выволокли, вернее, не выволокли, а вынесли на руках невысокого человечка без
пиджака, не переставая что-то вопившего. И как по мановению волшебной
палочки все закрытые ставни распахнулись, в окнах замелькали головы
любопытных, из домов высыпали люди и столпились за спинами полицейского
заслона. Все сразу увидели того человечка, теперь он уже шел по мостовой
сам, руки у него были скручены за спиной. Он вопил. Полицейский приблизился
и ударил его два раза по лицу во всю мощь своих кулаков, расчетливо, с
каким-то даже усердием.
-- Это Коттар, -- пробормотал Гран. -- Он сошел с ума.
Коттар упал. И зрители увидели, как полицейский со всего размаха пнул
каблуком валявшееся на мостовой тело. Потом группа зевак засуетилась и
направилась к доктору и его старому другу.
-- Разойдись! -- скомандовал толпе полицейский.
Когда группа проходила мимо, Риэ отвел глаза.
Гран и доктор шагали рядом в последних отблесках сумерек. И словно это
происшествие разом сняло оцепенение, дремотно окутывавшее весь квартал,
отдаленные от центра улицы снова наполнились радостным жужжанием толпы. У
подъезда дома Гран распрощался с докторам. Пора идти работать. Но с первой
ступеньки он крикнул доктору, что написал Жанне и что теперь он
по-настоящему рад. А главное, он снова взялся за свою фразу. "Я из нее все
эпитеты убрал", -- объявил он.
И с лукавой улыбкой он приподнял шляпу, церемонно откланявшись доктору.
Но Риэ продолжал думать о Коттаре, и глухой стук кулака по лицу преследовал
его всю дорогу вплоть до дома старика астматика. Возможно, ему тяжелее было
думать о человеке преступном, чем о мертвом человеке.
Когда Риэ добрался до своего старого пациента, мрак уже полностью
поглотил небо. В комнату долетал отдаленный гул освобождения, а старик, все
такой же, как всегда, продолжал перекладывать из кастрюли в кастрюлю свой
горошек.
-- И они правы, что веселятся. Все-таки разнообразие, -- сказал старик.
-- А что это давно не слыхать о вашем коллеге, доктор? Что с ним?
До них донеслись хлопки взрывов, на сей раз безобидные, -- это детвора
взрывала петарды.
-- Он умер, -- ответил Риэ, приложив стетоскоп к груди, где все
хрипело.
-- А-а, -- озадаченно протянул старик.
-- От чумы, -- добавил Риэ.
-- Да, -- заключил, помолчав, старик, -- лучшие всегда уходят. Такова
жизнь. Это был человек, который знал, чего хочет.
-- Почему вы это говорите? -- спросил доктор, убирая стетоскоп.
-- Да так. Он зря не болтал. Просто он мне нравился. Но так уж оно
есть. Другие твердят: "Это чума, у нас чума была". Глядишь, и ордена себе за
это потребуют. А что такое, в сущности, чума? Тоже жизнь, и все тут.
-- Не забывайте аккуратно делать ингаляцию.
-- Не беспокойтесь. Я еще протяну, я еще увижу, как они все перемрут.
Я-то умею жить.
Ответом ему были отдаленные вопли радости. Доктор нерешительно
остановился посреди комнаты.
-- Вам не помешает, если я поднимусь на террасу?
-- Да нет, что вы. Хотите сверху на них посмотреть? Сколько угодно. Но
они отовсюду одинаковы.
Риэ направился к лестнице.
-- Скажите-ка, доктор, верно, что они собираются воздвигнуть памятник
погибшим от чумы?
-- Во всяком случае, так в газетах писали. Стелу или доску.
-- Так я и знал. И еще сколько речей напроизносят. -- Старик одышливо
захихикал. -- Так прямо и слышу: "Наши мертвецы...", а потом пойдут
закусить.
Но Риэ уже подымался по лестнице. Над крышами домов блестело широкое
холодное небо, и висевшие низко над холмами звезды казались твердыми, как
кремень. Сегодняшняя ночь не слишком отличалась от той, когда они с Тарру
поднялись сюда, на эту террасу, чтобы забыть о чуме. Но сейчас море громче,
чем тогда, билось о подножие скал. Воздух был легкий, неподвижный,
очистившийся от соленых дуновений, которые приносит теплый осенний ветер. И
по-прежнему к террасам подступали шумы города, похожие на всплеск волн. Но
нынешняя ночь была ночью освобождения, а не мятежа. Там, вдалеке,
красноватое мерцание, пробивавшееся сквозь темноту, отмечало линию бульваров
и площадей, озаренных иллюминацией. В уже освобожденной теперь ночи желание
ломало все преграды, и это его гул доходил сюда до Риэ.
Над темным портом взлетели первые ракеты официального увеселения. Весь
город приветствовал их глухими и протяжными криками. Коттар, Тарру, та или
те, кого любил Риэ и кого он потерял, все, мертвые или преступные, были
забыты. Старик астматик прав -- люди всегда одни и те же. Но в этом-то их
сила, в этом-то их невиновность, и Риэ чувствовал, что вопреки своей боли в
этом он с ними. В небе теперь беспрерывно распускались многоцветные фонтаны
фейерверка, и появление каждого встречал раскатистый, крепнувший раз от раза
крик, долетавший сюда на террасу, и тут-то доктор Риэ решил написать эту
историю, которая оканчивается здесь, написать для того, чтобы не уподобиться
молчальникам, свидетельствовать в пользу зачумленных, чтобы хоть память
оставить о несправедливости и насилии, совершенных над ними, да просто для
того, чтобы сказать о том, чему учит тебя година бедствий: есть больше
оснований восхищаться людьми, чем презирать их.
Но вместе с тем он понимал, что эта хроника не может стать историей
окончательной победы. А может она быть лишь свидетельством того, что
следовало совершить и что, без сомнения, обязаны совершать все люди вопреки
страху с его не знающим устали оружием, вопреки их личным терзаниям, обязаны
совершать все люди, которые за невозможностью стать святыми и отказываясь
принять бедствие пытаются быть целителями.
И в самом деле, вслушиваясь в радостные клики, идущие из центра города,
Риэ вспомнил, что любая радость находится под угрозой. Ибо он знал то, чего
не ведала эта ликующая толпа и о чем можно прочесть в книжках, -- что микроб
чумы никогда не умирает, никогда не исчезает, что он может десятилетиями
спать где-нибудь в завитушках мебели или в стопке белья, что он терпеливо
ждет своего часа в спальне, в подвале, в чемодане, в носовых платках и в
бумагах и что, возможно, придет на горе и в поучение людям такой день, когда
чума пробудит крыс и пошлет их околевать на улицы счастливого города.
Компьютерный набор -- Олег Аристов
Дата последней редакции -- 14.03.1999
КОММЕНТАРИИ
Первые наброски сюжета "Чумы" и выход законченной книги в свет
разделяют почти десять лет: отдельные персонажи, которых мы обнаруживаем в
повести, появляются в записных книжках Камю еще в 1938 г. Несомненно, одним
из событий, самым непосредственным образом определившим ход работы над
книгой, стала война: чуть ли не буквальные отсылки рассеяны по всей книге,
да и сам Камю, настаивая на множестве возможных прочтений повести, выделял
одно: "Очевидно, что "Чума" повествует о борьбе европейского сопротивления
против нацизма: врага, который в книге прямо не назван, узнали по всей
Европе" ("Письмо Ролану Барту о "Чуме").
Фабула, некоторые элементы которой встречаются нам в сборнике новелл
"Лето" (эссе "Минотавр, или Остановка в Оране") и "Калигуле" (акт IV, сц.
IX), по мере работы над книгой быстро обогащается вариантами и деталями;
множество бытовых деталей были подмечены Камю во время его пребывания в
самом Оране, алжирском городе на побережье Средиземного моря, -- в
частности, образ старика, приманивавшего кошек и плевавшего им затем на
головы. Камю так и описывал свою работу над книгой: "это заранее
разработанный план, который изменяют, с одной стороны, обстоятельства и с
другой -- сама работа по его осуществлению".
Вариант заголовка появляется в 1941 г.: "Чума или приключение (роман)",
помечает Камю в записных книжках; тогда же он приступает и к изучению
специализированной литературы по теме. В следующем году Камю значительно
увеличивает количество четко обрисованных персонажей (так, например,
появляются Коттар и старик астматик) и размышляет о возможной форме будущего
произведения: он обращается к романной классике, от Мелвилла и Бальзака до
Стендаля и Флобера.
Первые наброски цельной рукописи значительным образом отличаются от
окончательного варианта; так, например, изменен порядок глав и отдельных
описаний, отсутствуют персонажи Рамбера и Грана.
Примечания
* Жизнеописание (лат.)
" Больница Сент-Джеймс (англ.).
"" Разрешение церковной цензуры (лат.)
1 Если позволительно изобразить... -- Отрывок из книги Даниеля Дефо
(ок. 1660 -- 1731) "Дневник чумного года" (1722) (или предисловие к третьему
тому "Робинзона": "Серьезные размышления о жизни и удивительных приключениях
Робинзона Крузо").
2 Бернар Риэ. -- Здесь мы видим повторение имени, а также многих черт
характера доктора Бернара из "Счастливой смерти".
3 Сен-Жюст, Луи-Антуан (1767 -- 1794) -- французский государственный
деятель, член Комитета общественного спасения конвента (1793 -- 1795);
отличался крайней жесткостью убеждений, получил прозвище "Архангел террора".
4...по утверждению Прокопия... -- Прокопий Кесарийский (ок.500 --
ок.562) -- византийский писатель-историк; речь о константинопольской чуме
565 г. идет во втором томе его "Войны против персов".
5 Кантон (Гуаньчжоу) -- город и порт Юж. Китая. Детали, касающиеся
кантонской чумы 1871 г., могли быть позаимствованы Камю из книги Ашиля
Адриена Пруста (1834 -- 1903) "Защита Европы от чумы" (1897).
6...зачумленные... Афины. -- Эпидемия чумы в Афинах в 429 г. до н. э.,
описанная Фукидидом в "Истории Пелопонесской войны" (кн.П, гл. XLVII и LIV)
и Лукрецием в "Природе вещей"; именно детали этой поэмы вспоминает далее
доктор Риэ.
7...марсельских каторжников, скидывающих... трупы... -- Марсельская
чума 1720 -- 1722 гг. Камю пользуется в своих описаниях трудами "О чуме в
знаменательные времена этого бедствия" (1800) Жан-Пьера Папона (1734 --
1830), а также "Чума 1720 года в Марселе и во Франции" (1911) Поля Луи Жака
Гафареля (1843 -- 1920).
8...великой провансальской стены. -- Чума дважды опустошала Прованс --
в XIV в. и в 1720 г.
9 Яффа -- город в Палестине, на побережье Средиземного моря, часть
современного Тель-Авива. Эпидемия чумы -- 1799 г.
10 Черная чума. -- Имеется в виду пришедшая из Китая чумная эпидемия,
поразившая практически всю Европу в XIV в. и умертвившая четверть ее
населения.
11...на погостах Милана. -- Милан пережил две эпидемии чумы -- в XVI и
XVII вв. Возможна отсылка к строкам из книги барона Жана Луи Мари Алибера
(1766?--1837) "Физиология страстей" (1825): "Многие миланцы предавались
тогда оргиям".
12...сраженном ужасом Лондоне. -- Имеется в виду лондонская эпидемия
чумы 1655 г.
13 Монтелимар -- небольшой французский город неподалеку от Роны.
14 Речь шла о молодом служащем... -- Реминисценция из "Постороннего".
15 Но там, где одни видели абстракцию... -- Последующая глава,
включающая проповедь отца Панлю, вызвала негодование в католических кругах
Франции. Сам Камю определял "Чуму" как одну из своих наиболее
антирелигиозных книг (в записных книжках мы читаем: "...христианство
оправдывает несправедливость"). Начальный вариант главы содержал множество
ветхозаветных реминисценций и отсылок, но позже Камю уменьшил их число.
16 Святой Рох (1295--1327) -- католический святой, покровитель
зачумленных; к нему обращаются за защитой от чумы и прочих эпидемий.
17 Аврелий Августин (Блаженный Августин) (354--430) -- христианский
теолог, один из отцов церкви; уроженец Севера Африки. Философия Августина
была одной из тем диплома Камю (1936).
18 "Золотая легенда" -- название, присвоенное в XV в. сборнику житий
святых, составленному доминиканцем Яковом Ворагинским в XIII в.
19 Павия -- город в Северной Италии.
20...абиссинцы христианского вероисповедания видели в чуме... --
Пруст, "Защита Европы от чумы".
21 Марэ, Матье (1664 -- 1737) -- французский писатель и адвокат, автор
"Дневника и воспоминаний об эпохе Регентства и Людовика XV" (1720) --
ценного свидетельства светской жизни эпохи. Камю сам не читал этих мемуаров
и использовал их по второисточникам.
22 Бандоль -- курорт на Юге Франции.
23 Кат (Канны) -- курорт Юга Франции на побережье Средиземного моря.
24 Поле-Рояль -- архитектурный и садовый ансамбль XVII в. в Париже.
25 Пантеон -- церковь на холме Святой Женевьевы в Париже, усыпальница
деятелей политики и культуры.
26 "Больница Святого Джеймса" (Saint James Infirmary) -- английская
популярная песенка, написанная в 1930 г.; она часто использовалась в
бродвейских мюзиклах и интерпретировалась отдельными музыкантами (например
Луи Армстронгом в 1948 г.).
27 "Орфей" ("Орфей и Эвридика", 1762, французская постановка -- 1774)
-- трехактная лирическая драма немецкого композитора Кристофа Виллибальда
Глюка (1714 -- 1787).
28 Нострадамус (настоящее имя Мишель де Ностр-Дам, 1503--1566) --
французский астролог и врач; знаменит своими "Астрологическими центуриями"
(1555), в которых предсказал ряд значительных событий будущего.
29 Святая Одилия (ок.660 -- ок.720) -- эльзасская монахиня,
покровительница Эльзаса; основала монастырь, получивший впоследствии ее имя,
где, согласно поверью, верующие могли узнать свою судьбу.
30 Орден Мерси ("Орден милосердия") -- религиозный орден, созданный в
1218 г. в Барселоне, посвятивший себя освобождению и выкупу пленных у
арабов. Матье Марэ излагает в своих воспоминаниях историю восьмидесяти
монахов этого ордена, из которых после чумной эпидемии осталось только
четверо; Камю же, скорее всего, почерпнул ее из книги Пруста.
31 Бельзенс де Кастельморон, Анри Франсуа-Ксавье де (1670 -- 1755) --
марсельский епископ, знаменит своим самопожертвованием во время марсельской
чумы 1720--1721 гг. История, излагаемая отцом Панлю, встречается у Марэ и
носит явный апокрифический характер.
32 День всех святых -- религиозный праздник в честь всех святых
католической церкви, отмечаемый 1 ноября; по традиции на День всех святых
люди навещают могилы умерших родственников.
33 Бриансон -- высокогорный климатический курорт во Французских Альпах.
34 Шамоникс (Шамоникс-Монблан) -- французский город у подножия
Монблана, центр альпинизма и зимних видов спорта.
35...отец позвал меня в суд. -- Рассказ Тарру об этом слушании
отсылает к описаниям судебного разбирательства в "Постороннем".
36 14 июля -- день взятия Бастилии (1789), национальный праздник
Франции.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |