Я делаю успехи, - сказал он, прежде чем поднять и осушить бутылку. Челси не была экспертом, но даже ей было видно, что парню предстоит еще долгий путь, прежде чем он приблизится к «делаю успехи».
Мальчик посмотрел на Марка глазами, полными усталости и преклонения:
Может, я мог бы вернуться и еще потренироваться?
Ну да. Как будто Марк хотел, чтобы поблизости слонялся ребенок. Бресслеру вообще не нравилось, когда кто-нибудь слонялся поблизости.
И, как будто он вдруг почувствовал головную боль, его лоб пересекла морщина.
Спроси у Челси, когда я свободен на следующей неделе.
Челси была потрясена:
Вы свободны в среду и пятницу.
Дерек поставил бутылку и расшнуровал коньки:
По средам у меня репетиции оркестра.
Ну конечно. Наверное, он играл на тубе. Большинство тощих оркестрантов, которых встречала Челси, играло на тубе. Подобно тому, как все низкорослые парни, которых она знала, водили грузовики.
Как насчет вторника и четверга? – Марк нанес встречный удар.
В эти дни утром ваш дом будут осматривать.
Я могу прийти после обеда, - сказал Дерек, завязывая шнурки на ботинках. Он встал и засунул коньки в рюкзак, который спрятал рядом с крыльцом, застегнул «молнию» и просунул тощие руки в лямки.
Пусть твоя мама позвонит мне, - Марк положил правую руку на взмокшую от пота голову мальчика. – Когда доберешься до дома, пей побольше воды и отдыхай.
Хорошо, тренер.
Челси прикусила губу. Под неприветливой, сварливой, резкой, завернутой-в-носорожью-шкуру наружностью Марк оказался милашкой.
Челси встала, когда Дерек направился к гаражу, где оставил свой велосипед.
Может, нужно подвезти его?
Черт, нет, – усмехнулся Марк. – Нужно, чтобы он накачал ноги. Дерек слабый как девчонка. Езда на велосипеде будет ему полезна. – Он повернулся, чтобы посмотреть на Челси, на ее двухцветные волосы и дикой расцветки платье. У него была ассистентка, которая доставляла больше сложностей, чем стоила, а теперь еще тощий, одержимый хоккеем, слабый ребенок, который будет приходить дважды в неделю. Какого черта все так вышло? – Уже почти пять.
Я как раз собиралась уходить. Вам что-нибудь нужно, прежде чем я уйду?
Вот опять. Спрашивает, что ему нужно.
Ничего. – Он направился обратно по дорожке, когда Дерек уехал.
Тогда увидимся в понедельник, - крикнула Челси вслед своему работодателю.
Он поднял руку и пошел к гаражу. Набрал код на панели, и дверь медленно поднялась. Если уж взялся помогать ребенку, то нужно найти тренерский свисток. Поднырнув под дверь, Марк прошел мимо машины. На этой неделе он не принимал так много таблеток. Сила возвращалась к его правой руке, и он был уверен, что скоро сможет снова водить. Включив свет, Марк направился к полкам у задней стены.
В последний раз, когда он видел свисток и секундомер, то засунул их в свою спортивную сумку. Взгляд Марка остановился на синей сумке со снаряжением, и он задохнулся, будто его ударили в грудь.
Сумка была старой и истертой и пролетела по воздуху тысячи миль. Марку не нужно было заглядывать внутрь, чтобы узнать, что там лежат его коньки и защита. Шлем и свитер. Хоккейные шорты и носки тоже были в сумке. Может быть, даже ракушка.
Когда в больнице к нему пришло руководство, чтобы сообщить, что парни хотят сохранить его вещи в раздевалке, Марк велел упаковать их и отправить к нему домой. У парней и так было о чем подумать, кроме него. Им не нужно было ежедневное напоминание, а он не хотел однажды войти в раздевалку, чтобы упаковать все это самому.
Рядом с сумкой с обмундированием лежала его длинная сумка для клюшек. И Марку не нужно было смотреть на клюшки «Шер-Вуд», чтобы вспомнить, что каждый крюк был изготовлен специально для него, с глубиной изгиба в полдюйма и углом наклона шесть градусов. Рукоять обвивает белая лента, карамельные трости бегут вниз по черному древку, крюк обмотан по всей длине. В этих двух сумках была старая жизнь Хитмэна. Все, чем он был и чем всегда хотел быть. Все, что осталось после девятнадцати лет в НХЛ, находилось в этих сумках. Это и еще поклонение восьмилетнего мальчика с тощими ногами и слабыми лодыжками.
Марк сказал Дереку, что будет тренировать его дважды в неделю, а сам точно не знал, как все это будет проходить. Вот только что он думал о том, чтобы зайти внутрь с этой жары, и вдруг говорит парнишке попросить Челси посмотреть, в какие дни лучше всего встречаться. Он даже не думал о том, чтобы тренировать Дерека, но этот ребенок смотрел на него так, как когда-то сам Марк глядел на таких парней, как Фил Эспозито и Бобби Халл. Взгляд Дерека сокрушил Хитмэна быстрее, чем преднамеренный удар в пах. Марк Бресслер был идиотом. Это все объясняло.
Конечно, другое объяснение состояло в том, что у него в жизни было не так уж много событий. Он взял спортивную сумку поменьше с одной из верхних полок. У него не было ни работы, ни семьи. Ему тридцать восемь, разведен, детей нет. Бабушка и отец живут в нескольких штатах отсюда. У них своя жизнь, а Марк видит их примерно раз в год.
Все, что у него есть, – это слишком большой дом, «мерседес», который Бресслер все еще не может водить, и ассистентка, которая сводит его с ума. Самым безумным в этом было то, что Челси по необъяснимым причинам начинала ему нравиться. Она была остра на язык и внешне не в его вкусе. Он был, по крайней мере, на фут выше ее и, должно быть, весил больше на сотню фунтов. А главное правило было таково, что Марка привлекали женщины, которым он нравился, а не которые смотрели на него, будто он был кретином. Хотя Бресслер полагал, что не может винить ее за это. Он и был кретином, что, на удивление, обеспокоило его сильнее, чем обычно.
Марк расстегнул сумку и обнаружил внутри свисток, секундомер и кепку, которую ему подарили дети в прошлогоднем хоккейном лагере, с вышитой на ней надписью «Тренер №1».
Он взял с полки несколько детских клюшек и оранжевые конусы. У Дерека Уайта не было задатков от природы, чтобы заниматься профессиональным хоккеем. Он просто не был спортсменом, но ведь есть очень много парней, которые любят игру и соревнуются в пивных лигах. Парней, в которых есть страсть и которые все еще могут развлекаться. Марк не мог вспомнить, когда в последний раз он зашнуровывал коньки с единственной целью – хорошо провести время.
Он надел кепку на голову и несколько раз затягивал ремешок, пока не нашел идеальное положение. Марк чувствовал себя хорошо. Правильно. Так, как не чувствовал действительно очень давно. Он любил хоккей. Любил в нем все. Но где-то на этом пути Хитмэн перестал веселиться. Он играл ради победы. В каждой игре. Каждый раз.
Он услышал, как снаружи машина Челси выехала с подъездной дорожки, и направился к задней двери. Он знал свою ассистентку меньше двух недель. Двенадцать дней. А казалось, что дольше. Она взяла на себя управление его делами днем и вторглась в его сны ночью.
Как-то она сказала ему, что кажется, будто он держит свою жизнь под контролем. Едва ли. До аварии Бресслер держал под контролем все - на льду и вне его. Контролировал свою личную жизнь так же, как свою хаотичную карьеру. Он контролировал подчас неконтролируемое поведение своих парней из команды и контролировал тех, кто входил в его дом.
В бедре и ноге возникла тянущая боль, когда Марк прошел на кухню. Он открыл ящик стола и вытащил пузырек викодина. Теперь Хитмэн ничего не контролировал. Открыв пузырек, он посмотрел на белые таблетки, рассыпавшиеся по его ладони. Было бы так легко. Так легко принять эту горсть. Бросить в рот, как леденцы, и забыть все свои проблемы. Позволить сильным опиатам сделать больше, чем просто забрать его боль. Позволить им затуманить его мозг и затащить в милое уютное местечко, где ничего не имеет значения.
Марк подумал о Челси и их разговоре о контроле. И затолкал пилюли обратно в пузырек. Они все еще были нужны ему, чтобы избавить от боли, но, по большей части, Марк принимал их не из-за боли в теле. Если он не будет очень осторожным, то в итоге они понравятся ему слишком сильно.
Он подумал о Челси, играющей в хоккей в маленькой юбке: если не быть очень-очень осторожным, то в итоге и мисс Росс может слишком сильно ему понравиться.
Глава 12
В пятницу вечером Бо, вернувшись с работы, отдала Челси визитку. На лицевой стороне была информация о медиа-компании, которая делала для «Чинуков» всю рекламу. На обороте от руки было написано название и номер телефона агентства по работе с актерами, услугами которого пользовались пиарщики команды.
Я подумала, тебе может быть интересно, - сказала Бо. – В большинстве случаев в нашей рекламе мы задействуем хоккеистов, но иногда приглашаем местных актеров.
Челси посмотрела, как называется агентство, и нашла его в Интернете. Она пробудет в Сиэтле еще несколько месяцев. А в зависимости от того, где решит сделать операцию, может быть, и дольше.
Ей нужно было чем-то занять свое время, чем-то еще, кроме просмотра телевизора, хождения по ночным клубам, работы с письмами фанатов Марка Бресслера и встреч с риэлторами. Так почему бы и нет?
Если ей не понравится это агентство, она сможет тут же уйти. Никаких проблем, никакой грязи: возьмет свое резюме и уйдет.
В понедельник по дороге на работу Челси позвонила в агентство и договорилась о прослушивании на вторник, на то время, когда Марк будет тренировать Дерека. Часом позже она сменила машину и отвезла Бресслера посмотреть дом в Белльвью. Поместье площадью в семь тысяч квадратных футов на берегу Ньюпорт-Шорс могло похвастать паркетными полами ручной работы и массивной дубовой мебелью. Из огромных окон задней части дома открывался вид на большой двор с кабинкой для переодевания и спа рядом с бассейном.
А еще имелись бар и винная комната, в которой поддерживалась специальная температура. Что касается цены, дом стоил столько же, сколько и тот, в котором Марк жил сейчас, и плюс на него была скидка в миллион долларов.
Стоя в кладовой для продуктов размером с квартиру Бо, Марк сказал:
Настолько большой дом мне не нужен.
Челси была совершенно уверена, что назвала ему общую площадь, прежде чем они отправились сюда.
И я не хочу жить за забором, - добавил он.
Мистер Бресслер никогда не упоминал о своей антипатии к заборам, но если бы он просмотрел информацию о доме, которую ассистентка для него распечатала, то знал бы, что поместье окружено забором. После того как они ушли из дома, Челси посмотрела на своего работодателя, занявшего привычное место в «мерседесе», и спросила:
Вы сидите и придумываете способы все усложнить или это естественный рефлекс? Как дыхание?
Марк надвинул на нос зеркальные очки:
А я-то думал, что был сегодня милым.
Серьезно?
Ага. – Он пожал плечами.
А я и не заметила, - покачала головой Челси.
Она уделила этому больше внимания, пока везла мистера Бресслера к стоматологу. И полагала, что если для Марка находиться в напряженной тишине равнозначно быть милым, то да, он был милым. Но часом позже, по дороге домой от зубного врача, он полностью испортил все своим ужасным поведением пассажира с заднего сиденья. Странно, но Челси нашла это более расслабляющим, чем его попытки быть милым.
Сейчас зажжется красный.
Все еще желтый, - заметила она, проносясь через перекресток. – Я думала, вы собираетесь быть милым.
Не могу, когда дергаюсь из-за того, что меня могут убить. Вы уверены, что у вас есть действующие водительские права?
Да. Выданные штатом Калифорния.
Ну, это все объясняет.
Челси закатила глаза, скрытые солнечными очками, и сменила тему беседы.
У вас есть дырки в зубах?
Я ездил не из-за этого. Доктор просто хотел проверить мои имплантаты, чтобы удостовериться, что с ними все нормально.
Челси знала про зубные имплантаты. У нее была подруга, которая выбила передние зубы, занимаясь серфингом. Дантист вживил шурупы в ее верхнюю челюсть, затем насадил на них фарфоровые коронки. Если не знать, что зубы были выбиты, то догадаться было невозможно.
Сколько их у вас?
Три имплантата и четыре коронки. – Марк указал на верхнюю левую часть рта. – Мне повезло.
Челси спросила себя, что же он считал невезением?
***
Во вторник после полудня она принесла свое портфолио в агентство в центре Сиэтла и встретилась с владелицей Аланной Белл, которая немного напомнила Челси Джанин Гарофало. Но Джанин десятилетней давности, до того как актриса разочаровалась в жизни.
Какой у вас настоящий цвет волос? – спросила Аланна, просматривая папку.
Когда я проверяла в последний раз, был каштановый.
Я бы могла найти для вас больше работы, если бы волосы у вас не были двухцветными. Вы готовы покраситься, если я попрошу?
Челси посмотрела на постеры и подписанные фотографии, висевшие на стенах офиса Аланны. Атмосфера в агентстве была хорошей. Правильной, уж Челси ли не знать. Она встречала на своем веку немало нечистых на руку агентов.
Думаю, что да.
Вижу, вы учились в Театре искусств.
Да. А также несколько лет в Калифорнийском университете.
Аланна передала Челси монолог из «Белого олеандра». Челси не была такой уж большой поклонницей чтения с листа, но таковы правила бизнеса. Сделав глубокий вдох, она очистила голову от всего, кроме слов на бумаге перед собой, и прочитала:
Святой Анас заглянул в горячий…
Закончив, она положила текст на стол и стала ждать, как делала это бесчисленное число раз прежде. Но в этот раз что-то изменилось. Странно, офис агента в тысяче миль от Голливуда, чтения с листа, и Челси чувствовала раздражающую нервозность. Только она была спокойней, чем за многие годы. Здесь в Сиэтле ей никому ничего не нужно было доказывать. И меньше всего самой себе. Не было необходимости встречаться с правильными людьми, бороться за правильную роль, которая позволит карьере выйти на новый уровень. Здесь Челси могла просто играть. Расслабиться и получать удовольствие. То, чего она уже очень давно не делала.
Возможно, у меня будет для вас работа на заднем плане на эти выходные. – Агент взглянула на резюме Челси. – «Эйч-би-оу» направляет персонал на съемки для «Сиэтл Мьюзик Экспириенс».
Челси застонала про себя. Она не была любительницей стояния на заднем плане часами, но это ведь самое начало и не помешает ее нынешней работе.
Звучит отлично.
Полагаю, у вас есть профсоюзный билет?
Челси вытащила билет из бумажника и толкнула его по столу. Через несколько мгновений она потрясла руку Аланны и направилась обратно в Медину. Не забывать об актерской игре и повысить свое мастерство, прежде чем вернуться в Лос-Анджелес, – хорошая идея. Об известных актерах и актрисах, которые, снявшись в нескольких больших фильмах, оставляли первые планы ради игры в небродвейских шоу, только чтобы вернуться обновленными и со свежей головой, Челси слышала, но раньше не понимала этого. А теперь поняла. Ее собственная голова казалась чище. Десятилетняя гонка за мечтой лишала радости от актерства. Удовольствия от того, что на какое-то время становишься другим человеком.
Челси свернула на улицу Марка и подъехала к бордюру. Было чуть больше двух часов. Марк стоял в центре длинной подъездной дорожки, положив одну руку на трость, а другую на бедро. Вместо своей обычной униформы из белой футболки и спортивных штанов он надел темно-зеленое поло и джинсы. Бежевая бейсболка затеняла глаза и отбрасывала тень на нижнюю часть лица. Челси припарковалась на улице, чтобы дать Марку и Дереку побольше места. Пока она шла к ним, легкий бриз шевелил ее волосы и подол шотландской юбки от Барберри. Темные очки защищали глаза от солнца.
Сколько еще мне этим заниматься? – спросил Дерек.
Пока не сможешь делать это и не опускать голову, - ответил Марк, выглядя таким большим и внушительным рядом с тощим мальчишкой.
Челси остановилась перед ними и сдвинула очки на макушку:
Вам что-нибудь нужно, парни?
Марк посмотрел на нее, и тень от козырька скользнула вниз по его носу к изгибу верхней губы.
Что, например?
Воду, «Гаторейд»?
Очень медленно уголок его губ приподнялся:
Нет. Это мне не нужно.
А что нужно?
Его взгляд, затененный козырьком, опустился с ее глаз ко рту, вниз по подбородку и шее к белой блузке. Внимание Марка казалось почти физической лаской. В животе у Челси запорхали бабочки, а дыхание перехватило, когда взгляд задержался на ее груди, прежде чем опуститься к юбке и обнаженным бедрам. Челси чувствовала жар карих глаз и почти ждала: Марк скажет, что нуждается в ней.
Как прошла ваша встреча? – спросил он.
Какая встреча?
С агентом. – И повернулся, чтобы посмотреть на Дерека, и Челси снова смогла вздохнуть. – Разве вы не туда ходили?
Ах, эта встреча.
Все хорошо. Агент хочет, чтобы я поработала на заднем плане в «Сиэтл Мьюзик Экспириенс» у «Спейс Нидл».
Что такое работа на заднем плане? - спросил Марк, не отрывая взгляда от Дерека.
Именно то, как она и звучит. Это значит, что я стою сзади, делая вид, будто занимаюсь чем-то важным. – Она убрала прядь волос с лица. – Агент попросила меня покрасить волосы в один цвет.
Подними голову и вращай запястьями, - крикнул Марк Дереку. – Вы сказали ей нет?
Челси подняла на него глаза и приоткрыла рот от удивления.
Вы же ненавидите мои волосы.
Я их не ненавижу.
Вы сказали, что я выгляжу как русская, только что сошедшая с корабля.
Я больше имел в виду вашу одежду. – Он посмотрел на Челси, и снова тень от козырька скользнула к изгибу его верхней губы. – Ваши волосы не так уж и плохи. Я даже привык к ним.
Вы снова пытаетесь быть милым?
Нет. Если бы я пытался быть милым, то сказал бы, что вы хорошо выглядите.
Челси посмотрела вниз на белую блузку и килт от Барберри.
Потому что это более консервативно, чем моя обычная одежда?
Марк усмехнулся.
Потому что у вас юбка короткая. – Он указал тростью на Дерека. – Теперь можешь остановиться. Думаю, ты готов для пасов. – И вошел в гараж. А когда вернулся, в правой руке у него была хоккейная клюшка, которую Марк и впихнул в руки своей ассистентки. – Дерек, будешь пасовать Челси.
Мне?
Ей? Она же девчонка.
Точно, - согласился Марк, и Челси почти ждала, что он скажет что-нибудь сексистское. – Она маленькая и быстрая, так что берегись.
Челси взяла клюшку и указала на свои ноги:
На мне восьмисантиметровые каблуки.
Вам не нужно двигаться. Вы должны просто останавливать шайбу.
Я в юбке!
Тогда, полагаю, вам нужно быть о-о-очень осторожной и не наклоняться. – Под прикрытием тени, упавшей на его верхнюю губу, он улыбнулся. – Я-то не возражаю, но мы должны обходиться без интимных подробностей, потому что Дерек несовершеннолетний, и я обещал его маме.
Вот что приходится делать ради этой работы. – Челси сняла туфли и надела солнечные очки.
Отойдя на несколько метров, Марк указал на Дерека:
Катись по льду. Подними шайбу и просто брось ее Челси.
Дерек покатился по дорожке, едва держась на ногах. Он не только не мог кататься, но все время путался с клюшкой. Несколько раз он едва не упал, а когда, наконец, сделал бросок, шайба ушла так далеко, что Челси пришлось бежать за ней.
Ты смотришь на шайбу, - сказал парнишке Марк. – Не опускай голову и смотри туда, куда хочешь сделать бросок.
Дерек попробовал снова, и снова он едва устоял на коньках, а Челси пришлось бежать за шайбой. После четвертого раза это начало немного раздражать.
Я устала бегать за твоими шайбами, - пожаловалась она, положив шайбу в центр дорожки.
Дерек, какое первое правило хоккея?
Не ныть, тренер.
Нахмурившись, Челси перевела взгляд с пылающего лица Дерека на Марка.
И это есть в официальной книге правил?
Да. Вместе с «грязным трепом». – Не сгибая правой ноги, Марк наклонился и взял шайбу. – Так что давайте послушаем болтовню, - сказал он, передавая шайбу Дереку.
Хорошо, тренер. – В этот раз, когда покатился к Челси, мальчишка сказал: - Твои волосы выглядят глупо, и у тебя дурной глаз. – Он сделал бросок, шайба ударилась о клюшку Челси и отскочила.
Что у меня?
Дурной глаз.
Челси подняла руку к очкам:
В самом деле?
Дерек засмеялся, а Марк покачал головой.
Нет. «Грязный треп» не обязательно должен быть правдивым. Он просто должен отвлекать. – Взяв шайбу, он бросил ее Дереку. – Этот удар был хорош. У тебя получается лучше, когда ты не так сильно стараешься.
В этот раз, когда парнишка покатился к Челси, она приготовила для него кое-что, что посчитала приличным для его возраста.
Ты такой тощий, что можешь вместо хула-хупа крутить «Чериоз», - сказала она, считая себя очень находчивой.
Дерек сделал бросок:
Ну и глупость.
И это она слышит от ребенка, который говорит, что у нее дурной глаз? Челси посмотрела на Марка. Тот пожал плечами:
Может, вам стоит поработать над своим «грязным трепом»?
Не ей одной. Кроме «дурного глаз» в репертуаре Дерека других оскорблений не было, и когда он в третий раз сказал про это, Челси была готова врезать ему своей клюшкой. Так что когда мальчишка запутался в коньках и упал, она не очень-то сочувствовала ему.
Ой. – Он перекатился на спину и уставился на небо.
Ты в порядке? – спросил Марк, подходя к ребенку.
Клюшка ударила меня по яйцам.
Охх, - Марк со свистом втянул воздух сквозь зубы. – Это отстой. Удар по яйцам – самое худшее в хоккее.
Дерек не выглядел таким уж страдающим. Он не метался от боли или что-то подобное, и Челси могла придумать еще парочку вещей, худших, чем боль от удара по яйцам. Например, шайба, ударившая тебя по лицу и выбившая тебе зубы.
Правда больно.
Я думала, что в хоккее не ноют, - напомнила Челси.
Марк нахмурился, будто она сказала что-то в высшей степени бесчувственное:
Ты можешь ныть, если тебе отбили яйца.
Такой пункт есть в книге правил?
Если нет, то нужно включить. Все это знают. – Он опустился на колено рядом с Дереком. – С тобой все будет в порядке?
Тот кивнул:
Думаю, да.
Он сел, и Челси была твердо уверена, что если бы она тут не стояла, мальчишка бы схватился за свое хозяйство.
Тогда давай закончим на сегодня, - предложил Марк, помогая Дереку подняться.
Челси определенно была готова закончить. Она прошла туда, где оставила туфли, отряхнула стопы и, опершись на клюшку, надела обувь. Дерек снял коньки и засунул их в рюкзак. Отдал тренеру клюшку и осторожно сел на велосипед.
Сможешь добраться до дома? Или тебя подвезти? – спросил Марк.
Я в порядке, тренер, - покачал головой его подопечный.
Челси догадалась, что заставлять его ехать на велосипеде, когда Дерек устал, нормально. А вот «если тебе отбили яйца», то нет.
Когда парнишка уехал, Марк направился к дверям в гараж.
Что вы собирались делать в оставшееся время? – спросил он Челси.
Отвечать на письма ваших фанатов. – Она последовала за ним, позволяя взгляду скользить по кепке, вниз по шее и широким плечам, по спине, сужающейся к талии, и твердым ягодицам. На этом мужчине любая одежда выглядела просто прекрасно. – А что?
Кое-кто из парней сегодня вечером придет сюда играть в покер. Я подумал, что если напишу вам список, вы могли бы пойти в магазин и купить пива и закусок.
Сейчас?
Ага. – Он взял у Челси клюшку и положил на полку перед большой спортивной сумкой. – Я дам вам деньги. – Он вытащил бумажник из заднего кармана джинсов и открыл его. – Ну, вот отстой. У меня только пятерка, - сказал Марк, убирая бумажник. – Думаю, это значит, что мы идем вдвоем.
Челси приподняла бровь:
Вы идете за покупками? Для себя? А вы не слишком большая звезда для этого?
Вы, должно быть, перепутали меня с одной из ваших селебрити. – Он подошел к задней двери и зашел в дом. Затем вернулся с ключами и бросил их Челси. – Дальше по улице есть «Хол Фудс».
Вы собираетесь вести себя, как водитель с заднего сиденья?
Нет.
Но Челси стояла на своем и отказывалась садиться в машину:
Обещаете?
Он поднял правую руку, выглядя при этом так, будто посылает ассистентку куда подальше, а не произносит клятву.
Нет, даже если вы врежетесь в дерево и убьете меня.
Не соблазняйте. – Она открыла дверь и села в машину. Сиденье было отодвинуто так далеко, что Челси не смогла дотянуться даже до руля, не говоря уж о педалях. – Вы ездили на машине?
Нет. – Марк отвернулся и закрыл дверь. – Я кое-что искал.
Что?
Кое-что.
Он не хочет ей рассказывать, ну и ладно. Если он не будет вести себя как чертов водитель с заднего сиденья, может хранить свои секреты при себе. И на удивление, Марк сдержал слово. Он совсем не жаловался по поводу манеры езды мисс Росс. Даже когда она проверила его, медленно подкатываясь к знаку «стоп», но не остановившись там.
«Хол Фудс» был одним из магазинов, которые очень гордятся тем, что продают натуральную органическую еду людям, которые могут себе это позволить. Местечко из тех, где есть убийственная гастрономия и отличная выпечка. Местечко из тех, которые Челси обычно избегала, если делала покупки на собственные деньги.
Взяв тележку, они с Марком направились в пивной отдел. Бресслер загрузился местным пивом. Все от «Ред Хук» и «Пирамиды» до сортов пива, о которых Челси никогда не слышала. Потом настал черед упаковок голубых чипсов и органической сальсы, крекеров и трех видов сыра, прошутто и тонко нарезанной салями.
Вы умеете делать начос? – спросил Марк, когда они подошли к холодильнику с молоком.
Нет.
Существовали определенные правила, которые Челси никогда не нарушала в отношениях с работодателями. К их числу относилось рабство на кухне.
Это ведь нетрудно.
Тогда сами и сделайте.
Я пытался однажды. – Он положил в тележку кварту сливок и галлон молока. – И я обжег руку и целую неделю не мог надеть перчатку.
Бедняжечка.
Можете сказать это еще раз. Из-за этого ожога я не выиграл «Арт Росс Трофи» в две тысячи седьмом году.
Какой-какой трофи?
«Арт Росс». Это приз, который дают игроку, набравшему больше всего очков к концу регулярного сезона. В том году выиграл Сидни Кросби. Опередил меня на пять очков, и все они на счету начос.
Челси засмеялась:
Это, вообще, правда?
Улыбнувшись, Марк поднял руку, будто снова стал бой-скаутом. Затем взял упаковки с нарезанным сыром.
Это будет несложно. Вам даже не надо будет тереть сыр.
Простите, но приготовление начос мне не оплачивают.
Он положил упаковку чеддера в тележку:
А сколько вам платят?
А что?
Просто интересно, что заставляет вас приходить каждый день.
Мое глубокое и неугасимое чувство долга по отношению к нуждающимся, - солгала она.
Марк покачал головой:
Попробуйте еще раз.
Мне платят пятнадцать баксов в час, - засмеялась Челси.
Пятнадцать баксов в час за ответы на письма и вождение моей машины? Легкие деньги.
Сказал, как типичный гвоздь в заднице.
Мне приходится возиться с вами и Дереком.
Дерек – гроза яиц. Вы должны заставить отдел кадров дать вам надбавку за вредность.
Бресслеру, скорее всего, не рассказывали о бонусе. Чесли задумалась, должна ли сказать она. Администрация «Чинуков» не просила не упоминать об этом. Челси не думала, что это секрет, но что-то удержало ее.
Может, так и сделаю, если он звезданет мне по ноге.
Сначала ему нужно научиться стоять на своих ногах. – Марк улыбнулся, и от уголков его глаз разбежались тонкие лучики.
Привет, Марк.
Он посмотрел через плечо на высокую женщину, стоявшую позади них. Его улыбка увяла.
Крисси.
Как жизнь?
У женщины были платиновые волосы и бирюзовые глаза. Она была потрясающей как супермодель, но, как и большинство моделей, не была совершенной. Ее нос казался немного слишком длинным. Как у Сары Джессики Паркер в «Фамильном камне». Не как у Сары Джессики в фильме «Секс в большом городе». Та Сара Джессика была слишком уж худой.
Он развел руками:
Хорошо.
Пока Крисси разглядывала Марка, Челси разглядывала винтажную сумочку Крисси от Фенди с классической черной застежкой. Такую сумку было трудно найти: она стала почти городской легендой.
Хорошо выглядишь.
А ты все еще с тем стариком, за которого вышла замуж?
Упс. Эти слова прозвучали горько, и Челси решила, что Крисси, должно быть, бывшая подружка Марка. Она была из тех женщин, которых Челси могла легко представить с ним.
Ховард не так уж и стар, Марк. И да, мы еще вместе.
Не так уж и стар? Ему семьдесят пять.
Шестьдесят пять, - поправила Крисси.
Шестьдесят пять не так много, если только тебе не тридцать пять. Именно на столько выглядела женщина. Но кто такая Челси, чтобы судить? Она бы тоже могла выйти за старика, чтобы наложить руки на этот винтаж от Фенди.
Женщина переключила внимание на Челси:
Кто твоя подружка?
То, что кто-то мог принять ее за девушку Марка, оказалось забавным.
О, я…
Челси, - перебил ее Бресслер. – Это Кристин, моя бывшая жена.
Жена? Марк говорил что-то про коррекцию носа у его бывшей, вспомнилось Челси. Ей стало интересно, насколько больше нос был до этого.
Рада познакомиться, - она протянула руку.
Крисси едва коснулась пальцами ладони Челси, прежде чем убрать руку и снова повернуться к Марку:
Слышала, до этого месяца ты находился в реабилитационном центре.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |