Ханрахан рванулся вперед и попытался схватить папку. Однако Денни успел подскочить к столу и накрыл ее изящной ладонью.
– Нет, Брендан, – твердо сказал он, – это решение окончательное и бесповоротное.
– Боже мой, Майкл, – взмолился Ханрахан, – что ты делаешь? Ведь без этих бумаг ты не сможешь выторговать у них свободу.
– Мне все равно, – тихо ответил Денни. – Я не хочу, чтобы на моей совести были еще какие-нибудь жертвы. Пусть забирают.
Ханрахан выругался сквозь зубы и неохотно вернулся на стул.
– В таком случае мне здесь больше нечего делать. Вы можете говорить сколько угодно, но только без меня.
Коста посмотрел Денни прямо в глаза:
– Вы знакомы с Сарой Фарнезе?
– С кем? – и глазом не моргнув переспросил Денни.
– С преподавателем университета, о которой много писали в газетах. Именно она заварила всю эту кашу.
– Ах да... – протянул Денни, притворившись, будто что-то припоминает. – Я действительно где-то читал про нее. – Он пожал плечами.
– Что это значит? – не понял Ник. – Да или нет?
– А вы очень упрямый молодой человек, – сухо заметил Денни, покосившись на гостя.
– Нет, мне просто любопытно. Денни недоверчиво хмыкнул:
– Знаете, даже менее любопытным людям, чем вы, известно, что в свое время я был очень неравнодушен к женщинам.
– Я задал вам весьма специфический вопрос, – уточнил Коста.
– У вас с собой нет, случайно, ее снимка? – поинтересовался Денни. – Я плохо помню фотографии в газетах.
– Нет. Но я могу повторить ее имя – Сара Фарнезе.
– Ох уж эти имена! – Денни иронично улыбнулся Ханрахану. – Брендан, он думает, что имена – это самое главное в нашей жизни. Господи, кого же сейчас принимают на работу в полицию? Я еще могу понять интерес к живописи, но эта наивность...
Ханрахан, глядя на голубую папку, промолчал.
– Позвольте мне быть с вами предельно откровенным, сын мой, – назидательным тоном произнес Денни. – Если человек моего возраста и положения вдруг начинает испытывать тягу к женской ласке, то он просто получает ее на какое-то время. Я не могу позволить себе долгих ухаживаний и продолжительных амурных связей. Они слишком обременительны и чреваты самыми разнообразными недоразумениями с далеко идущими негативными последствиями. Поэтому если у меня появляется соответствующее настроение, я просто посылаю верного человека, который звонит по определенному телефону. Надеюсь, это понятно?
– И как часто посещают вас подобные настроения в последнее время?
Денни укоризненно покачал головой:
– А вот это уже вас не должно интересовать. Мы об этом не договаривались.
– Значит, вы хотите сказать, что если и встречались с ней, то только потому, что она была девочкой по вызову?
– Это вы сказали, а не я. Если встречался. И давайте прекратим говорить об этом.
– Ладно. – Коста встал. – Если не возражаете, я откланяюсь. У меня много дел.
Он направился в небольшую ванную, включил оба крана и внимательно оглядел полку под зеркалом. Фальконе сказал, что здесь можно найти расческу или зубную щетку, но предупредил, что надо быть предельно осторожным. Не найдя ничего подобного на полке, Коста стал быстро осматривать мусорную корзину под раковиной. На самом дне он нашел то, что искал, – скомканную бумажную салфетку с крошечными пятнами крови, оставшимися, наверное, после бритья. Он быстро сунул салфетку в пакетик и спрятал в карман.
Когда он вернулся в гостиную, мужчины сидели молча, повернувшись в разные стороны. Коста взял папку со стола и махнул ею Денни.
– Спасибо, я передам начальству все, о чем мы здесь говорили.
Денни кивнул и проводил Ника взглядом до двери.
Когда шаги детектива затихли на каменной лестнице, Денни повернулся к ирландцу:
– Ну, что скажешь?
– Превосходная работа, Майкл, – довольно ухмыльнулся тот. – У меня бы так хорошо не получилось. Не волнуйся, я вытащу тебя отсюда в целости и сохранности. Обещаю.
К семи часам вечера в понедельник делом Джино Фоссе уже занималось подавляющее большинство сотрудников римской полиции. При этом более тридцати сыщикоз вели неустанное наружное наблюдение за теми людьми, которых Сара Фарнезе назвала в качестве бывших любовников, включая, разумеется, и кардинала Денни. У них были взяты пробы на ДНК, и все с нетерпением ожидали результатов исследований, которые должны были поступить из судебно-медицинской лаборатории, расположенной на берегу реки. А для тщательного изучения персонального досье Джино Фоссе, доставленного Ником из Ватикана, была образована специальная группа в составе четырех наиболее опытных аналитиков.
Однако работа над досье поначалу не дала результатов. Фоссе родился в бедной крестьянской семье и вырос на Сицилии. В шесть лет поступил в местную церковную школу и с тех пор очень редко видел родителей. В школьных журналах отмечались его незаурядные способности к учебе, настойчивость в достижении поставленных целей и необыкновенно агрессивный характер, что неоднократно приводило к ожесточенным конфликтам с соучениками.
Фальконе обратил внимание экспертов на следующий факт: однажды девятилетнего Джино Фоссе обнаружили в небольшом лесу, что неподалеку от спортивной площадки, за очень неблаговидным занятием – он истязал котенка. Инспектор попросил навести справки у одного из учителей Фоссе, который неплохо знал мальчика. Результат был ошеломляющий: Джино содрал шкуру с живого котенка, а потом прибил его гвоздями к дереву. А год спустя произошел не менее возмутительный случай. Какой-то негодяй привязал собаку к столбу, облил бензином и поджег. Правда, Джино начисто отверг все обвинения, но ему никто не поверил. Что же касается его интереса к учебе, то учитель рассказал о странной особенности: мальчик проявлял живой интерес только к жизни и смерти ранних христианских мучеников. Причем их мученическая смерть волновала его гораздо сильнее, нежели праведная жизнь.
С годами у мальчика начали проявляться и другие опасные наклонности. Так, например, в возрасте тринадцати лет он был задержан за грубое сексуальное домогательство. Два года спустя он снова был уличен в подобном преступлении, но по непонятным причинам до суда дело не дошло.
Через пять лет Джино закончил школу и поступил в духовную семинарию. Затем он служил младшим помощником священнослужителя в Палермо, Неаполе, Турине и наконец прибыл в Рим, где пять лет назад стал штатным сотрудником административного аппарата Ватикана. Фальконе сразу же приказал связаться по телефону с полицейскими в тех городах, где довелось жить Джино Фоссе, и попросить справиться о нем у местных священников.
Вскоре поступили первые сообщения, они дополнили характеристику Фоссе. Как и ожидалось, Джино являлся постоянной головной болью для всех, с кем работал. Причина, по которой с ним расставались, была одна – возмутительное поведение. В Неаполе, к примеру, его обвинили в том, что он осквернил здание церковного прихода, затащив к себе проститутку. А в Турине у кого-то пропала крупная сумма денег, и во время следственных действий Фоссе набросился с кулаками на старшего следователя, который занимался этим делом. Многие бывшие сослуживцы Фоссе говорили о нем как о садисте и сексуальном маньяке, но при проверке указанные факты не подтверждались. А самое главное заключалось в том, что никто и никогда не пытался привлечь его к ответственности или хотя бы уволить за чудовищные проступки: его просто переводили на новое место службы. Фоссе упрямо двигался к Риму и в конце концов приобщился к духовной бюрократии. В Ватикане он до последнего времени оказывал самые разнообразные услуги кардиналу Денни: распечатывал документы, отвечал на телефонные звонки, осуществлял связь с мирянами, исполнял роль шофера и прочее.
– Итак, чем можно объяснить столь удачное восхождение по карьерной лестнице человека, который явно того не заслуживал? – обратился к Нику Фальконе.
– Не знаю, – откровенно признался детектив. – Может быть, они просто пытались прикрывать своих людей.
– Чушь собачья. Слушайте...
Инспектор зачитал доклад отдела по борьбе с мафией шестилетней давности. В докладе сообщалось, что юный семинарист по имени Джино Фоссе, выходец из бедной крестьянской семьи, в течение трех месяцев проживал в доме главы мафиозного семейства в Палермо.
Фальконе постучал пальцами по бумаге:
– Обратите внимание: этот парень с детских лет знаком с мафией.
– Вы хотите сказать, что это мафиози проталкивали его в церковные структуры и вытаскивали из всех неприятных историй? – догадался Ник.
– Ты что, парень, с луны свалился? – возмутился Фальконе. – Первый день в полиции? Эти люди могут в любой момент снять трубку, позвонить в Квиринальский дворец и попросить к телефону чуть ли не самого папу римского. Об этом и говорить не стоит. Весь вопрос в том, зачем они это делали? Почему они всегда приходили ему на помощь, спасали от тюрьмы и всячески способствовали продвижению по службе? Они что, действительно надеялись, что из него выйдет большой человек?
Ник Коста развел руками. В подобном предположении действительно не было никакого смысла. Джино Фоссе со всех сторон производил впечатление отъявленного негодяя.
Фальконе с раздражением швырнул голубую папку на стол:
– Как может Ханрахан надеяться, что я буду вести переговоры о судебной неприкосновенности кардинала в обмен на это вшивое досье?!
Ник Коста думал о Денни с того самого момента, как покинул его квартиру. Этот человек произвел на него удручающее впечатление. Денни прекрасно осознавал, что потерпел поражение. Даже когда он говорил о родном Бостоне, в голосе не было слышно уверенности в том, что там все будет прекрасно. Его рассуждения смахивали на совершенно беспочвенную мечту. "Просто эта мечта помогает кардиналу держаться на плаву", – решил Ник.
– Возможно, досье – единственное, что они могут нам предложить сейчас, – задумчиво сказал он. – Утопающий хватается за соломинку.
– А вот я очень сильно сомневаюсь в этом, – возразил Фальконе. – Людям из Ватикана нельзя верить на слово. И в особенности Ханрахану.
– Значит, надо сказать им, что никакой сделки не будет, – заключил Ник.
– Нет, пусть попотеют до завтра, а потом посмотрим, что делать.
А завтра, чуть было не сказал Коста, может появиться еще один труп, и Майкл Денни будет просто визжать от желания как можно скорее вырваться на свободу. Ник закрыл глаза и попытался собраться с мыслями. Но страшная усталость не позволила ему это сделать. Ужасно хотелось спать. Вдруг он почувствовал на плече руку Фальконе.
– Эй, парень, у нас сегодня был трудный день. В особенности для вас. Идите домой, Ник, отдохните, выспитесь, поговорите с этой женщиной, обдумайте сложившуюся ситуацию, а завтра утром сразу ко мне со всеми своими соображениями на сей счет.
– Вы серьезно? – удивился Ник. Дружеский жест инспектора застал его врасплох. Конечно, он чертовски устал, но мечтать об отдыхе?.. Да и как можно отдыхать, когда здесь столько дел и все срочные?
Фальконе окинул его взглядом с головы до ног и удрученно покачал головой.
– Думаю, что сейчас от вас все равно никакой пользы не будет, а мне очень не хочется доводить вас до нервного истощения. Нет, на сегодня достаточно. Не хочу брать на себя вину за ваше здоровье. Кстати сказать, вы сами виноваты в том, что вчера этот мерзавец Фоссе чуть было не убил вас. Имейте в виду: никакой самодеятельности я больше не допущу. А ваш напарник просто сходит с ума после покушения. Что же до меня... – Фальконе дружелюбно похлопал Ника по здоровому плечу. – Ладно, ступайте домой. Вы заслужили этот отдых.
Он подошел к двери и выглянул в соседнюю комнату. Там сидел Лука Росси и напряженно тыкал указательным пальцем в клавиши компьютера.
– Росси хочет уволиться, – сообщил Ник и тут же прикусил язык: ведь об этом должен был сообщить сам Лука.
Фальконе воспринял сообщение спокойно.
– Я знаю, он уже сказал мне об этом. Люди всегда говорят подобные вещи, когда сталкиваются с трудным делом. Не принимайте это близко к сердцу. К вам это никакого отношения не имеет.
– А мне кажется, что имеет, – возразил Ник. – Я почему-то стал раздражать его в последнее время.
– Все дело в возрасте, – со знанием дела пояснил Фальконе. – Вы становитесь старше, набираетесь опыта, вполне естественно стремитесь занять более высокую должность, а он чувствует, что не может составить вам достойную конкуренцию. Вся его жизнь напоминает кучу дерьма. У него просто нет будущего, вот он и ищет, на кого бы свалить свои несчастья.
Ник в упор посмотрел на инспектора:
– Вы несправедливы по отношению к нему. Лука – хороший полицейский и к тому же предельно честный, что встречается сейчас крайне редко. Он готов отдать все силы ради успешной работы нашего полицейского участка.
– Да, возможно, но сил у него осталось не так уж много. Еще одно неудачное дело, и мне волей-неволей придется избавиться от него. После этого дела пусть подыскивает себе другое занятие. Пусть клеит где-нибудь конверты или оформит пенсию и тихо спивается в своем Римини. Кого это вообще волнует?
– Меня.
На лице Фальконе появилась ехидная ухмылка.
– Значит, вы идиот, – сказал он, укоризненно покачав головой. – Думаю, что в течение ближайшего времени вам надо окончательно решить, на чьей вы стороне. Либо вы присоединитесь к победителю, либо окажетесь на стороне проигравшего неудачника.
– Интересно, что вы скажете, синьор, когда к нам заявится какой-нибудь молодой и прыткий тип и заявит, что вы неудачник и должны уступить ему место?
– Этого не произойдет, – уверенно сказал Фальконе. – Я уйду сам, когда почувствую, что не могу больше эффективно исполнять свои обязанности. Ты посмотри на Росси. Он всего лишь на четыре года старше меня, а выглядит как глубокий немощный старик. Никто не верит, что между нами столь незначительная разница в годах. Он превратился в полное ничтожество и вряд ли может быть полезным для нашего дела. У него совершенно нет силы воли, а без этого любой мужчина неизбежно превращается в тряпку. Стало быть, у него только один выход – не доводить дело до конфликта, а просто тихо уйти, уступив место другим, более молодым и энергичным. Но твоему другу, по-моему, совершенно наплевать на это.
Коста быстро вышел из комнаты, не желая больше выслушивать дурацкие сентенции шефа. Проходя мимо согнувшегося в три погибели напарника, он по-дружески похлопал его по широкому плечу:
– Спокойной ночи, дядя Лука.
Тот удивленно вскинул на него глаза:
– Что случилось, малыш?
– Я чертовски устал и хочу как следует отоспаться.
Росси хихикнул, звук отдаленно напомнил ворчание моржа. Коста тоже улыбнулся. Ему было приятно видеть, что у этого огромного и доброго человека есть еще силы смеяться. Внезапно лицо Росси стало серьезным, а в глазах промелькнула тревога.
– Ник, – тихо сказал он, – не позволяй ей сожрать тебя. Во всяком случае, сейчас.
Ник Коста снова улыбнулся, кивнул на прощание и, быстро спустившись по лестнице, вышел на свежий воздух. Вечер выдался безветренный и чрезвычайно удушливый. Улица почти опустела, и только возле небольшого кафе, куда захаживали обычно только полицейские, сидел знакомый Нику бродяга. Он расположился прямо на асфальте, опустив голову на колени. Когда Ник проходил мимо, бродяга поднял заросшее бородой грязное лицо, глаза были осоловевшими от постоянного употребления алкоголя.
Ник остановился на мгновение и полез в карман за мелочью.
– Почему ты все время даешь мне деньги? – проворчал бродяга, с трудом выговаривая слова. – Какого черта тебе нужно?
– А тебе какая разница? – откликнулся Ник. – Мои деньги ничем не отличаются от денег других людей.
Он вдруг подумал: "А сколько этому бедолаге лет? Может, тридцать, а может, и в два раза больше. Похоже, он уже никогда не выберется из помойки. И деньги его не спасут, все равно немедленно пропьет".
– Конечно, для тебя это не деньги, – проворчал нищий. – Другие – те меня просто не замечают, и мне это нравится. А ты все время останавливаешься и суешь всякую мелочь. И мне приходится разговаривать с тобой, а это уже работа. Я должен демонстрировать глубокую благодарность и покорно принимать твои подачки. Знаешь, что я всегда думаю при этом?
Ник устало посмотрел на бомжа, от которого разило потом и прочими производными человеческой деятельности, и поморщился от головной боли.
– Ну и что же?
– Что ты делаешь это исключительно ради себя самого. Я здесь ни при чем. Ты просто-напросто успокаиваешь свою совесть, избавляешься от ее угрызений.
Ник пристально посмотрел на жалкого бездомного бродягу и протянул ему банкноту достоинством в сто евро: в десять раз больше, чем он обычно подавал.
– Ну что, хочешь получить эти деньги?
Бродяга вытаращил от удивления глаза и протянул руку.
– Пошел ты в задницу! – с нескрываемой злостью прошипел Ник, сунул купюру в карман и быстро зашагал к автомобильной стоянке, не обращая внимания на посыпавшиеся вслед проклятия.
Первый раз в жизни он совершил такой поступок и нисколько не сожалел о нем, вспомнив слова Фальконе. Да, в чем-то этот мудрый человек прав.
Минут через тридцать после того, как Ник Коста покинул здание полицейского участка, Фальконе поднял голову и увидел Артуро Валену, который решительно направлялся к нему через опустевшую комнату. Инспектор познакомился с ним на церемонии вручения полицейских премий ведущим обозревателям и аналитикам общенационального канала. Тогда Артуро Валена получил весьма солидное вознаграждение за высокий профессионализм и честное освещение работы городской полиции.
Артуро Валена являлся знаковой фигурой на итальянском телевидении, он интервьюировал знаменитых политических деятелей, легендарных звезд театра и кино, а также самых удачливых представителей шоу-бизнеса. У него были крупное красивое лицо и низкий громоподобный голос; говорил он обычно так, словно спрашивал собеседника: "Правда? Вы серьезно?"
Официально Артуро было сорок девять лет, но хорошо знающие его люди поговаривали, что это очередной миф из числа тех, что окружали его всю жизнь. Валена родился по меньшей мере пятьдесят пять лет назад в бедной неаполитанской семье. Начал зарабатывать на жизнь с раннего возраста и невероятным трудом пробился на должность мелкого чиновника в государственном департаменте. Много лет он занимался налаживанием связей с общественностью, а потом неожиданно получил возможность попробовать свои силы в области телевещания. Фальконе вдруг подумал, что Артуро Валена проделал, в сущности, тот же путь из "грязи в князи", что и Джино Фоссе: оба достигли заметного успеха в жизни, похоже, не без помощи весьма влиятельных друзей.
Став ведущим телекомментатором на одном из самых известных частных телеканалов, Артуро Валена набросился с беспощадной критикой на проводимую правительством политику, неутомимо намекая на то, что тар; называемая борьба с преступностью на самом деле бьет по правам человека. Вскоре он и сам занялся политикой: начал часами заседать на самых разнообразных конференциях и принимать активное участие в деятельности всеразличных комитетов и комиссий. При этом он не скрывал, что придерживается консервативных взглядов. Таким образом, некогда бедный парень из рабочего предместья Неаполя превратился в видную политическую фигуру и даже женился на какой-то графике, чем окончательно закрепил свое высокое положение в обществе. Его жена, которую вряд ли можно было назвать красавицей, только что не купалась в деньгах и предпочитала коротать время не в шумной удушливо-жаркой столице, а в родовом поместье в Перудже, предоставляя супругу полную свободу действий.
Работа на телевидении принесла Артуро фантастическую популярность в стране. Телекамера эффектно подчеркивала точеные черты лица и стройную фигуру и умело скрывала быстро растущий живот. Валена тщательно готовился ко всем интервью, поэтому демонстрировал на экране компетентность, юмор и изящество стиля, что делало его похожим скорее на преуспевающего актера, чем на тележурналиста. И он изо всех сил старался утаить от общественности свою истинную сущность и преподнести себя в лучшем виде.
Фальконе обнаружил этот удивительный факт еще на церемонии вручения полицейских премий. Артуро допустил непростительную ошибку, оставшись после официальной части на банкет и отвечая без подготовки на вопросы приглашенных. Тут-то и обнаружилась его полная несостоятельность. Все вдруг увидели вместо Цицерона и Аполлона в одном лице быстро полнеющего человека, довольно скучного, косноязычного и напрочь лишенного какого бы то ни было обаяния. Все вдруг поняли, что за маской блестящего тележурналиста скрывается пошлая натура самого примитивного обывателя, который не в состоянии отказаться от простых радостей жизни. К тому времени поползли слухи, что Артуро Валена почти все свое свободное время проводит в самых шикарных ресторанах Рима и предается необузданному чревоугодию.
И вот наступило время платить по счетам. Он располнел настолько, что это стало предметом обсуждения фактически во всех средствах массовой информации, а несколько месяцев назад какой-то остроумный журналист дал ему обидное прозвище Балена, что означает Кашалот. В газетах и журналах замелькали снимки, на которых звезда телеэкрана сидит за ресторанным столиком и жадно поглощает фуа-гра и другие жирные блюда. Артуро на этих фотографиях выглядел настоящим боровом. Кроме того, его часто снимали в компании с неопознанной блондинкой. Парочка любила развлекаться в дорогом плавательном бассейне на острове Капри. Жирные телеса Артуро занимали почти весь бассейн.
Компрометирующие снимки вызвали весьма негативные комментарии. В ответ на это Валена принялся жаловаться на вездесущих папарацци, обращаться за помощью к полиции и постоянно ныть по поводу царящей в мире жестокой несправедливости. Дело дошло даже до судебного преследования редакторов какого-то журнала, но результат оказался плачевным для Артуро. Все папарацци Рима поставили его в список своих жертв под номером один и не упускали случая, чтобы показать в неприглядном виде. Они преследовали его повсюду, не гнушались подсматривать за ним и в его собственной квартире, где он позволял себе многие вольности. Вскоре Артуро Валена превратился в самую одиозную фигуру итальянского шоу-бизнеса. Рейтинг его популярности катастрофически падал, а в городе говорили, что вскоре ему придется отвечать в суде на весьма неприятные вопросы о финансовых злоупотреблениях и нецелевом расходовании государственных средств, часть которых, похоже, была потрачена на подкуп крупных государственных чиновников. Кроме того, Артуро обвиняли в том, что он принимает щедрые подношения от политиков и государственных деятелей, заинтересованных в благоприятном освещении их деятельности. Таким образом, некогда популярный телеведущий балансировал на краю пропасти, рискуя в любую минуту рухнуть на грязное дно.
Фальконе выдвинул ящик стола и достал пачку фотографий, обнаруженных в комнате Джино Фоссе. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы убедиться в поразительном сходстве жирного человека на снимках с крупной фигурой, быстро приближавшейся к его столу.
Артуро Валена плюхнулся на стул и вытер со лба пот. Он выглядел напуганным, некогда карие глаза блуждали, как две капли мутной воды.
– Мне нужна защита, – решительно заявил он, с трудом переводя дыхание. – Вы слышите меня? Я только что вернулся из Женевы, где проводил телевизионное шоу. Так вот, в самолете я вычитал в какой-то газете о том, что этот подонок сделал с бедняжкой Ваккарини. А я буду следующий, вы понимаете? Теперь он начнет охотиться за мной!
Фальконе налил ему из графина стакан воды и ухмыльнулся:
– Давайте все по порядку.
– К черту ваш порядок! – выпалил Валена и снова вытер покрасневшее от волнения лицо. – Через сорок пять минут я должен быть в бразильском посольстве на открытии очень важной выставки. Я не могу пропустить это мероприятие, но мне нужна охрана, вам понятно? Или мне позвонить вашему начальству, чтобы вы получили четкий и недвусмысленный приказ?
Продолжая ухмыляться, Фальконе молча пододвинул ему телефонный аппарат.
Артуро тупо уставился на инспектора:
– Что вы хотите этим сказать?
– Звоните кому угодно, – равнодушно заметил Фальконе. – Они все равно обратятся ко мне за советом. Если вы еще не в курсе, синьор Валена, знайте: этим делом сейчас занимаются наши лучшие сыщики. Большинство из них рыщут по всему городу и ищут тех людей, которые имеют хоть малейшее отношение к этому убийству. Полагаю, вам предстоит доказать свое алиби.
– Идиот! – рявкнул Артуро и вытер рукавом совершенно взмокшее лицо.
Неприятный запах пота и панического страха стал быстро наполнять небольшой кабинет шефа полицейского участка. Схватив дрожащей рукой телефонную трубку, Валена принялся лихорадочно набирать номер за номером, получая, очевидно, один и тот же ответ: занято. Фальконе прекрасно понимал, почему все его начальники вдруг стали недоступны для человека, которого совсем недавно считали другом и покровителем.
А вот Артуро Валена, судя по его растерянной физиономии, пока не осознал, что отныне его будущее связано только с позором и крахом всех надежд. Он продолжал терзать телефон, отчаянно матерясь после каждого пустого звонка. На пятый раз он решился позвонить министру, но и там его постигла неудача. Он еще раз выругался, швырнул трубку на аппарат и опустил голову на руки. Фальконе показалось, что он сейчас расплачется, но все обошлось. Валена был настолько измотан, что на истерику у него просто не хватило сил.
– Синьор Валена, – подчеркнуто спокойным тоном сказал Фальконе, – сдается мне, что у вас единственный выход – чистосердечное признание. Я не могу обещать, что это спасет вас от неизбежного наказания, но гарантирую, что намного облегчит ваше положение. Меня интересует только один вопрос – почему произошла трагедия?
Толстое, покрытое крупными каплями пота лицо Валены перекосилось от злобы и отчаяния.
– Что вы хотите от меня узнать?
– Для начала расскажите о женщине по фамилии Фар-незе. Вы имели с ней близкие отношения?
– Нет, – буркнул Валена. – Это не были близкие отношения. Я просто трахал ее, вот и все. И должен сразу сказать, что делал это без особого удовольствия. Знаете, профессиональная проститутка по крайней мере пытается доставить клиенту удовольствие, а эта сучка!.. Я вообще не понимаю, почему она решила заняться делом, в котором ни черта не смыслит.
Фальконе подбадривающе кивнул.
– Каким образом вы наняли ее? Через агентство?
– Вы что, серьезно? – возмутился Валена. – Почему я должен выслушивать от вас эти оскорбительные намеки? Вы разве не знаете, с кем разговариваете? Я Артуро Валена! Я никогда в жизни не нанимал никаких проституток. У меня нет в этом необходимости.
– Синьор Валена, – остановил его Фальконе взмахом руки, – пока я не услышал от вас ничего такого, что помогло бы мне понять суть дела. Почему бы вам не отправиться домой? Похоже, вам нужно хорошенько отдохнуть и собраться с мыслями. Насколько я знаю, у вас прекрасный дом, куча денег и все такое прочее. Бы вполне можете нанять частных телохранителей и чувствовать себя в полной безопасности.
Мясистое лицо Валены пошло белыми пятнами.
– Телохранителей? Вы думаете, частные телохранители справятся с этим безумцем?
– В таком случае предлагаю вам быть более откровенным. Как вы познакомились с ней? Где встречались? Что произошло потом?
Валена закрыл глаза и тяжело вздохнул:
– Она была для меня подарком, своеобразным вознаграждением за оказанные услуги, призом, если хотите.
– Кто вас отблагодарил подобным образом? За что?
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |