Не этот голос она хотела слышать. Но шкафы нужны именно ей. Ася встала и пошла в комнату.
— Подержи так, пожалуйста.
Ася взяла деталь, которую держал Иван.
— Вот так — на весу, чтобы пазы сошлись.
Он начал ввинчивать болт. Ася завороженно смотрела на напрягшиеся красивые руки Ивана. Неожиданно в памяти всплыло, как они ласкали ее — большие и нежные, с длинными крепкими пальцами. Ласкали умело, быстро находили чувствительные точки, и она стонала, словно пела сирена, от прикосновения чутких пальцев музыканта любви…
Ася вздрогнула. Иван поднял голову и с улыбкой подмигнул.
— Молодец! Здорово у нас вдвоем получается.
Она отвела глаза и промолчала. Иван поднял одну доску, вторую, выбрал то, что счел нужным, и приставил для соединения.
— Держи. — Ася подчинилась. Снова заработали кисти рук, снова вздулись мышцы. — Ты давно знаешь Юлика?
— Полгода. — Ася опустила глаза, подальше от соблазна. — А вы?
— Учились вместе. Он же говорил вчера.
— Но друзьями не были. — Ася опасалась, как бы Юлик не узнал ее прошлое.
— Ты наблюдательная, Настя, — похвалил Иван, беря очередной болт. — Приятелями не были, скорее соперниками.
— Вот как? — невольно удивилась девушка.
— Он был завидный жених. — Иван с нажимом вкручивал болт в дерево, что сказалось и на голосе.
— Почему «был»?
Иван выпрямился и посмотрел Асе в глаза, потом улыбнулся:
— Не обращай внимания, я завидую.
Слишком легко он признался в зависти, чтобы это было правдой, подумала Ася и запоздало вспомнила, что нехорошо обсуждать отсутствующего Юлиана.
— Ну вот. Одна коробка готова. Сейчас закрепим заднюю стенку и дверцы — и можно пользоваться шкафом.
Иван поднял прямоугольник на ножки и через эту раму улыбнулся Асе. Она рассматривала остальные детали.
Веселого разговора не получалось, как не получалось выведать об отношениях Насти с Юлианом. Она отмалчивалась на его шутливые замечания и блуждала взглядом по комнате. Иван начал привинчивать заднюю стенку шкафа.
— Юлиан знакомил тебя с семьей? — снова спросил он.
— Какое отношение это имеет к шкафу? — не очень вежливо поинтересовалась Ася.
— Действительно, — тихо подтвердил Иван и замолчал.
С дверцами пришлось повозиться, но шкаф все-таки был собран и водворен на отведенное место. Иван осмотрел свой труд и принялся за следующую секцию.
Через несколько часов обои спрятались за уютным деревом цвета мореного дуба с бронзовыми замочками и узорчатыми ключиками на дверцах. Асе так хотелось погладить рукой теплые полированные стенки мебели, пальцами провести по новеньким полочкам, но присутствие Ивана сдерживало ее.
— Как говорит мой сварщик: готовь угощение, начальник, — бодро сказал Иван, подкручивая натуго болты.
Ася растерялась. Она не намеревалась кормить Ивана, но традиция обязывала.
— Я шучу, Настенька, — успокоил Иван, видя ее замешательство. — Я еще не отработал вчерашний ужин. Сегодня я вряд ли закончу. Давай оставим как есть, а завтра я поставлю антресоли. И тебе хватит работы на сегодня.
— Этого достаточно. — Ася не стала настаивать на угощении. — Остальное сделает Юлиан.
— Хм… — Иван потер руки, стряхивая невидимую пыль. — Я бы не стал на него особенно надеяться.
Ася гордо выпрямилась.
— Сколько я вам должна?
Иван насторожился и поглядел на девушку исподлобья.
— Чего должна?
— Денег сколько я должна? — упрямо повторила Ася.
Иван все смотрел на нее, теряясь в догадках: то ли из-за денег она отказывалась от его помощи, то ли обидеть хочет в отместку за что-то, возможно, за Юлиана.
— Соседи денег не берут, — ответил он, чувствуя пустоту в районе желудка. — Я приду завтра и закончу сборку.
Ася не успела выйти из комнаты, когда закрылась входная дверь. В квартире стало необычно тихо. Она обидела Ивана, и сразу пропали радость и желание что-либо делать.
Глава 3
Она обидела его.
Кем бы он ни был, но чашку чаю заработал. А она, как скряга, спросила о деньгах. Даже не поблагодарила.
Ася прошла в кухню, но аппетит пропал. Она обидела Ивана, и обида рикошетом отразилась на ее настроении. Но — черт побери! — что она такого сказала? Он не боялся пять лет назад обидеть ее, когда подсунул счет под чашку утреннего кофе. А теперь улыбается и строит глазки, как будто так и надо. И еще смеет обижаться на обычный в таких случаях вопрос.
И Юлик хорош! Языком молоть да в постели кувыркаться он — пожалуйста. А как помочь немного — для себя же! — так нет. Ты, Асенька, сделай все сама, а я приду на готовое… Щас!
Но Юлиана она быстро оправдала: человек на работе, занят постоянно и, естественно, хочет отдохнуть, а она лезет со своей мебелью. Не так просто было оправдать себя — она обидела Ивана.
Он пришел на следующий день, как обещал. Скромно улыбнулся и прошел в комнату. Ася предложила помощь, но Иван отказался. Покрутившись немного, она пошла в кухню. Сегодня она накормит его, решила Ася. Как бы она ни относилась к новому соседу, не надо забывать об элементарной воспитанности и благодарности.
Почему-то она постеснялась накрыть стол в комнате — не хотела маячить перед Иваном, поэтому сервировала стол в кухне. За две недели, что она прожила в новой квартире, кухня стала ее излюбленным местом. Именно здесь она ощущала себя полновластной хозяйкой, когда не надо делить плиту с еще двенадцатью соседками по этажу, когда все под рукой и чисто — по-домашнему.
Закончив, Ася пошла в комнату. Иван, стоя на стуле, пытался установить на шкаф антресоль. Держать под самым потолком нелегкую конструкцию и пытаться установить ее в пазы — дело нешуточное. Ася схватила стул, придвинула ближе к Ивану и легко вспрыгнула на него. На миг утратив равновесие, она вцепилась в широкое плечо, заставив его удерживать двойную ношу.
— Хотела помочь, называется.
Он чуть не выронил тумбу из рук. Накрыть бы тонкую кисть на плече своей рукой, наклонить бы голову и щекой потереться о тонкие пальчики с красивыми розовыми ноготками…
Ася крепко стала на обе ноги и поддержала боковую стенку антресоли.
— Командуйте, что нужно делать?
— Для начала неплохо перейти на ты, — улыбнулся Иван.
Ася покачала головой, неизвестно что выискивая под тумбой.
— Мне удобно на вы.
— И что? Со всеми только на вы.
— Да.
— И с Юлианом?! — Иван смешно округлил глаза.
— Давайте поставим на место антресоль, — настойчиво попросила Ася.
Он раздражал ее вопросами, но раздражал весело. На языке вертелись тысячи колкостей, только Ася не смела их высказать, чтобы, не дай Бог, не обнадежить на будущее. За мебель — спасибо, но потом — чужими были, чужими останутся.
Устанавливать было очень трудно. Запоздало они сообразили, что надо было к каждому шкафу сразу приставлять антресоль, а так — хоть на шкаф лезь, чтобы дотянуться до задних стыков. И Ваня: молчит-молчит, да как ляпнет глупость, так нет сил устоять. Ася губы до боли искусала, чтобы не расхохотаться над его шутками. Иван, видя, как Настя подавляет в себе смех, немного жалел ее.
В старину замужней женщине не разрешалось даже взглянуть на другого мужчину, кроме мужа. Настя и не замужем-то, а так по-старомодному хранит верность жениху. «Ох, Юлик, Юлик, — беззвучно вздохнул Иван. — Зачем девчонке голову морочить? И сказать не скажешь, да и что говорить? За полгода Настя узнала все, что ее интересует. Но, видать, плохо интересует, или Юлик изворотливый такой».
Иван уже не думал о мебели, он как будто привык держать над головой нелегкую тумбу и все время глядел на Асю. Она нравилась ему. Нравилась необычная старомодность, нравилась сдержанная энергия, нравилось то, что она не кокетничала, не хихикала, как глупая девственница при виде мужчин, нравилось, как она полностью отдавалась делу, которым занималась… Иван почувствовал возбуждение и позволил себе интимные мысли. Как она поведет себя в постели? Чему отдаст предпочтение: сдержанности или энергии? Если первому, приятно будет преодолевать природное сопротивление, если второму, приятно будет вдвойне…
— Я не могу попасть, — пожаловалась Ася, с натугой подправляя боковую стенку.
— А? — Иван очнулся и вернулся в действительность. — Да, сейчас. Последний рывок. — Он приподнял тумбу, чтобы Асе легче было управиться, и она свела наконец соединительные шипы.
— Готово, — тяжело выдохнула Ася и опустила плечи облегченно. — Я и забыла уже, как она выглядит. Красиво, правда?
— Свое всегда красиво выглядит. — Иван спрыгнул со стула, отошел в сторону, глядя на свои труды, нет, не свои — общие, его и Насти. — Сейчас она действительно смотрится лучше, чем два дня назад.
— Это надо отметить, — застенчиво сказала Ася. — Я накрыла стол. Правда, в кухне… Ничего особенного — так, что есть.
Иван стряхнул с рук пыль. Он опасался последнего момента, когда работа будет завершена. Вчера Настя здорово обидела его, хотя Иван понимал, что это традиционный вопрос, сам не раз задавал его в подобных случаях. Тем не менее обида была сильна.
— Тест на честность. — Он бодро улыбнулся Асе. — Скажи, тебе ведь не хочется угощать меня? Лучше, если б это был Юлиан?
— Нет, нет… — Ася затянула с ответом, и улыбка Ивана перешла в усмешку.
— Спасибо, Настенька. У меня дома свои работники трудятся, поэтому мне лучше не задерживаться.
Ася почувствовала, как радость обновки испаряется. Ей не хотелось отпускать Ивана просто так, но она не умела просить. В общежитии больше ценилось умение выпроваживать, нежели приглашать.
— Вы обиделись из-за вчерашнего? — все же сделала она попытку объясниться.
— Было чуть-чуть. Но ненадолго. — Здесь он слукавил. — Но ты права, мне сейчас предстоит выяснять тот же вопрос.
Он повернулся, чтобы уйти.
— Может, чаю выпьете? — остановила его Ася. — Извините, крепких напитков у меня нет.
— Извиняю, — рассмеялся от души Иван. — Может… Звонок в дверь прервал его. Ася еще раз извинилась и пошла открывать с двояким чувством — сожаления, что Ивану теперь ничто не мешает уйти, и облегчения, что он не задержится.
По возбужденному разговору за дверью она уже знала, кого ждать в гости. Ася открыла дверь, и на нее посыпался град восторженных криков.
— Привет! Какой замечательный у тебя дом!
— И лифт!
— И район!
— Счастливая ты, Аська! За что только счастье тебе привалило?!
— Привет, девчонки. Заходите.
Они и так ввалились, без приглашения. Новоявленной собственнице все не удавалось проявить степенное гостеприимство.
— Ну, показывай квартиру. Ого-о… — Ярко накрашенная блондинка с узким вытянутым лицом уставилась в немом изумлении за плечо Аси. — Ты, подруга, зря время не теряешь.
Асе не надо было поворачиваться или уточнять, что она имеет в виду. Она спиной чувствовала присутствие Ивана.
— Здравствуйте. — Иван чуть склонил голову, приветствуя необычный женский цветник.
Девушка в фиолетовом с желтыми цветами платье скептично оценила незнакомца.
— Опять Нарцисс. — Растянув один уголок губ, она недовольно посмотрела на Асю. — И когда ты научишься выбирать мужчин?
— Вера! — осадила ее Ася.
Напрасно. Вера была не из тех, кого можно приструнить.
— Погоди, Асенька. Дай полюбоваться прототипом Венеры.
— Вера, это уже слишком, — неожиданно рассмеялась Ася и повернулась к Ивану. — Вы не обижайтесь, у Веры своеобразное чувство юмора.
— Очень своеобразное, — пробурчал Иван. Он вообще не знал, как воспринять слова Настиной подруги. Реакция девушек на его внешность была ему до боли знакомой, они во все глаза смотрели на него. Другая подружка аж рот открыла в безмолвном восхищении. Но слова Веры были обидны, хотя и неизвестно чем. Нарцисс! Ивану он нравился, презревший женщин, падких до его красы. Упоминание Венеры было ни уму ни сердцу; в Иване не было ничего женоподобного, хотя женщины часто называли его куколкой и сравнивали черты его лица с девичьими. Но те женщины… Иван похолодел. Неужели это одна из его бывших клиенток? Он никогда не запоминал ни лиц, ни имен, но вряд ли он не запомнил бы этот кактус.
— И кстати, Вера, — справедливости ради возразила Ася, — Иван вовсе не Венера. Проходи, посмотри, как он собрал мебель. Я с ней мучилась две недели, и все без толку.
— Воистину шедевр! — всплеснула руками Вера. — Красота, да еще и с руками. Не верю!
Иван чувствовал себя идиотом рядом со «своеобразной» Верой.
— Я пойду, Настя?
— Как хотите, — пожала плечами девушка. — Девочки, пройдите наконец в комнату.
— А… — подала голос Зина, но Вера перебила ее:
— И оставить подарок за дверью?!
Она положила на пол тяжелые полиэтиленовые пакеты и позвала подруг с собой, а спустя минуту они втроем загородили дверной проем массивной тумбой.
— Придется красавчику подождать, — отдуваясь, сказала Вера, — пока мы затащим эту бандуру в комнату.
Ася молча смотрела на подарок. Эта старая швейная машинка была ей хорошо известна. Вера позволяла Асе шить на ней в общежитии и сама пользовалась умением подруги. Но такой щедрости Ася не ожидала от Веры.
— Зачем же ждать? — Иван плечом подвинул Веру в сторону и взялся за столешницу.
— И действительно не Венера, — удивилась Вера. — Гляньте, девки, у него руки есть, и растут где положено.
Иван со злости приподнял тумбу, запрокидывая ее на себя, но на крышку тяжело легла Верина ладонь.
— Э-э-э, парень, — строго сказала она. — Так не пойдет. Этой машинке цены нет. Давай вдвоем. — Она взялась за один край, ожидая, когда Иван сообразит, что от него требуется. — Разойдись, бабоньки!
И подтолкнула Ивана, пятившегося назад.
Ася охала над подарком, открыла потрескавшуюся крышку, установила машинку, любуясь, словно бесценной игрушкой.
— Нечего вздыхать, — остановила ее Вера. — Наливай работникам и гостям.
— У меня только чай, — горестно молвила Ася. — Я ждала вас в субботу.
— В прошлую, Асенька, — с ехидцей напомнила Вера. — В прошлую. А мы пришли сегодня на новоселье. Так что, Одинцова, чаем не отвертишься. Девки, доставайте паек.
Ваня не мог прорваться в поток команд. Он ушел бы молча, но Вера держала его за руку, не сознавая этого, и отдавала всем приказы. Напоследок она повернулась к нему.
— Ваня — тебя ведь так зовут? — Иван кивнул. — Ничего, что я сразу на ты? — Снова кивок. — Тогда тебе поручается самое главное дело — открывать бутылки. Умеешь?
— Собственно, я уходил уже, — иронично напомнил Иван. — Подарок на месте, путь к выходу свободен.
— Ха! Испугал! — Вера смерила мужчину надменным взглядом и… подмигнула. — Я девкам скажу, что ты уходишь, — они собой забаррикадируют дверь. Знаешь, сколько баб хотят геройски разорвать тельняшку на груди ради мужика?
Теперь Иван не постеснялся смерить изучающим взглядом Веру и особое внимание обратил на руку, державшую его.
— Не знаю.
— Тебе повезло. — Вера как будто не заметила его взгляда. — Я за ними наблюдаю каждый день. Это ужас, поверь. Значит, решено: ты остаешься с нами. Надо же обмыть твою работу. И хозяйку уважить.
— Но хозяйка не ты.
— Ася! — во весь голос крикнула Вера. — Ты допустишь, чтобы наш Иван-царевич ушел и бросил нас вариться в собственном соку?
Ася зашла в комнату, неся в двух руках четыре тарелки с закусками.
— Что ты кричишь, Вера? Я предлагала Ивану чай.
— Ты бы еще кашу манную предложила. Нельзя вы пускать работников с голодным желудком — плохая примета для новосела. Ну?
Ася расчетливо искала место для тарелок на пустом столе.
— Что?
— Ты собираешься приглашать Ваню?
Ася возвела очи к потолку.
— Верунчик, я несколько раз предлагала ему остаться. Ну что мне — на колени падать и умолять?
— Я перевожу. — Вера с бодрой улыбкой повернулась к Ивану. — Анастасия Федоровна очень хочет видеть вас. Иван… Батькович, на своем новоселье, за своим столом. Что скажешь, ей падать на колени?
— На чьи? — Ваня прикусил язык, заметив, что Ася вздрогнула. Находясь среди подруг, совершенно разных по характеру, он чувствовал и в себе раздвоенность. Ситуация и раздражала, и смешила.
— Какая забота! — насмешливо восхитилась Вера. — Ась, ты слышишь?
Она слышала, но думала о другом. Пять лет назад Ваня очаровал ее возвышенным романтизмом и поэтичностью. Теперь она открыла в нем чувство юмора и склонность к ироничности.
— Пожалуй, мне, — ответил за Асю Иван, — впору упасть в обморок, как благонравной девице. Кажется, вас зовут Вера?
— Кажется, так, — согласилась она. — Но будь поосторожней с обмороками, иначе мы все по очереди начнем приводить тебя в чувство.
— Какая забота! — улыбнулся Иван.
— Искусственным дыханием.
— О-хо-хо! — взмолился он. — Тогда я действительно поостерегусь. Столько воздуха мне на пользу не пойдет.
Внезапно Вера стала серьезной и пристально посмотрела Ивану в глаза. Снова в нем кольнуло сомнение: не была ли она его клиенткой и не слишком ли он доверился шуточной перебранке, не скрывается ли за ее словами не что более значительное?
— Вера! — окликнула Ася подругу. — Помоги мне накрыть на стол. Хватит любезничать.
— Есть, начальник! — отрапортовала Вера и скрылась на кухне.
Иван облегченно вздохнул: нет, эта колючка не станет платить за любовь, скорее возведет на дыбу сарказма того, кто предложит ей подобное.
За столом разговоры велись о жилье и новостройках. Люда и Зина обхаживали Ивана, Вера зубоскалила по этому поводу, а Ася молчала.
— Ася, — обратилась к ней Люда, — а ты запускала кошку в квартиру?
— Нет, — рассмеялась хозяйка. — Зачем?
— Ну как же…
— Люся, угомонись. — Вера помахала вилкой, дожевывая салат, и объяснила Асе: — Эта дама с высшим образованием намеревалась привести тебе кота с помойки. Спасибо мне: я заняла их руки полезным грузом.
— У тех котов инстинкт лучше развит, — защищалась Люда. — Они сразу нашли бы опасные точки в квартире.
— Ага, — кивнула головой Вера. — Они нашли бы в квартире холодильник, где лежит мясо.
— Ваня, а вы запустили кошку? — скромно поинтересовалась Зина.
Он рассмеялся:
— Нет, я запустил строителей.
— Это еще дороже, — прокомментировала Вера.
— Зато будет красиво, — возразила Зина. — Правда ведь, Ваня?
— Я надеюсь.
— Скоро Гена получит квартиру, и мы тоже начнем с ремонта.
— А я слышала, — авторитетно заявила Люда, — что в первый год нельзя делать ремонт. Надо, чтобы дом устоялся.
— Я тоже это слышала, — подтвердила Ася. Ох, как ей хотелось переклеить обои, покрасить потолки, сделать красивую ванную, но на это не было денег. Ей и так предстояло еще много приобрести для квартиры.
— Зина, ты собираешься замуж? — поинтересовался ради приличия Иван.
— Это все только желания, — ответила за нее Вера. — Ася, а где твой павлин?
— Не знаю. — Ася не поднимала глаз от стола. Она слышала, как фыркнул Иван, давясь от смеха. — Я просила собрать «стенку»…
— Нашла кого просить! — возмутилась Вера. — Он сколько лампочку менял в нашей комнате? До тех пор, пока я сама не начала светить ногами перед его благородной мордой.
— Вера, хватит, — попросила Ася.
— Ох, простите-простите! — театрально вскинула руки вверх подруга. — Я обидела твою Венеру. Ни рук, ни мозгов — одна фактура для гипсовых масок. И что ты в нем нашла, Ася?.. И когда ты вообще научишься выбирать мужиков?
— Хороших я тебе оставлю, — съязвила Ася. — Авось один все-таки вытерпит твой язычок.
— Несчастный малый! И почему хорошим никогда не везет?
За столом поднялся шум и смех. Все хотели прокомментировать сочувственное заявление Веры.
Иван вполне освоился в компании, где главенствовала бедовая Вера. Она разносила в пух и прах всех, не исключая себя. Он не успевал отвечать на ее колкости, как тут же сыпались новые. Зато смеха было… И громче всех смеялся Иван.
Ася не участвовала в пересмешничании, но приятный мужской баритон как-то особенно действовал на нее. Здесь были и домашняя умиротворенность, и выплескивающаяся энергия, и рассудительность, и безрассудство, и желание облегченно вздохнуть и крикнуть во весь голос от радости.
И неожиданно она поняла, что не любит Юлиана и не полюбит его никогда. Да, он хороший, добрый, заботливый, но не это ей надо. С ним нет праздника. Если они поженятся, вся жизнь превратится в сплошной комок будней и проблем. И будет она, как тысячи скучных жен, долбить мужа, чтобы он что-нибудь сделал; и будут они постоянно копить деньги на новую покупку; сетовать на маленькую квартиру и завидовать тем, у кого жилплощадь больше. И будут они смотреть, как весело живут другие — смотреть со стороны на жизнь.
Проводив гостей и оставшись одна, Ася всерьез начала размышлять о Юлиане. Да, будет именно так, как она представила. Юлиан недолюбливал се подруг, Веру вообще терпеть не мог. И тогда прощай подружки, если мужем станет Юлик и начнет хозяйничать.
Рассудок начал плести цепочку доводов против ее предположений. Пораженная, Ася вспоминала тысячи причин неуместности и капризности своего решения, но упрямое сердце твердило, что любви нет.
Два дня Ася думала о Юлиане. Рассматривала их отношения с различных сторон и без предвзятости сходилась на том, что Юлиан очень хороший человек. Добрый, надежный, волевой, веселый и нежный. И любит ее… Он стал бы внимательным мужем и заботливым отцом; с ним было спокойно и надежно. Но что-то в нем ускользало… Или нет? В конце концов Ася решила, что ускользает в ней. Она недостаточно искренна в своих чувствах. Она не обманывала Юлика, и в то же время ей не хватало романтического порыва. Она твердила себе, что такое бывает только в кино да в книжках. Но подобные мысли мало помогали, а надежность и внимание Юлика превращались в логику будней, плановую стабильность, грозящую перейти в вязкость болота. Раньше перевешивало положение бесприданницы, но сейчас Ася остро испытывала потребность быть выше материальных благ и состояний. Сродни тому, как узник после долгого заточения стремится почувствовать полную свободу и отодвигает на потом проблемы самостоятельной жизни.
Ася решила серьезно переговорить с Юлианом и надеялась, что это произойдет очень скоро, но в глубине души боялась. Вопреки своим же увещеваниям она знала, что согласия стать женой Юлиану не даст. Она не чувствовала угрызений совести, ведь отдала ему все, что могла, без условий и обещаний, а вот жалость к Юлику она испытывала. Наверняка он вправе надеяться на благополучный традиционный исход отношений. И как объяснить ему правду, не задев его гордость и самолюбие?
Всю неделю Ася рыскала, как гончая, по мебельным магазинам. Книги не уместились в знаменитой «стенке», и теперь она искала полки. Долгие финансовые накопления были на исходе, и Ася, мечтавшая о красивом ковре над тахтой, предпочла книжные полки на стене противоположной. И как всегда бывает, ни в одном магазине их не было.
Ася нашла их. Почти на окраине города, в Богом забытом магазинчике, они стояли в беспорядке, притуленные друг к другу. Обрадованная девушка быстро поспешила к продавщице, пока полки не разобрали, оформить покупку.
— Сначала выберите! — через плечо прокричала та.
Выбирать было тяжко — кругом один брак. Углы все надщерблены, и то, что должно красиво называться деревом, осыпается мелкими опилками. Все же Ася выбрала три целых полки, отложила их в сторонку и пошла оформлять покупку, а заодно и доставку. Стекла от полок она взяла с собой, остальное обещали привезти на следующий день.
Иван вскочил на подножку автобуса в самый последний момент, удерживая плечами открытую дверь. Можно было одну остановку пройти пешком, но уж слишком жарко на улице и дел дома хватает. Хорошо, что одной заботой меньше: Иван без всякой задней мысли пригласил Настю и ее подруг на новоселье, и они настояли, что «сделают» стол. Вера, эта амазонка, пообещала запечь молочного поросенка, при одном упоминании о котором у Вани потекли слюнки. Жаль, девчата не настояли на генеральной уборке, хмыкнул Иван. И сегодня ему предстояло заняться ею. Ребята — молодцы, привели в нормальный вид обе комнаты, но и мусору оставили столько, хоть новый ремонт начинай. Теперь мой, вычищай, чего Иван терпеть не мог. Если б не новоселье, о котором уже многие извещены, не старался бы убирать и пережил бы так. Уборка, тем более генеральная, была для Вани большим событием.
— У «Звездного» будете выходить? — услышал он голос Насти и, не задумываясь, обернулся.
Пассажир что-то бубнил в ответ и пытался освободить путь — это в переполненном-то транспорте. Ася с двумя тяжелыми сумками в руках, стараясь быть осторожной, чтобы не разбить стекла от полок, искала место, куда поставить ногу. Кажется, ей это удалось, правда, пришлось выслушать далеко не лестные эпитеты в свой адрес, к тому же ее постоянно заваливало на грузного мужчину рядом. Он уже хотел возмутиться, по то ли тяжелые сумки, то ли миловидность девушки смягчили его. Остановка. Двери открылись, а водитель все еще проверял надежность тормозов. Ася пыталась устоять на ногах, а сзади пассажиры давили и толкали ее к выходу.
— Проходите! — кричал кто-то перед дверями автобуса. — Дайте войти!
— Еще не все вышли, — ответил Иван. — И должен же я помочь женщине. — Он подхватил за руку выходящую пассажирку.
Ася подняла глаза: показалось или она действительно слышала Ивана? И в этот момент ее очередной раз толкнули. Каблук застрял в обитой железным уголком ступеньке, и Ася полетела вниз, раскинув руки, сжав в пальцах ручки сумок, с паническим криком:
— Стекло!!!
Кто-то успел правильно отреагировать и отскочить в сторону. Но одному досталось. Ася влетела в чьи-то объятия, ударилась о жесткую грудь грудью и носом зарылась в мускулистое плечо. И вдохнула запах — его запах, Вани, теплый, смешанный с горьковато-терпким запахом одеколона. И где он находит…
Закончить мысль Ася не успела, потому что сумка со стеклом догнала Ивана со спины. Он ухнул, прогибаясь вперед, и прижал к себе Настю так, что у нее перехватило дыхание.
Люди снова пришли в движение. Кто-то возмущался, кто-то сочувствовал, и все спешили. Какой-то паренек отодвинул Асину туфлю в сторонку, чтобы ее не затоптали, и подмигнул Ивану, пятившемуся подальше от толпы. Ася пришла в себя и гневно зашептала:
— Отпустите меня!
Он молча отступал. Автобус уехал, остановка опустела, и только тогда он осторожно опустил Настю на тротуар, поддержал, пока она стояла на одной ноге, балансировала в поисках равновесия; он в это время освобождал ее руки от сумок и бормотал, утешая Настю и себя заодно. Отпустив ее на несколько минут, Иван схватил валявшуюся туфлю и снова подбежал к Насте.
— Все нормально. Никто не пострадал, даже туфли целы.
— Я должна поблагодарить вас. — Ей не хотелось этого делать, напротив, хотелось обвинить его в своих несчастьях, накричать. Ася с трудом сдерживала бушующие в ней эмоции и слезы. Почему он всегда выставляет ее дурой? Но если быть честной, то из-за него она теряет способность здраво мыслить, а его внешность, голос, сама мысль о нем уничтожают в ней самоконтроль, выдвигая на первый план необузданные инстинкты, о существовании которых в себе Ася и не подозревала. Всегда спокойная, сдержанная, даже замкнутая, она гордилась собой и своим поведением, но Иван ломал все, чего она достигла, развязывал невидимые узелки, державшие ее в строгих рамках морали и приличия.
— Лучшей благодарностью будет, если мы перейдем на ты. Твое знаменитое стекло не легче чемодана с книгами.
Вера на новоселье рассказала, что Ася в общежитии тоже долго «выкала», пока она не уронила вежливой соседке на голову чемодан. И потом под общий смех они спорили: Вера со свойственной ей грубоватостью преподнесла все так, будто специально сделала; Ася же доказывала невиновность подруги, ссылаясь на случайность.
— Нет! — Ася обулась, потопталась на месте, разминая дрожащие колени, и потянулась за сумками. — Будет лучше, если вы перейдете на вы. Каламбур какой-то, — грустно закончила она.
— Спасибо за благодарность, — рассмеялся Иван. — Идем?
Он отобрал у нее тяжелые сумки и пошел к дому. Асе осталось лишь следовать за ним. Скоро она пошла впереди, молча поторапливая Ивана, но он не спешил — не хотел так быстро расставаться с ней. Он чувствовал себя неловко и надеялся, что Настя не обратила внимания на реакцию его тела, когда он обнимал ее.
Иван еще раз посмотрел на стекла.
— Хочешь закрыть «стенку», Настя? — спросил он.
Асе пришлось сбавить темп, чтобы ответить:
— Я купила сегодня полки. Книги не поместились в шкафу. Завтра их привезут, а стекло я взяла с собой… как видите.
— Вижу.
Хрупкий груз сыграл с ним шутку, и Иван не знал, как отнестись к ней. Удар в спину ощутился не только в позвоночнике, но отозвался налившейся силой в чреслах. Пока Настя освобождалась от испуга после падения, Ивана одолевали совсем иные картины. Мягкое тело девушки, разогретое летним солнцем, зажгло в нем пожар. Иван быстро понял, что его объятия отнюдь не спасительные, и ему требовалось гораздо больше усилий сдержать себя, чем Настю.
Ася рвалась домой. Едва затянулась пауза, она снова ускорила шаг. Ей было стыдно за свое падение, и в то же время она с ужасом думала о том, чем бы оно закончилось, не поддержи ее Иван. И еще она хотела быстрее расстаться с ним. Асе казалось, что он ведет ее к себе домой и все вокруг знают, с какой целью, и осуждающе глядят на них. От волнения она едва дышала.
— Настя, — позвал ее Иван, — ты снова упадешь, если будешь так лететь.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |