Контакт Дона с немцами дал "оппозиции" весьма обильную пищу и послужил для нее ценным орудием против Краснова. Он не только сплотил ее, но и дал оппозиции возможность выйти из рамок личного недовольства и обиды против Донского Атамана и прикрыться более удобным флагом - несогласия с политикой, проводимой Красновым в отношении германцев. Таким образом, создалась весьма благоприятная почва для ожесточенной кампании против Донской власти. Общество раскололось на "ориентации". Вокруг них сплетались и разгорались страсти, а интересы личные и корыстные цели, лежавшие в основе донской "оппозиции", прикрылись пеленой интересов партийных и общественных. Глубоко неправ К. Каклюгин, когда он говорит193): "отношения к немцам были шире и глубже тех, вынужденных связей, которые создались вследствие оккупации немецкими войсками части Донской территории... В этих-то особенностях, в этой исключительнсти в отношениях Атамана с немцами и следует искать причины возгоревшейся борьбы". Только поверхностное наблюдение событий и незнание или умышленное искажение истинной подкладки, могло привести К. Каклюгина к подобному выводу. Деловой контакт Донской власти с немцами явился лишь удобной ширмой, за которую оппозиция спрятала свои побуждения личного порядка. В то же время, благодаря ему, разнородные, оппозиционно настроенные элементы, оказались спаянными в одно целое. Последнее обстоятельство надо объяснить тем, что донская "оппозиция" искусственным муссированием немецкого вопроса, в конце концов, сумела не только разжечь страсти в обществе, но и привлечь к решению вопроса широкие слои интеллигенции. Время уже сняло покровы и теперь ни для кого не может быть тайной, что наиболее действенным элементом оппозиции явилась группа, офицеров-партизан, лично обиженных и мстивших Атаману и его помощникам 194); вторая группа часть русской пришлой интеллигенции, настойчиво пытавшаяся присосаться к власти, но безуспешно; за ней шли представители донской интеллигенции, впитавшие в себя достижения бескровной" и оставшиеся тогда не у дел, но игравшие при Каледине видную роль. Они расценивали Атамана и его окружение противниками революции и идеи народоправства. Наконец, четвертую группу составляли руководящие круги Добровольческой армии, претендовавшие на подчинение себе Дона, но встретившие отпор в лице Атамана и Донского командования. Таков, в главных чертах, был состав "оппозиции". Впоследствии, к ней примкнули и некоторые представители кадетской партии, очутившиеся на Дону. Немецкий вопрос, надо полагать, только создал оппозиции благоприятные условия для взбудораживания общества и для агитации против Атамана. Подыскать тогда иные пункты обвинения ген. Краснову было невозможно. Без преувеличения можно считать, что всякий уволенный со службы, иногда с преданием суду за проступки, порой порядка криминального, или по каким-либо причинам не принятый на службу, или наконец. получивший предупреждение за вредную деятельность - находил место в "оппозиции". Не считаясь ни с моральным обликом, ни с удельным весом - там каждому были рады, как мученику существующего режима. Если раньше, например, лицо присвоившее казенные деньги, подвергалось вполне понятной обструкции - от него сторонились, избегали принимать в обществе, клеймили преступником и мошенником, то в "оппозиции" на такого субъекта смотрели как на "героя" и жертву произвола Донской власти. Между тем, как я уже упоминал, падение нравов и общая распущенность, проникшие тогда во все слои общества, побудили Донское Правительство для искоренения этих явлений применять суровые меры и строго карать нарушителей порядка. В итоге, число недовольных росло и, значит, крепла "оппозиция". В обществе образовался своеобразный тотализатор: одни играли на союзников, другие на немцев. Ставившие на первых полагали, что при победе союзников, последние не захотят иметь сношения с Атаманом, откажут в помощи Войску и Краснов вынужден будет уйти. Они намеренно подчеркивали свою враждебность к немцам, дабы в будущем, если верх возьмут союзники, заслужить их признательность. Ту же мысль оппозиция исподволь старалась внедрить казакам, убедить их в несомненной победе союзников над немцами и вызвать в казачьих массах естественную тревогу и опасение за будущее. И мало, очень мало, кто знал, что сам Краснов не делает никакой ставки ни на немцев, ни на союзников. Единственный его расчет, вера и надежда были донские казаки и разум русского народа, одурманенный большевистскими идеями. Краснов верил, что рано или поздно народ сам сбросит этот красный налет. Однако, несмотря на это и Краснову и его помощникам, оппозиция привесила также и ярлык "самостийности". Редко кто серьезно разбирался в этом вопросе, обычно смешивая понятия "самостийности" краевой, касавшейся внутреннего управления Областью, с "самостийностью" - порядка общего - Российского. В первом случае, Атаман Краснов был действительно самостийник. После Калединского урока 195), он не верил иногороднему населению Области, не допускал его к управлению краем и говорил: "Дон для Донцов". Но зато в вопросах политики общей, Краснов никогда не отделял Дона от России, считая их нераздельными. И никто другой, как он, постепенно воспитывал казачью массу в сознании необходимости бороться за "Единую, Неделимую". В своей программной речи перед Кругом 16 августа 1918 года Атаман говорил: "не спасут Россию ни немцы, ни англичане, ни японцы, ни американцы - они только разорят ее и зальют кровью... спасет Россию - сама Россия. Спасут Россию ее казаки, Добровольческая армия и вольные отряды Донских; Кубанских, Терских, Оренбургских, Сибирских, Уральских и Астраханских казаков. И тогда снова, как встарь, широко развернется над дворцом нашего Атамана бело-сине-красный русский флаг - Единой и Неделимой России" 196). Где же, в чем же здесь "самостийность"? И как низки и омерзительны кажутся после этого все обвинения, которые бросали враги Атамана, не гнушавшиеся никакими средствами дабы очернить ген. Краснова и поколебать его престиж в казачьей массе и обществе. Менее всего сам Краснов и его единомышленники опасались прихода союзников, считая, что если немцы - враги, помогали Дону в его борьбе с большевиками, то тем более, это обязаны будут сделать наши союзники, связанные с нами узами дружбы, запечатленными кровью в минувшую войну. Первое время "оппозиция" проявляла слабую деятельность. Но затем, окрепнув, она начала в борьбу постепенно втягивать разнообразные слои городского населения и расширять свою сферу влияния на станицы, а главное армию, что могло иметь глубокие последствия для всего освободительного движения. Ведение боевых операций и организация вооруженных сил войска отнимали у меня столько времени, что я, к глубокому своему сожалению, не мог уделить должного внимания этому вопросу и принятием соответствующих мер парировать в нужных случаях оппозиционные выступления или нужными мерами предупреждать самую возможность их возникновения. Моя ошибка заключалась в том, что я недооценивал значение вреда, наносимого оппозиционно настроенными элементами и всецело отдавался работе фронта. Между тем, мне думается, необходимо было подбором документальных данных и компрометирующего материала доказать командующему армией и Атаману гибельность последствий, каковые могут возникнуть, если к оппозиции не будут применены беспощадные меры, вплоть до предания военно-полевому суду. Я глубоко убежден, что такого рода меры, дали бы отличные результаты. Они, прежде всего, охладили бы у будирующего элемента пыл и притупили бы у него вкус к власти. Но этого сделано не было. К оппозиции применяли полумеры, уделяя все внимание борьбе с большевиками и забывая большевиков внутренних. Очередной задачей Донского командования в борьбе с красной гвардией, после овладения 28 апреля г. Ал. Грушевским, было очищение центра Области, т. е. восточной части Донецкого и 2-го Донского округов.
Осевшая здесь группа противника, состоявшая частью из остатков наших III и V армии, зараженных большевизмом и отошедших сюда с запада под давлением немцев, частью же из красногвардейцев местного происхождения (район изобилует неказачьим населением) совершенно отрезывала и парализовала весь север Дона от юга и сердца Области - Новочеркасска. Между 15 и 19 мая концентрическим наступлением донских войск, объединенных под командой ген. Фицхелаурова 197) (около 9 тыс. пехоты и конницы при 11 орудиях и 36 пулем.) отряд центральной группы противника, под начальством Щаденко, после жарких боев, был выбит из Донецкого округа. Уцелевшим его остаткам удалось пробиться на восток на соединение с Морозовским отрядом красных, что поставило войска ген. Мамантова в весьма критическое положение, вынудив их отбиваться на две стороны. Дабы спасти положение, было приказано ген. Фицхелаурову во что бы то ни стало разбить эту группу противника. Эту задачу он блестяще выполнил, сбив после семидневного упорного боя Морозовский отряд красных, который отступил на восток в район ст. Суворино, на железнодорожной линии Лихая-Царицын. Кстати сказать, эти победы не всегда легко давались казакам. Красные временами оказывали необычайно упорное сопротивление, особенно если они, успев основательно похозяйничать, награбили достаточно имущества, которое держали при себе. В таких случаях, не желая расстаться с награбленным, красногвардейцы проявляли большую стойкость и иногда встречали конные атаки донцов штыками. Отличное вооружение, богатая техника, включительно до броневых автомобилей и поездов, большие запасы огнестрельных припасов и, наконец, владение железными дорогами - сильно облегчали красным условия борьбы. Среди отбитой добычи в красногвардейских поездах нередко можно было найти абсолютно все, начиная от богатой обстановки, роялей, колясок и кончая дамской парфюмерией и дорогими винами, вплоть до шампанского. Так "товарищи", направляясь с фронта домой, попутно в больших городах совершали набеги и без разбора грабили все, что им попадалось, набивая этим свои эшелоны. Первое время захваченную добычу казаки дружин и полков считали собственностью своей части. Оружие давали казакам, которые еще его не имели, снаряды и патроны оставляли себе, а все остальное слали в станицу, как подарок женам или в общую станичную казну. К пленным большевикам казаки относились, в общем, свысока, пренебрежительно и чаще безразлично. Без суда не расстреливали. Пленных использовали, главным образом, на черных работах у себя, или с той же целью отсылали их в глубокий тыл. Зато пленным казакам пощады не давали. Были случаи, когда отец сына или брат брата приговаривали к смертной казни.
1-го июня войска ген. Фицхелаурова совместно с частями ген. Мамантова, овладели ст. Суворино, принудив противника, бывшего здесь, отступить к Царицыну за р. Лиску в район ст. Чир. При выполнении указанных операций, Донскому командованию пришлось столкнуться с весьма прискорбным явлением, а именно - нежеланием казаков далеко отрываться от своих станиц или выходить за пределы своего округа. Стали появляться признаки сепаратизма отдельных округов, грозившие иногда большими осложнениями. Только беспощадными репрессиями и широким применением полевых судов, а также примером отдельных полков, вышедших из пределов своего округа, Донскому командованию, в конечном итоге, удалось сломить этот узкий казачий патриотизм и повести казаков на освобождение Области. В течение всего мая и особенно между 20 и 26 числами войска ген. Мамантова, оперировавшие в районе Нижне-Чирской станицы, выдержали сильнейший напор противника с северо-запада и юга и только ценой непомерного их упорства, атаки красных были отбиты. Но казачьи части из-за недостатка патронов, понесли большие потери. Одновременно с развитием боевых действий в центре Области, на севере группа Хоперцев, объединившись вокруг Зотовской станицы, с 14 мая также начала активную борьбу с красными бандами. Рядом боев и весьма упорного 29 мая под станицей Урюпинской хоперцы разбили противника и 31 мая заняли свою окружную станицу. В конце апреля и начале мая на северо-востоке Области в Усть-Медведицком округе, бывшем пока пассивным, произошло несколько стычек, преимущественно, казаков-партизан, которым удалось изгнать красных из Усть-Медведицы, и оттеснить их с линии железной дороги Поворино-Царицын. Результатом изгнания центральной группы противника, явилось объединение казаков южных округов с казаками Верхне-Донского, Донецкого и 2-го Донского и установление контакта с северной частью Области, освободилась обширная, густо населенная территория для пополнения рядов армии, отпала угроза в самом центре Области и, наконец, развязались руки для дальнейшей борьбы по очистке от врага тех частей Донской земли, кои еще оставались под игом красного террора. Воспользовавшись отвлечением сил ген. Мамантова на Суворинское направление, большевики, в начале мая, захватили всю богато населенную левобережную полосу Дона от ст. Потемкинской до Каргальской. Занимая указанную полосу, красные лишали нас возможности пользоваться рекой Доном, как коммуникацией для питания весьма важного Чирского фронта и, следовательно, отдаляли на неопределенное время окончание операции по очистке Области в главнейших районах. Сверх того, частые восстания донцов в тылу противника и, как результат этого, неудачи красных, чрезвычайно их озлобляли. Всю свою месть и злобу красногвардейцы изливали в грабежах, издевательствах и жестоких глумлениях над мирным населением. Они насиловали девушек, зверски пытали священников и уважаемых в станицах стариков. Были случаи, когда они привязывали свои жертвы к крыльям ветряных мельниц и пускали их в ход, или живыми закапывали в землю. Ежедневно десятки невинных человеческих жизней приносилось в жертву дикому безумию красных. Казачество стонало. но будучи невооружено, не могло противодействовать насильникам. Учитывая это, Донское командование решило в кратчайший срок ликвидировать осевшие здесь большевистские банды. Операции по очистке прибрежной полосы среднего течения Дона возложены были на особый экспедиционный отряд из боевой флотилии и дессанта под общим командованием полк. Дубовского. 5-го июня названный отряд, при содействии казаков Камышенцев, выбил противника из ст. Каргальской, а к утру 6-го занял и ст. Романовскую. Одновременно местные казачьи отряды, возникшие здесь по собственному почину, ринулись за Дон и к 7 июня весь левый берег Дона был очищен от красных. Как бы продолжением этой операции явилось изгнание противника из юго-восточной области Сальского округа. С половины апреля до середины июня борьба здесь велась довольно вяло. В значительной степени, это объяснялось наличием в этом районе больших неказачьих слобод, большевистски настроенных, которые приютили у себя красных и во всем им помогали. Более энергичные здесь действия донцов начались в связи со взятием Добровольческой армией ст. Торговой, разъединившей этим красных, действовавших по линии Царицын- Тихорецкая. Казачьи отряды Задонского района полк. Быкадорова, вместе с частями Добровольческой армии, овладели Великокняжеской окружной станицей Сальского округа, а затем уже самостоятельно преследовали красных на северо-восток. Таким образом, за две недели с 5-го по 22 июня, усилиями Донской армии на юго-востоке Области были достигнуты существенные результаты: восстановлена коммуникация Чирского района по р. Дону, захвачена часть железной дороги Торговая-Царицын, освобождено на юге 22 станицы, казаками коих пополнены ряды армии и, кроме того, явилась возможность на огромной территории снять покосы и убрать поля, избавив их от уничтожения красными. В конце июня и первой половине июля центр боевых действий перенесся на противоположные концы Области - север и юг. В течение второй половины июня красные повели настойчивые атаки на юге Области на Кагальницко-Егорлыцкий участок. Наивысшего напряжения бои достигли 28-го июня, когда Кагальницкой и Мечетинской станицам грозило окружение. Но дружной контратакой донские и добровольческие части нарушили план красных и далеко отбросили их от этих станиц. После этого Добровольческая армия направилась к Тихорецкой, куда вышла к 1 июля. Почти одновременно Батайский отряд донцов нанес противнику короткий удар в районе ст. Злодейской на линии железной дороги Ростов-Торговая. Боясь за свой тыл, ввиду угрозы ему Добровольческой армией, красные 8-го июля начали отход от Батайска на юг, преследуемые донскими частями и к 13 июля остатки противника были выброшены за пределы Области. Этой операцией был освобожден от большевиков юг Области т. е. части Ростовского и Черкасского округов, отпала угроза Новочеркасску с юга и, вместе с тем, донское командование могло, за счет этого района, усилить другие направления, а с прибывающими подкреплениями перейти к более решительным действиям.
Вместе с атакой на Кагальницко-Егорлыцкий участок противник предпринял наступление на широком фронте на севере и северо-востоке Области, в Хоперском и Усть-Медведииком округах, в расчете еще раз попытать счастье сыграть на неустойчивости станичников этих районов. И, надо признать, что большевистские главковерхи были правы, особенно в отношении Усть-Мемведицкого округа. Этот округ предпочитал выжидать, в то время, когда в других округах лилась казачья кровь на защиту родного края. Видную роль в истории освободительного движения этого округа сыграл донской казак - большевик. Войск, старшина Миронов, сумевший совратить казаков и посеять раздор в казачьей семье. В результате, когда красногвардейцы, занимавшие железную дорогу Поворино - Царицын, 28-го июня небольшими силами повели наступление от ст. Серебряково на Усть-Медведицу, неустойчивые казачьи отряды, не оказав должного сопоставления, откатились на правый берег Дона, а часть казаков перешла на сторону изменника Миронова. Стало ясно, что войска Усть-Медведицкого округа неспособны даже защищать свои полные очаги. Тогда было решено для восстановления положения в этом округе прибегнуть к помощи войск другого района. В Усть-Медведицкий округ был направлен отряд ген. Фицхелаурова (4 пеш. и 2 кон. полка при 10 оруд.), снятый с Чирского района. Посылку в указанный округ войск ген. Фиихелаурова следует объяснить не только уверенностью Донского командования, что именно эти части, будучи достаточно втянуты в борьбу, успешно выполнят тяжелую задачу и не перейдут на сторону Миронова, но еще и тем, что генералы Фицхелауров к Мамантов, оба популярные среди казаков, оба ими любимые, оба лично храбрые, прекрасно разбиравшиеся в казачьей психологии - не ладили друг с другом. Став под Царицыном соседями они продолжали враждовать, что крайне вредно отражалось на деле. Надо было во что то бы то ни стало разъединить их и надо было, в силу требований обстановки, за счет войск ген. Фицхелаурова усилить группу ген. Мамонтова. После долгих переговоров по аппарату, применяя хитрость и лесть, мне в конце концов удалось убедить ген. Фицхелаурова передать большую часть своих войск ген. Мамантову и лишь с отборными полками двинуться в Усть-Медведицкий округ. Я рисовал ему привлекательность и выгоду такой задачи, когда он, выгнав Миронова из Усть-Медведицкого округа, станет самостоятельным командующим нового северо-восточного фронта и мобилизацией в нем казаков сможет с избытком пополнить и свои части и даже сформировать себе новые полки. Только заручившись предварительно его согласием, я отдал соответствующее приказание. Выступив 4-го июля и проделав со своим отрядом 100-верстный марш-маневр, ген. Фицхелауров энергично двинулся против Мироновских банд, состоявших почти исключительно из казаков. Упорными боями противник был смят и начал поспешный отход, отдав в руки донцов железную дорогу Поворино-Царицын на протяжении 140 верст. Преследуя разбитого противника, войска ген. Фицхелаурова к 20 июля подошли к границе Саратовской губернии. В иных условиях протекала борьба на севере Области, в Хоперском округе. Здесь красные, сосредоточили в кулаке превосходные силы (более 10 тыс. штыков и сабель, при 20 оруд. и 5 броневых машинах) с 15 июня повели наступление в южном направлении. Проявив сначала слабость духа, хоперцы вскоре оправились. Однако, уступая значительному численному превосходству противника, вынуждены были отойти несколько назад. Хоперцы сократили фронт, приняли более сосредоточенное положение и 8-го июля, поддержанные Верхне-Донцами, сами перешли в решительную контратаку. В трехдневном жарком бою красные были наголову разбиты и далеко отброшены на восток, 10-го и 17-го толя, после упорного сопротивления подошедших к противнику подкреплений, донцы овладели частью железной дороги Поворино-Царицын и 22-го июля, преследуя отступающих красных, совершенно выгнали их за пределы Области. На Царицынском направлении к этому времени боевая обстановка сложилась следующим образом: с 21-го июля ген. Мамантов со своей главной группой войск, дабы не ставить себя в трудное положение обороняющегося перед превосходными силами красных, намеревавшихся бить отряды по частям, сам перешел в решительное наступление. В течение десятидневного, кровопролитного боя, донцы, на плечах противника прорвали ряд укрепленных позиций и прошли в глубь расположения красных более чем на два перехода, 31-го июля, преследуя противника казачьи части подошли к восточной границе Области. Для обеспечения же северо-западной границы Дона, утром 27-го июля после жаркого боя, полк. Алферов особым отрядом занял город Богучар Воронежской губернии, что было для нас чрезвычайно важным событием, как первый переход границы Области. Таким образом, главная задача усилиями Донской армии, была выполнена, вся Донская земля, после 3-х месячной борьбы, была очищена от банд красной армии; вся Область, кроме пяти калмыцких станиц Сальского округа, могла иметь своих представителей на Большом Войсковом Круге - Державном хозяине Донской земли. Донцы были горды, что они сами, своими силами, выгнали противника за пределы Края, очистили свои родные очаги от красной нечисти, восстановили храмы православные и радостно загудели колокола церковные на Донской земле, освобожденной казаками. Донской Атаман приказал приступить к созыву Большого Войскового Круга на основаниях "Положения о выборах на Большой Войсковой Круг" и днем его съезда в Новочеркасске назначил 15-го августа. Началась предвыборная кампания, бурная по темпу, но весьма односторонняя. Агитационная работа велась только "оппозицией". Органы власти не принимали никакого участия в выборах. Блестящие успехи Донского оружия и огромные достижения на всех поприщах Государственного строительства, делали позицию Атамана более чем крепкой. Однако и это обстоятельство нисколько не остановило его противников. Они неистовствовали и делали все, чтобы поколебать в казачьей массе доверие к Донскому Правительству. Они упрекали Правительство за сношение с Украиной и немцами, за закрытие какой-то газеты, за ликвидацию партизанских отрядов. Ставили ему в вину и вялую борьбу с большевиками, и арест германскими властями богатого Ростовского купца Парамонова, и даже курсирование в Области скорых, а не курьерских поездов. Всеми средствами разжигали страсти, не считаясь с тем, что большевизм, как зараза, далеко еще не был искоренен в Области. Оппозиция становилась на весьма опасный путь, упуская из виду переживаемый момент момент катастрофического развала Родины и героическую попытку донских казаков своими силами создать правовые нормы общественной жизни и обеспечить свою землю от вторжения красных варваров. По городам и станицам шла злобная пропаганда. Фабриковались ложные, нелепые слухи, волновавшие не только население, но достигавшие и до боевой линии. Были использованы все возможности, чтобы заронить в казачьи души искру сомнения и вызвать недовольство Донской властью. В общем, шла интенсивная работа на разрушение, умело прикрываемая как лозунгом - горячей любовью к Дону. Замечательно то, что тогда еще тайно в Ростове существовал нелегально красный "ревком", раскрытый нами позже. В своих прокламациях он также призывал свергнуть Правительство и передать власть трудовому казачеству. Страсти разгорелись еще сильнее, когда в предвыборной кампании приняли участие и политические партии, обжившиеся за казачьей спиной. Они повели свою обычную узко-партийную борьбу за первенство и торжество политической программы своей партии. Такова, в общих чертах, была обстановка, прошествовавшая выборам в Донской Круг.
Ко времени съезда депутатов Большого Войскового Круга не только очищена была, за исключением пяти станиц, вся Донская Область, не только казаки перешли уже в Воронежскую губернию и заняли гор. Богучар и весь уезд, но в тылу в трех лагерях - Персиановском, Власовском и Каменском, под непосредственным руководством Донского Атамана, была сформирована численностью около 25 тыс. бойцов Постоянная (Молодая) армия из молодых казаков и солдат. Она состояла из 2 пехотных бригад, 3-х конных дивизий, саперного батальона, технических частей, легкой и тяжелой артиллерии. Все части были Российского штата военного времени, имели казенное обмундирование, снаряжение и штатный обоз. Эта армия - любимое детище П. Н. Краснова, надо сказать, была создана главным образом его трудами и заботами. Разумно воспитанная на началах отбывания воинской повинности. как священной обязанности каждого, спаянная глубоким сознанием выполнения своего долга и строгой дисциплиной, сбитая в одно целое беспрестанным учением и казарменной жизнью, жившая по старым русским уставам и, наконец, внешне безукоризненно и однообразно одетая - эта армия, не знавшая ни митингов, ни комитетов, была послушна воли начальника и нисколько не отличалась от былой, славной армии 1914 года. В колыбели Дона возродилась былая русская армия с ее живой душой и вековыми традициями. И Дон по праву гордился своим детищем. Ни Кубанцы, ни Добровольцы не сумели создать у себя, что-либо подобное и всю гражданскую войну ограничивались формированиями, я бы сказал, порядка импровизационно-партизанского. Те, кто видел молодые части Донцов: видели в них залог успеха борьбы и верили в возможность воскресения славной Императорской армии. К этому же времени действующая Донская армия, составленная из казаков от 21 до 45 лет, где сын шел вместе с отцом, насчитывала в своих рядах около 39 тыс. бойцов при 93 орудиях, 281 пулеметах, нескольких аэропланах и бронеавтомобилях, преимущественно отбитых у противника. Успехи донского оружия благотворно отразились на духовном состоянии казаков. Части безропотно переносили лишения боевой жизни и стремились лишь скорее покончить с красными полчищами, ненавистными казакам за чинимые насилия, попрания всякой законности и за грубые попытки большевиков насильственным путем нарушить уклад казачьего быта. Но если возросла и окрепла Донская армия, то и войска Советской республики к этому времени совершенно изменились. Разбивши за Волгой чехословаков, большевики направили лучшие свои полки для борьбы против Дона с целью, во что бы то ни стало, в короткий срок покончить с Донским Войском. Уже в конце июля Советское правительство было весьма обеспокоено событиями, происходившими на Дону. Целый ряд неудач, постигших красноармейские войска в боях с Донской армией и работа Донского Правительства, направленная к воссозданию жизни в Области на началах правопорядка, убедительно свидетельствовали, что большевики имеют дело не с бунтом и вспышкой непокорной кучки "контрреволюционеров", офицеров, помещиков и, вообще, "буржуев", а с доподлинно народным движением, направленным на борьбу с Советской властью. В наличии действующей и Молодой армии, в созидательной работе Правительства, пользовавшегося в стране большим авторитетом, в налаженности всего правительственного аппарата, Совет народных комиссаров мог видеть признаки зарождения на Дону государственности. Встревоженные этим, большевики решили уничтожить опасность в самом начале, для чего срочно стали принимать серьезные и решительные меры. В июле месяце Советская власть приступила к увеличению и переустройству своей армии на общевоинских началах. Поэтому, уже в августе месяце, Донской армии пришлось вести борьбу с войсками, сведенными в высшие организационные единицы - дивизии, руководство которыми было возложено, при помощи корпуса комиссаров, на специалистов военного дела, кадровых офицеров Русской армии, с войсками прекрасно вооруженными и обмундированными и обильно снабженными технически, с войсками, в которых неисполнение приказаний каралось смертной казнью. Заботились и формировали красную армию офицеры генерального штаба и известные русские генералы: Брусилов, Парский, Клембовский, Гутор, Лебедев, Верховский, Балтийский, Каменев, Вацетис и многие другие. Общая численность большевистских войск, действовавших на Донском фронте, в августе месяце достигала свыше 70 тыс. бойцов, более 230 орудий при 450 пулеметах 198). Более чем двойной численный перевес противника, огромное преимущество в артиллерии и технических средствах, делали положение казачьего фронта бесконечно тяжелым. В борьбе с многомиллионной массой русского народа, казаки ниоткуда не видели себе помощи. Временами они падали духом. Всяким таким моментом искусно пользовались большевики, каждый раз усиливая среди казачества свою злостную агитацию. В связи с предвыборной кампанией на Круг, усилилась и пропаганда на фронте. В таких условиях собрался Большой Войсковой Круг. Все Войско Донское словно замерло, чутко ожидая, что будет сказано Державным хозяином земли Донской. Еще за несколько дней вперед, вся обширная программа заседаний Круга на целую его сессию, все церемонии, связанные с пребыванием депутатов в Новочеркасске, а также весь распорядок работы Круга, был до мельчайших подробностей разработан, о чем население и депутаты Круга узнали из приказа Войску. 16-го августа Войсковой Круг в полном составе, во главе с Атаманом, при весьма торжественной обстановке, в сопровождении исторических знамен и регалий отправился в донской собор на молебен. Уже с раннего утра весь путь процессии был буквально запружен Новочеркассцами и казаками, прибывшими даже из отдаленных станиц и желавшими видеть это редкое зрелище. На главных улицах шпалерами были выстроены войска. Порядок поддерживала городская полиция. После молебна состоялся парад частям Молодой Донской армии, находившимся тогда в Новочеркасске. Своим блестящим видом и молодцеватой выправкой, а также бьющей в глаза дисциплиной, войска произвели глубокое и неизгладимое впечатление и на депутатов Круга и на всех многочисленных гостей, присутствовавших здесь. По окончании парада, Войсковой Круг, в столь же торжественной обстановке, отправился в отведенное ему здание, где и приступил к деловой работе. Первым его актом было издание чрезвычайно трогательного приказа Молодой армии, в котором Круг выражал свое восхищение и благодарил "Донских орлят", в короткий срок составивших могучую армию. Блестящей программной речью Донской Атаман открыл заседание Круга. Красочно и ярко ген. Краснов очертил Кругу общую политическую и военную обстановку, отметил значение для Дона немцев, Украины и союзников, оттенил отношение к Добровольческой армии, коснулся вопроса предстоящих работ Круга и атаманской власти и высказал свои предположения на будущее 199). Громовые аплодисменты, перешедшие в овации, были ответом на бодрые, полные надежды и веры в будущее, слова Атамана. Особенную восторженность выказали "Серые члены Круга" - простые казаки, фронтовики, два дня тому назад еще сидевшие в окопах. На общем фоне серых казачьих шинелей, занимавших задние ряды партера, пестрели пиджаки и косоворотки народных учителей и "общественных деятелей", людей полуинтеллигентных; первые ряды занимались донской интеллигенцией весьма разнообразных профессий. Ложи были предоставлены членам Правительства, высшему командованию и различным представительствам. В общем, по своему составу 200) этот Круг резко отличался от Круга Спасения Дона, бывшего, как уже знает читатель, на редкость однородным, что обеспечило ему и большую продуктивность работы и облегчило возможность быстро проводить в жизнь все необходимое. Впечатление программной речи ген. Краснова Г. Щепкин рисует следующими словами: "Речь Донского Атамана ген. Краснова встретила в слушателях задушевный отклик, объединив их в одном порыве великой любви к Тихому Дону и страждующей России. В лице ген. Краснова не только "управляющий имением" давал отчет "хозяину", но и беззаветно любящий Родину, большой государственный деятель, обращался с горячим призывом не забывать Великой Страдалицы 201), к таким же патриотам, призванным волею казачества творить великое государственное дело... Ген. Краснов в своей речи стал выше партийных мелочей, поднялся на ту высоту, с которой видно ужо восходящее солнце русского возрождения, еще не заметное для "рожденных ползать"... Откуда видны дали грядущих судеб России и пути, по которым надо идти сквозь дебри страшной смуты, чтобы достичь желанной цели. Ген. Краснов указал эти пути, к которым стремилось уже в последние три месяца Донское Правительство, прорубая просеку сквозь чащу всероссийской разрухи. Воссоздание силы и благоденствия Дона и помощь растерзанной злыми ворогами России... Единая Великая Россия, верным сыном которой всегда был и останется Дон" 202). В первый день работы Донского парламента состоялись выборы председателя, причем вместо пылкого патриота Г. Янова (бывший председатель Круга Спасения Дона), как то многие ожидали, прошел ставленник оппозиционно настроенных к Донской власти элементов, лидер кадетской партии В. Харламов, опытный парламентарий, неприязненно расположенный к Атаману. Эти выборы показали нам, что члены Круга за кратковременное свое пребывание в Новочеркасске, уже успели окунуться в сложные политические настроения и поддаться влиянию партий, враждебно настроенных к Атаману. Ясно было, что враги Краснова не дремали и сумели использовать политическую неопытность и неподготовленность главной массы Круга к общественной деятельности и к решению сложных вопросов в большом масштабе, а также неумение их разбираться в запутанной обстановке. Вся последующая работа Донского парламента характеризовалась, с одной стороны скрытой, глухой борьбой некоторой части интеллигентной группы Круга против Атамана и ее стремлением вовлечь в эту борьбу на своей стороне главную "серую" массу Круга, а с другой стороны - редкими, но всегда удивительно удачными отпорами ген. Краснова, каждый раз своей прямотой и решительностью подкупавшего огромное большинство Круга. Все выступления Атамана обычно кончались бурными овациями и имели следствием разрушение планов и козней оппозиции. Стремясь к власти и желая играть видную роль, часть делегатов Круга упорно стремилась умалить власть Атамана и за ее счет увеличить авторитет Круга, т. е. "коллектива" придав ему то доминирующее значение, какое он имел при Каледине и Назарове 203). Этому Краснов энергично противился. Зрело оценивая исключительную обстановку, переживаемую Войском и вспоминая, трагедию Каледина и Назарова, которых Донской парламент, связывая руки, привел к гибели, он всемерно поддерживая авторитет Круга в глазах казачьей массы, горячо, однако, отстаивал всю полноту единоличной власти Атамана, в промежутках времени между сессиями Круга. Страстная защита каждой стороной своей точки зрения, приводила иногда к открытым столкновениям, что красной нитью проходило через все заседания Круга. Гордый блестящими результатами по воссозданию мощи и процветания Дона и твердо убежденный, что только при условии "свободных рук" творческая работа может быть продуктивной, Краснов в вопросе умаления атаманской власти не шел ни на какие уступки. Это принципиальное расхождение, дало повод противникам Атамана выдвинуть ему новое обводнение, в виде отрицательного его отношения к народоправству вообще и, в частности, к народному представительству - Войсковому Кругу, а несколько позднее бросить Атаману упрек в монархизме. Я весьма внимательно следит за работой Круга, был в курсе его действий и, кроме того, был всегда прекрасно осведомлен об его намерениях. Присутствуя почти на всех заседаниях, я неуклонно приходил к выводу, что кучка 204) членов-демагогов, настроенных к нам враждебно, численно небольшая, но обуреваемая горячим чувством личной ненависти к Атаману, составляют будирующий элемент. Они стремятся во что бы то ни стало поколебать доверие масс к Атаману и создать такую обстановку и условия, при которых ген. Краснов должен был или уйти, или стать игрушкой в руках Донского парламента. Я не сомневался, что сильный Атаман им не угоден. Им нужен был Атаман безвольный, которого они вели бы в поводу.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 34 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |