сами не вынудите меня…»
Господин захохотал. Он смеялся долго, с удовольствием, потом успокоился, осмотрел меня с ног до головы и сказал:
«Ты мне нравишься. Груб и неотесан, но из тебя выйдет толк. Сегодня у меня гости. Приходи завтра, и я возьму тебя в ученики».
— Приду, — пообещал я. И на следующий день действительно пришел…
Лориан с Вивианом заинтересованно подались вперед, ожидая продолжения, а Кристоф задумчиво смотрел в пустоту. Сожалел он о том, что пришел тогда к главе клана Кадаверциан с наивным желанием научиться драться лучше всех, или считал тот день одним из самых удачных в своей жизни?.. Не знаю.
Крис поднялся, снял со щита, висящего над камином, раскрашенный деревянный кадаверцианский крест грубой работы. За много веков краска на нем выцвела, дерево растрескалось.
— Этот крест он повесил мне на шею после того, как провел ритуал обращения. После того, как я стал одним из них… Я получил то, что хотел. Вольфгер дал мне свою силу, научил простейшим заклинаниям. Сначала мне хватало этого, потом потребовалось больше. Братья с сестрами перестали смеяться надо мной. Многие из них были уже слишком стары, в них не осталось злости и радости жизни, которые кипели во мне. Я понял, что одного умения биться на мечах недостаточно, и бросился изучать высшую магию… Со временем меня начали уважать. Потом бояться. А потом кое-кто пожалел, что подпустили к мэтру.
— Почему? — спросил Лориан.
— Я стал правой рукой главы клана.
— А как ты получил «Темного Охотника»? — тихо спросил Вивиан.
— Заклинание «Темного Охотника» я украл.
— Правда?! — изумился Лориан.
— Да. Было такое. И когда вызвал в первый раз, чуть не умер. Не хватило крови, чтобы накормить его, и сил, чтобы подчинить себе. Если бы не Вольфгер, Охотник сожрал бы меня.
Колдун замолчал, рассматривая деревянный крест.
Глава клана Кадаверциан Вольфгер Владислав исчез около тридцати лет назад. И никто не знал, где он. Кристоф искал учителя, но безуспешно. Даже просил меня почувствовать его. Но я не уловил ни малейшего отголоска, как будто Старейшину проглотил его собственный темный страж. Я ничего не смог сделать для кадаверциан, но, работая с ними, неожиданно понял, что мне нравится общаться. Их мысли, чувства, желания были как будто сглажены. Ровный, спокойный, чуть подрагивающий фон. Полное хладнокровие, доброжелательность, уверенность. Они улыбались, шутили, смеялись, но внутри оставались холодными. Элегантные, невозмутимые, не равнодушные, но как будто отстраненные, несущие в себе вечную тяжесть многовековых смертей. Они сами были смертью.
Я постоянно думал об этом, когда говорил с Доной. Мы встретились на нейтральной территории, в баре, недалеко от дома Кристофа. Она пришла «по поручению ученика мэтра». Фелиция просила меня оказать помощь в розыске Вольфгера Владислава, и я с неподобающим любопытством таращился на одну из некромантов. Тонкая, грациозная, плавная, с яркими синими глазами и пышными светлыми волосами. Мне казалось, ее очаровательная внешность всего лишь маска, а под ней скрыто настоящее лицо — уродливый лик смерти. В конце концов она почувствовала мое нездоровое любопытство.
Замолчала, машинально поправила волосы, одернула свитер, мельком взглянула в сторону зеркала, висящего на стене. В общем, вела себя как обычная женщина, подозревающая, что пристальное внимание к ней вызвано непорядком в ее одежде, прическе или макияже.
Потом нахмурилась:
— Дарэл, вы смотрите на меня так, словно увидели Анпу.
— Кого, простите?
Она улыбнулась, положила ногу на ногу, откинулась на спинку кресла.
— Так в Средние века называли призрака смерти, который ходил в саване, надвинутом на лицо капюшоне, с острой косой. Сейчас так принято изображать смерть.
Люди безумно боялись его. Но на самом деле это был всего лишь последний умерший в году. В его обязанности входило следить, чтобы все мертвые благополучно при были к месту своего успокоения. И ровно через двенадцать месяцев он передавал свои полномочия Анпу, при ходящему ему на смену. Другому покойнику.
Приоткрыв рот от изумления, я смотрел на загадочную девушку и не мог понять, шутит она или говорит серьезно. Как ни странно, я вообще с трудом чувствовал ее.
Она снова прикоснулась к волнистым волосам, поправила сережку с крупным бриллиантом и произнесла задумчиво:
— В фольклоре кадаверциан хранится много легенд, подобной этой, и мы сами не знаем, сколько в них правды, а сколько вымысла.
— Интересно, — пробормотал я, рассматривая ее белые пальцы, унизанные бриллиантовыми кольцами (всего их было десять, по одному на каждом пальце).
Тонкие украшения сверкали, и блеск камней колол мне глаза.
— Вы думаете? — поинтересовалась Дона холодно, за метила мой взгляд и убрала руки со стола. — А по-моему, это всего лишь человеческие выдумки. Но мы отклонились от темы. Кристоф Фредерик Альбьер хочет встретиться с вами сегодня не позднее двенадцати. Свою просьбу он изложит лично, я здесь лишь для того, чтобы обозначить размер гонорара.
На шее девушки висела длинная цепочка, переливающаяся гранями алмазной крошки, в волосах тоже что-то поблескивало.
— Дона, — перебил я ее, не дослушав, — прежде чем мы обсудим подробности, касающиеся моего вознаграждения, окажите услугу — снимите какое-нибудь из ваших колец.
Она удивилась, распахнула васильковые глаза, но тут же вернула на лицо прежнюю невозмутимость. Крепко стиснула руки, как будто я собирался силой лишить ее одного из украшений.
— Зачем?
— Вы увешаны бриллиантами. И все они огранены довольно оригинальным способом — только сверху.
Низ — тот, что в оправе, остался необработанным. Не буду читать лекцию по магическим свойствам минералов, но такие бриллианты создают плотный щит, который скрывает ваши чувства. Я понимаю, что вы защищаетесь от меня, но мне будет проще работать, если ваши эмоции окажутся доступны. Я могу разрушить вашу защиту — для этого понадобится некоторое время, но, боюсь, ваши украшения пострадают.
Она тихо рассмеялась, сняла кольцо с указательного пальца и бросила его мне. Перстень покатился по столу, разбрасывая искры, и кто-то из посетителей, проходящих мимо, жадно взглянул на него. Я взял золотую безделушку. Так и есть, половина камня — грубая, мутная, другая — великолепно отшлифована. Идеальное сочетание. Необработанный камень — воплощение хаоса, ограненный — гармония, порядок. Их соединение создает владельцу защиту от постороннего ментального вмешательства.
Эмоции Доны потекли ко мне тонкой струйкой. Она волновалась, переживала, скучала по мэтру, боялась, что он уже мертв, упрекала себя, Кристофа, надеялась и знала, что надеяться бесполезно. Нет, вряд ли она действительно вспомнит, почувствует что-то реально полезное.
Но вдруг?..
— Занятная вещица. — Я положил кольцо на ладонь и протянул ей.
— Работа вьесчи. — Девушка взяла украшение, но надевать не стала. — Древних вьесчи. Современные забыли очень многое из того, что знали. Они всегда были лишены общепринятой магии, поэтому использовали силу минералов, растений, животных. Раньше. Вы бы удивились, Дарэл если бы знали, насколько мы все изменились… А у вас откуда сведения о волшебстве алмазов?
— Специализация обязывает. Пытаюсь узнать обо всем, что связано с моей работой.
Она кивнула, сжала кольцо в кулаке:
— Если Вольфгер действительно погиб, из нашего мира уйдет еще немного знаний, памяти… магии. Он учил нас тому, что ведал, но передать все, до капли, невозможно.
— Я постараюсь его найти, Дона.
— Постарайтесь. И клан Кадаверциан не останется в долгу.
Девушка стремительно поднялась и, обдав меня потоком болезненной тоски, вышла из бара. На пороге к ней попытался пристать агрессивно-пьяный верзила, но она мимоходом, движением плеча, сбросила с себя его руку и одним взглядом вызвала у несчастного приступ неудержимой рвоты. Парень позеленел, схватился за стену, потом согнулся пополам и потерял интерес к окружающему миру минут на десять. Кадаверциан виртуозно умеют управлять человеческим телом на уровне физиологии.
А ведь она любит Вольфгера. Не как мужчину и любовника — как отца и учителя и, что странно, как часть своего прошлого, которое невыносимо потерять.
Кристоф Фредерик Альбьер встретил меня в великолепном холле не менее великолепного особняка. Этот не считал нужным прятать свои чувства. Он кипел и бурлил. Я и не догадывался, что старые, мудрые, отягощенные веками жизни киндрэт способны на такие сильные, яркие, обжигающие эмоции. Впрочем, как выяснилось потом, это был необычный кадаверциан. Ему бы точно не помешала парочка колец с наполовину обработанными бриллиантами.
Едва успев поздороваться, он принялся рассказывать подробности исчезновения мэтра:
— Вольфгер ушел из дома двенадцатого сентября, как только стемнело. Значит, три дня назад.
— Сказал, у него маленькое дело часа на полтора. Отказался от сопровождения. Если бы я знал!..
В течение следующих четырех недель мы с Кристофом обшаривали город. Каждую ночь. Людные улицы, подворотни, подозрительные забегаловки, трущобы. Но я так и не почувствовал. Обещал ученику Вольфгера, что если когда-нибудь случайно вдруг услышу мэтра, то обязательно сообщу. Но до сих пор так и не услышал.
Зато спустя месяц бесполезных поисков понял, насколько интересно общаться с Мастером Смерти. И он тоже оценил нашу дружбу…
От воспоминаний меня отвлек голос, прозвучавший в голове:
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |