главный научный сотрудник Института экономики РАН, доктор исторических наук

Вячеслав ДАШИЧЕВ,

главный научный сотрудник Института экономики РАН, доктор исторических наук

Что выявил Кризис? Человек и труд. 2009. № 2. С.2-3,5-6.

Сегодня едва ли можно сказать, что Россия уже определилась в выборе своей общественной системы, возник­шей после государственного перево­рота в декабре 1991 года. За прошедшие 17 лет наш народ сполна испытал внезапно свалив­шиеся на него "прелести" капитализма. Из бу­тылки был выпущен злой дух наживы, без­нравственности, коррупции и криминала. Страну охватила бездуховность, вся личная и общественная жизнь бешено завертелась во­круг денег и частной собственности, почти по­ловина населения России оказалась за чертой бедности, в экономике утвердилась нефтега­зовая модель "роста без развития", стране не удалось вернуть даже тот экономический уро­вень, который существовал в 1990 году, ниче­го не было сделано, чтобы снять страну с "нефтегазовой иглы", изменить структуру эко­номики и стать на путь развития высоких тех­нологий. Рассудку вопреки и к удовлетворе­нию американской правящей элиты Россия была превращена в "великую сырьевую дер­жаву". Народ был самым бессовестным обра­зом ограблен, громадная часть национальных богатств была беспрепятственно вывезена за рубеж, в основном в США. При режиме Ель­цина были забыты и преданы анафеме не только социальные ценности и идеалы, со­здававшиеся на протяжении столетий евро­пейской цивилизацией, но и отброшены как ненужные национальные интересы и тради­ции страны. Насколько либерально-монета­ристская модель развития оказалась ущербной для России, свидетельствует тот факт, что ее государственный бюджет стал в 90-е годы равен бюджету города Нью-Йорка или бюджету секретных служб США.

Ко всем этим исключительно болезнен­ным деформациям российского развития присоединился осенью 2008 года самый разрушительный после 1930-х годов эконо­мический кризис мирового капитализма. Он оказался для России небывалым и, пожалуй, самым тяжелым социально-экономическим испытанием. И никто пока не может сказать, какими последствиями он обернется для страны.

Выяснение причин и характера этого кри­зиса неизбежно заставляет задуматься о пу­ти, на который Россия вступила после 1992 го­да, и о возможностях его корректировки. Прежде всего стало совершенно ясно, что, как констатировал известный американский ученый Фрэнсис Фукуяма, рухнул бренд "Америка", на который равнялись россий­ские либералы. Тридцатилетнее господство "рейганомики" и тэтчеризма в экономичес­ком развитии капитализма, основанных на неолиберальной теории, то есть на устране­нии роли государства из экономики и на сво­бодной игре рыночных сил, окончилось гран­диозным провалом и, по словам того же Фукуямы, "ужасающими последствиями" для основной части общества.

Умаление роли государства в экономике привело к еще одному исключительно дест­руктивному явлению - господству финансово-олигархического капитала. Производ­ственный капитал стал как бы его заложни­ком. Центральный банк США - так называе­мая Федеральная резервная система, находящаяся в частной собственности нескольких могущественных американских финансовых групп, не брезговал никакими средствами для махинаций и спекуляций как у себя в стране, так и на мировом рынке, бесконт­рольно осуществлял эмиссию "бумажных фантиков" - долларов. Долларизация миро­вого рынка ничем не обеспеченными бумаж­ными деньгами стала одним из основных ме­тодов расширения политического и экономического господства американского империа­лизма. Профессор немецкого Института раз­вития среднего предпринимательства Эберхард Хамер и его супруга в книге "Что делать, если наступит крах", изданной шесть лет тому назад и выдержавшей 10 изданий, предска­зали, что финансовый капитал ввергнет чело­вечество в небывалый кризис. По их подсче­там, за последние 30 лет денежная масса, главным образом в долларах, на мировом рынке увеличилась в сорок раз, а товарная масса лишь в четыре раза. Рано или поздно этот мировой финансовый пузырь должен был лопнуть. И вот это случилось.

Весьма симптоматично, что на Западе опубликовано громадное количество теоре­тических исследований с критикой современ­ного капитализма, его социальных и других пороков. Многие авторы пишут о его гряду­щем закате, если он не будет радикально ре­формирован, и ищут альтернативные пути развития общества. Одна из видных публи­цисток ФРГ Марион Денхофф в своей книге "Границы свободы", изданной в России в 2001 году, предупреждала, что если "без­брежная рыночная экономика и свобода без всяких ограничений" продолжатся, то "капи­тализм погибнет так же, как марксизм".

Такие международные авторитеты в обла­сти социологии и экономики, как Вальтер Ой- кен, Питирим Сорокин, Джон Гэлбрейт, Ян Тинберген, Пьер Тейяр де Шарден, Джозеф Стиглиц, и другие обосновали в своих трудах положение, что развитие рода человеческого носит конвергентный характер, хотя нация как носитель государственности остается не­зыблемой. Приверженцами теории конвер­генции были и многие наши соотечественни­ки, такие, как философ Николай Бердяев, академик Андрей Сахаров. Они исходили из того, что в будущем возникнет новый обще­ственный строй, основанный на некоем син­тезе лучших черт капитализма и социализма. отвечающих потребностям общественного развития.

Очевидно, что именно с этих теоретичес­ких позиций надо подходить и к проблеме дальнейшего развития России. Важнейшими аспектами этой проблемы являются вопрос о правовом государственном устройстве, о ме­сте и роли частной и общественной собствен­ности, финансового и производственного ка­питала в экономике страны, о соотношении рыночного хозяйства и плановых начал, о ро­ли государственного регулирования и управ­ления, социальной направленности государ­ственной политики, о значении морали и нравственности в общественном развитии.

В ретроспективе сейчас видятся многие не­достатки и деформации в господствовавшей у нас социалистической системе. Но ей были присущи и неоспоримые политические, эко­номические и социальные преимущества над капитализмом. Однако с приходом к власти Ельцина и его окружения они начисто были отброшены как ненужные и отжившие, хотя российское общество в них очень нуждалось.

Что же новая Россия могла бы, например, позаимствовать из нашего социалистическо­го прошлого и из современной западной сис­темы? Прежде всего, как представляется, это радикальное повышение роли государствен­ного управления в экономических и социаль­ных процессах, в области развития науки и техники, образования, культуры и искусства. Сильная и располагающая крупными ресур­сами правительственная власть, подотчетная Парламенту, должна обеспечивать эффек­тивное функционирование социально ориен­тированного рыночного хозяйства и конку­рентной среды, предпринимательской дея­тельности мелких и средних предприятий. Процессы общественного развития не могут регулироваться стихией рынка. Это должен делать человеческий разум, воплощенный в государственной политике.

Представляется необходимым возврат к бесплатному здравоохранению и образова­нию, к полному финансированию из государ­ственного бюджета науки, культуры и искус­ства, к надежной социальной и медицинской защищенности граждан, к выполнению госу­дарством крупных национальных программ - строительства дорог, полной газификации страны, крупномасштабного развития ядер­ной и прочей энергетики и других социаль­но-экономических проектов, непосильных для частного капитала, особенно на громад­ных просторах нашей страны.

Далее, путем разумной политики диффе­ренцированного, прогрессивного налогооб­ложения надо вернуть в общественную соб­ственность все природные ресурсы страны, чтобы государство могло эффективно использовать их (как это делается в Норвегии) для ускоренной модернизации народного хозяйства, технического прогресса и ра­дикального повышения жизненного уровня и увеличения покупательной способности насе­ления, как одного из важнейших условий раз­вития экономики. Государство должно поза­ботиться о том, чтобы последующие поколе­ния российских граждан не испытывали нужду в газе и нефти, запасы которых могут иссяк­нуть через 30-40 лет, и не расширять больше экспорт энергоносителей. Крупной государ­ственной ошибкой, на мой взгляд, было одоб­рение исключительно дорогого проекта строи­тельства многотысячекилометрового нефте- и газопровода из Сибири к Китаю и Японии. За­рытые в землю деньги - трубы станут в обоз­римой перспективе ненужными.

Национализации подлежат и стратегичес­кие отрасли экономики. Другие виды обще­ственной собственности могут передаваться в длительную и наследуемую аренду или кон­цессию отдельным лицам, обществам, орга­низациям, товариществам. Предприятия в собственности трудовых коллективов при­званы стать ведущей формой хозяйственной деятельности в России.

Целесообразно также национализировать всю банковскую систему Российской Федера­ции. Она должна служить всему обществу и прогрессу страны, а не частному финансово­му капиталу, не создающему никаких ценно­стей, заботящемуся только о своих прибылях и готовому идти ради этого на любые махи­нации и аферы. Финансовые олигархические структуры заинтересованы, как свидетельст­вует практика, больше в вывозе националь­ных богатств страны за рубеж, чем в инвести­циях в российскую экономику. Это противо­речит национальным интересам России.

Важно исключить из жизни общества по­средством правового и государственного ре­гулирования опасную концентрацию финан­совых средств и собственности в руках отдель­ных лиц и групп и образования финансовой олигархии, способной навязывать Правитель­ству и обществу свои корыстные цели и инте­ресы. Приоритетом государственной политики должен быть не финансовый, а производ­ственный сектор экономики. Основой обще­ства, мотором экономического развития и опорой демократии в западных странах слу­жит среднее сословие (средние предпринима­тели, менеджеры, инженеры, преподаватели высших и средних учебных заведений, науч­ные работники, деятели культуры и искусства и пр.). Его доля в создании ВВП составляет там 60-70 процентов, а у нас средний класс про­изводит всего 15-18 процентов ВВП. Этот раз­рыв необходимо ликвидировать, поставив среднее сословие на подобающее ему место в обществе.

Совершенно очевидно, что государствен­ная политика призвана обеспечить самостоя­тельность и простор для хозяйственной деятельности предприятий и экономических ор- -ганизаций. В Советском Союзе с его сверх­централизованной плановой системой они были лишены этой возможности и не могли устанавливать самовольно горизонтальные кооперационные связи со своими партнера­ми. Это было главным препятствием для под­линной интеграции в рамках СЭВ. Лишь ру­ководство Венгрии в ходе реформ 1980-х го­дов отошло от этой практики внутри страны. Например, венгерские сельскохозяйствен­ные кооперативы, в отличие от советских совхозов и колхозов, обладали полной само­стоятельностью и независимостью от госу­дарственного плана экономического разви­тия, сами планировали и налаживали свое производство и сбыт через объединенные сбытовые товарищества. В результате в Вен­грии, в буквальном смысле слова, произо­шла "зеленая революция". Ее конкуренции в производстве сельскохозяйственных продук­тов опасалось руководство ЕЭС. На экспорт многих видов венгерского продовольствия в Западную Европу фактически был наложен запрет. Венгерские крестьяне имели очень высокий жизненный уровень. Высок был и уровень их социальной удовлетворенности. Это свидетельствует о том, что и при социа­лизме можно было организовать образцовое производство.

Наконец, следует сказать и о восстановле­нии в России нравственности и духовности, находящихся сегодня в кризисном состоянии. В обществе, где нет нравственности, не может быть подлинных свобод и прав личности, не может быть и результативной борьбы против коррупции, криминала и других антиобще­ственных явлений. Нравственность имеет, следовательно, высший приоритет для здоро­вого развития общества. Там, где она царит, естественное проявление находят такие цен­ности, как социальная справедливость, честь и достоинство человека, его духовность, обя­занность и ответственность политиков и граж­дан перед обществом, перед собственной со­вестью. Нормы нравственности включают в себя в простейшем выражении ненанесение ущерба: а) собственному моральному авто­ритету; б) интересам своих ближних; в) инте­ресам своего народа; г) интересам других на­родов; д) окружающей природной среде. Не­трудно заметить, как эти нормы на каждом шагу нарушаются в обществе, где господству­ет диктатура наживы.

Многие наши сограждане обратили вни­мание на слова, сказанные на рождествен­ском богослужении в храме Христа Спасителя Местоблюстителем Патриаршего престола митрополитом Кириллом по поводу пережи­ваемого мировой экономикой кризиса. Напо­мнив собравшимся, что греческое слово "кри­зис" переводится на русский язык как "суд", митрополит расценил сегодняшний кризис как "суд Божий над человеческой неправдой, над алчностью, над непомерным желанием иметь как можно больше", как "суд над стремлением богатеть любыми средствами, забывая, что подлинные ценности, в том чис­ле и деньги, есть результат человеческого тру­да, а не финансовых схем и операций".

О нравственности должна заботиться не только церковь, но и государственные органы, и общественные институты. Возникает вопрос: почему при российском Президенте существу­ет только уполномоченный по правам и свобо­дам человека? Невольно мы попали под влия­ние западных ценностей, главным проводни­ком которых выступает Америка. А политикам этой страны чужда нравственность. Заботясь об интересах финансовой олигархии, они ста­вят во главу угла свободу и права личности. Для России же было бы куда важнее иметь при Президенте уполномоченного по нравствен­ности. Вместе с общественными организация­ми он мог бы содействовать очищению наше­го общества от безнравственности. Особенно это касается российского телевидения. У дума­ющего зрителя создается впечатление, что своими в большинстве криминальными и по­шлыми фильмами оно несет дебилизацию в массы.

Можно было бы назвать и другие приме­ры применения конвергенции к российским условиям в экономической, а также, что не менее важно, в политической сфере. Но раз­меры статьи не позволяют сделать это.

Каким же должен быть образ действий для создания здоровой конвергентной поли­тической и социально-экономической систе­мы России? Опять переворот, верхушечная революция, экспроприация? Наша страна сполна натерпелась от этих явлений в много­страдальном для нее XX веке. На мой взгляд, это может произойти без новых социальных потрясений, эволюционным путем, путем проведения искусной, взвешенной и осмот­рительной государственной политики.

Создание конвергентного социального общества, которое вобрало бы в себя наилуч­шие национальные и социальные, в том числе и социалистические, черты прошлого разви­тия России (Советского Союза) и современ­ной западной социальной системы, отвечает национальным интересам страны, укрепле­нию ее безопасности, ее прогрессивному раз­витию. При этом не обязательно оглядываться на Запад и опасаться, как бы он не осудил новшества в модели общественного развития России. Его самого ожидают большие соци­альные изменения.

Программа нового пути, безусловно, на­шла бы широкую поддержку у подавляющего большинства российского народа, создала бы в стране атмосферу социальной удовлет­воренности и уверенности в завтрашнем дне, открыла бы для российских граждан духов­ную перспективу их существования. Она мог­ла бы стать национальной идеей России.

Отклики на тему номера: какой капитализм мы построили

Почти 20 лет мы строили капитализм по лучшим, как нас уверяли, западным образцам.

Что же получилось в итоге — то, что мы хотели, или нечто отличное.

Фарида ГАЙНУЛЛИНА

("Единая Россия"):

Позволю себе не со­гласиться с поста­новкой вопроса о том, что мы строим либераль­ный капитализм по за­падным образцам. Мы строим в соответствии с Конституцией России де­мократическое, социаль­ное государство с рыноч­ной экономикой, но с учетом наших россий­ских особенностей - по­литического и экономи­ческого устройства, гео­графии, националь­но-культурных традиций. Что имеем? Есть страны и с более развитой либе­ральной рыночной эконо­микой. Однако если нас, нынешних, сравнить с со­ветским периодом, то мы в процессе становления либерального демокра­тического государства.

Сергей РЕШУЛЬСКИЙ

(КПРФ):

Ни я, ни партия, в ко­торой состою, не строили и не строим ли­беральный капитализм. Те, кто настойчиво навя­зывал стране все эти годы либеральный капита­лизм, добивались одно­го: занять повыше место во власти и хапнуть как можно больше общего­сударственной собствен­ности. Судя по нынешней ситуации, им это удалось сполна. Пока большая часть наших сограждан наивно внимала им с от­крытым ртом, меньшая часть прикарманила то, что принадлежит народу, государству. И теперь на­гло диктует условия жиз­ни всей России. Для при­крытия этого сегодня в стране идет игра на от­влечение настроений и оценок общества от той реальной ситуации, ко­торая складывается в стране. За властными инициативами абсолют­но не просматривается ни демократии, ни либе­рализации. Власть чем-то занимается, что-то делает, суетится, но по каким критериям общество будет опреде­лять успех или неудачу предпринятого в масшта­бах страны?

Юрий НАПСО

(ЛДПР):

На мой взгляд, мы еще не получили то­го, что хотели, но идем к этому хотя и медленно, но целенаправленно. Наша фракция либеральная, и мы последовательно от­стаиваем либеральные ценности. К сожалению, многие наши законопро­екты не принимаются Го­сударственной Думой, где правит бал "Единая Россия". Ее руководящее ядро в большинстве сво­ем - бывшие члены КПСС, и, сменив партби­лет, они мыслят, как и раньше, по-советски. Ес­ли бы наших законопро­ектов проходило больше, мы бы уже жили в либе­ральной стране. Однако в любом случае нынешнее общество лучше, нежели то, которое строило ком­мунизм. Помните, все под запретом - ни за рубеж выехать, ни слово сво­бодное сказать, ни бизне­сом заниматься.

Надо потерпеть еще лет 15-20, либеральные идеи прорастут, как расте­ния пробиваются сквозь асфальт, и мы будем жить в нормальном ли­беральном демократиче­ском обществе, но без за­падных образцов. Нам не надо равняться на Запад, который страдает демо­кратией двойных стан­дартов. Пример тому - югоосетинский конфликт. Надо ли доказывать, что именно США развязали здесь войну, а Западу, как говорится, все "...божья роса". Да и что подра­жать, если те же США слишком распылили свои силы, навязывая повсюду демократию, и сходят с арены как лидирующее государство?!

У России сегодня есть все шансы на хорошую историческую перспекти­ву. У нас олигархам, вхо­жим во власть, дали хо­рошо по зубам, чтобы не­повадно было путать об­щенародное с личным. Бизнес настойчиво отод­вигается от власти. Там должны быть люди, кото­рые с утра до вечера за­нимаются государствен­ными делами, решением государственных проб­лем. А те, кто имеет биз­нес и одновременно хо­чет участвовать в полити­ке, это коррупция, стиму­ляция своих бизнес-интересов. Слава Богу, мы очищаемся от всего этого, продвигаясь к законопос­лушному демократично­му обществу с либераль­ными ценностями.

Елена ДРАПЕКО

("Справедливая Россия"):

В нашей Конституции записано: Россия - социальное государство. Следовательно, его мы и должны строить, а не ли­беральное. О том, что происходит у нас в реаль­ности, лучше узнавать не из заявлений нашего пра­вящего класса, не из дек­лараций так называемой элиты, а из комментариев западных политологов. Они со свойственной им безапелляционностью расскажут, куда движется Россия. На самом же деле наше движение хаотич­но. Мы то принимали за­коны, способствующие либеральным реформам, то возвращались к соци­альным направлениям, декларировали социаль­ные программы, то опять спешно либерализировали рынки... И у нас не по­лучилось ни то, что про­возглашала Конституция, ни то, что рекомендовал Запад, то есть ни соци­ального, ни либерально­го государства.

Дабы утешить либера­лов, напомню: известный американский политолог Дэвид Харви в своей ра­боте "Краткие истории неолиберализма" пишет, что попытки построить неолиберальные государ­ства, предпринятые одно­временно и Маргарет Тэт­чер в Англии, и Рональ­дом Рейганом в США, и Дэн Сяопином в Китае, и Михаилом Горбачевым в России, - практически все потерпели неудачу. Сейчас начинается встречное движение - социализация мира, по­тому что требования со­циальных гарантий, соци­альной справедливости стали общемировыми. Способствует этому и кри­зис, который накрыл мир, показав, что глобализа­ция, глобальные финан­сы, глобальные рынки привели к глобальному экономическому спаду.

Каким будет мир пос­ле этого глобального эко­номического кризиса, никто не берется пред­сказать. Лично я предпо­читаю, чтобы мы верну­лись к своим националь­ным истокам, к россий­ской Конституции и стро­или не либеральное, а социальное государство. Такое государство, о ка­ком мечтает человечест­во во всех своих ипоста­сях. А люди во все време­на, во всех странах мира хотят, чтобы государство гарантировало необхо­димый набор социаль­ных услуг, чтобы работа­ло во благо социума, а не наоборот, когда социум эксплуатируется либе­ральным государством во имя своей прибыли.

Что же получилось у нас? Этому названия нет, ибо сегодня еще не понят­но, что это такое. Одни ха­рактеризуют наше госу­дарство как криминально-олигархическое, где коррумпированное чи­новничество срослось с бизнесом. Другие утвер­ждают, что оно полиархическое, то есть государ­ство, в котором власть принадлежит организо­ванным группам и кла­нам. Не беру на себя сме­лость давать оценки тому, что вышло в России, но оно нас не устраивает.

Валентин МЕЖЕВИЧ

(член СФ от законода­тельного органа государ­ственной власти Иркутской области):

Наверное, ни по ка­кой даже самой хо­рошей и подробной ин­струкции невозможно построить две абсолютно одинаковые обществен­ные модели. Общества все равно будут отли­чаться в первую очередь менталитетом населения, живущего в разных стра­нах. Отличия моделей одной социальной систе­мы определяются также разным набором истори­чески сложившихся хо­зяйственных укладов. И по какой бы из "инструк­ций" мы ни начинали строить капитализм, все равно в итоге построим какой-то свой особенный - со всем его своеобра­зием, со специфически­ми сильными сторонами, но и с органическими из­держками.

А то, что сегодня про­исходит в экономике, под­тверждает лишь одну ис­тину: в современном мире все взаимосвязано. Эко­номика уже стала гло­бальной давным-давно. Поэтому потрясение в од­ной точке товарно-сырьевого рынка незамедли­тельно отзывается во всех других точках. Какая этому есть альтернатива? Только "железный занавес" и раз­витие по каким-то соб­ственным образцам, непо­нятно каким... но без об­мена со всем остальным миром. А если не так, то остается одно - жить в об­щем доме с другими стра­нами. А тогда и мировые кризисы нас будут касать­ся, безусловно.

Валерий КАДОХОВ

(член СФ от законода­тельного органа государ­ственной власти Респуб­лики Северная Осетия - Алания):

Благодаря усилиям основоположников российского ультралибе­рализма в начале 90-х го­дов XX века экономичес­кая стратегия была опре­делена неверно. Стране был неверно поставлен диагноз. Соответственно и лечить начали неверно. На Западе капитализм су­ществует сотни лет. Он формировался постепен­но, шаг за шагом. А мы вдруг захотели его до­гнать - перегнать - обойти... Вот и получи­лось то, что получилось. Государство вывели из хозяйственной жизни страны. Да и оно само убежало из экономики.

Ни в одной стране Запад­ной Европы такого госу­дарства не найти, в руках которого всего лишь 10— 12 процентов собственно­сти. Остальное у нас ока­залось в руках олигархов, начинавших свою пред­принимательскую дея­тельность в ранге минис­тров. Они разделили между собой основные ликвидные отрасли про­мышленности: металлур­гию, углепром, добычу углеводородного сырья.

Нет среди стран Запа­да - нашего образца для подражания - такой, где бы в структуре бюджета доходы от нефтегазового сектора составляли боль­ше трети. Нет и такой страны, в которой года­ми где-то отлеживался Стабфонд. В закромах, в чужих закромах, отчего немало потеряли. И при этом Стабфонде нас все больше охватывает эко­номический кризис! И вот уже названа цифра - 1 300 000 безработных. Идут массовые увольне­ния. Вроде бы и выдели­ли деньги на поддержку экономики, а до адресата они не доходят. Почему? Исполнителем этих анти­кризисных мер стали банки. И такое ощуще­ние, что они объявили тихий саботаж.

Взглянем на Америку и Западную Европу. Госу­дарство активно накачи­вает экономику бюджет­ными вливаниями. Дают деньги под три процента, под два... А у нас что? Банкиры ведут себя, как и прежде. Еще больше взвинтили проценты по кредитам. В итоге анти­кризисные меры недо­ступны тем, кому адресо­ваны. Вместо поддержки экономики - опера­ции-махинации, игра на "курсовой вилке". И вы­воз массы денег за ру­беж.

Почти 20 лет мы строили капитализм по лучшим, как нас уверяли, западным образцам.

Что же получилось в итоге — то, что мы хотели, или нечто отличное?

Таким путем идти: сколь­ко ни выделишь денег - все разворуют. В Средневековье за такое просто руки отсека­ли... Помогало.

Александр ПОЧИНОК

(член СФ от исполни­тельного органа государ­ственной власти

Краснодарского края):

Нет, мы не строили капитализм. Ны­нешняя формация не­сколько отличается от то­го, что принято называть капитализмом. Мы пыта­лись создать постиндуст­риальное общество. И на самом деле мы получили то, что хотели. К огром­ному сожалению, эта мо­дель общества действи­тельно больна целым ря­дом недостатков, кото­рые просто необходимо исправить.

Нужно быть наивным человеком, чтобы наде­яться, будто бы можно было получить экономи­ческую модель, свобод­ную от кризисов. Сущест­вовал ряд теорий о том, будто кризисы навсегда ушли в прошлое и в со­временном мире они не­возможны. Авторам этих теорий даже нобелевские премии дали. Но жизнь наглядно показала: тому, что мы построили, увы, присущи кризисы. Пото­му что мы теперь стали частью мировой эконо­мической системы. И ны­не невозможно в отдель­но взятой стране постро­ить нечто, что коренным образом будет отличать­ся от остальной мировой экономики. Да, мы стали частью мировой эконо­мики со всеми ее колос­сальными плюсами, но и со всеми минусами. И к нынешней ситуации не­обходимо относиться как к неизбежному злу.

Неизвестно природе человеческое общество, в котором не болели бы гриппом. Эпидемии гриппа то и дело вспыхи­вают. Но эпидемии про­ходят, с болезнью борют­ся, выдумывают вакци­ны. И сегодня, продлевая эту аналогию, нам пред­стоит применить пра­вильные лекарства, про­вести правильный курс лечения, чтобы эпидемия быстрее прошла. А также нам уже сейчас нужно го­товить прививки от буду­щих штаммов.

Олег ПАНТЕЛЕЕВ

(член СФ от администра­ции (правительства) Курганской области):

Хочу сказать безо всякого ерничанья: мы действительно вошли в мировую экономичес­кую систему. Вошли на­дежно и уже не выйдем. И этот шаг можно считать реальным нашим дости­жением. Мы все-таки ре­шились на это. А в той изолированной системе, в которой мы находились 20 лет назад, в том же 1988 году, возможность работать дальше оказа­лась исчерпанной. И за­метьте, перемены косну­лись не только нас. За на­ми сразу же последовал Китай, который в разви­тии у себя капитализма нас опередил. Замкнутой в самой себе сегодня ос­талась, наверное, одна только Куба.

Я считаю совершенно правильным наш пере­ход к рыночной системе. Вопрос в другом: нужно ли было слепо копиро­вать чужие модели раз­вития? А мы именно ско­пировали, если не на сто процентов, то во многом просто повторили чужое. Можно было бы идти и каким-то своим путем. И сегодня очень жаль, что впустую были потеряны как минимум десять лет из двадцати прошедших с момента начала ре­форм. В 90-е годы мы во­обще не занимались про­мышленностью. Нас бо­лее десяти лет практичес­ки не интересовали такие ключевые для любой эко­номики категории, как развитие производства и рост производительнос­ти труда. Мы торговали...

Построили ли мы ка­питализм или нечто иное - это другая тема. Но мы вошли в мировой рынок.

Да, теперь нас коснул­ся мировой экономичес­кий кризис. И кто-то се­годня верит в то, что мы могли бы его избежать, если бы в мировую эконо­мику не входили. А я не думаю, что без проведен­ных в нашей стране пере­мен мы продержались бы до сих пор. Стране при­шлось бы гораздо тяже­лее. Тогда мы жили в без­валютном пространстве, проводя бартерные опе­рации со странами - чле­нами СЭВ. Ничего бы из такого развития не вышло.

За минувшие годы мы научились вести совре­менную внешнеторговую деятельность, а сейчас начали развивать и соб­ственное производство. По крайней мере Курган­ской области есть чем по­хвалиться. Вот недавно к нам приезжал Президент России Дмитрий Медве­дев, посмотрел завод сварных металлокон­струкций. И я не боюсь сказать, там у нас приме­няется лучшая в мире сварная технология. Эти наши металлоконструк­ции расходятся по всему миру, превращаясь в мо­сты. Но этот результат мы смогли получить только после 2000 года. И вот кризис - спрос на нефте­продукты сокращается, а мы уже не только на неф­ти можем зарабатывать, но и продаем свою про­мышленную продукцию.

■

Записали Павел АНОХИН

и Вячеслав РУМЯНЦЕВ,

"РФ сегодня".

Продолжение темы на стр. 24

Дата добавления: 2015-08-29