Подвиг ефрейтора Рякина

Подвиг ефрейтора Рякина

рассказ

Ефрейтор Рякин прекрасно знал поговорку гласящую, что лучше иметь дочь проститутку, чем сына ефрейтора, и отчасти был с этим согласен.

Рякин служил в Военно-воздушных войсках. В его части звание ефрейтора получали, в основном, доносчики или, проще сказать, стукачи. Одним словом, люди нехорошие. Довольно часто, демобилизуясь, простые рядовые солдаты собирались вместе и били ефрейторов, тем самым устраивая самосуд над «отличными солдатами». При том, били довольно долго и больно, не жалея сил.

Рякин же был исключением из правила. Он никогда не стучал, никого не сдавал, а, наоборот, часто проявлял инициативу, чтобы собраться всем взводом и, например, выпить водки после отбоя. Когда наступило время для очередного присвоения воинских званий, в связи с тем, что у Рякина не доставало срока службы для младшего сержанта, ему влепили по одной лычке на погоны. Так и стал Рякин ефрейтором, а многие из его сослуживцев после этого стали относиться к нему с презрением и нередко, сидя в солдатской столовой, перешептывались, коса, поглядывая в его сторону.

За два месяца до демобилизации Рякина из войск российской армии, командир батальона связи, где служил наш ефрейтор, поставил задачу о перебазировании военной техники в Мурманск. В расположении батальона находилось порядком девяноста шести единиц различных машин, кунгов с аппаратурой и прочего имущества, которое в течение всего дня транспортировали из части на Курский вокзал. На вокзале, всей ротой, эту технику загоняли на платформы, крепили, после чего поездом отправляли в назначенное место. Работали все без исключения, как молодые, так и старослужащие.

Однажды, готовясь к отбою к Рякину подошел дежурный по роте и сказал, что того после поверки вызывает к себе старший лейтенант Баранов.

Баранов был человеком маленького роста, с весьма большой головой, не пропорциональной своему телу. За что, еще в военном училище получил прозвище Башка. Он, как и многие в этой части выслуживался перед начальством, за что его не любили не только солдаты, но и многие из офицеров.

- Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться, ефрейтор Рякин!

- А-а, Рякин, заходи. Здорова, - Баранов протянул свою маленькую пухлую руку. – Слушай, Женя, сегодня вечером на вокзал привезли пару военных ЗИЛов с секретной аппаратурой. Завтра с утра, они в первую очередь отправятся в Мурманск, а ночью надо бы, чтоб кто-нибудь за ними присмотрел. Ты сам понимаешь, что ребята весь день работали, грузили, устали, а ты, вроде, как после наряда. Тем более, ты у нас ефрейтор – отличный солдат.

Рякин внимательно слушал, что говорит Баранов, на последней фразе, он слегка усмехнулся и скривил физиономию.

- Поэтому сейчас, после отбоя, получишь штык-нож и автомат. Автомат, правда, без патронов, но ничего, для устрашения сойдет. Затем, я отвезу тебя на вокзал, там, если, вдруг, что случится - не геройствуй. Лучше сразу закройся в машине и позвони мне. Номер мой есть у тебя?

- Так точно, товарищ старший лейтенант!

- Ну, вот и хорошо. А утром, когда рота приедет на погрузку, я тебя заберу, отоспишься в казарме.

- Понял. Разрешите идти?

- Иди, Рякин.

Рякин вышел из канцелярии, получил у дежурного штык-нож, автомат и направился к выходу.

- Дневальный, у тебя сигареты есть? – обратился Рякин к рядовому Исаеву, проходя мимо тумбочки.

- Полпачки «Перекура» осталось, - сонным голосом проговорил дневальный.

- Давай! А то мне всю ночь на посту куковать…

Ефрейтор вышел на улицу. Весна отсчитывала последние деньки, погода в городе стояла изумительная. После недавно прошедшего дождя, воздух был невероятно свеж, а молодые листочки на деревьях, едва шевелились от легкого майского ветерка.

Возле казармы стояла зеленая «Жигули», в которой Баранов уже ожидал Рякина. Ефрейтор сел на переднее сиденье и пристегнулся.

- Телефон, сигареты взял? – спросил старший лейтенант.

- Взял.

- Ну, вот и отлично, поехали!

Машина ехала достаточно медленно, часто покрякивая и тарахтя. Баранов громко ругался на проезжавшие мимо иномарки, а Рякин, молча, смотрел в окно. Вдоль проспекта, по которому они ехали, располагались небольшие магазины с яркими, кричащими рекламами. По тротуарам разгуливала пьяная молодежь, рядом с университетом на скамейке сидела небольшая компания девушек. Все они были одеты в облегающие джинсы и весьма откровенные майки. Девушки пили пиво и громко смеялись. Рякин смотрел на все это грустными глазами и погружался в свои мысли.

- Вот и приехали, - громко проговорил Баранов. – Вылезай!

Машина остановилась возле депо Курского вокзала. По одну сторону от дороги находилось недостроенное кирпичное здание, рядом с которым располагались темные дворы, по другую - железнодорожные рельсы на которых стояли товарные вагоны и платформы с установленной на них военной техникой. Освещение было плохое, всего два тусклых фонаря, одиноко возвышающихся над небольшим перроном.

- Все, садись вон в тот ЗИЛ и сиди. Периодически выходи, осматривай территорию. Не спи и главное, следи за своим личным оружием, - Баранов зевнул, после чего продолжил. – Пиво не пить, в затяг не курить. Если что случится, сразу же мне на телефон звони. Все! Удачи, товарищ ефрейтор!

Старший лейтенант сел в машину и уехал, а Рякин поправил штык-нож на ремне, накинул на плечо автомат и отправился вдоль платформы.

На часах было половина двенадцатого. Погода, по-прежнему, стояла чудесная. Неподалеку, видно с лицевой стороны вокзала, слышались паровозные гудки и массивные удары колес о рельсы.

Рякин вспомнил о доме. Погрузившись в свои мысли, он закурил и залез в кабину ЗИЛа.

«Ну и дерьмо этот «Перекур»! Тьфу»! Сплюнув, ефрейтор потушил окурок о борт машины и выкинул его на асфальт, после чего закрыл окно и достал из кармана кителя письмо, сложенное втрое, которое он получил накануне.

В этом письме его девушка Лиля, красавица, умница, ждавшая его возвращения десять месяцев, писала о том, что уходит к другому.

Рякин перечитал письмо и погрузился в глубокие раздумья.

Они познакомились еще в школе. Лиля училась в параллельном классе. На дворе был март, близился международный женский день. В честь праздника в школе была дискотека.

Вадик Гагин, лучший друг Рякина, предложил вместо бала, взять спиртного и пойти на квартиру к его хорошей знакомой Люде. Женя согласился и, купив в магазине две бутылки коньяка, отправился к Гагину.

- Девчонка отпадная! – начал вадик, - мы с ней в соседних домах живем. К ней сегодня подруга пришла, она с нами в параллельном учится.

- Серьезно. Может, хотя бы лимонаду возьмем запивать, или соку? – спросил Рякин.

- Брось ты! Вон я лимон прихватил, - Гагин достал из кармана темный желтый лимон и продемонстрировал его другу.

- Ну ладно, дело твое.

Ребята подошли к нужному дому, набрали номер на домофоне и поднялись на пятый этаж. Люда, невысокая, чернобровая девочка, одетая в домашний халат, радостно встретила гостей.

- Привет, заходите, ко мне уже Лиля пришла.

- Вот и отлично, пойдем знакомиться, - быстро сообразил Гагин.

В тот день было выпито две бутылки дешевого армянского коньяка и пара банок пива. Ближе к ночи, пьяные Гагин и Рякин сидели на скамейки возле подъезда и курили.

- Ну, как тебе? – просил Вадик.

- Здорово! Отлично погуляли. Слушай, а тебе Людка, что ли нравится?

- Ну-у-у…

- А мне вот Лина очень приглянулась. Красивая девчонка.

- Э, нет, брат, даже не мечтай. Все равно у тебя с ней ничего не выйдет.

- Это почему же?

- Да потому. Потому что слабо тебе!

- Слабо? А может, поспорим? Завтра она уже будет со мной! – Рякин вскочил со скамейки.

- На что спорим?

- На бутылку пятизвездочного!

- По рукам.

Ребята пожали друг другу руки и разошлись по домам.

На следующий день Женя купил в магазине мягкую игрушку и встретившись вечером с Вадиком, вновь пошел к Люде у которой опять гостила Лиля.

- Ну что, ребят, тортик в честь праздника? – звонко спросила Люда.

- Пойдем, чайник поставим, - сказал Вадик, толкая девушку в бок, явно давая понять, что Рякина нужно оставить с Лилей наедине.

Лиля стояла посреди комнаты и смотрела в пол. Рякин молча, разглядывал эту хрупкую девушку, пряча за спиной плюшевого медведя.

- Знаешь… я хотел поздравить тебя с восьмым марта и… Вот, в общем, это тебе, - в дрожащей руке Женя протянул мягкую игрушку.

- Спасибо, - Лиля обняла его и поцеловала в щеку. – Пойдем чай пить, они уже там, наверное, стол накрыли.

С тех пор они всегда были вместе. Миниатюрная Лиля и высокий, крепкий Рякин. Они часто гуляли вдвоем, слушали одинаковую музыку, читали одни и те же книги. Единственный человек, который знал все подводные течения их отношений, был Гагин. И зачастую, когда Лиля и Женя ссорились, Вадик выступал катализатором к их примирению.

А теперь она писала Рякину, что уходит к другому. Этим другим был его лучший друг Вадик Гагин.

- Вот сука! Не могла два месяца еще подождать, - вслух выругался ефрейтор, - Ну ничего я вернусь, эта гнида у меня попляшет. Я ему устрою, друг называется…

Рякин вылез из машины, достал «Перекур» и поднес зажигалку к сигарете. Чик-чик. Пламя так и не появилось.

«Теперь еще и без курева сидеть,» - подумал ефрейтор.

Стрелки на часах показывали половину второго ночи.

На улице стало холодать, ветер обдувал смуглое, скуластое лицо Рякина и пролезал под китель. Солдат застегнул верхнюю пуговицу и медленно пошел осматривать закрепленную территорию.

Возле дальнего кунга мелькнули странные тени. Рякин снял с плеча автомат и бесшумно направился в ту сторону.

- Стой! Стрелять буду! – громко рявкнул Рякин.

- Эй, солдатик, подожди, не надо!

Перед Рякиным стояли два нетрезвых человека. Один из них – долговязый мужик, постоянно моргал, другой – слегка прихрамывал на одну ногу. Обоим было чуть больше сорока лет.

- Понимаешь, мы в этом городе впервые. Приехали к другу детства, а он, скотина, напился, да и выгнал нас на улицу, к чертям собачим. Мы вот по незнанию этих мест и заблудились, - торопливо начал один из них.

- Т-т-ты бы это, авт-т-томат опуст-т-тил бы, а т-то как-то неловко под п-п-прицелом-то, - заикаясь сказал второй, постоянно моргающий.

- Ладно, идите отсюда, - рявкнул Рякин.

Заблудившиеся развернулись и направились в сторону близлежащих дворов.

- Эй, стойте! Спички есть у вас? – крикнул Рякин.

- Д-д-да, конечно, - заикаясь, моргающий подошел к ефрейтору и достал зажигалку.

Рякин поднес ее к сигарете, но прикуривать не стал.

- А сигарет нормальных нет? А то от этого «Перекура» уже тошнить начинает.

- Да, бери, на здоровье, - отозвался второй и протянул открытую пачку Рякину. – Сам служил, знаю какого это без сигарет.

- А где служил-то? – закуривая, спросил ефрейтор.

- Республика Коми. Рота охраны.

- Это сильно, - выдыхая дым, промолвил Рякин.

- Да, давно это уже было, - улыбаясь отозвался хромающий. – меня Коля зовут.

- Евгений.

- А я В-в-володя, - отозвался второй.

Ребята пожали друг другу руки.

- Ты это, серьезно, не подумай ничего, мы ведь, правда, не знали, что это военный объект, - торопливо сказал Коля.

- Да какой там объект! Обычный вокзал. У нас тут просто техника временно базируется, - наслаждаясь табаком, ответил Рякин.

- Понятно. А что до дома-то много осталось?

- Месяц с небольшим, - продолжая наслаждаться куревом, ответил Рякин.

- О, дембель! А чего на дежурство отправили, провинился?

- Да нет, народ весь с погрузки вернулся, некому сторожить было. Вот и кинули меня тут прозябать.

- Это точно, погода-то некстати портится. Слушай, Андрей, может это его… Ну выпьем по чуть-чуть, за знакомство, так сказать, - бегая глазами проговорил хромающий. – Вон тут магазин рядом мы видели круглосуточный, Володя сбегает, купит маленькую, а?

Рякин взглянул на часы.

- В принципе, время еще позволяет, протрезветь успею. Давай!

Коля достал из кармана бумажник и отсчитав несколько купюр отдал их Володе.

- Возьми поллитра и стаканчики. Три.

- А з-з-запить? – спросил моргающий.

- Да ну его, лучше чего-нибудь пожевать.

Володя кивнул головой и спрятав деньги в карман, побрел в магазин.

- Я помню тоже как-то в карауле стоял, - начал Коля, закуривая сигарету. – Так вот, у нас возле одного поста, неподалеку скотобаза находилась. И вот, значит, одного чурку отправили туда дрова колоть. А топор худой, понимаешь, вообще, худой, слов нет! И тут чурка замахивается, и топор вылетает, да как даст ему тыльной стороной по голове! Тот, естественно, падает, причем падает лицом в дерьмо коровье, представляешь? И все! В отключке!

Рякин громко засмеялся.

- Подожди, это еще не все, - перебивая его продолжил Коля. – Проходит время, Чурка встает и, нет, чтобы от дерьма пойти отмыться, продолжает дрова рубить! Понимаешь?

- Во дает! – сквозь смех выдавил Рякин.

- Так это еще ерунда! Топор-то раз, да и опять как вылетит и по голове ему! Тот опять в дерьмо падает и лежит! Я как на утро с караула снялся, да услышал эту историю, чуть со смеху не помер!

- Да, такое только в армии возможно, - вытирая слезы и задыхаясь от смеха промолвил Рякин. – У нас тут тоже не соскучишься…

- О, Володя пришел! – перебивая ефрейтора, воскликнул Никита. – Ну, что там? Давай разливай!

Пластиковые стаканчики наполнились прозрачной жидкостью. На капоте ЗИЛа появились три куска дарнинского хлеба и упаковка майонеза.

- Ну, стало быть, за знакомство! – громко произнес Коля.

- В святой час! – отозвался Рякин и мигом осушил стакан.

Водка была теплой и достаточно дешевой, посему ефрейтор быстро выдавил майонез на хлеб и принялся интенсивно жевать.

- Я помню, спиртное впервые в пятом классе попробовал, - начал свой очередной рассказ Коля.

Володя присел на корточки и внимательно стал слушать друга.

- Был у нас в школе какой-то праздник, и вот принесли старшеклассники на это мероприятие литр спирта неразбавленного. А я, понимаешь ли, мимо как раз шел. Так они меня подзывают и говорят, мол, малец, спиртика попробуй. Я-то поначалу отказывался, мол, нельзя и все такое, а они мне и начинают: «Не дрейфь, никто не узнает», ну я и подумал, что пятый класс, взрослый уже – отказываться не солидно. Ну, и согласился. Они мне бутылку дают и говорят, чтоб я с горла хлебал, будто так уж точно по-взрослому. Я дурак и хлебнул. Обжег себе все внутренности, а они, сволочи, пальцем в меня тычут, за животы держатся, да смеются! Я тогда со злости взял, да и вылил полбутылки на одного из них. Били меня за это сильно. Не знаю даже, не помню, отчего мне хуже было, от спирта, или от того, как меня отмутузили.

Рякин хохотал, Володя с улыбкой поглядывал на Колю. Теперь ефрейтор полностью забыл и о технике, и своем дежурстве. Ему было за радость слушать Колины байки.

- Ну, как говорится, счастье находится между второй и третьей, поэтому давай догонять вторую, - с улыбкой проголосил Коля.

Стаканы вновь были наполнены наполовину.

- А я первый раз из спиртного пиво попробовал, - закусывая начал Рякин. – Нам во дворе две девчонки нравились очень. Мне и другу моему, Димке. Так вот, мы, значит, взяли пустую тару из-под пива, пришли к Димкиному деду (тот всегда крепкого покупал, футбол вечерами смотреть), ну, мы и перелили себе полбутылки. Затем в кустах спрятались и ждем, когда девчонки мимо пойдут…

- Давай еще по одной, - перебил его Володя.

- Наливай, - быстро ответил ефрейтор. – Ну вот, сидим мы в этих кустах и ждем. Тут Димка смотрит, идут! Девчонки наши. Ну и давай их к нам зазывать. Они, значит, в кусты залезают и спрашивают, мол, чего надо, а мы пиво достали и говорим, - смотрите, сколько выпили уже! Девчонки сразу же растаяли, мол, какие парни-то у нас взрослые! А мы с Димкой лишь губы мочим, а пить не решаемся.

Рякин остановился, выпил очередной стакан и продолжил.

- А на следующий день, гуляем мы по деревни, и тут девчонки наши к нам подходят. Одна из них куртку расстегивает, говорит, смотрите, мол, что у нас есть. А у нее за пазухой целых три бутылки пива по пол-литра! Пошли, говорит, к нам на дачу, попьем! Вот тогда-то мы с Димкой впросак и попали, тут уж не отвертеться, пришлось пить!

Володя заикаясь хихикнул, дослушав рассказ Рякина, и принялся доливать оставшуюся водку в стаканы.

- Вот ведь с водкой всегда такая беда! – развел руками Коля. - Только во вкус войдешь, а она, возьми, да и закончилась!

- Т-т-так я могу еще с-с-сбегать, - отозвался Володя, - д-д-дньги д-давай т-т-только!

- Ты только сразу литр бери, чтобы уж наверняка, - доставая бумажник, ответил друг.

- И хлеба еще прихвати, - вслед Володе крикнул Рякин.

- А меня вот девушка моя бросила. Не дождалась, дура! – доставая из кителя письмо, промолвил ефрейтор. – К лучшему другу ушла, зараза. Шесть лет с ней вместе были, а она, видишь…

- Понимаю, - кивнул Коля, - самого на службе бросили. Я ведь постоянно ей письма слал, другой раз умудрился даже посылку отправить с цветами, а она возьми, да и метнись к другому. Причем тот из армии сам только дембельнулся, вот и приютил, скотина!

Тут подошел Володя. На этот раз он вернулся быстрее и держал в руках бутылку водки, хлеб и банку маринованных огурцов.

- Вот, это по-нашему! – воскликнул Коля, – Наливай!

- Самое главное, что друг мой, этот Гагин, все время возле нас вертелся, - продолжил свою исповедь ефрейтор. – А тут, как в поговорке – муж в дверь, жена в Тверь. А мне-то, что теперь делать? Кого любить?

- Не переживай, и на твой век баб хватит!

- Ты меня не успокаивай! – озлобленно пробасил Рякин. – Наливай полный стакан и слушай!

Володя и Коля переглянулись и, пожав плечами, протянули ефрейтору стакан, наполненный до краев. Рякин одним разом осушил его до дна и достал из банки огурец.

Сам по себе, Рякин вызывал страх и уважение одновременно. Он был весьма высоким, почти под два метра ростом, имел крепкое телосложение, был скуласт и смотрел на все как-то исподлобья.

Напиваясь, весь его грозный вид усиливался еще больше. Кроме всего прочего у него был грубый, низкий голос.

- Я со своей Лилечкой еще в десятом классе познакомился. Она мне за шесть лет, что мы вместе провели, ни разу повода для ревности не дала… В отличие от меня, дурака. А глаза у нее… Серые-серые, бывает смотришь в них и, как в омут… А волосы… Вот она смотрит на меня, этот ангел, - и все! Ничего, кажется, в этой жизни больше не надо…

Рякин закрыл лицо руками и всхлипнул. Ребята переглядывались друг с другом. Было действительно странно наблюдать, как такой здоровый детина, как Рякин, плачет.

- Т-т-ты не уб-б-бивайся т-т-так… Все х-х-хорошо будет, - осторожно проговорил Володя. – Н-н-на вот, лучше в-в-выпей еще –н-н-немного.

Рякин вытер слезы и опрокинул, протянутый ему стакан.

- Помню, мне уезжать в армию надо было, - продолжал Рякин. – И мы с ней на лестничной площадке обнялись и молчим. В глаза друг другу смотрим, и слов, казалось, никаких не надо было. Все и без них понятно. Потом, как сюда приехал, перед отбоем только глаза прикрою – она стоит. Стоит и смотрит на меня. Я места себе не находил от тоски. А тут…

- Понимаешь, Жень, - тихо начал Коля. – Бабы они и есть бабы! Вот они все говорят, мол, мы мужики козлы, а сами ничуть не лучше. Просто они же сердцем думают. И любят тоже сердцем. А мы, брат, разумом. Ра-зу-мом. Был у меня один приятель, работал учителем в школе. Звали его Саня. Так вот, он влюбился в особу одну, а та из университета была отчислена, с какой-то непонятной компанией вечно болталась, водку пила. Я ему и говорю, мол, на что она тебе такая нужна? Ты ведь вроде, как учитель, с детьми работаешь, книги всякие умные читаешь, зарядку по утрам делаешь, на что она тебе такая? А он мне и отвечает: «Люблю ее, просто за то, что она есть. Просто есть». А она через какое-то время ушла от него к моряку какому-то. Тот с плавания вернулся, да в компанию ее попал, а там, сам знаешь, бутылка другая – и в кровать! А Саня-то человек добрый, все твердил: «Не за то я ее любить должен, а просто за то, что она есть на земле этой грешной…» Гуманист, одним словом!

- Да-а-а, - протянул Рякин. – То есть это, что получается? Если так посудить, то все равно я любить свою Лилю должен? Даже, несмотря на то, что она к этому Гагину ушла?

- Ну, получается, что так. – ответил Коля.

- Да-а-а, - опять протянул Рякин.

Володя к этому моменту уже совсем опьянел, движения его стали размашисты и неуклюжи. Он лихо смахнул с капота машины, на котором располагался их импровизированный стол, банку с огурцами, и потянувшись вослед осколкам, обронил упаковку майонеза. Товарищи отблагодарили его отборным матом и, схватив за подмышки, повели его спать в кабину ЗИЛа.

- Д-да, не… м-м-мне это… - едва слышно промолвил Владик, но тем не менее, свернувшись калачиком, уснул на водительском сиденье.

- Может еще по одной? – спросил Коля.

- Наливай! Где наша не пропадала!

- Володя-то он всегда такой, ты не смотри, - сказал Коля. Тем не менее, хромающий уже клевал носом, и с трудом выговаривал слова – Я хоть и пьяный, но такого себе не позволяю. Все-таки рота охраны, как-никак. А ты сам, в каких войсках-то?

- ВВС, батальон связи, - по-прежнему четко ответил Рякин.

- О, полетать-то хоть удалось?

- Один раз, когда сюда прибыл. А так только со стороны наблюдал.

- Ясно, - коротко проговорил Коля.

- Вот ведь, как получается. В детстве же у тебя нет никаких корыстных целей, помыслов, - начал свой монолог Рякин. – Правильно? И любишь ты, соответственно, потому что любишь. Вот я как-то в классе пятом, влюбился в одну девчонку – в Гальку. Я же ее просто полюбил. Не за что-то. И вот к бабушке своей как-то после уроков подхожу и говорю: «Болит у меня, бабушка». А она мне: «Где болит?» - «Вот здесь,- говорю, болит», и на грудь показываю. «Что же у тебя случилось, Женя, может, ударился где?» «Да, нет, бабушка, влюбился я! В Гальку влюбился! Понимаешь?» Вот и Саня этот твой влюбился также.

- Да, получается, что так, - борясь со сном, проговорил Коля.

- Ты давай не засыпай! У нас еще водка осталась! – пробасил Рякин.

- Извини, Жень, но что-то уже и сил не осталось. Я в машину прилягу тоже, ты не против?

- Что-то вы в роте охраны слабые какие-то, - с улыбкой промолвил ефрейтор.

Коля улыбнулся в ответ и направился к машине, где уже спал Володя.

- Ладно, спи!

Ефрейтор закрыл за ним дверь и посмотрел на часы. Стрелки показывали пятый час ночи. Рякин поднес бутылку ко рту и прямо с горла допил оставшуюся водку, затем закурил и выбросил пустую тару на железнодорожные рельсы. После чего повесил автомат на плечо и, поправив штык-нож, отправился бродить по территории.

Рякин спал в кабине ЗИЛа, прислонив голову к оконному стеклу. Ему снилась Лиля.

На въезде в депо послышался гул мотора. Ефрейтор мгновенно проснулся и вылез из машины. Поправив амуницию, он встал по стойке смирно. Возле него остановилась зеленая «Жигули», из которой вылезли старший лейтенант Баранов и майор Потапов.

- Ну, как дела, Рякин? – спросил Потапов.

- Товарищ майор, за время моего дежурства были пойманы два нарушителя!

- Вот как? Интересно, - поправляя очки, сказал Потапов. – И что же это за нарушители?

- Не могу знать, товарищ майор. Два каких-то пьяных человека ночью ходили возле кунгов.

- И где они сейчас?

- Я закрыл их в машине, товарищ майор!

- Рякин! Какого хрена ты не позвонил мне сразу! Я тебе что приказывал? – закричал Баранов.

- Товарищ старший лейтенант, виноват! У меня телефон разряжен был, я и решил их в машине до утра закрыть.

- Так, боец, давай веди, где они у тебя? – приказал Потапов.

Рякин направился к машине, где спали его ночные друзья. Открыв дверь ЗИЛа, в котором спал Володя, старший лейтенант схватил его за руку и одним махом выкинул его на асфальт. Володя смотрел на военных шальными глазами, не понимая в чем дело.

- В ч-ч-чем дело?

- Это ты потом нам расскажешь, в чем было дело, давай вставай! – грубо отозвался Баранов.

То же самое случилось со вторым ночным приятелем Рякина.

- Женя! Ефрейтор! Что происходит? – обезумев, кричал Коля.

Но ни майор, ни Баранов не обращали внимания на его слова.

Рякин, молча, стоял в стороне, опустив глаза, и старался как можно реже дышать в сторону начальства.

- Ну, Рякин, ну, молодец! – хвалил ефрейтора Баранов. – Вы глядите, товарищ майор, какую смекалку проявил наш вояка. Взял, да и закрыл нарушителей в машине!

- М-м-мы не н-н-нарушители! – завопил Володя. – С-с-скажи им, К-к-коля! М-м-мы же в-в-вместе п-п-пили! Еф-ф-фрейтор, сука!

Рякин по-прежнему стоял в стороне.

- Закрой рот! – крикнул Баранов и ударил Володю по щеке. – Позже разберемся!

Через некоторое время на вокзал подъехал военный УАЗ, в который погрузили Володю и Колю. Рякин проводил машину глазами.

- Ну, все, Рякин! Давай садись в КАМАЗ и поезжай в казарму, там отоспишься. Оружие дежурный у тебя примет, проверит и отбивайся. Ответственному скажешь, что майор Потапов дал такое распоряжение.

Пожав руку Рякину, майор и старший лейтенант приступили к наблюдению за личным составом, который уже вовсю занимался погрузкой техники.

Рякин залез в кузов КАМАЗа и, выдохнув, покачиваясь, уехал в казармы.

Ни Володе, ни Коле военная комендатура не поверила.

Рякин рассказал, что в районе трех часов ночи он встретил двух пьяных людей, которые пытались вскрыть кунг с аппаратурой. Он рассказал, что они были настолько пьяны, что смог с легкостью скрутить обоих и закрыть в машине, где эти двое и уснули.

Демобилизовался ефрейтор Рякин в звании младшего сержанта, которое он получил за проявленное мужество и героизм.

(с) М. Солонников

Воронеж, 2011 г.

Дата добавления: 2015-08-29