— Я знал, что разговор будет непростой, но он оказался трудным по совершенно другой причине. — Джаред вздохнул и провел рукой по волосам.
— Почему же? — спросила я, удивившись его внезапному отступлению.
Он иронически посмотрел на меня:
— Я думал, мне придется удерживать тебя от панического бегства на улицу, а вместо этого вынужден тратить все силы на то, чтобы успеть сказать, что хотел, пока ты не довела меня до состояния, когда я вообще не смогу говорить.
Кровь прилила к моим щекам. Джаред слегка прикоснулся к ним большим пальцем и провел линию до губ.
— Это приятный сюрприз, — сказал он, и палец соскользнул с моего подбородка.
Я выкатила глаза:
— Постараюсь сдерживаться.
— Предоставь это мне, а?
Я изогнула бровь и посмотрела на него, а он прыснул со смеху. Я с улыбкой отметила, что по сравнению с началом разговора его манера поведения улучшилась на сто процентов.
Джаред гладил мои пальцы, словно обводил по контуру, а я сладко зевала; его прикосновения были мне очень приятны. Он неодобрительно посмотрел на меня:
— Нина…
— У меня есть еще вопросы, — откликнулась я. — Ты сказал, что никогда не болеешь. Это правда?
Джаред покачал головой с довольной улыбкой; он явно наслаждался этим интервью.
— А вот еще, насчет смерти вслед за талехом, ты…
— Да.
Я открыла рот от возмущения:
— Но это нечестно!
— Нина, не забывай… Я решительно намерен дожить до старости вместе с тобой. — После этих слов Джаред заключил меня в объятия и посадил к себе на колени. — Я не могу жить без тебя в буквальном смысле слова. Но даже если бы мог, не хотел бы этого.
Я мучительно подыскивала слова для ответа, но на ум ничего не приходило. Лицо Джареда стало напряженным, как будто он почувствовал, что сказал лишнее. Надо было вывести его из затруднения, и я стала придумывать новые вопросы.
— Это ведь очень удобно, правда? Что талехи твоего отца и твой оказались отцом и дочерью? — спросила я в надежде стереть с лица своего друга расстроенное выражение.
— Удобно для поездок в одной машине.
Я старалась не улыбаться.
— Серьезно.
Джаред прислонился лбом к моей щеке и втянул ноздрями запах моих волос.
— Это довольно обычное дело. Архангелы — они вроде семейств или подразделений, как в армии. Их отправляют охранять людей, которые тоже друг с другом как-то связаны. Так образуется более тесный контакт с людьми.
Искреннее желание Джареда дожить со мной до старости, высказанное так откровенно, заставило мое сердце учащенно забиться, и вдруг я снова остановила взгляд на его губах. В конце концов, он ведь решил, что мы будем ждать, пока он не расскажет мне все.
И мы были так близки…
— А сколько таких, как ты? — спросила я, чтобы отвлечься. Не хотелось давать ему повод указывать мне на постыдный недостаток самоконтроля.
— Не так много, как ты могла подумать. Я уже говорил: сходиться с людьми слишком близко — табу. Еще хуже влюбиться в кого-то одного, то есть предать всю ангельскую семью ради отдельного человека.
— Как же они могут оберегать нас, если презирают? — гневно спросила я.
— Это не так, Нина. Они испытывают почти материнскую любовь к людям; относятся к вам как к невинным, наивным детям. Влюбленность архангела в человека вызывает недовольство других архов так же, как людям не нравится, если старик сходит с ума по пятилетней девочке. Это социальное табу, это неприемлемо не потому, что такие чувства отвратительны людям, хотя некоторых они откровенно возмущают, а потому, что подобные эмоции ведут к падению гораздо ниже, чем на землю.
— Дем…
— Не произноси этого слова. Даже про себя, особенно в моем присутствии; у них есть склонность являться по первому зову.
По спине у меня пробежала дрожь, но Джаред прижал меня к себе, и стало легче. Я положила голову ему на плечо, щекой к шее, расслабилась и вновь зевнула.
— Ну ладно, уже утро, пора вернуть тебя домой. — Он встал без всяких усилий, хотя держал меня на руках.
— Я не уйду, пока ты меня не вышвырнешь, — сказала я, чувствуя себя немного пьяной.
— В таком случае, вероятно, ты не уйдешь никогда, — сказал Джаред, поцеловал меня в губы и усадил рядом с собой на диван.
Я прилегла к нему на грудь, обхватила руками за талию и угнездила голову под его подбородком. Джаред молчал; слышно было только жужжание потолочного вентилятора и наше тихое ритмичное дыхание.
Не успела я привести в порядок мысли и сформулировать следующий вопрос, как меня одолела усталость, — веки отяжелели настолько, что их уже было не поднять. Я полностью расслабилась и почувствовала, как сознание ускользает. Ни малейшей тревоги я не испытывала; напротив, мне казалось, что наконец-то я находилась на своем месте. Последним осознанным ощущением было удовольствие: вокруг меня кольцом сомкнулись руки Джареда — и как же стало тепло и уютно.
Глава 7
В западне
Измятое темно-синее постельное белье подо мной было незнакомым, но его восхитительный запах я сразу узнала. Подняв голову, я огляделась. Так, я лежу на гигантской кровати, которая стоит у серой стены из шлакобетонных блоков. На ночном столике — будильник; большие красные цифры: девять часов.
Я переместила блуждающий взгляд на металлическую рамку рядом с часами. В ней оказалась моя черно-белая фотография: сделана неизвестно с какого расстояния, лицо приближено с помощью оптики и снято с острого угла. Этот кадр напомнил мне фотографии скрытой камерой из папки «Порт Провиденса».
Перевернувшись на живот, я обняла лежавшую рядом подушку. Она пахла, как Джаред, и я упивалась этим запахом. Неописуемо приятный аромат — высохшее на воздухе после стирки белье, мыло и что-то еще… Так пахнет перед дождем? Я не могла определить.
В верхнем ярусе жилища размещались только спальня и ванная комната хозяина — так я идентифицировала запертую дверь. А стенка с другой стороны кровати оказалась вовсе не стенкой, а металлическими перилами.
Я услышала голос Джареда, доносившийся снизу. Он говорил с кем-то по-французски. Ему отвечала женщина. Они ругались шепотом. Ограниченное знание французского языка позволило мне предположить, что Джаред выговаривает женщине за то, что та меня разбудила.
Это подстегнуло интерес, и я подошла на цыпочках к перилам, чтобы украдкой взглянуть на женщину внизу. Как только я схватилась пальцами за металлическую перекладину, сразу увидела Джареда и Клер. Оба смотрели на меня, задрав голову. Я смущенно помахала им и закусила губу, досадуя на себя: вот дурочка, решила подглядывать за небесными созданиями.
— Доброе утро, милая, — почти что пропел Джаред.
Выражение лица Клер было полной противоположностью добродушию и спокойствию Джареда. Она посмотрела на меня ледяными голубыми глазами, будто хотела вскарабкаться вверх по стене с намерением убить меня. Я отскочила назад и почувствовала себя неуютно.
Уворачиваясь от ее взгляда, я заметила свернутые в тугой рулон постельные принадлежности на краю дивана. Джаред спал внизу.
— Если хочешь принять душ, свежее белье на комоде. Ты найдешь там все, что нужно! — крикнул мне Джаред.
На комоде аккуратной стопкой лежала одежда, а сбоку стояла пара ботинок. Я метнула взгляд на другой край комода и увидела свой набор туалетных принадлежностей. Все из моей комнаты в общежитии.
— Где ты взял это?
— Клер принесла, — объяснил Джаред, поднимаясь по лестнице.
Оказавшись наверху, он привлек меня к себе и поцеловал в шею.
Я глянула вниз, на Клер, которая не смягчала своего убийственного взгляда. Это было не просто запугивание. Если бы Джаред не стоял рядом, я бы всерьез испугалась за свою жизнь.
— Не волнуйся из-за нее. Она тебя не тронет, — успокоил меня Джаред, отводя от перил. — Ты хорошо спала?
Лицо Джареда просто сияло; я не могла припомнить, когда видела его в таком приподнятом настроении.
— Наверное. Я ничего не помню с момента, когда мы сидели на диване.
Я провела руками по его светло-голубой футболке и ощутила рельефные мышцы груди и живота. Он был великолепен. Много я видела атлетически сложенных мужчин на афишах, в кино и на плакатах, рекламирующих спортивные товары, но никогда не встречалась с ними лично, тем более не имела шанса их ощупать.
Джаред обхватил меня:
— Я старался не разбудить тебя. Ты была такая умиротворенная во сне.
— Ты спал на диване? — спросила я, давая выход разочарованию.
— Я менял место… несколько раз, — сказал он, прикасаясь губами к моей щеке.
— Когда она принесла мои вещи?
— Рано. Она много раз приходила и уходила. — Джаред нахмурился. — Она недовольна нашим ночным разговором. Полагаю, с этим надо что-то делать.
Посмеявшись над моей озабоченной миной, он поцеловал меня в лоб.
— Завтрак скоро будет готов. Жду тебя внизу.
Приняв душ, я неохотно поползла вниз. Клер и Джаред наблюдали за моим приближением — оба внимательно, но с разным выражением на лице.
— Ты прекрасна, — сказал Джаред, поцеловал меня в щеку и выдвинул для меня стул.
Клер продолжала сверлить меня сердитым взглядом, пока я усаживалась напротив нее.
— Клер, — строго сказал Джаред, и ее раздражение переключилось на него.
Мне немного полегчало.
— Спасибо, что принесла мою одежду, Клер, — тихо сказала я.
Едва с моих губ слетели эти слова, я подумала, что лучше было молчать. Клер вновь стрельнула в меня холодным взглядом голубых глаз, и я вжалась в стул.
Джаред не спускал с сестры глаз, пока она, неловко поерзав на стуле, не буркнула, глядя в тарелку:
— Не за что.
— Ветчина, грибы, зеленый перец и омлет с сыром… тосты. — Джаред огласил меню, указав на каждое блюдо ножом для масла, после чего сам принялся за еду.
Я съела кусочек омлета. Джаред был прекрасным кулинаром. Все, что он для меня приготовил, полностью соответствовало моим вкусам.
— Мм, как это вкусно. Даже не знала, что я такая голодная, — проговорила я с набитым ртом.
Вилка звякнула по тарелке, с омлетом было покончено. Джаред подпер рукой подбородок, очень довольный моим беззастенчивым аппетитом.
Клер раздраженно вздохнула:
— Тебе следует знать: Синтии известно, что Нина здесь ночевала.
С безразличным видом сестра наблюдала, как лицо брата превращается в злобную маску.
— И откуда же она об этом узнала, а, Клер? — закипел Джаред.
— Я ей сказала, — не стала отпираться Клер.
Джаред стукнул кулаком по столу. Я подскочила, а Клер и глазом не моргнула. Глядя, как они буравят друг друга взглядами, я гадала, как бы убраться с линии огня.
Заметив мое растущее беспокойство, Джаред положил ладонь мне на руку.
— Что именно ты ей сказала, Клер? А что еще важнее, зачем? — процедил он, стараясь сохранять спокойствие.
— Ты не оставил мне выбора, Джаред. После того, что случилось в госпитале и прошлой ночью, Синтии нужно иметь представление о происходящем. Отец поступил бы так же.
— Отца здесь нет, — сказал Джаред надтреснутым голосом; спокойствие давалось ему с трудом.
Клер скрестила на груди руки:
— Это очевидно, Джаред, в противном случае ты не настаивал бы на том, чтобы я закрыла глаза на твои поступки. И часа не прошло, как отец умер, а ты уже нарушил все установленные им правила. Я пыталась сказать тебе, но ты не слушал…
— Можешь сказать сейчас, Клер! — рявкнул Джаред.
Стоицизм Клер пошел на убыль: уж больно строго говорил с ней брат.
— Отлично. Синтия ждет в «Эндрюсе». Может, ей удастся остановить это, пока дело не зашло слишком далеко. — Клер отодвинулась от стола, сгребла ключи и взяла мотоциклетный шлем.
Громко хлопнула, закрывшись за ней, входная дверь; я вся сжалась.
От удара двери о косяк задрожали полки. Я уставилась на Джареда; у него играли желваки.
— Синтия знает о нас, что с того? — спросила я, сжимая его руку.
Джаред ответил не сразу. Он явно взял паузу, чтобы успокоиться, прежде чем ответить.
— Это… все усложняет, — мрачно сказал он. — Тебе надо вернуться. Чем дольше она ждет, тем хуже все станет.
Я встала и покачала головой:
— Я что-то упустила? Мы ведь говорим о моей матери. Чего ты так занервничал?
Джаред убрал наши тарелки в раковину и сразу направился к вешалке, протянул мне пальто и попытался улыбнуться. Получилась какая-то болезненная гримаса.
— Готова?
Кивнув, я извернулась и влезла в пальто. Хорошо, что он взял меня за руку и не отпускал, пока мы не дошли до его внедорожника. Еще больше меня порадовало, что он продолжал держать мою руку всю дорогу до «Брауна». Однако он не проронил ни слова, пока мы не доехали до «Эндрюса».
Поставив «эскаладу» на парковку, Джаред посмотрел вперед, отпустил мою руку и навалился на руль.
— Ты не зайдешь? — спросила я.
Джаред покачал головой:
— Меньше всего она хочет видеть меня.
— О… Ладно, — сказала я, не понимая, чем объяснить его поведение.
Джаред признался, что однажды посмел перечить моему отцу, но избегал встреч с матерью.
Я потянулась к дверце, но тут Джаред схватил меня за руку и притянул к себе. В его глазах застыла тревога. Он взял меня за голову обеими руками, нетерпеливо прижался губами к моим губам. Когда он наконец прервал поцелуй, то прижался лбом к моему и закрыл глаза.
— Ты ведешь себя так, будто прощаешься навсегда, — сказала я и вдруг занервничала.
— Я не могу просить тебя идти против матери, Нина.
От удивления я хохотнула:
— Ты думаешь, она запретит мне видеться с тобой?
— Именно это она и сделает.
Я покачала головой:
— Тебе следует принять к сведению, что моя мама уже пыталась повлиять на мои решения — без всякого успеха. Она сама это прекрасно помнит.
— Она умеет добиваться своего. Просто… не слушай ее.
— Ее уловки на мне не сработают. Меня так просто не собьешь.
Джаред улыбнулся уголком рта; вышло натянуто.
— Позвоню тебе позже, хорошо?
Я провела обеими руками по его волосам. Он снова прижался ко мне лбом и шепнул:
— Хорошо.
«Эскалада» стояла на месте, пока я не вошла в здание, после чего медленно тронулась.
Зная, что Джаред все услышит, я поспешила в свою комнату. Мне не терпелось усмирить бурю, бушевавшую в глазах Джареда, даже если для этого придется вступить в схватку с Синтией Грей.
Я открыла дверь и замерла на месте. Синтия стояла посреди комнаты, скрестив на груди руки, готовая к конфронтации. Бет сидела у своего рабочего стола. Она извернулась и бросила на меня сочувственный взгляд.
— Пожалуй, схожу за кофе. Кто-нибудь хочет, чтобы я принесла…
— Нет, спасибо, — перебила Синтия.
Похоже, ее ярость перешла все границы; она никогда раньше не позволяла себе такой грубости.
— Принеси мне, Бет, спасибо, — сказала я, показывая, что ценю ее услужливость.
Бет кивнула, схватила в охапку свое пальто и пулей вылетела из комнаты.
— Где ты была? — вопросила Синтия.
— Ты прекрасно знаешь, где я была, — сказала я и выпятила подбородок, повторяя ее мимику.
Это обезоружило Синтию. Обычно она пользовалась эффектом внезапности. Но Синтия быстро оправилась:
— Ты не должна связываться с Джаредом, Нина. Ты о нем всего не знаешь, поверь мне.
— Знаю достаточно, мама. — Я села на кровать Бет и уставилась в пол. Мне придется тщательно выбирать слова.
Синтия склонила голову и встала прямо передо мной:
— Нина Элизабет, это слишком опасно. Я понимаю, ты уверена, что знаешь его, но это не так.
Я издала короткий смешок:
— Если он так опасен, почему ему платят за то, чтобы он охранял меня?
У Синтии отпала челюсть.
— Это соглашение заключил с ним твой отец. Ты не слышишь меня. Не он опасен для тебя. Это тебе опасно быть… сближаться с ним. У него врагов не меньше, чем у твоего отца.
— Я сама знаю, что делаю.
— Ой ли? Ты хоть знаешь, во что ввязываешься? Не думаю, что у тебя есть хоть малейшее представление о том, куда все это может завести и из чего тебе придется выбирать. Он тоже наверняка об этом не задумывался, в противном случае не лез бы к тебе. Или нет, может быть, он слишком эгоистичен, чтобы его это беспокоило…
— Эгоистичен?! — взвизгнула я. — Как ты можешь о нем такое говорить? После того, что он и его семья вынесли из-за нас, мама?
— Так вот из-за чего все это? Чувство вины? — Синтия мерила шагами комнату, не разнимая скрещенных на груди рук.
— Нет! — Я была в отчаянии. — Ничего подобного! — Мне стало стыдно, что Джаред мог услышать ее слова.
Синтия закрыла глаза и вздохнула:
— Нина… пожалуйста. Я тебя умоляю. Ты знаешь, я желаю тебе счастья… но это… это до добра не доведет. — Мать говорила очень тихо.
Я улыбнулась:
— Разве что-нибудь заканчивается хорошо?
Синтия издала смиренный вздох, но на этот раз он отличался от обычного — был похож на те, которые она применяла в редких случаях, когда в спорах с Джеком у нее не оставалось аргументов.
— Мне бы хотелось, малышка, чтобы сейчас ты — в единственный раз — прислушалась к тому, что я пытаюсь тебе объяснить. Я никогда не боялась так, как в последние месяцы.
С тринадцати лет я стала невосприимчива к печально известным материнским попыткам давить на совесть, но сейчас она сослалась на смерть Джека, и я не могла не испытать чувство вины. Мать всегда стремилась утаить от меня правду, и я решила, что так будет и после потери отца.
Она обманывала меня, держала в секрете отношения между Джеком, Гейбом и другими Райелами. Стоило мне подумать об этом, как чувство вины сменилось гневом.
— Не смей указывать мне, что я должна чувствовать! — Я злобно смотрела на нее.
— Еще не поздно, Нина. Ты можешь спасти себя, — сказала Синтия и приподняла мой подбородок.
Нехарактерное для нее выражение нежной привязанности обескуражило меня, но я сохранила решительность и отвернулась.
— Не надо спасать меня от Джареда.
Синтия шумно втянула воздух:
— Нина…
Я поняла, что она выдохлась — достала из рукавов все тузы и выложила на стол все карты. Ощутив себя победительницей, я представила, как улыбается Джаред, слыша мои слова.
Вернулась Бет и села рядом со мной на постель:
— Арахисовые сливки и «Спленда». — Она улыбнулась, протягивая мне пенопластовый стаканчик.
— Спасибо, Бет.
Синтия смотрела на меня, дыша гневом.
— Я еду домой. Пожалуйста, подумай о том, что я сказала. Это важно.
— Подумаю. — Я попыталась скрыть облегчение от известия, что она уходит.
Бет закрыла дверь, а потом повернулась ко мне:
— Она говорила с тобой о сексе?
— Что? Нет!
Я скривилась от омерзения. Обсуждать свою сексуальную жизнь с матерью? Аж живот скрутило от одной мысли об этом. У Бет иногда возникают совершенно нелепые идеи.
— Но ты же осталась у него на ночь? — Лицо Бет осветилось восторженной улыбкой.
— Мы пошли к нему на чердак, он готовил…
— Готовил? — перебила Бет.
Я кивнула:
— Он подарил мне цветы, и там повсюду были свечи. Мы говорили до самого утра.
Бет прижала коленки к груди!
— Вау! Я же говорила, он в тебя влюблен. У меня на этот счет шестое чувство.
— Ты удивительная, — благодарно сказала я.
— Спасибо, что обратила внимание, — ответила Бет. Ее глаза весело прищурились. — Когда увидитесь снова?
— Сегодня, попозже — я надеюсь. Утро будто оборвалось на полуслове…
— Из-за Синтии, — сказала Бет.
Я кивнула, и она встала, чтобы собрать свои вещи.
— Через час я иду с Чедом и Такером в больницу. У тебя есть время до встречи с Джаредом?
— Да, — ответила я, мгновенно решившись.
Бет позвонила по мобильнику, чтобы сообщить Чеду, что я поеду с ними. Как только он ответил, Бет понизила голос. Она пыталась навести тень на плетень, но я поняла: не то Чед, не то Такер, а может быть, они оба были не в восторге оттого, что я собралась с ними. В конце концов победа осталась за Бет. Она повернулась ко мне и подмигнула.
Мне позволили приехать в больницу; Такер и Чед не подавали виду, что злятся на меня, но атмосфера в джипе Чеда была наэлектризована. Я не догадывалась, в чем проблема и что означает это скрытое недовольство, пока мы не оказались в новой палате Райана.
Увидев меня, Райан не выказал радости. Напротив, он вел себя так, будто само мое присутствие уязвляло его. Не тратя времени, он перешел к нападению и презрительно бросил:
— Как прошло свидание?
— По-моему, ты не хотел слышать об этом. — Ответ был дан автоматически и прозвучал язвительно. Я не собиралась оправдываться, но меня задел его ехидный тон.
— Это было до того, как Бет обзвонила всех в три часа ночи, разыскивая тебя. Было так здорово, а? — ощетинился Райан.
Я взглянула на Чеда и Такера: так вот о чем они беспокоились!
Бет сердито посмотрела на Чеда, и тот ответил ей виноватой улыбкой.
— Это не я, малышка! — Он развел руками.
— А кто же? — рявкнула Бет.
Райан вытаращился:
— Это был Джош. Какая разница?
Бет протестующе перешла на мою сторону комнаты и скрестила на груди руки.
— Какое дело до этого Джошу? — сказала я. — Если все так беспокоятся, что я тебя расстраиваю, зачем рассказывать тебе о моих поступках?
Я заняла оборонительную позицию, — возможно, это был перебор, но я еще не остыла после жарких объяснений с Синтией.
— Вероятно, они хотят, чтобы я вразумил тебя.
— А может, это потому, что ты понуждаешь всех занять чью-то сторону?
Я прищурилась и сложила руки по примеру Бет. Наверное, мы выглядели смешно: этакая Барби-мафия.
— Тут нет никаких сторон. — Райан сморщил нос от моих слов.
— Правда? — Я удивленно подняла брови и перевела взгляд на Чеда и Такера, стоявших на другой стороне комнаты, а потом на Бет, которая была рядом со мной. — Мне так не кажется.
Райан заскрежетал зубами и уставился в окно. Он был слишком зол, чтобы продолжать разговор.
Я вздохнула:
— Если бы ты дал ему шанс…
Райан шумно втянул в себя воздух, готовясь дать мне достойный ответ, но вместо этого скривился и схватился за перевязанную рану, а из груди его вырвался сдавленный стон.
— Райан… — Я протянула к нему руки.
Увидев, как исказилось от боли его лицо, я почувствовала себя виноватой и сделала шаг к кровати.
— Уйди, Нина. Просто… уйди, — сказал он, зажмурившись.
Я хотела просить прощения, но за что? Не извиняться же за то, что я с Джаредом, а ведь в глазах Райана это было моим единственным преступлением.
Не сказав больше ни слова, я вышла в комнату ожидания. Восхитительное утро сменилось отвратительным днем.
Через полчаса появились Бет, Чед и Такер. Мы вместе пошли к джипу, молча.
По дороге домой я старалась найти утешение в их беседе. Они обсуждали, идет ли Райан на поправку, как скоро его выпишут, вспоминали веселые истории, которыми пытались его подбодрить. Ничего не помогало. На мне будто висел знак позора,[2 - Красная буква «А», которая прикреплялась к одежде женщины, обвиненной в прелюбодеянии.] хотя я не сделала ничего дурного.
Как только мы въехали на парковку, у меня зазвонил телефон. Засветился дисплей, и по нему пробежала строчка с именем и номером Райана. Я вылезла из Чедова джипа и прижала трубку к уху.
— Прости меня, Нина, — быстро проговорил Райан, извиняющимся тоном. — Ты была права; это твое дело. Я просто не ожидал… Сам не знаю чего.
— Это не то, о чем ты подумал. Я просто уснула, — начала объяснять я.
— Мы ведь с тобой друзья, Нина, правда? — сказал Райан.
У меня все внутри сжалось — так жалобно он говорил.
Я прикрыла глаза ладонью:
— Конечно мы друзья. Мне страшно не нравится, что ты на меня обозлился.
— Я не имел на это права. Мне нужно убедиться, что я еще не разрушил все.
Разрушил все? Он лежал в больнице, получив ранение, которое я могла предотвратить. Чувство вины было невыносимым.
— Прости меня, — выдавила из себя я.
— Я ревнивый идиот, Нина. Просто… обещай мне, что ты вернешься. Я больше не буду срываться, клянусь! — Голос его звучал почти как мольба, и я поспешила прервать этот поток самоуничижения.
— Ты от меня так просто не отделаешься.
Бет улыбнулась, глядя, как я убираю в сумочку телефон.
— Рада, что вы во всем разобрались.
— Я тоже, — со вздохом отозвалась я.
Оказавшись в своей комнате, я набрала номер Джареда. В ухо один за другим летели гудки, и вдруг запищал сигнал для отправки голосовой почты; он застал меня врасплох.
— П-привет, Джаред, — заикаясь сказала я, рассчитывая, что мне ответит он сам. — Это Нина. Я вернулась из больницы и решила тебе позвонить. Поговорим позже.
Прошло два часа. Джаред не звонил, и я начала волноваться. Он так сильно переживал, к чему приведет моя встреча с матерью. Почему же он все не звонит и не звонит? Вдруг я подумала: да ведь он слышал мое сообщение в тот момент, когда я его оставляла. Но и от этого легче не стало.
Когда я уже совсем потеряла терпение и собралась набрать его номер вторично, в дверь постучали.
— Поздравляю с субботой, — сказала Ким, влетая в комнату.
— Привет, Ким, — разочарованно промямлила я.
— Ну, я тоже тебя люблю.
— Она ждала Джареда, — объяснила Бет.
— Я слышала, свидание прошло хорошо. — Ким заработала бровями.
— Я отключилась, а он спал на диване.
Ким сморщила нос:
— Облом. — Она тут же повернулась к Бет. — Что ты делаешь сегодня вечером?
— О… мы идем куда-то с Чедом. Извини, — сказала Бет, но в ее голосе не слышалось даже нотки сожаления.
Ким улыбнулась:
— Ну, может быть, ты проведешь время поинтереснее, чем великая грешница Нина.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 44 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |