- Не грусти. Если ты будешь грустить – придет Граф.
В его голосе… совсем нет эмоций…
- Аллен такой теплый. А, странно… когда это ты так вырос? И где твой хвостик?
Кажется, мой образ смешался у него в голове с собакой.
Тогда…
Мана…
Тот, чье сознание я разрушил…
- Возьми меня с собой, Мана. Я расскажу тебе все, что ты забыл… я буду помнить это для тебя… пожалуйста! Возьми меня с собой…
Теперь мой черед. Я сделаю тебя счастливым. Я стану твоим Алленом.
- Тогда будем всегда вместе, Аллен!
Да. Так и должно быть.
- … конечно, мы всегда будем вместе…
Мы. Мана… и Аллен…
Отныне я – Аллен…
«У тебя никого не было, кроме сумасшедшего клоуна-пацифиста… - Канда шокировано посмотрел на мальчика, - вот за что тебе такое? Ё-моё… как мне себя вести с тобой… как? Я столько хочу тебе сказать… но вдруг больно сделаю этим? Я хочу, чтобы ты был счастлив… ты заслуживаешь этого. Так – правильно! Я знаю, что это не самое правильное, но я… я скажу тебе потом, что я это видел. Это справедливо… если я не буду доверять тебе, то я и себе доверять не смогу… а ведь тебе верю больше, чем даже себе…»
- Не буду я носить эту хрень!!! Я хочу быть крутым клоуном!
- Но ты такой миленький в детской одежде!
- Вот сам ее и таскай, раз так нравится!!!
Я его когда-то жалел? Кажись, я был не в себе… да как этого идиота вообще жалеть можно? Кретин! Болван! Хоть бы его какая собака за жопу цапнула!
И как я его столько месяцев терплю? Я святой, наверное…
- Аллен, будешь непослушным – Санта не принесет тебе подарки…
- Заткнись! До Рождества еще хренова куча времени!
- Не «хренова куча», а «много». Ты должен быть вежливым.
- Нифига я никакому уроду не должен!
Все. Достал. Пошел он нафиг. А я просто пошел, куда подальше от этого хрена в цилиндре, ибо задолбал.
А город этот красивый. Один из лучших из всех, где мы побывали. Хотя, я уже и не помню, сколько их было. Кажется, обошли уже всю Британию. И всего за несколько месяцев…
- Папа, папа, смотри! Я хочу себе такую игрушку!
Очередной сынуля-попрошайка. Радовался бы, что вообще родители есть, и не доставал их своими капризами, олух. У тебя есть все: дом, семья, хорошая одежда и вкусная еда. Ценил бы. А у меня вообще только клоун, на всю голову больной.
Интересно… я как-то не задумывался раньше. А кто мы друг другу?
Кто для меня Мана?
Надо возвращаться. Оборачиваюсь…
И понимаю, что не помню, откуда пришел.
Дерьмо. Это что еще за поднимающаяся паника? Подумаешь, потерялся… не маленький уже – найдусь… так что не паникуй… Аллен.
Даже от мысли о том, что у меня теперь есть имя, до сих пор вздрагиваю.
Аллен.
Бегу, пытаясь узнать улочки, через которые я проходил. Но, как назло, все почему-то не знакомое. Да еще и темнеет… бл*дство.
Хочу назад… к Мане…
- Ты потерялся, малыш?
Это ко мне? Какая-то старушенция. Лыбится во весь свой беззубый рот. Бесит… не так сильно, как раньше, но все равно бесит. А если бы на моем уродстве не было большущей варежки, что для меня Мана сшил – она бы меня своей тростью побила, чтобы в округе не шлялся. Знаю я таких бабенций.
Все люди – уроды…
Ладно, почти все…
Попадаются и идиоты…
Мана…
- Да… я на площади был… с Маной.
- Экая незадача, милок! Площадь в другой стороне. Но не так далеко. Пойдем с бабушкой – я тебе провожу.
Идти с подозрительной старой каргой? Я похож на идиота?
Видимо похож… хочу к Мане…
И правда, вывела на площадь. Неужели она не настолько плохая, как я думал раньше?
- Это, случайно, не твой отец там озирается?
Отец? У меня нет отца…
Смотрю туда, куда указала бабенция.
А вот и он, легок на помине. Действительно, вертит головой по сторонам, как – хотя, почему как – ненормальный. Напуганный. Бледный.
- Аллен!
Зовет меня. Он зовет меня. Ищет.
Мана…
- Спасибо, бабушка…
И кидаюсь к нему. Со всех ног бегу. Потому что иначе и не могу…
- Аллен!
- Мана!
С разбега врезаюсь в него, крепко обнимаю и утыкаюсь носом в его длинное пальто.
Не хочу больше теряться.
Мне было так страшно. Я боялся, что больше его не увижу.
Мана ласково провел рукой по моим волосам.
- Какой же ты все-таки еще ребенок, Аллен… не убегай так больше.
Не убегу. Никуда не убегу, Мана. И эту идиотскую одежду тоже буду носить.
Потому что ты – мой дом, моя семья.
Да. Наверное именно так чувствуют себя дети, обнимая своих пап.
Мана для меня… папа. Тупой, бесполезный, но мой… папа.
«Черт. Я не о том думаю, о чем надо… - Юу шмыгнул носом, - я даже определиться не могу… бесит меня этот Мана, или я ему благодарен, за то, что он вырвал тебя из этого жестокого дурдома… но, с другой стороны… наверное, верно и то, и другое… я не знаю, как это, когда у тебя есть семья… единственные близкие для меня – это мой учитель, Мари и Линали… учитель в каком-то роде стал моим отцом… он тоже со странностями и придурок, но я его люблю… Мари – как старший брат, а Лина – головная боль в виде младшей сестры… наверное, я не имею права осуждать того, кто был тебе, как отец… - Канда горько улыбнулся, - прости меня, Аллен…»
- А зачем он нужен? Шифр?
- Это игра.
- Ну, ладно…
Какие-то непонятные закорючки и палочки. Но вообще, забавно… у нас будет что-то, что будем понимать только мы. Наш собственный язык.
Интересно!
Забавно, вот так сидеть на снегу и вырисовывать палочками странные для чужого глаза символы. Странные для других, но не для нас.
- Вот так?
Мана кивает, после чего снова берет палочку и выводит букву на снегу. Он довольно быстро научил меня читать и писать. Сам удивился.
- Это… точно! – быстро черчу символ. – Вот этот знак!
Снова кивок, от которого отчего-то становится так радостно на душе…
Поднимаюсь, смотрю на творение рук своих.
- Готово, Мана!
Так странно! Счастье из-за такой мелочи… но я просто не могу не чувствовать себя счастливым, глядя на довольное, улыбающееся лицо этого идиота.
«И тогда наступит ночь, мальчик ляжет и уснет…»
И никто эту строчку, кроме них двоих, прочитать не сможет.
Звучит, как колыбельная… интересно, почему ты выбрал именно эту строчку?
«Это же… и символы, и песня… я слышал уже это… - мечник поежился, - Это же та песня, которая была в Ковчеге! Кто этот Мана такой? Какого?»
- Так… а теперь я…
- Ась?
- Не интересно же, когда игра односторонняя, так?
Ну ладно, мазюкай, что ты там хочешь…
На улице так безлюдно… сегодня двадцать пятое декабря, так что все засели по домам и празднуют Рождество. Ну, и ладно. Вечером все все равно повысыпаются на фестиваль в городе. И мы там выступать будем. Заработаем кучу денег, и тогда Мана отведет меня в ресторан, где я смогу наесться до отвала! Он обещал…
- Готово…
Ровный ряд письмен.
«С днем рождения, Аллен»
Че?
С непониманием смотрю на клоуна.
- Поздравляю, Аллен! Сегодня тебе десять лет!
День рождения? У меня?
А ведь… ведь сегодня ровно год, как я стал Алленом. Можно ли это считать «днем рождения»? И почему именно десять лет?
Хотя… не важно…
Пусть будет так…
Ведь… я сейчас счастлив…
- Спасибо, Мана!
Ложь… быть такого не может… это невозможно…
- Мана? Мана! Мана!!!
Не может быть… не может… только что же все было в порядке…
Откуда? Откуда взялась эта карета? Почему именно Мана?!!
- Мана!
Чувствую, как он схватил меня за руку. Его хватка… такая слабая…
Нет, все будет хорошо! Он жив! Кто-нибудь! Кто-нибудь, помогите!!!
- Аллен…
Я здесь, здесь, Мана, держись!!!
- Слушай, Аллен…
Что? Что ты хочешь?
- Что бы не случилось…
- Э?
- …не смей… останавливаться…
О чем ты? О чем ты, Мана? Ты же не умрешь! Не умрешь ведь, верно?!
- Нет, Мана! Не умирай, пожалуйста!
Не смей! Не смей прощаться!!! Не оставляй меня одного!!!
- Продолжай идти, куда бы не вел тебя путь…
Нет! Не надо, Мана! Мы же еще не нашли! Не нашли твоего брата! Ты не можешь умереть!!!
- Не оставляй меня совсем одного!!!
Слезы текут… нельзя! Он не умирает!!! Он не умрет!!! Не может умереть!!! Он обещал, что мы всегда будем вместе!!! Помогите, кто-нибудь!!!
Хватка стала крепче. Правильно, Мана, держись!!!
- Продолжай идти, Аллен!!!
- Э?
Продолжу! Мы и дальше пойдем вместе, верно? Найдем твоего брата! И будем жить, втроем!!! Так ведь?!!
- До тех пор… пока ты… живешь…
Что? Он… отпустил меня… почему?
- М-Мана?
Не может быть…
Несмело, легко трясу его за плечо.
Он не реагирует.
- Не правда… нет…
Он не дышит. Все… кончено?
- Не может быть, чтобы ты умер!!!
Кричу. В отчаянии кричу. Пытаюсь растормошить.
Но ничего не происходит.
- Не умирай!!!
Слезы стекают с глаз без остановки.
- Пожалуйста, не умирай!!!
Пожалуйста, Мана!!! Я больше никогда не буду обзывать тебя идиотом!!! Всегда буду слушаться!!! Не стану убегать!!! Только живи, умоляю, живи!!!
- Я не хочу, чтобы ты умер!!!
Мана!!! МАНА!!!
«… - Канда сжал зубы, стараясь не разреветься. Видеть Аллена таким – было просто невыносимо. Видеть. И не иметь возможности даже просто утешить… - Аллен…»
Он умер. Мана… умер.
Вот и все.
И весь мир… умер. Вместе с ним.
Мана… я не знаю, что мне теперь делать… эти годы… мой дом был рядом с тобой…
Но теперь ты в этой могиле. А теперь тебя нет…
И меня словно тоже… нет…
Я не хочу больше быть…
Не хочу…
Мана…
- Добрый вечер!
«Граф! – брюнет дернулся, инстинктивно пытаясь схватиться за рукоять Мугена. – Не смей подходить к нему, гребанная толстожопая х*йня!!! – он сжал зубы, пытаясь отдышаться. – Это воспоминания, просто воспоминания. Это уже было и это не изменить. Не дергаться. Не нужно. Я должен смотреть. Смотреть и запоминать, потому что это – память моего Аллена. Я должен это видеть. Я должен понять его лучше. Я должен разделить это с ним, только так я смогу сделать эту его ношу хоть чуточку легче…»
Чей-то голос? Чей? Кто здесь?
А? Что это… за странное существо? Мужчина? Такие, разве, бывают?
- Хочешь, я верну тебе Ману Уолкера?
- Что?
Что он только что сказал? Вернет? Это же невозможно…
Он умер…
- Только мне понадобится твоя небольшая помощь, чтобы сделать это. Если точнее – твой голос.
- Мана?
Мана… может вернуться?
- Да, я могу забрать его с того света.
- Мана? Мана вернется?
Вернется? Вот так просто? Он, правда, вернется?
Мужчина засмеялся странным скрипучим смехом. Он… пугает…
Но если он может вернуть Ману…
Что это? Откуда возник этот непонятный… скелет?
- Душа этого важного для тебя человека вернется из Загробного мира вот в это созданное мной тело. Просто позови его. Покажи, насколько сильно хочешь его увидеть.
Просто позвать? И все? Так просто?
Этот мужчина пугает. И этот странный скелет. Но…
Я так хочу, чтобы Мана вернулся…
Пожалуйста, папа! Услышь меня! Вернись!
- МАНААААААААААААААААААА!!!
Что это? Будто молния сверкнула!
Нет… не будто…
В скелет действительно ударила молния. Того в миг объяло странное, сиреневое пламя.
Страшно…
Но если это ради Маны…
«Мана»
Красная нить провела эту надпись по черепу.
Получилось? У меня получилось? Мана вернулся?
- Мана…
Скелет зашевелился.
- А…ллен…
Мана! Это точно его голос! Он здесь, он снова со мной! И пусть он теперь стал таким, не важно! Мы снова вместе! Мана снова жив!
- Мана!
Стремлюсь обнять его…
- Как ты посмел… как ты посмел обратить меня в акуму!
- А?
Что? О чем он? Акумы… он уже упоминал о них раньше. Но причем тут они? Мана?
От неожиданности останавливаюсь.
- Проклинаю тебя, Аллен!
Что? Что ты говоришь, Мана? Что ты говоришь, отец?
Сверкнуло лезвие.
Ай! Больно! Что это… кровь… моя кровь? Откуда…
Левый глаз… болит…
Откуда ни возьмись меня обхватывают какие-то тросы. Больно. Они с силой сжимают. Мана, что ты делаешь? Мне больно, Мана! Почему? Зачем ты это делаешь?
- Как ты посмел обратить меня в акуму!
Больно. Как же больно. И страшно. Что происходит? Что происходит, Мана?
- Аллен-кун, теперь ты принадлежишь мне…
Что? Тот мужчина? Что он имеет в виду? О чем он говорит?
Страшно…
- Теперь, Мана Уолкер, убей этого мальчишку и займи его место!
Что? Убить? Мана? Ты же не сделаешь этого, Мана?!
- Проклинаю тебя, Аллен!
Мана… прости меня, Мана… прости…
Кажется, он действительно меня убьет…
Мана…
Умоляю, прости… я виноват…
Заносит лезвие…
Мана!
Что? Что это за ощущение? Что за зеленая вспышка?
Рука? Что с моей рукой?
Нет! Остановись! Не смей!
- АААААА!!!
Она не слушается меня! Мана! Не трогай Ману!!!
Она… двигается сама… как? Что происходит?!!
Нет! Не тяни меня!!! Не тяни меня туда!!!
- Мана!
Нет! Остановись! Там же Мана!!!
- Остановись!!! Не делай ничего Мане!!!
Не выходит! Она не останавливается!
- Беги! Беги!!! Папа!!!
- Аллен…
Что? Мне показалось? Я… я вижу его… настоящего его…
- Я люблю тебя…
Что? Я… я и правда вижу его! Почему?
- Пожалуйста, убей меня…
Что? Нет! Нет!!! Я не хочу!!! Я не хочу снова тебя терять!!!
- Пожалуйста, убей меня, Аллен.
И он улыбнулся. Как и раньше. Улыбнулся.
- МАНААААААААА!!!
Рука, эта рука монстра, с треском опускается на него…
- ААААААА!!!
Чей это крик? Твой или мой?
Не важно…
Вот и все…
Тот мужчина исчез…
И ты… тоже…
Я убил тебя.
Я снова тебя убил.
На этот раз… окончательно…
Тебя больше никогда не будет…
Мана…
Больно… как же больно… не могу пошевелиться… да и не хочу…
Я хочу умереть…
Мана… я хочу умереть…
Хочу к тебе…
Больно… тело… глаз… больно…
- Душа в теле акумы не может освободиться…
Здесь кто-то есть? Не важно…
Наплевать…
- Они навеки лишаются свободы и становятся игрушками в руках Тысячелетнего Графа.
Соленые слезы проходят по ране, оставленной Маной. Больно…
Как же больно…
- И нет никакой возможности спасти их, кроме как уничтожить.
Я… убил Ману…
Убил…
- Так ты родился с оружием против акума? Какая несчастливая судьба.
О чем он говорит?
Как будто это имеет хоть какое-то значение…
- Тебя тоже послал сюда Бог.
Бог? Ненавижу его…
За все…
И себя… ненавижу…
Я… убил его…
На плечо ложится чья-то ладонь. Невольно оборачиваюсь.
Тот самый священник?
- Не хочешь ли стать экзорцистом?
«Значит, так оно было… - мечник мрачно сжал зубы, - прости меня, Аллен… я ценю и уважаю твоего отца за то, что он стал для тебя кем-то, кто показал, что в мире есть не только плохое. Но я не смогу перестать ненавидеть и презирать его за то, что он проклял тебя. Граф или нет, но это – неправильно, ужасно. Он мог тебя убить, так как стал акума, но проклинать за то, что ты его любишь, за то, что ты скучал… прости меня, Мана Уолкер, но ты сволочь в этом… хоть сволочь и очень дорогая для моего любимого…»
- Ну, мы уходим!
- Эээ… спасибо вам за все!
Месяц. Целый месяц с тех пор, как ты умер, Мана. Но знаешь, я, кажется, в порядке. Прихожу в себя. И мне даже немного стыдно перед учителем, матушкой и Барбой за то, что я доставил им столько хлопот. Глаз болел очень сильно, но я ведь заслужил эту боль, так? А они не заслужили моих ночных криков. Знаешь, я даже двигаться нормально не мог. Было страшно. Страшно, что стоит мне только пошевелится – и я снова окажусь в том кошмаре. Снова… снова убью тебя… прости меня, Мана.
- Береги себя, Аллен! Ты станешь отличным экзорцистом, точно таким же, как и Отец! Я буду поддерживать тебя!
- Спасибо, Барба!
Правда, спасибо! Без твоей кормежки я бы точно не выжил! Хотя, я бы не хотел больше есть через силу, когда в тебя еду насильно пропихивают…
- Ну, что же, Аллен Уолкер…
- Э?
Что? Что она сказала? Как обратилась?
Матушка, не надо так ко мне обращаться!
- Что за взгляд? Что с лицом?
- Нет, просто… просто Уолкер – фамилия Маны, и я…
Я не должен… я не имею права носить его имя…
- Я ведь даже не член семьи… это будет слишком дерзко с моей стороны… так что…
- «Уолкер».
Учитель?
- Чудесно, не так ли? «Уолкер». Как раз для тебя.
Учитель…
Черт… краснею…
- Да, а он прав! Тебе идет!
Барба… так значит, мне можно? Можно… называть себя… так?
- Уол…кер… Аллен… Уолкер…
Значит, я, правда, могу? Я могу… звать себя Аллен Уолкер? А, Мана?
Мана… я обязательно выполню твою просьбу. Никогда не останавливаться. Продолжать идти. До самой смерти. Трагедии, что ты так боялся… я стану экзорцистом, чтобы больше никогда не допустить их. Ни со мной, ни с кем бы то не было еще. Клянусь тебе в этом.
Клянусь. Я.
Аллен Уолкер.
«Значит, ты продолжаешь идти… - Юу улыбнулся, - любимый, я клянусь тебе, что буду идти с тобой, не важно, что уготовила нам судьба. Покуда мы вместе – у нас есть будущее. И мы не перестанем идти к нему…»
То, о чем я не мог сказать
Пустота. Тягучая, как мед и темная, как бездна. Как можно описать ее?.. Она нереальна, но, в то же время – так естественна, что просто не требует детализации. Пустота есть во всем – в мире, в душе, в дыхании, взгляде, ударах сердца. Каждая, даже самая тонкая клетка пропитана ею. Пропитана тем, что невозможно описать и от чего нельзя избавиться. Все вокруг кажется пустым. Но, это не так. Осознание приходит не сразу, постепенно, подкрадывается незаметно, словно ночная мгла. Нет пустоты вовне. Есть только та, что заполняет изнутри. Заполняет, как сосуд. В душе пустота, во взгляде – пустота, в голосе, в дыхании, в каждом шаге, везде, только она…
«Как я тебя понимаю… э? – с удивлением застыл Аллен. – Не понял… где это я? И откуда мысли Канды у меня в голове взялись?»
Передергиваюсь. Эти мысли меня скоро просто доконают. Встаю и подхожу к окну, пытаясь отвлечься от невеселых мыслей и сосредоточиться на том, как по осеннему небу мечутся тяжелые свинцовые тучи. Моя комната, как всегда тускло освещенная, в свете приближающейся бури выглядит уныло и безжизненно. Впрочем, в солнечный день она смотрится ненамного лучше. Мне хочется завыть от отчаяния. День за днем. Моя жизнь проходит день за днем – серая, унылая, пустая.
«Не понимаю… - Уолкер с недоверием себя ущипнул. Ничего не исчезло. – Это что… воспоминания Канды? Но тогда… почему я все испытываю так, будто я сам – Юу? Что тут происходит, вообще? Как я тут оказался?»
И, что самое ободряющее – этой тоске конца-краю не видно. Поднимаю взгляд на облака, наблюдая за тем, как ветер меняет их форму, а солнце, сокрытое их массой – окрас. Даже небо. Серое. Есть только градации. Но нет цвета. Только серая бесконечная пустота. Бескрайний простор холодного свинца. Безразличный и бессмысленный. Если бы кто-нибудь, когда-нибудь поинтересовался о том, чего я хочу, я бы ответил, что хочу не быть. Хочу, чтобы меня не было. Ни меня, ни пустоты, которой я наполнен. Я просто наивный глупец. Я пытаюсь зачем-то сохранить остатки сознания в этом большом и унылом ничто. Придурок просто.
«Я тебе уже давно говорил, что ты придурок… впрочем, не мне тебя судить… - смирившись с тем, что над происходящим он не властен, седовласый решил просто отдаться потоку воспоминаний. – Кажется, я начинаю понимать… зная тебя и видя, что за эмоции ты сейчас испытываешь - это что-то, что ты не хотел бы мне рассказывать? Так ведь, Юу? Извини, но, кажется, я все сейчас увижу сам… без твоего ведома… против собственной воли… черт… я теперь себя моральным уродом ощущаю… прости…»
- Тч.
Да, именно «Тч». Наверное, это один из немногих звуков, которые могут наиболее подробно описать мои мысли. В этом мире – все грязно, глупо и неправильно. Все не так. Тут нет ничего такого, из-за чего стоило бы жить. Ничего. И никого.
«А мне твое «Тч» уже давно ласкает слух… - улыбнулся Аллен. – Это такой… твой звук, что стоит услышать – сразу становится ясно, в каком ты настроении…»
Мне надоело цепляться за прошлое. Но у меня нет настоящего и, как ни печально, вряд ли будет будущее. Но даже то, чужое прошлое, с каждым днем все сильнее отдаляется, оставляя меня наедине с неутешительной правдой. То, что было – было не со мной. То, что есть – происходит со мной, а жаль. Я уже сам не слишком понимаю, чего я ищу и к чему стремлюсь. Скорее всего, мне просто некуда идти, а причина… причина просто нужна, чтобы было хоть что-то стоящее. Орден? Я ненавижу Орден, он не принес мне ничего, кроме боли и бесконечных битв. Орден создал меня, поэтому, я так сильно его ненавижу.
«А для меня это – одна из двух причин, из-за которой я все еще в Ордене… - седовласый грустно улыбнулся. – Благодаря нему мы все встретились. Благодаря нему мы сейчас вместе… но, я могу тебя понять… такое детство – отвратительно. Даже хуже моего… жаль, что я уже ничего не могу изменить… для тебя…»
Люди? Нет, мне плевать на людей, хотя и немного жаль их. Жаль, потому что они не понимают и не ценят то, что у них есть – кровные узы, чувства, нормальная жизнь. Иногда мне кажется, что люди просто не способны быть честными, даже с самими собой, чего уж говорить об остальных. Большинство из них – просто слабые трусливые создания, которые изо всех сил цепляются за свои никчемные жизни. Создания, готовые ради этого не задумываясь расплачиваться жизнями и чувствами других. Я презираю людей. Не ненавижу, а именно презираю. За то, что они, при наличии силы – слабы. За то, что те, кому от рождения дана душа – бездушны. За то, что их сердца, которые могли бы любить – наполнены алчностью и страхом. Я ненавижу их за это…
«Я тоже долго так думал, Юу… но жизнь мне показала – не стоит всех под одну гребенку класть...»
Акума… Что ж. Тут речь проще. В каком-то роде, они такие же неуместные уродцы, как и я. Только в отличие от меня они стремятся забирать жизни, будучи неспособными дать новые и… Они очень даже смертны. Иногда, задумываясь над тем, зачем я убиваю акума, я прихожу к выводу, что причина – двояка. С одной стороны, от них слишком много вреда, да и создан я для того, чтобы убивать их, а с другой… с другой, мне просто жаль их. Если кто-то из них обретет сознание - он будет, фактически, таким же, как я. Недочеловеком. Сверхмашиной. Нет, я никому такого не желаю… но, как бы я не крутился и не выгибался – мне не забыть уже, что я такое на самом деле. Тогда, зачем я живу? Я не могу дать однозначный ответ на этот вопрос. Я не хочу жить. Но и умирать таким, какой я сейчас – тоже не хочу. Остается только ждать. Глупости…
«БаКанда! Я же уже говорил тебе! Ты – куда больший человек, чем многие! – Уолкер недовольно пыхтел. – Ну, подумаешь, создан искусственно! Кто по тебе это скажет, не зная особенностей твоего организма? А ну отставить такие мысли! Черт… это же воспоминания…»
Есть ли что-нибудь впереди? Это не так уж и важно. Буду считать, что есть. Дерьма-то по любому – валом просто. А, если впереди – дерьмо, значит, там-таки что-то есть…
Спрыгиваю. Акума, говорите? Да это какой-то мелкий пацан. Дите со смазливой мордашкой. Испуганной, кстати… я отчего-то не хочу его убивать. Но, должен, по идее. И что делать?
«Эээ… - Аллен густо покраснел. – Только не говори мне, что это то самое…»
Ла-а-адно, будем тянуть время. Тянем-потянем… хм. А у него красивые глаза. Такие стальные, но совсем не холодные… о чем это я?
«Действительно, о чем это ты… обо мне, как бы…»
Делаю еще более недовольно-сердитое лицо. Да, я просто очень злой урод, знакомься, малыш…
«БаКанда! И ты туда же!!!»
Тя-я-янем… Хех, кстати, губки у него тоже неплохие… такие нежные и розовые… кажется, я считаю его красивым. Да, кажется, так.
Я, оказывается, маньяк педофил? Или, у меня из-за ран так температура поплыла?
«Я всегда знал, что ты маньяк… но не до такой же степени!!! Ничего себе у тебя мыслишки вертятся! Сказать кому – не поверят… черт… и почему я только такой довольный???»
Тепло… Мне нравятся его глаза, но мне страшно в них смотреть. Отчего-то кажется, что перед ним я голый совсем. Нет, это - кажется, просто кажется…
Первая миссия, и сразу поставили со мной… поворачиваюсь к мелкому. Стручок. Да, я так его теперь называть буду. Маленькое наглое создание, которое бесит настолько, что мне просто хочется скулить от досады. Он меня раздражает, морозит, злит, доводит до кипения… но я не могу перестать думать о нем с тех пор, как он объявился. Наверное, надо было зарезать… почему?!! Я никогда еще ни о ком столько не думал. Постоянно. Этим он и бесит.
«Офигеть… Канда, я тебя бояться начинаю… и к Мугену, пожалуй, больше подходить не буду…»
Поворачиваюсь к нему. Спит, как я и думал. Довольный такой, небось, еда снится. Вот уж кто любитель пожрать, так это он, точно… улыбаюсь. Отчего-то мне смешно, как он ест. С удовольствием. Сосредоточенно. Быстро. В слонячьих количествах… вопрос только в том, куда оно все девается… усаживаюсь, продолжая рассматривать его. А что, вот сейчас, когда он мне не грубит и не делает глупое выражение лица, когда он не фальшивит со своими мега вежливыми улыбочками «для всех»… он красивый. Кажется, он вызывает у меня аппетит. Да, наверное, так. Мне хочется его попробовать… не то, чтобы отгрызть кусок, а просто… прикоснуться к коже, волосам, губам, вдохнуть его запах, ощутить вкус…
Сглатываю. Я – зомби? Говорят, они хотят жрать людей. Я же не человек, может… озадаченно моргаю. Нет, я совсем не хочу его есть, я хочу… а чего я, собственно, хочу? Я не знаю. Не могу понять…
«… с едой меня еще не сравнивали… - Уолкер внимательно и, что уж там, жадно смотрел на происходящее. Видеть себя со стороны было крайне… странно. – Я теперь несколько дней на пищу смотреть не смогу – она точно будет осуждающе моргать… черт… и я никогда не улыбаюсь фальшивой улыбкой! Это тоже улыбка! Что плохого в том, чтобы не хотеть заставлять за себя волноваться? Зомби… я женился на зомби… - он весело хихикнул»
Придвигаюсь ближе к нему. Теплый. От него веет теплом и… уютом, что ли. Я, Кажется, сошел с ума. Протягиваю руку, неуверенно касаясь его волос. И улыбаюсь. Улыбаюсь, потому что невольно отвечаю на его улыбку. Как зеркало. Глупо, но я ничего не могу с этим поделать. У него по-детски мягкие, густые шелковистые волосы…
- Тч. Стручок, - шепчу тихо, так, чтобы не разбудить.
Подползаю еще ближе, и мне начинает казаться, что я становлюсь до жути похожим на кролика, который оказался перед удавом. Сидит и моргает, как кретин, хотя – бежать надо. Ой, надо… Склоняюсь к нему, аккуратно оглаживая овал лица и неуверенно целую в щеку, близко-близко к уголку губ.
«Так вот, как ты в первый раз меня тайком затискал… - чуть-чуть порозовел парнишка, с улыбкой наблюдая. – А ведь это только сутки знакомства… неужели я уже тогда вызвал в тебе такую бурю чувств? Честно говоря… приятно»
- Ням, - он довольно плямкает и притягивает к своей щеке мою руку, довольно улыбаясь.
Замираю на мгновение и, словно отойдя от шока, укладываюсь рядом с ним, приобнимая мальчика и рассеянно поглаживая по рукам и груди. Кажется, ему нравится.
Мне странно к кому-то так прикасаться…
- Мояши, ты придурок, - беззлобно шепчу я и, придвигаясь еще немного ближе, укладываю его голову к себе на плечо. Отчего-то мои губы растягиваются в улыбке. А еще – мне хочется плакать. Мне еще никогда не было так тепло. В душе поднимается желание сказать глупое и бесполезное «Я – дома…» Странно это признавать, но я еще никогда не чувствовал себя таким счастливым…
«Я Аллен, БаКанда… значит, вот как все началось… - седовласый прикусил губу. – Да… мне знакомо это чувство. Как же я рад, что смог подарить его и тебе… правда, Юу… а вообще… я действительно со стороны таким мелким выгляжу?»
Сижу, рассматривая языки пламени, пожирающие сухие поленья. Тут тихо. Хоть это и лес – но тут действительно тихо и, в теплом свечении костра кажется, что даже как-то почти уютно. Вот так просто сидеть около огня в небольшой сфере света посреди мглы.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |